Читать книгу Кикимора болотная - Людмила Милевская - Страница 8

В тот же вечер, когда Жанна ушла домой, я позвонила Тамаре.

– Ну что, сводня, как у твоего жениха дела? – осторожно поинтересовалась я.

– Не знаю, Мама, давно его не видела, – не менее осторожно ответила та.

– Зато я знаю. Уже несколько месяцев он каждый день встречается с моей Жанной и изрядно этой глупышке вскружил голову… Тамара оживилась.

– Мама, точно, это так, – радостно призналась она. – Михаил тоже от нее без ума. Просто бредит ею. Только и слышу, какая его Жанна необычная: скромная, застенчивая, серьезная. Уверена, дело движется к свадьбе.

Да с моей ли Жанной встречается ее Михаил? Впрочем, мне стало значительно легче.

– К свадьбе, говоришь? – переспросила я. – Не рано ли?

– А стоит ли тянуть? Михаил уж не мальчик, тридцать стукнуло.

– В прошлый раз, помнится, ты говорила, что двадцать восемь.

– Ах, Мама, к чему счеты, два года туда, два года сюда – какая разница.

Ведь мы же с тобой ошибаемся на десятки лет, когда речь идет о нашем возрасте, так к чему эта мелочность?

Пришлось согласиться, что ни к чему.

– И дело не только в Михаиле, – продолжила она. – Такие чистые создания, как Жанна, на дороге не валяются, так зачем же теряться?

«Да уж, – подумала я, – это ты давно ее не видела. Но Михаил-то видит каждый день».

– Ты точно уверена, что он намерен жениться? – с тревогой спросила я.

– Абсолютно, и сделал бы предложение хоть сегодня, когда бы не его любимая родительница. Она и слышать не желает о мезальянсе.

Этого я боялась больше всего.

– Ну, милочка, – с напором возразила я. Мезальянс еще никому не навредил. Я сама многократно вступала в неравный брак и знаю, что гораздо сильней отношениям мешают разные взгляды на то, кому мыть посуду или выбивать ковры.

– Увы, это так. Я в очень дружественных отношениях с матерью Михаила, и, клянусь, она исправима. Надо только с ней поработать.

– Ну так поработай, пожалуйста, раз уж ты втянула меня в такую передрягу. Мне уже чудится, что кто-то все время стоит за моей спиной и дышит в затылок. Представляешь, в каком состоянии мои нервы?

– Представляю. Можешь не сомневаться, Мама, поработаю. Очень скоро Михаил сделает Жанне предложение.

И Тамара не обманула. Долго мучиться сомнениями, бессонницей и самобичеванием мне не пришлось. Недели две я, расширяя познания в сексе, вечерами слушала откровения Жанны, а потом наступил столь желанный момент. Она, наконец, произнесла долгожданную фразу:

– Миша сделал мне предложение.

– Ты имеешь в виду законный брак? – на всякий случай удостоверилась я.

– Да, он просил моей руки и сердца.

– Надеюсь, это было не в постели, потому что мужчинам в постели я не доверяю.

– Нет, это было в очень торжественной обстановке, – с мечтательной улыбкой произнесла Жанна, и тут же личико ее исказилось гримасой боли.

Я разволновалась:

– Что? Что еще не так?

– Все так, – с тяжелым вздохом сказала она. – Все очень так, но теперь он хочет видеть моих родителей, чтобы просить моей руки.

Я тоже вздохнула, но с облегчением.

– И прекрасно, это говорит лишь о том, что он порядочный мужчина, уважает тебя и чтит традиции. Что же тут вздыхать?

– Да, но я не могу привести его в свой дом! – закричала Жанна.

Впервые она закричала, во всяком случае, я такое услышала впервые и очень рассердилась.

– Успокойся, – сказала я. – Почему ты не можешь привести домой Михаила, когда наша Маруся о твоей семье выдала самые лестные отзывы? А она в своем буфете научилась неплохо разбираться в людях. Так что – не дури. Пусть парень придет и сделает предложение по всей форме.

– Но куда? Куда он придет? В мою конуру? Он же сразу меня разлюбит, как только увидит нашу нищету. Ты же не знаешь, как мы живем! У нас в прихожей стоит шкаф шестьдесят четвертого года.

– Пусть думает, что это антиквариат.

– Мама и папа спят на железных кроватях с дурацкими набалдашниками на спинках.

– Железные кровати опять в моде, и как раз с этими дурацкими набалдашниками.

Жанна схватилась за голову:

– Да нет! Нет! Это невозможно. На полах вместо ковров половички из кусочков ситца.

– И это очень модно.

– А на кухне радиоприемник времен Черчилля, велосипед брата Кольки висит на стене в туалете, а в ванной! Боже! Чего там только нет: тазы, доски, гантели Петьки, скейт Сережки, и бабушкин медный таз – опять же на стене.

Только ванны там нет, а так все есть. Все, что давно пора выбросить. Это не квартира, а трущоба!

Жанна, разрисовывая ужасы своей квартиры, пришла в гораздо большее отчаяние, чем я, знающая толк в жизни. Было очевидно, что нужны веские аргументы. И они у меня были.

– Зато у вас много детей, – с преувеличенным восхищением воскликнула я.

– Михаил, как единственный ребенок в семье, это поймет и позавидует. Не бойся, он не разлюбит тебя. Богатые мужчины за это не разлюбят. В худшем случае будет любить как прежде.

– А в лучшем?

– Полюбит еще сильней, – компетентно пообещала я.

– Почему?

– Да потому, что он будет счастлив. Он сможет дать тебе то, чего катастрофически не хватает в твоей жизни. Не об этом ли мечтают настоящие мужчины? Михаил будет счастлив твоим счастьем и очень горд. Обязательно отведи его туда, где все предметы обихода развешаны по стенам.

Жанна несколько успокоилась.

– Это правда? Это точно мне не повредит? – шепотом спросила она, видимо, в компенсацию за свой отчаянный крик.

– Конечно, милая. Как говорила моя бабуля, покойная Анна Адамовна, умей извлекать добро из зла и пользу из вреда. Только представь, твой Михаил во всем блеске своего богатства входит в дом, где велосипеды и тазы на стенах и лоскутные половички на полах. Он даже помыслить не мог, что в наше время такое возможно. И посреди этой нищеты стоишь ты – прекрасная, юная, чистая, свежая – и сгораешь со стыда! Как думаешь, что ему сразу захочется сделать?

Жанна лишь пожала плечами и призналась:

– Не знаю.

– Ему сразу захочется на руках вынести тебя из этого убожества и осыпать… Ну, уж не знаю, чем он там захочет тебя осыпать, но, поверь моему опыту, обязательно чем-нибудь достойным. Абсолютно уверена, он проявит щедрость.

В дальнейшем так и получилось. Жанна послушалась меня и окончательно завоевала сердце Михаила. Он пришел в ее дом, с должным уважением отнесся к ее родителям, испросил их благословения, а потом увез ее в свой рай и долго-долго целовал ее пальчики, за что-то просил прощения и клялся, что никогда и ни в чем она больше не будет нуждаться.

Я даже прослезилась, когда услышала все это. Тонкий душевный порыв, исходящий от мужчины, я не могу воспринимать хладнокровно. Это умиляет меня почти как медведь, танцующий на задних лапах.

– И когда же теперь свадьба? – спросила я, прикладывая к глазам платочек.

– Завтра он представит меня своей матери, – ликуя, сообщила Жанна. – И я ее очень люблю.

– Уже?

– Да, хотя ни разу ее не видела.

– Вот и не спеши, – посоветовала я и задумалась.

Жанна с улыбкой наблюдала за мной и ждала, что я еще скажу.

– Значит, представит матери? – спросила я минуту спустя. – А почему только матери? А отцу?

– Об отце он ничего не говорил.

– Но у него есть отец. Я это точно знаю. Раз о нем не было речи, значит, дело плохо.

Моя наивная Жанна в недоумении хлопала глазами. Она еще не знала, что женщина с любимым мужем зачастую получает и… свекровь. Не буду выдавать никаких эпитетов, потому что свекровь сама по себе является эпитетом. Уж я-то знаю. Их у меня было (и эпитетов, и свекровей)… Впрочем, чур меня, чур. Даже и вспоминать вредно.

– Жанна, – сказала я. – Если Михаил собирается представить тебя матери и даже не вспоминает об отце, это значит только одно: мать для него самый главный человек в его жизни. Тридцать лет, а Михаилу именно столько, она жила на своем высоком пьедестале. Она прочно обосновалась там и вряд ли захочет потесниться. Следовательно, тебе предстоит тяжелая жизнь. Я огорчена.

Жанна испуганно посмотрела на меня и спросила:

– И что же мне делать?

– Ах, как жаль, что я не знаю твоего Михаила. Уже этого было бы мне достаточно. Но в любом случае она – подруга моей Тамары, а это говорит о многом. Радует и то, что ты ужилась со мной, следовательно, уживешься и с чертом. Но я хочу тебе счастья, а эта его мать кого хочешь заставит валяться у своего пьедестала. Я это чувствую. Придется брать инициативу в свои руки. Что Михаил знает обо мне?

Жанна опешила.

– Ничего? А почему же такая растерянность? Бедняжка потупилась, покраснела и пролепетала что-то нечленораздельное. Это меня насторожило.

– Ну? Признавайся, Жанна, что ты успела отмочить?

– Я сказала, что ты моя тетя, – призналась она и втянула голову в плечи, словно я собиралась ее бить.

Будто я когда-нибудь кого-нибудь била… по голове. Будто нет для этого более подходящих органов.

– Умница! – обрадовалась я. – Все очень неплохо складывается. Из этого следует: Михаил не знает, что ты работаешь прислугой. Мужчина, особенно если он муж, даже мысли подобной не должен допускать. К тому же такое незнание убережет тебя от последующих упреков, которые в семейной жизни неизбежны.

Она не сразу поняла мое настроение.

– Так ты не сердишься? – с сомнением спросила она.

– Я довольна. Теперь на правах родственницы я могу публично вмешаться в чужую жизнь, а что может быть лучше?

– Не знаю, – призналась Жанна.

– Поживешь с мое – узнаешь, – заверила я. – Михаил уже сообщил тебе дату?

– Какую дату?

– О боже! Да тот «счастливый» день, когда должна состояться твоя встреча с его нежно любимой мамочкой! Этот день определен?

– Да, это будет в следующее воскресенье.

– Прекрасно, – воскликнула я. – В противном случае мне бы не захотелось переносить вечеринку, и мамочке пришлось бы подождать. Но ей повезло, мы с Марусей наметили вечеринку на субботу. По этой причине я не уверена, что в воскресенье буду достаточно свежа, но я и не боюсь огорчить мамочку.

Жанна насторожилась.

– Что ты задумала? – спросила она.

– Иди, дитя мое, домой и спи спокойно. Твоя тетушка о тебе позаботится.

Она ушла, но вернулся Он, стоящий за моей спиной. Он снова дышал мне в затылок, от чего становилось жутко. И почему Он выбирает именно такие моменты?

Когда я совсем одна.

Я пожалела о том, что не разрешила остаться Евгению. Санька, хоть и будущий мужчина, но еще плохой защитник, особенно от привидений.