Читать книгу Обещание - Люси Даймонд - Страница 4

Глава вторая

Оглавление

Это был не самый аппетитный ужин в жизни Дэна. Сосиски сгорели. Пюре получилось комковатым, морковь – волокнистой и недоваренной.

– Отвратно, – надулась Би. На ее ресницах все еще блестели слезы.

– Да, довольно мерзко, – согласился Гейб. У него были вьющиеся каштановые волосы, на нем красовалась заляпанная грязью футбольная форма. Он добавил в свое пюре изрядную порцию кетчупа и перемешал. – Розовое пюре. Гадость, – прокомментировал он с нескрываемым ликованием. – Как дорожно-транспортное происшествие. Мозги повсюду.

– Гейб, заткнись, – сказал Итан.

– А ты заставь меня заткнуться, – усмехнулся Гейб, поднимая вилку с розовым пюре и мягкими влажными лепешками роняя его на тарелку. – Мо-о-озги-и-и, – прокукарекал он, украдкой поглядывая на брата.

Итан нахмурился, и Дэн поймал себя на том, что гадает, где Зои и как долго она намерена не возвращаться. И не стало ли его прискорбно позднее явление в дверях последней каплей после худших трех недель ее жизни.

Би протестующе отодвинула тарелку, и Дэн почувствовал, что должен действовать быстро, пока ужин не погрузился в еще более мрачные глубины.

– Это довольно дрянной ужин, – признал он, после чего быстро добавил: – Тут виноват я, а не ваша мама, – на случай, если кто-нибудь решит припомнить ей это позже. – А где здесь ближайший магазинчик с чипсами?

Его слова произвели эффект волшебного заклинания: все три головы повернулись в его сторону. Да, он действительно был в отчаянии, и чувство вины заставило его проявить слабость.

– На Сэндикомб-роуд, – ответил Итан. – Минут пять ходьбы. Четыре, если поторопиться.

– У нас действительно будут чипсы? – с легким подозрением уточнила Би. – На самом деле, действительно и по-настоящему?

– ЧИПСЫ! – завопил Гейб, явно не испытывая никаких сомнений. Он воткнул нож и вилку в отвратительное розовое месиво, спрыгнул со стула и встал в позу супергероя. – ЧИПСЫ СПЕШАТ НА ПОМОЩЬ!

Его энтузиазм оказался заразительным.

– Чипсы – мои самые любимые! – взвизгнула Би.

Даже Итан нетерпеливо вскочил из-за стола.

– Ну и чего же мы ждем? – поинтересовался Дэн, и они, бросив дрянной ужин, отправились в путь.

«Первый урок по уходу за детьми: откупись от них жареной едой, – морщась, думал он по дороге, очень надеясь, что они не столкнутся с Зои на обратном пути. – Прости, Зои. Прости, Патрик. Просто заливаю ваших детей жиром и солью, потому что я даже не смог присмотреть за сосисками, чтобы они не сгорели. Однако, с другой стороны, дом я не спалил, верно? Во всяком случае, пока нет!»

По крайней мере, все повеселели. Би прыгала и кружилась вокруг каждого фонарного столба, распевая песенку о куриных наггетсах, Гейб подробно рассказывал Дэну о сегодняшнем занятии в школьном футбольном клубе. По его версии событий он забил около восемнадцати голов, в том числе несколько ударов головой, удар сверху и один с середины линии. «Невероятно!» – всякий раз восклицал Дэн.

Только Итан молчал, и Дэн бросил на него взгляд.

– Все в порядке, И? – спросил он.

Гейб, оторвавшись от рассказа об удивительном ударе с лету, в результате которого он сделал свой первый хет-трик[4], взглянул на брата.

– О, – произнес он, наморщив нос.

Почти постоянно растрепанный Гейб со своими непослушными вьющимися волосами и веснушками чем-то неуловимо походил на героя серии книг «Просто Уильям»[5].

– Это потому, что я рассказываю о футболе. Его это по-настоящему злит. Потому что у него проблемы с управлением гневом. И…

– Заткнись, тупица, – рявкнул Итан, ткнув его локтем, и Гейб тут же толкнул его в ответ.

– Видишь? – закричал он, уворачиваясь, когда рассвирепевший Итан замахнулся снова. – Видишь, дядя Дэн? Гнев. Проблемы. Это то, о чем его учитель говорил маме. И я… ой! Видишь? А теперь он бьет меня.

– Давайте-ка полегче, – сказал Дэн, но это не возымело эффекта. – Мальчики! – Они начали всерьез ссориться, и он с облегчением увидел впереди огни магазина, похожие на приветственный маяк. Гейб всегда умел заводить старшего брата, но на этот раз, когда Итан набросился на Гейба, он выглядел просто убийственно. – Хватит, вы двое, мы уже пришли, прекращайте! – сказал Дэн, хватая обоих и отрывая друг от друга. – Ну ладно, парни, чего вы хотите?

– Вообще-то я не парень, – напомнила ему Би. – Но я хочу куриные наггетсы и чипсы, пожалуйста, дядя Дэн.

Итан был по-прежнему бледным, а Гейб – потным и набычившимся. Очевидно, магия пакета чипсов не могла решить всех проблем, хотя мальчишки и перестали пытаться ударить друг друга, по крайней мере, на время, чтобы пробормотать свои просьбы. И на том спасибо.

Вернувшись в дом, все с большим аппетитом принялись за еду. Дэн то и дело поглядывал на часы, которые отсчитывали минуты, но никаких признаков возвращения Зои не было. Дети болтали между собой, а он все время прислушивался к звукам входной двери, задаваясь вопросом, не делала ли Зои то же самое по привычке, как прислушивалась раньше в ожидании возвращения Патрика. Наверняка прислушивалась. Некоторые привычки настолько сильны, что превращаются в мышечную память, встроенную в наши клетки. После того, как Ребекка ушла, Дэн долго не мог заснуть в пустой кровати, потому что все время ждал, что она ляжет рядом. Он все еще вспоминал о ней в годовщину их свадьбы и в день ее рождения, воспоминания с каждым годом становились все менее болезненными, приобретая горько-сладкий привкус. Но все равно. Он изо всех сил старался не думать о ней, особенно после того, как…

«Не думай об этом», – быстро сказал он себе. В последнее время он потратил достаточно времени, мучаясь из-за нее.

Когда они закончили ужинать, была половина седьмого. И что теперь? Дэн задумался. Вернется ли Зои до того, как дети лягут спать, или он должен уложить их?

– У кого-нибудь есть домашнее задание? – спросил он, и у них вытянулись лица. – Или мы можем во что-нибудь поиграть? – поспешно добавил он.

Итан поднялся наверх, а Гейб заявил, что ему нужно «закончить уровень» игры «Тор», и снова вцепился в приставку. Оставалась Би, которая сказала Дэну, что действительно хочет поиграть. В единорогов. Это значило, что Дэн должен ползать на четвереньках по игровой комнате, в то время как Би властно сидела у него на спине, время от времени произнося заклинания, которые позволяли им вместе летать в различные волшебные страны. Она казалась настолько жизнерадостной, что он не осмелился пожаловаться на то, что, скорее всего, стер руки об напольное покрытие, хотя и почувствовал огромное облегчение, когда Гейб окликнул его и сказал, что уже семь часов и «малышке Би» пора спать. После неизбежного спора с братом о том, что она уже не ребенок, а он на самом деле свинья, девочка, в конце концов, согласилась и поплелась наверх. «Уход за детьми – утомительное дело», – подумал Дэн, наблюдая за тем, как племянница в ванной чистит зубы. Как Зои удавалось справляться с этим в одиночку, день за днем? Справляться с волнением, вызванным горем ее детей, вдобавок к ее собственному, с несчастным видом проводить долгие вечера без мужа – это казалось немыслимым. Невозможным.

– Ох, я что, должен тебя искупать? – спросил он, запоздало заметив ряд полотенец с изображениями зверюшек на стене ванной.

– Хм, – сказала Би с полным ртом пенящейся зубной пасты. – Обычно я принимаю ванну, а потом чищу зубы. Ты все перепутал, дядя Дэн!

– О боже, – сказал он. – Не бери в голову. Уверен, на этот раз ты можешь отправиться в постель вонючей.

– Девочки не воняют, – возмутилась Би. – В любом случае, – продолжала она, как будто ей только что пришло что-то в голову. – Как я засну без маминой сказки? – Девочка сполоснула зубную щетку и устроила грандиозное шоу, демонстративно плюнув в раковину. – А песенка про папу?

– Какая песенка про папу? – спросил Дэн, следуя за ней в сплошь розовое, украшенное бантиками королевство принцесс, которое было ее спальней.

Стены, занавески, ковер – все сияло теплыми розовыми оттенками, а над кроватью был нарисован сверкающий сказочный дворец. Дэн поймал себя на том, что представляет, как Патрик поднимается на стремянку, красит стены и развешивает пастельные банты, и почувствовал, что волосы у него на затылке встают дыбом. Как же брат любил свою маленькую девочку.

Би расстегнула костюмчик с единорогом, бросила его на пол и запела. Ее голосок был высоким и сладким, хотя и зазвучал немного глухо, когда она начала стаскивать школьную форму, а джемпер застрял у нее на голове.

Я скучаю, папочка,

Скучаю по тебе.

Мой любимый папочка,

Свет в моей судьбе.

Пожалуйста, верни-и-ись!

Люблю тебя, твоя Би.


Если раньше Дэну было просто грустно, то теперь горе грозило задушить его. Как мог шестилетний ребенок вынести потерю отца, когда раньше мир был сплошным волшебством и сказкой? Он с трудом мог себе это представить.

– Чудесная песня, – прохрипел он, когда она натянула пижамные штаны, а затем попыталась встать на кровати в шаткую стойку на голове. – Действительно особенная. Ты сама ее придумала?

Ее ноги подкосились, она захихикала и надела пижамную курточку.

– Мама немного помогла, – призналась она, ныряя в рукава. – Например… одно слово. И кое-что из мелодии. Но все остальное я придумала сама.

Он обнял ее, потому что на мгновение не смог найти слов.

– Я тоже скучаю по нему, – сказал он, прижимая к себе маленькое тельце.

– Он был твоим братом, – сказала она, отстранившись через несколько секунд и посмотрев на него. Они были так близко, что он видел каждую светлую ресничку. Взгляд голубых глаз был спокойным и оценивающим, как и у Зои, но слегка заостренные уши и выразительные брови определенно достались ей от отца.

– Да.

Би пожала плечами и сморщила нос.

– Я не против, если мои братья умрут, – бессердечно сообщила она. – Но я скучаю по папе. Сильно. Вот так, – уточнила Би, широко раскинув руки.

– С ним было весело, правда? – сказал Дэн.

– Да, с ним правда было весело. И он иногда подбрасывал меня. Так высоко, я как будто летала. – Она вывернулась из его объятий и запрыгнула на кровать. – И он катал меня на плечах и разрешал взъерошить ему волосы. И когда он смеялся, он делал так: ХА-ХА-ХА. – Она откинула голову, до жути напоминая Патрика, и Дэн на мгновение закрыл глаза, потому что точно знал, что она имела в виду.

– Он был хорошим папочкой, – согласился он. Его эмоции нарастали и накатывали, как прилив; нужно было сменить тему, прежде чем его затянет на дно. – Ну, ладно, – сказал он. – Поскорей забирайся под одеяло и засыпай.

Девочка уютно устроилась под пуховым одеялом и протянула руки для последнего объятия, обхватила его за шею, когда он наклонился.

– Спокойной ночи, папочка, – сказала она ему на ухо, и он напрягся. Было ли это обмолвкой, подумал он, или она притворялась, чтобы утешить его? В любом случае его сердце разрывалось. – А теперь скажи «Спокойной ночи, малышка Би», – проинструктировала она. Теплое мятное дыхание коснулось его шеи.

Камень в горле с каждой секундой становился все более похожим на валун, и ему пришлось по-настоящему сглотнуть, прежде чем он смог заговорить.

– Спокойной ночи, малышка Би, – эхом отозвался он.

Она отпустила его и перевернулась на бок.

– Бзз-бзз, – пробормотала она и закрыла глаза.

Дэн помолчал на случай, если последуют дальнейшие приказы, но она умолкла, и почти сразу же ее дыхание стало глубже и протяжнее. Он смотрел на нее с болью в груди. «Спокойной ночи, папочка». Он снова припомнил ее слова, и от их остроты у него перехватило дыхание. Как бы она ни старалась справиться со своим горем и болью, окунуться в них было действительно тяжело.

«Бедняжка, – усмехнулась Зои у него в голове. – А ведь все это из-за тебя, не так ли, Дэн?»

Когда он покинул спальню Би и спустился вниз, была уже половина восьмого, на улице стемнело, но Зои так и не было. Он задавался вопросом, что она сейчас делает; была ли она с друзьями в шумном баре или нашла спокойное убежище в чьем-нибудь доме; была ли она пьяна или плакала, или и то и другое вместе?

– Гейб? – позвал он, входя в гостиную, и остановился при виде младшего племянника, крепко спящего на диване, все еще полностью одетого и сжимающего в руках игровой пульт. Лицо Гейба, обычно такое оживленное, от сна смягчилось, рот приоткрылся, густые длинные ресницы подрагивали. Дэн поймал себя на том, что вспоминает, как родился Гейб, как они с Ребеккой ухаживали за Итаном, пока Зои рожала, как наконец раздался ликующий телефонный звонок Патрика: «Маленький мальчик – ну, на самом деле не такой уж маленький, он весит девять фунтов три унции, такой громадный! Верь, Гейб начнет жизнь на ура!»

Дэн запомнил тот день еще и потому, что ему понравилось возиться с Итаном. Это был первый раз, когда они с Ребеккой несли единоличную ответственность за ребенка, и ему это действительно пришлось по душе. Они пошли в парк и вместе играли в песочнице, потом, вернувшись домой, Дэн нашел оставшийся рулон обоев и расстелил его на полу, чтобы они могли нарисовать сложную дорожную сеть, по которой могла проехать игрушечная машинка Итана. Некоторое время Дэн опасался, что у него не получится развлечь маленького серьезного племянника, но потом ощутил, как что-то внутри него разгорелось. Мальчик был спокоен и счастлив, болтал без умолку, пока они рисовали. «С этим у меня порядок, – сказал он себе, хваля Итана за его старательные каракули. – Это я могу».

Позже они отвезли Итана в больницу, чтобы познакомить с новым братиком, воочию увидели тепло и чудо появления новой жизни: Патрик и Зои так радовались, мама и отчим Зои приехали из Южного Уэльса, его собственные родители тоже были там, и все пребывали в восторге. Вся эта радость вызвала у Дэна неожиданный укол зависти к тому, что имел Патрик: детям, семейной жизни, всему тому будущему, которое они строили для себя. Должно быть, в тот вечер это отразилось на его лице, потому что, когда он повернулся к Ребекке с незаданным вопросом, она покачала головой, прежде чем он открыл рот. «О нет, – сказала она. Они лежали в постели, ее длинные каштановые волосы разметались по плечам, и она угрожающе погрозила ему пальцем. – Остановись. Я знаю, что ты собираешься сказать, и мой ответ – ни в коем случае. Растяжки и швы? Это не для меня».

Если бы Дэн прислушался к ее словам, возможно, он услышал бы призрачный звоночек, слабое предупреждение, но в следующую секунду она откинула одеяло, обнажив плоский живот и маленькие идеальные груди. Это его отвлекло. «Я не собираюсь это портить. После всех занятий пилатесом? И этих чертовых диет? Это было бы трагедией». Что и говорить, тогда он был с ней согласен. Честно говоря, он согласился бы со всем, что бы она ни сказала ему в тот момент.

Как бы то ни было, девять лет спустя новорожденный Габриэль превратился в дерзкого, очаровательного и упрямого ребенка, который теперь лежал на диване. Дэн подхватил его на руки с той же осторожностью, с какой впервые держал в родильном отделении, но мальчик не издал ни звука. Даже не двинулся. Весь этот футбол плюс тарелка острых жирных чипсов сделали свое дело.

Городской телефон зазвонил, когда Дэн уже наполовину поднялся по лестнице, и он замер, боясь, что шум потревожит Гейба, но мальчик продолжал спать и ничего не слышал. После нескольких гудков включился автоответчик, и сердитая женщина начала диктовать сообщение:

«Это миссис Хендерсон с Таунли-стрит. Я оставила столько сообщений на вашем мобильном телефоне, что сдалась и нашла этот номер в справочнике. И вы все равно не отвечаете! Если у вас есть хоть капля порядочности, пожалуйста, перезвоните мне. Бойлер снова не работает, и мы уже две недели без горячей воды. Он не включается!»

Вероятно, эта женщина была одним из арендаторов Патрика, и она могла не знать, что он умер, понял Дэн. Сразу после школы занявшись строительным делом, Патрик быстро пошел в гору, скупая заброшенную недвижимость, ремонтируя ее и перепродавая с огромной прибылью. Совсем недавно он приобрел шесть или семь квартир в Западном Лондоне и теперь сдавал их в аренду. Он собирался заработать немного легких денег на основной строительной работе, но часто ворчал по поводу того, что его жильцы не в состоянии поменять лампочку, не позвонив и не пожаловавшись ему. Но все-таки сломанный бойлер – совсем другое дело. Дэн понял, что рабочий мобильный Патрика, без сомнения, так же мертв, как и он сам, и почти наверняка переполнен подобными сообщениями.

Бедная миссис Хендерсон все говорила в автоответчик, а Дэн продолжал подниматься по лестнице. Спящий на руках племянник показался ему на удивление тяжелым. Маленькая спальня Гейба была рядом со спальней Би. Стены в ней были увешаны плакатами футбольного клуба «Фулхэм» и различными супергероями в боевых позах. Когда Дэн осторожно опустил мальчика на кровать, он заметил, что кто-то – Зои? сам Гейб? – повесил на стену рядом с подушкой фотографию Патрика и Гейба на матче «Фулхэма». Они держали над головами растянутый черно-белый шарф, и оба, судя по всему, вопили от восторга. Дэн заметил, что у них были одинаковые губы, широкие и полные, одинаково склонные к крикам и улыбкам. У него защемило сердце, когда он заметил размытый отпечаток пальца на фотографии и представил, как Гейб каждый вечер перед сном протягивает руку, чтобы коснуться лица своего отца. Он был слишком взрослым, чтобы придумать свою песню для папочки, но он тоже нуждался в нем, это ясно. Как и все они.

Осторожно вытащив из-под Гейба одеяло, Дэн стянул с племянника футбольные носки и решил не снимать на ночь остальную форму. Была пятница, так что, по крайней мере, на следующий день в школе не было занятий. Он натянул Гейбу одеяло до подбородка, задернул шторы и вышел из комнаты.

«Двоих уложил, один остался», – подумал он, спускаясь вниз, где разгневанная квартирантка продолжала выражать свое недовольство автоответчику. «Я сообщу в Бюро гражданских консультаций, что вы худший домовладелец, который у меня когда-либо был! Это абсолютный позор, вы совершенно ненадежны, и…»

Жалобы на ненадежный бойлер – это одно, но то, что дом был полон оскорблений в адрес его брата, было уже слишком. Торопливо спустившись по последним нескольким ступенькам, Дэн схватил трубку.

– Он умер, – холодно сказал он. – Умер. И мне жаль, что у вас проблемы с бойлером, или что там у вас случилось, но ваш домовладелец – мой брат – умер в прошлом месяце, и именно поэтому он не отвечает на ваши звонки. Ясно?

Дэн бросил трубку и уселся на нижнюю ступеньку, инстинктивно поднял руки и схватился за голову.

Он сделал несколько глубоких вдохов, потрясенный собственным всплеском гнева. Дэн всегда был более спокойным из двух братьев, умел остановиться и тщательно все обдумать, не давал воли своим порывам. Однако сегодня вечером он чувствовал себя необузданным, утратившим самообладание, его эмоции обострились после часов, проведенных с племянницей и племянниками.

Он потер лицо, его гнев утих так же быстро, как и вспыхнул. Откуда этой женщине было знать, что произошло? Со стоном сожаления он потянулся вперед, снова взял телефон и нажал на повторный набор последнего номера.

– Простите, – сказал он, когда она ответила. – Я брат Патрика, Дэн, я не должен был так с вами разговаривать. Мы до сих пор немного тонем без него. – Фраза показалась ему странной. «Мы сломлены, – должен был сказать он. – Мы тонем в этой потере». Он съежился от того, насколько неуместными оказались эти слова. – Это случилось очень внезапно и неожиданно, – закончил он, надеясь, что она не станет задавать вопросов.

Женщине – миссис Хендерсон, она сказала? – потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

– Я понимаю, – сказала она. – И мне тоже жаль, что я сказала все это и расстроила вас. Не говоря уже о том, что мне жаль, что… что вы потеряли его. – Она заколебалась. – Я просто… – Ее голос почти сразу затих, как будто она запретила себе снова жаловаться. «Не сейчас. Не забывай, что человек умер».

– Я понимаю, – сказал он, прерывая молчание. – Вы сыты по горло, вам никто не перезвонил и не помог. Вы правы. – А затем, почувствовав, что теперь действительно не сможет игнорировать проблему, добавил: – Я мог бы взглянуть на ваш бойлер. Не сегодня, конечно, но, может быть, завтра?

– О, а вы можете? – Ее облегчение было почти осязаемым. – Я была бы вам очень признательна. Видите ли, у меня маленькие дети, и нам приходится ходить к соседям или в гости к друзьям, чтобы принять душ, и… ну, это длится уже две недели, у меня замечательные друзья, но мы не можем продолжать в том же духе. Меня это действительно расстраивает.

– Конечно, это естественно. И мне очень жаль, – повторил он. – Позвольте мне записать ваши данные. В какое время завтра вам будет удобнее?

Он потянулся в поисках листка бумаги, чтобы записать, и заметил еще одну стопку нераспечатанной почты на столе в прихожей. Перевернул письма и увидел, что большинство из них адресованы Патрику.

– Диктуйте, – сказал он миссис Хендерсон, записывая ее данные на одном из конвертов и размышляя о том, как тяжело терять кого-то, когда остальной мир еще не успел об этом узнать. Придется повторять это всем этим людям снова и снова, пока они не перестанут звонить, писать и о чем-то просить. Все списки рассылки и базы данных, в которых оказался человек, – каждая запись должна быть удалена, одна за другой. И одному-то достаточно тяжело справиться с потрясением, а Зои была вынуждена бесконечно повторять новости от человека к человеку, а затем чувствовала себя обязанной реагировать на их потрясение, соболезнования и вопросы… Каждый раз ей приходилось словно бы сдирать верхний слой кожи, рана не успевала даже начать заживать.

Но он понял, что мог бы хоть отчасти избавить ее от этого. Мог разобраться с этой стопкой почты, если бы она захотела. Проверить телефонные звонки на рабочем мобильном Патрика и автоответчик на домашнем телефоне, убедиться, что мрачная новость дошла до арендаторов, банка, поставщиков. Он мог бы взять на себя эту ответственность.

«Ух ты, мой герой, – саркастически произнесла Зои у него в голове. – Это ведь самое меньшее, что ты можешь сделать, и ты знаешь это, не так ли?»

Впрочем, это было хоть какое-то начало. Хотя бы кое-что.

Было уже больше восьми часов вечера, и после того, как Дэн договорился с миссис Хендерсон – «зовите меня Рут», – ему хотелось только открыть бутылку пива и рухнуть на диван, но Зои до сих пор не было, и ему нужно было сохранить ясную голову. Внеси свою лепту. Поэтому он поднялся в комнату Итана и осторожно постучал в приоткрытую дверь.

– Привет, – осматриваясь, сказал он.

Итан рубился в какую-то компьютерную игру, в наушниках, костлявые плечи напряжены, пристальный взгляд прикован к ноутбуку. Убивал монстров, судя по летящим искрам и взрывам на экране. Дэн придвинулся немного ближе, в поле зрения племянника, пока Итан, в конце концов, не заметил его и не обернулся.

– О, привет, – сказал он, переводя взгляд с Дэна обратно на экран как раз в тот момент, когда гангстер в маске выстрелил его персонажу в голову.

– Уф, – сказал Дэн, когда кровь забрызгала экран. – Извини. Э-э… Просто хотел взглянуть, все ли с тобой в порядке. – Он присел на край кровати, зажав руки между колен. – Может, тебе нужна помощь с домашним заданием или что-нибудь в этом роде.

Но, кажется, в ближайшее время Итану не нужно было делать домашнюю работу. Дэн окинул взглядом комнату, метровую руку из папье-маше, которая из дальнего угла комнаты показывала ему средний палец, большие гравюры Эшера и металлический коллаж с изображением вида Лондона на стене, бюст греческого бога в натуральную величину в фиолетовой праздничной шляпе у кровати.

– У тебя здесь есть кое-что классное, – прокомментировал он.

– Спасибо, – отозвался Итан. – У меня нет домашней работы. – Он поморщился. – Ну, кое-что надо повторить к экзаменам, но… – Парень пожал плечами, как бы говоря: «Кому какое дело до экзаменов?»

– Я могу помочь с экзаменами, если хочешь. – Дэн догадывался, что экзамены и школьные задания больше не кажутся такими важными после того, как потерял отца. – Мы могли бы заняться этим вместе?

Он понял, что отчаянно хочет помочь. Отчаянно пытается наверстать упущенное в тот вечер, когда умер Патрик, когда он ничего не замечал, ушел, весь такой самодовольный и холодный. Сколько часов помощи на экзамене, сколько песен для папы, сколько раз отнести спящего ребенка в постель? «Если бы он мог заполнить несколько пробелов, которые оставил Патрик, это было бы что-то», – подумал он. Ведь верно?

Однако Итана, казалось, не особенно впечатлило его предложение помощи.

– Не-а, – сказал он, закрывая игру. – Все в порядке, спасибо.

– Ну, тогда в другой раз, – сказал Дэн. – Эй, кстати, что это такое было, когда вы с Гейбом ссорились по дороге в магазин? Я не в курсе!

Лицо Итана стало похожим на маску.

– Он придурок, – коротко сказал он.

Дэн попробовал еще раз.

– Это как-то связано с тем клубом скульптуры, в который ты ходил? О котором твоя мама не захотела говорить? – догадался он. «Проблемы с гневом», – насмехался Гейб, но раньше Итан не был злым ребенком.

– Да, – устало вздохнул Итан. – Там занятия по средам, во второй половине дня, в то же время, что и футбольные тренировки Гейба, так что мама не может заезжать за мной. Она не хочет, чтобы я возвращался из Уондсворта один, потому что если я поеду в автобусе или на метро, меня ограбят, зарежут или я заблужусь. – Он закатил глаза, его взгляд стал по-настоящему сердитым. – Типа, мне только четырнадцать! Все мои одноклассники уже сами ездят по всему Лондону. Но мама так боится, вдруг мы сделаем что-то не настолько безопасное, что аж скулы сводит от скуки. И, уж конечно, Гейб не может отказаться от своего драгоценного футбола.

Это была самая длинная речь, которую он произнес с момента приезда дяди, и Дэн едва справился с вскипевшим негодованием. Он кивнул, не желая принимать чью-либо сторону или идти против решения Зои. Что касается Гейба и футбола, он вспомнил, как Патрик однажды пошутил, что Гейб похож на собаку – ему нужно бегать несколько раз в день, каждый день, иначе он станет гиперактивным и неуправляемым. Зои приняла решение, и он понимал, почему, но все равно это казалось несправедливым по отношению к Итану.

– Обратный путь на велосипеде не займет много времени, – заметил он, размышляя вслух. – До Уондсворта ведь минут тридцать? – Но по выражению лица Итана он понял, что ехать на велосипеде Зои тоже не разрешит. Слишком опасно. Слишком большой риск. Он ее понимал. Она потеряла мужа так внезапно, что стала параноиком, боясь, что что-то плохое может случиться и с детьми. – Как ты раньше добирался домой? – поинтересовался он. – Тебя забирал отец?

Итан кивнул, глядя куда-то в пространство. Без сомнения, вспоминал веселые моменты в фургоне Патрика, когда они были вдвоем, смеялись, гремела музыка. Патрик комментирует проходящих мимо привлекательных женщин, а затем подмигивает сыну. «Только маме не рассказывай, что я это говорил!»

– Я мог бы забирать тебя, – предложил Дэн. – Говоришь, по средам после обеда?

Итан просиял.

– Правда? Ты серьезно?

– Конечно. Абсолютно.

Дэн был финансовым консультантом, и его дни обычно уходили на поиск новых решений технических проблем клиентов, на остальное у него оставалось не так много времени. Но, учитывая, что его творческий отпуск продлится еще два полных месяца, он мог помочь, по крайней мере, сейчас. Внезапно он понял, что, честно говоря, будет рад покинуть квартиру и быть кому-нибудь полезным.

– О боже. – Впервые за день на лице племянника промелькнуло выражение искреннего счастья. – Я так… – Его подбородок задрожал. Итан всегда был таким тихим, замкнутым ребенком. Неужели его не заметили в результате семейной трагедии? – Это было бы потрясающе. Спасибо. Ты уверен?

– Я совершенно уверен. – Дэн хотел было взъерошить пышные волосы племянника, но в последний момент сдержался. Итан не производил впечатления обидчивого мальчика, но они вступили на странную почву в их отношениях. – Знаешь, я тут вспоминал, как родился Гейб, – вдруг сказал он. – Возможно, ты и не помнишь, но в тот день я присматривал за тобой, мы часами рисовали вместе на том огромном, длинном рулоне обоев. Все началось с сети дорог для твоей машинки, а потом мы дорисовывали разные странные и удивительные здания и животных. Джунгли, горы, города…

У него загорелись глаза при воспоминаниях о милом, серьезном маленьком мальчике, которым был тогда Итан, о том, как он внимательно склонялся над бумагой, когда они трудились над ней с фломастерами. Они создали свой собственный мир, пусть и воображаемый. Какая ирония: сам же Дэн, пусть и не нарочно, разрушил реальный мир Итана годы спустя.

Итан сосредоточенно нахмурился.

– Кажется, помню, – ответил он. – Мы раскатали рулон, и он занял всю комнату.

– Точно! Так оно и было! – Они обменялись улыбками, робкими и хрупкими, но все равно это было очень важно. – Что ж, я пойду, – сказал Дэн. – А когда твоя мама вернется, расскажу ей о нашем плане на среду, хорошо?

– Да. Спасибо.

– Не стоит. О, и не забудь почистить зубы перед сном, ладно? – добавил он, сообразив, что Гейб лег спать с нечищеными зубами. «Ой».

Итан приподнял бровь.

– Я не ребенок, – заметил он.

– Нет. Конечно, нет. Ладно, я пошел.

Дэн спустился вниз, чувствуя, что уже заслужил пиво, и надеясь, что у Зои есть немного пива в холодильнике. Увидел свой велосипед в холле и вспомнил, что ему еще нужно ехать домой на велосипеде. Во всяком случае, если Зои наконец все-таки появится. Он стоял, смотрел на входную дверь и очень желал услышать, как повернется ключ в замке, желал, чтобы она наконец вернулась. Она высказала все, что хотела высказать, на несколько часов сбежала из дома, от детей, заставила Дэна попотеть.

Но ведь она собиралась вернуться? Например… сегодня вечером? Она же не собиралась отсутствовать весь уик-энд или что-то в этом роде?

На улице стемнело, сквозь черноту светили фары машин, ехавших по улице в поисках парковки. Прогноз погоды, который он слышал ранее, обещал этой ночью сильный мороз, и тротуары уже блестели от первого льда. Он задернул шторы в гостиной, рой новых тревожных мыслей ворвался в его голову. Стоя на кухне с напряженным и виноватым лицом, Зои, кажется, была на грани срыва. Что, если ее терпение подошло к концу и она сделала какую-нибудь глупость? Всем доводилось слышать о людях, которые просто не могли жить дальше без своих партнеров, которые были настолько сокрушены горем, гневом и потерей, что больше не могли мыслить здраво.

Он прошел на кухню, кое-как опустил полосатую штору, проверил, заперта ли задняя дверь. Зои вскинула руки в знак поражения и ушла без малейших колебаний, не слушая воплей Би. Взяла ли она с собой хоть какие-нибудь деньги? Он призадумался. Где она?

Убрав остатки рыбы и чипсов, он очистил кастрюли от первого неудачного ужина и включил посудомоечную машину. Поймал себя на том, что вспоминает, как расстался с Ребеккой и временно снял квартиру на Шепердс-Буш-роуд; как какое-то время он был типичным холостяком-неряхой, погрязшим в страданиях и грязи, позволяя беспорядку накапливаться вокруг него и не заботясь об этом. По иронии судьбы, именно Патрик пришел тогда и сказал: «Господи Иисусе, Дэн», и «Это дерьмовая дыра», и «Боже, давай, возьми себя в руки! У тебя что, нервное расстройство или что-то в этом роде?». Это вывело его из прострации.

Он вытирал стол и задавался вопросом, должен ли что-нибудь сделать со всем беспорядком, скопившимся в комнате, его ли дело – разбираться с этим, или Зои рассердится и воспримет его вмешательство как критику. Он выбросил из вазы сморщенные коричневые нарциссы, которые умерли от жажды, переложил из вазы с фруктами в мусорное ведро пару гниющих мандаринов, на которых появились интересные зеленые разводы, и стер большую часть пыли с подоконников каким-то кухонным полотенцем. Должен ли он продолжать? Будь он лучшим деверем, он приходил бы в течение последних нескольких недель, чтобы помочь с покупками и уходом за детьми среди бури семейного горя, он знал бы, что делать. Он заслужил бы право взять на себя ответственность и привести в порядок ее кухню. Но не сегодня. Пока еще нет.

Он прошел в гостиную и сел. В доме было тихо, как в морге. Он включил телевизор на небольшую громкость, чтобы никого не разбудить, попереключал каналы, но там не было ничего интересного. Повертел в руках телефон, раздумывая, не позвонить ли Зои, но побоялся, что она снова накричит на него. Вместо этого он отправил сообщение: «Надеюсь, с тобой все в порядке. С детьми все хорошо. Я останусь здесь до твоего возвращения. Д.».

Ответа не последовало. Он откинулся на мягкие подушки, внезапно ощутив усталость. Сегодня он многое сделал; на самом деле, гораздо больше, чем за все дни с того момента, как умер Патрик, и ему нужно было многое обдумать. Он закрыл глаза. Все, что он мог сейчас сделать – ждать возвращения Зои.


Через две улицы от своего дома Зои сидела на диване у лучшей подруги Клэр и потягивала третий по счету бокал вина.

– Я никогда не вернусь домой, – объявила она, когда в дверь позвонили, возвещая о доставке индийской еды навынос. – Хорошо, Клэр? Я просто останусь здесь, а ты будешь присматривать за мной. Ты ведь не возражаешь, правда?

Клэр встала, чтобы открыть дверь.

– Все будет хорошо, Зо, – сказала она, выходя из комнаты.

Зои обмякла, как мешок с влажным песком, во рту стоял привкус вина, руки и ноги ослабли от выпитого алкоголя.

– Все будет хорошо, – тихим шепотом повторила она себе, но, даже произнося эти слова, знала, что они не могут быть правдой. Как могло что-то снова стать хорошо без Патрика?

4

Хет-трик – достижение в ряде видов спорта и игр, связанное с числом три. Появление термина связано с игрой в крикет, но в настоящее время он наиболее часто употребляется применительно к футболу и хоккею с шайбой.

5

«Просто Уильям» – серия детских рассказов о маленьком школьнике Уильяме Брауне, написанная Ричмалом Кромптоном.

Обещание

Подняться наверх