Читать книгу Золотая сойка - М. Молния - Страница 5

Цилиндрическая сушилка для рук с грохотом слетела со стены, звезданулась на кафельный пол и покатилась по нему под писсуары, заставив шарахнуться и замереть всех присутствующих в туалетной комнате.

– Сволочь! Тварь, тварь, тварь! – Монкес кулаком разбил плитку на стене, отбил руку, закрутился вокруг своей оси, зажимая пронизываемую болью кисть. – Тварь! – выдохнул он последний раз, успокаиваясь и опираясь всем весом на серый каменный стол с рядом раковин.

Он открыл воду, подставил отбитую, дрожащую от боли кисть под холодную струю, постоял так, набрал полные ладони и умылся, забрызгивая одежду каплями воды.

«Тварь!» – подумал он, глядя на себя в зеркало.

Ему захотелось вмазать зеркалу точно в нос, словно это было не отражение его собственного прямого носа, а приплюснутая, побитая нематодой картофелина Ро Гара, но тут в зеркале отразилось яркое красное пятно, и Монкес круто развернулся. Он не увидел ни кто стоит вокруг, ни что происходит. Он видел только это пятно – горящую алую бестию в ореоле из всех пяти светил, оттиснутую на поверхности чёрной кожаной папки в руках испуганного сержантика. Сержантик попятился, когда Монкес мельком взглянул ему в глаза, но совладал с собой и осторожно спросил:

– Вам плохо? Может быть, нужна помощь?

– Нет, спасибо, – перекосил своё лицо злорадной ухмылкой Монкес, когда суть вопроса дошла до его сосредоточенного на красной бестии сознания. – Вы мне уже помогли, сержант. Вы мне очень помогли! – поднял он взгляд на сержанта, неожиданно расхохотался, хлопнул курьера по плечу, прошёл сквозь расступившихся зрителей и вышел в коридор, желая побыстрее увидеть, как перекосится рыло Бульдозера, когда чёрная папка из рук этого сержантика ляжет на стол полковника.

Монкес, ловко лавируя между людьми, промчался через длинный ярко освещённый коридор с рядами белых дверей по обеим сторонам, приостановился на секунду перед дверью в тридцать шестую лабораторию, подтянул рукава рубашки, одёрнул пиджак, пригладил волосы и взялся за ручку.

В лаборатории было тихо. Через стёкла кабинок рабочих мест было прекрасно видно, как все сотрудники корпят над своими проектами, упёрто глядя в компьютеры, делая пометки на бумаге и исподтишка глазея на получившего нагоняй Монкеса. Он, гордо подняв голову, проследовал к своей кабинке, вошёл, мельком одарив презрительной улыбкой соседей, и уселся в кресло так, чтобы видеть кабинет Ро Гара.

Компьютер дал тихий сигнал. Монкес открыл монитор и прочёл: «Бульдозер икру мечет? За что попало?» Спрашивал Дью Хартнио – приятель Монкеса и единственный сотрудник тридцать шестой лаборатории, которого Монкес считал еще не конченным идиотом.

«За «Конеанскую осу», – написал Монкес, поглядывая на дверь и ожидая с мгновения на мгновение появления сержантика с чёрной папкой.

«Так «Осу» же в долгий ящик убрали», – сообщил Дью Хартнио, словно Монкес не знал этого.

«Я в курсе», – ответил Монкес.

«Тогда в чём проблема?»

«В том, что я не сделал дешифратор».

«И-и! – многозначительно высказал свои соболезнования Дью и чисто по-дружески предложил: – Наплюй, Гиз. Старому козлу моча вместе с горшком в голову вдарила, а ты попал под струю».

«Я уже наплевал. Еще на двадцать пять процентов своего заработка», – отозвался Монкес.

«Ого! Круто он тебя…» – высказался нелестно о начальнике Дью.

«Ничего, – усмехнулся Монкес, – справедливость скоро восторжествует».

Ро Гар в своём стеклянном кабинете поднялся из-за стола. Прошёлся, разминая затёкшую от сидения спину. Осторожно, по-стариковски, присел пару раз на корточки, вытягивая вперёд подрагивающие руки. Потом постоял у окна, попялился в узкую пропасть внутренней галереи между Белым и Синим корпусами Квинтерры. Вновь сел за стол, взял засветившийся вызовом телефон и поднёс к уху. Его лицо мгновенно вытянулось – значит, говорит с высоким чином. Побагровело – значит, слышит нечто неприятное. Вперился в Монкеса – значит, разговор о нём. Гиз ткнулся в компьютер, делая вид, что работает. Он украдкой вновь глянул на Ро Гара – тот, не отрываясь от разговора, поднял руку и поманил Монкеса к себе. Взгляд у Бульдозера был свинцовый, следовательно, ожидать хорошего не стоило. Куда же подевался курьер с чёрной папкой?