Читать книгу Сарабанда - Максим Исаев - Страница 7

Ножницы как всегда куда-то затерялись. Вначале она посмотрела в ванной, потом пришла на кухню, обошла все полочки и подставки. Наверное, дедушка куда-нибудь засунул. Она зашла к нему в комнату и споткнулась о тяжелое кресло, обтянутое потертой до белого кожей. Кое-где сквозь раны торчали ржавые пружины, и нужно было иметь особое чувство, чтобы при посадке они не впивались в бока, в ноги и в нежное. Верочка любила на ходу провести ручкой по темно-коричневой резьбе на спинке кресла, которая листьями поднималась вверх, а наверху в середине листья превращались в голову старого ворона, и когда дедушка сидел в кресле, немного боком из-за пружин, склонив голову, казалось, что ворон докладывает ему о положении на фронтах, о карточках, о новых арестах врагов народа, о новых происках империалистов и о богатом урожае вишни, который ожидается следующим летом на их дачном участке. Дедушка молча слушал, качал головой, и его глаза уходили далеко в прошлое, и трудно было представить, что когда-то именно он гонял на новом американском мотоцикле по Петровке, распугивая голубей и последних монахинь в соседнем монастыре.

Ножницы валялись рядом с ножками этого старого деревянного зверя. Еще немного, и он захватит их когтями и не отдаст. Верочка подняла их и вернулась на кухню. А может, позвонить прямо сейчас? Половина шестого – они, наверное, еще работают.

– Здравствуйте, это фотоателье?

– Да, здравствуйте, это фотоателье, приходите, пожалуйста, вы знаете, как к нам доехать?

Вот черт, как же плохо слышно! Она закричала:

– Что-что вы сказали?

– Метро …ская, адрес… дом…

Слава Богу, это довольно близко, недалеко от школы.

– Скажите, вот мне надо сделать фотографию, даже портрет, вы могли бы это сделать?

– Ах, да, конечно, все сделаем, как захотите, – казалось, этот чудак прямо задыхается от радости.

– А это дорого? – ну, сейчас он меня обрадует, – подумала Верочка.

– Нет, что вы, наоборот!

– То есть как это?

И тут как всегда, все закончилось треском и молчанием. Она неловко качнула трубкой, старые контакты разошлись, и ответа она не услышала. Ладно, подумала она, цены сейчас везде примерно одинаковые, хорошо хоть, что это так близко. Верочка ужасно не любила ездить по городу зимой. Ей всегда было холодно, темно, скользко и противно. Второй раз она решила туда не звонить, и набрала номер подруги, чтобы поделиться всеми своими новостями. Они расстались всего пару часов назад, но уже накопилось столько впечатлений, что надо было сразу их выложить кому-нибудь.

– Але?

– Привет, Ирок, это я.

– Привет, Веруся, ну как дела?

– Ты знаешь, я тут зашла по дороге в наш универмаг, знаешь, ну там, на Щелковской, и мне там так все понравилось!

– Рассказывай, что ты там увидела.

Верочка набрала в легкие по-больше воздуха и начала.

– Во-первых, я подобрала себе новые занавески на кухню. Знаешь, там были совсем разные, немецкие, французские, но мне больше всего понравились, как ни странно, сирийские,

– Да ты что!

– Они почти такие же дешевые как наши, но расцветка очень даже ничего. И главное, они там сразу и шьют, говоришь им ширину карниза, и через две недели уже все готово, ты же понимаешь, швейной машинки у меня нет, шить я не буду, пусть сами все сделают, получится лучше.

– Мне тоже надо срочно занавески в спальню, и как раз эти сирийские мне тоже подходят, я так прикинула к своим обоям, очень даже ничего!

Верочка сразу почему-то передумала шить занавески для себя, и продолжала уже на другую тему.

– Потом я приглядела себе люстру в свою комнату, сейчас, видно, был завоз, и очень большой выбор, в основном, югославские, очень хорошие, и дешево, может, куплю месяца через два, когда будут деньги.

– Везет! А у меня, Верусик, ты не поверишь, так вдруг живот схватило, я еле доехала до дома, несет прямо как из ведра.

– Ты шутишь! Наверное, съела в школе рассольник. Я вот никогда его не ем, а ты вечно кидаешься на эти бесплатные обеды, как будто тебя год не кормили (Ирок уже две недели усиленно голодала, чтобы влезть в новое платье). Попробуй выпить теперь фестал или левомитецин. Мне вот в прошлый раз помогло. А то у меня тоже вечно как приходит кто-нибудь на урок, так у меня утром начинается такой понос, что я боюсь не доехать до школы.

– Ну, а что там еще было в твоем универмаге?

– Ты знаешь, я там присмотрела себе такие ботиночки, как сейчас носят все модные девицы – черные, на высокой платформе, и такие гладкие, кожаные, на молнии сбоку, итальянские, всего за двадцать долларов.

– Слушай, это очень дешево. Я тут тоже на днях ходила в итальянский магазин, так там меньше, чем за восемьдесят, ничего нет. И на рынке – мне говорили абсолютно точно, я тебе клянусь! – такие ботиночки стоят минимум семьдесят. Так что странно, это, наверное, из ненатуральной кожи.

– Да нет, – Верочка даже обиделась, – я специально спрашивала у продавщицы, она говорит, кожа, Италия, распродажа до воскресения.

Ирок чуть не уронила телефон.

– Я тогда прямо завтра туда еду, а то мне уже совершенно нечего одеть, те мои старые совсем порвались.

Верочка подумала, что те старые Ирок купила всего месяц назад на занятые у нее тридцать долларов, и следующая зарплата в их школе будет неизвестно когда. Они поговорили в том же духе еще полчаса.

Эта Ирок такая странная, и, главное, самоуверенность ее не знает границ. Все-то она знает, все-то она видела, везде-то она была. Верочка вернулась на кухню и принялась просеивать гречку. Как в каменном веке – высыпешь полпачки на клеенку и ломаешь глаза, перебирая каждое зернышко. Эта гречка еще наверное из стратегических запасов времен холодной войны.

В двери заскрипел ключ, и вскоре показался дедушка с большой шахматной доской подмышкой.

– Какой счет? – спросила Вера.

– Сегодня я показал этому жулику, где раки зимуют! – довольно ответил дедушка, укладывая доску на полку, шумно сморкаясь и долго вытирая валенки о коврик. Хотя на улицу выходить было не надо, дедушка всегда одевал валенки, когда собирался к соседу на партию.

– Двадцать три – семнадцать, как в аптеке, – весело доложил он и надолго заперся в туалете, шурша бумажками и повторно сморкаясь.

– Давай ужинать, Касабланка, – с тоской позвала Верочка, ты что, уснул там, что ли?

– Не Касабланка, а Капабланка, иду, иду, – минут через пять ответил дедушка, переменив валенки на большие вязанные носки и широкие мягкие тапочки. Ужин прошел в рассказах о проделках коварного противника – восьмилетного Сережи.

– Мне кажется, Верочка, у него все-таки врут часы. Хоть он и ставит стрелки ровно на без пяти, мой флажок падает секунд на двадцать быстрее. В результате он выиграл у меня лишние три партии. Ну что тут скажешь, жулик, и все.

Верочка доела кашу и разлила чай. Дедушка так разошелся, что не замечал, как каша выползает из его рта и тонкой серой струйкой стекает по небритому подбородку. Неожиданно он остановился, взглянул на часы и стал собираться.

– Ты знаешь, у меня сейчас через три минуты программа «Время», из-за этого жулика я до сих пор не знаю, что там творится. Прости, Веруша, что я тебя оставляю, но сейчас уже начнется, – и дедушка понес стакан с чаем в большую комнату.

Верочка быстро вымыла посуду и грустно вытерла со стола. Пойти что ли помыться с горя, – подумала она, затаив желание.