Читать книгу Избранное. Поэзия. Драматургия - Максимилиан Гюбрис - Страница 61

                                           Великой дружбе П.Б.Шелли

                                           И Л. Ханта посвящается…

                        К 220-летию со дня рождения Персия…

…Слова о том, что есть всецело дружба, —

О, чувство сокровенное в собратстве

Средь поэтов – чувство, в постоянстве,

Кое в жизни есть сильнее горьких нужд,

Сильнее всех немыслимых препятствий; —

И вновь мы говорим, вот уж – сколь часто!

Этакая страсть, – мы можем сравнивать,

Не правда ли, – но мы ль себе готовы лгать?

Самим себе готовы ль лгать об этом?…

Там, где грезой увенчан странствий путь,

Там есть пространство, в коем чудный свет;

Коль вам удастся заглянуть, – среди примет

Сохранного в бальзаме жизни Чувства, —

Ко всем реликтам Знанья и Искусства,

Средь атрибутов всех бессмертных лет,

Найдётся для сердец открыта Книга Судеб.

Её глас, в правде славно-пережитых бед,

И явленных красот, вам даст благой совет

О том, что – Блеф и Бред, а что сиих избудет.

В той книге вписаны Души достоинств имена,

Да не изолгана пусть будет Злом она….

                       ***   ***   ***

…Я расскажу одну историю для вас,

Что не воспета лирикою Русской:

Ту, издавна какая увлажняет глаз

В Европе всякого певца искусства,

В Поэзии Всемирной что пример

Великий есть великой преданности,

Истинной, всем высшим смыслам,

Некогда что стали жизнью, мыслью

Двух несмиримо-искренних друзей,

Двух гениальных на земле поэтов.

В обоих них живут и бездна Этны,

И девственный, небесных музык свет.

Оплотом уз их стала сверх-идея, —

Страстная мечта, сердцам что вдруг дарит

Все радости преосветленных дней: —

Идея Человека во Вселенной,

Царит кто, как Хозяин знанных мер

Свободы и гармонии, в сим мире,

Природою благословленной Красоты.

Один из двух был другом простоты

Домашней, что в саду, в сени деревьев;

Другой герой наш – в далях, средь каменьев

Древних городов и стран – друг странствий,

Магии и приключений;… – одною чашей,

Всё же, были напоенны души тех:

В Вине Поэзии – их дружбы был успех81.

То изученье Эллинских писаний,

Что составляло повседневный труд

Студентов всех в системе общих знаний,

Для молодых двух англичан друзей

Сказалось быть душою всех исканий

В обществе, в любви, внутри себя и вкруг.

Интригою затей их и желаний

Вдруг представали все-разнообразны

Смыслы Пира и Метаморфоз82,

Слова прелестны древних заклинаний83

Фантазию влекли в мир нег и гроз,

В мир нимф и ужасающих чудовищ,

Сокрытых тайн и редкостных сокровищ,

Пантеонических судеб и их чудес;

Значенья, что открывались им, окрест

Преображали заново вид жизни: —

Красавицу, надменный герб иль крест…

То относилось к знаку слав иль тризны

Царства Эллина, поёт чей дух Земля.

(Их знавшие шутили: – Я здесь иль не Я?)

О, да, круг «эмпирических» знакомств рос

Пред оних взглядом: в кругу имён – круг душ;

Когда б поэту было б не отрадно

Знать, что глас поэзии признаньем сущ

Себя в других мирах, где не одна тушь

Только, и не одна изофимическая84 чушь,

Но, истинно, сердечна увлечённость?!

Так, и романтика, и просвещённость

Выстроили больший пантеон творцов

И умников искусства, и этот свет

Стал светом высших прогрессивных обществ,

И… (well, свет.., в конце концов, то,…«не пусто

Что для Долга-Векселя») да,…все ж, тогда

И литераторы, и демократы

Были тем двоим в друзьях: и Китс, и Байрон,

И все, кто в гениях творил там как-то…

Герои чрез года хранили дружбу.

Нет, ни один не поступал на службу

В должностях и всяких там златых чинах; —

Однако, это было так, что вдруг тогда,

Как Ли (..се имя..) в журнальные дела

Сходил всё больше, с головой, – другой,

Сэр Персий, чьи вкруг мысли деловой

Тропою никогда не шли, ввязался

В битву с нравом и с авторитет-скамьёй85;

Увы, всё реже час тот появлялся,

Когда б им можно было б вновь гулять

Вдвоём, расслабиться душой, читать так

Бесподобны строки, и с тем призывать

Бессмертных духов, и воскресить вновь прах

Истории взросленья мирозданья,

И постигать в природе состояния

Любви, гармонии и все-симпатий:

В цветах и в облаках, и в…, – но, вот уж нет…

Бунтарь всё чаще жил в дорожном платье,

Друг верно в письмах слал ему привет.

О, нет, встречались, безусловно… Оба,

Этак, сочетались, в ходе лет, и браком,

И…в смертях. – Увы, хотите ли, нет —

Но с возрастом, таких, вот, встреч ряд,

Как раз, и означает «час и место»,

Пленяя ум иль мраком, или гимном.

«Фатальность глубины в мгновеньи данном», —

Не правда ли?…Не застрахован от любви,

Не застрахован был и от несчастья.

Не раз уже там, не успев начаться,

Обрывалась вдохновенная судьба;

Ирония зла: Болезнь-случайность и

Самоубийство, – превратность такова

Всегда есть тёмный гид прямой стези

Все-человечного Протагониста, —

Или Попутчик, иль Судья, вердикт свой

Хладно выносящий… Верные друзья,

В ушедших, воспевали противостоящу

Силу Разрушению и Тлену; образ муз

И дивностных богов, созданных ими

Во творениях из жизней чад Земли,

Свободных от земных оков и плена,

Вечно-юных, низлагает всякую измену

Доброму их имени.

                                   …Чрез оны дни,

Персий… вновь женат был, по-утрате, этак86, —

Тогда уж умер милый Adonais Китс87,

Тогда уж больше становилось травли

В обществе свободного Ума и Слова, —

Ли оставался преданным закону

Чистой дружбы, и Рыцаря Мечты он

Всячески пытался защищать, как мог:

В печати, и в кругах язвящих языков; —

Увы, там не одни лишь нужды стали

Основной причиной, чтобы островов

Мир милой Англии покинул друг,

А вскоре, так и прежний круг поэтов,

Тоже, начал разлетаться кто куда;

Иных там приняла Италия.

                                               …Ли,

Исконный лондонец, – еврей в крови

Своей наполовину, всё ж принимал

Тогда, пытался принимать устой, пусть

И с присущей литератору мечтой

О реформации старого порядка, —

За что сей вслед и поплатился: – с женой

Расстался и до смерти разорился.

Его грусть – тот искомый компромисс,

Какой всей революцией живит здесь

Классицизм, какой встречает атеиста,

Будь то, демониста ль Духа Смерти, но

В объятия… о, нет,…уж не протеста…

(К чему, ведь, шёл и друг уж, в тайне там

От самого себя) …Этак, когда Ли

Не мог всё ж больше «умирать за номер

Альманаха»88, грошом вдали живя

И от любви, чрез страх, и без поддержки, —

Персий, не забыв всю нежну доброту

К нему, тогда смог упросить беднягу

Перебраться к Италийским берегам.

Бесстрашность пред издержкой и отвага —

Истинная дружба… Да, она фатальна…

Рок, видно; – но к солнечным тогда местам

Другой страны, Ли не добрался сразу. —

Как странно: уж к приготовленья часу

Как будто б божество не попускало

Встретиться друзьям скорее: – больнее

Сделался вдруг Ли, и в жар недугом злым

Его сковало в эти дни; – в то время

Персий сочинял, как раз, свой last шедевр…

Поэты Италийских сфер к сему, Ли,

Кстати, не весьма любили, – дескать, Ли

И устарел, и… Байрон, общий друг их,

Сказать по чести, Персия любивший

Сердцем, в отношениях был чуть ревнив,

И это сказывалось в третьих лицах…

Как бы то ни было… Лишь чрез полгода

С лишним, истинным умилием в сердцах

Предстала быть та встреча, что в месяцах,

Последующих ей, обсуждалась вкруг,

Как роковая. – Друзья тогда в слезах

Объятья друг для друга раскрывали.

Как Провидение так устрояет:

Здесь Те, кто, чрез боль ожидания,

Чрез испытания разлук, встречаем

Верностию чувств, и вдруг – к последнему

Сердечному прощанию?! Что – мера

Таковому злу?! Когда ли мы узнаем

То, как смертью враз соединяет всё,

Что прежде разделяло жизни, а теперь… —

В Одном? – Сколь просит то быть средь других?

Сколь сторонится их? И сколь прощает

В том отсутствие самозначения?…

…Все смысло-извлеченья оны, – знает

Бог-Мемуарист, – чрез три недели там,

На много лет, впоследствии, стали

Драматичным следом во кругах судеб

Всех, близких сей истории… – так, когда свет

Утратил бриллиантовых грёз и глаз

Поэта… Боле, вдруг, когда не стало

Персия…

                  …Великая вод стихия

Приняла к себе, ласканно, сына,

Возлюбленного им воспетой бурей

Чувственнейшей матери Природы. Сей

Верным был ей там «всегда, её любя

Всем существом своим и духом.»89 Она,

Взлелеевшая девственные чувства

В гения душе, какими он всю жизнь

И жил – любил, творил, страдал и мыслил