Читать книгу Солнечный загар - Марат Багавов - Страница 10

Кешу нашли Рома и Влад, спустя полчаса после старта последнего корабля. Люди по-прежнему в растерянности ходили по космодрому, не зная, что делать. Становилось жарче. К девяти утра стало сорок четыре градуса. Находиться на открытой местности было невозможно, поэтому многие укрывались в зданиях. Военные перешли в командование к Старостину. Он увел их куда-то вместе с полицейскими. Видно было, что они спешили на правый берег.

Кешу увезли к Роме домой. Там же на временя остался и Влад с семьёй. Через день Волотов оклемался и мог принимать решения.

– Что теперь будем делать? – Спросил Иннокентий.

– Нам надо держаться вместе. Мы через многое прошли. – Предложил Влад.

– Я поеду домой. Назад на Алтай в деревню. – Сказал Кеша. – Можете поехать со мной.

– Дети могут не выдержать дороги по жаре. Мы не поедем. – Твёрдо сказала жена Влада Оксана.

– Моя жена права Кеша. У нас дети мы должны постараться выжить. В городе оставаться опасно. Я думаю, мы переберёмся на дачу на Обском море возле Бердска. У воды будет легче перенести жару. Давай и ты поехали с нами.

– Нет, брат я домой к маме. Она там совсем одна. Последние мгновения жизни я приведу с ней.

– Я бы тоже поехал, но у меня дети. Позвони, как доберешься до деревни.

– Хорошо, только телефон разрядился. Потом заряжу, позвоню, если ещё связь будет. – Иннокентий покрутил в руках смартфон, на котором мелькала севшая батарея. Вскоре гаджет выключился. Кеша так и не заметил, что ему пришло сообщение. Оно застало его тогда, когда он ещё валялся обессиленный на асфальте космодрома, и он не заметил, как пропищала смска.

– А мы с семьей, пожалуй, останемся в Новосибирске, как бы опасно это не было. Вернёмся в центр. Говорят, там полковник Старостин собирает всех полицейских и пытается наладить порядок. Делает даже какую – то временную администрацию. Мы поедем к нему. Сейчас безопаснее с тем, у кого оружие. – Сказал Рома.

– Что ж удачи нам всем. – Сказал Кеша.

Друзья и родственники попрощались друг с другом и разъехались по своим сторонам. Иннокентий дождался ночи, чтоб было не так жарко и поехал на Хонде на свою родину Алтай. По дороге заправился на единственной ещё работающей заправке. Кассирша даже взяла с Волотова деньги. Видно не зная, что в мире происходит или по привычке, а может просто сама себе создавала иллюзию обычной жизни. Тем не менее, Волотов помчался дальше. Он ехал в деревню Турочак, что находилась в Алтайском крае в пяти ста километрах от Новосибирска. Там в ветхом домике жила его старенькая мама. Иннокентий не знал жива она или нет, но чувствовал, что должен быть в том месте, где родился. Дорога на Алтае была ужасная, всюду стояли брошенные машины, что с хозяевами стало Кеша и гадать, не хотел. Он старался ехать почти без остановок, благо иномарка выдерживала дневную пятидесятиградусную жару, а кондиционер помогал чувствовать себя комфортно внутри салона.

Алтай встретил Волотова высокими лесистыми горами, которые завораживали воображение. В хорошие времена они были величественные и неописуемо красивы. Словно попадаешь в фантастический затерянный мир. Но сейчас Алтай представлял унылую картину. Пожары сожгли почти все деревья, а зелёная трава полностью высохла, превратившись в желтое сено, которое могла загореться от малейшей искры. Вот по такому пейзажу двигался Волотов к своему дому детства. Река Бия, через которую нужно было проезжать, совсем высохла, оставив после себя останки рыб и сухие коряги. В детстве Кеша часто купался в этой горной речке с чистейшей и ледяной водой. Нырнет с камня солдатиком в самом глубоком месте и тут же пулей обратно на берег. Долго находиться в холодной воде было невозможно. Зато река сделала из тощего мальчишки сильного и закаленного мужчину. Иннокентию было больно смотреть на весь этот мёртвый пейзаж. Алтай превращался в безжизненную пустыню, окутанную завесой едкого дыма. Не лучше зрелище было и по приезду в деревню. Половина домов сгорела, особенно те, кто проживал рядом с лесом. Волотов сильно волнуясь за мать, нажал педаль газа по сильнее и поехал искать дом родителей.

Ему повезло ветхое жилище его мамы осталось целым. Дом стоял в отдалении от других построек и леса, что и спасло его от пожара. В деревне осталось лишь десяток целых дворов. В основном там жили старики, которым нечего уже было терять. Иннокентий припарковал машину и побежал стучать в дверь. Но к его сожалению окна и двери были заколочены. Кешу охватило чувство тревоги. Вдруг из дымки показался незнакомец, одетый в старый советский противогаз, в серой футболке, и грязных кирзовых сапогах.

– Привет. – Растерянно поздоровался Кеша.

– Здорово, коль не шутишь. Кеша?! Ты что ль? – Мужчина снял противогаз и под ним, оказалось лицо старика лет шестидесяти пяти, с морщинами и впалыми голубыми глазами.

– Дядя Паша! – Узнал своего соседа Иннокентий. В детстве они с братом часто воровали в его саду груши и яблоки. У дяди Паши всегда фрукты были большие и сладкие.

– Ты откуда здесь?

– К матери приехал.

– Так схоронили мы её три дня назад. Мы ж тебе звонили и брату твоему. Вы недоступны были.

– Как же так – то? Там в Новосибирске такое творилось последние дни, что представить страшно. Значит, не успел маму поведать. Блин у меня и телефон то разряжен, чтоб проверить звонки!

– Она вас вспоминала. Уходить тебе надо Кеша отсюда. – Дядя паша сильно закашлялся и продолжил разговор лишь после того как глотнул из фляжки, что висела у него на поясе. – А где семья твоя? Яна и Вика?

– Эвакуировались на космическую станцию. Их новый ухажёр Яны забрал. Он был из важных шишек.

– Значит развелись. Пошли в дом. Здесь дышать тяжело. В помещении все же полегче. – Дядя Паша отпер все замки и впустил Кешу в его отчий дом. Внутри было все покрыто пылью и грязью, но старая мебель по-прежнему вызывала лишь приятные воспоминания о детстве.

– А вы дядя Паша тоже одни?

– Да. Супругу ещё в прошлом году схоронил, а дети с внуками в город подались. Говорят, там лучше не так жарко.

– Жарко. Скоро везде будет жарко. Сгорим мы все дядя Паша.

– Я знаю. Слушал радио. Я сейчас в горах живу на Салопе. Здесь оставаться нельзя. Всё горит постоянно. Сюда спускаюсь только за припасами. А на высоте воздух чист, не так сильно жарко. У меня там землянка, спрячешься там днём и хорошо даже прохладно. А неподалёку два ключа текут, ещё не пересохли. Так что вода есть. В деревне мародёрствую. А что делать? В Турочаке совсем никого не осталось. Беру в основном соления да самогон. Пью каждый день. Недолго мне осталось, а помирать трезвым не охота. Пошли со мной Кеша. Вдвоём конец света встречать интереснее. Хоть будет мне с кем поговорить напоследок. Я много всяких баек знаю. А если умру, то будет, кому похоронить.

– Так-то можно и в горы. Встречать смерть на родном Салопе можно. Нет прекрасней места для смерти. Сейчас телефон заряжу. Надо брату сообщить про маму.

– Нет электричества в Турочаке. Трансформаторная сгорела дотла.

– Ладно! Давай грузить в машину припасы, и поехали на Салоп. Здесь дышать и вправду невозможно. Я помню у матери в погребе всегда какие-то банки стояли.

– Да. Огурцы у неё просто объедение! Ну, нет, не думай, вас я ещё не обворовывал. Она при жизни угощала.

– Да, ладно дядя Паша, расслабьтесь. Теперь всё не имеет значения.

Иннокентий и старик собрали из погреба банки с солениями по виду ещё прошлогодней закатки, все бутылки самогона из соседнего дома и тронулись в сторону горы. Кеша попытался зарядить телефон через прикуриватель, но у него не было подходящего провода. Он наспех соединил самодельную зарядку с контактами батареи телефона и гнезда прикуривателя. Мобильник замелькал экраном, и на дисплее показалась полоса заряда батареи. Мужчина облегченно вздохнул и поехал дальше. Он гнал свою Хонду как можно выше, чтоб пешком было меньше идти. Землянка старика находилась почти на самой вершине. Воздух становился и вправду чище, и прохладнее. Вскоре машина не выдержала напряжения, и отказался ехать дальше. Склон становился всё круче, и внедорожнику не хватало мощности двигателя, чтоб забраться выше.

– Что случилось? – Спросил дядя Паша.

– Двигатель не тянет. Дальше пешком.

Кеша посмотрел на телефон, но для звонка заряда было недостаточно. Он решил оставить мобильник теперь он ему без надобности. Заглушив двигатель, Волотов и старик вышли из машины. Из поддона багажника мужчины сделали импровизированную телегу. Свалили всё барахло и тронулись на вершину. Достигнув цели, они укрылись в землянке, открыли банку с огурцами и принялись употреблять самогон.

Душу раздирала тоска по потерянной семье. Он был зол: на предательство жены и её нового ухажёра, на то, что не смог спасти брата и лучшего друга, на то, что так и не успел увидеть маму живой и на, то, что ему придётся умирать в землянке со стариком. Он начал пить алкоголь по-чёрному, до потери сознания, а когда они со стариком просыпались, завтракали и снова принималась пить. И так каждый день. Кеша пытался затопить свою боль самогоном. Он даже и не догадывался, что пока пил в брошенной Хонде включился мобильный телефон с тревожным сообщением от бывшей жены.