Читать книгу Я (не) согласна - Марианна Красовская - Страница 9

Работодатель из Дамира Всеславовича вышел какой-то неправильный. Он относился ко мне скорее как к равному, чем как к слуге, и это льстило. Хотя, конечно, ему нужен был не столько секретарь, сколько мальчик на побегушках. В мои обязанности входило следить за корреспонденцией, писать ответы – когда под диктовку, а когда и самостоятельно, забирать письма из почтовых отделений, а также везде сопровождать Дамира Всеславовича, наблюдать и потом рассказывать о своих выводах. Должность у кнеса Ольхова называлась внушительно: государев финансовый инспектор. Чем-то мне это напоминало отца – он ведь глава службы безопасности Галлии, иными словами, Первый ловчий.

Мы всё же дождались, когда приедет целитель и займётся несчастным Талли, которому был теперь рекомендован полный покой на несколько недель и строгая диета, и только затем двинулись в Даньск с попутной купеческой подводой. Дамир всем растрепал, какой я великолепный боец, и мне пришлось пару раз продемонстрировать своё умение драться с шестом. Когда я поколотила третьего охранника с мечом, меня зауважали. Интересно, если бы они поняли, что я девушка – сильно бы расстроились?

Мужчиной быть в этом мире проще, чем женщиной. Можно громко разговаривать, смеяться, похабно шутить и храпеть, чем я всю дорогу и занималась. Единственное, что было нелегко – это то, что женщин в обозе не было, и мужчины не бегали в кусты, а справляли свои естественные надобности вдоль дороги. А я так не умею, поэтому все каждый раз смеялись, когда я бегала за деревья или в кусты. Впрочем, в Славии деревья почти везде, а где нет их – есть овраги и высокая трава. Так что и этот момент меня не слишком напрягал.

Здесь значительно теплее, чем в Галлии. К такой жаре я не привыкла – солнце палило с неба так сильно, что шляпа была необходима почти весь день. Шляпу-то я выторговала у одного из купцов, но под ней ужасно потела и чесалась голова. Да и несвежая рубашка для моей нежной кожи оказалась тем еще испытанием. Мужчины раздевались до пояса. Дамир Всеславович имел целый саквояж тончайших батистовых сорочек и был всегда свеж и бодр. Я отчаянно ему завидовала, но молчала, с нетерпением ожидая прибытия хоть в какую-нибудь деревушку. К моему ужасу, первую ночь мы провели в чистом поле. Здесь даже реки не было – только ручей, искупаться в котором было невозможно. Мне удалось за кустами прополоснуть рубашку, но надеть её пришлось мокрую – другой одежды у меня не было.

– Ты идиот? – вежливо поинтересовался Дамир, увидев дрожащую меня. – Ты зачем надел мокрую рубашку? Хочешь лишить меня ещё одного секретаря?

– В-воняет, – коротко ответила я.

– Ну и сядь голым, а рубашку над костром повесь. Тут одни мужики.

– Не, я так не могу.

С тяжёлым вздохом Ольхов пожертвовал мне одну из своих сорочек, в которой могли поместиться по меньшей мере два Степана Градова. Я не стала спорить, с благодарностью переодевшись в кустах.

Всё-таки он хороший человек, этот загадочный Дамир Всеславович. Добрый, кажется, хотя и на первый взгляд ядовитый, как поганка. Только отец мне всегда говорил не смотреть на то, что человек говорит, а подмечать, как он себя ведёт с тем, кто ниже по положению, с тем, кто слабже. Дамир вовсе не задирался перед купцами и их слугами. Он без возражений помогал таскать тюки и ходил за дровами, только сразу сказал, что готовить не умеет, но заплатит за еду для себя и секретаря. Со старшими обращался уважительно, со сверстниками шутил, словом – образцовый кнес. А за простолюдина принять его было невозможно: он даже ел не как все. Вроде и руками ломал мясо, и пил из ручья, но неторопливо и очень аккуратно. Совсем как я.

На вторую ночь остановились в большой деревне, и Дамир Всеславович немедля велел затопить баню. Позвал и меня, настаивал, но я сказала, что приду позже, а пока займусь своими делами.

– Гляди у меня, – сердито зыркнул кнес. – Не будешь мыться – насильно заставлю. Мне секретарь-неряха не нужен!

– Да буду, буду, – кивала я. – Только насчет ужина распоряжусь и одежды куплю. Мне же надо во что-то переодеться.

На самом деле я просто тянула время: мне нужно было, чтобы он ушел. Рубашку и чистые портки я купила сразу по приезду: у хозяина постоялого двора был сын-подросток, сложением похожий на меня. Когда хозяин сообщил, что Дамир Всеславович велел мне принести чистую рубаху и кваса, я обрадовалась: наконец-то он закончил! Бодро подхватила огромную деревянную кружку, влетела в заполненное паром помещение, даже не подумав о том, что он там может быть не одет, и замерла в ужасе.

Блондин был не один. Я вначале даже не поняла, что происходит и успела перепугаться, решив, что ему стало дурно от жары. Но женский стон вывел меня из ступора. Я увидела немногое – белую полную спину, влажные прилипшие к ней чёрные волосы и загорелые мужские руки на округлых ягодицах – но и этого мне с лихвой хватило, чтобы залиться краской и зажмуриться.

– Стёпа, рубашку на лавке оставь, – хрипло пробормотал Дамир. Его дыхание сбивалось. – Кружку на стол. Чего стоишь как баран? Бабу голую ни разу не видел?

– Откуда мне? – с трудом выдавила я, отворачиваясь и мелкими шажками пробираясь к столу.

– Ты что, девственник? Серьёзно? – весело фыркнул мужчина. – Ганна, надо срочно исправить это дело!

– Н-не надо! – выкрикнула я и выскочила из бани.

Вслед мне донёсся хохот, а потом женский стон. Обхватив голову руками, я опустилась на крыльцо. О богиня, во что я вляпалась? Это даже постыднее, чем дом утех. Только вдруг мне подумалось, что зря я глаза закрывала. Надо было разглядывать внимательнее. Когда я еще голого мужчину увижу? Тем более, такого красивого, как Дамир. И не случилось вовсе ничего страшного: просто глупый мальчишка-секретарь не вовремя заглянул к своему господину. Бывает.

– Стёп, Ганна ждёт тебя, коли пожелаешь, – раздалось у меня над ухом.

Я подскочила от неожиданности.

– Спасибо, я так не хочу, – быстро выпалила заготовленную заранее фразу. – Подожду свою суженую.

– Ой, дурак, – тоскливо вздохнул Дамир, к счастью (или к сожалению) уже одетый. – Нашёл, чего ждать. А потом с женой будете в брачную ночь в гляделки играть, да? Что же ты с ней, неопытный, делать будешь?

– Да дело-то нехитрое, – пробормотала я, прикладывая ладони к пылающим щекам. – Теорию я знаю.

– И откуда? – заинтересовался мужчина. – Книжки читал или рассказал кто?

– Подглядывал, – огрызнулась я.

От прилетевшего подзатыльника увернуться не успела. Дамиру мой ответ явно не понравился.

– Слышь, Степан, – хмуро сказал он. – Ты не забывай, с кем разговариваешь. Я такого тона терпеть не намерен. Понял?

– Понял, – буркнула я, пряча глаза.

Легко сказать. Я еще даже не хамила, между прочим. Просто разговаривала как с ровней. Вот только ровней я ему не была, он сейчас куда выше меня по положению и к тому же старше. Это Стефе много чего позволено, а пацану без рода и племени нужно кнесу в ножки кланяться и за милость благодарить.

К счастью, Дамир отходчивый. Посмотрел, что я голову повесила, хмыкнул только и ушёл. А я собрала в охапку чистые вещи и поплелась в баню, ругаясь сквозь зубы.

– Вон пошла, – надменно, словно неугодившей служанке, кинула толстощёкой бабе с черными волосами.

Настроение вконец испортилось. Отчего-то женщина послушно и быстро закивала и вылетела прочь, но это нисколько не радовало. Я молча разделась, быстро помылась в тазу, накинула свежую рубашку и постирала одежду. Ну как постирала: прополоскала с водой и мылом. Что такое стирка, я понятия не имела. У меня всю жизнь прислуга была, а вещи, которые нельзя было никому показывать, я просто сжигала в камине и покупала новые. Даже от простых действий нежные пальцы у меня покраснели и распухли. Мало мне проблем с ногами и мозолями от новых ботинок, теперь еще и руки болеть будут.

– Давай я тебя веником побью? – заглянул в баню Дамир.

– Спасибо, я уже закончил, – холодно ответила я. – Я не очень люблю баню.

– Я вижу, – хмыкнул мужчина. – Весь пар выпустил. Обиделся?

– На правду не обижаются.

– Стёпа, я же вижу, что ты знатного воспитания, – неожиданно сказал Дамир Всеславович. – Не знаю, что у тебя в жизни сломалось, но актёр из тебя не очень. Тебе надо гордость свою умерить, а иначе не от меня получишь, а от кого-то другого. Оно тебе надо?

– Нет у меня никакого воспитания, – смутилась я. – Просто манеры знаю да книжек много читал. Что вы, в самом деле, Дамир Всеславович!

– Ладно, ужинать иди, умник. Надо встать рано, чтобы завтра к вечеру уже в Даньске быть.

На постоялом дворе меня ждал сюрприз: заказывали и оплатили мы две комнаты, а выделили нам всего одну. Оказалось, пока мы были в бане, приехал какой-то важный кнес да еще и с супругой и со свитою – и хозяин нас потеснил. Я хотела орать и ругаться, но Дамир только рукой махнул. А от моей репутации и без того ошмётки остались, теперь ещё и спать в одной спальне с мужчиной! Более того, в одной кровати, хоть и большой!

Я знала, что на постоялых дворах девушек могут в такие кровати и по двое, и по трое уложить – и в этом нет ничего странного или неприличного. Спят ли мужчины на одной кровати, я понятия не имела, но решительно собрала свои пожитки и заявила, что ночевать теперь буду на сеновале или на конюшне.

– Да и хрен с тобой, – устало ответил блондин. – Тоже мне, аристократ выискался. Мальчики меня, Стёпа, не интересуют, за свою задницу можешь не переживать. А вот на конюшне всякий люд ночует. Хочешь приключений – вперёд! Одни проблемы с тобой. Бабы не так ломаются, как ты.

Я сначала не поняла, при чём здесь мальчики и задница, а потом густо покраснела. И ведь не маленький ребёнок, и скандал с лордом Стерлингом был – а о такой опасности даже ни разу не подумала. Вот что значит – папина дочка! Всегда чувствовала себя в безопасности! Теперь-то я ни за что не рискну ночевать одна! Дамир уже храпел вовсю, а я утащила на пол подушку и улеглась у стенки. Богиня, отец узнает – не поглядит, что я взрослая: выпорет. И правильно сделает. Но домой я всё равно не вернусь, ибо замужество – это даже хуже, чем разбойники, а пристрастия высшего света ничем не отличаются от нравов простолюдинов. Пожалуй, и хуже: многие из лордов до того пресыщены, что ищут странных и опасных развлечений. Неизвестно ещё, что потребует от меня муж. Я даже приподнялась и поглядела на храпящего мужчину. Неужели это он – тот, с кем я приносила клятвы в храме? Что бы захотел Дамир? Вспомнив сцену в бане, я вновь залилась краской. Будь у меня такой муж, я бы, наверное, не стала ему отказывать в супружеских утехах.