Читать книгу Я все смогу сама - Марина Раевская - Страница 8

– Катюш, приветик!

– Ой, Олежка, привет! Ты тоже здесь?

Давний Катин приятель усмехнулся. Как же ему хотелось сказать девушке, что он может быть только там, где она. Ну вот как это сделать? Как признаться, что мечтает о дне, когда станет для нее не просто добрым другом, помощником, таким же сумасшедшим любителем всего живого?

(Говоря по чести, Олег был именно таким безумным обожателем живности, иначе не проводил бы все свободное время в приюте для животных, не дружил бы со всеми ветеринарами Камышинска, не искал бы потерянных котов и собак и не пытался бы пристроить бездомышей. Катя Головина была точно такой же – только намного его моложе. И сама напоминала Олегу котенка, у которого только-только открылись глаза.)

– Здесь. Сегодня ж надо Черныша из клиники забрать. Я вроде ему нашел хозяев. Конечно, пока рано об этом говорить. Но все-таки. Ему после операции и уход нужен будет, и внимание. Я знаю очень славную пару – они уже сто лет ищут собаку. Не такую, знаешь, с родословной, как у королей, а просто настоящего друга.

– Хорошо бы… А что ж они раньше не нашли?

– Да только недавно жилье у них появилось такое, чтобы можно было собаку завести…

– Ну, понятно. Черныша заберем. Что еще надо сделать?

– Наверное, пока ничего… Но мне почему-то кажется, что спокойным этот день не будет. Я уже видел первых теток с коробками… В полицию позвонил, но… Боюсь, что нам с парнями часика через два придется самим отправиться.

Казалось бы, тетки с коробками не должны так уж сильно волновать двадцатишестилетнего парня, любителя домашних животных. Но дело-то было именно в том, что в большую картонную коробку, к примеру от музыкального центра, эти самые тетки собирали котят или щенят и потом, стоя где-нибудь в людном месте, например у супермаркета, пытались продать свой едва живой товар. Малыши на жаре страшно мучились, зачастую к вечеру тетки проводили «сортировку» и тех, кто не выжил, выбрасывали в ближайшую урну.

Уж как Олег с друзьями ни охотились за ними, как ни пытались спасти малышей, но успевали не всегда. А полицейские старались в эти разборки не вмешиваться. Дескать, тут людей бы спасать, а не каких-то там тварей бессловесных.

– Вот гады, Олеж…

Катя тяжело вздохнула. Будь ее воля, она бы собирала у себя дома животных, которых отдали, потеряли или намеренно выставили хозяева после того, как милое существо вырастало, превращаясь в неудобное взрослое животное, которое «портило интерьер», «обижало» домочадцев или на которое вдруг обнаруживалась аллергия. В аллергию Катя верила меньше всего, кстати. Мама пыталась, конечно, ей как-то доказать, что можно вот так, вдруг, обзавестись невозможностью переносить собачью или кошачью шерсть, или запах, или… Но Катя была уверена, что вся эта непереносимость только в голове: вот не любишь ты животное, и все тут. Сразу и запах сильный, и линяет бывший домашний любимец чудовищно, и… В общем, не верила ни капли.

Была у Кати и большая, взрослая мечта – организовать приют для животных. Такой, как в сериалах показывают: с ветеринарной службой, огромный, с теплыми вольерами, а не крошечными клетками… И работать в таком приюте ветеринаром. Лечить больных и слабых зверей и находить им настоящий дом и ответственных любящих хозяев. Как-то по секрету она поделилась с Олегом этой мечтой. И этим покорила его вполне взрослое и даже немного циничное сердце.

Олегу не повезло с первых дней жизни. Его мама сгорела от рака за несколько месяцев. И с полутора лет мальчишку растила тетка, старшая сестра отца, который исчез в неизвестном направлении, как только узнал, что у него будет сын. Конечно, воспитать мальчишку хорошим человеком непросто, но тетке это удалось. Олег окончил с отличием школу и поступил в институт, но не на дневное отделение. После третьего курса организовал с друзьями маленькую фирму, которая тестировала игры и программы. Всего через год ему страшно повезло познакомиться с хозяином подобной, но куда более серьезной столичной фирмы – Сергеем Мальцевым. Дела пошли лучше, задачи становились все труднее, зарплата уверенно росла. Теперь у Олега было целых пятеро коллег. И он наконец смог осво бодить часть времени для своего, как он считал, странного хобби.

Хобби, тут трудно спорить, было и в самом деле странноватым для молодого мужчины – Олег теперь мог сутками пропадать в ветеринарной клинике по соседству, помогая врачам, выхаживая животных и даже делая несложные процедуры, чаще, конечно, все-таки под присмотром специалиста. Потом к нему присоединилось еще двое парней – приятели его коллег, которые тоже обожали зверей и могли все время проводить с ними. А потом к небольшому кружку единомышленников присоединилась и Катя, принесшая на обязательные прививки своего Васятку, тогда еще совсем юного сфинкса, похожего на инопланетянина, умирающего в неподходящей атмосфере.

И вот уже больше года, как Олег и Катя встречались почти каждый день у порога клиники «Кошка с собакой». Местные специалисты, в отличие от Катиной мамы, желание стать ветеринаром считали и разумным, и благородным и вовсе не таким уж бесперспективным. Ведь, согласитесь, приятнее всего в жизни делать то, к чему лежит душа. Лучше бежать на работу с удовольствием, чем чувствовать, как от отвращения сжимается все внутри, как только подошел к дверям офиса. Катя читала руководства по ветеринарии, помогала, убирала, время от времени участвовала вместе с Олегом в охоте на проклятых коробочных теток – чаще изображая покупательницу, правда.

Как мы помним, девушка собиралась стать ветеринаром и не могла не рассказать Олегу о том, что мать категорически против. Олег не представлял, как переубедить хозяйку преуспевающего отеля, которую про себя называл не иначе как «железной леди». Он даже подумывал, что сможет помочь Катюше с деньгами, чтобы она поступила в институт, например, в столице и все-таки выучилась на ветеринара. Идея была, в общем, неплохая, но вдруг Олег понял, что по уши влюблен в Катю.

Расставаться с ней по вечерам становилось все тяжелее, мысль о том, что девушка может уехать из города, была просто невыносима, а уехать с нею Олег не мог – фирму-то не бросишь, от него же другие люди зависят.

Положение казалось безвыходным: в том, что Катя может к нему чувствовать что-то большее, чем дружеское расположение, Олег сильно сомневался. Но все же решил, что в день ее восемнадцатилетия признается ей в любви и попросит стать его женой. Уж тогда-то Катюша сможет осуществить заветную мечту, «железная леди» не сможет ей помешать, а он сам наконец обретет смысл жизни – семью, которая, в общем, и есть настоящее и единственное сокровище любого человека.

Но до этой прекрасной даты было еще почти полгода, а пока Олег старательно изображал ровное дружелюбие и спокойное желание всегда быть рядом. Судя по поведению Кати, это у него получалось недурно.

– Гады, Катюш. Но ты не расстраивайся. Сейчас Вадик подойдет, потом Скелет…

Катя улыбнулась. Рядом с Олегом ей было не страшно вообще ничего. Она не так давно поняла, что с этим человеком готова на все, что он всегда будет на ее стороне и его помощь будет самой простой и самой действенной.

– Ладно. Тогда я буду готовиться. А ты держи меня в курсе дела.

Катя к экзаменам готовилась, конечно, не дома – да разве позволила бы ей мама зубрить органическую химию или анатомию, когда следовало было бы повторять историю или математику. Почему-то Катина мама (как думала сама Катя) была уверена в выдающихся математических способностях дочери.

«Эх, мам, сколько нам еще спорить… И как тебя переспорить, вот скажи?»

Была, конечно, слабая надежда, что сестра поможет, станет на Катину сторону в той вялой позиционной борьбе, которая велась уже почти два года.

– Эх, вот бы папа был дома! Он бы смог маму убедить. Ведь всего-то нужно просто не мешать…

– Ты о чем, Катюш? – Олег присел перед девушкой на корточки так, чтобы их лица оказались друг напротив друга.

– Да вот, опять думаю о том, как маму переспорить… Что, если бы папа был тут, мама бы давным-давно согласилась. И мне не надо было бы сбегать из дома просто для того, чтобы готовиться к экзаменам.

– Что, он так и не объявился?

Катя отрицательно качнула головой. Олег был в курсе всех ее дел, а об отце знал ровно столько же, сколько и девочка.

– Представляешь, – Катя всем телом развернулась к собеседнику, – мама недавно сказала, что она узнавала – если до первого июля отец не появится, его будут считать погибшим. Все его документы сдадут в архив… ну и так далее. А вот он возьмет и приедет третьего. И что тогда? Доказывать, что жив-здоров?

– Не расстраивайся, малышка. Все будет хорошо, честное слово.

– Наверное, будет. Только меня знаешь что расстроило? – Что?

– Что мама узнавала обо всем этом… И потом нам рассказывала. Такая спокойная. Мне даже показалось, что она его больше не любит.

– Я думаю, она имеет право сердиться на твоего отца. Вот посмотри – он уехал пять лет назад, оставил на нее отель, все заботы. Вас двоих. И ей пришлось работать буквально в три смены, чтобы все это поднять.

– Но он же завербовался денег заработать! Иначе нам бы спа вообще никогда не осилить… Ну или из кредитов не вылезали бы.

– Но с другой стороны, подумай сама – он был бы рядом. Сильное плечо, умный советчик, еще одна пара рук… Разве это не помощь? А так денег дал и только его и видели…

– Ну, не знаю. Ты, конечно, прав… В чем-то.

– Вот и хорошо. Пусть я хотя бы в чем-то прав. Мама у тебя такая молодчина, труженица…

– А я? – Катя, похоже, даже слегка обиделась на эти слова.

– А ты маленький лентяй! До выпускных меньше месяца, до вступительных – полтора, а ты болтаешь и в девичьи обмороки падаешь… А ну-ка подберись, боец невидимого фронта!

Катя улыбнулась. Вот уже два года они с Олегом и Олеговыми приятелями шутя играли в эту игру – они были благородными лазутчиками во вражеском тылу, защищали и спасали слабых, отбивали и давали им если не вторую жизнь, то шанс прожить единственную как можно лучше.

– Виноват, шеф! Исправлюсь, шеф!

– Ну то-то! – Олег погладил Катю по голове и поспешил выйти из приемного покоя клиники.

Говоря по чести, сейчас ему больше всего хотелось поцеловать девушку и потом отвезти к себе домой. Пусть бы там училась… Хотя вряд ли он бы ее вот так просто выпустил из объятий в ближайшие пару лет…

Катя уткнулась в книгу. Но мысли ее были далеко – она думала о словах мамы, об отце, вернее о том, с каким лицом он уезжал (у девушки была отличная память, и довольное лицо папы, закрывающего за собой дверь, она помнила до сих пор). Думала Катя и о словах Олега. Наверное, он прав – вместе было бы все-таки проще маме с отцом… И им с Кирой куда лучше было бы…

«Но теперь уже что говорить… Папа неизвестно где, мама просто биоробот какой-то, а не молодая женщина. Кирка зубрит свою экономику и мечтает о живописи, а я учу биологию, а мама мечтает…»

И только сейчас Катя вдруг подумала о том, что мама-то и в самом деле далеко не старая – чуть-чуть за сорок. Что она привлекательна, с отличным чувством юмора, честная и трудолюбивая. И что все силы тратит на работу, и что помощи не то что ни от кого не ждет, даже не мечтает о ней.

«Вот я бессовестная, а?» Правда, угрызений совести хватило совсем ненадолго – учиться-то надо было еще очень и очень много. А еще попытаться убедить маму, ну хоть когда-нибудь. А сегодня еще ждать Олега из рейда…

И Катя была по-своему права (и уверена в этом, как сто упрямых ослов), и Катина мама, упрямая, пожалуй, не меньше дочери. И был стопроцентно прав Олег.

Интересно, сколько бы еще продолжалась эта странная шахматная партия, если бы не игроки, о которых ни Катя, ни Олег, ни Валя пока не подозревали…