Читать книгу Дитя Демиургов. Путь к магии - Марина Здобникова - Страница 12

Ладимир слегка преувеличил, когда сказал, что от Дикого Ущелья дальше не ведёт ни одна тропа. Тропа там была – узкая, на одну лошадь, она тянулась вдоль гладкого каменистого склона горы, и правая нога всадника тёрлась о скалу, а левая висела над пропастью.

Бешеному было всё равно, где идти. Гнедой же перепугался до смерти и отчаянно сопротивлялся. Как Артес ни посылал его вперёд, как ни уговаривал, как ни успокаивал, конь храпел и вставал на дыбы. Насилу Артес вместе с Ладимиром заставили его пойти, но это было жалкое зрелище. Артес сочувствовал коню, он вполне понимал его нежелание изображать из себя горного козла. Самого Артеса мало волновала опасность – все его мысли были заняты тем, что случится возле алтаря. Тем не менее, он старался как мог направлять животное, говорил ему ласковые слова и успокаивал.

Когда путешественники расположились на ночлег, Гнедой встал, прислонившись к скале и опустив голову; он был весь в мыле и дрожал. Артес с жалостью смотрел на коня.

– Так дальше нельзя, – тихо сказал он. – Мы только уморим лошадь.

Ладимир не ответил. Он мрачно разглядывал Гнедого, щурясь и хмуря лоб. Внезапно он встал, подошёл к коню, оседлал его и вскочил в седло.

– Вернусь к рассвету, – процедил он сквозь зубы. – Бешеный, остаёшься за старшего.

С этими словами он повернул коня на опасную тропу, и Гнедой, с большой неохотой уступая его понуканиям, поплёлся прочь.

Для Бешеного отъезд хозяина был такой же неожиданностью, как и для Артеса. Он тихонько заржал и поднялся, но за Ладимиром не пошёл.

Артес не представлял, что Ладимир собирается делать, и отъезд проводника его сильно встревожил. На миг ему показалось, что к ним приближаются охотники за шкурами и Ладимир попросту удрал. К счастью, он быстро сообразил, что в таком случае Ладимир взял бы Бешеного. Оставалось только сидеть и ждать, надеясь на то, что оборотень вернётся раньше, чем появятся эльфы. Артес завернулся в плащ и лёг на землю. Над головой светили мириады звёзд. Сейчас они по-прежнему успокаивали его. Когда в семье кто-то умирал, мать обычно говорила ему, что душа умершего улетела на небо и стала ещё одной звёздочкой. Артес верил в это очень долго и после смерти родителей часто говорил со звёздами. Несмотря на то, что он казался успешным, счастливым молодым человеком, ему часто бывало одиноко среди его друзей. Его научили любить весь мир, видеть самое лучшее во всех, но иногда ему казалось, что все носят маски. Милые друзья, готовые на проказы в колледже, радовались как фейерверкам, так и охоте на ни в чём не повинных животных. Они могли равнодушно пройти мимо просящего милостыню ребёнка, но давали небольшие состояния за картины и вазы. Это был образ жизни, так жили все и считали себя хорошими и добрыми гражданами. Артес тоже вёл себя так, но, познакомившись с Ладимиром, он погрузился в иной мир. Оборотень казался очень странным, но чем-то он был ближе и понятнее, чем самые хорошие друзья.

Когда небо начало светлеть на востоке, Бешеный насторожил уши и приветственно заржал. Вскоре и Артес услышал перестук копыт – чёткий, уверенный и глуховатый, словно лошадь была не подкована. Артес недоумевал – судя по цокоту, это ехал не Ладимир, однако Бешеный как будто встречал именно своего хозяина. На всякий случай Артес поднялся и вытащил меч из ножен.

В свет костра вступило высокое рогатое чудовище, и при виде его Артес отскочил было назад, но тут же узнал лошадь Крылатых.

Ладимир молча спрыгнул на землю и так же молча обошёл вокруг коня. Жеребец был очень высок, около метра девяноста в холке, необычной серебристо-мышастой масти, с полосатыми отметинами на передних ногах. Вдоль его шеи вместо гривы тянулись острые костяные выросты, рога на лбу были длинны, остры и так ослепительно белы, что казалось, будто они светятся в предрассветной мгле. Гнедого нигде не было видно.

– Ты обменял лошадей? – спросил Артес. – Видимо, атроксы и впрямь тебе доверяют.

Атроксы действительно доверяли Ладимиру как одному из воинов Чёрного Крыла и тем более как одному из свиты Великого Князя Дива, но в данном случае Ладимир бы предпочёл, чтобы это доверие было меньше. Юдхиштхира дал воину своего друга лучшего коня, какого только мог найти – своего собственного. Конечно, если Ладимиру невзначай случится угробить жеребца, Юдхиштхира ничего не скажет, но очень не хотелось расстраивать старшего военачальника, да и Див Воронович за это не похвалил бы.

Ладимир вздохнул, взялся было рассёдлывать жеребца, глянул на восток и оставил это занятие.

Артес посмотрел на жеребца Крылатых. Мысль ехать на этой ядовитой змее его не очень прельщала, но, с другой стороны, это было бы интересным опытом. Артес был очень умелым всадником и обожал животных, даже таких странных и почти неземных.

Ладимир тем временем встал, прислонившись лбом к лбу Бешеного, и что-то ему нашёптывал. По-видимому, его слова коню не нравились – он беспокойно переступал с ноги на ногу и один раз слегка встряхнул головой.

Наконец Ладимир хлопнул его по плечу, подошёл к мышастому жеребцу и вскочил в седло.

– Садись на Бешеного, – сказал он Артесу, поворачивая жеребца к тропе.

Артес опешил.

– На Бешеного? – переспросил он.

– А ты что, видишь здесь третью лошадь? – раздражённо спросил Ладимир. – Только учти, тебя он слушаться не будет. Твоё дело – тихо сидеть в седле. Он сам знает, куда и как идти.

Артес не стал спорить, вскочил на Бешеного и слегка подобрал поводья. Проводник поехал вперёд, и Бешеный двинулся следом за Ваджрой (так звали мышастого жеребца). Конь есть конь. Если его не ранить и прислушиваться к его движениям, путешествие будет приятным и безопасным.

Задолго до привала Артес успел безоглядно влюбиться в Бешеного. Его покорила плавная летящая поступь коня, бессознательная уверенность, с которой он ставил ноги на узкую тропу, способность чувствовать каждое движение всадника, невероятная гибкость и сила – Артесу постоянно казалось, будто под ним скрученная пружина. Он и раньше видел трепетное отношение Ладимира к жеребцу, но только сейчас сумел проникнуться им – к такой великолепной лошади нельзя было относиться по-другому.

На привале Артес разразился долгим, искренним и красочным панегириком Бешеному. По-видимому, так он был красноречив, что даже Ладимир под конец слегка растаял и ухмылялся вполне добродушно.

Артес же твёрдо решил по своём прибытии в Англию обзавестись серебристым ахалтекинским жеребёнком и вырастить из него вот такого боевого коня – идеально выезженного, отважного и безоглядно преданного хозяину. К тому же, его Аполло не помешал бы приятель.