Читать книгу Большая книга ужасов – 67 (сборник) - Мария Некрасова, Евгений Некрасов - Страница 9
Евгений Некрасов. Те, кого не видно
Глава VIII. Подарок Гематогена
ОглавлениеВсю ночь старик, не жалея на освещение драгоценного керосина, варил, кипятил, солил и закатывал в банки. Мышь сказала, что все равно не заснет, и пошла к нему помогать. Она не плакала, и это сильнее всего беспокоило нас с папой. Мы-то знали, как Мышь любила Веника. Нет, правда, лучше бы отревелась взахлеб, чем сидеть с блестевшими глазами и зажатым в кулачок подбородком. Ей бы легче стало.
Минут через пятнадцать к Гематогену перебрались и мы с папой. Надо же было помочь.
К утру убитый олень с застывшими фиолетовыми глазами превратился в еду. В печной трубе коптились колбасы, большие куски мокли в кадушках с рассолом – их еще предстояло закоптить. Основную часть продукта Гематоген переработал на самодельную тушенку. Магазинная по сравнению с ней была все равно что болотная жижа против лимонада.
– Вот так я и жил, – вздохнул старик, окидывая взглядом плоды наших трудов. Банки занимали стол, все пространство под столом и еще изрядное место на полу. – Спас ты меня, Владимир. То, что летуны привезут – мучица, макароны, – это хорошо, но мало. А теперь в самый раз проживу зиму.
Голос у старика дрожал. Мне показалось, что сейчас он поклонится, как в русских народных сказках. Но вместо этого Гематоген спросил, глядя в сторону:
– Пополам справедливо будет?
Банок получилось больше сотни.
Папа даже не заикался о дележке оленя. Мы уже до отвала наелись жареного на палочках мяса; он считал, что теперь можно снова переходить на «Суп вермишелевый».
– Куда столько?! – замахал руками папа. – По банке в день и то много, надоест.
– А с собой?
– Нам лететь на вертолете, потом на самолете, потом добираться до вокзала, потом ехать на поезде и с вокзала домой. Четыре не самые удобные пересадки. Ну, возьму две-три банки друзьям в подарок.
Гематоген качал головой с непонятным выражением на лице. Ему не верилось, что можно отказаться от мяса только потому, что его тяжело тащить.
– Город, – резюмировал он. – Хочешь, возьми «тулку».
– Что? – не понял папа.
– Ружье. Девятый калибр, медведя валит.
– Меня самого свалят мордой в пол. Как выйду с вашей «тулкой» в аэропорту – так сразу, – отказался папа.
– Ну нечем мне тебе заплатить! – с мукой вымолвил старик.
– А я не прошу.
– Твое дело, – согласился старик. – Но я за восемьдесят четыре года ни разу подаянием не кормился.
Восемьдесят четыре года! Ничего себе дедуля! Ты бы видел, как он дрова колет одной левой!
– Ладно… – Оглядевшись, как будто за нами могли подглядывать, Гематоген раскрывал дверцу тумбочки. Как я и думал, там оказалась тощенькая стопка трусов и маек, а еще патроны, много коробок с разноцветными гильзами. Выкладывая их на пол, Гематоген добрался до дальнего угла и вытащил спичечный коробок. Мы с Мышью переглянулись. Я был уверен, что в коробке окажется наша шпага.
– Глаза у тебя хорошие? – улыбаясь, спросил Гематоген.
Папа сказал:
– Не жалуюсь.
– Тогда смотри! – Гематоген открыл коробок.
Внутри на ватке лежали ходики. Без гирь и маятника они занимали восьмую часть коробка. Циферблат был со спичечную головку, на нем угадывались пятнышки цифр.
– На ходу, – заметил Гематоген. – Смазывать маслом нельзя, керосином только. Пустить капельку сверху, подождать, когда лишнее испарится. Я запустить не могу, руки не те, а Петя умел. Гирьки подтянет иголочкой, подтолкнет маятник… – У старика был гордый вид: мол, ну как, удивил?
Мышь выставила вперед ногу и заговорила, дрожа бантиками:
– Вы с ними заодно, да? А вы знаете, что это они убили Веника?!
– Кто? – смешался Гематоген. – Кто «они», я тут один живу. А ходики сделал Петя. Зимой ночи долгие, времени много, он и делал.
Я бы поверил, если бы не видел распятую мышь.
Вокруг на сотни километров не было ни одного человека, кроме нас с папой и старика. Мы не распинали мышь, а старик не мог это сделать одной рукой. Он и двумя бы не мог, стоило поглядеть на его огромные пальцы, в которых не удержался бы гвоздик размером с обломок иглы.
– И шпагу Петя сделал? – наседала Мышь.
У Гематогена забегали глаза. Клянусь, он впервые слышал про шпагу! Но, видно, зная об эльфах побольше нашего, старик пробурчал что-то утвердительное.
– А зачем он ее отравил?!
– Тише, тише! – Лицо старика посерело, по лбу градом катился пот.
Тогда я и понял: ОН БОИТСЯ.