Читать книгу Часы, намазанные на хлеб - Мария Фомальгаут, Мария Владимировна Фомальгаут - Страница 12

– А вселенные все разом разорвутся или по очереди?

Это ученик спрашивает. Ученик глупый, не знает ничего, вот и спрашивает.

Учитель смотрит на ученика с презрением. Глупый ученик, вопрос задать и то толком не может, а туда же.

Ну да ничего. Учитель сам когда-то такой был… не-ет, не был, уж таким-то глупым учитель не был.

Все-таки отвечает учитель.

Кто как.

– Значит, по очереди?

Кивает учитель.

– Значит, так.

Молчат.

Ужинают.

Темнеет. Сейчас рано темнеет, света-то не осталось совсем.

– А если другая вселенная умрет, мы это увидим?

Учитель смотрит на ученика, фыркает. Вот ученик-то глупый, этого и то не знает, откуда только взялся такой.

– Нет. Не увидим.

– Далеко сильно? – уточняет ученик.

Учитель сердится. И то правда, когда трапезу едят мудрые мудрецы, так и надо трапезу есть, а не вопросы спрашивать.

– Не далеко. Не видно. По-другому не видно. Мы там, они тут.

– А-а-а, четвертое измерение… – догадывается ученик.

Учитель недовольно фыркает. Ишь чего, мудреные слова знает. Тут надо уму-разуму учиться, а не слова мудреные знать, что слова, тут не знать, а понимать надо, вон, ученик умные разговоры говорит, а понимать не понимает.

– Не видим, – добавляет учитель, – чувствуем.

– А как чувствуем?

Учитель разводит крыльями. А так. Кто не чувствовал, тот не поймет. А кто чувствовал, тот знает.

Стемнело. Спать ложатся. Это всегда так, когда стемнеет, спать ложиться надо. Учитель парит в пустоте, складывает большие крылья, все четыре. Ученик в пустоте спать не привыкший, роет песок, ложится в ложбинку, так спать будет. Вот такой ученик дурной, откуда только взялся такой, ни крыльев, ни пиков, ни шипов, ничего, две руки, две ноги, голова, два уха. И взялся не пойми откуда, черт пойми, каким чертом его сюда занесло.

Чудной ученик.

И спать надо, а не спит ученик, вопросы спрашивает. Тут спать надо, а он вопросы спрашивает.

– А объекты из одной вселенной в другую часто проходят?

Это снова ученик спрашивает.

Мотает головой учитель.

Почти никогда.

Почти никогда – это как часто?

Учитель хмурится, что непонятно-то.

Почти никогда – это почти никогда.

Хмурится учитель. Хмурится, но всё-таки отвечает, еще бы не отвечать, спрашивает ученик, надеется домой вернуться.

Спать пора.

Спят.

Ночные мороки подбираются к спящим, дочиста выпивают отоснившиеся сны.

Это они могут.

Засыпает учитель, отдыхать надо, путь-то неблизкий до перехода. А через переход до дома ученикова рукой подать, там ученик дома будет.

Ученик говорил, у них там вода с неба течет. Паром по небу ходит, и с неба течет.

Врет, наверное.

Хотя, может, и правда.

Кто его знает.

Светает.

Ученик просыпается, подскакивает.

– Что такое?

Это учитель спрашивает. Хмурится учитель, недоволен учитель, что там опять с учеником…

Ученик растирает виски.

– Теперь знаю… как чувствуют вселенные… которые умирают.

Учитель кивает.

– Вперед наука.

Спохватывается, смотрит на ученика, начинает понимать.

– Вот оно что…

Ученик кивает.

Собираются в путь.

Теперь уже не к переходу.

Теперь к учительскому дому, у учителя дом есть.

Там, за холмами.