Читать книгу Пирра. Кто она? - Маша Рапопорт - Страница 1

1. Всю неделю нам было очень грустно. Мы узнали, что скоро наша мама поедет в аспирантуру. Я грустила про себя, а Соня с Лизой плакали и не хотели маму отпускать. Лиза цеплялась за край её платья и хныкала:

– Не хочу апилантулу. Маму хочу. Маму-у-у-у.

Целую неделю мама пыталась оторвать её от своего платья, но Лиза была неумолима.

– Не плачь, Лизонька. Скоро приедет бабушка, и всё будет хорошо, – говорила мама и просила Лизу посморкаться в платочек. Лиза сморкалась, а мама утирала её слёзы, но Лиза опять начинала плакать.

– Какой-то сумасшедший дом, – говорил папа и, быстренько перекусив, смывался на работу. Он всегда смывался туда, когда кто-нибудь из нас плакал. Благодаря нашему плачу, он стал знаменитым скульптором и получил первую премию на конкурсе. Его показывали по телевизору и напечатали в газете. И мы очень гордились им и радовались, что мы не зря плакали и что у нас такой известный папа. Но папа считал, что добился он всего этого упорным трудом, а вовсе не потому, что мы плакали. Но мне кажется, что если бы мы меньше плакали, то он бы меньше работал, а лежал бы на диване с газетой, как это делают все папы. Он всегда сожалел, что не может лежать на диване с газетой, и что дети его совсем заели и не дают ему творчески работать.

Он был очень не доволен, что мама едет в аспирантуру, и вместо того, чтобы вытирать пыль, будет ходить в Москве по выставкам и театрам.

– Ты ненормальная, – говорил он маме, – надо заниматься детьми и мужем. Хватит тебе учиться. Ненормальная. Ей богу ненормальная. И мать твоя такая же сумасшедшая, как и вся твоя родня.

– Зато ваша семейка сверхнормальная, – парировала мама, орудуя большим кухонным ножом, сделанным папой из пилы, – сверх всяких норм нормальная. С тоски можно сдохнуть. Только о деньгах и думает.

И тут, конечно, папа бы с мамой сцепились, но раздался звонок, и мама сказала папе:

– Иди, открой дверь!

– А почему я? – ответил папа.

2. – Твоя мать приехала, ты и открывай.

Мама опять хотела сцепиться с папой, но я пошла и открыла дверь. На пороге стояла маленькая кругленькая бабушка, похожая на зелёную грушу, в платье защитного цвета, в какой-то несуразной шляпе и в полосатых гольфах. На шее у неё висели коробки, на спине огромный рюкзак, а по обоим бокам стояли два больших чемодана.

– Здравствуй, Марусечка, – радостно сказала она мне.

Я открыла рот от удивления и долго стояла так с открытым ртом. Из под шляпы на меня смотрели два синих-присиних василька. Васильки улыбнулись, и бабушка сказала мне:

– Закрой пасть!

И сунула мне в рот конфетку. Я закрыла пасть и стала сосать конфетку.

– Проходите, пожалуйста! – вежливо сказала я ей.

Бабушка нагнулась, и все её коробки с шумом посыпались на пол.

– Помогай! Помогай! Что стоишь? – закричала бабушка.

Мама всегда говорила, что у меня плохая реакция. Я растерянно схватилась за ручку чемодана и попыталась оторвать чемодан от пола, но он был такой тяжёлый, словно в него напихали металлолома.

3. – Какая ты дурочка! Коробки тащи!

Она взяла оба чемодана и подняла их вверх, как два лёгких пёрышка. Раз! И чемоданы оказались в прихожей.

– Ну, и силища у этой груши! – подумала я.

– Ну, приехала, слава богу! Здравствуй, внученька!

Только теперь я поняла, что это явилась наша бабушка. Она была совсем не похожа на нашу маму. И встреть я её где – нибудь на улице я бы её ни за что бы ни узнала.

Папа с мамой перестали ругаться, и вышли в прихожую.

– Здравствуйте, тётя Поля, – сладким голоском пропел папа. – Ну, вот теперь хоть поем нормально.

– Голодающий! – прошипела мама. – Как ты, бедненький, до сих пор не умер от моих котлет?

– Ну, началось, сказал папа и стал быстренько собираться на работу.

– Здравствуй, мама, – сказала мама бабушке, и они стали целоваться.

Соня с Лизой ещё спали. А я, как воспитанный ребёнок, пошла в детскую и стала рисовать бабушку. А бабушка с мамой пошли на кухню проводить «пресс-конференцию», как выразилась бабушка.