Читать книгу Бандолеро, или Свадьба в горах - Майн Рид - Страница 5

Глава V
Вечерняя вылазка

Оглавление

С этого дня каждые сумерки заставали меня на Калле дель Обиспо. Солнце не обязательней заходило за снежные вершины Кордильер, чем я шел по улицам к дому Мерседес Вилла-Сеньор.

Мне не трудно было узнать имя девушки и другие сведения о ней. Каждый встречный прохожий мог рассказать, кто живет в величественном доме с фресками.

– Дон Эусебио Вилла-Сеньор, рико , с двумя дочерьми – мучачас муйлиндас (очень красивые девушки)! – таков был ответ первого, к кому я обратился за разъяснением.

Далее мне сообщили, что дон Эусебио испанского просихождения, хотя родился в Мексике; что в венах его дочерей только андалузская кровь – чистая сангре азул (голубая кровь).Он один из самых знатных жителей Пуэбло.

В этих сведениях ничто не могло остановить мое зарождающееся восхищение дочерью дона Эусебио. Напротив.

Как я и предсказывал, вскоре меня подхватил вихрь страсти; и при этом я даже словом не обменялся с той, что вызвала эту страсть!

У меня не было никакой возможности поговорить с ней. Нам не позволяли вступать в контакт со знатными горожанами, за исключением сухих формальностей в некоторых официальных делах. Но всеми официальными делами занимались мужчины. Сеньориты оставались за закрытыми дверями; их так тщательно прятали от посторонних взоров, словно каждый дом превратился в гарем.

Но мое восхищение такие досадные препятствия не уменьшили; и мне удалось несколько раз увидеть, правда, на расстоянии, ту, что так меня заинтересовала.

Вряд ли можно было не понять мои взгляды, с их пылкой страстью.

Мне казалось, что они не остались незамеченными; и что в ответных взглядах было не простое любопытство и доброта.

Меня переполняли надежда и радость. Любовное приключение, казалось, приближается к благополучной развязке; но тут в поведении жителей Пуэбло произошла перемен, которую я уже описал, и они стали относиться к нам с гораздо большей враждебностью.

Вряд ли нужно говорить, что новое положение мне не понравилось. Мне приходилось по необходимости прекратить свои вечерние прогулки; в тех редких случаях, когда удавалось их совершить, я больше не видел Мерседес Вилла-Сеньор!

Ее тоже, несомненно, вынудили удалиться в отшельническое заключение: теперь все сеньориты так жили.

Но моя страсть зашла так далеко, что никакие соображения об опасности не могли меня остановить. Надежды мои окрепли; подталкиваемый ими, я не терял ни одной возможности украдкой выбраться из казармы и направиться на Калле дель Обиспо.

Меня не останавливали ни опасность на улицах, ни строгий приказ держаться от них подальше. За один взгляд той, которой отдал свой шнурок от сабли, я отказался бы от всего жалованья; и чтобы получить этот взгляд, я ежедневно рисковал своим жалованьем и должностью.

И все напрасно. Мерседес я больше не видел.

Неопределенность скоро превратилась в пытку: больше я не мог выносить ее. И решил попытаться связаться с девушкой.

Счастливы влюбленные, потому что могут передать свои мысли бумаге! Я решил написать письмо и адресовать его «донье Мерседес Вилла-Сеньор».

Передать ей это письмо – проблема гораздо более трудная.

В доме есть слуги-мужчины; они постоянно заходят и выходят через большие ворота. Кто из них не выдаст меня?

Вскоре я сосредоточил свое внимание на кучере – высоком малом в бархатных брюках; я видел, как он выводит сытых лошадей и запрягает их в карету. В его внешности было достаточно от «пикаро » (плут, пройдоха), чтобы я был уверен, что сумею его подкупить.

Я решил испытать его. Если дублон окажется досточной платой, мое письмо будет доставлено.

В своих вечерних прогулках, часто затягивавшихся до ночи, я заметил, что этот слуга выходит; выполнив свою дневную работу, он, по-видимому, получал разрешение отправиться в пулькерию (лавку, где продают пульке). Я решил подстеречь его в пути во время одной из его вечерних вылазок.

В тот день, когда я написал письмо, дежурным офицером оказался мой друг. Это не было случайностью: я специально выбрал именно этот день. Поэтому мне нетрудно было узнать пароль и отзыв; закутавшись в теплый плащ – не для защиты от холода, а чтобы скрыть свой мундир, я отправился навстречу приключениям.

Ночь была подходящая, черная, как смоль; все небо затянулось густыми грозовыми тучами.

Было еще не настолько поздно, чтобы горожане исчезли с улиц. Их было сотни, они прогуливались взад и вперед, все местные жители, в большинстве мужчины низших сословий; среди них большое количество леперос (мошенники).

Не видно было ни одного солдата; только время от времени попадался часовой на посту: его присутствие свидетельствовало, что поблизости расположена казарма.

Выполняя строгий приказ, все наши солдаты находились в казармах. Не было даже обычных групп полупьяных мужчин в мундирах. Страх перед неожиданным нападением и смертью оказался сильней склонности к выпивке, даже в тех частях, которые состояли исключительно из соплеменников святого Патрика (То есть ирландцев, склонных к выпивке. Святой Патрик – покровитель Ирландии. – Прим. перев.)

Чужак, оказавшийся на улицах, даже не заподозрил бы, что город занят американцами. Никаких признаков оккупации. Казалось, городом владеют побланос.

Жители были шумливы и веселы – под влиянием пульке ; постоянно вспыхивали перебранки. Леперос , больше не опасающиеся своих властей, старались воспользоваться свободой необычных обстоятельств.

Несколько раз ко мне грубо приставали; не потому, что на мне американский мундир, а из-за моего плаща: меня принимали за аристократа.

Но это было еще ничего: оскорбления только словесные и сделанные в грубо насмешливом стиле. Если бы узнали, кто я такой, насмешками не ограничились бы.

Я очень скоро это понял и убедился, что участвую в опрометчивом и опасном предприятии.

Однако не такое у меня дело, чтобы я мог отступиться; даже если опасность будет в десять раз больше.

Я продолжал идти вперед, придерживая плащ, чтобы он не распахнулся.

Мне повезло в том, что я догадался прикрыть голову мексиканским сомбреро вместо своей форменной шляпы; а что касается золотых полосок на брюках, то такие же носят мексиканские маджо (франты).

Минут через двадцать я оказался на Калле дель Обиспо.

По сравнению с другими улицами эта казалась пустынной. В свете тусклых масляных ламп, развешанных на большом удалении друг от друга, видны были два или три прохожих.

Одна из ламп горела как раз перед домом Вилла-Сеньор. Не раз служила она мне маяком, помогла и сейчас.

По другую сторону улицы находился еще один большой дом с портиком. В тени этого портика я занял позицию и стал ждать появления кучера.

Бандолеро, или Свадьба в горах

Подняться наверх