Читать книгу Гаситель - Майя Георгиевна Полумиско - Страница 6

Дорога легла между лесом и пашней. Красная пшеница только начинала поспевать, но уже превратились в рекламу МакДональдса. Алые посевы и желтое – сухая трава, там, где суккулент уже вытянул всю поверхностную влагу. Копнешь чуть глубже: соли, отрава. Над местными жителями постоянно висел дамоклов меч «поля станут солончаком». Спасались орошением. Так или иначе, Искры работали, с магией-то хоть к каждому колоску-кактусу подведешь воду и подкормку.

Удобно они тут устроились.

Впрочем, Айнар вспоминал волка, и переставал завидовать.

Дорога оказалась пыльной, серебром поблескивала выступающая соль. Ртутная, предположил Айнар: характерные серые с блеском кристаллики.

– Лошади дохнут? – спросил он у Гарат. Та тащила огромный рюкзак на спине, он предложил помощь, но получил только «отстань».

– Чего?

Она прикрыла рот платком, чтобы не дышать пылью. Хорошая идея, несмотря на прохладу раннего утра, Айнар поступил так же. Он объяснил про ртуть. Гарат кивнула:

– Дохнут, конечно. Ну тут же как: проклятый лес Цатхан, отвоевывай у него каждый акр земли. Искры разрушают яд, но по всей дороге «столпы чистоты» не поставишь.

– Ага.

Айнар уже придумывал, как бы так нейтрализовать опасность. Грунтовые воды, солончаки. Смесь азотной, серной кислоты, перманганат калия, старый способ. Зато проверенный, недорогой, никаких Искр не нужно.

Собственно…

– Искры не нужны, – сказал Айнар, и, когда Гарат быстро на него глянула, изложил свою идею.

Та улыбнулась.

– Давно надо было Техника найти. Ну да ничего, как раз хорошо попал, Светочи в Пылающем Шпиле власть делят, под шумок можно поработать нашими методами. Ты совершенно прав: законы физики и химии здесь работают. В точности, как в нашем мире. И это – важно.

Она собиралась добавить что-то еще, но далекое пятно, которое близорукий Айнар вовсе не заметил, приобрело физическое воплощение вполне реальной телеги, запряженной тощей клячей. Полосатая, похожая на зебру, лошадь понуро брела, под копытами искрила ядовитая пыль. На козлах сидел костлявый мужичок. Айнар с любопытством уставился на местного: дешевая одежда из грубого некрашеного сукна, из-под обтрепанной кепки торчат рыжие космы.

«Мои хозяева одевались получше. Иногда в красные рубахи и камзолы, расшитые золотом».

Он вздрогнул, потер переносицу. Вселенцы-поселенцы. Подселенцы. Да хватит уже, когда это прекратится, дайте одну память. Надоели эти множественные умы Билли Миллигана, туда их в качель.

Гарат словно услышала его:

– Тише, тише. Постарайся стать незаметней, – она смерила здоровяка взглядом. – Ладно, очки сними. У них такой штуки нет.

– А как же…

Искры, конечно. Только на рабов в шахтах Искры не тратят.

Гарат выбралась на середину дороги и замахала руками.

– Тпррр, – «зебра» остановилась бы и сама, она никуда не торопилась, но мужичок все равно натянул поводья. – Эй, ты чо на дорогу вылезла? Тьфу, Светоча на вас, темнорожих, нету!

«Ого, знакомая песня», – Айнар едва не скривился. Мужик был бледнокожий, с веснушками, трехдневная щетина – рыжеватой, как и немытые волосы.

Добро пожаловать в другой мир.

– Довезешь до Орона – золотой дам, – блеснула монетой Гарат.

Мужичок мигом сменил тон:

– Прости, госпожа. Так бы сразу сказала, что ты из знатных! Небось, еще и Светоч! А он – твой…

– Просто довези нас до Орона, – оборвала Гарат.

Айнар запрыгнул в телегу, словно всю жизнь этим и занимался. Помог Гарат, они вдвоем устроились среди мешков с посевами: красная пшеница напоминала мелкие плоды кактусов, такие еще растут в жарких странах. Внутри много семечек, они-то и становятся мукой.

Он таскал такие мешки. Однажды его перепродали, потому что в шахте заболел и харкал кровью, но хозяину удалось скрыть болезнь, так что сделка вышла выгодной. Айнар умирал, таская мешки. Красная пшеница на пару тонов ярче крови. Он точно знает.

– Айнар?

Гарат положила руку ему на ладонь.

– Я… просто как будто помню все, но не совсем, и вспоминаю по ходу…

– Это нормально.

Она понизила голос, хотя мужик на козлах даже не думал оборачиваться.

– Защитная реакция психики. Травматичные воспоминания этой твоей… версии скрыты. Но это не амнезия, у тебя будут еще такие…

– Вьетнамские флешбеки, – несмешно пошутил Айнар.

– Вроде того. У этого человека… у тебя была непростая судьба. Как и полагается настоящему «избранному».

– Ты говорила про фатальную полидактилию или что-то в этом роде.

– Фатальную семейную бессонницу. Прионное заболевание, около семи-десяти случаев во всей популяции. Я имею в виду не здесь, а…

– Понял.

Они оба замолчали. Темная зелень леса Цатхан по одну руку, красное зарево посевов – по другую. Айнар думал что-то о схожести и контрасте, инь и ян, а потом задремал.

– Просыпайся, соня.

«Еще пять минуточек, я будильник поставил пораньше, и вообще первым уроком физра, потом нормативы сдам…»

«Поднимай зад, ленивая скотина. Опоздаешь к раздаче жратвы – до ночи голодать придется»

Айнар вскинулся, дико оглядываясь по сторонам. Рыжий мужик меланхолично жевал травинку возле телеги, его зебра-лошадь фыркала. Наверное, ждала, пока распрягут, дадут воды и овса. Или что они здесь ели, если уж пшеница похожа на помесь кактуса с клубникой.

Гарат Ашшала потрепала его по плечу. Айнар сжался, воображая удар плетью, и тут же расслабился.

– Я это… – он зевнул.

– Правильно, выспался. Мы на месте.

Ноги отчаянно затекли. Он потер лодыжку, коснулся старого и давно заросшего шрама, как будто от зубов.

«От оков-капканов. Склонных к побегам рабов не убивают, зато отрезают пятки: ходить можно, но медленно».

Тогда в последний момент передумал хозяин, раб был нужен прямо сейчас: мешки таскать. Как раз трясучая напала на десятерых мужчин, а проклятого тесхенца никакая хворь не брала.

«Уймись, Билли».

Он довольно неуклюже спрыгнул с телеги, зато Гарат помог со всей галантностью, на какую был способен. Рыжий хмыкнул и отвернулся, Айнар разглядел священный жест: три пальца вместе. Символ Светочей, только возница перевернул и сплюнул. Местное проклятье, хотя и не особенно действенное: на уровне стандартного «чтоб тебе провалиться». Магией владел не каждый.

– И тебе спасибо, добрый человек, – насмешливо сказала Гарат, от которой тоже не укрылся характерный жест. – Возьми вот, – она протянула монету. – Зовут-то тебя как?

– Не ваше дело, – монета, впрочем, исчезла в толстом кожаном кошельке-«мошне». – Ступайте-ка подобру-поздорову.

Айнар считал, что идея очень даже хорошая. Он снова осмотрелся: город Орон вызывал ассоциации с понятием «замкадье», хотя ни в Москве, ни в пригородах квартиры снимать не доводилось. Добротные дома из камня, красная черепица крыш. Улицы покрыты блестящей пылью, не мощеные, но все аккуратные и ухоженные, а рядом с каждым домиком палисадник. Растения смотрелись узнаваемо-незнакомыми, словно кто-то перепутал приметы, вывел невероятное ГМО, вроде помидоров-алоэ. Синее небо придавило пыльный городок, как яркая крышка. Леса отсюда видно уже не было. Айнар предположил, что проспал границу «концентрированной магии», и если придется спешно возвращаться, то дороги к «избушке на курьих ножках» точно не найдет.

Безумный мир. Сельская местность без времени и эпохи, подумалось Айнару. Откуда-то он знал, что город небольшой, но важный. Сюда съезжались крестьяне из окрестных деревень, а на главной площади Орона проводились торжища. Их благодетель тоже не просто так «зебру» гнал: пшеницу озимую продавать.

Сейчас, весной, торговля оживлялась перед летними страдами. Потом крупные праздники только на Урожайную, до нее больше пяти месяцев.

Гарат уже шла к вывеске «Ведро и карась», – и при мысли о карасях представились белесые глубоководные рыбы из грунтовых вод. Они скорее походили на угрей.

«Да хватит меня путать».

– Спасибо, господин, – Айнар поклонился зыркавшему из-под своей шапки крестьянину.

– Катись-катись.

Рыжий отвернулся. Айнар помялся, но счел за лучшее догнать Гарат. Худая и легкая, та двигалась чрезвычайно быстро, как перо по ветру. Она стояла на ступенях «Ведра и карасях» метрах в пятистах от телеги, когда Айнар догнал.

– Не бросайте меня, – ему пришлось бежать. – Я тут никого не знаю, и…

– Угу. За мной иди. В таверне помалкивай, понял?

– А мы собираемся…

– Пока – не знаю, что мы собираемся. Вернее, тут базарный день будет, – Айнар знал и кивнул, Гарат помедлила и продолжила. – Попробую свои услуги предложить. Зубы рвать, нарывы вскрывать. С таким люди иногда и без Искр справлялись, не бежать же с каждым чирьем к Светочу, ну и заодно можно чуть дальше удочку закинуть…

Он осеклась и покачала головой. Айнар помедлил, галантно открыл тяжелую дверь и пропустил даму вперед.

Внутри царила та тишина, за которой приходят до обеда, чтобы сделать передышку после ранних утренних торгов и набраться сил до вечера. На стенах горели светильники, похожие на масляные, но без фитиля и жижи. Мелкие Искры, неполноценные, отработавшие свое. Светочи отдавали такие «огрызки» за бесценок. Некоторые храбрецы из уличного ворья даже рисковали залезть в Пылающий Шпиль и нагрести кристаллов-стекляшек бесплатно, Айнар где-то слышал о пройдохах, наверное, на корабле. Работа гребца скучная, монотонная, вот и пытаешься ее сделать проще.

Рассказывал ему глеорец, Джезел или Джейме его звали. Он все говорил, что сначала Светочи создают большую, огромную, как дом, Искру. Затем ее дробят на помельче, продают богатым людям. Искры гаснут, богатеи возвращают их Светочам, те плохо-хорошо пересаживают в кристаллы помельче и так до бесконечности, пока не останутся вместо Искры угольки. Айнар тогда спросил: а после угольков что?

Джезел-Джейме не ответил. Он был вором, воровал «мелкие» Искры из Пылающего Шпиля, так и попал в рабство.

И еще Айнар думал, что вот плывут они на корабле «Циана Тар-Оронен», в честь первой королевы-Светоча Глеоры, а на веслах все равно рабы. Боль в мышцах соврать не даст: никаких Искр. Ну и какой получается прок?..

– …а тебе чего, особое приглашение надо?

Здоровяк с красным лицом и руками помахал кулаком перед носом.

– На свечку засмотрелся, – признался Айнар.

– Он немного с придурью у меня, – повздыхала Гарат, снова потащила за собой, пока не толкнула за отдельно стоящий в дальнем углу закопченный стол. Лавка оказалась низковата рослому Айнару, колени уперлись в стол.

– Не тупи.

«Билли Миллиган вынырнул».

«То есть, настоящий Айнар… нет, не «настоящий». Я – настоящий, а это…».

Он открыл рот, Гарат отмахнулась.

– Знаю, знаю. Акклиматизация. Не рассказывай, все через такое проходили, вспомни из своей физики что-нибудь про наложение света и эффект аберрации.

– Не знаю насчет аберрации, – неуверенно начал Айнар. Перед ним поставили миску с мясом и желтой то ли кашей, то ли картошкой. Здоровяк зыркнул на них с Гарат мрачновато, да и вообще Айнар предпочел бы симпатичную блондинку в роли официантки, но выбора ему давали еще меньше, чем времени на «аберрацию».

К вареву из картошки с мясом полагалась еще и кисловатая жижа, похожая на квас, пиво и малиновый морс одновременно. Из айвы варят, пояснила Гарат. Ей явно хотелось курить.

– План ты понял?

– Чего тут не понять? – Айнар пожал плечами. – Будет ярмарка, мы там фокусы показываем. Только не магические, а самые что ни на есть…

– Стоп.

Гарат ткнула ложкой в варево.

– Фокусы показываю я. Ты пока смотришь и… не знаю, давай будешь изображать слабоумного, что ли.

Айнар открыл рот, чтобы обидеться вслух, сам почему-то засмеялся.

– А ты моя мамочка?

Попало в цель. Тонкие брови на худощавом лице взмыли вверх:

– Чего-о, какая я тебе мамочка? Я, что, на старуху похожа?

– Прости, прости, – не заржать получилось только потому что Айнар в принципе редко прежде смеялся. – Сестра. Хорошо? Можно даже младшая.

Тут, конечно, он льстил. Айнар выглядел молодо – лет на двадцать пять, на самом деле, наверное, был еще младше. Сам он не помнил, сколько ему; невольничьи годы – один за десять.

– Мы чужаки, тесхенцы. У тебя одежда совсем «не местная», – Гарат если и сердилась, то уже не на него. – Ладно, для фокусников как раз сойдет. Светочи такого не любят, однако терпят: даже они понимают, что при каждом короле должны быть шуты.

– А ты когда-нибудь видела Светоча? – Айнар спросил для поддержания разговора, совсем не ожидая, что лицо Гарат опять превратился в коричневый гранит.

– Да, – проговорила она. – Не хочу это обсуждать.

«Почему…»

«Билли Миллиган» тоже не знал, но передернуло аж до холодка по спине и мерзопакостных мурашек. Айнар боялся Светочей, и похоже, все их боялись – даже те, кто молился об Искрах на урожай, на механизмы, на кузнечные меха или подобие гончарного круга: неподвижный столб с грязью, где из света и магии рождаются обычные кувшины, кружки, тарелки, а то и ночные горшки.

«Прикладная, мать ее, магия».

Огрызки-Искры, маленькие свечи на стенах, горели ровно, как электрические лампочки. Гарат буркнула «жди здесь» и отправилась к стойке, где хозяйничал уже знакомый здоровяк – он как раз поставил кружку местного пива перед женщиной в довольно грязной одежде. Можно было пойти за спутницей, но Айнар поозирался по сторонам, улучил момент и цапнул «свечку» со стены. Крепилась она не очень надежно, а руки у него были сильные – поддалась.

И осталась гореть на ладони, словно люминесцент-фонарик. Айнар быстро спрятал добычу в карман. Хозяин заметит пропажу – подымет шум, позовет стражу, в каталажку их упрячут или еще что-нибудь в этом роде.

Воры, мол.

Никакие не воры. Для науки надо.