Читать книгу Таймер для обреченных - Михаил Нестеров - Страница 15

Россия, Кольский полуостров

Адмирал Школьник остановился напротив трехэтажного здания, словно выросшего на пригорке. Весь январь Россию трясло от морозов. Виктор Николаевич, прослуживший шесть лет на севере, не мог припомнить таких холодов – даже на полуострове Немецкий, от которого до соседней Норвегии не больше десятка километров. Он там, будучи в звании лейтенанта ВМФ, изучал по заданию разведки мощный укрепрайон, оборудованный немцами во время Великой Отечественной войны, с крупнокалиберной береговой батареей, дотами, зенитными позициями, железобетонными бункерами и убежищами. Вряд ли, думал адмирал, что-то изменилось с тех пор на том клочке суши. Он слышал, что возобновились пешие экскурсии по полуострову, где сохранились подземные ходы, лафеты дальнобойных пушек.

Здесь, на Кислой губе, вход в которую перекрыла плотина некогда знаменитой приливной электростанции, ныне законсервированной, начальник флотской разведки ощутил доселе незнакомое чувство: он, одетый в шерстяной свитер, меховую шапку и ярко-красный пуховик, прибыл на арктическую российскую станцию. Вроде как сменить кого-то, а кто сменит его и когда это случится, никто не знает. И от этого Школьника пробрал мороз тоскливой безысходности.

Он еще раз бросил взгляд на поселок – всего несколько деревянных домиков и сараев, где проживали работники станции. Оглянулся. Его хмурый взгляд простерся до самого дна, усеянного затонувшими судами. Эти корабли стали лишними для новой России, и в 90-х годах база вспомогательного флота ВМФ прекратила свое существование…

Адмирал взошел на высокое крыльцо и постучал в дверь.

Его встречал молодой человек, по виду – полярник: длинные волосы, бородка. Он также был одет в теплый свитер, на ногах валенки. Виктор Николаевич, снимая шапку, не удержался от широкой улыбки:

– Забавно выглядишь, Женя. Тебе больше подходят гидрокостюм и ласты. Не думал об этом?

– Каждый день думаю. Здравствуйте, Виктор Николаевич! – Блинков приветствовал шефа крепким рукопожатием.

Связь с Большой землей здесь была по телефону и морем. Евгений Блинков удивился телефонному звонку из штаба ВМФ. Личный адъютант Школьника поставил его в известность о визите босса, сказав, что дело очень серьезное. Дело серьезное, когда звонит сам адмирал, парировал Джеб, но адъютант на другом конце провода рассмеялся: «Очнись, Женя! Он САМ едет к тебе!»

– Веди меня в самое теплое помещение, – распорядился адмирал, передавая хозяину дорожную сумку. – Там у меня коньяк, лимончик, ветчина. Хлеб.

– Хлеб?

– Ну да. Чернушка. Как добрался, спрашиваешь? До Мурманска самолетом, оттуда на вертолете. Над Печенгой пролетели – красота неописуемая!

В комнате на втором этаже адмирал снял куртку и устроился напротив электрокамина.

– Рассказывай, что ты, южная твоя душа, делаешь здесь, на семидесятой широте, – в рваном темпе поинтересовался адмирал.

– Просто отдыхаю. Здесь работает мой хороший приятель, он основал этот центр. Летом оживление, зимой затишье. Для настоящих дайверов здесь рай: подводная целина, приливы до четырех метров, белые ночи.

– Завидую… Надолго ты здесь застрял?

– Планировал до весны остаться. Я тут на правах гостя. Хотите, покажу вам отель. Вечерком можно на бильярде поиграть, в бане попариться.

– Вечером и покажешь. – Школьник отметил время: начало второго. – Я по делу приехал, и тем не менее…

Он встал с кресла, открыл сумку и выудил бутылку коньяка. Джеб нарезал лимон, ветчину, хлеб, в очередной раз усмехнувшись: адмирал словно в Тмутаракань приехал, но упустил из виду пару батонов вареной колбасы. Они выпили не чокаясь.

– До армии ты учился в ГИТИСе, – уточнил Школьник. – Помнишь свою однокурсницу – Ольгу Супрун?

– Да, – кивнул Джеб.

– В отличие от тебя она окончила институт по специальности актер музыкального театра. Вышла замуж за израильского бизнесмена, вместе с ним одно время продюсировала танцевальный проект «Тотем». – Школьник побарабанил по столу пальцами и продолжил: – Ольга Супрун развелась со своим первым, равно как и со вторым мужем, осела в Израиле, вплотную занялась кинобизнесом: ляпает молодежные фильмы. Сейчас в Москве. По нашим данным, задержится в столице на неделю. Не хочешь повидаться с однокурсницей? Все-таки восемь лет не виделись.

– Разведка заинтересовалась Ольгой в связи с ее израильским мужем-бизнесменом?

– Нас интересует другой человек. Мы планировали выйти на него через Ольгу Супрун.

– Кто он?

– Точнее, она. – Школьник вынул из кожаного портмоне фото и передал Блинкову. – Она из разряда женщин, которых принято поздравлять не 8 марта, но – в День защитника Отечества. Капитан израильской военной разведки Мэлоди Унгер. – Адмирал снова уточнил: – Она бывший офицер разведки ВВС. Эта спецслужба наряду с военно-морскими силами Израиля тесно взаимодействует с «Аманом», аналогом нашего «Аквариума». Координируют действия в области сбора данных в рамках общих разведывательных задач. Родилась в Америке, в Израиле с двух лет. Тридцать один год, не замужем, – подчеркнул адмирал.

– Высокая, симпатичная, – не без ехидства добавил Джеб, возвращая снимок. – Выходит, я ошибся, когда думал, что разведка оставила меня в покое.

– Ты любишь свое дело и не видишь причин бросить его. Ты много работал для денег, и тебе хочется поработать для души.

– Цитируете выдержки из моего досье?

– Давно не заглядывал в него. Без бумаг знаю о тебе достаточно. – Адмирал указал рукой на окно. – Ты поменял обстановку, но не жизнь. Недавно я смотрел фильм с Джеком Николсоном – люблю этого актера, – и там прозвучали такие слова: «Все дороги ведут в места, которые ты хотел бы забыть»… Разумеется, я не могу тебе приказать. Ты профи, но ты послушай, что я скажу. Мы планируем операцию, спонсором которой является некая некоммерческая структура. Ее теневым руководителем является бывший министр обороны Украины. Его представляют два человека: отставной начальник ГРУ Минобороны Украины и зять министра – крупный бизнесмен. Дело напрямую касается инцидента с пассажирским лайнером, сбитым украинской ракетой над акваторией Черного моря. В курсе этих событий?

– Да, это случилось в 2001 году.

– В октябре, – конкретизировал адмирал. Он вставил сигарету в мундштук и неторопливо прикурил. – Нам предстоит пересмотреть все, что предшествовало катастрофе. Сейчас нас уже не устраивают выводы комиссий. И вот почему. 29 декабря прошлого года погиб в автокатастрофе капитан ракетных войск Тарас Лозовский. Его «жигуленок» на огромной скорости врезался в стоящий на обочине грузовик. Бензин и соляр растеклись по дороге, начался пожар. Огонь долго не удавалось сбить. В результате тело Лозовского сильно обгорело. Инцидент произошел недалеко от нашего штаба в Севастополе. Позже медики обнаружили в крови капитана алкоголь, а следственная группа военной прокуратуры нашла в кармане его куртки записку. Специалисты-графологи пришли к выводу, что написана она человеком, находящимся в сильном возбуждении, может быть, даже на грани срыва. Написана давно – возможно, три или четыре года назад. Хранилась в отделении бумажника и одним краем даже не приклеилась к кожаному кармашку, а приросла. Да и огонь свое дело сделал. Сохранилась лишь треть текста, а остальное – возможно, имена и звания конкретных людей – безвозвратно утеряно.

Блинков принял от адмирала лист бумаги и прочел:

«Я знаю истинные причины авиакатастрофы 2001 г. (…) не думал, что так все обернется. (…) пассажирский лайнер был сбит ПРЕДНАМЕРЕННО. По вине одного трусливого гада!!! Его обработали, конечно (…) С ним говорил один человек от лица людей (…) готовы платить (…) руководить вооруженными силами России и Украины (…) не имеет отношения к этим (…) Он из третьей страны (…) сказал: нас устроит любой гражданский самолет (…) в коридоре обстрела (…) так и вышло (…) с себя ответственности (…) был трезвый, остальные поддали (…)».

– Эта информация долго держалась от нас в тайне, – продолжал адмирал. – Следователи украинской военной прокуратуры зашли в тупик и были вынуждены скооперироваться с нами. Затем за стол переговоров подсели представители украинского экс-министра, честь которого до сей поры находится под сомнением. Его финансовая группа за расследование и предоставление аргументов, подтверждающих невиновность украинской ПВО в том инциденте, платит хорошие деньги.

– Какая связь между ПВО Украины и ВМФ России?

– Во-первых, украинская разведка далека от совершенства, имеет посредственную агентуру в том же Израиле. Я бы даже сказал «никакую». Кроме финансовой поддержки, украинская сторона в ответ на конкретную работу обещает пересмотреть важные позиции по Черноморскому флоту, который в данном и конкретном случае представляет разведуправление российского флота. Нам поступила информация о том, что Мэлоди Унгер на месте трагических событий собирала информацию, а не занималась расследованием как таковым. Унгер наша единственная ниточка, поскольку опросы сослуживцев и родственников Тараса Лозовского ни к чему не привели.

– О какой сумме идет речь?

– О семизначной. Мы пришли к следующему выводу. Наиболее короткий и результативный путь к Мэлоди Унгер лежит через Ольгу Супрун.

– Почему? – спросил Джеб. – Ольга знакома с Унгер?

– Да. Вряд ли они на короткой ноге, и все же.

– Как вы вышли на Ольгу?

– Сейчас у меня работает толковый офицер, – усмехнулся Школьник, – капитан 2 ранга Александр Абрамов.

Лицо Блинкова вытянулось.

– Он что, повторный рапорт написал?! Или вы снова игры затеяли? В прошлый раз он в африканской тюрьме оказался, если вы не помните. Теперь нам его из израильских застенков вытаскивать? – Джеб округлил глаза и резанул по горлу ладонью: – Хватит, я в прошлый раз наелся до отвала! Мне не по вкусу ваша жратва с натюрмортов. Я парня в Африке потерял.

– Можешь успокоиться?

– У меня есть друг. Он таксидермист. У него вы найдете чучела на любой случай. Я дам вам телефон, звякните ему. А меня оставьте в покое.

– Успокойся, пожалуйста, – мягко попросил адмирал. – Итак, Абрамов. В 2001 году он курировал черноморский район. Принимал непосредственное участие в расследовании авиакатастрофы. В течение двух недель контактировал с разведчиками ВВС Израиля во главе с Мэлоди Унгер. Ему еще в 2001 году показалось, что израильтяне идут по другому следу и не верят в выводы комиссий. Объясню почему. Группа Унгер осталась в Крыму еще на неделю. С этим связана какая-то дата, дай бог памяти. Вспомнил: в этот день был убит израильский министр. Так вот, задержка разведгруппы ему показалась странной. У них не было секретов друг от друга. Хотя иностранная разведка она и есть иностранная разведка. Доклад Абрамова тогда остался без внимания. Сейчас я подтянул капитана и разрешил ему покопаться в том деле. Так на свет появилась Ольга Супрун.

– А театральный институт, который она окончила, вывел на меня.

– Именно, – улыбнулся Школьник, выразительно дернув бровью.

– Абрамов и Унгер знакомы. Не проще ли устроить им встречу?

– Она замкнется на нем и замолчит как рыба. Мы проштудировали этот вариант и оставили его как запасной. Абрамов будет рядом и подхватит эстафету. А ты перебирайся в Москву, готовься к встрече с Ольгой. А после с Унгер – но уже в Израиле. Не думаю, что ты растерял актерские навыки. – Адмирал сдвинул широкие брови. – Разведка, на которую ты постоянно дуешься, дала тебе много в плане актерского мастерства. Мы также думали о привлечении к работе Кокарева, Музаева, Чижова. Разберешься по ходу.

– Кто будет курировать мою работу?

– Сам-то ты как думаешь? Я дал Абрамову прямой выход на представителей экс-главы украинского военного ведомства. В этом плане у вас будет мощная поддержка. Не исключаю, даже уверен, что ваша работа распространится на территорию Украины.

– Вы говорили с Абрамовым о материальной стороне дела?

– Конечно. Я намекнул о «дипломате» со стодолларовыми купюрами. Абрамов ответил: «Порой мешок с деньгами не показатель богатства, а показатель инфляции». Мне кажется, он еврей.

Адмирал снова потер руки, на этот раз его ладони издали звук иного качества.

– Ну что, Женя, топи баньку. А пока она топится, погоняем шары. Я в снукер хорошо играю, – начал нахваливать себя Школьник.

Джеб перебил его:

– Тогда вам придется подождать, пока я раскрашу шары.