Читать книгу Разрушительница чужих сказок - Мила Сербинова - Страница 4

Вернувшись вместе с Ларисой в Москву, Алла решила не покидать маму, пока ей не станет лучше. Морской воздух и солнце, конечно же, немного успокоили израненное сердце Ларисы, но не смогли вывести ее из глубокой депрессии. Алла поняла, что маму еще рано оставлять одну, да и Маша с Сашей не хотели отпускать Аллу. Они чувствовали в ней какую-то необъяснимую силу и тянулись к сестре, ища жизненную опору, которой сейчас не могла стать для них мать. От царящего вокруг пессимизма Алле самой стало нестерпимо тоскливо. Она, конечно же, сожалела о том, что Володя так нелепо и безвременно погиб, но не отправляться же следом за ним в могилу?!

Володя всегда нравился Алле своей легкостью восприятия жизни и тонким юмором, как и снисходительно-философским отношением ко всему происходящему. Алла была очень благодарна отчиму, ведь именно благодаря ему она полюбила виолончель, а теперь начала выстраивать блестящую карьеру виолончелистки. Ее приглашали на различные мероприятия, проходящие под звучание оркестра, вроде свадеб или торжественных церемоний и приемов с важными гостями, кроме того, Алла не раз побеждала в различных музыкальных конкурсах и, по-праву, считалась одной из лучших студенток консерватории. Ей пророчили большое будущее.

– Похоже, мамина депрессия начала передаваться и мне, – подумала Алла, с грустью глядя на осенний пейзаж за окном, хотя раньше всегда любила золотую осень и не понимала, почему у людей в это время года начинается сезонная хандра.

Ее стало душить чувство одиночества, чего раньше, в общем-то, никогда не наблюдалось. Бывало, взгрустнется, но повседневные дела и музыка выравнивали душевный настрой, а сейчас Алле стало по-стоящему невыносимо тоскливо. Мама выпила полагающееся количество прописанных врачом антидепрессантов и крепко спала, девчонки забились в своей комнате и нашли там себе какое-то занятие. Понимая, что дома она сейчас никому не нужна, Алла решила в одиночку прогуляться по вечерней Москве.

Выйдя из подъезда, она с наслаждением вдохнула промозглый после недавнего дождя московский воздух. Скользя по мокрым листьям, Алла прошлась по Садовнической улице и вышла на набережную. Этот район столицы Алла знала не очень хорошо. Не известно, Володя заработал или папа в свое время подкинул деньжат, но семья переехала из тесной двухкомнатной квартиры в сталинке на Ленинском проспекте в Замоскворечье, недалеко от Садовнической набережной, хотя, по мнению Аллы, жить на прежнем месте было куда удобнее, а может, она просто привыкла к дому своего детства. Просторная трешка на Садовнической улице ведь тоже не плохо?

– Главное сестрам и маме тут нравится, – подумала Алла. – А вот я отвыкла от Москвы, ее суеты и кипучей жизни. Более спокойная, размеренная жизнь в Казани мне больше нравится. А вообще, не все ли равно, красный Кремль или белый, главное, чтобы человек был счастлив, а вот с этим везде проблема! Разве есть счастье без любви?!

Алла не спеша шла по Садовнической набережной, погруженная в собственные невеселые мысли. Она стояла около ограждения, глядя на мирно ползущую по течению водную поверхность закованной в каменные берега реки, когда ее окликнул за спиной незнакомый голос:

– Девушка, вы впервые в Москве?

– А что, если и так? Вам-то что? – огрызнулась Алла, с раздражением повернувшись к незнакомцу, посмевшему нарушить ее навеянное одиночеством уединение.

Алла увидела очень даже симпатичного шатена в черной кожаной куртке и светлых джинсах, которые он ухитрился не заляпать грязью, несмотря на осеннюю слякоть. Она критически его оглядела с головы до ног: среднего роста, то есть с нее ростом будет, если, конечно, она без каблуков, на вид около двадцати пяти лет, вроде, на психа или наркомана не похож. Парень смотрел на нее раздражающе веселыми, смеющимися глазами, но при этом и не думал улыбаться.

– Хотите, будем грустить ни о чем вместе? – предложил он, став рядом с Аллой и с таким же обреченным видом начав смотреть на непрозрачную сероватую Москва-реку.

– Грустят обычно в одиночку, а вдвоем занимаются куда более веселыми делами, – с усмешкой ответила Алла. – Надеюсь, вы не пытаетесь навязать мне свое общество? Мне не интересно одиночество вдвоем.

– Вдвоем? Это всегда интересно, особенно если, как вы сказали, занимаешься веселыми делами, – рассмеялся незнакомец. – Вы слишком злая на язык для провинциалки и слишком скромная для москвички. Так кто же вы, девушка-загадка? Красивая, как кинозвезда, но суровая и мрачная, как река Нева. Эх, ничего не могу с собой поделать! Люблю только таких.

– Искренне вам сочувствую, – с иронией произнесла Алла.

– А, может, одиночество вдвоем, это не так уж и плохо? – спросил парень, все больше восхищаясь гордым профилем, каштановыми кудрями и великолепной фигурой своей собеседницы.

Алла внимательно и строго взглянула в его карие глаза. В них не было ни злобы, ни агрессии, а только любопытство, прикрытое романтической дымкой мечтательности.

– Этот проникающий глубоко в душу взгляд, наверняка, уже покорил и разорвал в клочья ни одно девичье сердце, – улыбнувшись собственной мысли, подумала она.

Алле даже стало интересно, что за странный представитель мужского рода встретился ей на набережной Москва-реки. Улыбнувшись, она первой предложила:

– Что-то я совсем замерзла. Не угостите девушку чашечкой горячего кофе?

– С радостью, – откликнулся молодой человек, в душе уже празднуя победу и предвкушая нескучную ночь с обворожительной незнакомкой. – Кстати, меня зовут Денис.

Алла улыбнулась, представив мысленно, как Денис медленно, одна за другой, снимает с себя все вещи, демонстрируя ей свое вполне накаченное и красивое тело. Аллу забавляли такого рода игры разума, хотя куда интереснее, чем представить человека без одежды, было попытаться догадаться, о чем он думает, кто он, как живет и чем занимается. Вдвойне интересна была такая игра, если речь шла о незнакомцах, когда любая мелочь выдавала их с головой. Особое внимание Алла всегда обращала на руки. Например, в метро она увидела парня с пальцами, которые словно стесаны, ровно, как по линейке, а она где-то слышала, что именно такие часто бывают у поваров. Пока они режут на доске овощи, пальцы постепенно, год за годом, и стачиваются. Алла набралась смелости и спросила незнакомого молодого человека:

– Извините, вы, случайно не повар?

– Так точно! – ответил парень. – Раньше был коком на военном корабле, а сейчас тружусь в итальянском ресторане. А, с чего вы решили, что я повар?

– От вас вкусной едой пахнет, – улыбнулась Алла и вышла на своей станции, оставив обескураженного парня думать: «Что за странные девушки бывают на этом свете?»

Алла вообще очень легко знакомилась с чужими людьми, но, немного с ними поговорив, под благовидным предлогом или просто так, исчезала, оставляя за собой шлейф недоумения и массу вопросов, на которые уже никто не даст ответы.

Вначале она хотела также увильнуть от общения и с этим симпатичным кареглазым парнем, но он был не из тех, кого так легко можно смахнуть со своей дороги. Алла это почувствовала какими-то фибрами души и ей стало интересно узнать его поближе.

– Очень приятно, Денис, а я Алла, – сказала она, очаровательно улыбнувшись.

За чашечкой кофе в ближайшей кафешке они с Денисом болтали ни о чем, он говорил, какая она красивая и все пытался выведать о ней информацию, как-будто это каким-то образом могло сказаться на их отношениях. Она равнодушно, но с заинтересованной улыбкой, слушала рассказы о его жизни в Питере.

– Он, оказывается, студент, к тому же будущий программист, который продвигает культуру в массы, создавая на лазерных дисках пиратские аудио- и видеозаписи, а затем реализуя их по доступной для населения цене. Боже, как интересно… Для первого раза пират, это самое то! – чертыхаясь, подумала Алла, лукаво улыбнувшись. – А, вообще, мальчик симпатичный. Вот, смотрю вокруг, полно вроде как влюбленных парочек, а кто из них по настоящему-то любит друг друга? Скорее всего, они просто весело проводят вместе время. Я едва знакома с этим парнем, а со стороны ведь тоже кажется, что мы пара. Все так обманчиво и иллюзорно! Почему не он? Мне он, вроде-как, нравится.

– Так чем же ты занимаешься? – в который уже раз повторил свой вопрос Денис.

– От него так просто не отделаешься, – с тревогой подумала Алла, уже дважды отшутившись и увильнув от того же вопроса. – Может он вовсе и не пират, а милиционер?

– На виолончели играю, – коротко ответила она.

– Ого! Это такая здоровенная бандура, издающая скрипучие звуки? Как же ты ее таскаешь на себе? – рассмеялся Денис, реально представив Аллу с виолончелью в футляре за спиной.

– Легко, на кончиках пальцев! – смеясь, ответила Алла, которой обычно кто-то помогал донести до машины ее инструмент, да и не такая уж виолончель тяжелая для спортивной девчонки, увлекающейся, помимо всего, боксом и плаванием.

У Аллы в мансарде теперь уже ее дома даже был оборудован небольшой спортзал с боксерской грушей, подвешенной к потоку. Что ей какая-то виолончель?!

– Ничего себе! А ты точно девчонка? Может, ты переодетый парень? – то ли в шутку, тол ли серьезно спросил Денис.

– Рискнешь проверить? – провоцирующе подмигнув, вопросом на вопрос ответила Алла.

– С превеликим удовольствием, – с многообещающей улыбочкой промурлыкал Денис. – Так что, ко мне в отель?

– Поехали! – махнула рукой Алла. – Шампанское по пути не забудь захватить.

– Обижаешь! Я парень запасливый. Оно уже охлаждается в холодильнике. – улыбнулся Денис, помогая Алле надеть пальто.

Такси остановилось у вполне приличного вида новой гостиницы, правда, находящейся далеко за пределами МКАД. Чистенький, хотя и скромный номер с широкой кроватью. Сердце Аллы сжалось и затрепетало от неимоверной тоски и предчувствия чего-то неопределенного и пугающе нового.

– Вот так это произойдет и вот здесь с парнем, которого я совсем не знаю? – с грустью подумала Алла. – Во всем виноваты папа с мамой! Они со своей космической любовью мне всю жизнь изгадили. Таких, как папа больше нет, и его больше нет, как и их с мамой любви, а есть этот симпатичный паренек, который всерьез запал на меня. Почему не он?

Денис протянул ей фужер с шипящим напитком. Алла, не чокаясь, залпом проглотила его колючее содержимое, поморщившись от ударивших в нос пузырьков. Проигнорировав удивленное выражение глаз Дениса, Алла первой сделала шаг ему навстречу, неуверенно положив руки ему на плечи. Алла отдалась потоку поцелуев и ласк, казалось, коконом окутавших ее со всех сторон. Было даже приятно, но еще более любопытно, а что будет дальше? Продолжение Аллу не особо впечатлило. Мало ей душевной боли? И это называют любовью? Алла была откровенно разочарована.

– Вот так сюрпризик! – восхищенно глядя на Аллу, произнес Денис. – Ты необыкновенная девушка, честное слово!

– Ты тоже не плох, – с кривой усмешкой отозвалась Алла.

– О таком не спрашивают, но тебе сколько лет? – поинтересовался Денис.

– Двадцать один. А тебе? – задала ответный вопрос Алла.

– Двадцать четыре. У меня еще один бестактный вопрос. Почему я? – спросил Денис, играя ее локонами.

– Так я всю жизнь тебя одного и ждала! – с откровенным сарказмом ответила Алла и резко встала, чтобы налить себе еще шампанского.

Она заметила приоткрытую большую дорожную сумку, полную компакт-дисков с яркими обложками.

– Так вот по каким делам ты приехал в Москву? – с насмешкой спросила она. – Товар сбыть? Значит, ты и правда пират?

– Самый настоящий! Заметь, музыкальный пират! – улыбнулся в ответ Денис.

– А у него красивая улыбка, и глаза… А, вообще, мальчик очень даже славный. Жаль, что я его никогда не смогу полюбить, – подумала Алла.

Вторая попытка оказалась намного успешнее первой. Алла, кажется, начала понимать смысл близости между мужчиной и женщиной, тихо млея от ласк Дениса, его сладострастных поцелуев и скользящих движений, но ощущение, что все это понарошку, все не настоящее и произошло из чистого любопытства, а не по любви, отравляло ей удовольствие.

Денис крепко спал. Алла тихонько встала, бесшумно оделась и вышла из номера, совершенно не думая, как она с окраины Москвы доберется до дома среди ночи. Ей повезло поймать такси и к трем ночи она уже была дома. Похоже, никто почти не заметил ее отсутствия. Девчонки что-то поели и легли спать, а мама под действием таблеток, похоже, и не просыпалась. Алла легла в постель и горько-горько заплакала. Ей захотелось в свой дом, в Казань. Там ей хотя бы не было тесно с ее одиночеством, а иногда они расходились по разным комнатам, чтобы на мешать друг другу.

Наутро Алла с радостью обнаружила на кухне маму готовящей завтрак. Похоже успокоительное и долгий сон пошли ей на пользу. Улыбнувшись Алле, Лариса спросила:

– Завтракать будешь?

– Конечно, мамочка! – воскликнула Алла. – Ты хорошо спала?

– Как никогда в жизни. Наверное, на всю жизнь выспалась, – ответила Лариса, все еще бледными губами улыбнувшись дочери.

Алла начала узнавать свою прежнюю мать, требовательную и дерзкую, с острым взглядом синих глаз, когда она строго, не терпящим возражения тоном, сказала:

– У нас на завтрак овсянка с фруктами, апельсиновый фреш и горячий шоколад с молоком. Алла, и попробуй только отказаться от овсянки!

– Ну что ты, мамочка, я и не думала, – улыбаясь, ответила Алла, с ненавистью взглянув на сероватую кашу, но ради мамы все-же съела все до последней ложки.

– Мамуль, мне пора возвращаться в Казань. Я и так три недели занятий в консерватории пропустила. Преподы будут ругаться, да и к конкурсу нужно готовиться, – сказала Алла, понимая, что ей действительно лучше вернуться домой к своей привычной жизни среди звуков музыки в поющем эхом огромном пустом доме.

– Конечно, Аллочка, возвращайся, а за меня не беспокойся, твои сестры не дадут мне скучать. Уж в этом я не сомневаюсь, – улыбнувшись притихшим на радостях дочкам, сказала Лариса. – Но сегодня-то ты побудешь с нами?

– Обязательно! Я только съезжу на вокзал и куплю билет до Казани, а потом мы можем все вместе куда-нибудь сходить, погулять по Москве или, если хочешь, зависнуть дома перед теликом, – предложила Алла, которой хотелось вытеснить из памяти отчаявшийся образ потерявшейся в жизни женщины, заменив его на привычный облик своей матери, уверенной в себе и даже властной.

Прежде, чем ехать на вокзал, Алла захотела прогуляться по любимой набережной, но едва подойдя к ней, она отшатнулась, мысленно крепко выругавшись. На том же месте, где они вчера и познакомились, стоял Денис, причем стоял спиной к реке, внимательно вглядываясь в лица немногочисленных утренних прохожих.

– Вот, черт, меня караулит! Ну и хрен с ним, пусть стоит тут, пока все себе не отморозит, – зло подумала Алла и, развернувшись, пошла в противоположном направлении.

Алла не знала, что на рассвете обнаружив ее отсутствие, Денис очень огорчился, затем разозлился и, пусть он и не хотел думать плохо о своей новой знакомой, на всякий случай проверил, на месте ли деньги и товар. Его еще больше смутило, что ничего не пропало, но тогда почему эта восхитительная девушка столь поспешно покинула его, не оставив ни телефона, ни адреса. Он так понял, Алла все-таки москвичка. По крайней мере, Москву она неплохо знает, но только ни новые микрорайоны. Денис подумал, что если она прогуливалась вечером по Садовнической набережной, то скорее всего, и живет где-то недалеко. Он пробыл в Москве еще два дня и почти все время провел на обдуваемой слегка морозным октябрьским ветром набережной, но, так и не дождавшись свою таинственную возлюбленную, с тяжелым сердцем возвратился в Питер.

Денис хотел бы забыть девушку с насмешливым выражением грустных черных глаз, ее колючие ироничные высказывания, а еще больше не вспоминать запах ее волос и вкус поцелуев, хотел запретить пальцам помнить ощущение от скольжения по ее бархатистой коже, а сердцу не подпрыгивать от радости и мгновенного разочарования при виде каждой отдаленно внешне напоминающей Аллу девушки. Образ Аллы надолго поселился в сердце Дениса, а вот Алла постаралась поскорее забыть о нам, как и о своем первом любовном опыте. Проведя день дома, с мамой и сестрами, наутро она попрощалась с родными и села в поезд до Казани.

Ясное утро конца октября, солнечно и морозно. Казань приветствовала Аллу знакомым криком чаек, вокзальной суетой и белокаменными стенами Кремля. Алла полюбила этот город, как родной. Величественная столица Татарстана, красавица Казань, восхищала Аллу своей многогранностью и разноплановостью. Удивительный город, где архитектурные памятники стоят вперемешку с современными строениями, которые кажутся странными гостями из будущего, совершившими экскурсию в историческое прошлое. Алле нравились старинные центральные улицы города, его парки, яркие купола мусульманских мечетей, мирно соседствующие с православными златоглавыми храмами. Она здесь чувствовала себя дома, принадлежала лишь себе, ни в чем не нуждалась и могла заниматься своим любимым делом, твердо зная, что лишь музыка никогда не предаст, не обманет, не разобьет сердце и даже не умрет. Она ведь бессмертна!

Алла катила объемистый чемодан по Привокзальной площади, с наслаждением вдыхая сладкий морозный воздух. Погрузившись в такси, она поехала домой. Алла любила бабушкин дом из красного кирпича, находящийся в частном секторе недалеко от центра города, и сожалела лишь о том, что из окон не видна Волга, разве что, с мансарды, из небольшого круглого окошка. Алла обожала прогуливаться по широкой, ровной Кремлевской набережной и, казалось, могла бесконечно смотреть на спокойно и величественно двигавшиеся синие волны безмятежной реки. В отличие от нее, у Аллы на душе вечно полыхал пожар, не угасающий огонь, сжигающий ее изнутри и прорывающийся наружу эксцентричными выходками и дерзкими словами.

Оставив дома вещи и переодевшись, Алла заварила себе чай и, с греющей руки кружкой, прошлась по пустым комнатам своего дома, поочередно заходя в каждую и расшторивая окна, чтобы впустить в дом солнечный свет.

– Мне бы еще и в свою жизнь впустить тепло солнца, – подумала Алла, вспомнив, как им с бабушкой было хорошо вместе, сколько всего нового, интересного и полезного она от нее узнала.

Мало было огорчений, так еще позвонила бабушкина подруга, тетя Ира, которой Алла оставила на время своего отъезда бабушкиного любимца, старого лабрадора Карниза. Сентиментальная старушка со слезами сообщила Алле, что бедный песик этой ночью встретился на небесах со своей хозяйкой.

– Еще один предатель, – обиженно подумала расстроенная Алла. – Все меня бросают, даже собаки!

Алла позвонила помогавшему ей ухаживать за садом старику Хасану и попросила позаботиться об останках несчастного Карниза.

– Только не вздумайте превращать мой сад в кладбище домашних животных, ясно?! – потребовала она. – Я не знаю, где вы его закопаете! Решайте этот вопрос на свое усмотрение. У меня и других дел хватает!

Спустившись в холодную гостиную с не включенным газовым камином, Алла подошла к старому другу – бабушкиному черному немецкому роялю, в свое время проделавшему нелегкий путь в Казань из послевоенного Ленинграда, чудом уцелевшего в полуразрушенном при бомбежке доме, пережившему своих владельцев в блокаду, а после окончания Отечественной войны, проданного кем-то из родственников прежнего хозяина дедушке Аллы, музыканту и композитору, Али Алиеву, в квартире которого инструмент и простоял почти полвека, пока его не перенесли в новый дом бабушки Раи.

Алла рассеянно перебирала пальцами по клавишам, допивая чай. Ей захотелось на воздух, на солнце, на Кремлевскую набережную, поближе к Волге, начавшей твердеть ледяным кружевом вдоль берегов. Она оделась и, выкатив из гаража свою голубую «Audi», поехала в центр города. Пройдясь по старым улицам, Алла вышла на любимую набережную и стала у ограждения, с не проходящим восхищением глядя на бесконечное величие струящейся вдоль своего русла реки.

– Девушка, вы так покроетесь ледяной коркой и станете похожей на снегурочку, – улыбаясь, сказал подошедший к Алле парень.

– Черт, у меня дежавю! Снова набережная и улыбчивый незнакомец, – с досадой подумала Алла, враждебно глядя на высокого светловолосого парня с красным о холода носом и слезящимися на ветру голубыми глазами. – Вот кто звал этого примороженного блондинчика?

– А кто-то, похоже, уже посинел от холода, – громко рассмеялась Алла, видя как блондин безуспешно пытается согреть озябшие руки, втягивая их в рукава коричневой зимней кожанки с белым овчинным воротником. – А мне не холодно, я же снегурочка!

– Для снегурочки ты слишком злая. Наверное, к нам в Казань пожаловала сама Снежная Королева, – постукивая зубами от холода, предположил парень.

– Вот черт! Уже инкогнито и не съездишь никуда, везде узнают. Начитаются глупых сказок и пристают к девушкам на улице, – со смехом произнесла Алла, но ее глаза отказывались принимать участие в веселье.

– Может, зайдем куда-нибудь, выпьем горячего чайку, хотя лично я не отказался бы от чего-нибудь покрепче. Составишь мне компанию, Снежная Королева? – предложил замерзший парень, с надеждой заглядывая в суровые черные глаза девушки.

– Нет, – отрезала Алла. – От горячего чая я растаю, а от чего покрепче вынуждена отказаться. Я за рулем.

– Как жаль, – искренне огорчился парень.

– А мне нет, – хмыкнула Алла и, развернувшись к нему спиной, ушла.

Она шла медленно, гордо подняв подбородок, не останавливаясь и не оборачиваясь, прекрасно зная, что он смотрит ей в спину и хочет догнать, что-то сказать, куда-то пригласить, но не решается, боясь вновь встретиться с ней глазами и увидеть в них ледяное безразличие.

– Обалдеть, какая красивая, такое лицо, точеная фигура и королевская осанка, но что она о себе мнит?! Откуда у людей столько высокомерия?! Посбивать бы с нее понты! – с ненавистью подумал смотрящий Алле вслед блондин. – Встретилась бы мне эта недотрога при других обстоятельствах, она бы у меня по-другому запела… и застонала.

Алла включилась в свою привычную жизнь: занятия в консерватории, дополнительные репетиции перед конкурсом, одиночные многочасовые музыкальные марафоны дома и наполненные нервозными снами ночи в холодной постели. Следующий день, в точности похожий на предыдущий и те, что последуют за ним. В доме, чтобы заглушить тишину, почти всегда громко звучит классическая музыка. «Времена года» Вивальди наводят на размышления, Чайковский успокаивает, а Моцарт пробуждает воображение. Ужин в одиночестве под дьявольскую скрипку Паганини с большим бокалом сухого белого вина, затем снова работа с виолончелью, душ, несколько усыпляющих страниц чего-нибудь из классики, вроде «Мадам Бавари» Гюстава Флобера или старой доброй английской готики Эмили Бронте. Особенно созвучен состоянию души Аллы теперь стал «Холодный дом» Чарльза Диккенса. Тревожный сон Аллы некому было нарушить, а рано утром она вставала и под звуки все той же классической музыки собиралась на занятия, чтобы повторить вчерашний день сначала.

Перемены в жизнь Аллы ворвались неожиданно. Местная знаменитость, рок-звезда Андрей Палкин, солист и бас-гитарист крайне популярной в региональном масштабе группы «Синяя река», пришел в консерваторию, чтобы подыскать виолончелистку для исполнения треков своего нового альбома. Ему нужна была именно девушка, причем, желательно, чтобы внешне она гармонично смотрелась с высокой блондинкой, клавишницей Инной. Педагоги единодушно посоветовали своему любимому выпускнику Анрюше обратиться к Алле Алиевой.

– Хм… Звучит очень сценически-ярко. Алла Алиева… Мне нравится, – заметил он.

Каково же было удивление Андрея, когда он увидел девушку с набережной. В его светлых глазах вспыхнули торжествующие огоньки.

– Так вот ты, значит кто, Снежная Королева?! Ну, вот мы и встретились! – подумал он, мысленно потирая руки. – Теперь-то ты никуда от меня не денешься, Алла Алиева!

В белом джемпере с высоким горлом и джинсах Алла, сидя спиной к двери, в одиночку отыгрывала на виолончели сюиту для виолончели № 5 Иоганна Себастьяна Баха. Преподаватель Аллы, Зинаида Абрамовна, постучала в приоткрытую дверь, чтобы не напугать девушку неожиданным вторжением в ее наполненный музыкой мир. Алла все-таки вздрогнула и, перестав играть, обернулась.

– Аллочка, извини, что пришлось тебя отвлечь, но у нас видишь какой именитый гость? – произнесла пожилая дама. – Ты ведь знаешь Андрея Палкина?

– В первый раз вижу, Зинаида Абрамовна, – с обворожительной улыбкой ответила Алла.

– Но, как же? Он ведь наша гордость, местная знаменитость, известный рок-музыкант, – искренне удивилась Зинаида Абрамовна.

– Я не особо увлекаюсь роком, – метнув в сторону Андрея не слишком дружелюбный взгляд, ответила Алла.

– Добрый день, Алла, – поздоровался Андрей и шепнул что-то на ухо своему прежнему преподавателю.

– Хорошо, Андрюшенька, – широко улыбнулась Зинаида Абрамовна. – Ну, вы тут пообщайтесь, а меня дожидаются ученики.

– Привет, Снежная Королева! – весело произнес Андрей, когда они с Аллой остались наедине. – Хотя, мне Алла Алиева больше нравится.

– Привет! Мне тоже, – равнодушно произнесла Алла, подумав о том, сколько девчонок вешается на такого симпатягу и до какой степени он зажрался женским вниманием и любовью.

– Алла, это судьба! Я про наши встречи и тогда, на набережной, и сейчас, – пояснил Андрей.

– Не думаю, но продолжай, – многозначительно улыбнулась Алла. – Так что привело ко мне такую звезду, как ты?

– Мне нужна твоя помощь, – уже серьезно произнес Андрей. – Алла, в треках моего нового альбома «Вакханалия звуков» должна звучать виолончель, а лучше тебя с четырехструнным монстром никто не справляется. Так сказала Зинаида Абрамовна, а я ей верю.

– Ну, ты мне льстишь, – усмехнулась Алла. – Ренат Ибрагимов, например, отличный виолончелист. Я ему даже проиграла конкурс в прошлом году. Поговори с ним…

– Мне нужна ты! – горячо воскликнул Андрей. – В смысле, мне нужна девушка. У меня в группе на синтезаторе играет девушка, Инна, и на виолончели тоже должна играть девушка, понимаешь? Это будет смотреться очень эффектно.

– А ты, я смотрю, любитель дешевых сценических эффектов? – не смогла отказать себе в удовольствии сказать колкость Алла.

– Я прежде всего артист и для меня важно все: внешний вид музыкантов, исполнение, вокал. Все должно быть безупречно, понимаешь? – очень серьезно произнес Андрей. – Я понял, ты не любишь рок-музыку, но тебе и не обязательно ее любить. Просто сыграй свою партию на виолончели. У меня она должна звучать в шести песнях из восьми.

– Ого! Я, вообще-то, к конкурсу готовлюсь, – недовольно заметила Алла. – А что именно нужно играть?

– Приходи вечером к нам на репетицию, тогда и узнаешь, – загадочно улыбнулся Андрей и, достав из кармана куртки блокнотик, записал адрес. – Ты знаешь, где это?

– Приблизительно, – ответила Алла, взяв из его рук нагретый горячими пальцами листок бумаги, а вот ее руки почему-то похолодели. – Я подъеду часам к восьми.

– Отлично, мы начинаем в семь, – улыбнулся Андрей. – Ну, тогда до вечера?

– До вечера, – со смешанными чувствами ответила Алла, поймав себя на мысли, что блондинчик ее заметно волнует.

К восьми вечера небесно-голубая «Audi» Аллы подъехала к старому одноэтажному частному дому в далеко не самой лучшей и благополучной части города. Появление крутой иномарки на узеньком переулке вызвало живой интерес местных обитателей, а вот Алла всерьез забеспокоилась за сохранность своего авто. Из утратившей прежний цвет деревянной калитки ей навстречу вышел сам Андрей. Он распахнул покосившиеся деревянные ворота и Алла смогла заехать во двор. Захлопнув за ней ворота и повесив на них висячий замок, Андрей предложил Алле войти внутрь. Чересчур скромная обстановка, старые продавленные кресла и стулья с вытертой обивкой, грязный ковер на полу, всюду пустые бутылки из-под пива и не только, застоявшийся запах табака и полная пепельница окурков.

– Да здесь просто свинарник, – с отвращением подумала Алла.

– Мы репетируем в подвале, – объяснил Андрей, предлагая Алле спуститься по скрипучей деревянной лестнице.

– И вы здесь репетируете?! – воскликнула она, как только вдохнула пропахший застоявшейся пылью и табаком душный воздух подвала. – Охренеть!

– Простите, Ваше Величество, у нас тут не царские хоромы, – насмешливо заметил Андрей, поддерживая Аллу под руку, чтобы она не упала на неровных ступенях лестницы.

– Друзья, знакомьтесь, представляю вам укротительницу четырехструнных монстров, надеюсь, нашу будущую виолончелистку, Аллу Алиеву, – обняв ее за плечи, сказал Андрей. – Алла, знакомься! Здесь все звезды нашей «Синей реки». Вот тот лохматый тип с красной мордой, наш барабанщик Митя, соло-гитарист Федя, повелительница клавиш Инна, которая, по-совместительству, является его женой, а вот та белокурая малышка с кукольным личиком, моя родная сестренка Дана. Она отлично поет и танцует. Я, Андрей Палкин, основатель и душа группы, а еще ее вокалист и бас-гитарист. Немного о себе, любимом: мне двадцать пять лет, по гороскопу я Козерог, до восемнадцати лет жил с предками в Барнауле, но потом свалил от них в Казань. Потом ко мне приехала и Дана. Ну, что дальше? Поступил в консерваторию, а не последнем курсе мы с Митей и Даной решили создать собственную рок-группу. Как видишь, идея оказалась удачной. Остальные ребята подтянулись позже. Я пишу музыку, Инна наш поэт, хотя Дана порой тоже подбрасывает прикольные тексты для песен. Есть еще флейтист Рустик, но сейчас он нам не нужен, а вот твоя виолончель жизненно необходима. Жаль, что ты без инструмента.

– Всем привет! Рада знакомству! – как можно дружелюбнее улыбнувшись, сказала Алла, а затем обернулась к Андрею. – Виолончель на заднем сидении. Держи ключи.

Вскоре Андрей вернулся с ее неповоротливой боевой подругой. Алла внимательно слушала игру ребят, читала партитуру и, в целом, осталась довольна музыкальным звучанием коллектива. По сравнению с классикой, рок резал ей слух, но если не обращать внимание на чересчур громкие для нее ударные, ей музыка очень даже понравилась, а на резкие слова не слишком удачных стихов она попросту не обращала внимание. Алла попробовала сыграть свою партию на виолончели, затем вместе с ребятами, и всем показалось, что у них неплохо получается, но предстояло еще море работы. Алле только не понравились условия, в которых приходилось репетировать, да и ей не очень-то удобно было ехать после занятий на другой конец города.

– Ребята, у меня есть деловое предложение. Почему бы нам не репетировать у меня дома. Мой подвал не меньше этого. Приезжайте завтра вечером по вот этому адресу, само собой, вместе с инструментами. Мне на своей территории как-то удобнее, да и вам, думаю, понравится, – предложила Алла, записав на партитуре свой адрес.

На следующий вечер шумная компания рок-музыкантов на старом микроавтобусе вкатила к Алле во двор. Увидев большой двухэтажный дом с мансардой, они переглянулись, многозначительно присвистнув.

– Чтоб так жить! – воскликнул Федя, обнимая свою жену Инну.

– Богатенькая девочка, ничего не скажешь, – усмехнулась Инна. – Андрей, ты сорвал Джек-пот. Не упусти удачу! Ха-ха-ха!

– Зависть, плохое чувство! – заметил Митя. – Ну повезло девочке с родителями, что тут скажешь?!

– А, может, у нее крутой папик? – ехидно спросила Инна.

– Не похоже, – сказал Андрей.

– А еще она такая красивая, – мечтательно заметила Дана. – Правда, Алла красавица, Андрюша.

– Еще какая! К такой хрен подкатишь! Видели, сколько у нее понтов? – мрачно ответил Андрей, понимая, что хоть он и звезда, а с такой девушкой, как Алла ему мало что светит.

Алла запала ему в душу своей красотой, но еще больше дерзостью. Он устал от липких объятий поклонниц, а колючая, обдающая холодом Алла его манила, как звездное небо. Андрей и мечтать не смел оказаться в таких хоромах.

– Душу Дьяволу бы продал, чтобы жить в таком доме! – с завистью подумал он, улыбнувшись открывшей дверь Алле.

– Привет! – сказал он, по-дружески чмокнув ее в щеку. – У тебя тут круто!

– Спасибо, я в курсе, – скромно ответила Алла.

Хозяйка дома тепло встретила новых друзей, вначале всех пригласила в просторную гостиную с большим газовым камином, угостила ребят чаем с печеньем, приготовленным по ее просьбе старушкой Верой Ивановной, помогавшей ей справляться с порядком в доме. Блюдо с пирамидой из бутербродов оказалось также очень кстати. Затем, перетащив все инструменты в подвал, ребята начали свою первую репетицию на новом месте. Работа предстояла огромная, но Алла зажглась новым для себя видом деятельности, а еще ее любопытство разжигал до опасной страсти красавец-солист Андрей. Особенно ее заводили его непроницаемо-загадочные глаза и тонкие музыкальные руки.

Своей внешностью Андрей при желании мог заворожить любую девушку, но ему не было резона напрягать обаяние, поскольку поклонницы и так роем слетались на его сладкий голос. Лишь Алла всерьез заинтересовала Андрея, вначале дерзкими словами и яркой внешностью, а увидев условия ее жизни, он готов был бросить свое сердце на порог этого прекрасного дома. Андрей рассудил, что вначале он должен прощупать почву и как можно больше разузнать об этой девушке, а также убедить ее в своей бескорыстной дружбе, ну а дальше, в зависимости от обстоятельств и ее поведения, действовать, ориентируясь на месте.

– Игра стоит потраченных усилий и спешить не стоит, – подумал он, наигрывая на черном рояле Раисы пришедшую ему на ум не так давно мелодию.

– Не плохо… – критически заметила Алла. – Из этого можно сделать приличную песню.

– Он сделает, Аллочка! Андрей, он ведь такой талантливый! – с обожанием глядя на брата, сказала Дана.

– Не сомневаюсь, – с оттенком скептицизма отозвалась Алла, из вежливости никогда не говорившая участникам группы «Синяя река» то, что думает на самом деле об их творчестве.

Алла пересмотрела множество видеозаписей концертных и клубных выступлений «Синей реки» и даже пару раз лично видела их на сцене со старыми хитами. Она не всегда понимала причину популярности этого музыкального коллектива при том, что стихи корявы и похожи на ощетинившихся дикобразов, а клавишница лишь через раз попадает в нужную ноту, но личное обаяние солиста и нежный, мелодичный голосок его сестры «вытягивали» не всегда хорошее исполнение. А вот барабанщика Митю Алла заслуженно считала виртуозом, да и Федя местами был неподражаем, особенно когда пытался копировать манеру игры гитариста «AC/DC», Янга Ангуса. Федя до такой степени являлся фанатом известной австралийской рок-группы, что на сцене даже пытался подражать смешной манере Ангуса передвигаться по сцене, и часто надевал на выступления короткие шорты, чем одновременно вызывал смех и восторг слушателей.

– Так ты живешь в такой махине совершенно одна? – как-то раз после репетиции спросил Аллу Андрей.

– Ну, да, а что? – пожав плечами, ответила она. – Это мой дом, достался в наследство от бабушки.

– А твои родители где? – спросила Инна.

– Папа… Папа умер, а мама с сестрами живут в Москве, – вздохнув ответила Алла.

– А почему они не переедут к тебе в дом? – удивленно спросил барабанщик Митя.

– Балда, ты бы бросил Москву ради Казани? – ехидно поджав и без того тонкие губы, спросил Федя.

– Я бы точно из Москвы никуда не захотела уезжать, – поддержала мужа Инна.

– Так тебя никто туда и не приглашает, – рассмеялся Митя.

– Аллочка, а тебе не страшно жить одной в таком большом доме? – спросила Дана, с восхищением разглядывая висевшие на стенах картины.

– А чего мне бояться? Призрака своей бабушки Раисы, что ли? Я бы с удовольствием с ним пообщалась, но она почему-то ко мне не приходит даже во сне, – сказала Алла, показав на портрет беловолосой пожилой женщины над камином.

– Это твоя бабушка? У вас глаза похожи, – заметил Андрей.

– Да, правда, очень похожи, – согласился Федя. – А кто эта интересная дама с орлиным носом?

– Моя прабабушка, Фаина Алиева. А вот тот дядя с седыми усами, мой дедушка, тот самый композитор, Али Алиев, – не без гордости за свою семью и известную фамилию, произнесла любившая иногда прихвастнуть Алла. – Они с бабушкой Раей являлись дальними родственниками, поэтому фамилия у них одинаковая, так что бабушке даже не пришлось менять фамилию после замужества. Повезло, правда? Я бы свою ни на какую другую ни за что не поменяла! Мой дедушка знаменитость! Я тоже стану знаменитой, вот увидите!

– Да-да, я помню. Нам в консерватории рассказывали о каком-то Алиеве, что он, типа, национальная гордость и местная знаменитость, – с оттенком насмешки, сказал Андрей. – Ты, значит, решила пойти по семейным стопам, да? Ну, типа, стать знаменитой музыкантшей?!

– Ну, что ты! Знаменитость у нас ты! Куда мне до тебя?! – задетая его ироничным тоном, едко заметила Алла. – Разве с тобой кто-то может сравниться?

Два месяца почти ежедневных репетиций не прошли даром. Сыгранность музыкантов, отшлифованное до последней нотки музыкальное исполнение и приглаженный текст песен в исполнении Андрея и Даны, максимально приблизили долгожданный день записи альбома в студии звукозаписи. После предновогодней репетиции ребята собирались на недельку-другую разъехаться по домам, навестить своих родителей, а в середине января планировалась вернуться к активной работе, чтобы уже весной записать альбом. После репетиции ребятам пора было разъезжаться по домам, но в тот вечер на город обрушился такой густой мокрый снег, что выехать было практически невозможно, да и дороги все замело.

– Друзья, оставайтесь у меня, – предложила Алла.

Возражать, естественно, никто не стал. В кладовой, также находящейся в подвале, нашлись несколько бутылок водки и красное вино в бочонке, сохранившемся из бабушкиных запасов, а девочки приготовили вкусный ужин из того, что сумели найти. Макароны по-флотски с говяжьей тушенкой, домашние соления, приготовленные бабой Верой, вяленая рыбка, сухофрукты, сыр и копченое мясо стали отличным ужином для шумной компании. Алла никогда не пользовалась столовой. Не сидеть же ей в одиночку за огромным полированным столом?! Алла сама себе на скорую руку готовила и ела на кухне. Впервые за долгое время дом наполнили веселые голоса, а стены услышали смех.

Веселый вечер, искрящийся музыкой и смехом, окутанный табачным дымом и винными парами, подходил к концу. Песни под гитару, веселые байки из жизни музыкантов и томный взгляд Андрея, не спускавшего глаз с разрумянившейся от вина Аллы. На часах пробила полночь. Пора была расходиться по комнатам наверху и укладываться спать. Большую гостевую комнату с широкой двухспальной кроватью предоставили Феде с Инной, маленькую спальню заняла Дана, а из третьей гостевой спальни еще в начале осени вынесли всю мебель, поскольку после протечки крыши там нужно было делать ремонт. Изрядно выпивший Митя отказался расставаться с камином и предпочел остаться на диване в гостиной. У Андрея не осталось выбора, ему предстояло провести ночь в просторной, дорого обставленной спальне бабушки Раисы и спать на той самой кровати, на которой ее душа воссоединилась с Аллахом. Решив подшутить над Андреем, Алла, едва сдерживая смех, зловещим шепотом предупредила его:

– Если явится призрак бабушки Раи, не кричи. Она это ужас, как не любит. Лучше полезай под кровать и накройся с головой одеялом. С первыми лучами солнца призрак все равно испарится.

– Ой, как страшно! – храбро, со смехом, заявил в ответ Андрей, мужественно закрыв за собой дверь спальни.

Алла с полчаса вертелась с боку на бок, но сон не шел к ней, а мысли не уходили от Андрея. Стоило закрыть глаза, вспоминались его нежные голубые глаза с пляшущими в них веселыми огоньками. Или это были отблески от огня камина? Его изогнутые в улыбке влажные губы и руки, бесцельно блуждавшие по окружности стакана с вином. Сейчас Алла могла думать только об Андрее и ее обжигало изнутри горячими волнами желания броситься к нему, повиснуть на его шее и не выпускать из своих объятий до самого утра. Алла решилась на сумасбродную выходку, которую, скорее всего, сама себе никогда не простит. Она накинула на себя полосатый махровый халатик и, как была, босиком, прокралась к бывшей бабушкиной спальне. Не решившись постучать, она стала тихонько скрести ноготками по ореховой двери, пока с другой ее стороны не послышались настороженные шаги. Лязгнул открываемый изнутри засов.

– Интересно, кого он боится, если заперся изнутри? – с насмешкой подумала Алла и, шутки ради, отошла от двери, прижавшись спиной к стене.

Андрей неуверенно выглянул из-за приоткрывшейся двери, не замечая вжавшуюся в белую стену Аллу, повернулся к ней спиной, а она, решив его разыграть, беззвучно подошла сзади и закрыла ему глаза руками. Андрей вздрогнул.

– Дана, чертовка, это снова твои проделки? Спросил он, ласково проводя руками по рукам Аллы.

– Это не Дана, – прошептала ему в самое ухо Алла и слегка прикусила зубами короткую кругленькую мочку, заставив его чуть вскрикнуть от неожиданности.

– Аллочка! Милая… – сообразил, наконец-то, Андрей, повернувшись и обняв ее за талию.

Ее глаза горели прорывающимся из глубины души пламенем страсти, щеки лихорадочно пылали, а влажные губы подрагивали в предвкушении поцелуев. Она показалась Андрею в этот миг особенно прекрасной и желанной, как долгожданный новогодний подарок, преподнесенный старым бородатым волшебником, в которого он давно уже не верил.

Алла, тихонько посмеиваясь, запрыгнула на него, ухватившись руками за шею и обняв его ногами. Андрей крепко прижал ее к себе и, толкнув за собой дверь ногой, понес Аллу к кровати. Она горела от жажды любви, а его умелые ласки еще больше ее распаляли. Слившись в объятиях, они не могли насытиться друг другом. Снова и снова ласки, поцелуи, вздохи и стоны, завершавшиеся ее короткими вскрикиваниями, тонущими в океане блаженства… Алла начала понимать, что значит настоящая страсть, она стала постигать сложную науку любви, учась дарить и получать наслаждение от близости с тем, от одного присутствия которого кровь закипает и хочется вместе с ним взлететь до самых небес, чтобы там, на заоблачной высоте, продолжить начатое на земле занятие.

Андрей щедро осыпал Аллу комплиментами, искренне восхищаясь ее красотой и музыкальным талантом, но он ни разу не сказал, что любит ее, да и сама Алла до конца не была уверена, любовь ли это? Но она таяла от восторга в его объятиях и не променяла бы их ни на что на свете.

– Прощай одиночество! – наутро, когда все уехали, крикнула Алла в стены привыкшего к пустоте, задумчиво-притихшего дома. – Я заслужила в жизни счастье и, назло всем и всему, я стану счастливой!

Потрет бабушки над камином, как всегда, слегка загадочно улыбался, а безмолвный рояль хранил слишком много тайн и являлся свидетелем куда более сильных страстей, чтобы удивиться наивной уверенности своей новой хозяйки в неизменности присутствия счастья в жизни человека. Только черный медальон почему-то кольнул Аллу в сердце острой льдинкой, предупреждая о чем-то, о чем она сейчас не желала ни думать, ни знать.