Читать книгу Взмах крыла. Урок первый: вера - Мирабелла Псайгротек - Страница 21

Оставив охранника позади Оберон вместе с героями спустились к воде. На пляже в отличие от набережной не было никакого освещения и темнота полностью покрывала всю прибрежную часть на всем видимом протяжении. Даже луна этой ночью не соизволила одарить водную гладь своим светом. Герои могли поговорить с глазу-на-глаз.

– Хмм, а ваш, то есть, твой охранник не пойдет? – спросил Псигрок.

– Нет, Алексей будет следить за периметром, чтобы никто не подслушал. – ответил Оберон.

– Ясно. А он случаем не тот что вчера…

– Да, он самый. Один из немногих, теперь уже, почти единичных лиц, которым я могу доверять. Хороший парень. Я его подобрал в Петербурге четыре года назад. Был бездомным воришкой. Как сейчас помню: дождь, слякоть, врезается в меня этот мальчишка, падает, а вслед за ним-полицейские. Он тогда стащил у кого то кошелек, а блюстители закона неподалеку стояли. Не буду вдаваться в подробности, но я отбил его. Накормил, одел, дал образование и взял на работу.

– Неплохо… – недовольно фыркнула Ангел – Теперь корпорации не просто нанимают работников а растят их как собственных детей. Что дальше, выращивать их из пробирки будете?

– Твою мать, ну сколько можно?! – воскликнул Псигрок – Мы же договаривались!

– Все, я молчу! – надувшись сказала она.

– Охх, – вздохнул Псигрок – она немного не в духе.

– Все нормально, – ответил мужчина доставая портсигар – я ее понимаю. Такие как я у многих ассоциируются с темными и грязными делами, да и чего уж греха таить, я и в самом деле ни без вины. Впрочем, потому я и здесь.

– В каком смысле? – спросил Псигрок.

Оберон достал сигарету и запалил ее, втягивая едкий дымок и раскаляя ее до красна. После короткой паузы он выдохнул плотный клуб дыма, и посмотрел на своих собеседников с неумолимой серьезностью.

– Я хочу помочь вам вашем деле! – заявил он – Я готов помогать вам материально и оказывать любую посильную поддержку.

От такого у Писгрока отвисла челюсть и даже Ангел немного приоткрыла ее маленький рот в оцепенении.

– Чего?! – одновременно спросили они.

– Погоди-погоди, – сказал Псигрок пытаясь осознать услышанное – ты говоришь о… – он пытался подобрать подходящее слово.

– Спонсорство? – закончила за него Ангел.

– Не совсем. – ответил Оберон – Спонсируя кого либо, ты делаешь это ради выгоды, которую спонсируемый может дать. В данном случае-это на безвозмездной основе. После этих слов Псигрок понял: «Либо он врет, либо он-сумасшедший.» Но в глазах по прежнему была печаль. Искренняя, которую невозможно подделать даже самому умелому лжецу. У юноши появились сомнения.

У Ангел же на лице читалось недоумение, в ее голове вертелось столько мыслей что она зависла пытаясь осознать сказанное.

– Тогда зачем тебе это все? – спросил Псигрок – Зачем тебе помогать каким то незнакомцам, без возможности выгоды? Ты даже не уверен чем мы конкретно занимаемся. А вдруг мы действительно правительственный проект, ты не думал об этом?

– Если бы это было так-я бы об этом знал.

– Удобно устроился… – подметила Ангел.

– Ладно-ладно, – заторопился Псигрок – аргумент сомнительный, но вопрос по прежнему открыт: Зачем тебе это, помогать неизвестным героям?

Оберон сел на лавку подле водной глади, и если раньше он всем своим видом показывал официальность и представительность, то сейчас он будто снял вторую кожу и перед героями был совершенно другой человек. Разбитый человек. Вновь затянув в себя едкий дым сигареты он направил взгляд в небеса.

– Я в своей, пускай и не слишком долгой, жизни натворил много нехорошего. Тогда меня это не особо волновало-для меня всегда цель оправдывала средства. Видите ли, у всех членов моей семьи есть одна особенность: мы умеем делать деньги. Не важно как и чем, дай мне пару долларов наличными и спустя всего неделю ты получишь свои деньги назад в сто-процентном эквиваленте, а через месяц уже будешь в доле весьма выгодного бизнеса.

– Разумеется… – прошептала Ангел.

Псигрок не стал обращать на это внимание.

– И продолжалось это до тех пор, – продолжал Оберон – пока в один день стоя на очередных обломках чужих судеб, в маслянистой луже сырой нефти я не увидел свое отражение. Тебе знакомо это чувство? – обратился он к Псигроку разъедая его взглядом – Когда, ты смотришь в свои глаза и тебе становится мерзко от этого?

Псигрок на секунду испугался: «Как он догадался? Он знает меня или он просто умелый манипулятор?», но быстро взял себя в руки и сказал:

– Нет, я всегда знаю что делаю.

– Это хорошо, потому что чувство это, поистине отвратительное. Сперва я думал что оно пройдет само. Вы же наверняка слышали про распространенный среди новоиспеченных чиновников, синдром угрызения совести? Обычно у них он проходит спустя месяц. Мне хватило полгода… чтобы это стало невыносимо. Тогда я оглянулся назад, на свой путь и принял решение из-за которого я сейчас здесь, на этой набережной. Я решил ослабить напор в достижении моей цели и сосредоточиться не на эксплуатации этого мира в этой погоне, а дать ему что то. Исследования в области здравоохранении, правоохранении, даже думал влезть в политику, правда потом понял что вернусь туда откуда начал. В общем, хотел сделать мир лучше. Но как бы я не старался, почти везде где был успех, я возвращался на стартовую точку.

«Так вот что это за эмоция у него в глазах!» – осенило Псигрока – «Это искупление! Он мечтает об искуплении!»

– И сколько ты уже находишься в погоне за этим? – спросил он.

– Два года. Два года в непрекращающейся погоне за раскаянием. И всю жизнь в пути к достижению своей цели.

– Ясно, – сказал Псигрок – а эта цель, что это?

– Прости, но это я, увы, сказать не могу, во всяком случае сейчас.

– Понимаю. И все же, каким боком приплетены мы здесь?

– Пытаясь помочь миру в какой нибудь сфере, – объяснял он – я рано или поздно ударялся об стену правил, бюрократии, так или иначе становился зависим от кого то, или чего то. Вы же свободны от всего этого. Вы действуете независимо от чьего либо мнения или решения, вы подобно мотылькам, свободно парите над миром условностей. Я понял это сразу как услышал про вас.

– Все ясно, – вклинилась Ангел – мы услышали достаточно, пошли отсюда.

Псигрок схватил ее за руку.

– Погоди…

Его мнение касательно Оберона не изменилось, но слова пиджака звучали искренне, и, как не странно, Псигрок почувствовал в нем что то знакомое и даже родное. Он решил проверить кое что.

– Я понял чего ты хочешь. – обратился он к разбитому мужчине с сигаретой меж пальцев. – Но понимаешь ли ты насколько это эгоистично-делать нас инструментом своего искупления?

«Если он начнет оправдываться, значит я не прав, – подумал он – если признает-то прав.»

Оберон некоторое время обдумывал сказанное глядя в пустоту. Затем встал со скамьи, посмотрел на юношу и сказал:

– Да, я понимаю. Простое эгоистичное желание, но это-моя последняя надежда. Без этого, мне уготована только одна судьба…

Псигрок почувствовал удовлетворение. Он оказался прав. Но что важнее, не смотря на все миллионы, человек, стоящий перед ним, также как и он и его напарница-такой же как и они. Его цель благородна, но мотивация-эгоистична.

– «Я за справедливость, – прошептал Псигрок себе под нос. – но во главе угла эгоистичное желание…» Знаешь, – обратился он к Оберону – тебе достаточно было сказать только это.

Ангел недоуменно посмотрела на него.

– Значит, говоришь, можешь нам помочь? – продолжил он – Что ж, нам нужно место, условная база, где можно отдохнуть после вылазки, починить что нибудь и подготовится к следующему выходу в город. Можешь с этим помочь?

– Ты что, с ума сошел?! – вскрикнула Ангел.

– Да погоди ты, – прошептал он ей – разве тебе не интересно что он сделает дальше?

– Известно что. Он либо пошлет нас, либо сделает, но мы ему будем должны в десять раз боль…

– Есть одно место. – вдруг сказал Оберон – Сегодня я уточню и разберусь с деталями, а завтра будет известно точно.

– Погодите… – пыталась сказать Ангел.

– Отлично! – воскликнул Псигрок – Тогда завтра в то же время здесь?

– Нет, встречаемся на углу Краснеевской и Энергетической, в четыре часа дня, постарайтесь не опаздывать.

– Окей. Тогда увидимся.

Не отпуская Ангел он вместе с ней двинулся прочь, оставляя Оберона наедине с гнетущими мыслями и шумом волн.