Читать книгу Поднимаясь ко мне - Мишель Лейтон - Страница 8

6
Кэш

Оглавление

Воскресенье в тюрьме – день посещений. Всегда грустно видеть семьи, сидящие за столами с прозрачной перегородкой: детей, говорящих с отцами, которых едва знают; жен, беседующих с мужьями, которых почти не видят, – жизнь, которую вряд ли можно назвать человеческой. В таких местах отчетливо понимаешь, что все совершенные ошибки, большие и маленькие, имеют последствия. Чем серьезнее ошибка, тем тяжелее последствия. Остается надеяться, что мои поступки, уже совершенные или те, что мне предстоит совершить в ближайшем будущем, не приведут меня сюда. Думаю, я бы лучше умер.

На автопилоте прохожу все положенные процедуры, чтобы войти в тюрьму и повидаться с отцом. Сижу перед стеклом, руки сложены на столе. Вводят отца. Хотя на лице у меня вроде бы ничего особенного не написано, мое поведение сразу его настораживает.

Он переходит к делу без промедления, как только у него в руке оказывается трубка висящего на стене черного телефона.

– Что случилось?

Встречаюсь с отцом взглядом. Глаза, всего на тон или два светлее моих, полны беспокойства. Я один раз киваю и как бы невзначай потираю кончиком пальца правое ухо. Отец несколько секунд напряженно следит за мной. Я знаю: он прокручивает в голове варианты, а план действий во внештатной ситуации будет сформирован по ходу разговора. Или его отсутствия, как сейчас.

Наконец отец кивает. Всего один короткий кивок. Он понимает. Вижу это по глазам.

– Ничего не случилось. Просто выходные выдались тяжелыми. Много работы.

Разговор переходит на обыденные предметы, ничего выходящего за рамки обычных во время моих встреч с отцом тем. Мы упоминаем разных людей и события из реальной повседневной жизни, ничего такого, что могло бы удостоиться пристального внимания. Надеюсь, этого достаточно, чтобы ввести любого слушателя в состояние лени и тоски.

Наконец папа возвращает беседу к важным вещам. Он ловкий парень и умеет сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил. По крайней мере, я очень рассчитываю, что настоящая тема нашей беседы не всем очевидна.

– Ну, как порыбачил? Поймал что-нибудь?

Я никогда не ловил рыбу. Этим занимался Нэш, но не я. Отец это знает. И поэтому я понимаю, что разговор идет вовсе не о рыбалке.

– Не, безнадега. Зато я скрылся на все выходные. Ну, знаешь, чтобы поработать.

Отец медленно, понимающе кивает. Я знаю, он сообразил, что значит в моих устах слово «скрылся».

– Это может быть опасно. Работать так много.

– Да я и сам понимаю, – говорю и для выразительности киваю тоже.

Отец смотрит на меня очень внимательно. Мы как будто ведем гораздо более серьезный разговор, не произнося слова вслух.

– Собираюсь передать некоторые важные дела кому-нибудь другому. – Надеюсь, он понимает, что я на самом деле намерен передать.

– Иногда приходится делать то, что нужно, Кэш. Не всегда все получается так, как мы хотим. Или как планируем. Иногда тебе просто приходится смириться и поступать так, как ты считаешь правильным. Только так можно жить.

– Чувствую себя, будто у меня руки связаны.

Отец снова кивает:

– Ну, если бросить все, то могут наступить совсем другие последствия. У тебя есть план «В»?

Я мотаю головой и беспомощно развожу руками:

– Нет, но я открыт для любых предложений. У меня еще есть время. Правда, немного. С клубом проблемы. – (Отец почесывает подбородок и продолжает смотреть на меня.) – Ты можешь предложить какой-нибудь выход? Что еще я могу сделать?

– Ты такой чертов упрямец, – ворчит отец. – Тебе пришлось вложить туда все, в этот клуб. С риском в один прекрасный день пойти на дно вместе с кораблем.

До ареста отец не хотел, чтобы книги оставались у меня, чтобы я был причастен к этому делу. Я убедил его, что они средство не только воздействия, но и обеспечения моей безопасности. Ведь если отцовские «работодатели» в курсе, что книги где-то есть, они не станут рисковать, пока не узнают достоверно, у кого они и где.

Только теперь они знают у кого.

– Этого я и пытаюсь избежать. Думал, ты что-нибудь посоветуешь. Ты ведь довольно умный старикашка. – Говорю это с любящей улыбкой, и отец это понимает – вижу по глазам: в них отражается моя привязанность к нему.

– Тебе нужна помощь с клубом.

– Готов тебя выслушать. Принимаю любые предложения.

– Сделай вот что. Дай два объявления в газете.

– Неужели кто-то еще читает настоящие газеты? – шучу я.

– Некоторые читают, – отвечает отец, небрежно пожимая плечами. В данном случае «некоторые» должно означать «очень важные люди». – Но есть и одно место, где стоит разместить объявление онлайн. Но туда дай только одно. Только первое. Может быть, оттуда ты получишь ответ скорее.

Отец объясняет мне, где именно нужно разместить объявления и как их составить. Я делаю заметки в своем запасном телефоне.

– Через несколько дней должен быть отклик. Не позднее. Может быть, если ты получишь помощь, то станешь немного посвободнее.

– Да. Для некоторых моих сотрудников это тоже превращается в проблему.

Отец знает, что Оливия работает у меня в баре.

– Ну, может быть, в этом и кроется ответ. Иногда приходится принимать крутые меры.

– Я в отчаянии. Уже готов пойти на все.

Отец опять кивает, но ничего не говорит. В его глазах я вижу сожаление. Глубокое, болезненное сожаление и печаль. Хотя он не знает деталей, но понимает, что все идет наперекосяк. Начиная с главного. Совсем не по-нашему, не так, как мы планировали. Передавать кому-то книги – это никогда не входило в наши планы, мы даже такую возможность не рассматривали. За все время я ни разу не подумал… ну, я просто никогда не думал. И это мне дорого обошлось. И может быть, обойдется еще дороже.

Если я не придумаю что-нибудь другое. Возможно, эти объявления и тот, кому они послужат сигналом, дадут мне нужные ответы на вопросы. Надеюсь.

* * *

Вернувшись к мотоциклу, сразу проверяю телефон. Внутри тюрьмы сигнала совсем нет. Оливия знает, что некоторое время до меня будет не дозвониться. Кажется, она отнеслась к этому спокойно, гораздо спокойнее, чем я. Я постарался сократить визит насколько посмел, чтобы вернуться в мир, где есть связь, как можно скорее. Теперь вижу на экране четыре полоски и никаких значков о принятых сообщениях. Это хорошо. Я так думаю. Никаких экстренных ситуаций. Беспокоиться не о чем.

Правда, я бы не отказался найти сообщение от Оливии, есть на то причина или нет. Хорошо бы она дала мне знать, что все в порядке. Или написала, что соскучилась.

После нескольких секунд мысленного диалога поддаюсь порыву и нажимаю кнопку, чтобы позвонить Оливии на ее временный номер. Ничего особенного я говорить не собираюсь. Полагаю, мне просто надо удостовериться, что с ней все хорошо, хотя мы расстались всего пару часов назад. Просто проверю. Это проявление вежливости и внимания. И только. Ничего больше.

«Давай-давай, убеждай себя в этом, приятель».

Слыша этот внутренний голос, округляю глаза. Ну и умен, паразит.

– Алло? – слышится сонный голос.

– Я тебя разбудил?

– Ничего. Я просто нежусь в постели, а уже пора вставать. Ты где?

– Я еще рядом с тюрьмой. Собираюсь уезжать. Просто хотел проверить.

– Правда?

Слышно, что Оливия говорит это с улыбкой и намеком на нечто большее. Может быть, удовольствие? Кажется, ей приятно, что я о ней беспокоюсь.

– Тебя это удивляет?

Она делает паузу.

– Может быть.

– Почему?

Еще одна пауза.

– Не знаю. Думаю, я все жду, что ты…

Оливия замолкает, но мне нетрудно закончить фразу. Она продолжает думать, что я – ее очередная ошибка с плохим парнем. В голове появляется смутная мысль: смогу ли я когда-нибудь сделать, или сказать, или показать ей достаточно, чтобы убедить в том, что я не такой? По крайней мере в главном, в том, что идет в счет. Или она вечно будет сравнивать меня с ними? Если да, то сходство всегда найдется. Но увидит ли она различия? И хватит ли их?

Иногда кажется, что выиграть эту битву мне не под силу. Я столько лет вел двойную жизнь, изображая двух разных людей, притворяясь тем, кем на самом деле не являюсь. Теперь мне хочется, чтобы кто-нибудь понял, какой я на самом деле, и принял меня. Целиком и полностью. Со всем хорошим, дурным и отвратительным.

Но в данный момент не это моя главная забота. Есть гораздо более серьезные поводы для беспокойства. Например, сохранить всех живыми и невредимыми. Даже тех, кого я не слишком люблю, – например, Мариссу. Если ее убьют или она серьезно пострадает, я не смогу жить с таким грузом на совести. Я уже чувствую себя полным дерьмом из-за всего этого бардака, а ведь ничего по-настоящему серьезного еще не случилось. Ситуация вполне может ухудшиться, и все закончится совсем плохо. Не дай бог. Одна эта мысль дает мне ясное представление о том, что должен чувствовать мой отец. Каждый божий день. На его совести смерть двух любимых людей, не говоря уже о том, что он совершил, будучи на службе у русской мафии.

Оливия откашливается и возвращает меня к реальности.

– Как прошла встреча?

– Я тебе все расскажу, когда вернусь. Тебе нужно что-нибудь в городе?

– М-м, вроде ничего. Ты вчера привез столько, что, кажется, я полностью экипирована.

– Хорошо. Тогда увидимся за обедом. Можем заказать что-нибудь в номер.

Мои мысли тут же переносятся в гостиную в нашем номере, к китайскому фарфору, хрустальным бокалам и тяжелым серебряным блюдам, которые я отставляю в сторону, чтобы сорвать с Оливии этот проклятый халат и погрузиться в ее тело.

Закусываю губу – ощущение такое, будто кровь отливает от всех жизненно важных мыслительных органов и наполняет те, что предназначены для развлечений. Пора отвлечься от глупостей, а то и до Атланты будет не доехать. Как сядешь на мотоцикл с таким разбухшим членом? Это по меньшей мере неудобно.

– М-м, звучит заманчиво.

Слова Оливии заставляют меня сильнее закусить губу; она как будто знает, о чем я подумал. Но еще больше на мою реакцию повлияло то, как она это сказала. Когда она понижает голос, он звучит так сексуально. С хрипотцой, от которой у меня все внутри вибрирует. И мой дружок всякий раз поднимает голову. И никакая помощь ему не нужна!

– Ну, тогда ладно. Скоро увидимся. – Я отключаю мобильник. Вероятно, Оливии это показалось резким, но выбора нет. Или оборвать разговор, или потратить еще несколько минут на то, чтобы после него прийти в норму, прежде чем ехать домой. А я не хочу оставлять Оливию одну ни на секунду дольше, чем это необходимо. Я вполне уверен, что она в безопасности, но все-таки не до конца. А пока это так, не хочу испытывать судьбу без особой нужды.

Поднимаясь ко мне

Подняться наверх