Читать книгу Книга десяти заповедей - Наталия Древес - Страница 1

Джон Картор, английский профессор, сидел в офисе, в своём рабочем кабинете, и хмурился. Весь день что-то мешало ему работать. Ученый физически ощущал чужое присутствие. Когда он садился за стол, что-то невидимое наваливалось на плечи и дышало ему в ухо. Мужчина поворачивал голову, но никого не находил. Он варил себе кофе, наливал его в керамический белый бокал и ставил его рядом, но протягивал руку, чтобы отхлебнуть, он натыкался на справочник, а бокал оказывался на другой стороне стола. Он писал на бумаге, вдруг, будто кто-то толкал его руку, шариковая ручка перечёркивала написанное им. В бешенстве он комкал лист и не глядя бросал в мусорную корзину, слыша характерный шум. Однако, потом он находил скомканный лист на полу, а корзина оказывалась совсем в другом месте.

Какая-то неведомая сила упорно гнала профессора домой, но он упрямо ей сопротивлялся. Джон прочитал только что написанный текст, но не понял его смысла. Понимая, что устал, он решил передохнуть и выпить чаю. Зевая, поднялся со стула, подошел к старинному буфету, ища слезящимися глазами электрический чайник. Внезапно он ощутил, что чувство, будто за ним кто-то следит, исчезло. Словно его невидимому напарнику надоела твердолобость старого профессора, и он отправился спать.

И тут же возникло другое ощущение – острая необходимость взглянуть на свинцовые пластины. Такая сильная потребность, что руки зачесались от нетерпения, он весь вспотел, а во рту пересохло. Мужчина оглянулся на металлический шкаф, стоявший в углу комнаты, и облизал пересохшие губы. Место притягивало его. Картор с трудом отвел глаза и стал нервно потирать ладони, как будто мыл руки.

Поддавшись внезапному зову, он подбежал к сейфу, набрал код и открыл его. В специальной коробке лежали пятнадцать металлических листов. Он вынул ее дрожащими руками и поставил на свой рабочий стол, осторожно вынул на столешницу одну за другой свинцовые пластины. Разложив артефакты, мужчина недоуменно уставился на них, не понимая, зачем он это сделал. Разрешения приступать к работе у него не было.

– Я же хотел выпить чаю… А вместо этого открыл сейф. И зачем я это сделал? – спросил Джон сам себя, пугаясь навязчивого желания. Он решил было снова сложить артефакты в коробку, но вдруг его внимание привлекла одна свинцовая табличка, он взял ее в руки, чтобы прочитать.

Мельком он уже видел этот лист. Многие буквы были стерты. Пробегая по ним глазами, Джон остановился, словно споткнулся обо что-то. Прочитал еще раз и не поверил своим глазам. Прочел снова. Запустил крупные руки в волосы и затеребил их.

– Что это? Что имеется в виду? – профессор стал нервно вертеть головой во все стороны, не зная, что делать. Рука потянулась одновременно и к телефону, и к ноутбуку, и к записной книжке. Не решив, что сделать сначала, он разволновался и встал. Ему вдруг стало так жарко, что он стал торопливо разматывать шарф на шее, запутался и разозлился: «Какого черта?!».

На улице стояла холодная дождливая погода. Джон, имеющий слабое горло, был одет в шерстяной свитер. Здание было старым, через оконные щели проходил воздух, поэтому в комнате всегда было холодно. Но сейчас в помещении стало так жарко, что Джон почувствовал, что вспотел. Профессор, подойдя к окну и посмотрев на комнатный термометр, присвистнул от удивления.

– Двадцать пять градусов! Они там что, все с ума посходили? Кто включил отопление? – рассердился он и вернулся на своё место. Близорукие глаза скользнули по металлической табличке, лежащей на письменном столе. Внезапно ему пришла в голову мысль. Он набрал номер своего русского друга из Санкт-Петербурга. Ожидая ответа, он нервно постукивал костяшками пальцев по столу. Ему ответил сонный голос:

– Михаил Левин у телефона.

– Михи, – прервал его слова Джон, – извини за поздний звонок! Ты уже знаешь, что нам отдали на исследование металлические листы, найденные в нескольких километрах от места раскопок прежних свинцовых кодексов? Ты ведь принимал участие в их расшифровке? Да? Так я прав… Я вспомнил, что ты упоминал интересное словосочетание «человек-лев»? Было такое? Ага! Так вот, передо мной лист, на нем тоже упоминаются эти два слова. Язык какой? Конкретно эта табличка – на древнееврейском. Что ты говоришь? Ты думаешь, очередная фальсификация? Нет, изотопный анализ еще не проводили. Да, должны на этой неделе. Так слушай, я тебе зачитаю.

Профессор поправил очки и зачитал текст.

– Что ты думаешь об этом? Нужно самому увидеть? Так приезжай. Разве тебя не пригласили? Странно… Я видел тебя в списках! Ну, хорошо! Я позвоню шефу и напомню. Спокойной ночи, друг, и до встречи!

Джон положил трубку и уставился в пустоту. Внезапный шум за окном отвлек его. Профессор увидел, как к окну подлетело что-то большое. Это был ворон нереально большого размера.

– Ну вот, помяни черта, он и появится, – усмехнулся профессор.

Птица долго пристраивалась на узком карнизе, скрежеща когтями по нему, а потом постучалась в окно. Не дождавшись ответа, она наклонила голову набок и кивнула на оконную ручку, словно предлагая открыть её. Здравый смысл подсказывал Джону, что его глаза устали от напряжённой работы, а в половине второго ночи может привидеться все, что угодно. Он снял очки, сомкнул веки, потом снова надел очки и посмотрел в окно. Ворон продолжал скрежетать и скалиться.

Картор отрицательно покачал головой, отвернулся, посмотрел на экран ноутбука и попытался вспомнить, на чем он остановился.

– Ах, да! – воскликнул Джон, – я хотел позвонить шефу, доктору Флетчеру! Глупости… И придет же такое в голову – звонить ночью!

Он резко отдёрнул руку, уже коснувшуюся телефонной трубки, и машинально вытер ее о свитер.

– Фу! – с неприятным удивлением учёный обнаружил, что не только руки влажные, но и вся одежда пропитана потом.

– Да! Здесь жарко, как в сауне, надо открыть окно, – подумал Картор, но, скользнув взглядом по окну и увидев там скалившегося ворона, передумал открывать ставни. – Нет-нет! Этого гостя лучше оставить на улице. Лучше открыть дверь, – решил он.

За его спиной раздался лёгкий звук, не привлёкший его внимания. Болты в электрической розетке стали выкручиваться сами по себе и, увлекая за собой лицевую панель, повисли в воздухе. Монтажные лапки щелкнули, высвободились и разошлись по сторонам, медленно стала отделяться защитная крышка, обнажая провода.

Профессор встал и, тяжело дыша, направился к двери. В темноте он стал нащупывать выключатель, чтобы включить свет. Вдруг пальцы его соприкоснулись с оголенными проводами. Электрический заряд убил его мгновенно. Профессор не успел додумать мысль, она остановилась на полуслове: «А что, если…». Его грузное тело мешком упало на пол. В комнате воцарилась пугающая тишина. Все части розетки мгновенно вернулись на свои места. Ворон сорвался с карниза и скрылся за деревьями.

Через некоторое время дверь открылась. В комнату вошёл Некто. Он недоуменно уставился на неподвижное тело пожилого мужчины, на секунду задумался и даже почесал голову. Потом, переступив через тело, направился прямо к сейфу. Тот был открыт, что заставило мужчину снова задуматься и повертеть головой во все стороны. Обнаружив предметы на столе, он подошел к рабочему месту Картора. Вынул из кармана свой мобильный телефон и сравнил фотографии на экране с лежащими на столе металлическими листами.

Удовлетворенно хмыкнув, сунул первую находку, лежавшую рядом с ноутбуком, в карман. Затем остановился, спрашивая себя, зачем он это делает, но потом махнул рукой и стал неторопливо складывать остальные пластины в спортивную черную сумку, которую принес с собой.

Незнакомец подошел к неподвижному телу и пощупал пульс. Несколько минут постоял, подумал, затем медленно закурил сигарету, потом бросил её в мусорную корзину. Посмотрел на разгорающийся огонь, еще раз огляделся по сторонам и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Это был Луиджи. Отсутствие препятствий его не удивило и не насторожило – итальянец посчитал это обычным везением. Ему было дано задание проникнуть незаметно в помещение, открыть сейф, найти пятнадцать артефактов, похожих на книги, и устроить пожар.

Сев в машину, мужчина довольно улыбался, предвкушая, сколько денег ему заплатят, покупку нового домика с видом на море, о котором он давно мечтал. Металлическая пластина оттягивала правый карман, что доставляло ему некоторое неудобство. Луиджи нахмурился, досадуя, что не положил её вместе с остальными в спортивную сумку, и завел машину.

Включенное радио встретило его шипением, и он выключил его. С мыслями о домике с видом на бухту в его родной солнечной Италии Луиджи выехал из старого поместья. Археологический университет находился в Лондоне, но во время пожара, случившегося месяц назад, жители верхних этажей были эвакуированы и временно расселены в старом особняке в предместье столицы. Старый каменный двухэтажный дом, принявший профессора Картора и его коллег, был окружен стеной леса и безлюдными полями.

Вот именно поэтому Луиджи, продолжительное время двигающийся в полной темноте, насвистывая весёлую песенку, не заметил ничего странного. И только оказавшись на шоссе, ведущем в Лондон, он обратил внимание, что кромешная тьма преследует его и здесь. На трассе не горела ни одна лампочка, по дороге ему не встретилась ни одна машина и вдали, где должен был сиять электрическими огнями город, была лишь пугающая темнота.

– Ничего страшного, – успокоил он себя, – где-то произошла авария. С минуты на минуту заработают генераторы. Вот прямо сейчас, провода заискрятся, и столица засветится.

Черные дома приближались, но и не думали оживать. Недоумение сменилось злостью на эту странную, вечно холодную страну. А затем его накрыл страх, который, холодными иголочками вонзаясь в позвоночник, распространился по спине и рукам. Луиджи, ощутив дрожание рук, изо всех сил вдавил педаль газа. И забыв о своём домике с видом на море, он помчался в центр города, чтобы убедиться, что Лондон жив.

Итальянец стоял на мосту, глядя на сверкающую в лунном свете Темзу. Один раз пробежав взглядом по её берегам, он не решался больше поднять глаза. И левая, и правая стороны реки были лишены жизни. Он понял, что город опустел. Он не был разрушен злобными мертвецами, как в фильмах ужасов. Столица, как и прежде, была красивой и опрятной. Просто все жители покинули свой город, отключив перед этим электричество. Тишина – вот, что пугало Луиджи. Лишь Темза глухо плескалась внизу.

От окружающего безмолвия у него стало сводить скулы, сердце сжалось, пытаясь сдержать страх, рвущийся наружу. Он стал убеждать себя, что нужно пойти и попытаться позвонить в дверь первого попавшегося дома. Но поднимая взгляд на чёрные скелеты окружающего квартала, он пугался. Дома были выжжены огнём, остались лишь чёрные металлические опоры, накренившиеся набок. Они беззвучно раскачивались на ветру, вызывая у Луиджи спазмы в желудке.

Страх наконец полностью овладел итальянцем. Его, скукожившегося и бледного, стала бить крупная дрожь. Испарина покрыла его лицо, губы задергались. Мужчина нервно заморгал. Но вдруг заметил на реке маленькую мерцающую точку. По мере её приближения сердце итальянца в надежде забилось быстрее.

Это был корабль. Не помня себя, он побежал по мосту, кубарём скатился по лестнице, поскользнулся и упал. Лёжа на мокрых булыжниках, Луиджи плакал, не замечая кровь, сочившуюся на ободранных руках. Немного успокоившись, он поднялся и подошёл к кромке воды, ожидая, когда речной транспорт приблизится. Сверкающий огнями экскурсионный теплоход был хорошо виден. Можно было прочитать ярко-красные буквы на борту. И там были люди. Живые! Песню популярной певицы, разносимую усилителями, то и дело перебивал звонкий женский смех, аплодисменты и топот ног. На корабле определенно было весело.

Луиджи стал звать на помощь, прыгая на месте и размахивая руками. Но из-за громкой музыки его не слышали и не видели в серой предрассветной тьме. Корабль стал проплывать мимо. Паника охватила Луиджи. Страх остаться одному, в пустом, заброшенном городе был настолько силён, что, не думая, Луиджи в чём был, в одежде и в ботинках, вошёл в воду и поплыл.

Он не сразу понял, что вода ледяная, а ботинки и свинцовая пластина мешают ему, тянут на дно. От археологической находки итальянец избавился сразу, а вот от обуви не смог, так и плыл за удаляющимся кораблём. Волны безжалостно окатывали его лицо, он глотал воду или выплевывал, но не сдавался. В какой-то момент судорога свела его правую ногу, от неожиданности Луиджи ушёл под воду, вынырнул, жадно глотая воздух, попытался развернуться и плыть обратно, но не знал, куда. Окружающий его серый мир был однообразен, луну затянуло облаками, светящаяся точка исчезла, осталась лишь туманная густая мгла, давно ждавшая его. Уставший, обессиливший, потерявший надежду, Луиджи отдался ей без остатка.

Под мостом в картонной коробке спал бомж и видел сон, что его зовут на помощь. Проснувшись и выбравшись из жилища, он стал разминаться, чтобы согреться. Зевая, подошёл к реке и прислушался. Часы на башне пробили три часа. Почесавшись, он решил подняться на мост. Там, в мусорных баках, часто можно было найти пустые бутылки.

Обнаружив незапертый желтый «Фиат», Томас обошёл его со всех сторон, заглядывая в окна. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что он один, открыл багажник. Сердце его радостно забилось при виде бутылок со сладкой газировкой, баночек пива и шоколадных батончиков. Рядом лежала чёрная спортивная сумка. Мужчина открыл ее, увидел странные металлические предметы, вытряхнул их, а съедобные находки сложил в пустую сумку. Насвистывая, он стал спускаться к реке. Устраиваясь в своей картонной берлоге и слыша шум проезжающих по мосту машин, бедолага радовался, что не был никем замечен.

Разбирая найденное, бомж счастливо улыбался деньгам и сигаретам. Торопясь избавиться от пустой ноши до рассвета, он поспешил к реке. Там, стоя возле кромки темной воды, он хорошенько раскрутил спортивную сумку и забросил её в Темзу.

Засыпая в холодном жилище, он приготовил ответы на вопросы полицейских:

– Ничего не знаю! Ничего не слышал! Ничего не видел! Спал!».