Читать книгу Сосредоточение России. Битва за русский мир - Наталия Нарочницкая - Страница 11

Часть I. Россия сосредотачивается?
«Россия защищала результаты своей многовековой истории»
Миф № 5. Россия потерпела поражение

Оглавление

Этот вывод – явное упрощение. Да, именно в ходе Первой мировой войны дозрели предпосылки для Февральской и Октябрьской революций, которые стали для нашей страны национальной трагедией. Однако Россию нельзя считать побеждённой. Другое дело, что страна не смогла воспользоваться плодами своей победы после прихода к власти большевиков, которые вывели её из когорты победителей и отдали на откуп Антанте создание рисунка нового мира.

Недаром Уинстон Черчилль писал в те годы: «Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила… Держа победу уже в руках, она пала на землю заживо, пожираемая червями».

В этой связи возникает вопрос: почему мощный патриотический подъём в начале войны через некоторое время уступил место скепсису, усталости, пораженчеству и революционной лихорадке?

Конечно, резкая смена восприятия русским обществом Первой мировой в значительной степени связана с её затяжным характером. Длясь месяцами вдали от Родины, война неизбежно притупляет изначальный порыв. Многочисленные жертвы на чужбине, тяготы не могут пройти бесследно. Обоснованием войны было сохранение традиционных ценностей, честь и достоинство державы. Такие вечные старинные идеалы способны воодушевить в начале войны, но затем они начинают проигрывать яростным, конкретным лозунгам. Речь идёт об антимонархических, пацифистских и революционных идеях. Их пропагандисты трубили о «ненужности войны» и призывали к революции.

Внутренние яростные обличения всегда очень на руку противнику, который не остался в стороне и активно спонсировал революционную деятельность. Руководство Германии было заинтересовано в поддержке самых радикальных сил в России. Своими глазами видела фотокопию телеграммы из немецких и австрийских архивов, которую зачитал за завтраком кайзер Вильгельм: «Переброска Ленина в Россию осуществлена успешно. Приступает к намеченной деятельности». А в Государственном архиве РФ имеется документ – расписка в получении на деятельность большевиков пяти миллионов золотых марок. В немецком архиве лежат и распоряжения «выделить по статье 6-й чрезвычайного бюджета 10», затем «15», «20» миллионов золотых марок на революционную деятельность в России.

Благодаря щедрым финансовым вливаниям большевики, эсеры и сепаратисты получили большие возможности. Их агитаторы пронизали армию, которую после Февральской революции «демократизировали» до такой степени, что офицеры фактически потеряли контроль над солдатами. В результате на один полк было достаточно одного агитатора, чтобы разложить дух и дисциплину до неподчинения.

Впрочем, я не из тех, кто полагает, что можно привезти революцию извне. Однако когда страна зашаталась, внешнее воздействие имеет огромное значение для того, какие именно силы возьмут верх…

Две русские революции 1917 года стали следствием тех глубинных процессов, которые начали разрывать Россию в начале XX века. Революционная интеллигенция рубежа XIX–XX веков требовала кальки с западноевропейских институтов, рождённых философией прогресса, что плохо сочетались с религиозным основанием русской государственной идеи и русского самодержавия, которое, без поддержки элиты и отделённое от народа, утрачивало творческий потенциал. Крайний нигилизм русской интеллигенции побуждал её безжалостно топтать всё, что Россия защищала в Первую мировую войну, – православную веру, монархию, традицию законопослушания, идеалы служения Отечеству.

Первый кризис, обострённый экономическими реалиями и Русско-японской войной, закончился первой русской революцией, Манифестом 17 октября и конституционными реформами. Почему же десятилетняя деятельность Государственной думы Российской империи не смогла предотвратить Февральскую революцию и октябрьский переворот? Да хотели ли это предотвратить депутаты и партии тех созывов Думы? Они-то (не только левые радикалы – большевики, меньшевики и эсеры, но и кадеты, либералы всех мастей) хотели разрушать, а не созидать. В последние перед Первой мировой войной годы Россия развивалась семимильными шагами. По выплавке стали, железнодорожному строительству, книгопечатанию и количеству студентов на душу населения Россия догоняла уже Германию. Но бурная модернизация рвала социальную ткань, она лопалась от перенапряжения, и выпадавшее из своего мира консервативное крестьянство не находило новых социальных связей. Происходила массовая люмпенизация населения, а люмпен – лёгкая добыча для революционной пропаганды. Революционный взрыв в немалой мере был уготован слишком стремительными переменами. Невозможно влить молодое вино в старые меха!

А трибуна прежним (только ли?) думцам нужна была для обострения общественных антагонизмов, а не для охраны государства – ценить его они научились лишь в эмиграции. Это им бросал великий реформатор Столыпин: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия!»

В то время как русская армия проливала кровь за территориальную целостность Отечества, с трибуны кликушествовали ораторы против «непонятной войны» и «разложившейся» армии в пользу сепаратистов всех мастей (знакомо?), оплаченные нередко из-за границы олигархом и первым политтехнологом революции Парвусом на средства Генерального штаба кайзеровской Германии.

Налицо были все приметы кризисной эпохи, когда люди в экстазе перемен начинают ломать стержень, на котором держится всё. И эта страсть к саморазрушению постигла Российскую империю в разгар Первой мировой войны, когда Россия уже фактически держала в руках победу.

Сосредоточение России. Битва за русский мир

Подняться наверх