Читать книгу Отступник - Наталия Шитова - Страница 5

Разбудили Лиду настойчивые Сережкины руки. Он стянул с нее одеяло, весело хохоча над ее сонным возмущением, и почти силой поднял на ноги.

– Пора, пора, сонюшка! Уже солнце встало! Поднимайся!

Лида рассеянно оделась, привела себя в порядок и позволила, наконец, Сереже вытащить ее из комнаты.

В кухне было темно и пусто. На плите стоял холодный чайник, и не было никаких следов того, что кто-то сегодня уже завтракал. Только длинный узкий полосатый половик был сдвинут и испачкан засохшей грязью, в то время как вечером он был безупречно чистым.

– Это кто же так наследил? – удивилась Лида.

– Действительно, на Валяя это не очень похоже. Он по полу не ходит —

– летает… – подтвердил Сергей и угрюмо предположил: – Вероятно, это тот нечесаный и неразговорчивый малец напачкал… Ладно, пошли на улицу, все равно грязные половики – это не наша с тобой забота.

При ярком солнечном свете дом, сад и лужайка у крыльца показались Лиде совершенно иными, нежели ночью. Все было так нарядно, празднично и светло, что она даже не сразу вспомнила о ночном происшествии.

– Сережа, ты ночью ничего не слышал? – осторожно спросила Лида.

– Абсолютно ничего, – ответил тот, спустившись с крыльца. – Бывает, что ночами я иногда не сплю, но не в этот раз. А что я должен был слышать?

– Шум на улице, возня в доме, какие-то стоны и плач наверху… – перечислила Лида.

– Выдумщица! – вздохнул Сергей и сладко зажмурился, подставляя солнцу лицо. – Это тебе приснилось.

– Ну да, как же! – фыркнула Лида. – Я не спала, даже из комнаты пришлось выйти, чтобы проверить в чем дело!

– Ну тогда… – Сергей пожал плечами. – Тогда это, верно, Валяй хотел тебя напугать.

– Думаешь? – Лида вспомнила лицо Валяя, когда он выпроваживал ее спать, и возразила: – Какое там пугать! Он сам, вроде бы, выглядел испуганным.

– Ну, не знаю, – отмахнулся Сергей и проворчал. – Все равно, это все фокусы Валяя. Не иначе, чтобы выжить нас отсюда. Вот я все припомню… Где он, кстати?

Валяй, с несколькими поленьями в руках, вышел из-за угла дома. Он был в одних узких джинсах и оказался замечательно сложенным и отлично развитым плечистым мужчиной в расцвете лет и пике физической формы. Он куда сильнее, чем вечером, прихрамывал на правую ногу, и заботливый Сергей, совершенно позабыв, что только что не то хотел припомнить брату что-то, не то собирался набить ему морду, не преминул заменить утреннее приветствие вопросом:

– Что ты так расхромался, Валяй?

– Да змеиный укус побаливает… – нехотя буркнул тот.

– Вчера ты говорил, что все почти прошло!

– Говорил… Так, перегрузочка вышла… Ничего страшного, не впервой, – сухо отозвался Валяй и скользнул взглядом по стоящей на крыльце женщине.

Он остановился рядом с братом, перехватил ответный испытующий взгляд Лиды, и его брови чуть нахмурились. Выглядел он неважно, был усталым и еще более угрюмым, чем накануне. Но он постарался быть вежливым хозяином, поэтому хоть и через силу, но буркнул:

– С добрым утром, Лида. Как спали?… Вам удалось отдохнуть?

– Я спал превосходно, – ответил Сергей, – а вот Лидуше мешали какие-то странности…

– Мне очень жаль. Надеюсь, что впредь этого не повториться… – Валяй с легким поклоном обошел Сергея, прошел мимо Лиды и исчез в доме.

– Подумать только, ему жаль, – покачал головой Сергей. – Значит, раз он не отрицает, это действительно его рук дело! Вот паршивец! Пойдем завтракать, а заодно выясним, долго ли он будет над нами издеваться…

Сергей решительно пошел в дом. Лида отправилась следом и, войдя в кухню, с удивлением увидела, что Валяй тащит дрова наверх в мансарду.

– Валька, зачем тебе там дрова? – изумился и Сережа.

– Там у меня есть печурка маленькая, – хмуро пояснил тот.

– Но ведь тепло…

– А если я замерз? – с вызовом ответил полуголый Валяй и исчез наверху.

В ожидании, когда брат спустится снова, Сережа поставил чайник на плиту и мечтательно сказал:

– Если не обращать внимание на Валяя, место здесь все-таки чудесное!

Вчера я говорил, что мне кажется, будто я тут двадцать лет не был. А сегодня мне уже кажется, словно я только вчера отсюда уехал. Ну, будто и не было двух лет отсутствия. Как в детство возвращаешься. Мы же здесь каждые каникулы проводили, пока были детьми… – рассказ снова начался от Адама.

Лида смотрела в окно, стараясь хотя бы рассеянно, но следить за надоевшим уже повествованием. А то Сергей спохватится и если заметит невнимание, обидится просто смертельно…

– … Деревня-то тогда совсем глухая была, несколько жилых дворов и все. Потом сюда хлынули дачники, пустующие дома раскупили, довели до ума, поселили тут разных бабулек, тещ и свекровей на постоянное место жительства… Теперь здесь одновременно и глушь, и народу в деревне около сотни летом живет. Валяя можно считать старожилом. Когда бабка наша умерла десять лет назад, мы с ним приехали сюда на похороны, и оказалось, что дом завещан мне и Валяю. Я оформил документы и вернулся домой, а Валяй остался на все лето, а потом совсем отказался возвращаться. Университет бросил, чудак… Так и живет тут. Одиноко и довольно замкнуто. Удивительно, что до сих пор на человека похож… Правда, он все время норовит меня разубедить в последнем.

– На что же он живет и содержит дом в таком идеальном порядке?

– Сам не перестаю удивляться, – отмахнулся Сергей. – Он говорил, что на зиму устраивается на подсобные работы в сельсовете, это здесь, в семи километрах, в Капошицах. Плотничает там, печи топит. А летом тунеядствует. Зимой-то я ни разу здесь не был, да и летом не каждый год. А у Валяя, видно, натура такая: дикая жизнь ему в радость. Не знаю я, почему его это все устраивает, я бы и полугода здесь не протянул на его скудных грошах, с голоду бы помер. Правда, его еще лес и огород кормит тогда, когда денег не на все хватает. Я пытался посылать ему переводы, а он все мне вернул и оскорбился, чудак… Мне, как человеку, необремененному семейством, не составляло бы труда иногда побаловать единственного братишку. Тем более, что я уверен: Валька не стал бы переводить деньги на выпивку и прочие порочные излишества. Но он не хочет ничего брать. Такой уж мой братец на редкость принципиальный субъект, до противного…

– В нашем семействе все качества развиты не слегка, а до противного! Это и к тебе относится, мой прирожденный рассказчик… – раздался сверху голос Валяя. Он сошел с лестницы и заметил: – Я сейчас еще за дровами в сарай прогуляюсь, а вы тут не скучайте…

– Скажи лучше, какого черта ты ночью действовал Лидушке на нервы? – огрызнулся Сергей, задетый тем, как поименовал его Валяй.

– Это не я… – угрюмо вздохнул Валяй. – Ко мне, видите ли, иногда наведывается полтергейст… Обычное явление в наших краях. Шалит помаленьку, но никого не трогает.

– Трепач, – Сергей сплюнул в сердцах. – Ну что ты за человек, в самом деле? Вот зачем ты давеча Лиде наплел про этого парнишку? Какой еще, к черту, сын? – вспомнил Сергей ночной разговор.

– Почему это сразу «наплел»? – проворчал Валяй, уже подходя к двери.

Он уже собирался выйти, но вздохнул, обернулся и спокойно подтвердил:

– Я не плел. Все верно. Мироша – мой сын.

– Да? – Сережка явно не собирался верить брату. – Ну да, конечно. А Лидочка – моя незаконнорожденная дочь.

– Ты хотел честного ответа – получи и не ёрничай, – Валяй презрительно сжал губы.

– Ну, допустим, сын… Интересно, его тебе аист на порог принес, или ты его на капустной грядке нашел? – засмеялся Сергей.

Но Валяй в ответ на шутку так помрачнел, что Сергей сменил тон:

– Ладно, не дуйся. Ему ведь лет восемь…

– Девять, – поправил Валяй.

– Но ты же никогда не говорил мне о нем?! Или я прослушал?

– Не говорил, – кивнул Валяй. – Но он почти все время живет здесь.

– Что? – Сергей развел руками. – Ты хочешь сказать, что он все девять лет жил в этом доме?

– Да, – подтвердил Валяй. – Почти всегда он со мной.

– Что ж я его не видел ни разу? – язвительно спросил Сергей.

– Ты раньше ни разу не приезжал раньше оговоренного времени! – парировал Валяй. – Так было задумано и сейчас. До вашего приезда он должен был перебраться к другим родственникам.

– Так во-о-от почему ты чуть не сожрал нас живьем за этот несвоевременный приезд… – протянул Сергей, засмеялся и замотал головой. – Ну, артист… Нагородил такой огород на пустом месте… Чего ты стесняешься? Он что, приемный или…

– Это мой родной сын. Сколько можно сомневаться, если я впрямую тебе об этом говорю? – поморщился Валяй. Он стоял, держа больную ногу на весу. Наконец, видимо, боль слишком уж досадила ему, и он, решительно шагнув к столу, присел на табурет. – Еще вопросы будут?

– Да, будут… Ты спятил, что ли, братец? Зачем прятать от меня родного племянника? Я, что ли, нелюдь какой? – растерянно развел руками Сережа.

Валяй вздрогнул, по лицу его пробежала тень. А Сергей продолжал:

– Ну ладно, отец наш умер. Но мама все в церковь бегает, свечки ставит, молится, чтобы Бог ей внуков послал перед смертью порадоваться… А ты такого уже взрослого ребенка от всех скрываешь!… Не стыдно?

Валяй передернулся, но промолчал. Видимо, он ожидал от брата именно такой реакции, поэтому его мрачное лицо не выразило никакого удивления.

Сергей надул щеки, шумно выдохнул и уже спокойнее сказал:

– Ну ладно, лучше поздно, чем никогда… Мать-то его где? Вы с ней, как я понимаю, не расписаны?

– Мать Мироши умерла на третий день после его рождения, – ответил Валяй. —

– Зимой он живет у своего дяди, брата матери… А все остальное время со мной, кроме тех дней, когда ты у меня бываешь…

– Очень мило! У одного дяди он живет, а другой дядя его до таких лет и в глаза не видел! То-то он у тебя такой смурной да трусливый!

– Это не твое дело! – резко вставил Валяй. – С тебя довольно и того, что ты узнал то, что тебе знать не следовало бы.

– Ах, мне знать не следовало?! – Сергей нетерпеливо постучал по столешнице: – Что-то тут не чисто! Ты, верно, все же врешь! Никакой он тебе не сын!

– Ну вот еще, дожили… Ты еще мне разные порочные страсти припиши!

С тебя, мил-друг, станется, под горячую-то руку ты меня еще извращенцем ославишь! – покачал головой Валяй и, встав, подошел к столику в углу. Порывшись в верхнем ящичке, он вынул паспорт с заложенными в него листочками и бросил на обеденный стол. – Проверяй, начальник!

Валяй взял паспорт и машинально открыл первую страницу:

– Так-так… Варзанов Валентин Михайлович, одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения… Прописан: Тверская область, Молчановский район, деревня Лешаницы… – Сережа открыл заложенную страничку. – Так-так, пока все верно… Детей нет… Как? Есть?! Хм, очень забавно… Дети: Варзанов Мирон Валентинович…

Сергей опустил руки и уже серьезно взглянул на спокойного Валяя. То, что было вложено в паспорт, оказалось картонными корочками свидетельства о рождении ребенка. Сережа раскрыл его и бегло, без нарочито-издевательского выражения, с которым он читал паспорт, проговорил:

– «Гражданин Варзанов Мирон Валентинович, родился двенадцатого мая одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года в деревне Лешаницы… Так, отец – Варзанов Валентин Михайлович… мать – Миронова Юлия Мироновна…» Валька, ты настоящий свинтус! Такие вещи не скрывают от матери и брата! – гневно сказал Сережа напоследок.

– Позволь мне самому принимать такие решения, что и кому говорить, а о чем молчать, – буркнул Валяй и протянул руку за документами. Сергей молча отдал их и страдальчески нахмурился.

Валяй убрал паспорт обратно в ящичек и молча вышел из дома. Сергей ни слова не сказал, только тоскливо подпер голову кулаком и вздохнул.

– Сережа, брось ты расстраиваться, – попробовала Лида утешить своего друга.

– Лидочка, что это, черт возьми?! – вскинулся вдруг Сергей.

Он сидел и настороженно прислушивался. И тут Лида тоже ясно услышала протяжный стон, шедший откуда-то сверху.

– В мансарде есть лестничная площадка и одна огромная комната… – пробормотал Сергей. – Это точно оттуда…

– То же самое было ночью, – подтвердила Лида. – А ты не верил.

– Пойдем-ка взглянем, – Сережа встал.

– Но ведь там комната твоего брата, нехорошо будет нагрянуть туда без него.

Валяй неожиданно вошел в кухню, дров при нем не было. Судя по времени, он вряд ли успел дойти до сарая. Окинув брата и его подругу озабоченным взглядом, он подозрительно уточнил:

– Вы куда это собрались?

– Валька, у тебя в комнате кто-то стонет! – угрожающе сказал Сергей.

– Да что ты говоришь? – натянуто удивился Валяй. – Не иначе опять мой добрый друг полтергейст шалит… Не обращайте внимания. Нет там ничего.

И тут стон повторился, мучительный и громкий. Валяй вздрогнул, побледнел и, не обращая больше на гостей внимания, поспешил наверх. Сергей через секунду сорвался следом. Лида пошла за ним, но уже на верхней ступеньке довольно-таки крутой лестницы они наткнулись на грозного Валяя.

– Не ходите сюда! Я вам запрещаю подниматься в мансарду! – он перекрывал собой узкую лестницу. – Вам нечего делать в моей комнате! Ясно?

Сережа сжал кулаки и твердо сказал:

– Мне надоели твои выходки, Валентин. Кто у тебя там? Я же не глухой!

Из комнаты в мансарде послышался легкий стук чего-то упавшего, и снова раздался жалобный стон. Валяй, все еще загораживающий дорогу, напрягся, словно выбирая, продолжать отсекать путь непрошенным гостям или спешить на зов. Наконец, он махнул рукой и бросился в комнату. Лида с Сергеем быстро поднялись следом.

Они вошли в большую, но через чур набитую старой мебелью мансарду. Неподалеку от входа, действительно, топилась крошечная буржуйка, и от нее в помещении было жарко и очень душно.

Валяй стоял на коленях у низкого видавшего виды диванчика и осторожно поглаживал по голове лежащего человека. Диван и вытертый коврик на полу были в свежей, еще непросохшей и странно пахнущей крови.

Лежащий мужчина, смуглый, худощавый молодой парень был еле жив. Он судорожно сжимал в кулаках верх какого-то клетчатого пледа, которым был укрыт, и смотрел перед собой ничего не видящими тусклыми глазами. Сухие губы бедняги были уже бескровны и подрагивали, да и всего парня трясло в лихорадке. Вот ради него-то, судя по всему, и топилась печурка Валяя.

Когда Лида с Сережей приблизились, лежащий все-таки заметил их и дернулся. Валяй положил ладонь ему на лоб и сказал ласково:

– Успокойся, Кшан, эти люди не причинят тебе вреда…

В ответ на легкий стон бедняги Валяй уверенно повторил:

– Клянусь тебе, они безопасны.

Сергей весь сразу же подобрался и стал хладнокровно-серьезным. Решительно подойдя к дивану, он отвел руки Валяя и выдернул плед из пальцев парня… Лида невольно вскрикнула: на боку парня кровоточила огромная рваная рана, словно развороченная чем-то. В ране торчали какие-то серые лоскутки… Крови было много, хотя она едва сочилась на старый кожаный диванчик. Но сочилась она, видимо, давно и непрерывно, поэтому на пол ее натекло достаточно. Раненый тяжело ловил ртом воздух, наверняка, ему было очень плохо. Его довольно длинные перепутанные черные волосы, раскинувшиеся по плоской подушке, были небрежно растрепаны, но на макушке торчали в стороны две неровные, грязные, нелепые косички. Из одежды на парне присутствовали только темные узкие трикотажные брюки, а рядом с диванчиком на полу валялась груда окровавленных тряпок, бывших, видимо, его прочей одеждой.

Сергей присел около дивана, вглядываясь в раненого и определяя его состояние, а потом вскочил с возмущенным воплем:

– Да это же уму непостижимо!!! Что ж ты делаешь, Валька, он же у тебя умирает! Почему перевязку не сделал?! Парень, считай, уже кровью истек!

– Не лезь, Сережа… – попробовал возразить Валяй, но Сергей грозно рявкнул:

– Давящую повязку нужно, и немедленно!.. Слышишь, Валяй?! Давай, действуй! А я пока заведу машину. Его надо срочно в больницу, или он умрет в течение ближайшего часа, – заключил Сергей.

Он торопливо оглянулся на Лиду. Но никакой паники, тем не менее, в его взгляде она не заметила. Сергей деловито спросил:

– Лидок, ты же у меня не боишься крови? Помоги Валяю… Валька! – он пнул все еще сидящего на корточках брата коленом в плечо. – Не спи, Валька! Что сидишь?… Оробел, что ли? Ну иди, возьми ключи от машины и сам выведи ее. А я сделаю перевязку! Лидушка, принеси мой рабочий кейс!

Лида послушно шагнула к выходу на лестницу, но тут Валяй пробудился от странного оцепенения.

– Никуда ты его не повезешь! – отчеканил он, снова накрывая раненого пледом и поднимаясь на ноги.

Сережа даже побелел от необходимости тратить время на бессмысленный спор.

– Валя, этот человек серьезно ранен! Там одной штопки на несколько часов работы, не говоря уж о переливании крови! Ты что, хочешь взять его жизнь на свою совесть?! – заорал Сергей.

– Его нельзя никуда везти, – бросил Валяй.

– Мне наплевать, почему ты его прячешь, и есть ли тут криминал! – прошипел Сергей. – Я хоть и собачий доктор, я вижу, что этот человек умирает!

– Сережа, ему не смогут помочь в больнице, я знаю! – почти взмолился

Валяй. – И я не позволю тебе трогать его!

– Все, Валентин! Больше ты тут не командуешь! Займись машиной, ничего не хочу слышать! – сурово бросил Сергей.

Он наклонился к раненому, и тут в комнату ворвалась стремительная невысокая фигура.

Какой-то совсем юный парнишка в широких черных шортах по колено и серой трикотажной майке, как вихрь, налетел на Сергея и сильно оттолкнул его в сторону, прямо на стоящую рядом девушку. Лида подхватила Сережу под руку, и он умудрился не упасть. Атаковавший его паренек, почти не останавливаясь после толчка, подскочил к растерявшимся людям и вскинул руки прямо к глазам Сергея:

– Не трожь его, сволочь! Убью!!!

Лида оцепенела. Прижавшись к Сереже, она не могла отвести взгляда от темных узких ладоней юного агрессора… Хищно согнув пальцы, паренек направил их прямо в глаза совершенно растерявшегося Сергея. Но не это было столь страшно…

Несколько секунд Лида не могла понять, что именно не в порядке с руками паренька. А странная особенность просто не могла не броситься в глаза: ногти на согнутых пальцах были… О, господи! Это были узкие отполированные кинжалы не меньше десяти сантиметров в длину!

– Цьев, – пробормотал Валяй, шагнув к пареньку. – Не надо, они безопасны, я ручаюсь за это…

– Я убью вас обоих! – прошипел паренек, не убирая рук.

Валяя от этих слов передернуло. Он осторожно положил руки на локти паренька и настойчиво повторил:

– Цьев, пожалуйста! Они тут ни при чем!

Неожиданно паренек отскочил назад, чуть не сбив Валяя, отвернулся и кинулся к лежащему.

– Кшан, Кшан… Ох, Кша-а-ан! – забормотал он, отбросив в сторону покрывало и опустившись на колени. – Я убью их, Кшан, родной, я их убью…

Он запустил пальцы в рану и вытащил оттуда кроваво-бурый комок каких-то листьев и отбросил их в сторону.

– Что же они сделали с тобой?! – горестно пробормотал паренек. – Я найду их и прикончу…

Всхлипывая и осторожно прикасаясь к поврежденной кровоточащей плоти, паренек стал ощупывать края раны, беспокойно поглядывая на раненого. Узкое лицо парнишки с мелкими, но четкими чертами, выражало крайнюю тревогу. Но не только это было заметно. В блестящих влажных глазах подростка зрело еще что-то очень страшное и опасное. Он не только готов был расплакаться, но и, несомненно, готов был к более решительным действиям.

Сергей, оправившись не столько, видимо, от испуга, сколько от дерзости и стремительности наскока, мягко отстранил Лиду и шагнул к диванчику. Но Валяй, неожиданно встрепенувшись, преградил ему дорогу и оттолкнул и брата, и Лиду еще дальше:

– Упаси вас Боже мешать ему! – зашипел Валяй. – Ни слова против, иначе вы все испортите!

Закончив осмотр, паренек наклонился к самому лицу раненого и взмолился:

– Кшан, скажи что-нибудь, ты слышишь меня?

Но несчастный не смог ему ответить, только слабо пошевелил губами.

И не обращая больше ни на кого внимания, парнишка встряхнул своими недлинными, но густыми темными с рыжинкой волосами, тяжело вздохнул, наклонился к раненому и, почти ткнувшись лицом в огромную рану, принялся торопливо лизать развороченный бок.

Лида в смятении отвела глаза, стараясь подавить резко подступившую к самому верху горла тошноту. Тут же она услышала приглушенное ругательство, вырвавшееся из уст Сергея.

– Какого черта он вытворяет?! – Сергей дернулся, но Валяй, застывший рядом, гневно вскинул руку:

– Я что тебе сказал? Не смей вмешиваться!!

Сережа опустил руку Лиде на плечи, притянул ее к себе и замер, прошептав только:

– Рассказали бы – не поверил бы ни за что. Дай Бог, чтобы это оказалось сном…

Лида снова заставила себя смотреть на диванчик. Парнишка продолжал лизать бок раненого. Все лицо его от лба до подбородка было одной кровавой маской. Его влажный розовый язык шустро гулял по разорванным тканям.

Вдруг паренек отпрянул, болезненно вскрикнув. Раненый приоткрыл глаза и покосился на перемазанное кровью лицо:

– Что, малыш?

– Укололся, – виновато ответил парень. – Сейчас посмотрю получше.

Он наклонился и дунул на рану. Взлетели в разные стороны разбрызганные капельки крови. Всмотревшись в рану, паренек неуверенно сообщил:

– Что-то острое, узкое и длинное… То ли щепка, то ли осколок кости… Чем тебя ранили, Кшан?

– Это был кол, Цьев… Свежеструганный кол…

– Наверное, это все-таки щепка… Да, Кшан? Я вытаскиваю?

Кшан слабо кивнул, и Цьев двумя пальцами вытащил за кончик щепку длиной не менее пяти сантиметров. Бросив окровавленную щепку на пол, Цьев всхлипнул, сглотнул и, переведя дыхание, снова принялся слизывать кровь. Он облизывал края раны, обводя по ее контуру языком, потом, немного отстранив перемазанное лицо, он набрал воздуху и припал к кровоточащему центру раны. Было видно, что он захлебывается кровью и глотает ее.

Лида снова не смогла не отвести взгляд. Прижавшись лбом к плечу Сергея, она пыталась прогнать тошнотворное зрелище, но оно так и висело перед глазами. Столько крови, этот специфический запах… Лида не боялась крови, сколько бы ее не было, но ни разу она не видела, чтобы кто-нибудь взахлеб глотал свежую, теплую, струящуюся прямо из живого тела кровь…

– Лидуша, тебе нехорошо? – прошептал Сергей ей в ухо. – Хочешь, я выведу тебя на воздух?

Лида хотела уже кивнуть, но… Любопытство и страх оставить Сережу одного с этим странным вампиром и сумасшедшим братом пересилили.

– Ничего, Сережа… Все прошло, – Лида взглянула на лохматого Цьева.

Его язык все так же проворно касался оголенных тканей. Крови в ране уже не было. Раненый еле слышно постанывал, но дыхание его выровнялось и стало спокойным.

Оторвавшись, наконец, от раны, парнишка взглянул на Валяя:

– Валя, трава есть?

– Конечно, – Валяй подал ему полиэтиленовый пакет, набитый мелкими продолговатыми листьями.

Парнишка вытряхнул листья себе на колени, сгреб их в пригоршню и стал быстро и сильно мять их до тех пор, пока свежие листья не свалялись в темный, пустивший сок ком. Лида смотрела, как он терзает листья руками и с удивлением заметила, что… ногтей на его пальцах не было вовсе, словно они были обкусаны под самое основание!

– Сережа! Его ногти! – прошептала Лида. – Они только что были…

– Я видел, – коротко шепнул Сергей.

Хорошенько размяв ком, паренек еще несколько раз лизнул переставшую кровоточить рану, осторожно запихал сочный комок листьев в самый центр раны и легонько сдвинул рваные края.

Приподнявшись на коленях, паренек вгляделся в лицо раненого.

– Кша-ан!… – тоскливо позвал он. – Как ты?

– Спасибо, малыш… – еле слышно произнес Кшан. – Боль слабеет.

– Рано еще про спасибо, – отозвался парнишка. Он локтем вытер с лица свежую кровь, только размазав ее, шмыгнул носом и, сжав в кулак пальцы левой руки, выставил указательный палец. Что-то белое и блестящее выдвинулось с его кончика, стало расти… Через секунду Цьев одним движением длинного и, судя по всему, острого и жесткого ногтя вспорол себе вену на правом запястье. Хлынула кровь.

– Не надо, Цьев, – тихо, но твердо сказал Кшан. – Залижи немедленно.

Но Цьев покачал головой и протянул Кшану поврежденную руку:

– Пей, Кшан.

– Не буду! – упрямо отказался Кшан. – Не дури, зализывай!

Цьев вздрогнул, глядя, как начинает капать на пол его собственная кровь:

– Пей, Кшан, не упрямься!

Что и говорить, упрямство раненого было напрасным. Было видно, какими жадными глазами Кшан смотрел на струйки крови, побежавшие по руке паренька, и как ноздри его затрепетали.

А когда Цьев, просунув левую руку под плечи Кшана и немного приподняв его, ткнул ему в губы свое кровоточащее запястье, несчастный прямо-таки впился в рану. Он сосал свежую кровь, а агрессивный парнишка неподвижно замер, обнимая Кшана и отвернув от него лицо.

По лицу Цьева текли обильные слезы, оставляя за собой дорожки на измазанных кровью щеках. С каждым посасывающим движением губ Кшана, паренек страдальчески морщился и задерживал дыхание, стараясь не вздрагивать. Слезы все сильнее текли по его лицу, не переставая, но он не отнял руку до тех пор, пока раненый сам не отстранился.

Тогда паренек осторожно опустил Кшана на подушку, поднес свою руку ко рту и несколькими ленивыми медленными движениями влажного языка остановил кровь. Шатаясь, он сел на измазанный коврик, привалился боком к диванчику. Его голова склонилась на грудь раненого, он прикрыл глаза и тихо заскулил, как собачонка. Кшан нащупал его плечи и слабо сжал их, проговорив:

– Цьев, спасибо… Как ты, малыш?…

Парнишка не мог ответить, он сидел совсем без сил, и даже руки, брошенные на колени, не поднимались. Кшан наощупь провел ладонью по щеке Цьева и прошептал:

– Отдохни, Цьев… Валя, ну что же ты? Помоги ему.

Валяй подошел и присел над парнишкой. Цьев безропотно позволил поднять себя на ноги, подвести к стулу и усадить. Его глаза оставались безучастными, пока он снова не заметил чужих людей. Вскинувшись, он прошипел:

– Если вы еще раз прикоснетесь к моему Кшана, я вас убью!!! – и жуткой длины ногти снова взметнулись.

– Эти люди не причинят вреда ни Кшану, ни тебе, никому из нас! – твердо сказал Валяй. – Сколько же раз можно повторять это? Успокойся!

Паренек внимательно посмотрел на Валяя и слабо пожал плечами:

– Я доверяю тебе, Валя, но не им. Им я не верю!

– Но это же не они ранили Кшана! – возразил Валяй.

– Какая разница?! Разве это их заслуга?! – темно-зеленые глаза измерили Лиду, а затем Сережу со звериной ненавистью. Но силы, затраченные странным пареньком на помощь не менее странному мужчине с неопрятными косичками, еще не вернулись в худенькое, совсем неатлетическое тело подростка. За выразительным взглядом ничего не последовало.

– Это мой старший брат, я за него головой ручаюсь, Цьев, – с нотками мольбы в голосе повторил Валяй. – Умерь свой гнев, я очень тебя прошу! Они неопасны. Это… Это друзья.

– Люди не могут быть мне друзьями, – упрямо сказал Цьев и устало откинулся на спинку стула.

– Пусть так. Но не надо им угрожать. Это мои гости, и они не повредят Кшану, – убежденно сказал Валяй.

– Все равно, нам следует исчезнуть отсюда, – настойчиво повторил парнишка. – исчезнуть! Понимаешь, Валя? И поскорее.

– Тебе надо поесть и поспать, иначе ты ничего не сможешь, – ответил Валяй. – Ты спас Кшана от смерти, но посмотри, что ты сделал с собой! Ты слишком вымотался. Поэтому не надо торопиться… Придет Шеп, и мы тогда успешно со всем справимся. Кшану все равно еще пару дней нельзя будет двигаться.

– Ты хочешь, чтобы я на пару дней оставил его здесь? – спросил Цьев, и сказано это было таким тоном, будто бы Валяй предложил Цьеву пристрелить Кшана.

– Ну хорошо, если тебе настолько не терпится, то к вечеру можно будет проводить Кшана в лес. Но все равно без Шепа я не решусь на это. Надо будет его дождаться… – пожал плечами Валяй, и Цьев неохотно кивнул.

Лида вздрогнула от резкого движения, которым Сергей вдруг убрал ее руки со своего локтя и шагнул к Валяю:

– Валька, ты думаешь, что ты тут говоришь?! Ты что, хочешь тащить раненого в лес?

– Сережа, я в последний раз добром прошу: не вмешивайся! – глухо отозвался Валяй и злобно оглянулся на брата.

– Нет уж, извини! Этому человеку надо лежать несколько недель! Причем после операции! Ты что думаешь, его внутренности сами срастутся, как положено?

Цьев, одним прыжком взвился в воздух и прыгнул Сергею на плечи. С возмущенным криком Сережа начал отдирать от себя вцепившегося в его рубашку паренька. Валяй тоже бросился на помощь брату.

– Цьев!!!

Громкий, неожиданно громкий для такого ослабевшего тела, голос раненого мгновенно остановил паренька. Выпустив из пальцев изорванный воротник рубашки Сергея, Цьев метнулся на зов:

– Что с тобой, Кшан?! Тебе плохо?!

– Да ничего, – слабо улыбнулся раненый. – Ну-ка, держи себя в руках.

Этих людей Валя долго ждал, они его гости, и они хотят мне помочь. Уймись, пожалуйста…

Цьев оглянулся на сердитого Сергея и буркнул:

– Они точно такие же, как и все остальные… Ничуть не лучше!

– Как бы то ни было, Цьев, ты успокоишься и будешь с ними вежлив, – твердо сказал Кшан, строго глядя на парня.

Цьев насупился и отвернулся.

– Ты сделаешь это? – не отставал Кшан.

Паренек с крайне недовольной миной кивнул и, тяжело вздохнув, вернулся обратно к своему стулу и мрачно уставился на Сергея..

Сергей и Цьев долго и внимательно изучали друг друга. Один с негодованием и обидой, другой с едва сдерживаемой ненавистью. В конце концов, Сергею надоела эта безмолвная дуэль, и он резко спросил:

– Валентин, ну-ка поясни, этот шибздик долго будет действовать на мои больные нервы? До вечера? Или все-таки пару дней Ты скажи уж сразу, чтобы я подготовился!

– Придет Шеп, и мы решим, когда Кшана можно будет переправить в лес, —

– буркнул Валяй, виновато глядя на брата. – Прости моих друзей. Видишь ли, дело в том, что… – он запнулся и замолчал. – Словом, есть нюансы… Ты не должен был встречаться с ними…

– Значит из-за того, что я поспешил с приездом, я не только узнал страшные семейные тайны, но и еще рискую перепортить весь свой гардероб? —

– злобно подытожил Сергей, пытаясь оторвать от воротника лохмотья.

– Мне жаль, Сережа… – проговорил Валяй.

– А мне нет! – запальчиво возразил Цьев и с вызовом задрал голову.

– Тряпки – это, конечно, ерунда… – процедил Сергей. – Меня другое возмущает: я что, не могу ходить в собственном доме, где вздумаю, и говорить, что захочу?

– Да, не можешь! – прищурился Цьев.

– Цьев, прекрати!.. – Валяй в ужасе схватился за голову. – Сережа, не дави на меня! Дай мне хоть мысли в порядок привести, иначе мы никогда не разберемся… Придет Шеп…

– «Придет Шеп… Придет Шеп…» – буркнул Цьев. – Шеп придет, конечно, только вот когда? Сколько времени пройдет, пока он случайно наткнется на след Кшана и поймет, что ему непременно надо заглянуть сюда?.. До тех пор я могу перепортить не только чей-то там гардероб, – угрожающе заметил он, садясь обратно на стул и поворачиваясь спиной ко всей компании.

– Погоди, погоди, Цьев!… Разве не Шеп прислал тебя?! – Валяй заметно напрягся.

В мансарде воцарилась тишина. Лида переводила взгляд с одного напряженного лица на другое. Шеп был упомянут уже не однажды, причем в таком контексте, словно был поистине панацеей.

А Валяй ждал ответа. И наконец, Цьев недоуменно сообщил:

– Я три дня не видел Шепа и не знаю, где он… Рыщет в окрестностях, наверное, и кто знает, когда Нерш подскажет ему, как быть…

Валяй задумчиво закусил губу, потер лоб, потом махнул рукой:

– Ну что ж, в любом случае придется его ждать. Хорошо еще, что Мироша нашел хоть тебя, Цьев…

Он присел перед печуркой, сгреб окровавленную одежду Кшана и пихнул ее в печку, затолкав вглубь поленом. А потом, что-то вспомнив, шлепнул себя ладонью по лбу:

– Совсем из головы вон… Вы же все у меня голодные! Сейчас я что-нибудь соображу…

Валяй уже двинулся к лестничной площадке. Цьев испуганно посмотрел ему в спину, закусив губы, но все-таки решился:

– Валя! А я ведь Мрона не видел, – сказал он быстро и замолчал на полуслове.

Валяй резко развернулся. Взлетели и опали темно-каштановые пряди, оттеняя смертельно побледневшее лицо.

– Как не видел?!! – ахнул Валяй.

Цьев тихо сказал:

– Я ждал Кшана на берегу, а его долго не было. Я пошел искать брата, нашел в лесу кровь и следы борьбы и понял, что стряслась беда. Чтобы найти Кшана, я шел по его следу… Я подумал, что если Кшана все-таки не поймали, то он может быть только у тебя, Валя, ведь это единственное место, где он мог спастись. Это счастье, что я оказался прав! Но все так получилось само собой. Я шел наугад… А Мрона я не видел… – заключил Цьев.

Валяй выпрямился и оглядел всех, беспомощно и жалобно.

Сергей, бросив наконец попытки привести в порядок рубашку, подошел к Валяю, пожимая плечами:

– Валька, что ты паникуешь? Куда мальчонка мог подеваться в своей родной деревне?

Валяй в ответ лишь посмотрел на брата с сожалением. Он оперся спиной о дверной косяк и медленно опустился на корточки, бросив руки на колени. Закрыв глаза, он с трудом сглотнул и едва разлепил губы:

– Мирошу искать Шепа. Но Шеп не пришел. Значит они не виделись, иначе бы Шеп давно примчался бы на помощь. И Цьев Мирошу тоже не видел… Если бы Мироша не нашел Шепа ни в одном убежище, он давно бы уже вернулся. Так я ему велел, и он не ослушался бы. А это значит…

Он замолчал.

Сергей смотрел на Валяя с искренним изумлением:

– Валька, я проблемы-то не вижу… Ну встретил мальчишка приятеля, заболтался… Или на рекчу купаться подался… А ну вставай, что ты раскис? Впервые вижу, чтобы так переживали из-за того, что девятилетний мальчик где-то задержался… Да мало ли, что пацану взбредет в голову! Ты что, сам ребенком не был?

– Отстань от меня, Сережка, – безучастно сказал Валяй. – Ты ничего не понимаешь, отстань… Надо искать Мирошу!

Цьев пожал плечами:

– Конечно, Валя. Как только я буду уверен, что Кшан в безопасности, я сразу же пойду с тобой!

Валяй поднялся на ноги, пряча от всех взгляд. Сергей, видимо, уже боялся настаивать на чем-либо, он только тихо проговорил:

– Да что же такое происходит? Первый раз в жизни вижу тебя таким, Валька. Может быть, ты объяснишь мне, кто эти люди? Почему они скрываются?…

– После, Сережка… – в глазах Валяя стояла мука. – Если мы не найдем Мирошу до вечера, я, наверняка, потеряю сына…

– Да кто может обидеть его здесь?! – возмутился Сережа. Он искренне ничего не мог понять.

– Каждый, Сережка. Каждый, кому не лень будет взять в руки охотничье ружье или нож. Ну или, например, поднять кол и проткнуть мальчика так же, как Кшана. Только Кшан выживет, потому что он взрослый, и Цьев успел вовремя. А Мироша… – Валяй тяжело и тоскливо вздохнул. – Это же маленький, слабый и беспомощный ребенок. И никого не волнует, что это милый и ласковый мальчик… Если он попадет в чужие руки, он обречен…

– Я что-то никак не разверусь в этих кошмарных предсказаниях. Что, разве в этой деревне принято охотиться на людей? – процедил Сергей.

– Не на людей, Сереженька, – еле слышно произнес Валяй. – На леших.

– Что ты сказал? – Сергей встряхнул брата. – Валька, ты совсем спятил что ли?! При чем тут лешие?!

– При том, Сережа…

Валяй был уже внешне спокоен. Но когда он посмотрел в глаза сначала Сергею, а потом Лиде, его взгляд сочился болью:

– Мироша – не человек. Вернее, он только наполовину человек. Он мой родной сын, но… Мироша – лешонок. Полукровка…