Читать книгу Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник) - Наталья Андреева - Страница 6

Сделав необходимые звонки, Сабуров тут же связался по телефону с соседкой, которая повезла детей на елку. Попросил ее по возвращении в поселок приютить ненадолго Сережу и Элю. Пока все не утрясется и народ не разъедется. Узнав, что произошел несчастный случай с Ларой, та долго выражала сочувствие. Так долго, что Сабуров уже начал терять терпение.

Позвонив на мобильник Сереже-младшему, отец предупредил его насчет сестренки:

– Присмотри и не пускай в дом, пока я не дам команду.

Сын уже взрослый, ему он мог доверять.

«Скорая» приехала быстрее, чем полиция. С соблюдением всех мер предосторожности Лару переложили на носилки, чтобы отвезти в больницу, но врачи понимали: шансов, что она выживет, практически нет. Здоровое, сильное сердце еще билось, но повреждения головного мозга оказались слишком обширны. Лара находилась в состоянии комы, и ее требовалось срочно подключить к аппаратуре. Этим занялись медики.

– Как это случилось? – спросил врач-реаниматолог. – Я должен сообщить в полицию, если вы этого еще не сделали.

Заговорил Сабуров:

– Да-да, я уже позвонил. А вот и они.

На участке появилась наконец и полицейская машина. Теперь вокруг было так много людей, что у Жанны в глазах зарябило! Она заторопилась в дом. Приехавшие по вызову оперативники и следователь расположились в гостиной и первым делом осмотрели место происшествия, потом начали снимать показания. Сабуров объяснялся с полицией, остальные свидетели происшествия расположились тут же в креслах. Жанна стояла, напряженно прислушиваясь. Говорил Сабуров:

– Произошел несчастный случай. Мы сидели на кухне за праздничным столом, а Лара пошла наверх. Она выпила два бокала шампанского. Возле кабинета моей покойной жены очень низкие перила. После бессонной ночи и успокоительного, которое она приняла…

– Успокоительного? – переспросил врач-реаниматолог, появившийся в гостиной. – Она принимала успокоительное? Что именно? Как долго?

И тут запричитала Александра Антоновна:

– У Ларисы Михайловны голова сильно кружилась. Ох, как сильно! Она последнее время жаловалась, что чуть глянет вниз с верхотуры-то, все перед глазами так и плывет, и плывет… И так ей нехорошо было, так нехорошо! А наш дом сами видите какой.

– Да вижу, – один из оперативников поднял голову, посмотрел на потолок. – Странный дом.

Жанна впервые слышала о том, что у Лары кружилась голова. Чтобы Лара боялась высоты? Ха! Олег Николаевич понимает, что это чушь, и Игорь. И Сабуров. Но Александру Антоновну никто поправлять не стал. Сабуров пояснил:

– У нее ночью была истерика. Почудилось привидение в гостиной. Лара так кричала, что подняла на ноги весь дом. Пришлось дать ей успокоительное.

– Что именно? – уточнил следователь.

– Моя покойная жена постоянно пила таблетки. После нее остались лекарства. Вот я и дал Ларе. Если хотите, я…

Олег Николаевич заметил:

– Это антидепрессанты. Я думаю, что в сочетании с алкоголем они могли дать подобный эффект. На лестнице ей стало плохо, и, учитывая, что у Ларисы Михайловны случались головокружения…

– Вы врач? – настороженно спросил следователь.

– Да. Василевский Олег Николаевич. Кандидат медицинских наук. Может быть, вы слышали…

– Постойте-постойте. Так вы Василевский? Тот самый? – спросил врач-реаниматолог.

Олегу Николаевичу сразу стало неловко, а врач «Скорой» возбужденно заговорил:

– Ну, конечно, я слышал! Вы, можно сказать, медицинский бог! Говорят, докторскую пишете, все ожидают, что она произведет переворот в медицине!

– Ну, не стоит…

– Вы не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. Отдельная палата, отличный уход. Я вижу, вы люди со средствами. Организуем. Вы родственник пострадавшей?

– Я друг семьи, – не очень уверенно ответил Олег Николаевич.

– А вы? – врач глянул на Сабурова.

– Э-э-э… Она здесь жила, но я не родственник. Но что касается денег… Все будет оплачено.

– Я мог бы отвезти ее в свою клинику, если бы был уверен, что… – Олег Николаевич тщательно подбирал слова. – Словом, если появится хоть малейший шанс…

– Я понял, – тут же ответил врач.

– Вам бы лучше поспешить, – напомнил следователь. – Пострадавшую можно увозить.

– Да был бы толк, – отмахнулся приехавший на «Скорой». – Надо бы переговорить с родственниками. С теми, кто может подписать бумаги. Что ж, поедем.

– Я могу поехать в больницу вместе с Ла… Ларисой Михайловной? – спросил Сабуров у следователя.

– Да. Можете. Подождем, чем все закончится, – вздохнул следователь. – Пока она не умерла, есть шанс на выздоровление. А значит, можно получить ее показания. Случаются чудеса. Вот если умрет… Пока же будем придерживаться версии «несчастный случай». Подпишите протокол и поезжайте.

Полиция тоже не собиралась задерживаться надолго. Из коттеджа вышли вместе: они и Сабуров. Тот направился к своей машине.

– Детям лучше переночевать у соседей, – сказал Сабуров, обернувшись к Жанне. – Я думаю, что должен сам поговорить с Элей и как-то ее утешить. Вернусь, и… Жаль, что это случилось в твой день рождения. У тебя сегодня должен был быть праздник.

– У меня и так праздник! – с вызовом ответила Жанна.

– Я, пожалуй, задержусь, – сказал Олег Николаевич.

Машины вскоре уехали, на участке вновь стало тихо.

Компания вернулась в дом. Поначалу прошли в гостиную. Игорь, который все время, пока в доме была полиция, молчал, вздрогнул, посмотрев на ковер:

– Испорчена вещь. А Лара так его берегла! Надо бы скатать и убрать.

Никто не пошевелился. В гостиной повисла напряженная пауза.

– Как тихо, – вздохнул Олег Николаевич. – Не по себе что-то. Пойдемте на кухню.

Стол с остатками праздничных блюд производил угнетающее впечатление. Жанна тряхнула головой: неужто будут плакать по Ларе? Она сама напросилась! Игорь взял со стола запечатанную бутылку шампанского, повертел ее в руках, потом спросил у Александры Антоновны:

– Водка в доме есть?

– Что? – Та озабоченно оглядывала стол. Жанне показалось, что она что-то ищет. Александра Антоновна была близорука и немного щурилась. – Ах, водка! Сейчас, сейчас!

На том месте, где сидела Лара, выглядывал из-под салфетки почтовый конверт. Да, именно конверт! Жанна заметила его первой, вытащила и посмотрела на обратный адрес. Адресатом была Мария Сабурова, а отправителем Матрена Архиповна Малинина. Прочитав адрес, Жанна вытащила из конверта письмо со словами:

– Интересно, зачем Лара его сюда принесла? Внизу стоит дата: отправлено в конце июля. Смотрите, смотрите! «Здравствуй, дорогая Машенька! Пишет тебе твоя мама. Как вы там живы-здоровы? Приехала я недавно с похорон и так уж о вас взволновалась…»

– Жанночка, детка, ты бы ножки свои не утруждала, – засуетилась Александра Антоновна. – Присядь, детка, присядь.

Сделав неловкое движение, чтобы поддержать Жанну, Александра Антоновна задела миску с овощным салатом, и та перевернулась. Содержимое очутилось на скатерти.

– Ох ты господи! И неловкая же я стала! Старая совсем. А тут еще Ларочка…

Александра Антоновна расплакалась, взялась за сердце. И осипшим голосом прошептала:

– Капелек бы мне… Жанночка, Олег Николаевич…

Все засуетились, Жанна бросила конверт на стол. На кухне дивана не было, Александру Антоновну пришлось отвести в гостиную, положить там. Она все стонала и жаловалась на боли в сердце. Олег Николаевич, порывшись в аптечке, нашел сердечные капли. Накапал в рюмку и, дав Александре Антоновне, пошел за чем-то на кухню. Выпив валокордин, та быстро пришла в себя. Села на диване и сказала:

– Надо бы в кухне прибраться.

– Лежите, лежите, я сама! – испугалась Жанна.

– Да что ты, детка! Прошло у меня уже. Ты не знаешь, где что лежит. Я все сделаю. Должность у меня такая. А вы уж дальше празднуйте.

– Какой уж тут праздник! – вздохнула Жанна.

– А разве нет? – пристально взглянула на нее Александра Антоновна. И усмехнулась: – Ты ведь теперь будешь за хозяйку. Отделались от стервы-то.

Взгляд ее Жанне не понравился. Слишком уж быстро Александра Антоновна оправилась от сердечного приступа.

– Ну, как дела? – спросил появившийся в гостиной Олег Николаевич. Следом шел Игорь. По их лицам Жанна догадалась: только что эти двое о чем-то спорили. И не пришли к согласию.

– Прошло, все прошло! – бодро заговорила Александра Антоновна. – Пойду на кухне приберусь. Игорек, ты про водку спрашивал? Есть, а как же! И огурчики маринованные, и грибочки. Сейчас принесу!

Когда Александра Антоновна ушла, Игорь, словно продолжая начатый разговор, обратился к Олегу Николаевичу:

– Ты не бойся, Олег, никто не узнает…

– Да почему ты думаешь, что я боюсь? – удивился тот.

– Да теперь чего бояться? Знать бы еще, где она это прячет!

– Что прячет? – спросила Жанна.

– Да так, – отмахнулся Игорь. – Не бери в голову. Скатаем мы наконец этот чертов ковер? Приятно думать, что от нее осталось только мокрое место, но все же… Олег, ты уверен, что ей не выжить?

Тот взглядом указал на Жанну: мол, постесняйся. Нельзя же так откровенно? А Игорь в ответ на это рассмеялся. И лихо сказал:

– Камень с души! За это надо выпить! Александра Антоновна? Где же вы?

– Иду, иду!

Та появилась с подносом в руках, поставила его на стол. Игорь занялся ковром, Олег Николаевич стал ему помогать. Потом сели на диван, разлили водку.

– И мне! – заявила Жанна.

– Вот ты как раз пропустишь, – вмешался Олег Николаевич. – Да и я воздержусь. Мне ехать надо. Лола будет волноваться.

– Опять Лола? – усмехнулся Игорь. – Слушай, и как тебя угораздило надеть на шею это ярмо? Чем же она тебя привязала, а? Купила? Не верю! Я-то знаю, что ты не продаешься. Ты к деньгам равнодушен. Ты – Человек. С большой буквы. Выходит, каждому нужен свой крест, а? Даже Человеку с большой буквы?

Он говорил с иронией, и родинка весело подпрыгивала над верхней губой. Но Олег Николаевич ответил серьезно:

– Да, нужен. Как и всем. Лично я выбрал тот, который посчитал самым легким. Но оказалось, что все одинаковы. И твой, и мой, и вот ее, – кивнул он на Жанну.

– Значит, по-прежнему будешь лежать под каблуком у своей ревнивой жены, как полудохлый таракан?

– Буду! Это вообще не твое дело!

– Ну и дурак! И катись отсюда. Тогда выпьем с вами, Александра Антоновна? Дураки пролетают!

– Почему ты себе позволяешь меня оскорблять, Игорь? – без всякой обиды спросил Олег Николаевич.

– У тебя атрофирована та часть души, которая именуется романтизмом. Меня всегда раздражала твоя практичность. Ты неполноценен. Вот сидит прелестная девушка Жанна. Ты поставил ее на ноги, ты для нее почти что бог. Вдохнул в девушку жизнь – и в сторону? Что, страшно? А вдруг мы влюбимся? Нам этого нельзя! Ни-ни! Для того чтобы такого не случилось, у нас есть Лола!

– Это не так, – побледнев, сказал Олег Николаевич. – Я не боюсь любить.

– Так почему ты не хочешь оберегать ее душу, а оставляешь на распутье, в полном равнодушии: «Нате, берите!» Откуда ты знаешь, кто именно ее подберет?

– Замолчи, наконец! Выпей водки и перестань нести чушь. Ты говоришь глупости. Причем весь вечер!

– Ага! Значит, я дурак? – Жанна поняла, что Игорь начал заводиться. Олег Николаевич тоже это понял и поднялся:

– Я, пожалуй, поеду.

– Тогда я остаюсь, – заявил Игорь. – Давайте, Александра Антоновна, наливайте. Никуда сегодня не поеду. Комната для меня найдется? Только не Ларина, умоляю! Не то чтобы я боялся привидений, но – увы! Она еще жива! Не хочу сглазить.

– Конечно, конечно, Игорек. И бельишко чистое найдется. Как в былые времена. – И, чокнувшись с Игорем, Александра Антоновна очень ловко опрокинула рюмку водки.

– Жанна, проводи меня, – попросил Олег Николаевич.

Потом, у машины, он виновато сказал:

– Надеюсь, ты меня не осуждаешь. За мое сегодняшнее поведение.

– То есть?

– Видишь ли, я… – он замялся. – Я обрадовался смерти Лары… Тому, что она может умереть. А скорее всего, так и будет. У меня есть причины…

– Так я тоже! Тоже обрадовалась! Ведь она меня достала! Значит, и вас тоже?

– Я всего лишь человек, – грустно сказал Олег Николаевич. – И… Я не хотел говорить Игорю, что ты влюблена в Сабурова. Прости его: он выпил и несет всякий бред. У него тоже есть оправдание.

– Вы непонятно говорите. Что у вас с Игорем? Ведь вы друг на друга кричите, как…

– Я потом тебе все объясню, – заторопился вдруг Олег Николаевич. – Потом. Мне ехать надо. Ну, все. До встречи.

И он, нагнувшись, едва коснулся ее щеки. Губы у Олега Николаевича были ледяные. От холода, должно быть. Жанна поежилась. Машина поехала к воротам, которые так и не заперли, а она вернулась в дом.

В гостиной Игорь и Александра Антоновна о чем-то оживленно говорили.

– Замерзла? – спросил Игорь, глянув на Жанну. И пододвинул ей полную рюмку. – Выпей. Одним махом. Ну?

Она зажмурилась и отхлебнула. Горло обожгло, Жанна закашлялась и поспешно отставила рюмку. Господи, какая гадость! И как они это пьют? Бутылка уже наполовину пустая! Эти двое будто празднуют свободу. Вышли из тюрьмы – и веселятся. Александра Антоновна от Игоря не отстает. Она вдруг напомнила Жанне мать, которая, придя от соседей, точно так же хихикала и вытирала ладонью влажный рот.

– Александра Антоновна, – напомнила Жанна, – а Сережа с Элей? Надо их забрать у соседей, или пусть там ночуют?

– Ты Сергея Васильевича дождись. Он велел до его приезда никуда не ходить. Пойду я прилягу. Умаялась. А вы уж тут вдвоем. Дело молодое…

И Александра Антоновна стала тяжело подниматься наверх. Вскоре хлопнула дверь. Жанна осталась вдвоем с Игорем.

Голова у Жанны слегка кружилась. Игорь смотрел на нее как-то странно. Она невольно тронула волосы: не в порядке прическа? Его взгляд скользнул ниже, и она испуганно схватилась за лиф слишком уж открытого платья, подтягивая его кверху. Забыла в суете, что надо бы переодеться! Ангел огня опустил глаза, которые опасно сверкнули и тут же спрятались в густых темных ресницах. Повертел в руках пустую рюмку, поставил ее на стол, притворно вздохнув:

– Что, не получилось праздника? А у нас были большие планы? Так?

– Какие еще планы? – облизнув губы, спросила она.

– Ну, как же! Двадцать лет! – насмешливо сказал Ангел огня. – С кем ты хотела провести эту незабываемую ночь?

– Ночь? – Она вдруг испугалась. А ведь и в самом деле! Были такие мысли! Но ни один мужчина из присутствующих на ее двадцатилетии не смотрел на нее так… И эти детские подарки! В душе вновь закипела обида. Все считают ее ребенком! А она не ребенок!

– Что, все сбежали? – весело спросил Игорь. – И Он.

– Кто – он?

– У такой красивой девушки, как ты, всегда есть Он. Пишется с большой буквы, произносится с придыханием. Не переживай: я могу его заменить. Хочешь шампанского?

– Мне же больше нельзя.

– Кто сказал? Олег? Сабуров? Ты любишь его?

– Люблю? – вздрогнула Жанна.

– Почему ты здесь живешь?

– Ну, просто…

– А почему он с тобой возится?

– Не знаю. Честное слово, я…

– Я сейчас принесу шампанское. На кухне есть открытая бутылка. Не водку же тебе пить в такой день? Один момент.

Игорь легко поднялся и исчез на кухне. Жанна была в замешательстве. Уйти? Он дал ей шанс избежать того, что может случиться. Оставил ее одну. Надо делать выбор. Она вдруг вспомнила Сабурова, его подарок. Никогда он не посмотрит на нее как на женщину. Никогда! Надо доказать, что она уже взрослая! И Жанна не тронулась с места.

Игорь вскоре вернулся, он нес бутылку шампанского и один бокал. Наполнив его, уселся на диван, придвинувшись так близко, что Жанна почувствовала запах его волос.

– Ну, выпьем?

Жанна поднесла к губам бокал. Игорь же, наполнив рюмку водкой, пить не стал, чокнувшись с Жанной, отставил ее в сторону и, глядя в глаза, спросил:

– Ты никуда не торопишься?

– Нет, – тихо ответила она. Его голубые глаза вновь опасно сверкнули. Родинка над губой подпрыгнула:

– Может, поцелуемся, наконец?

– Поцелуемся? – она судорожно сжала ножку хрустального бокала.

Он мягко разжал ее руку, поставил бокал на стол. Потом обнял Жанну, притянул к себе и стал касаться губ, щек и глаз легкими поцелуями. Поцелуи становились все продолжительнее, наконец Игорь остановился на ее губах и прижался к ним так, что Жанна почти задохнулась.

– С ума сошел? – прошептала она, отстраняясь.

– Так ты хочешь или нет?

– Не знаю, – не очень уверенно ответила она. – Я… не совсем обычная девушка. Не как все.

– И что в нас такого необычного?

Рассказывать о своей болезни, о годах, проведенных в инвалидном кресле, отчего-то не хотелось. Игорь отвел прядь, выбившуюся из прически, с ее щеки, заглянул в глаза:

– И в самом деле необычная! Я гляжу сейчас в необычные глаза, голубые, как небо. И чувствую, что эти необычные губы созданы для поцелуев…

– Мама говорила, что для этого сначала надо выйти замуж.

– Замуж? – рассмеялся Игорь. – Иди сюда.

И вновь прижал ее к себе, на этот раз так крепко, что она не могла шевельнуться. Негромко шепнул:

– Моя маленькая, нежная девочка… А вдруг тебе это не понравится? Я остановлюсь в тот момент, когда ты мне скажешь…

…Она так и не сказала. Ни в гостиной, когда они с Игорем жарко целовались, ни после, в ее комнате, куда прокрались потихоньку, чтобы спрятаться от пристального взгляда Сабины, наблюдавшей за ними с огромного портрета. Жанне было приятно и совсем не больно, хотя это случилось в первый раз. Игорь был очень красивый, нежный, и она поняла, что Ангел огня понравился ей при первой же встрече. На него так приятно смотреть! И руки у него ласковые, родинка над губой такая забавная, что ее все время хочется целовать. И наконец с детством покончено!

– Знаешь, после смерти Сабины я как-то потерялся, – сказал он, теребя ее волосы. – Но когда увидел тебя сегодня… Ты что, готова во всем ее заменить?

– Ты с ней тоже? Делал это?

Игорь рассмеялся:

– И это, и многое другое. Иногда нам было хорошо, но чаще тревожно. Я ее любил, но она любила другого.

– Кого?

– Это маленький секрет. А секреты не выдают. Особенно маленьким девочкам, слишком хорошеньким и слишком болтливым, – вновь рассмеялся Ангел огня и поцеловал ее в нос. Жанна сделала вид, что разозлилась, и попыталась его оттолкнуть. Они вступили в шутливую борьбу.

Она и не думала, что мужчины такие сильные. Взять, например, Игоря. Руки и ноги у него маленькие, как у женщины, плечи узкие, да и профессия какая-то не мужская. Музыкант! Но попробуй ты справься с ним! Пришлось сдаться на милость победителя и вернуться к тому приятному моменту, когда между мужчиной и женщиной вспыхивает искра, из которой возгорается потом огромное пламя. Жанна торжествовала. Больше никто и никогда не будет называть ее глупой маленькой девочкой!

…Они с Игорем задремали, уставшие. Он крепко прижал Жанну к себе и закрыл глаза, она же тайком его рассматривала. Красивый. А она… самая обычная! И кто кого соблазнил? Впрочем, какая разница?

А разница была, потому что из больницы вернулся Сабуров и начал ходить по дому, заглядывая во все комнаты. Ходил, громко хлопал дверями. Недоумевал: куда все подевались? Наконец проснувшаяся Александра Антоновна, зевая, спустилась вниз. Жанна услышала в гостиной голоса и вспомнила, что дверь кухни распахнута настежь, да и в ее комнате не заперта. Хотела подняться и запереть ее на щеколду, но опоздала. Раздался вежливый стук, и Сабуров спросил:

– Жанна, как ты себя чувствуешь?

Натянув до носа одеяло, она замерла.

– Жанна? Тебе плохо? – тревожно спросил Сабуров.

– Нет, мне очень хорошо, – пискнула она.

Сабуров, должно быть, не расслышал, приоткрыл дверь, заглянул в комнату, да так и замер на пороге. Игорь мирно спал, Жанна сидела на кровати, прикрывшись одеялом, и ждала, что будет дальше.

– Ну, ты негодяй! – закричал Сабуров.

Игорь открыл глаза, спросил недоумевая:

– А? Что такое?

– Ну, ты подлец! – еще громче закричал Сабуров.

– Полегче, Сергей Васильевич. Выйди, дай нам одеться. Девушка тебя смущается.

– Я не знаю, что с тобой сделаю!

– Я что-то не так понял? Мне показалось, что Жанна свободна.

– Она же еще ребенок!

– Я этого не заметил. И вообще, выйди. Это уже неприлично: ты же от нее глаз не отрываешь! – насмешливо сказал Игорь.

– Я жду ровно одну минуту, – зло процедил Сабуров и захлопнул дверь.

Игорь не спеша стал одеваться.

– Что теперь будет? – спросила Жанна, которой наконец-то стало стыдно.

– Мне откажут от дома, – улыбаясь, сказал Ангел огня. – Считай, что легко отделался. Хорошо хоть, первый этаж! А если бы мы с тобой расположились на третьем? Было бы забавно, если б меня тоже скинули с лестницы и я свернул бы себе шею! Два трупа в один день – это уж слишком даже для такого дурдома!

Одевшись, он взглянул на нее пристально и спросил:

– Ты как? Не жалеешь?

– Нет, но… Перед Сабуровым стыдно.

– Ладно, я всю вину возьму на себя. Признаю, что я подлец, негодяй и тэ дэ и тэ пэ. Воспользовался твоей неопытностью, напоил, соблазнил. В сущности, так оно и есть. Простишь?

В этот момент Сабуров изо всей силы ударил кулаком в дверь:

– Игорь!

Тот схватил со стола первый попавшийся под руку клочок бумаги, ручку и поспешно нацарапал номер телефона. У двери послал ей воздушный поцелуй:

– Удачи! Звони…

Жанна услышала, как за дверью они с Сабуровым тут же стали ругаться. А если Сабуров его ударит? Он больше и сильнее. Бедный Ангел огня! Она испугалась за Игоря, вскочила с кровати и быстро начала одеваться. Когда она выскочила в гостиную, мужчины выясняли отношения уже в холле. Сабуров кричал:

– Ты думаешь, что мне отомстил?! За Машу?! Дурак! Да у меня с этой девочкой ничего нет! Убирайся вон из моего дома!

– Не надо так театрально.

Жанне показалось, что Игорь смеется. Потом хлопнула входная дверь. И еще раз… Она выскочила в холл. Оба были уже на крыльце. Входная дверь стояла распахнутой настежь.

– Чтоб я тебя больше здесь не видел! – прокричал Сабуров, когда Игорь спускался по ступенькам. – Еще раз увижу – убью!

– Как мне страшно, – бросил Игорь насмешливо.

Жанна вылетела на крыльцо. Ангел огня уже садился в машину.

– Игорь! – отчаянно закричала она. – Я с тобой!

Сабуров схватил ее за плечо, резко развернул к себе:

– Стоять!

– Да пустите же меня!

– Дура! Девчонка! Никуда не пойдешь!

Она рванулась, но Сабуров держал крепко. По его лицу она поняла: может и ударить, но к машине не пустит. Она заплакала, глядя, как от дома отъезжают «Жигули» Игоря.

Потом Сабуров буквально втащил ее в дом. В гостиной толкнул на диван, зло сказал:

– Ну, зачем ты это сделала? Дура! – выругался он в сердцах, потом спросил: – Это он, да? Напоил тебя? Воспользовался моментом? Отвечай!

Жанна заплакала.

– Он хотя бы предохранялся?

– Что? Я думаю… да…

– Не хватало тебе еще аборт делать после всего, что пришлось пережить! То необходимость, а то от большой дури. Я этого мерзавца…

– Он не виноват, – всхлипнула Жанна.

Тут Сабуров заметил накрытый стол, наполовину пустую бутылку водки и шампанское:

– Так я и думал: он тебя напоил! Но – ничего. Я знаю, что с ним делать.

– Не надо ничего с ним делать. – И совсем по-детски она пробормотала: – Я больше так не буду.

– Ты не понимаешь, во что ввязалась! Не понимаешь! Игорь – человек богемы. Мотылек, который порхает с цветка на цветок. Ему всё игрушки. И этот мир: безумные вечеринки, грязные сплетни, бессмысленное прожигание жизни… Он может пообещать все, что угодно. У любой девчонки закружится голова, но… Тебе туда не надо, – решительно сказал Сабуров. – Надо учиться, получить серьезную профессию, встать на ноги, выйти замуж за… Ну уж не за Игоря! Он сам еще ребенок! И поступок ваш – детский! Всем врагам назло! Всему миру! Господи… Как же я устал! Ну что за день, а?

Он опустился на диван и, тяжело вздохнув, потянулся к бутылке водки. Перепуганная Александра Антоновна выглянула из кухни. Пока они выясняли отношения на крыльце, она потихоньку прошла туда, а во время объяснения Жанны и Сабурова притаилась, вмешиваться не стала. Когда же возникла пауза, осторожно спросила:

– Сергей Васильевич, ну, как там, в больнице?

– В больнице? Плохо. К аппаратуре ее подключили, Лара может долго еще протянуть, но… Но есть ли смысл? Слишком обширны повреждения головного мозга. Все бесполезно. Сколько сейчас времени?

– Уже за полночь, – тихо сказала Жанна.

– К соседям идти поздно. Я звонил им из больницы. Хорошо, что завтра суббота. Потом – каникулы. Жанна, я хотел тебя попросить: ты не побудешь с Ларой?

– Конечно.

– У меня много дел. Надо как-то налаживать жизнь, – словно оправдываясь, сказал Сабуров.

– Я все понимаю. Я помогу. И… Пожалуйста… Прости.

Этого «ты» никто не заметил. Как и того, что день рождения уже закончился. Начинался новый день, а с ним и новая жизнь.

В больницу к Ларе ехать ей не хотелось. А вдруг та очнется? Чудеса случаются, в этом Жанна убедилась на собственном опыте. Она боялась искушения: слишком уж велико было желание избавиться от Лары навсегда! Но Сабуров попросил, отказать ему Жанна не смела. Рано утром он отвез ее в больницу, а сам вернулся к детям. Жанна представила, как отреагирует маленькая Эля на случившееся с Ларой… Нет уж, лучше в больницу!

Когда Жанна увидела Лару, у нее от сердца отлегло. Та похожа была на спящую красавицу в хрустальном гробу. Застывшее лицо, золотые волосы словно побелели от инея. Но прекрасного принца для нее не найдется, это уж точно! Лару никто не любит. Сама виновата!

Жанна посидела на стуле, потом отошла к окну. Время текло медленно. В палату вошла медсестра, взглянула на девушку с интересом и спросила:

– Вы ей кто?

– Я? – Жанна пожала плечами. – Знакомая.

– Знакомая? – удивилась медсестра. – А родственники у нее есть?

– Не знаю.

– Вечером здесь был мужчина. Солидный такой, интересный. Сказал, что ее жених. Если бы муж… – медсестра еле заметно вздохнула. – Бумаги надо подписать.

– Какие бумаги?

– Ну как же? Молодая, здоровая женщина. Внутренние органы в порядке. Все равно она умрет. А у нас очередь.

Жанна не поняла: какая очередь? какие органы?

– Мне надо что-нибудь делать? – спросила она.

– Да что тут можно делать? Сидите, если охота.

– А я могу отойти? Мне нужно позвонить. Ничего ведь не случится?

– Разумеется, – удивилась медсестра. – Что может случиться?

Жанна вышла из палаты, побрела по коридору, осматриваясь. Где же аппарат? Увидев женщину в белом халате, остановила ее, сказала жалобно:

– Мне надо позвонить.

– Вы из реанимации? Идите в мой кабинет. Там есть телефон. Прямо по коридору, левая дверь в конце, она открыта…

Добравшись до телефона, Жанна глянула на часы: начало одиннадцатого. Набрав номер, услышала все ту же секретаршу:

– Строительная компания «Каменный цветок»…

– Это Жанна. Владислава Арнольдовича, пожалуйста.

На этот раз переспрашивать не стали, буквально через минуту Жанну соединили с Владом.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил он.

– Я в больнице, – тихо произнесла Жанна. – С Ларой.

– Она жива?!

– В коме.

– Сказала что-нибудь?

– Нет. Ничего не сказала. И не скажет уже. Говорят, она скоро умрет.

– Слава богу! – вырвалось у него.

– Она вас видела? – Пауза. Он молчал. Жанна спросила: – Что там произошло? В кабинете?

– Глупо получилось. А главное, бесполезно.

– Вы не нашли того, что искали? Там ничего не было?

– Было, – невесело рассмеялся он. – Я всегда подозревал, что у Машки с головой не все в порядке. Полицию не вызывали?

– Вызывали.

– И что?

– Все в один голос подтвердили, что произошел несчастный случай. Александра Антоновна даже сочинила историю про ее головокружение, а Олег Николаевич наплел что-то про таблетки. Якобы Лара принимала антидепрессанты. И в сочетании со спиртным они вызвали помутнение сознания. А перила низкие…

– Олег Николаевич? Кто это?

– Мой врач.

– Ах да. Вспомнил. Высокий худощавый шатен, похожий на киноартиста? Это Олег Николаевич?

– Да.

– Понятно.

– Никто, кроме меня, не видел, как вы вышли из кабинета Сабины. Все были заняты Ларой. И никто не знает, что вы были в доме.

– Я дверь кабинета на ключ запер. А тот, что от входной двери, положил обратно под половичок.

– Дайте мне его.

– Что?

– Ключ. От кабинета Сабины. Он вам не нужен больше?

– Нет, – с горечью произнес он. – Теперь не нужен. Знаешь, заезжай прямо сюда, в офис. Ах да, ты же ходить не можешь…

– Могу! – крикнула она. – Я теперь все могу! Я приеду!

– Я тебе обязан. Помню. Сейчас объясню, где находится моя контора. У тебя есть на чем записать?

– Я запомню! Я приеду!

Продиктовав адрес, он напомнил:

– Если произойдут какие-нибудь изменения… с Ларой… если она вдруг придет в сознание… немедленно звони. Поняла?

– Нет, не придет. Все говорят: без шансов. Если б вы только ее видели!

– Это хорошо, что без шансов. Тогда позвони, если она… Ну, в общем, ты меня поняла. Держи в курсе. Все. Увидимся.

И он положил трубку.

Жанна вернулась в палату. Время тянулось медленно. Она постоянно смотрела на часы, с трудом заставляя себя не делать этого так часто. Сабуров не приезжал, на улице было пасмурно, стало смеркаться, и Жанна не заметила, как задремала, сидя на стуле. Очнулась она, когда в палату вошли двое. Старушка в платочке и тучный мужчина с бородой. Старушка сразу заохала и запричитала, кинувшись к спящей принцессе, а мужчина посмотрел на Жанну и спросил:

– Медсестра?

– Нет, – испугалась она. – Я Жанна.

Спина у нее болела из-за неудобной позы, голова гудела. Она никак не могла взять в толк: кто это?

– Жанна? Не знаю такой. Сестренку-то мою кто угробил?

– Она с лестницы упала.

– Кто? Лариска? С лестницы? Не смеши, девка! По горам в детстве лазила, а тут с лестницы сверзилась! Кто ее, а? Столкнул, говорю? Где ее хахаль?

И бородатый грозно нахмурил брови. Но Жанна испугалась не его, а старушки. Та вдруг всплеснула руками, завыла, запричитала. Жанна не выдержала, зажала уши и выскочила из палаты. До нее вдруг дошло: Лары больше не будет. Никогда. Но кому-то от этого все же больно…

…Лара умерла через двое суток. Похоронили ее тихо, без всякой помпы и надгробных речей. В пригороде Москвы, далеко от того места, где лежала Сабина, которой Лара всю жизнь завидовала и славы которой ей так и не досталось. Ни капли.

Два дня оставалось до Нового года, но в огромном особняке вместо праздника царил траур. Дети ходили по дому тихо, даже маленькая Эля и та откровенно загрустила. На похоронах матери она не была, но на погребение Лары ее взяли. Без Лары Эля бродила по дому как неприкаянная, и Сабуров уже подумывал отправить ее на каникулы в зимний лагерь. «Как думаешь?» – спросил он у Жанны, и та еле заметно кивнула. Дети? До сих пор она сама считалась ребенком. И вот на ее попечении оказалось двое детей. «Теперь ты будешь за старшую», – обмолвился как-то Сабуров. Оказалось, что взрослая жизнь начинается со взрослой ответственности. Когда ты отвечаешь не только за себя, но и за кого-то другого.

Она так и не смогла выйти в гостиную, где Сергей сидел за поминальным столом вместе с матерью и братом Лары. Здесь, в доме Сабурова, обошлись тихими посиделками. У Лары не было друзей. Жанна зажимала уши, чтобы не слышать плач матери. Старушка откровенно горевала и все никак не могла взять в толк, что дочери больше нет. Зато брат Лары, совсем не скорбя, пытался шантажировать Сабурова. Этот тучный бородатый мужчина оказался крайне занудлив и настойчив. Рокотал практически без пауз, а Сабуров что-то коротко и тихо отвечал. Жанна, занимавшаяся на кухне приготовлением закусок, невольно прислушалась. Бородатый затянул:

– Мы, Сергей Васильевич, люди небогатые. Похороны, поминки опять же. Родню надо собирать. А то не по-людски как-то. Деньги-то, деньги где взять? А?

– Похороны я оплатил. На поминки вы получили достаточно.

– А полгода? А год? Все как положено, чин по чину. Одна она у меня была, сестренка-то. Да. Одна. А вы ее угробили.

– Кого? – очень тихо спросил Сабуров.

– Альпинистку мою.

– Какую еще альпинистку?

– Лариску-альпинистку. Шуткую я. Она с парнишкой одним, одноклассником, по горам любила лазить, когда девчонкой была. Горы-то у нас не бог весть какие высокие, но уж повыше, чем ваш дом. А вы: с лестницы упала. Жениться, значит, не хотели. Не по-людски это.

– Да женился бы я на ней! Женился. Несчастный случай произошел.

– Это ты, мужик, другому кому расскажи. Я, конечно, понимаю. Закону у нас в стране нет. Откуда здеся закон? Платить всяким там прокурорам у нас опять же средствов нет. Ты, Васильевич, извини. По-простому я, по-мужицки, к тебе. Мы ж понимаем. Кто вы, а кто мы. Однако альпинистку мою угробили? Угробили. Факт.

– Денег хотите? – догадался Сабуров.

Жанна при этих словах вздрогнула и покраснела. Она-то чем лучше этого бородатого мужика? А он кажется таким противным! Голос свалявшийся, как старый мех. Как это все мерзко. И тут он раскатисто хохотнул:

– Я же понял, что ты мужик, Васильевич. Ну, какой мне толк в тюрьму тебя засадить? Честно сказать, не жаловала меня сестренка. Мужик и мужик. А она вон какая деликатная. Красивая, говорю, была баба, а? Попользовался ты?

– Замолчите.

– Попользовался, факт.

– Сколько?

Бородатый назвал сумму совсем тихо, видно, она оказалась очень значительной. Сабуров даже присвистнул:

– Вы с ума, что ли, сошли? Да за что?

– А как же? Не сама ж она с лестницы упала? Ты мне, Васильевич, очки не втирай. Дело можно возбудить. Уголовное. Я справлялся.

– Согласен, – неожиданно сказал Сабуров. Жанна вздрогнула. – Не сама. Только я не намерен платить за того, кто действительно это сделал. Лару я не убивал.

– А кто ж тогда? – насторожился бородатый. – Ты что, выходит, все видал?

– Да. Случайно.

– Кто ж это сподобился?

Жанна замерла. Неужели Сабуров скажет?

– Один парень, – неожиданно для себя услышала она. – Я тебе его покажу.

– Деньги-то есть у него?

– Найдет, – уверенно заявил Сабуров. – Родители богатые. Продадут кое-какие вещи, побрякушки фамильные, чтобы сыночек в тюрьму не угодил.

Так вот оно что! Они столкнулись там, наверху, Игорь и Сабуров. А внизу лежала Лара. Сабуров заявил, что он не убивал. Теперь бородатый вцепится в Игоря. Но почему Сергей так уверен, что Игорь не переведет стрелки обратно на него? Потому что есть причины.

Что-то здесь не так. В том, чтобы уголовное дело не было возбуждено, заинтересованы все. И Сабуров в том числе. Версия несчастного случая следствие устраивает. Показания свидетелей не расходятся даже в деталях: шампанское, антидепрессанты, внезапное головокружение. А если подмазать и заплатить бородатому, ничего и не будет. Никакого уголовного дела. Видимо, Сабуров просто хочет помотать Игорю нервы. Счеты свести. А счеты между ними давние. Бородатый с такой же бульдожьей хваткой, как его покойная сестренка-альпинистка. Одна порода – собачья. И не стесняется. Хоть в рожу ему плюнь, он утрется и снова за свой кусок. Не мытьем, так катаньем.

Бородатый и старушка остались ночевать в особняке. У них имелись билеты на завтрашний поезд, но бородатый решил их сдать. Мол, надо задержаться на несколько дней, Москву посмотреть. Когда еще представится такой случай? Смерть сестры его нисколько не угнетала. Сабуров их не гнал. Утром, когда Жанна встала, бородатого в доме уже не было, а старушку взяла на свое попечение Александра Антоновна. Позавтракали они на кухне, и, допивая кофе, Жанна вдруг вспомнила:

– Завтра же Новый год! А почему в доме нет елки?

– Елки? – удивился Сабуров. – Какая еще елка! Не до того.

– Почему? – огорчилась Жанна.

В детстве у нее всегда была елка. Мама приносила ее из леса, и в доме сразу же распространялся запах хвои. Жанна развешивала игрушки, стеклянные, с которых местами облупилась краска, и из папье-маше. Под елку ставили Деда Мороза, а на окна наклеивали бумажные снежинки, которые Жанна вырезала в большом количестве из тетрадных листков.

– Какой уж тут праздник, – вздохнул Сабуров. – Посидим, выпьем шампанского под звон курантов, телевизор посмотрим и ляжем спать.

– А Эля? Нет, елка у нас будет! – тряхнула головой Жанна. И решительно сказала: – Надо ехать в город.

Сабуров протестовать не стал. Напротив, обрадовался:

– Едем! Надо развеяться. Элю с собой возьмем?

– Пусть это будет для нее сюрприз, – тихо сказала Жанна. – Мы купим елку, игрушки и подарки. Всем-всем-всем!

Наступили новогодние каникулы, и дети отсыпались чуть ли не до полудня. Сережа-младший, зевая, первым спустился вниз, лениво поинтересовался:

– Куда это вы собрались?

– В город! – ответила Жанна.

– А… Понятно… Завтрак есть? – Он стремительно рос и без конца что-то жевал. Казалось, еда интересует его больше всего на свете.

– Александра Антоновна блинчиков напекла. Остыло уже все. Эх ты, соня, – не удержалась Жанна и потрепала его по светлым волосам. Подросток отстранился.

– Жанна! Ты идешь? – крикнул Сабуров, спускаясь со второго этажа. – Сергей! Ты встал?

– Ну.

– Опять до часу ночи за компьютером сидел? Глаза испортишь! И мозги спекутся.

– Достали, – огрызнулся Сережа-младший и протопал на кухню.

Сабуров махнул рукой: ладно, потом. И пошел в гараж за машиной. Жанна радовалась. Ей хотелось побыть с ним наедине, как-то утешить. Мол, наладится все. За каких-нибудь полгода привычный уклад его жизни нарушился, одна за другой ушли женщины, вокруг которых вращалось все. И Сабуров потерялся. В машине он поначалу привычно молчал, Жанна же была занята своими мыслями.

Первый выход в свет. Москвы она не знает. Что такое метро? Как им пользоваться? Как оплатить проезд? Как не заблудиться? Целые дни проводя перед включенным телевизором, она получила достаточное количество информации, но как ею пользоваться? И жизнь – это не кино. Нестандартные ситуации – вот что пугало. Впрочем, стандартные пугали тоже. Она боялась выделиться из толпы – первый этап, который проходит новичок. Потом он из кожи вон лезет, чтобы выделиться.

Ей было радостно и немного страшно. Больше всего она переживала: как я выгляжу? Жанна надела куртку Сабины, ее ушитые в талии джинсы, которые заметно висели на бедрах. На голову вязаную шапочку. Она жадно смотрела по сторонам. Как одеваются молодые девушки, ее ровесницы?

При выезде из поселка она спросила Сабурова:

– Сюда автобусы ходят?

– Ну, разумеется! Если рукой махнуть, остановится экспресс, рейсовый автобус ходит редко, до электрички далеко. Такси ловить не советую.

Жанна заметила автобусную остановку. Значит, махнуть рукой. Экспресс – это…

– Экспресс, он какой?

– «Икарус». Синий. На переднем стекле надпись: «Москва».

– Понятно.

Она замолчала, осмысливая полученную информацию. Когда же стали подъезжать к Москве, Жанну словно прорвало. Она задавала Сабурову бесконечные вопросы, на которые тот еле успевал отвечать. Ей хотелось узнать сразу все.

Город ее ошеломил. Теперь Жанна не сомневалась: непременно заблудится, если отпустит руку Сабурова, за которого цеплялась, словно маленькая девочка. Повезло, что у нее хорошая зрительная память! Главное – запомнить номер его машины. На стоянке перед огромным торговым центром их море.

– Я ни за что без тебя не уеду, – пообещал Сабуров. – Если потеряешься, дам объявление по радио.

Жанна немного успокоилась. Народу в торговом центре оказалось много, но цены такие, что толпы, как на рынке, не создавалось. Можно спокойно выбрать подарки, примерить одежду. Первым делом они купили пушистую искусственную елку. Жанна немного огорчилась: в доме не будет пахнуть хвоей. Но оценила практичность Сабурова: с искусственной елкой меньше возни. Потом они вместе выбирали елочные игрушки. Подарки детям тоже выбирали вместе, причем Сабуров советовался с ней, как со взрослой.

Жанна с горечью думала, что ей нечего подарить. За всю свою жизнь она не заработала еще ни копейки. Только брала. Меж тем ходит по магазину, где цены о-го-го! С чужим мужчиной, который расстается с деньгами легко и словно бы испытывая легкое недоумение: откуда взялись? И когда наконец их не станет? Он, казалось, спешил поскорее от них избавиться. Практичный человек поступал крайне непрактично. Что будет, когда деньги Сабины закончатся? На что они все станут жить? Почему-то Жанна уже причисляла себя к его семье. Непонятно только, в качестве кого? Домработницы? Помощницы по хозяйству? Гувернантки? Она убеждала себя, что берет в долг. Что непременно научится зарабатывать и вернет все сполна. А пока…

Пока Сабуров решил купить ей одежду. Жанна отнекивалась, но втайне жаждала этого. Вещи Сабины ей не шли. А как хочется иметь что-то свое!

Но от шубки из натурального меха она, покраснев, отказалась. Это уж слишком! Примерила яркую куртку, отороченную лисой, и Сабуров решительно сказал: «Берем!» Еще одну куртку, короткую, кожаную, буквально заставил ее купить. На весну. Потом выбрали джинсы и пару ярких свитеров. Шапочку с шарфом, перчатки и сумочку… Пакеты уже не умещались в руках.

– Ты бы переоделась, – посоветовал Сабуров. – В примерочной.

Она послушалась. Последним отделом, куда они зашли, был отдел обуви. Жанна со вздохом посмотрела на красивые сапожки на высоких шпильках. Увы! Когда-нибудь, но не сейчас. Выбрала ботинки на невысоком, устойчивом каблуке. Теперь она одета модно и дорого.

Уже в машине она вспомнила, что Сабуров ничего не купил себе. Он выглядел усталым, но довольным. Заднее сиденье было завалено свертками. Она все вертелась, разглядывая себя в зеркало заднего вида. Поворачиваясь то одним боком, то другим. Потом сообразила: не хватает косметики. Куртка яркая, а лицо бледное. Покосилась на Сабурова, достала косметичку и подкрасилась.

– Неплохо, – улыбнулся он, когда машина остановилась на перекрестке и ему представилась возможность рассмотреть Жанну. – Есть хочешь?

Она очень хотела есть. И давно. Но зайти в кафе? Она еще ни разу этого не делала! Есть на глазах у незнакомых людей? Ей стало не по себе.

– А я так просто умираю от голода, – сказал Сабуров. – Неизвестно, сколько мы будем сидеть в пробке. Надо бы подкрепиться.

Он притормозил возле яркой витрины. Вывеска заманчиво обещала высокое качество и низкие цены, у входа – стенд, меню со списком блюд и проставленной напротив ценой. Сабуров помог Жанне вылезти из машины и сказал:

– Ну-ну, не смущайся!

– У меня все в порядке? – спросила она, поправляя прическу.

– Все отлично!

Жанна боялась, что на нее все будут смотреть. Она такая неловкая! И когда стали обращать внимание, откровенно испугалась.

– Сергей Васильевич, почему на нас пялятся? Может быть, они вас узнают?

– С какой стати? – рассмеялся Сабуров. – Ну, мелькнул пару-тройку раз на экране рядом со знаменитой женой. Но это еще не повод.

– А почему тогда на нас смотрят?

– Потому что ты очень симпатичная девушка.

– Я?!

– Ну да. И вид у тебя свежий, не потасканный. Отличная кожа, белые зубы. Твоя непосредственность только добавляет интереса. Здесь, в этом городе, все уже устали от опытных и расчетливых женщин. Слишком расчетливых. А я для тебя староват. Вот они и гадают: папа с дочкой или состоятельный господин с молоденькой любовницей? Только не обижайся.

– Да что вы! Какая может быть обида? Вы сегодня на меня столько денег потратили! Я отработаю. Обязательно отработаю. Я теперь буду вместо Лары.

Он глянул так, что Жанна покраснела:

– Не в смысле, что… Ой, простите! Ну, просто все делать. Готовить, убирать.

– Тебе учиться надо.

– И учиться. И работать.

– Все сразу? А ты не переусердствуешь?

– Но я теперь здорова!

– Ладно, дело твое, – и Сабуров взглядом показал официанту: счет. Тот мигом подлетел.

И как у него это получалось? Быть человеком значительным. Он не суетился, не старался привлечь к себе внимание, как двое молодых людей за соседним столиком, которые, косясь на Жанну, стали вдруг громко обсуждать проблемы фирмы, где работают. Перспективы карьерного роста и свою зарплату. Когда Сабуров на минутку вышел, один из молодых людей повернулся к Жанне и уставился на нее в упор:

– Может, оставишь телефончик?

– Я… Я живу с ним, – ляпнула она.

– Понятно… – присвистнул парень.

– Ничего вам не понятно! – И она встала из-за стола, взглядом ища Сабурова. Слава тебе! Идет!

– В чем дело? – спросил тот, когда они вышли на улицу. – Что-то случилось?

– Нет. Ничего. У меня попросили номер телефона.

– Что, поклонники одолели? – рассмеялся он. – На всякий случай: тебе никто не запрещает.

– А как же Игорь?

Сабуров нахмурился. Этой темы он старательно избегал. Как и не было ничего. Жанна поняла, что ответа не дождется, и полезла в машину. Обратно ехали долго, Сабуров оказался прав насчет пробки. Когда добрались наконец до дома, на крыльцо выскочила Эля.

– Папа, папа, что ты мне привез? Елка, да? У нас будет елка? Ура!

Вечер выдался суетливым. Наряжали елку, разбирали подарки. Появился бородатый и проявил вдруг такую активность, что Жанне, да и Сабурову стало тошно. Ждать до Нового года Эля не согласилась, сразу распечатала свой подарок, ее примеру тут же последовали другие. Александра Антоновна получила теплую кофту, Жанна выбирала ее сама, Сережа-младший новые диски с компьютерными играми и что-то еще, в чем Жанна не разбиралась. Увидев надпись на яркой коробке, она пожала плечами: Сабуров знает, что надо сыну, и Сережа доволен. Все домочадцы довольны. Бородатый сделал вид, что не обиделся, хотя ему подарка не досталось, а старушке Александра Антоновна сунула тайком какой-то сверток.

К полуночи Жанна просто выбилась из сил. Сабуров же, перед тем как отправиться к себе в комнату, сказал:

– Раз уж ты решила заменить Лару, отныне я буду давать деньги на хозяйство тебе. Александра Антоновна объяснит, из чего складывается семейный бюджет. Для начала записывай расходы в тетрадь, веди домашнюю бухгалтерию. Сколько на что потрачено. Отчета я у тебя требовать не собираюсь и выговаривать за непомерные траты тоже. Это важно для тебя самой.

– Но почему вы мне так доверяете? – удивилась Жанна.

– Потому что… Мы ведь остались с тобой вдвоем? Так? И ближе тебя у меня никого нет. Кроме детей, разумеется. Странно как вышло, а?

Она поняла: свершилось. Обратной дороги нет. Надо позвонить маме, сказать, что не приедет на Новый год. Если Сабуров будет любезен, то на следующей неделе отвезет ее на переезд. На пару часов и без ночевки. Ее дом теперь здесь…

…Новогодний праздник прошел тихо, как и предсказывал Сабуров. Они всей компанией сидели в гостиной перед телевизором, пили шампанское. Потом Александра Антоновна и старушка в платочке долго шушукались о чем-то на кухне, бородатый быстро угомонился и ушел наверх, в комнату Лары. Жанна старалась не заснуть, чтобы остаться с Сабуровым наедине, когда улягутся другие. Ей казалось, что не сказано что-то важное. И если дождаться подходящего момента, то произойдет непременное объяснение. А потом…

Об этом ей думать не хотелось. Честно сказать, она его по-прежнему побаивалась. А он… Он после часу ночи откровенно стал зевать и, покосившись на Жанну, сказал:

– Не знаю, как ты, но я уже едва держусь на ногах. Пойду, пожалуй, лягу.

– Спокойной ночи, – тихонько вздохнула она. И подумала: «Какой же он все-таки скучный! Нет, с этим надо что-то делать!..»

Наступили новогодние каникулы. В офисе Влада на звонки никто не отвечал. Жанне очень хотелось поговорить с ним, поздравить с праздником, напроситься на встречу. Но тщетно. Дом теперь был полон народу. Эля закапризничала и отказалась поехать в зимний лагерь, старушка в платочке и Александра Антоновна все время держались вместе, оккупировав кухню, вечерами приходил бородатый и до полуночи маячил в гостиной. Сабуров старался его не замечать, а тот попритих и начал уже поговаривать об отъезде. Жанна чувствовала смутную тревогу. Наконец она решила позвонить Игорю. Тот не объявлялся с самого дня рождения. Узнав ее голос, весело сказал:

– Привет! Как дела?

– Почему ты не звонил?

– А надо было? – рассмеялся Ангел огня, и Жанна подумала, что Сабуров не так уж и не прав.

– Игорь, к тебе никто не приходил?

– Да толпы народу! С Нового года такая кутерьма, голова кругом! Музыка, танцы, и женщины, женщины, конечно! Ревнуешь? – И поскольку она молчала, Игорь все так же весело продолжил: – Праздники же, родная. Я бы выпил с тобой шампанского по этому поводу.

Она тихонько вздохнула. Шампанского? Сегодня Сабуров собирался везти Элю на кремлевскую елку. Бородатый с утра исчез, Сережа-младший собирался к другу в коттедж на окраине поселка. В доме останутся только Александра Антоновна и старушка, но позвать Игоря?.. Повторения той сцены не хотелось.

– Игорь, нам надо встретиться.

– Ну, конечно!

– Я серьезно.

– И я серьезен как никогда!

– Можно к тебе?

– В мой маленький рай? Запросто! Только учти: после сабуровских хором у меня тесновато.

– Мне все равно. Только… Я боюсь заблудиться. К городу еще не привыкла.

– Я могу за тобой заехать. Но что скажет Сабуров?

– Его не будет, – поспешно сообщила Жанна. – Весь день.

– Это все меняет. Встретимся у проходной. Во сколько?

– Сабуров уедет часа в два.

– Значит, в два. Целую.

Она положила трубку и украдкой оглянулась. Никого. Если кто в доме и занимался шпионажем, то это Лара. А ее больше нет. Сабуров же до такого опускаться не будет. Жанна прошла в свою маленькую комнатку и занялась макияжем. Немножко нервничала, ведь это ее первое свидание!

Когда вышла в гостиную, Сабуров стоял посреди нее в светлой рубашке, с галстуком в руках. Увидев ее, поинтересовался:

– Ты не умеешь завязывать галстук?

Жанна отрицательно покачала головой:

– Откуда?

– Гм-м-м… Раньше этим занималась Ла… – он осекся. – Что же теперь делать? А, ладно! Надену свитер и обойдусь без галстука!

– Я обязательно узнаю, как это делается, – пообещала Жанна. Сабуров взглянул на нее пристально и спросил:

– Куда-то собралась?

– С чего вы взяли? – зарумянилась она.

– Папа, папа, я не умею заплетать косички! – крикнула с площадки второго этажа Эля.

– Иди сюда, я попробую, – поспешно сказала Жанна, чтобы прекратить этот разговор.

Наконец Сабуров и Эля уехали. Жанна сказала Александре Антоновне, что у нее дела в городе, и поспешно оделась. Дорога каждая минута, надо вернуться раньше, чем приедет Сабуров. Почему-то ей не хотелось, чтобы тот узнал о ее свидании.

Игорь встретил ее у проходной.

– Сабурова видел? – спросила Жанна, садясь в машину.

Он молча кивнул, внимательно ее разглядывая.

– А он тебя?

– Понятия не имею! А ты похорошела! Хочется думать, что в этом есть и моя заслуга.

– Перестань.

Она не понимала, почему так нервничает. Все мысли остались там, в доме. И все заботы. Ехали они долго. По Кольцу, на южную окраину, как объяснил Игорь. Глянув на часы, она отметила, что дорога заняла полтора часа!

Квартира его Жанну поразила. Она была на последнем, семнадцатом, этаже, в мансарде. Одна огромная комната, без перегородок, без коридора и кухни. Туалет и ванная раздельные, но на этом сходство с обычной квартирой заканчивалось. Все остальное – пустое пространство, а что касается мебели… По стенам стояли деревянные ящики. Похожие на тот, что Игорь приносил на кладбище к могиле Сабины. Кровать низкая, широкая, перед ней – пара сдвинутых ящиков, покрытых клеенкой. Стол. Присутствия женщины здесь не чувствовалось. Постоянного присутствия, ибо какая женщина допустила бы полное отсутствие домашнего уюта?

Чего здесь оказалось в избытке, так это аппаратуры. Жанна в этом не разбиралась, отметила только, что везде тянутся провода, и не дай бог за что-нибудь зацепиться. Ноги можно сломать!

– Присаживайся, – гостеприимно предложил Игорь.

Она осторожно опустилась на низкую кровать.

– Игорь, а тебе не кажется, что это слишком?

– Что именно? – прищурился Ангел огня.

– Ну, это… – широким жестом она обвела странную комнату.

– Тебе не нравится?

– Я не знаю, – честно призналась Жанна.

– А ты – прелесть! Я соскучился, – сказал Игорь и сел рядом с ней. Когда обнял ее, Жанна поняла, что этого ей последнее время и не хватало. Жарких поцелуев, растворившись в которых можно почувствовать себя женщиной. Равнодушие Сабурова ее задевало. Кто она для него? Домработница? Гувернантка? Но если бы он повел себя, как Игорь, это задело бы ее еще больше.

Понять, что ей надо от этого человека, Жанна пока не могла. И потому мучилась. С Игорем ей было хорошо, легко, а главное, просто. Несмотря на разницу в возрасте в десять лет, она вела себя с ним как со своим ровесником, с ним можно перекинуться шуткой, посмеяться, отринув всю серьезность отношений между мужчиной и женщиной, и предаться легкому, опьяняющему безумию. Которое никого ни к чему не обязывает.

Сабуров от этой легкости предостерегал, но он ведь на двадцать лет ее старше! «Ангел огня», – нежно подумала Жанна, мизинцем смахнув капельку пота, выступившую над его верхней губой. И, не удержавшись, потрогала родинку. Какой же он все-таки…

– Родная?

– Ты в шутку меня так называешь?

– А что, у нас с тобой все серьезно?

Она тихонько вздохнула и сменила тему разговора:

– Игорь, ты был любовником Сабины?

– По-моему, ты уже спрашивала.

– Я хочу знать подробности.

– Подробности? – Он резко развернулся, оперся о локоть, и они оказались лицом к лицу. Голубые глаза Ангела огня опасно сверкнули. – Не все можно рассказать любимой девушке. Если так уж хочешь знать: я ее любил, а она мною пользовалась.

– Как это – пользовалась? – удивилась Жанна.

– Да так. У нее случались дикие вспышки страсти. Припадки, я бы сказал. Ходит, зубами стучит. Сабуров с ними не справлялся. Он моментально пугался, а ей требовалась разрядка. Любовь единственная и неповторимая далеко, да тому они и по фигу, если честно. А тут я под боком. Молодой, красивый, как говорят. Влюбленный. Я-то, кстати, и был по-настоящему посвященным ее тела и души. Единственным, кто знал сокровенные тайны и того и другого. Хотя меня и не любили. Но я-то хоть пытался ее лечить. Поэтому на вопрос, был ли я ее любовником, отвечу: нет. Я был ее доктор, как тебе сейчас медбрат.

– Почему? – Жанна опять ничего не понимала.

– Потому что ты сейчас очертя голову кинешься в какую-нибудь страсть. В любовь неземную. И будешь думать, что он единственный и неповторимый. А он такой же, как и все. Быть может, даже хуже.

– Если я его люблю, значит, он лучше. Во всем, – не согласилась Жанна.

– Прости, но это глупо. Шею сломаешь, дурочка.

– Пусть.

– Что ж… – Он молитвенно сложил ладони и с иронией сказал: – Я сделал все, что мог. Не повторяй ошибок Сабины. Ну, за каким чертом тебе это надо? Волосы покрасила, в жизни ее копаешься. Задаешь людям глупые вопросы.

– Вопросы? Ах да! Вспомнила, зачем хотела тебя видеть! Игорь, я знаю, что ты Лару не убивал, – серьезно сказала она. – Ты не мог этого сделать. А тебя шантажируют. Не спорь, я в курсе. И знаю кто. Ничего ему не давай.

То, что Жанна услышала в ответ, очень ее удивило. Он не стал ни возмущаться, ни оправдываться. С усмешкой произнес:

– Много ты знаешь о том, что я мог и чего не мог. Не переживай, родная, я справлюсь. У моих родителей денег хватает. И ценных вещей, которые можно продать.

– Но почему? Почему?!

– Мы с Сабуровым действительно встретились наверху. И мы оба знаем, кто это сделал. Вернее, думаем, что знаем. Тот случай, когда желаемое легко выдать за действительное, – туманно сказал он, явно стараясь ее запутать.

– Игорь, скажи мне честно: за что ты так ненавидел Лару?

– А вот это не твое дело. Давай-ка лучше займемся вещами приятными и необременительными.

Ангел огня вновь потянулся к ней. Жанна отстранилась:

– Извини, но мне пора. Ехать надо.

– Надо?

– Сабуров будет волноваться, если приедет, а меня нет.

– Ах, Сабуров! Понимаю.

– Нет, ты все-таки вредный! – И она вскочила с кровати. – Ничегошеньки ты не понимаешь. Не можешь понимать. Потому что я сама ничего не понимаю!..

…Любимую сказку она сочинила себе сама. У нее были зеленые глаза и жесткие темные усики над верхней губой, надменная улыбка вместо предисловия, а финал неизвестен. По идее, он должен оказаться счастливым: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Но в той книге, что подарил ей Олег Николаевич, не все сказки заканчивались хорошо. Русалочка обращалась в морскую пену, оловянный солдатик горел в огне, а принцессы оставались на бобах, если вели себя слишком надменно.

Через неделю Жанна дозвонилась наконец в офис строительной компании «Каменный цветок» и договорилась с Владом о встрече.

Сабуров отпустил ее с трудом. Жанна битых полчаса объясняла, что хочет самостоятельности, что двадцатилетнюю девушку просто смешно водить повсюду за ручку! Что ей надо осваиваться в огромном городе, не век же сидеть взаперти! Сабуров хмурился, но вынужден был согласиться с этим.

– И куда ты поедешь?

– Гулять! По магазинам, – поспешно добавила она. – Просто посмотреть.

– Я дам тебе мобильный телефон. Если что-нибудь случится, немедленно звони и оставайся при этом на месте. Зайди в кафе, сядь за столик, выпей кофе. Всем мужчинам, которые будут подходить, говори, что ждешь своего любовника. Если не отстанут, грозись позвать полицию. Все поняла?

Жанна согласно кивнула. Сабуров дал ей телефон, снабдил подробными инструкциями и вышел на крыльцо провожать. Бородатый и старушка наконец отбыли, теперь они остались впятером. Так же, как и раньше, но только без Лары. Проследив, как Жанна дошла до калитки, Сабуров скрылся в доме.

А она нырнула в огромный мир, словно в океан, прижимая к груди вместо спасательного круга сумочку с мобильным телефоном. Если что, он выручит! Сабуров найдет ее в любой точке океана и поднимет на борт корабля!

Увидев вдалеке синий «Икарус», она махнула рукой, и тот притормозил подле автобусной остановки. Через полчаса она уже была в Москве, у метро. Звонить Сабурову не пришлось, до офиса Влада она добралась без особых проблем, вышла на указанной станции и справилась у прохожих. Все оказалось не так уж и страшно.

Встретили ее настороженно. Сидевшая в приемной секретарша окинула внимательным взглядом, выдав себя с головой, и надменно сказала:

– Одну минуту.

Жанна ей явно не понравилась. Слишком молодая и очень уж симпатичная. Видимо, шеф не обделял вниманием своих сотрудниц, и в новенькой сразу же заподозрили конкурентку. Что еще надо девчонке, как не устроиться на работу в качестве секретаря?

Минут десять она сидела в холле, листала журналы, от волнения не разбирая текста, наконец ее пригласили в кабинет генерального директора. Жанна почувствовала, как сердце вновь ухнуло в воздушную яму. Рядом с ним она просто цепенела и теряла дар речи! Увидев ее, Влад удивленно поднял брови. Когда они виделись, Жанна была почти блондинкой и передвигалась при помощи костылей.

– Ты или не ты?

– Конечно, я!

– Классно выглядишь. А волосы зря покрасила, – с сожалением добавил он. Потом спохватился: – Как чувствуешь себя?

– Все в порядке.

– Выздоровела?

– Да.

– А что с тобой произошло? В автокатастрофу попала? Несчастный случай?

Она задумалась. Правду говорить не хотелось. Автокатастрофа выглядит куда романтичнее. И потому Жанна кивнула.

– Я так и не понял, кто тебе Сабуров? – поинтересовался Влад.

– Никто. Мы вместе живем.

– Вот как? – Она почувствовала насмешку в его голосе и сообразила, что в очередной раз сморозила глупость. Сразу же поправилась:

– В том смысле, что в одном доме. Я теперь что-то вроде экономки. Но мне хочется пойти учиться. Только не знаю куда.

– Какое у тебя образование?

– Десять классов.

– Ты что, нигде не училась?

– Не успела.

– Если хочешь, можешь у меня поработать.

– Где? Здесь?!

– Конечно. Я же тебе обязан.

– Но я ничего не умею, – сразу испугалась она.

– Что не умеешь? На звонки отвечать и кофе подавать? Я часто езжу на переговоры, встречаюсь с разными людьми. Всегда приятно, когда рядом с тобой симпатичная девушка. Ну, не стесняйся.

– Но Сабуров…

– Ты что, его собственность? В конце концов, можешь и не говорить ему, у кого именно работаешь. Вечерами станешь ходить на курсы, я тебя пораньше буду отпускать. Давай, решайся. Две сотни плачу на испытательном сроке. Поскольку ты ничего не умеешь. Потом мы посмотрим, как сложатся наши отношения.

– Две сотни? – Она не сразу поняла, о чем идет речь. – А это много или мало?

– Ты случайно не с луны упала? Похоже. Давай думай до пятнадцатого. Потом позвонишь.

– Хорошо. Вы обещали мне ключ.

– Какой ключ? Ах да. Держи, – он достал из кармана связку ключей, отцепил один, протянул Жанне. – Подставила меня Машка. Что бы я в ней понимал! Оставила в сейфе какую-то галиматью вместо… Может, это где еще лежит? Если встретишь в бумагах мое имя, неси сюда. Только не стихи, умоляю! Меня от них тошнит!

Господи, почему же Сабина его так любила?! Но Жанне сейчас некогда в этом разбираться. Она будет работать здесь, в его офисе! Находиться рядом с ним, видеть его каждый день, слышать его голос. Что еще надо для счастья? Жизнь влюбленной женщины складывается из мелочей. Любое слово, любой поступок можно истолковать в свою пользу. Пусть не сказано заветных слов, но какой был при этом взгляд, какая интонация!