Читать книгу Сокровища Призрачных островов. Карта и компас - Наталія Дев’ятко - Страница 9

Глава 6

Воля министра и советника

Феофан не спустился в подземелье, у него были дела поважнее, чем издеваться над плененным пиратским капитаном. Кабинет заперт, но порыв ветра толкнул министра, когда двери распахнулись. Ветер качал тонкие занавески и перебирал белые перья Химеры.

– Не люблю, когда ты приходишь без приглашения, – пробурчал Феофан. – Я выполнил приказ Императора. Странно, но оказалось, что в Элигере действительно живет слишком много тех, над кем у нас нет власти. Будто что-то влекло их к этому берегу на протяжении многих лет… Они бы поддержали бунт, если бы мы не вмешались. Но теперь те, кто сопротивлялся, – мертвы, других казнят в ближайшие дни, а некоторых я заберу с собой в столицу, где их будут публично судить.

Химера, внимательно слушавшая министра, слезла со стола, уронив перо.

– Ты выполнил приказ не полностью. Отдай мне компас и карту.

Феофан, сощурившись, пристально посмотрел на гостя.

– Карта? Это тряпка без рисунка. А компас сломан – стрелка не движется. Зачем они тебе?

Оба молчали, но даже ветер знал, насколько советник Императора и министр не доверяют друг другу.

– Если прошу, значит нужно. Отдай их, Феофан, и очень долго меня не увидишь, – под убранством из перьев прятались длинные острые когти, но и за поясом министра был пистолет.

– Это моя добыча, – отрезал Феофан. – Если ты просишь, то эти вещи очень ценные и должны принадлежать Империи. Разговор окончен.

Надменные взгляды скрестились, осветившись завистью, презрением и ненавистью.

– Забываешься, Феофан. Ты не так давно стал министром. Если ошибешься или еще кого-нибудь пожалеешь, разделишь судьбу заговорщиков.

Химера вылетела в окно, зацепив цветы, стоящие на подоконнике. Ваза упала, расплескавшись волной осколков.

"Если ошибешься или еще кого-нибудь пожалеешь…" – Феофан криво усмехнулся, он слишком хорошо понимал, кто ответственен за происходящее в Элигере, хотя советник Императора и это обернет в свою пользу.

Феофан положил компас и карту в тайник за картиной с изображением бушующего моря.

Министр не видел, что один из имперских прислужников, его помощник Олег, подслушал весь разговор.

Кованая решетка закрылась за Ярошем, даже не заскрипев. Эхо проклятий замучили еще в подземельях имперской столицы, но не страх…

Ярош зло ударил кулаком по решетке. Так попасться… Все было напрасно: и карта с сокровищами, и сбор новой команды, и давние, пришедшие к нему… Враги наверняка уже созывают Суд Империи. Нет сомнения, какое решение он вынесет. И ядом здесь не отделаешься… Неужели ему суждено вернуться за красные стены императорского дворца и умереть там?.. Уж лучше уйти на дно вместе со своим кораблем…

Сокол глубоко вдохнул, чтобы контролировать свои чувства: хватит ныть, никто не заставлял его идти в этот город. Хотя странно, что он совсем не почувствовал опасность, и блеклость окружающего мира не настораживала, будто весь город превратился в ловушку для до сих пор верных Морю и его безграничной свободе. Это бы объяснило такое количество имперцев на улицах Элигерского порта. Если предположение правильное, то самая лучшая компания должна собраться не в графском особняке, а именно здесь, в тюрьме.

Опираясь на решетку, Ярош посмотрел на соседей.

В камере напротив синеглазая брюнетка рисовала на грязном полу волны, наверное, представляя себя на морском берегу.

– Синее море, как днем, зеленое море, когда солнце всходит… – напевала Ирина.

– Замолчи! – гаркнул на нее стражник, стоящий неподалеку.

Ирина перепугано забилась в угол.

– Не трогай женщину! – вмешался Ярош. – За что она здесь?

– Слишком много о море болтает, – огрызнулся стражник. – Ты здесь ненадолго, пират.

Стражник ушел в другой конец коридора, где его друзья играли в карты.

– Эй, – Ярош присел, чтобы его глаза и глаза заключенной оказались на одном уровне. – Ты море рисуешь? Какое оно?

– Спокойное, – несмело ответила Ирина, и ее глаза осветились настоящим морем.

По улице шел молодой темноволосый мужчина, его звали Михаилом. Он был счастлив и радовался, что решился переехать на Элигерское побережье: здесь его никто не контролировал, не заставлял выполнять задания, он никому не был должен, все родственники и те, кто называли себя его друзьями, а на деле могли только пьянствовать и сплетничать о чужих женах, остались далеко-далеко… А он так больше тратить попусту жизнь не мог, потому и переехал в чужой город, чтобы отбросить все, накопившееся за прожитые годы. Михаил был свободным сейчас: виделось будущее, легко дышалось, вот только черный щенок приблудился, признав в нем нового хозяина.

– Где ты была, я тебя спрашиваю?! – донеслось из открытого окна. – Вернись, маленькая дрянь!

Из дома, размазывая слезы по грязному личику, выбежала светло-русая девочка лет четырнадцати.

– Рита, вернись! Вернись, тебе говорю!

Девочка, ослепленная слезами, споткнулась, упала и разбила колено. От обиды на несправедливый мир она разревелась еще сильнее.

Щенок подбежал к ней, лизнул в щеку. Все еще всхлипывая, Рита погладила его. Обратила внимание и на разбитое колено.

– Больно? – спросил Михаил, подув на рану. – А так? Меньше?

Он ничего не сделал, но нужно, чтобы ребенок поверил, так и его мама делала, когда он приходил домой заплаканный. Девочка прислушалась к ощущениям.

– Меньше… – обрадовалась она. – Я – Рита. А ты кто?

– Михаил.

Из окна вылетел обрывок ругани.

– Твои родители?

Рита кивнула.

– Они напьются и дерутся, а мне от обоих достается. Можно, я к ним не вернусь? Можно, Михаил?

– Конечно, можно, – позволил мужчина, помогая ей подняться.

– А это твой щенок? – Рита успокоилась, словно его разрешение действительно для нее много значило. – Как зовут?

– Кажется, мой, – почесал затылок Михаил. – А я его еще и не назвал, если честно.

По улице шел почтальон – синяя форма, кожаная сумка со звездами… Рядом с ним красивая темноволосая женщина в простой одежде, которая ей явно не к лицу. На перекрестке они попрощались, и мужчина низко поклонился женщине, а она коснулась его плеча, словно прикосновением благословляла.

Но казалось, только Михаил и Рита видят этих двоих. Почтальон задумчиво посмотрел вслед темноволосой женщине, а тогда направился к соседнему дому.

Привели еще одного задержанного. Заперли в соседней камере. Помятое черное оперение ангела было грязным, на некоторых перьях запеклась кровь. Ирина подняла на него взгляд, улыбка разлилась по ее лицу.

– Светлое, зеленое, как на рассвете, – заверила она, глядя на ангела. – Море…

И словно изменилась после этих слов, куда и делся ее испуг.

– В Элигере устроили охоту? – хмыкнул Ярош. – И сколько ж золота отсыплет министр тем, кто поймал крылатого?

Сокол не видел глаз ангела, но глубины его сердца и непокорная воля отражались во взгляде Ирины: это дар – видеть глубины чужих сердец, и, как всякие подарки Моря, в землях Империи он под запретом.

– Не меньше, чем за голову пиратского капитана, – откликнулся новый узник. – Многих сегодня заманят и поймают. Вот увидишь…

– Молчать! – прикрикнул стражник.

Михаил видел, как почтальон постучал в дверь старого покошенного дома. Но открыла не толстая, склоненная жизнью горожанка, а стройная черноволосая красавица. В темных глазах жили всплески огня. Невероятно, как она с такой красотой попала в бедный квартал.

– Вам письмо, – сказал Айлан, входя за ней в дом. – Вы Феникс?

Женщина обернулась, длинные черные прямые волосы взметнулись, как крылья, едва укрыв ее нежные соблазнительные плечи, не скрытые строгим багрово-черным платьем до пола.

– Что вам нужно? – было видно, что вопрос ее испугал.

– Вам письмо от Яроша Сокола, – почтальон протягивал синий конверт.

Женщина взяла конверт из руки Айлана, но не спешила сломать печать. Темные глаза вспыхнули недоверием и погасли от страха: она тоже чувствовала тенета ловушки, сплетенной невидимым пауком, который заплел серостью весь город.

– Ярош не пишет писем… – но лгать проникновенным глазам незнакомца она не осмелилась, сказав это, не могла не объяснить: – Не пишет после того, как одно его письмо перехватили… В городе с глазами зверя…

– И поэтому его выслали оттуда, – закончил вместо женщины почтальон.

– Нет, Ярош убежал. Вы видели его? Что с Ярошем? – в голосе Феникс проклюнулась нежность, которую она сразу же вырвала с корнем. – Он жив?

– Значит, я не ошибся, и вы действительно Феникс. Но письма нет, – Айлан тоже не мог ей врать. – Иначе вы бы не впустили меня. Ярош в тюрьме. Его арестовали, когда Сокол искал вас. В Элигере со вчера многих задержали, но вам об этом, вероятно, лучше меня известно.

Темные глаза вспыхнули снова, теперь ненавистью. Огонь слизал конверт с ладони женщины, не опалив кожу.

– Когда его схватили?

– Вчера.

– Почему вы не пришли раньше?

– Вас нелегко найти, Феникс. Мне помог давний народ.

Она струсила пепел с ладони, горько усмехнувшись.

– Да, это правда, нелегко. А "Диаманта"?

– Ждет неподалеку. Еще ждет Яроша.

– Ждет…

Ее глаза зловеще смеялись, становясь глубже мрака, когда погасли все звезды.

На борту "Диаманты" царила грусть. Солнце поднималось все выше, начиная ослеплять, а капитан не вернулся, как обещал. На палубе собрались все члены команды, в основном новой, ведь от старой осталось только семеро. Даже Ангелочек и фея устроились на веревке, свисающей с мачты. Хмурая королева Герда сидела на бочке, не раздражаясь присутствием других, низших по происхождению. Улыбался только школьный учитель Константин, мечтавший о путешествиях. Неужели он еще надеется на прогулку с приключениями?..

– Лодки Яроша не видно, – сказал Юран, потому что никто другой не осмелился это высказать вслух. – Что будем делать?

– Следуя пиратскому закону, мы должны уходить отсюда под всеми парусами как можно скорее, – ответил на вопрос один из пиратов, чьего имени Юран не знал, Роксана дернулась, не соглашаясь, но отец крепко держал ее за плечи, а пират продолжал: – Мы бы так и сделали. Только вы другие, не такие, как мы. Вы не пираты. А Ярош выбрал вас для своей новой команды.

– Мне это не нравится, – прошептала Итана Зорин, подруга кивнула.

– Карта сокровищ пропала вместе с Ярошем. Он не вернулся, и ждать капитана дольше опасно, мы даже не знаем, жив ли он. Главный Элигерский порт расположен в низине, высоких холмов нет, мы достаточно далеко, чтобы нас не увидели с берега, но достаточно близко, чтобы не успеть спастись, когда Ярош укажет, где мы его ждем.

– Ярош нас не выдаст! – рассердилась Роксана.

Губы пирата искривила усмешка, ребенок отшатнулся.

– Ты так думаешь, девочка?

Стало тихо. Даже хорошее настроение Константина развеялось, как дым.

– Если капитан начал собирать новую команду, – пират умолк на миг, глядя на чужаков, его голос стал решительным: – Мы должны уйти. Мы так и сделаем. Мы научили вас всему необходимому, с управлением вы справитесь. Мы оставляем корабль вам.

– Это неправильно, несправедливо, – кажется, еще мгновение, и Роксана заплачет от обиды. – Вы не можете бросить нас. Не можете бросить Яроша, своего капитана. Это неправильно!

– Девочка, – голос пирата немного смягчился, хотя, вероятно, не из-за слез, желавших сорваться с ресниц Роксаны, – мы вместе с Ярошем прошли через такое, что вы даже представить не можете, но любое пиратское счастье исчерпывается. Сокол не вернется, а "Диаманта" принадлежит ему…

Он оглянулся на побратимов, будто советуясь в последний раз, но они и знаком не дали ему понять, соглашаются ли. Либо же, кроме настоящих пиратов, никто не знал пиратских знаков?..

– Вы не признаете капитаном никого из нас, а мы не признаем никого из вас. Двух капитанов на корабле не бывает.

– Вы не можете уйти, – голос принадлежал королеве Герде. – Возможно, "Диаманта" – последний пиратский корабль в этих водах.

– Это правда, – пират повернулся к королеве Аталя. – Мы давно не получали вестей от других капитанов, да и нас раньше было больше.

– Вы променяете море на безопасность? – Юрана оскорбляло их недостойное поведение.

– Ни на что нельзя променять море, – все же принц достал до очерствевшей души. – Мы возьмем шлюпку. Двое из вас поедут вместе с нами, чтобы потом вернуть шлюпку на корабль, она нам больше не будет нужна.

– Я с вами, – откликнулся Берн и глянул на Дельфина.

– Я тоже, – согласился Дельфин.

– Это неправильно, – плакала Роксана, отец обнимал ее, но не успокаивал, сам пораженный случившимся: не так должны были начаться их желанные приключения.

Но самым грустным казался Хедин, он отделился от группы и пошел к капитанскому мостику, который охранял Странник.

Шлюпка исчезала в море, тучи нависли почти над водой. По хмурому небу двигалась тень. Птица летела над серыми тучами, подсвечивая их золотым огнем.

– Феникс, – выдохнул Хедин. – Смотрите, там феникс!

Феникс сделал круг над кораблем и, коснувшись палубы, превратился в красивую черноволосую женщину. Команда окружила ее, но никто не обнажил оружие. Феникс очаровывала красотой, заставляя притупляться чувства опасности и осторожности.

– У меня новости от Яроша, – сказала Феникс, и огонь подсветил ее волосы и платье.

– От Яроша? – переспросил Юран, как и другие, он не отшатнулся от огненного чуда.

– Ярош в тюрьме. Суд Империи не собрать за один день, и слишком много в этот раз желающих войти в его круг. Но все знают, что будет с пиратом, если он встанет перед таким судом.

– А что он натворил? – Киш, которой довелось столкнуться с правосудием Империи, содрогнулась.

Зорин стала рядом с ней в знак поддержки.

– Ничего. Достаточно того, что он пират. Если мы не поможем ему сегодня… – Феникс замолчала, не договорив.

– Мы поможем ему, – заверил Макс. – Но как нам попасть в тюрьму не в кандалах?

– В этот день схватили не одного пирата, – холодно сказала красавица, глядя на Макса. – Боюсь, что другого пути…

Все понимали, что она предлагает, но не каждый пока мог согласиться так рисковать.

– Есть другой путь, – спокойно проговорила Марен. – Я могу провести вас по нему, если вы не побоитесь мне довериться. Этот город не всегда был таким.

К компании присоединился еще один узник. Среднего роста, в дорогом камзоле, волосы темные, аккуратно расчесанные, хотя сейчас уже и начали путаться. На вид настоящий граф. Он в действительности и был графом, его звали Ричардом, перед ним склонялись, и даже министр принимал графа Элигерского как дорогого гостя.

Ангел рассмеялся, когда растерянного графа заперли в камере.

– Интересно, что объединяет графа с преступниками? Или граф убил кого-то? – ангел не скрывал веселья.

– А думаете, как я разбогател? – огрызнулся граф. – Пиратским грабежом и разбоем!

Он не шутил, Ярош это почувствовал по голосу и поднялся, чтобы взглянуть на еще одного товарища по несчастью. Ричард стоял возле решетки, смотрел на него.

– Славными пиратскими подвигами, – подсказал Ярош, наблюдая за графом через прутья решетки.

– Славными… – подтвердил Ричард, опуская взгляд. – Где теперь мой фрегат?..

– Сегодня пиратам не везет, – печально подытожила Ирина. – Если даже графа арестовали…

– Пират всегда останется пиратом, даже нарядившись в графские одежды, – улыбнулся Ричард. – В такой компании наша дорога будет не скучная, хотя и весьма короткая…

– Разговоры! – зло прикрикнул стражник, бухнув по решетке.

– Сам заткнись, гад! – откликнулась Ирина и засмеялась, довольная собой.

Суд Империи не соберется быстро, и советник Императора прав: убить пиратского капитана тогда на улице было не трудно – осудили бы кого-то другого в назидание. Стена ближайшего дома и залп… или на колени – и один взмах его же сабли…

Министр провел по глазам, прогоняя кровавые видения, и встал из-за стола. Было тяжело дышать, как перед грозой. Феофан подошел к окну, открыл его. С моря веяло прохладой и свежестью, но воздух все равно оставался тяжелым, и сердце сдавили то ли усталость, то ли предчувствие чего-то более худшего, нежели происходившее в последние дни.

Они превратили Элигер в ловушку. Капкан тихо лязгнул, и прячущиеся здесь, на побережье, скоро распрощаются с жизнью или со свободой и тогда с жизнью тоже. Власть Моря на этом берегу отступает, оно не сможет защитить тех, кого оберегало все эти годы, враги будут вынуждены проявить себя, а тогда каждого из них поймают. Раньше или позже – советник Императора об этом позаботится. А тем, кто спасется, на самом деле некуда бежать, ведь на островах и других берегах их тоже давно ждут не менее изобретательные ловушки, и советник Императора растянет удовольствие на долгое время. Больше всего он любит охотиться на людей…

Имперский министр поежился: ветер холоднел с каждой минутой, но окно не хотелось закрывать. На горизонте клубились темные тучи, буря приближалась, только она разобьется об стену сильной воли своего противника. Феофан неоднократно видел подобное и каждый раз восхищался: когда чары сильных воль сталкиваются в бою между собой – это непостижимо, величественно и страшно. Он бы и сам хотел также помериться силой с безжалостным соперником, когда цена – собственная жизнь, хотел проверить, чего в действительности стоит…

Завтра министр направится в столицу, в его эскорте будут и кое-кто из заключенных. Жаль, что тем двоим, кого попробовал защитить пиратский капитан, назвав свое имя, удалось бежать. Если бы еще их поймать, он мог бы рассчитывать на такую нужную сейчас благосклонность Императора. И пока есть немного времени, чтобы этим заняться.

Феофан оставил кабинет, не подозревая, что внимательные глаза прислужника следят за ним.

Измена бывает сладкой…

Олег пробрался в кабинет, открыв дверь своим ключом. Этот ключ, как и другие от важных комнат в других городах, был сделан много месяцев назад, когда он со своей женой, спасенной от пыток в подземельях Империи, решил убежать туда, где имперские деньги не в ходу. Только для того эти самые деньги и нужны. Но так окончательно и не решился.

Хрупкая женщина тенью скользнула за ним.

– Я боюсь, Олег. А если нас схватят? – она дрожала.

– Успокойся, Эсмин. Я видел, как Феофан закрывал тайник. Подожди минутку, – Олег старался выглядеть спокойным.

– Зачем нам отобранное у пирата? – Эсмин вздрогнула, оглянувшись на скрип пола.

Но это не люди шли, а грустно стонал старый дом. Много он видел и хорошего, и злого, и даже застал время, когда в Элигере совсем не было имперской власти.

– Оно не принадлежит Феофану, – Олег и сам не понимал, зачем так рискует.

Тайник открылся на удивление легко. Забрав компас, завернутый в грубую ткань карты, супруги вышли из кабинета и тихо побежали к выходу.

И дом не предал их, не выдал стражникам ни одним скрипом или стуком. За окнами потемнело от близости бури, прилетевшей с моря.

– Не уходи, – позвала Айлана Рита.

Почтальон оглянулся на Михаила, у чьих ног улегся черный щенок, и светловолосую девочку, держащую за руку молодого мужчину. Видели ли они, как из окна халупы вылетел яснокрылый феникс?

Их глаза сияют, значит, могли видеть, – приближается гроза и сейчас цвета возвращаются в мир. Серость незримой паутины заклятья отступила, страшась близкого ливня. Но буря теряет силу, накрывая крылом берег, находящийся под чужой властью, – чародей это чувствовал. Стоило где-то спрятаться.

– Я не уйду без вас, – улыбнулся Айлан. – Как тебя зовут, девочка?

Без грома туча прорвалась дождем. Капли падали на подставленную ладонь Риты. Дождь плакал, но по ком?..

Дождь кончился, когда сумерки укрыли город тьмой. Нехотя зажигали огни в бедных кварталах, а особняки-дворцы озарялись царственным неживым светом. На мокром после дождя пляже причалила шлюпка. Юран спрыгнул в прибой, подняв сапогами мерцающие брызги. Принц помог сойти на берег королеве Герде, Тайре, Киш и Марен. Юран и Макс затащили шлюпку в тень валунов, разбросанных по берегу.

Там уже стояла одна шлюпка. В ней что-то белело.

– Тихо – прошептала Марен, подкравшись ближе.

– С "Диаманты", – Макс не отставал.

Девочка, заснувшая в шлюпке, напугано подскочила. В руке она крепко держала порванное платьице куклы.

– Не бойся, – величественно улыбнулась давняя, заглядывая в глубокие синие глаза ребенка. – Ты ждала пиратского капитана?

– А вы его знаете? – Полина немного успокоилась, но кукольная одежда все еще была зажата в детском кулачке, словно могла ее защитить.

– Мы его друзья, – ответила Тайра, сейчас, как никогда, похожая на колдунью. Прядь ее волос, снова выбившаяся из-под платка, в сумерках казалась настоящей змеей.

Марен повернулась к команде.

– Видели ее глаза? В них море. Ярош нашел ее, и, подозреваю, не только этого ребенка. Чувствуете, какой тяжелый воздух от чар, лежащих на городе? Хотя ливень их немного ослабил. Нужно привести этих людей сюда. Им всем угрожает смертельная опасность, поэтому я легко их найду.

– А Ярош? – заинтересованно наблюдая за давней, спросила Киш.

– Юран проведет вас по той дороге не хуже меня, – принц кивнул. – Встретимся на корабле.

Все пошли за Юраном, договорившись с Полиной, что девочка будет ждать их здесь, как ждала Яроша. Все верили, что вернутся.

Давняя направилась совсем в другую сторону.

– "Марен… Марен… – шуршало галькой темное море. – Зачем ты сказала тем, кто доверяет тебе, неправду?.."

Марен остановилась, будто не верила, что действительно слышит голос Моря, обращающегося к ней.

– "Марен…" – снова разошлось тихим шуршанием.

Давняя подошла к морю, окунула руку в воду. Капли морской воды переливались серебром в свете луны.

– Я уже и не помню твой голос, – едва слышно молвила Марен, глядя, как с пальцев звездами капает вода. – Столько лет…

– "Он тоже здесь, Марен, – плеском волн и в перекатах камешков предупреждало море. – Он не простит тебе твой поступок. Он убьет тебя. Спасайся, пока не поздно. Возвращайся на пиратский корабль".

– А как же твой пиратский капитан? – высокомерно рассмеялась Марен. – Яроша Сокола казнят, если мы его не спасем. Его отвезут в столицу и будут судить, а тот суд дает большую власть, и не только над жизнью осужденного. Ярош погубит себя и тех, кого еще осмеливается любить.

– "Но ты же здесь, Марен. Ты не пошла помогать пирату. Ты сама ищешь встречи с тем, кого ослушалась. Берегись его, Марен!"

Прикосновение воды стало ледяным, от него холодели пальцы.

Давняя горделиво поднялась.

– Он слаб, слишком много отдал ловушке, слишком долго готовил ее. Я смогу его победить!

– "А зачем тебе эта победа, Марен? – в плеске волн слышался смех. – Ты добровольно отдала ему свою судьбу, подарила свою судьбу другому, и одного поступка мало, чтобы ее себе вернуть. Ты права, он истратил очень много сил, но и сейчас он сильнее тебя".

– Вот мы и узнаем, кто из нас сильнее!

– "Берегись, Марен… Берегись попасть в плен своего желания и чужой воли…" – шептали морские волны, умолкая.

Высокая темная фигура покидала берег.

Олег и Эсмин далеко отошли от особняка, когда бывшему прислужнику Империи захотелось посмотреть, что же они забрали у министра Феофана. Он вытащил из сумки сверток.

– Тряпка какая-то, – с сомнением сказала Эсмин.

В полумраке Олег рассматривал компас. Стрелка не двигалась.

– Ты сломан, – с разочарованием проговорил он. – А я так надеялся найти твоего хозяина.

Стрелка вздрогнула, обернувшись против солнца, и остановилась, затрепетав.

– Я не понимаю, – начала Эсмин, но Олег оборвал знаком ее речь.

– Постой, это направление. Правильно? – стрелка затрепетала снова, немного сдвинувшись. – Идем туда!

– Ты сдурел! Олег, нас уже ищут. Я не вернусь в подземелья Империи! Лучше умереть, поверь мне…

Олег вздрогнул, вспомнив, как спасал бедную танцовщицу, обвиненную в запретных чарах. Но он решил послушаться компаса.

– Нет, любимая, мы должны… попробовать.

Стрелка вздрогнула, указав в другую сторону. Супруги подняли головы, глядя туда, куда она повернулась, и оторопели.

На куче камней, оставшейся от разрушенного дома, сидел русоволосый мальчишка. Его лицо освещал огонек, тихо посверкивающий в прикрытой ладони, в его глазах тоже отражалось пламя…

– Я не верю! – вскрикнула Эсмин. – Таких чародеев больше нет! Не в Элигере! Не в безымянной Империи!

Мальчик поднял на нее взгляд глаз, сияющих ярче звезд.

– Почему нас нет? – мелодично рассмеялся он. – Это вас нет, ибо выцветает память о вас. А пламя будет танцевать всегда. На сухой стерне, на руинах городов или на наших ладонях…

Своим поведением он очень напоминал на вид такого юного давнего, стоящего сейчас на капитанском мостике корабля с черными парусами, но Олег не мог об этом знать. Такой же дерзкий и сильный, только не из древнего народа.

Но кто-то подсказывал этому ребенку, что и как говорить… Эсмин чувствовала чужое присутствие. Она огляделась и увидела тень вблизи деревьев, за которыми начинался обрыв. Тень шагнула в пропасть, превращаясь в темноперую птицу. Сова взлетела над городом, тихо гугукнув.

Огонек в руке затрепетал. Мальчик обеспокоено посмотрел на пламя, советуясь с ним.

– У вас есть то, что вам не принадлежит. То, что позвало вас сюда.

– Да, есть, – почему-то Олег не удивился. – Мы хотим вернуть эту вещь хозяину.

– Я пойду с вами, – Юрий поднялся с камней, зачарованное пламя в его глазах угасло, как и огонь на ладони. – Куда теперь указывает компас?

Компас указывал на море.

Марен шла через город, прислушиваясь к своим ощущениям. След был четким, кто-то сильный, владеющий чародейскими способностями, встречался с Ярошем Соколом, и теперь все его мысли обращались к пиратскому капитану. Такие мысли властны коснуться чужого сна и на большом расстоянии, и потому они необычайно опасны, ведь их может почувствовать каждый, умеющий слушать мир. А давние умеют слушать мир даже лучше, чем чародеи. И зря этот смельчак считает, что давший им приют точно также верит в свободу и древнюю власть морской безграничности…

Калитка во двор приоткрыта, на освещенной террасе дома фигуры за столом. Давняя вошла.

Люди замолчали, оборвав разговор. Один из них одет в форму почтальона, на плечи падают волнами темно-каштановые волосы, в свете лампы пуговицы на форме кажутся золотыми.

– Я же говорил вам, – закончил оставленную фразу Айлан, без страха глядя на Марен. – Ты из давнего народа, ты Марен… Я видел тебя в столице, хотя и издалека. И еще видел в чужом сне кого-то, похожего на тебя. Здесь ты настоящая?

– Хочешь проверить, настоящая ли я, чародей? – сквозь улыбку холодно спросила давняя. – Или отваги не хватит?

Кроме Айлана, на террасе еще сидели Рита, украдкой кормившая щенка под столом; Михаил, делающий вид, будто этого не замечает; и хозяин дома – темноволосый и красивый богатый горожанин.

Тень упала на двор, качнулась ветка на засохшем дереве. Тень была белокрылой. Все давние умеют слушать мир…

Айлан и Михаил вскочили, спокойно встал хозяин дома.

Но поздно было убегать. Белокрылая Химера стояла на земле, ветер касался пышного оперения. Зарычал щенок, совсем как взрослый пес.

– Властью Империи, – начал советник Императора, но договорить ему не довелось.

Марен встала между людьми и Химерой.

– Хоть властью самого Императора! – зло засмеялась она. – Ты уберешься отсюда. Здесь нет твоей власти!

– Нет, предательница, здесь есть моя власть, – ласково откликнулась Химера с такими же угрожающими интонациями, как и у Марен. – Ты перестала выполнять возложенные на тебя обязательства, и всесветлый Император лишил тебя поста. Тебе дарован покой. Вечный!

Советник Императора замахнулся, но Марен воздела руку, и движение противника замедлилось, останавливаясь совсем.

Они не касались друг друга, но воздух звенел от чар. Жалобно заскулил щенок. Погасла лампа на террасе.

– Не тебе… со мной… тягаться… – медленно проговорила Марен.

– Зря ты бросила мне вызов, – тяжело дыша, ответила Химера.

Советник Императора ударил двумя видениями: одно нацелено на веру в чудо творения, другое отбирает у людей душу и разум, оставляя вместо них пустоту.

Марен упала на одно колено, отбив оба видения прозрачными крыльями, на которых засияли звезды. Химера ступила шаг к людям, внезапно прислушалась и, пронзительно крикнув, взмыла в звездные небеса. Тучи уносило ветром, но исчезла тяжесть, саваном окутавшая Элигерский порт, словно все те чары обратились в пепел в поединке принадлежащих к давнему народу.

Сомневаясь лишь мгновение, Рита, Михаил и Айлан подбежали к Марен. Только хозяин дома провожал взглядом Химеру.

– Ты ранена? – испугался Айлан.

– Что это было? – Риту трясло, крик все еще звенел в ушах.

– Отчаяние, – Марен поднялась, отклонив их руки, она казалась постаревшей, или так падал неяркий свет из окон дома.

– Ты предала? – удивился Михаил. – Кого?

– Мне надоело отбирать жизнь по приказу, – неохотно ответила Марен. – И я больше никогда не буду служить Императору. Надо мною только вечность, – она тряхнула головой, приходя в себя. – Советник Императора улетел, и я смею надеяться, что у наших друзей все получилось. Мы должны успеть на корабль раньше, чем за нами пошлют погоню. Кто желает стать пиратом?

Давняя улыбнулась так непринужденно, будто ничего не случилось.

– Боюсь, вы не успеете, – хозяин держал ружье. – Подождем солдат.

– Сволочь, – Айлан попробовал, было, ступить к предателю, но ружье сразу взглянуло на него. – Почему ты не отравил нас за ужином?

– Потому что вы нужны Империи живыми. Не все кончено. Но ты и давняя нужны.

Как он увидел, что Михаил качнулся к нему? Но враг выстрелил, попав мужчине в грудь. Михаил упал. Рита закричала, бросившись к товарищу.

– Вас трое, а пуля одна. Выбирайте, кто следующий.

Михаил захрипел, рана была смертельной.

– Нет, – Рита всхлипывала. – Неправда! Ты не можешь умереть…

– Рита, – прошептал Михаил, но свет в его взгляде угасал, – не плачь. Сегодня… я жил по-настоящему.

Рита разревелась. Айлан закрыл глаза, воздух взрывался гневом.

– Забери ребенка, она не должна это видеть, – бросила Марен, идя к врагу.

Мужчина медлил, ему воли не хватало нажать на курок во второй раз.

– Пойдем, Рита, – Айлан насильно поднял девочку.

– Никуда вы не пойдете, – предатель выстрелил Айлану в спину, но Марен крылом отбила пулю.

– Теперь ты умрешь, – прошипела давняя, по воздуху преодолев расстояние до хозяина.

Полупрозрачные крылья обняли мужчину, по перьям текли искристые волны, отбирая у него жизнь. Одна волна плеснула на террасу и загорелась настоящим пламенем.

– Рита, идем, – Айлана и самого поразили чары давней, но девочку он успел прижать к себе, чтобы не видела.

Щенок побежал за ними. В огонь падали сломанные перья с крыльев Марен. Совиные перья… Почему-то последнее превращение тяжело ей далось. Пошатываясь, давняя сошла с террасы, а огонь перетек на дом, на засохшее дерево и забор.

К утру здесь все сгорит.

"Этот город не всегда был таким. Покажи, каким ты был", – еще звучало в памяти заклятье Юрана.

Принц вел друзей по темной дороге, строго запретив отклоняться в сторону, только за ним, шаг в шаг по сияющим следам. Но следы тускнели, пол обрастал каменной плотью.

– Стойте, – тихо промолвил Юран, нащупывая что-то перед собой. – А теперь, – он толкнул стену, – мы на месте.

Стена подалась, впустив их в слабо освещенное подземелье.

– Как ты узнал, что здесь есть проход? – удивилась Герда.

– Тут не всегда была тюрьма, правильно? – усмехнулся Юран. – Элигерский город об этом помнит, он нам помог.

Заключенные поднимались с пола. К одной решетке прислонилась синеглазая брюнетка, за другой зашелестело оперение ангела.

– Черт возьми! – Ричард не верил своим глазам. – Ярош, это не за тобой?

– За мной, – руки Яроша все еще были закованы в кандалы. – Не поздно ли, ребята? Простите, дамы, – он, шутя, склонился перед королевой.

Макс попробовал толкнуть решетчатую дверь, но она была сработана на совесть. Империя следила, чтобы узники не возвращались на волю.

– Ключи нужны или… – Макс не договорил, Киш коснулась металла, сразу отдернув руку.

– На них заклятье. Я попробую его снять… только зачем заклятье здесь, я не понимаю, – она хотела приблизиться к решетке, но Тайра остановила ее.

– Я сниму это заклятье, – дочь колдуна коснулась своей непослушной пряди, обкручивая ее вокруг запястья, и волосы превратились в кнут, лоснящийся змеиной чешуей. – Отойдите!

Она ударила по замку, приглушенно зашипела змея, затрещала хвостом, и дверь открылась.

– Молодец! – не удержалась Герда. – Дай мне попробовать.

– Не время! – Макс уже слышал топот охраны.

– Освободите остальных, – Ярош выбежал из камеры.

Тайра, танцуя, сбивала замки на других камерах. Через несколько мгновений узники были свободны. Ирина, не сдержав чувств, повисла у ангела на шее, но тот мягко отстранил женщину.

По коридору бежали трое стражников-картежников, больше похожих на головорезов, чем на безликих солдат Империи.

– Уходите, мы их задержим! – крикнула Тайра.

И вместе с Киш они перегородили проход.

– Змеи кусаются, – сладко предупредила дочь колдуна.

От яда этой зачарованной змеи спасения не знали. Женщины догнали друзей возле тайного хода. Стена стала на место.

Министр не мог заснуть, тревога не давала сомкнуть глаз. Переодевшись, Феофан вышел из спальни.

На окне сидела облаченная в белое фигура, чьи руки срослись с крыльями.

– Тебя предали, министр, – с насмешкой проговорил советник Императора. – Пиратские капитаны сбежали. Почему ты не убил их?

Министр ответил не сразу, взвешивая каждое слово.

– Досадно. Мы поймаем беглецов. Это не дело государственной важности.

– Ты глупец, Феофан. Корабль с черными парусами видели неподалеку от порта. На этом корабле твоя и моя погибель. На этом корабле погибель всей Империи. Ты что, не понимаешь этого, министр?

Феофан махнул рукой, не веря.

– Что может сделать один корабль против могущества всей Империи? – хмыкнул он.

– Ты забываешь, министр, – прошипела Химера, – что совсем недавно все моря принадлежали пиратам. Ты знаешь, что может натворить один настоящий пират, попадая в наш город. Ты видел это на Элигерском побережье собственными глазами. А если их будут десятки? И почему этот? Почему Ярош Сокол? Зачем судить, если можно сразу казнить?

– Ты такой мудрый, почему же ты не министр, советник Императора?

Химера оскалилась.

– Плох министр, не желающий больше власти, чем у самого Императора, – Феофан отшатнулся, а Химера безжалостно продолжала: – Ты верно служил Империи, с какой грустью будут говорить о твоей измене.

Феофан выхватил пистолет, который всегда носил с собой, и выстрелил. Пуля не причинила вреда советнику Императора.

Химера поднялась в воздух, толкнув Феофана. Блеснули когти, выбив оружие из слабых людских рук. Острые лезвия остановились возле горла министра.

– Разве может смертный убить кого-то из давнего народа?

– Но пираты вас убивают, – прохрипел министр, косясь на лезвия когтей, что могли лишить его жизни в любое мгновение.

– Пираты. Но не такое ничтожество, как ты, – Химера неохотно убрала когти. – Ты докажешь свою верность Империи, потопив корабль с черными парусами. Отправь за ним весь наш флот. Корабль должен быть уничтожен, а вся команда мертва. Помни, Феофан, что у советника Императора есть право казнить предателей без суда.

Феофан тер распухшую шею, ему казалось, что по коже уже течет кровь.

– А почему ты сам не проберешься на корабль Сокола и не утопишь их всех? Ты же можешь превратиться в кого угодно.

Химера хищно зашипела: министр мстил и знал об этом.

– Сокол дрался со мной. Он узнает меня в любом обличье. Даже под видом невинного ребенка. Ты меня понял, министр. Иначе все, что ведомо мне, будет известно Императору.

Советник Императора улетел в ночь.

Феофан подошел к окну, чтобы его закрыть. Безоблачное небо в россыпи звезд, море внизу успокоилось, а гребешки волн посеребрила лунная дорожка – так спокойно и уютно, даже не верится, что сегодня в Элигере было пролито немало крови, а некоторым только чудом удалось избежать плена и смерти.

Министр коснулся шеи, где оставили холодный след лезвия Химеры.

Давний народ, чародеи, имперские командиры и пиратские капитаны… Феофану было трудно признать: иногда он в тайне завидует, ведь они умеют то, чего не умеет он сам. Министр смотрел на темное море… Он потопит пиратский корабль с черными парусами, который сейчас прячется где-то там, за горизонтом. И поступит так не из-за угрозы советника Императора, и пусть тот будет рядом, когда пылающий пиратский корабль уйдет под воду. А что делать с врагами, оставшимися в живых во время боя, решать Химере – пусть тешится, пока развлечение не наскучит.

Феофан закрыл окно, отгораживаясь стеклом от ночной прохлады и шуршания моря.