Читать книгу Вакханалия, или Хренотень по-русски. Рассказы из русского быта - Наталья Долбенко, Александр Долбенко - Страница 5

О мужестве и доблести

Оглавление

Сергей Никанорович Серенький очень любит свою работу. Своими пухленькими пальчиками каждый день по многу часов подряд он может исписать столько бумаги, столько любовно замаранных мелким корявеньким почерком бланков вылетает из-под его легкой руки, что этими стопками следовало бы подпереть пизанскую башню.


Но нет. Конторский, по нынешнему офисный, рабочий Сергей Никанорович Серенький выполняет сложную и ответственную работу. Он проверяет правильность заполненных бланков и переписывает их, дабы не было разногласий и противоречий в документах. Так что его бумажки чрезвычайно необходимы и

поэтому старательно подшиваются и складируются в специальных шкафчиках.

Иной раз Сергей Никанорович так бывает занят, что, засмотревшись в окно, его ответственные умные ручки все равно продолжают что-то писать и писать. Или, к примеру, особенно будучи в добром духе, Сергей Никанорович, миленько улыбаясь сквозь очки, уже по бумажке водит писулькой и неважно, что буковки превращаются в колышки и горки. Сейчас важен сам процесс, беспрерывный как жизнь и время: вот М становится эдаким овражком и, может быть, в мозгу Сергея Никанорыча в этот момент всплывают образы уточек. Буква Т становится перевалом туристов и Господин Серенький мысленно переваливается через эти перевалы в суровых условиях гор; цыферки оживают и воплощаются в смешливую банду весельчаков – им только в пляс остается.

Бывают у Господина Серенького дни, когда он сам удержаться не может и, видимо, ощущая себя Гераклом, вдвое, втрое, а то и вдевятеро раз больше план заполнения бланков перевыполнит.

И тут как хор пьяных грузин под тихим церковным сводом, как весть о наступлении Апокалипсиса до обеда с макаронами и котлеткой, в общем так же внезапно, так же ошеломительно раздался сверху указ, постановленный и укрепленный, что с N-го числа провести всеобщую компьютеризацию сотрудников!

Подобно застывшей скульптурной композиции Микеланджело Буанаротти с героями из древних мифов, с открытыми ртами, подобно питерским львам, мы застигаем десятки господ Сереньких: немало стонов отчаянья раздается из кабинетиков, не меньше и всхлипываний, словно от поголовного насморка.

О, сколько горя и разбитых надежд принес этот указ! Но кто виноват?!

Это всего-навсего необходимость России не отставать от держав-владык. А какой урон это нанесло душенькам Сергеев Никонорычей Сереньких! И все же не перевелись богатыри на земле русской! Один из многих – наш любимый герой – переборол печаль разлук со своими любимыми бумажками, с этими его детками, беленькими и сердечно замаранными, и теперь осваивает азы этого иноземца Виндуса Самовича, пускает в свой тесный мирок и супругу его – Экселию.

Поначалу они часто ссорились и непонимали друг друга, и Сергей Никонорович говаривал сердито:

– Ох, не доведет это до прогрессу, не доведет! Уж помяните мое слово… вот уж когда чайком плеснет на эту чуду какой бедолага, тогда?!.

Но чайком никто не брызгал на компьютер и крах все никак не наступал. А только случилось однажды то, что герой наш вовсе и не ожидал: увидел Серенький через свои круглые окулярчики, что вовсе они с Виндусом и его семьей уже давно перестали враждовать и стали что-то вроде ближайших родственников. Сергей Никонорович стал частенько наведываться к ним в гости, а порой и шашни на сайтах заводить. Он то в пасьянсик сядит с ними перекинется, то партию в шахматишки сыграет.

С лучшим приятелем Виндуса Антирнетовым герой свел дружбу совсем недавно. А этот Антирнетов и давай ему свои угодья показывать: то туда заведет – конца и края нет, то сюда! Ох, и богатая он персона – миллиардер, да еще и волшебник: каждый день новые чудеса кажет – страсть, как интересно!

Так что бедный Сергей Никанорович, потеряв однажды то, чем просто жил и дышал, смог принять это как должное и не отчаялся, за что и был сполна вознагражден судьбою. Научился любить и ценить свой новый мир, раз нельзя уже вернуть прощлого, и благодарил ворвавшийся прогресс, подаривший ему столько незабываемых мгновений!

Вот-таки мы, подобно нашему герою, должны проявлять мужество и доблесть, чтобы мириться и дружить с настоящим, не горюя об ушедшем прошлом.

Вакханалия, или Хренотень по-русски. Рассказы из русского быта

Подняться наверх