Читать книгу На перепутье миров - Наталья Морозова - Страница 6

После нашего возвращения от хозяев дела не пошли на лад. Да и не могли пойти. Ужасные известия сломали многих. Я сам держусь с трудом. Никогда больше моя малышка не побежит мне навстречу с радостным криком, а я не подхвачу её на руки, ощущая лёгкость детского тельца и особый, родной запах ребёнка.

Я не позволяю себе погрузиться туда, где ужас и отчаяние раздавят меня окончательно. Как ни странно, больше других мне помогает Мад. Верзила с армейской выправкой поддерживает дисциплину с фанатизмом, достойным лучшего применения. Это помогает людям не сойти с ума.

У нас есть чёткий распорядок и работа, еда и возможность общения. Не так уж мало. Если не задумываться о перспективе.

Они были уклончивы тогда, наши гостеприимные хозяева. На прямой вопрос Мада: «Что будет с нами дальше?» – бесплотный голос в тумане ничего определённого не изрек. « Мы думаем… просчитываем варианты…» – такие неопределенные ответы не успокоят никого, правда? И меня не успокоили. И Мада.

Здесь, в этом поле, нас сорок восемь. Сколько ещё таких залов – и сколько кораблей с такими залами?

Мне кажется, мы здесь не задержимся. Почему? Потому что мы, наше появление не входит в планы хозяев. Мы им не нужны.

Думаю, хорошего ничего ждать не приходится. Или моё внутреннее чутьё меня обманывает.

Флинт беспокоит меня больше других. Никогда не понимал таких молодчиков с прищуром, с ухмылочкой по любому поводу.

Я не ожидаю от него откровенности, да она мне и не нужна. А вот неприятности от него могут быть значительные.

О чём я думаю? Мы потеряли свой дом. Небольшая горстка людей – всё, что осталось от человечества. На фоне этого меркнут все неприятности, которые мог спровоцировать парень. Так я думал. Я ошибался.

Смотрю, как он подходит ко мне – медленно, словно крадучись. Повадка шпаны «с района». Садится рядом, на краю поля. Грызёт спичку. Вздыхает.

– Слышь, брат… как думаешь, долго нам тут телепаться?

Неопределённо пожимаю плечами. Сам бы не отказался узнать. Парень вздыхает.

– Ты не думай, я буду помогать, если что… Я ведь не пальцем деланный какой-то. Правда, я не жалею, что папашка мой перекинулся вместе со всеми, гори он в аду! Только и слышно было от него всю жизнь: «Не отсвечивай!», «Заткнись!», «Чтоб ты сдох, придурок!» Так-то он был славный старик, давал глотнуть из бутылки. Учил меня продукты в супермаркете тырить – иногда с ним было весело.

Он замолкает – видно, пытается справиться с волнением. Не мне судить о его чувствах к отцу. Но, видно, моё лицо сказало за меня, потому что Флинт неожиданно горячо продолжает:

– Хотя, конечно, сволочь был первостатейная. Сестрёнку на мороз гонял за подаянием. Одежду тёплую отберёт и гонит – а она маленькая ещё, плачет. Я догоню её за воротами, шаль мамкину суну, термос маленький с кипятком – ничего, жива оставалась. Отец только лупил её, если мало подавали. Так я, если видел, что не в духе папаня, прятал малую в сарае у соседей. Так она в том сарае и сгорела – пожар случился, никто не успел… да и не знал никто, что она там пряталась. Только я. Меня и дома-то не было тогда. Прихожу – одни головешки на месте сарая дымят… Я как онемел, даже сказать ничего не мог – пропал голос, неделю молчал.

А отец лютовать стал – решил, что сестричка сбежала. Каждый день меня лупить приспособился – то кулаками, а то и ремнём. Однажды по глазу попал, – Флинт прикасается к повязке на лице, потом резко встаёт, – не надо было мне это вспоминать, я дурной делаюсь, как сестру вспомню… эх, выпить бы сейчас!

Я, профессиональный спасатель с психологическим образованием, впервые в жизни не нахожу слов. Да и что тут скажешь. Но Флинт понимает моё молчание иначе.

– Что, брезговать теперь мной будешь? Ишь, как рожу-то повело! Правильно батя говорил: не говори с чистоплюями, они нас не поймут!

– Флинт. Успокойся. Здесь не место и не время…, – пытаюсь успокоить парня, но эффект получается обратный.

С каждым словом Флинт всё больше впадает в состояние истерии, накручивает себя:

– Ещё узнать надо, чем вы там в гостях занимались? Уж наверняка сговорились с нашими «добрыми» хозяевами нас на опыты пустить! – глаза парня побелели от бешенства, ещё немного – и он вообще перестанет соображать. У него классическая истерика – и есть от чего!

И вдруг в этот момент меня охватывает такая апатия. Такая усталость. Такое горе. Не могу больше. Жить не хочу. Не хочу, не могу. Кто бы меня выслушал. Не могу…

Флинт бежит в поле – прямо по датчикам, они хрустят и лопаются у него под ногами. Теперь он специально топчет растения – крутится на месте, орёт что-то нечленораздельное. К нему бегут Мад и парень в тельняшке. Пытаются обхватить, повалить – Флинт с энергией берсерка отмахивается, и топчет, ломает сложные приборы, вокруг него хрустят и лопаются стекловидные венчики. Людей на поле прибавляется – подбегают новые, разнимают, успокаивают, но только усиливают суматоху.

Всё заканчивается внезапно. На «небосводе» возникает старый знакомый – выпуклый глаз. И без предупреждения, без разговоров на нас изливается густой синий туман.

***

Мокро. Вода повсюду, пытаюсь вздохнуть – вода заливается в нос, в рот, тугие струи колотят в спину. Где мы? Я один здесь или остальные поблизости? Звук дождя, темнота – и ничего больше. Внезапно мрак пронзает синяя вспышка, а за ней раздаётся такой знакомый, земной звук грома!

Ливень усиливается. И я медленно, преодолевая головокружение, пытаюсь встать.