Читать книгу Красивая иллюзия - Наталья Шагаева - Страница 4

«Как ошибается женщина, ожидая мужчину, который создаст мир её мечты, вместо того чтобы взяться за это самой!»

Олег

– Что думаешь? – откидываюсь в кожаном кресле, слежу за секундной стрелкой часов, наблюдая неумолимый ход времени, которое не останавливается ни на секунду, всегда стремясь вперед. Но иногда так хочется, чтобы оно задержалось на одном мгновении и дало мне хотя бы минутную передышку.

– Нуууу, – тянет Инга. – Что-то в ней есть, – отпивает немного мартини, играя пальчиком, обводит кромку бокала. – На вид довольно хороша, статна, ухожена. Сразу видно, что она себя любит. – Но это только на первый взгляд. – Если бы я с ней пообщалась… – садится рядом на мой стол, игриво закидывая ногу на ногу.

– Нет. Пока это исключено, – Инга – умная девушка, никогда мне не перечит, всегда принимая мои правила до конца.

– Ну, тогда я не знаю, – надувает пухлые губы. – Как она вела себя на встрече с Альфредом? – допивает свой мартини, тянет бокал, чтобы я налил ей еще.

– Достойно. Немного растерялась в начале, полагая, что я привел ее в качестве шлюхи. Но когда собралась… В общем, не глупа, и может поддержать беседу.

– Тогда это то, что тебе надо. Ты изучил ее досье? – усмехается Инга, но тут же приходит в себя, пряча улыбку за очередным глотком напитка. Эта молодая рыжая стерва, хорошо меня знает и понимает, что я выяснил все, что мне нужно еще до первого свидания. Не люблю неожиданных сюрпризов. – А как она в сексе?

– Чувственная, немного нежная, – смотрю, как секундная стрелка часов отсчитывает минуту и идет на новый круг. – Она соблазнительная, – заканчиваю я, вспоминая как Алина кончала, когда я сжимал ее шею. И это хороший знак. Она не испугалась и приняла все до конца, получив при этом наслаждение.

– Но ты ее не тронул, – констатирует Инга. – Играл с ней в игру «Милая, трахни себя сама» – опустошая еще один бокал с мартини, произносит она. Вновь тянет ко мне емкость в ожидании, что я его наполню.

– Ты уже достаточно выпила, – забираю у нее бокал, отставляя его подальше.

– Хочешь знать мое мнение?

– Нет, – прикрываю глаза, чувствую очередной приступ головной боли, пока несильный, но я знаю, что боль меня не пощадит, будет усиливаться с каждой минутой, мучая меня всю ночь.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Хочу понять, ждать ли мне от тебя приступов ревности.

– А ты позволишь мне ревновать? – удивленно выгибая свои тонкие брови, спрашивает Инга.

– Нет. Если ты и ревнуешь, то должна пережить это сама, без моего участия. Просто вы, женщины, коварные особы. Мне ты можешь говорить одно, а за моей спиной посмеешь играть против Алины, – резко поворачиваюсь в ее сторону, смотрю в глаза, считывая ее реакцию, не отпуская ее взгляд. Инга хочет отвернуться, но я ловлю ее подбородок, с силой сжимаю, вынуждая смотреть на меня. – Смотри детка, сделаешь то, что мне не понравится, окажешься там, где я тебя подобрал. Ты меня поняла? – повышаю тон, давая понять, что я не шучу. Девушка быстро кивает, понимая, что наши откровенные беседы закончены. Инга. Маленькая хитрая женщина. Умная, милая, строгая с персоналом моих магазинов, которыми она заведует. И выполняет свою работу хорошо, за что я и ценю ее. Ее кротость, покорность и образ милой, глупой девочки – наигранный. Инга принимает правила игры, и примеряет на себя образ женщины, которую я хочу видеть. Она всегда тонко чувствует мое настроение, и знает, что я хочу. А я ценю ее как сильную женщину с судьбой в чем-то схожей с моей. У нас почти одинаковое прошлое, которое мы тщательно скрываем, прячась за масками сильных людей, которых никогда не сломить. Но это не так. Наши души давно сломлены и покрыты шрамами. Может это кого-то удивит, но в моей жизни не было много женщин, у меня нет вереницы любовниц и случайных связей, в сексе я люблю постоянство и проверенных партнерш. Ненавижу шлюх, брезгливо отношусь к их грязным телам. Меня выворачивает от приступа тошноты, как только я представляю, через сколько мужских рук они прошли. Нет, я никогда не искал для себя наивную девственницу, мне больше подходят женщины, которые вошли на пик своей чувственности и сексуальности, женщины, которые могут наслаждаться процессом от начала до конца, а не шокировано бежать от моих сексуальных пристрастий. Я не спешил прикасаться к Алине, мне нужно было знать, насколько она раскрепощенная и через сколько рук прошла. Я изучаю этот вопрос до сих пор. Но пока женщина, от которой так сладко пахнет соблазном, меня не разочаровала. В случайных связях не замечена, была замужем, мужу не изменяла, развелись из-за банального рутинного быта. Последние два года в отношения не вступала… Ну или тщательно их скрывала.

– Раздевайся, – даю команду Инге, отпуская ее. Мне нужна разрядка после ошеломительного оргазма Алины, и отвлечься от очередного нарастающего приступа головной боли. Инга быстро спрыгивает со стола, расстегивает платье, под которым ничего нет, кроме чулок. Откатываюсь в кресле подальше от стола, широко расставляя ноги. Но Инга не спешит, стоит на месте, не смея действовать без моих указаний. Девушка начинает тяжело дышать и немного дрожать, но это еще не придел, она может ждать дольше. Мне совершенно ничего не нужно делать, она заведет себя сама.

– Руки назад, – дальше ничего не нужно объяснять, она все сама сделает. Инга заводит руки за спину, сцепляя их в замок, расправляет плечи, выставляя грудь вперед. Кажется, это легко, но не каждая девушка может простоять долго в этой напряженной позе. Беру телефон, набираю номер моего помощника. На часах уже почти полночь, но Константин отвечает после второго гудка.

– Да.

– Константин, во сколько я завтра вылетаю? – спрашиваю я, расстегивая рубашку, продолжая следить за Ингой, которая начинает глотать воздух ртом, сжимая дрожащие ноги, хочет прикрыть глаза, но останавливается, зная, что этого делать нельзя.

– В восемь утра, – отвечает Константин. – Все документы подготовлены.

– Хорошо. Доброй ночи, – сбрасываю звонок, не дожидаясь его ответа. Кручу телефон в руках, немного задумываюсь, вновь набирая Константина. – Утром отправите орхидеи Алине Стрельниковой.

– Хорошо, что написать в сопроводительной записке?

– Я напишу сам, утром заберешь письмо.

– Хорошо, что-то еще?

– Нет, – вновь сбрасываю звонок, отключаю телефон, кидая его на стол. Снимаю с себя рубашку, продолжая осматривать напряженное тело Инги. Невольно начинаю сравнивать ее с Алиной. Грудь у Алины больше, идеальнее, ноги длиннее. Но главное кожа. В отличие от Инги, кожа Алины бело-молочная, без изъянов. Идеальный холст.

– Иди сюда, – подзываю девушку, и она облегченно вздыхает от того, что я, наконец, разрешаю ей подойти. Инга медленно идет ко мне, звонко цокая каблуками, нарушая тишину моего кабинета, останавливается в полуметре от меня и закусывает губы от нетерпения.

– Ближе, – тихо, четко отдаю приказ, открывая средний ящик стола, достаю из него зажимы для сосков, связанные тонкой серебряной цепочкой. Извращение? Нет. Соски – одна из самых эрогенных зон женщины и, если знать, как на нее воздействовать, можно сделать оргазм женщины ярче. Главное правило – надеть зажимы только когда возбуждение достигнет нужной точки, иначе боль будет не сладкой, а отрезвляющей. Кидаю зажимы на стол, замечаю, как Инга с интересом следит за моими действиями.

– Руки держать за спиной. Ноги шире, – я не приказываю, с Ингой этого не нужно, она прекрасно знает и понимает, что и как нужно делать. Все мои уроки она уже давно усвоила. Поэтому, грубый приказной тон здесь неуместен. Провожу кончиками пальцев по ее груди, обвожу возбужденные твердые соски, перекатывая их между пальцев, сильно сжимаю, слыша ответный всхлип. Веду рукой ниже, по животу, наблюдая, как по ее коже бегут мурашки, добираюсь до лобка, ниже, накрываю рукой влажную плоть, раскрываю складочки, нажимаю на клитор, ловя ее протяжный стон.

– Ты молчишь, не издаешь ни звука, – Инга, глубоко вдыхает и сильно закусывает губы, подавляя свой стон. Но я знаю, что она долго не выдержит, и скоро нарушит мой приказ. Растираю ее набухший клитор, скольжу пальцами ниже, входя нее сначала одним пальцем, постепенно добавляя второй и третий, растягивая влагалище, чувствую, как она начинает сокращаться, почти мычит, сжимая губы, глубоко, прерывисто дышит, чтобы хоть как-то выносить эту пытку. Продолжаю терзать ее плоть еще пару минут, понимая, что нужная точка достигнута. Вынимаю пальцы, беру зажимы, надеваю их на соски, фиксируя нужное давление.

– Аааа, – не выдерживает Инга, громко стонет в голос, нарушая мой запрет, вызывая мою усмешку.

– Ты застонала без разрешения, – спокойно констатирую я, вновь накрывая ее плоть, нежно обвожу клитор. – Ты знаешь, что делать. В исходное положение, – отпускаю ее, желая, чтобы она вернулась в центр комнаты, и получила свое наказание. Никогда не наказываю женщин плетками, стеками и прочими атрибутами, это не для меня. Лучшее наказание – это заставить томиться женщину в ожидании, и изнемогать от возбуждения, не получая разрядки. Инна злится, я вижу это по ее вспыхивающим глазам, но покорно возвращается в центр комнаты, вздрагивая от покачивания цепи на сосках. Поднимаюсь с кресла, прохожу мимо изнывающей Инги.

– Стоять так, не меняя позу, не сметь себя касаться, иначе буду мучать всю ночь, – говорю ей, выходя из комнаты. Я точно уверен, что девушка меня не ослушается, одного урока в наших отношениях ей хватило с лихвой. Инга не хочет больше превращаться в животное и скулить со слезами на глазах от неудовлетворенного желания. Нет, после, на работе, она высказала мне, кто я и что она обо мне думает. Я не доминант в полном смысле этого слова и после сессии могу выслушать все претензии. Прохожу к бару, наливаю себе минеральной воды, выпиваю ее мелкими глотками, подхожу окну, смотрю на ночной город и мелькающие разноцветные огни мегаполиса. Тру виски, пытаюсь облегчить нарастающую боль, но знаю, что это все бесполезно. Боль меня любит, и не отпустит до утра, пока не выжмет из меня все соки. Я уже стал забывать, когда спокойно и безмятежно спал по ночам, только урывками, или днем, когда боль ненадолго отступает.

Посматриваю на наручные часы, замечая, что прошло достаточно времени. Инга на пределе, хватит с нее сегодня, пора заканчивать. Возвращаюсь в кабинет, одобрительно улыбаюсь, заставая Ингу та том же месте с руками за спиной, всю покрытую мелкими капельками пота.

– Хорошая девочка, можешь отпустить руки. К стене! – девушка молча выполняет мой приказ, еле передвигая трясущиеся ноги. Прижимается спиной к белой стене, вздрагивая от контраста горячего тела с холодной стеной.

– Ноги шире, – уже без прелюдии проскальзываю в нее тремя пальцами, начинаю грубые, резкие толчки, понимая, что ей сейчас хватит и полминуты, чтобы достигнуть пика.

– Можешь стонать, – разрешаю ей, когда вижу, как сильно, почти до крови, она закусывает пухлые губы. Продолжаю движение пальцев, нажимаю большим на пульсирующий клитор, одновременно тяну соски за цепочку. И Ингу срывает, она начинает громко стонать, царапая руками стену. Проходит несколько секунд, натягиваю цепочку сильнее. Девушка застывает в немом крике, выгибается и кончает с громким криком, который отдается звоном и резкой болью в моей голове. Сжимаю челюсть до хруста, отпуская Ингу, думая о том, что зря позволил ей кричать.

– О Боже, прости, я не хотела так громко, – задыхаясь, оправдывается Инга, зная о моем недуге.

– Рот закрыла и встала колени! – раздраженно приказываю я. Девушка быстро кивает, сползая по стене к моим ногам, получая меня в свое полное распоряжение. Дальше ей не нужны указания, тут она профи, и лучше меня знает, что ей делать. Мне остается только намотать ее волосы на кулак, сильно сжать и контролировать процесс. А после приказать ее одеться, наказать слать мне ежедневные отчеты о делах в магазинах, которые она контролирует в мое отсутствие, и отправить ее домой, давая мне, наконец, слиться с моей болью в полной тишине.

Алина

Как и любая женщина, я люблю цветы. Любые, кроме гвоздик, которые ассоциируются у меня со смертью. У меня нет особых предпочтений, все цветы прекрасны и уникальны в своей живой красоте. Самое главное – не букет или его размер, а сам даритель. Человек, пожелавший скрасить твой день великолепным букетом. В этот раз цветы от Давыдова принес его водитель – молчаливый, угрюмый парень, разговаривающий односложными фразами.

Букет представлял собой три изящные и хрупкие веточки белых орхидей, перевязанных золотой лентой. К ленте привязан маленький черный конверт с золотым узором. Красиво, со вкусом и холодно, все в лучших традициях Давыдова. Так выглядят его извинение за вчерашнее? Хорошо, посмотрим, что внутри конверта. Не удерживаюсь от соблазна глубоко вдохнуть неповторимый свежий аромат, исходящий от конверта, означающий, что записку писал он сам.

«Она прогибает спину словно кошка, ее неповторимый запах соблазна усиливается во сто крат, красивые красные губы раскрываются в немом крике, и она рассыпается на множество осколков, теряя себя в самом прекрасном оргазме…

Я хочу видеть еще тысячи твоих оргазмов…

Я улетаю в Мадрид. Завтра вечером ты должна будешь прислать мне на почту письмо с одной из твоих самых грязных сексуальных фантазий. Не смущайся, не стесняйся и не бойся меня шокировать, я хочу, чтобы ты откровенно описала мне все, чего хочешь.»

Складываю листок с запиской вдвое, находясь в легком шоке. Это самые оригинальные извинения в моей жизни. Хотя я не совсем уверена, что он вообще извиняется таким образом. Но у этого мерзавца почти получается вновь меня очаровать. Он запомнил и описал мой оргазм, и теперь он мне уже не кажется таким грязным как вчера. Ставлю орхидеи в вазу, трогая пальцами нежные лепестки. Он хочет, чтобы я описала ему свои сексуальные фантазии в письменном виде! Что бы он вчера мне ни говорил, но он все-таки игрок. В голове сразу проносятся десятки фантазий, которые я даже не представляла до этого. И во всех моих эротических картинках фигурирует именно ОН. Господи, как я все это ему опишу?! Никогда не считала себя скромницей, но черт бы побрал этого мужика, мои щеки начинают гореть от смущения. Я давно не девственница, но Давыдов приносит в мою жизнь что-то новое, неизведанное, даже можно сказать запретное. Я, конечно, приятно удивлена, и даже немного смущена его посланием, и просто очарована цветами, но никаких откровенных писем я слать ему не буду. Он думает, я так легко растаю и прощу ему вчерашнюю выходку? Нет, если спустить ему с рук один раз – так будет всегда, мужика надо воспитывать сразу, пока не поздно.

***

– Мышка, не мешай маме, ты же видишь, что она разговаривает по телефону, – говорю я дочери Виктории, которую она привела сегодня к нам в салон. – Пойдем, я налью тебе сока. Беру девочку за руку и веду в маленькую кухню, угощая ее соком и печеньем. Пока Мышка уплетает печенье, рассказывая мне, что она попросила у Деда Мороза на Новый год, я варю себе кофе и не завидую Богатыреву, потому что список подарков девочки очень большой. Хотя, он их балует. Виктория недавно жаловалась, что Андрей и так слишком много позволяет ее дочери. Никогда не думала, что мужчина может так полюбить чужого ребенка, но Андрей опроверг все мои теории о том, что чужие дети никому не нужны.

– Алин, – зовет меня Вика, входя на кухню. – Там тебя спрашивают, – как-то немного неловко оповещает меня подруга.

– Кто спрашивает? – не понимаю я.

– Иди и сама все увидишь. Наверное, это должен быть сюрприз, – интригует меня Виктория. Ничего не понимаю, но посылаю Вике улыбку, спешу посмотреть на сюрприз. Выхожу в основной зал и первое, что я вижу – это знакомое лицо парня-водителя Давыдова. В следующую секунду бросается в глаза, что происходит на улице за большим витринным окном. Я теряю дар речи, сглатываю, находясь в шоке. Но очень приятном шоке, потому что понимаю, что стоящая там темно-бордовая машина с огромным, золотым бантом на крыше – это подарок мне!

– Алина Александровна, – приводит меня в чувство парень. – Не могли бы Вы выйти со мной на несколько минут, – киваю ему головой, оглядываюсь на изумленную подругу, и даже не надев пальто, в одной легкой полупрозрачной блузке и строгой юбке до колен, выхожу за парнем на улицу. Застываю напротив машины, не веря своим глазам.

– Это Вам, – как-то смущенно произносит парень, передавая мне ключи и папку с документами на машину.

– Что это? – не выходя из шока спрашиваю.

– «Toyota Camry», «престиж», этого года, в новом кузове и с полной комплектацией, кожаный салон, – парень продолжает мне рассказывать, чем напичкана эта машина и о том, что это самая безопасная модель, и что-то еще, но я его уже не слушаю. Я бы завизжала от восторга, и бросилась осматривать машину внутри, если бы не шок, который меня одолевал. Машина! Новая машина через неделю после знакомства! Он еще ни разу меня не поцеловал, но уже подарил дорогую тачку. В чем подвох? Ну должен же быть какой-то в этом смысл? Я могу понять подаренные цветы, украшения и шмотки, но машина после недельного знакомства – это слишком даже для меня! Это извинения? Он понял, что я обиделась, не послав ему письмо, о котором он просил и решил подарить мне машину? Бред! Нет, если бы мы находились в отношениях хотя бы пару месяцев, я бы с удовольствием приняла этот подарок, понимая, что он не потратил на него свои последние деньги. Такие подарки – это уровень Давыдова. А сейчас я вообще ничего не соображаю.

– А где сам господин Давыдов? – перебивая, спрашиваю я.

– Его нет в стране? – расплывчато отвечает парень, прощается со мной и спешит меня покинуть. А я так и стою напротив машины, раздетая, на улице, совершенно не чувствуя холода. Лихорадочно продолжаю думать, что мне делать. Может это своеобразная проверка на корыстность? Очередной тест Давыдова, который я должна пройти? Подхожу к машине, открываю водительскую дверь, сажусь за руль, осматриваю шикарный бежевый салон, глубоко вдыхая запах натуральной кожи. Так, Алина, соберись, думай. Как бы тебе не нравилось, но машину нужно вернуть. Снимаю блокировку телефона, который сжимала в руках, глубоко вдыхаю, набираю номер Олега. Слушаю монотонные гудки, с сожалением поглаживая рукой руль. О такой малышке я мечтала.

– Да, Алина, – отвечает Давыдов низким тоном. – Тебе уже доставили машину?

– Да, но…, – подбираю нужные слова, начиная волноваться, как школьница перед очередным экзаменом. Почему я никак не могу расслабиться с этим мужиком? Даже по телефону я чувствую некое напряжение.

– Алина, – поторапливает меня Давыдов.

– Машина великолепна, она мне очень нравится. Спасибо. Но попроси своего водителя приехать и забрать ее. Я не могу принять от тебя такой подарок, это… слишком, – закусываю губы, и вновь осматриваю салон, мысленно прощаясь с машиной моей мечты.

– Это просто машина. Твоя машина. И ты будешь на ней ездить, а не та той рухляди, на которой ты ездишь сейчас. Мой водитель приедет к тебе вечером, и ты отдашь ему свою старую машину. Считай, что это обмен. Возражений не принимаю! – Давыдов немного повышает тон.

– Но, Олег! – возмущаюсь я его категоричностью. – Мы с тобой еще…

– Алина, когда ты поймешь, что не имеешь права со мной спорить?! Я считал тебя неглупой женщиной. Машина твоя! Тема закрыта! – О, Божечки ты мой, мне еще никогда так настойчиво не дарили подарки. – Ты мне лучше скажи, почему я так и не дождался от тебя письма, о котором просил? – он вновь меняет тон из категоричного на отстраненный.

– Наверное потому что я тебе его не посылала, – хитро улыбаюсь, откидываясь на сидении, еще раз глубоко вдыхая запах моей новой машины. В конце концов, что за панику я развела?! Такие мужики как мой бывший муж дарят женщине сертификаты в дешевый spa-салон, а такие как Давыдов – шикарные машины, и это в порядке вещей.

– Ты разучилась писать? – с иронией спрашивает Олег.

– Если ты еще не понял, я была обижена на тебя, – усмехаюсь я.

– Была? Что изменилось?

– Ну… твои извинения в виде машины, в которой я сейчас сижу, немного смягчили мою обиду, – Давыдов ничего не отвечает, молчит какое-то время.

– Олег, ты еще здесь? – спрашиваю я, когда пауза затягивается.

– Подожди, – строгим тоном отвечает он, а в трубке слышится голос другого мужчины, который что-то докладывает Давыдову.

– Тогда я не буду тебе отвлекать и…

– Я сказал тебе подождать! – недовольно отвечает Олег – Я понял, действуем, вечером пришлешь мне полный отчет! – с таким же недовольством отвечает собеседнику. Вот она, моя плата за роскошные подарки. Терпеть его невыносимый характер тирана. И делать все, что он говорит. Вот только этот доминантный мерзавец не учел того, что я не позволю собой вертеть так, как он хочет.

– До свидания, Олег, – уверенно произношу в трубку, не зная, слышит он меня или нет, и сбрасываю звонок. Характер нужно показывать сразу, а не строить из себя того, кем не являешься.

***

Ровно десять дней я не нахожу себе места и ругаю себя последними словами. Давыдов больше не звонил, и никак не давал о себе знать. Что мне стоило дождаться, когда он договорит? Но нет, я решила показать свой характер. Показала? Да, Алина. Браво! Вот теперь у тебя есть машина, пару дорогих тряпок, колье. Ты об этом мечтала всю жизнь? И не факт, что как только Олег вернется в страну, он все это у тебя не заберет. Дура! Что от тебя требовали? Прекратить общаться с мужем, с которым ты сама не могла оборвать все связи, написать письмо с желаниями, видимо, чтобы воплотить их, чтобы мне было хорошо и подождать, пока он поговорит о делах. Но нет, мне обязательно нужно было воспротивиться всему этому!

Глубоко вдыхаю, поднимаюсь с кровати, беру свой телефон, в очередной раз обдумывая идею самой позвонить Давыдову. Уже по традиции, сложившейся в последние пять дней, кручу телефон в руках, вхожу в список контактов, нахожу его номер, смотрю на цифры, обдумываю свою речь, которая меняется с каждым днем от банального «привет» до «забери свои подарки». Проходит минута, но я так и не решаюсь ему позвонить.

Вчера снова звонил Макс. Приглашал поужинать с ним по старой дружбе, я отказала, и настоятельно попросила его не звонить мне больше с такими просьбами, чем обидела бывшего мужа. Но я прекрасно знаю Стрельникова, обижается он не долго, и мои слова о том, что нам не стоит видеться, всерьез не воспринимает. Уже вечером мне звонила бывшая свекровь, под предлогом узнать, как у меня дела, жалобами на здоровье плавно переходящими в жалобы на непутевого сына с намеками на то, что нам пора сойтись. Я уважала и даже любила бывшую свекровь, она всегда была на моей стороне, но жить с мужчиной из-за его прекрасной мамы я не собиралась. Но мама Люба этого не понимала, постоянно сватая мне бывшего мужа.

После душа варю себе кофе и обдумываю, что сделать в свой выходной. Сегодня салоном заведует Виктория, а я могу заняться собой и собственными делами. Мне необходимо как-то отвлечься от навязчивых мыслей о Давыдове и о том, что я просчиталась с этим мужиком. Нужно было быть хитрее, податливее, в конце концов, все мужики любят послушных женщин. Можно же вести свою игру, но по правилам мужчины. Но будет ли у меня еще один шанс на новую игру?

Входящее сообщение от Давыдова, говорит мне, что шанс еще есть. Несколько простых слов с приглашением на обед в стиле Давыдова: «Не строй планы на день, ровно в час дня жду тебя в «Старом дворике» на обед. Не опаздывай»

Кидаю телефон на стол, отпиваю немного бодрящего кофе и улыбаюсь как ненормальная. Еще не все потеряно, Алина. Нужно быть немного мягче и податливей, и тогда все получится. Такой шанс выпадает лишь раз в жизни и его не стоит упускать.

Я не опаздываю, ровно в час дня подъезжаю на своей новой машине к назначенному месту, небольшому, уютному ресторану с европейской кухней. Паркуюсь на стоянке, выхожу из машины, замечая недалеко машину Давыдова. Он уже здесь, где-то там внутри, ждет меня, и это осознание вызывает неизменную дрожь в моем теле. Сердце ускоряет ритм, стуча где-то в висках, как только я прохожу в холл ресторана. Отдаю свое пальто девушке на входе, которая терпеливо ждет, когда я соберусь и решусь пройти с ней за столик, за которым меня ожидают. Смотрю на себя в большое зеркало, в очередной раз поправляя свое строгое бежевое платье выше колен, перекидываю слегка подкрученные волосы на плечо, решаюсь и прохожу вслед за девушкой, в довольно уютный небольшой зал ресторана.

Олега я замечаю сразу, может от того, что он тоже смотрит на меня, следит за каждым моим шагом все тем же отстраненным взглядом, к которому я стала привыкать. Мне даже стала нравиться эта загадочная холодность. Говорю девушке, что больше меня не надо провожать, на секунду останавливаюсь, чувствуя, как по телу бегут мелкие мурашки. Сегодня Давыдов не столь официален. На нем тонкий бежевый джемпер под стать моему платью, большие часы на запястье, и слегка взъерошенные волосы. И ресторан сегодня не элитный и холодный, а теплый и уютный. Этот мужчина умеет удивлять не только шикарными подарками, но внезапными переменами.

– Алина, – кивает мне Олег, поднимаясь с места, отодвигает для меня стул, помогая сесть, возвращается на свое место. К нам тут же подходит официант, наполняет мой бокал красным вином. Давыдов как всегда пьет только холодную воду со льдом, и ведет себя, как будто ни в чем не бывало. Хотя теперь я понимаю, что его спокойствие может быть обманчивым.