Читать книгу Стихи. Том 1. 2019—2003 - Наталья Патрацкая, Наталья Владимировна Патрацкая - Страница 2

Кто о чем, да все о старом,

я о том, да ни о чем.

Просто все меня достало,

я здесь вовсе ни при чем.

Все при деле, при работе,

я на пенсии сижу.

Я сама себе в заботе,

что я автор всем твержу.

Кто я буду, да откуда?

Там давно я не была,

не родилась от верблюда,

дочкой папиной слыла.

Все давно-давно исчезло,

ни при ком и ни при чем.

Мало что мне интересно,

том за томом кирпичом.

В апреле прозрачное море,

синеет один небосклон,

Мой взгляд отдохнул на просторе,

Вот дюна – огромна как слон.

Иду я прибрежным песочком,

шагаю навстречу волне,

не трогаю море носочком,

спокойна погода вполне.

Песочек весь светлый и мелкий,

приятно идти по нему,

Уходит он в море, где мелко.

Прохладно? Тепло? Не пойму.

Огромное светлое небо,

и солнце еще не палит.

Я съем бутерброд свой из хлеба,

он маслом и сыром залит.

Еще не проснулись отели,

еще нет палаток с едой.

Не все искупаться хотели,

Нептун не пускает седой.

Клен и береза, рябина, сирень и хоста,

где-то внизу между ними растет. Все просто.

Просто кому-то идти по двору с ребенком,

я молчаливо с балкона смотрю совенком.

Старая бабка хожу от двери до двери,

как же мне боли мои все мне – надоели.

А ведь полвека прошло лишь с тех пор, любили.

Чувства и мысли давно на запор – забыли.

Скамейка, семейка, жалейка и пень,

бордюры, светильник, аллея, сирень.

Прекрасный асфальт и надежная плитка.

Таежная грязь возле входа в калитку.

Проспекты, бордюры, асфальт, вензеля —

узнает читатель, где бродит семья.

ТВ, СТС, ТВЦ, ТНТ —

на клавиши жмет одиноко Мегрэ.

Он долго бы жал и терпел его пульт,

но в это мгновенье источник всех пуль

увидел он молча. А, то НТВ,

где вечно стреляют и есть из чего,

а люди играют его самого.

Метро, МКЦ, электричка, забор,

концерт эстакады и новый собор.

Вот ФОК, садик, школа и умный лицей,

где каждый талантлив иль ум – лицедей.

Вам «Тройка» в награду. «Пятерочка»? Нет.

«Магнит» с вами рядом. А, впрочем, Привет.

Огромные древние липы

цветут где-то там в вышине.

Аллеи прямые могли бы

быть вышиты на простыне.

По ним ходят прямо и косо,

по ним все дороги ведут,

то к клубу, где можно с откоса

смотреть на экран старых пут.

То прямо пройти до столовой,

в большой и загадочный зал,

с диетой, до боли знакомой,

и гулкий как будто вокзал.

Пройти от статуй до лечебки,

иль к корпусу с дивной водой,

и убраны в парке все щепки,

что падали в ветер волной.

И манит людей танцплощадка,

здесь ужин уходит за час.

Движения лечат нещадно,

но пары так редки сейчас.

Танцует круто одинокий

мужик красиво.

Слегка подкачен, очень строгий.

Все мысли льстивы.

Но речь груба его прямая,

текст без извилин.

В июне нет покоя мая,

он сыч иль филин.

И я купила вдруг стекляшки,

пред ним блеснула.

Не понял мысли он Наташки,

иль рядом Тула.

А он стоит перед глазами

уже неделю.

И песни льются голосами,

но нет Емели.

И танцы, танцы среди парка

вмиг потускнели.

А он ушел один под арку,

но вальс успели.

Возможно, был он здесь по брони,

чтоб танцевали.

Какие здесь деревьев кроны!

Для чувств позвали.

Танцевальный зал под небушком,

а в столовой каши, хлебушко.

Гладь бассейна привольная,

отдыхающих жизнь вольная.

А листочки, как салфеточки,

все цветут на липах веточки.

Тульской области окраинка,

да ведь это просто Краинка,

санаторий водный, грязевый,

отдыхающие – князи здесь.

А листочки, как салфеточки,

все цветут на липах веточки.

Если сделаешь все правильно,

станешь сильной ты на Краинке.

А влюбляться просто некогда,

а конфеты ешь из Вологды.

А листочки, как салфеточки,

все цветут на липах веточки.

Пиво из холодного стакана

выпью с воблой я наедине.

Время ощущаю чистоганом,

вижу твой портрет я на стене.

Здравствуй, мы не виделись три года,

облик твой, как пиво на столе.

Знаешь – вновь прекрасная погода.

Память, как картошка, вся в золе.

«Горько» кто бы нам сегодня крикнул,

теплым вновь становится стекло.

Помнишь – наш костер и в небо искры,

время очень быстро утекло.

Годы пролетают, как столетья,

пиво вновь нетронутым стоит.

Воблу ты любил сквозь лихолетья,

облик твой с портрета улетит.

Пиво из холодного стакана

стало теплым в солнечных лучах.

Вобла пролежала без изъяна,

где-то без меня и ты зачах…

На фоне зеленой весенней листвы

воздвигнуты новые зданья,

а в воздух направлены только стволы

орудий сквозь память сознанья.

Потоки людские идут по земле,

сменились давно поколенья.

И в каждой российской хорошей семье

войной были вырваны звенья.

И вот, словно память, портреты людей,

которых забрало в мир время,

портреты как отзвук былых новостей,

ведь выросло новое племя.

Идут и идут миллионы людей,

несут своих предков портреты.

Погибшие вышли из замка теней

и в мир выдают нам советы.

Чтоб были, чтоб жили и чтобы росли

среди первозданной природы,

а память о прошлом в сердцах пронесли

сквозь время и веру в свободу.

Стихи – коварные создания,

порой идут сплошной рекой,

а то – сплошное увяданье,

как будто встали на покой.

Им все равно на снег и иней,

им нет ведь дела до судьбы.

А мир вечерний очень синий,

и мысли – золушки грибы.

Но нет былых течений мысли,

они уснули навсегда.

Но я жива. В снегах зависли

деревья, ветви, провода.

Мне некому сказать – «спасибо»,

мне некому писать – «люблю».

Уже другие все красивы,

а я одни бока кормлю.

Пошла на спорт, согнула ногу,

забыла талию согнуть.

Но я жива. Спасибо Богу.

Я мир по-прежнему люблю.

Листва с осин почти не облетела,

еще березы стройные чисты,

а я опять сижу полдня без дела,

все потому, что мокрые листы.

Простите, листья влажные повсюду,

и дождь идет сквозь сутки напролет.

Конечно, не без дела. Я не буду

сидеть, смотря в оконный переплет.

Я напишу, исправлю и продвину

в Сети себя. Куда и почему?

Куда-нибудь не всю, а половину.

Зачем мне суета, зачем? К чему?

А просто так, другого дела нет ведь,

меня списали – возраст, мол, года.

Я не пою, не сплю, ведь не медведь я,

но я еще строптива и горда.

Пусть дождь идет – с зонтом, но погуляю.

Пусть снег, мороз – я выйду на крыльцо.

И солнце я люблю пусть на поляне,

где ветер обдувает мне лицо.

В небе лампочка – Луна,

холод запредельный.

Зимний вечер. Я одна.

Мир мой самодельный.

Не грущу или грущу.

За окном – дорога.

Мысли в город отпущу,

буду недотрога.

Быт мой прост. Окно во двор,

снег в ветвях ютится.

Напишу красивый вздор,

можно прослезиться.

Снег искрится. Белый мир.

Шапки натянули.

Холод снежный – мой кумир,

за окном вздохнули.

Не иду гулять в мороз,

детвора гуляет.

Шарф закрыл холодный нос,

пар лишь вылетает.

Долгая зима сменяет осень,

солнце землю греть и не спешит.

В голове моей заметна проседь,

но она давно уж не смешит.

Небо серо, пасмурно и хмуро,

то весна вбегает с пеньем птиц.

Но леса не смотрятся угрюмо,

и листва зеленая летит.

Седину пока закрашу тихо,

незаметно будет на свету.

Пусть душа моя воспрянет лихо,

стану, как сирень, и я в весну.

Улыбнулась краска в упаковке,

засмеялось солнце над листвой.

Мир порой из мыслей наших соткан,

хочешь – веселись, а хочешь вой.

Лето затаилось на мгновенье,

времечко еще не подошло.

Слышу за окном я птичье пенье,

настроение грустное – ушло.

Платаны, пальмы, кипарисы

в прекрасном Адлере растут,

и отцвели давно ирисы,

магнолий ряд цветет, как куст.

Идти по городу – блаженство,

тепло и солнце в небесах,

а с речки дует ветер нежно,

отели строятся в лесах.

Отели здесь довольно милы:

отделка, кафель и цветы.

И если есть немного силы,

то и на пляж заглянем мы.

А пляж огромен, волны, галька.

Душа у моря расцветет,

как здесь цветут герань и мальва,

и на погоду мне везет.

Я загорела, обгорела,

я накупалась на весь год.

Я походила по аллеям,

и не застала ливня брод.

Магнит для народа – брусчатка Москвы,

а Красная площадь – магнит для толпы.

Здесь ходят, здесь бродят и смотрят вокруг,

любой все снимает – истории друг.

И щелкают тихо, и в кадрах растут

соборы столицы и странный сей пруд,

что вырос под боком Охотного ряда,

скульптуры собрав, а фотографы рады.

Прекрасен истории сказочный круг:

и парк, и военный, и вечный салют.

Пронзительно чистое небо,

безбрежно-пленительный взгляд.

Смотрюсь я, конечно, нелепо.

А Вы, как божественный клад.

Забралась в знакомства случайно,

искала, не зная кого,

и Ваша улыбка, как чайка,

вошла в мое сердце легко.

Не думайте, я не вернусь к Вам

по той незабвенной тропе,

что топчет в сети милый клан дам,

не я суждена Вам в судьбе.

Пройду, улыбнусь и забуду,

сама себя дерну в струну.

Нет, нет, я любить Вас не буду,

не буду скулить на луну.

Приятно, что есть еще парни

моих многочисленных лет.

Они, может быть, будут парой…

Одни короли! Мне валет…