Читать книгу О возлюблении ближних и дальних - Наталья Волнистая - Страница 13

До 18.03 жизнь была прекрасна.

В 19.02 Любу бросил почтимуж.

Теперь подробнее.

В 18.03 почтимуж сообщил об уходе и выразил надежду на тихое интеллигентное расставание без скандалов и истерик. Не получилось, мгновенно съехали на уровень «ты всегда! – ты никогда!».

В 18.40 Люба рыдала, а почтимуж метался по квартире, собирая вещи. Странное дело, Люба почувствовала прилив гордости, наблюдая, как почтимуж пихает в чемодан летний итальянский костюм и прочее. До знакомства с Любой он был обросший, как павиан, ходил в коричневых туфлях, зеленых штанах и синих рубашках и считал, что так и надо – скромно, достойно, не марко. А теперь хоть перед разлучницей не стыдно.

В 19.02 почтимуж хлопнул дверью, а в 19.10 в дверь позвонили. Первой мыслью было: осознал, других много, Люба одна! Но на пороге стоял юноша в белых локонах. Окинув светлым взором зареванную Любу, юноша мягким голосом спросил:

– Вы хотите изменить свою судьбу и жить в гармонии с собой?

Что еще мог ответить человек, жизнь которого ровно за 59 минут превратилась из цветущего сада в унылую пустошь, заросшую бурьяном и усыпанную дохлыми надеждами?

Следующим вечером Люба присутствовала на заседании общественного объединения «Путь к счастью». Путь к счастью объединил нескольких дам постбальзаковского возраста, парочку странноватых девиц, трех неухоженных мужиков и упомянутого юношу с локонами. Указателем направления и оплотом веры был гуру Радхатанайа – дородный блондинистый мужчина с носом-картошкой и блудливыми глазками.

Трезвомыслящая Люба пришла в ужас, поклялась больше сюда ни ногой, однако досидела до конца и кое-что для себя вынесла.

Путь к счастью требовал неубийства, вегетарианства и слияния с природой. Одна из дам долго водила дланями над Любиной головой и вынесла вердикт: для достижения гармонии Любе требовалось обнять ствол тамариска и раствориться то ли в астрале, то ли еще где – дама туманно объясняла.

Вегетарианства хватило ненадолго. Дней через десять Люба превратилась в мрачного мизантропа и начала покрикивать на больных, чего за ней сроду не водилось. Пришлось вернуться в привычное русло. Тем более что еда на Любиных боках не оседала, ревматолог Марина Викторовна, женщина рубенсовского стиля, всегда печально вздыхала, сидя в столовой над своей миской силоса:

– Ах, Любочка, – вздыхала Марина Викторовна, – как я завидую твоему метаболизму!

Неубийство тоже не прокатило, ибо распространялось на любую божью тварь. Если вы живете рядом с озером, и не исповедующие вегетарианство комары легко телепортируются сквозь противомоскитные сетки, то принцип «не убий» может привести к суициду. Через неделю озверевшая обгрызенная Люба распылила по всей квартире какую-то гадость и с наслаждением наблюдала за предсмертными комариными судорогами. Устойчивые к гадости особи были отловлены пылесосом.

Осталось только единение с природой. Но на входе в ботанический сад Люба сообразила, что понятия не имеет, как выглядит этот чертов тамариск. Однако рассудила, ежели тебе суждено слиться с природой посредством обнимания тамариска, то предполагается, что ты этот самый тамариск опознаешь. Какие-нибудь фибры души завибрируют.

Таблички в саду неплохо было бы подновить, но в конце концов Люба нашла раскидистый куст с темными листьями, рядом с которым было написано «…ис», и полезла его обнимать. Куст оказался редкой сволочью, весь в колючках. И из-за куста кто-то возмутился:

– Девушка, прекратите хулиганить! Это редкое растение!

– Я тоже редкая. Ничего вашему тамариску не сделается. Обниму его – и все. Ой!

– Какой тамариск? Это барбарис оттавский, у нас на весь сад два экземпляра. Вам что, плохо?

– Плохо, у меня все плохо, и обнимаю я не то, и выбираю не тех, и вон все руки в колючках, и вообще! – злобно сказала Люба и вылезла из куста. – А вы шли себе – ну и идите. За табличками бы лучше следили, ничего не разобрать, работнички!

Высокий сутуловатый мужик посмотрел на Любу и сказал:

– У вас по ботанике в школе что было – двойка или кол? Вы б еще на ядовитое бросаться начали. Пойдемте, вытащим занозы, у меня в оранжерее кабинет, чаем вас отпою. Кстати, а зачем вы наш барбарис так страстно обнимали?

– Счастья и гармонии хотела, – хлюпая носом, сказала Люба.

– Да? – удивился мужик. – Как интересно. Знаете что, если вам так это необходимо, обнимите меня. В плане счастья и гармонии я гораздо перспективнее барбариса.

Добавлю – четвертый год уже обнимает.