Читать книгу ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии - Натан Щаранский - Страница 4

Identity явно отвечает глубокой человеческой потребности в принадлежности и сопричастности к другим людям. Однако построить мир, где успешно сочетаются демократия и личностная принадлежность, то есть identity, очень нелегко. Многим людям эти два понятия представляются в лучшем случае несовместимыми, а в худшем – враждебными друг другу.

Для многих живущих в демократическом мире, где ценятся свобода и права человека, identity означает предубежденность, нетерпимость, недоверие и насилие против всех, кто не такой, кто отличается от других. Религия и национализм воспринимаются как отрицательные и даже агрессивные понятия. С другой стороны, приверженцы identity считают, что свобода в чистом виде – это эгоизм, пристрастие к материальному, разложение и слабость. Так называемые ценности свободного мира не обладают глубиной долгого опыта и смыслом, присущими identity. Этот контраст особенно ярко ощутим для тех, кто вступает внезапно в один из этих двух миров. Человек, покинувший тоталитарный мир двоемыслия и двоедушия, испытывает восторженное, пьянящее чувство освобождения. Он может прийти к этому, даже по-прежнему живя в этом мире. С того момента, когда человек начинает свободно высказывать свои мысли, все представляется в ином свете. Жупелы прежних верований рассыпаются. Авторитет власти теряет свою значимость. Благо государства, национальная гордость. религия, любая идеология вообще превращаются в пустые слова. Начинает казаться, что все это не более чем предрассудки, которые мешают ему и множеству других людей обрести этот освобождающий опыт, открыть для себя свое свободное «я». Неудивительно, что, испытав это ощущение, человек обращается в новую веру, становится демократом. Призывы к самоидентификации кажутся ему возвращением к прежней смирительной рубашке, к душной тесноте и замкнутости требований, подавляющих свободу.

Нечто похожее происходит и с людьми, лишенными существенной связи с другими, когда они открывают для себя новую identity. Перед ними разворачивается новый, более широкий мир, принимающий их в себя и придающий им силу и смысл. Новообращенные в веру identity обнаруживают грандиозную глубину истории, силу сопричастности, связи с судьбами прошлых и грядущих поколений, открывают для себя жизнь, выходящую за пределы собственного «я». Для них демократия и права человека имеют значение лишь постольку, поскольку они допускают это ощущение сопричастности, без которого свобода как таковая превращается для них в пустой звук.

Вот почему для человека, открывшего для себя свободу, identity представляется несущественной, не имеющей значения, а то и попросту вредной, и наоборот – человек, воспламененный своей обретенной identity, может пренебрежительно относиться к демократии. В ситуации, когда обе стороны относятся друг к другу с подозрением, если не прямо враждебно, задача взаимного признания и примирения становится невероятно трудной.