Читать книгу Моя балерина - Ника Климова - Страница 6

К Ане вернулась былая легкость. Она снова танцевала легко, непринужденно, целиком и полностью отдаваясь музыке. Только теперь девушка представляла, что Олег Викторович наблюдает за ней и танцевала еще лучше, еще выше вскидывала ноги, сильнее прогибалась в пояснице, ровнее держала голову. Но мелодия заканчивалась. И Аня в студии по-прежнему оставалась одна. Но не сегодня.

– Ань, я даже не знала, что ты так можешь, – раздался за ее спиной восхищенный голос Светланы Борисовны.

Девушка испуганно оглянулась. Грудь ее еще тяжело вздымалась, поэтому заговорила она не сразу.

– Я не танцую, – ответила Аня поспешно и замотала головой.

– Как не танцуешь, если я сейчас видела? Это же было так… круто, Ань. Ты прячешь от нас свои таланты? Я вообще не понимаю, что ты со своими способностями делаешь здесь, – Светлана Борисовна прошла в зал и обвела жестом студию.

– Это я так, просто, – смутилась Аня.

– Ты обязательно должна выйти на сцену. Слушай, почему бы нам не придумать тебе танец, который ты бы танцевала со своей группой? А что? Учитель и ученицы.

– Нет, Светлана Борисовна, – робко улыбнулась девушка, отворачиваясь.

– Да почему нет, Ань? – никак не понимала та.

– Потому что я не танцую.

– Ты, что, стесняешься? – удивилась Светлана Борисовна, пытаясь заглянуть Ане в лицо.

Та дернула плечом.

– Ты непременно должна выйти на сцену! – твердо заявила женщина. – И даже танец придумывать не надо. Он у тебя уже готов.

– Светлана Борисовна, – попыталась возразить девушка, но это прозвучало слишком робко и неуверенно и тут же было прервано и отброшено.

– До концерта три недели, Ань. Я думаю, если мы добавим еще пару занятий в неделю, то девчонок можно будет научить. У нас даже есть на них костюмы, которые отлично сюда впишутся. Надо будет только тебе придумать костюм.

– Но ведь программа уже расписана, – Аня все еще сомневалась, но уверенность Светланы Борисовны уже начинала передаваться и ей. Она снова выйдет на сцену. Снова будет танцевать. Страх не справиться и счастье от того, что ее мечта сбудется хотя бы отчасти, будоражили девушку, разгоняя по венам кровь и учащая пульс. Сегодня она домой не шла – летела. Вот бы еще Олег Викторович увидел, как она танцует! И подарил бы ей цветы! Аня в красках даже представила, как бы это было. Он бы при всех поднялся на сцену и вручил ей огромный букет роз. Лучше, конечно, пионы, их она больше любит, но в декабре пионы не найдешь. И все бы ахнули и завидовали ей. А сама она умерла бы от счастья. И ей так хотелось быть на этом концерте идеальной, красивой, что едва придя домой, Аня тут же принялась обдумывать костюм, движения девочек, финал танца.

– Ты чего такая радостная? – спросил отец за ужином. – Все улыбаешься.

Мать настороженно зыркнула на нее.

– Светлана Борисовна предложила мне выступить на концерте с детьми.

– Еще не хватало танцевать в ДК, – тут же опустила с небес на землю мама.

– А что такого? – не понял отец. – Мне кажется, отличная идея. Зря Анька, что ли, отмотала в училище столько лет? Спину вон себе угробила.

– А ради чего тратить силы на этот концерт? Я понимаю, еще бы что-то стоящее было, а тут…, – женщина махнула рукой.

– Ну и что, – робко произнесла Аня. – Какая разница ДК или нет? Я станцую.

– Вот и правильно, – поддержал ее отец.

– Еще не хватало, чтобы ты инвалидом стала.

– Мам, это всего лишь один танец, – девушке было обидно, что самый дорогой человек ее не поддерживает.

– Один танец, – проворчала мать. – Потом тебя заставят плясать на всех концертах. Ты, что, клоун публику развлекать?

– А если бы я танцевала в Мариинке, там бы я не развлекала публику? – Аня никогда не спорила с матерью, но сегодня ее задело очень сильно.

– Там была бы другая публика, другой уровень, деньги, в конце концов. А здесь? Тебе заплатят за твой танец? Окажешься прикована к инвалидной коляске – никто спасибо даже не скажет.

– Ларис, да хватит уже. Что ты сразу о плохом? – пытался осадить ее мужчина.

– Это вы все в розовых очках живете, – взвилась мать. – Никогда реально не смотрите не жизнь. А мне потом расхлебывать. Кому ты потом будешь нужна, прикованная к постели? Я не вечная.

Аня вся сжалась от крика матери. Окрыленная идеей Светланы Борисовны еще пять минут назад, сейчас она была жестоко размазана об острые края реальности.

– Хватит, – отец впервые за всю жизнь повысил голос. Лариса вздрогнула и удивленно уставилась на мужа. – Что ты все зудишь и зудишь? Почему у Ани обязательно должно быть все плохо? Никто не заставляет ее плясать с утра до поздней ночи. И нет ничего позорного в том, чтобы выступать в ДК. Поэтому, дочь, я буду счастлив посмотреть, как ты танцуешь.

Аня робко улыбнулась, благодарная отцу за поддержку. Мать же плюнула и, отодвинув от себя тарелку, ушла в спальню.

– Перебесится, – махнул рукой мужчина и подмигнул дочери.

Жизнь Олега тоже текла своим чередом. В преддверии Нового года работы было много, поэтому в офисе он засиживался допоздна: просматривал отчеты, документы, продумывал стратегию компании. Ему хотелось двигаться дальше, не стоять на месте, попробовать что-то новое. Конференция в Питере подвернулась как нельзя кстати. Самолет приземлился рано утром. Шел мокрый снег. Олег устроился на заднем сиденье такси и достал телефон, чтобы проверить почту. Писем было много. Какие-то он откладывал на потом, на какие-то отвечал сразу. Почувствовав боль в затылке, поднял голову и бросил взгляд в окно.

– Мариинский, – восхищенно подумал Олег и тут же вспомнил юную балерину в черном купальнике. Он улыбнулся и посмотрел на часы. Его родной город уже просыпался. Она, наверное, тоже уже проснулась. Олег был уверен, что не в Анином характере спать до обеда. И, наверное, она уже бежит в свой ДК на репетицию.

– Хоть бы опять рукавицы не забыла, – мелькнули в его голове воспоминания о том, как он согревал руки девушки в своих. Ее пальчики были такие тонкие и аккуратные, а ладошки такие маленькие, что, казалось, будто его ладоней хватит, чтобы в них поместилась вся Аня целиком. Фантазия живо нарисовала Олегу эту картину, как Аня лежит на его руках: тонкая, доверчивая, красивая. Сердце его сжалось от нежности. И он зачем-то представил их вместе и тут же отбросил от себя эти мысли, как что-то гадкое, заразное, неприличное. Олегу стало не по себе. Он снова попытался читать письма, но сознание снова и снова подсовывало ему широко распахнутые наивные глаза Анечки.

– Анечка, – мысленно смаковал Олег ее имя. И все внутри него сжималось от этого, наполнялось трепетной нежностью и каким-то благоговением. Он никогда не позволил бы себе прикоснуться к ней так, как прикасается мужчина к женщине. Но ему нравилось думать о ней. Никогда прежде Олег не испытывал подобных чувств ни к одной из женщин, да и не было в его жизни женщин, похожих на Аню – таких же ясных, чистых, светлых. В его представлении она походила на ангела, только без крыльев, но обязательно в белом.

– Боже, докатился ты, Олег, – закрыл он глаза и покачал головой. – Уже о маленьких девочках думаешь. Сдурел на старости лет?

Но душа его уже тянулась к Ане. И он больше не мог заставить себя не думать о ней, тем более здесь, в Питере, где все почему-то навевало на мысли о ней. Но даже вернувшись в родной город, Олег продолжал мучиться. Теперь вдвойне – ведь Аня была где-то рядом. Он не видел ее. Пару раз даже специально проезжал мимо ДК, но тонкой фигурки на тротуаре не было. Олег злился на себя, раздражался. Разве мог он позволить себе претендовать на маленькую Анечку? Конечно, нет! Это было уму непостижимо. Это было противоестественно, дико, преступно. Но сильнее него. Олег теперь смотрел на всех женщин через призму маленькой балерины. Никто не мог вызвать в нем такого интереса, как Аня. Жена стала раздражать.

– Почему ты не можешь хотя бы раз поужинать со своим мужем? – выговаривал Олег Наташе, раздеваясь в спальне. Она смотрела на него удивленно.

– Олег, ты чего? Ты же всегда поздно приезжаешь.

– И что? – стянул он с себя рубашку. – Я, в конце концов, не на курорте был. Я работал, если ты не забыла.

– Но ты приезжаешь поздно, – Наташа никак не могла понять, какая муха укусила мужа.

– Но ты могла бы хотя бы ужин мне разогреть. Или не царское это дело?

– Олег, да что с тобой? – поднялась она с пуфика, на котором сидела перед зеркалом, уже готовая лечь в постель.

– Ничего, – он швырнул рубашку на кровать и ушел в ванную. Мозгом понимал, что не прав, но остановиться уже не мог. Ему хотелось тепла, ласки, внимания, не дежурного секса, а обыкновенного человеческого участия в своей жизни. Только Наташа была на это не способна. И он сам приучил ее к этому, сам довел. Так зачем же теперь требует другого? А ему хотелось другого.

Срывал свое раздражение Олег и на подчиненных. Женщины в офисе казались ему вульгарными, ярко накрашенными, излишне громко смеющимися. Все это делало их в глазах Олега уродливыми, некрасивыми. И он снова понимал, что не прав, что они всегда были такими, что на самом деле, если узнать каждую из них получше, то они вполне могут оказаться приятными личностями. Но ему не хотелось их узнавать.

– Полина, пожалуйста, впредь не надевайте такое короткое платье. Вы в офисе, а не на вечеринке в клубе, – отчитал Олег покрасневшую как рак секретаршу. Он не раз замечал, с каким вожделением она смотрит на него и всегда прекрасно понимал, почему все ее юбки и платья едва прикрывают задницу. Но сегодня его терпение лопнуло.

– Х-хорошо, Олег Викторович, – с трудом выдавила из себя девушка.

– Еще что-то? – спросил Олег с раздражением.

– Д-да, вот, – она протянула ему прямоугольник бумаги с разноцветными вензелями.

– Что это?

– Приглашение. На концерт.

– Какой еще концерт? – нахмурился Олег. И вчитался в текст. Его приглашали на концерт в местный ДК по поводу юбилея последнего. Пальцы его, державшие пригласительный билет, мелко задрожали и, чтобы скрыть это, он бросил прямоугольник разноцветной бумаги на стол.

– Они просили дать им ответ до завтра, – осторожно произнесла Полина, удивленно наблюдая за шефом. Ей показалось, что это приглашение его не то напугало, не то взволновало.

– Я подумаю, – ответил он коротко. – Можешь идти.

Когда за девушкой закрылась дверь, Олег снова взял в руки пригласительный билет. Она непременно будет на этом концерте – милая девочка Анечка. Жалко, что не будет танцевать. А ему хотелось снова увидеть, как танцует Аня. Он не понимал, почему она этого не делает, почему прозябает во второсортном ДК, а не блистает на сцене. Но было у него еще одно сокровенное желание. Оно родилось внезапно, сию секунду, и так взволновало Олега, что он снова отбросил в сторону приглашение и, закрыв глаза, сжал пальцами переносицу. Он хотел, чтобы Аня танцевала только для него. Чтобы больше никто не смел смотреть на нее. И чтобы никто не смел захотеть ее. От последней мысли Олегу стало жарко. Он пулей вылетел из кресла и, подойдя к окну, распахнул его настежь. В лицо ударил холодный порыв ветра вперемешку с колючими снежинками. Кожа мужчины мгновенно покрылась мурашками. Ему стало страшно.

До концерта оставалось два дня. Это были сумасшедшие два дня для Ани и всего ДК: бесконечные репетиции, прогонки, примерки, шлифовка последних штрихов, чтобы все было безупречно, чтобы зрители осталась довольны.

– Наш главный спонсор обязательно должен остаться доволен, – вещала на совещании Тамара Владимировна – директор ДК. И все ее три подбородка колыхались от волнения. Аня не знала, кто их главный спонсор, но понимала, что без его денег их ДК долго не протянет. Только благодаря ему они смогли закупить новую дорогую ткань на костюмы и свозить девочек на конкурс. А в планах был ремонт помещений. – Если он увидит хорошее шоу, то поймет, что не зря вкладывает в нас деньги.

Аня заволновалась еще больше, словно только на ней лежала вся ответственность за успех концерта. Она собиралась после совещания еще раз отрепетировать танец. Хотя он, по мнению, Светланы Борисовны и без того был идеальным. Но Ане все время казалось, что она может лучше, круче, эмоциональнее.

– Не загоняйся, Ань. Можешь переборщить и перегореть, – говорила ей хореограф. – И уже поздно что-то менять. Может все посыпаться.

Аня это понимала, но все равно чувствовала какую-то неудовлетворенность.

– Я последний раз сегодня. Недолго, – пообещала она.

– Ну, смотри сама. Тебе бы лучше отдохнуть. На ногах еле держишься. Прозрачная вон вся.

– Да нет, – улыбнулась Аня. – Я просто такая.

– Такая. Нарастить бы тебе кое-что, – окинула ее оценивающим взглядом Светлана Борисовна.

– Что? – не поняла девушка.

– От это и от это, – женщина показала на свою грудь и аппетитные бедра. Аня смущенно покраснела. – Ладно, пошла я. Сережку надо забрать от бабушки. Замучил он ее там уже. Не репетируй долго. Я тебе серьезно говорю.

– Хорошо, – пообещала девушка.

Она еще раз прошла танец, повторила несколько самых сложных движений и связок и, довольная собой, отправилась домой. Надо было лечь пораньше. Ведь завтра день обещал быть напряженным и очень волнительным. Уже засыпая, Аня подумала, как жалко, что Олег Викторович не увидит, как она танцует. Хотя что бы ему делать на концерте самодеятельности? Кто его туда пригласит? Сама бы она ни за что не решилась, даже если бы за это время встретила его где-то. Впрочем, Олега Викторовича Аня не видела ни разу с того самого вечера, когда он подвез ее домой.

Олег принял душ, натянул пижамные штаны и лег в кровать. Наташа рядом что-то смотрела в планшете.