Читать книгу Аркус. Книга убийцы - Никита Диков - Страница 3

– Я думаю, это вурдалак, – Филипп задумчиво ковырял остывший кусок того, что Вилли выдавал за парную телятину, – ну все сходится же. Отпечаток руки, причем отчетливый. Множественные укусы. Почему это не может быть вурдалак?

– Понятия не имею, – Аркус попивал добротный эль, – в жизни никогда не видел вурдалаков и это не я сказал, что это не может быть он. В конце концов с тобой спорит твой магистр кафедры, а не я.

Аркуса забавляла безобидная вспыличивость молодого ученого, который пытался по истерзанным трупам детей определить тварь, что завелась в Сироке. За последние три месяца было уже четыре нападения, но Аркус это никак не связывал с пресутствием ведьмы. Точнее это в принципе не вязалось с ведьмами, которые привыкли действовать гораздо тоньше, мастеровитее. А в этих нападениях читалась звериная злоба и первобытный садизм. Вероятно, какой либо монстр, или действительно одичавший орк повадился в Сирок. Места окрест города действительнго дикие, а людей Фарглума ни за что не хватит на патрули, так что мало ли какая образина могла завестись в темных закоулках туманного Сирока. Впрочем, охотника это мало волновало. А вот стремительно уменьшающийся запас денег, напротив, волновал чрезвычайно. Аркус прикормил местную, шпану, что бы те доносили ему все самые свежие и любопытные слухи. Парни к своей работой подходили с огоньком, и просили за это пусть не большие, но регулярные денежные вознаграждения, которые катастрофически опустошали карманы охотника. Плюс охотник время от времени подкидывал наличности Коху на изыскания ученого. Боги, хорошо, что на всякий случай Аркус оплатил еще на сезон аренду квартиры и завел депозит на пятнадцать криойев у Вилли сразу после того, как получил деньги за Бреддоков. Еще немного и Аркус вынужден будет вновь пойти на службу к Фарглуму, ибо альтернативы не было никакой.

– Ну смотри, отметины зубов, не сходятся со схемами строения челюсти у низшей нежити типа упырей и вурдалаков. – ученый вырвал Аркуса из мыслей. – Увеличенные резцы и клыки могут свидетельствоать…

– Филлип, – охотник хлопнул ученого по плечу, – перестань хоть один вечер болтать об этих несчастных детях.

– Но может статься, что я на пороге открытия нового вида нежити, мой друг.

– О, как же это полезно и ценно для науки и всего мира.

– Зря паясничаешь. К примеру, из лимфы вурдалаков, что обретаются в старых курганах в Эридорге, извлекли весьма действенную анестезирующую и лечебную вытяжку, исключающую заражение крови или гангрену.

– Бедный сирокский вурдалак, ибо Филипп Кох не успокоется пока не извлечет из него каких-нибудь из доселе неизвестных вытяжек.

– Иногда, я не понимаю, почему я позволяю себе с тобой общаться, – скривился ученый.

– Я порой задаюсь тем же вопросом. – поднял кружку охотник. – А теперь, тебе нужно идти, мой друг. Вероятно, я сейчас получу работу.

Что? – Кох обернулся вслед за взглядом Аркуса.

К ним от трактирской стойки не спеша шел хорошо одетый мужчина с бородкой клинышком и зачесанными назад каштановыми с седеной волосами. Смотрел он прямо на Аркуса, и охотник прекрасно знал этот взгляд. Взгляд человека, который готов расстаться с суммой взамен на услуги охотника за головами. Или убийцы.

Мужчина подошел.

– Добрый вечер, господа. – потенциальный наниматель немного поклонился, – Могу ли я переговорить с господином Фогриппером.

– Ну, смотря, о чем вы хотите поговорить?

– У меня к вам вопрос эээ…делового характера. Конфиденциальный, если позволите.

– Позволю, – Кох махом осушил стакан, – Доброй ночи господа. Аркус, заглянешь завтра?

– Да.

Как только Филипп удалился, охотник кивком пригласил присесть мужчину на его место. Мужчина присел и немного отодвинул тарелку.

– Меня зовут Кларенс Руберт, господин Фогриппер. И как я уже сказал, у меня имеется к вам некоторое дело, как раз по вашему профилю.

– Я слушаю.

– Я тут по поручению и от лица мануфактурной гильдии Кросстауна хочу нанять вас для выполнения работы, о которой не принято объявлять на площади перед ратушей. – на лбу господина Руберт проступили капельки пота. Очевидно, он только что дебютировал в наеме убийц.

– Какого рода работа потребовалась мануфактурной гильдии Кросстауна от меня?

– Вероятно та, что у вас получается лучше всего, господин Фогриппер, – Руберт утер пот платком. – Все остальное вы узнаете после того, как прибудете в Кросстаун.

– А если я откажусь? – Аркус взглянул на Руберта.

– Забегая вперед, могу заверить вас о более чем щедром вознаграждении за ваши услуги.

– Насколько щедром?

– Сумма, скажем, в пятьсот криойев будет начальной ставкой, но не возбраняется немного поторговаться об увеличении платы.

– Вы меня заинтриговали, господин Руберт. В этих местах очень немногие способны заплатить такие деньги, еще меньше людей таких денег стоят. Так кто же?

– По прибытию в Кросстаун вы все узнаете. Если конечно вы не откажитесь.

Аркус смотрел на руки Руберта. Аккуратно подстриженные ногти, пара перстней с печатками. Несколько чернильных точек были разбросаны по крепко сплетенным между собой пальцам. Руберт был до смерти напуган, но держался молодцом, и вида почти не подавал.

– Как скоро я должен приехать в город?

– Мануфактурная гильдия была бы вам благодарна, если бы вы посетили Кросстаун как можно скорее. На ваше имя уже зарезервирован почтовый экипаж.

– Вот как? – Аркус едва заметно улыбнулся, – Ваша гильдия уверена в том, что вам удастся меня уговорить?

– Мы очень надеемся на это.

– В таком случае, я жду вас завтра в это же время в «Сердце Кросстауна».

На лице Руберта читалось облегчение и радость, хотя он как раньше пытался казаться спокойным. Изо всех сил пытался.

– Я непременно буду там.

– До завтра, господин Руберт. – Аркус повернулся к трактирской стойке и поднял кружку, – Доброй ночи.

– Доброй ночи, господин Фогриппер. – Руберт встал и немедленно ушел, не проронив больше ни слова.

Что ж, интересно. Поиски ведьмы пока что зашли в тупик, так что Аркус вполне мог взяться за предложенное этим торгашом дело, с учетом того, что деньги он платит очень немалые. Единственное, что беспокоило Аркуса, так это кто будет его целью. Угрюмые и суровые земли, в которых расположилась префектура Сирок, предопределили характер и проживающих тут людей. Они так же угрюмы, но никак не коварны.

Охотник приложился к только что наполненной кружке. Что ж, Кросстаун, так Кросстаун.

******

Аркусу понравился Кросстаун в прошлое его посещение городка. Он лишь едва уступал Сироку по размерам, но атмосфера торгового города, с многочисленными лавками, тавернами, мануфактурными цехами, привлекала Фогриппера гораздо больше, чем столица префектуры. Аркус смотрел из окна экипажа на тесно стоящие, словно прижавшиеся от холода и сырости друг к другу дома. Однако улицы напротив, были широкие и просторные с множеством площадей, как догадывался охотник, предназначенных для размещения базаров и ярмарок. Ночью же лоточная торговля сменялась сделками в многочисленных постоялых дворах и тавернах, где купцы и цеховики продолжали ростовщичество.

Экипаж остановился напротив здания со знакомой вывеской. Аркус, взяв в руки саквояж, вышел из теплого нутра экипажа в сырую туманную ночь. Взглянув на вывеску, охотник легонько кивнул и вошел в таверну.

Посетителей, как обычно было много, и как обычно было довольно шумно.

И почти каждый из них пытался что то продать или купить. Аркус, двинул к трактирской. Вместо плегавенького щуплого корчмаря, который обслуживал Аркуса прошлый раз, за стойкой верховодила весьма миловидная особа, лет двадцати.

– Добрый вечер, – Аркус поставил саквояж на стойку, – я бы хотел снять комнату.

– Простите, добрый человек, – девушка виновато улыбнулась, – но свободных комнат и столов в таверне уже нет.

– Очень жаль. – Аркус был раздосадован. И досада граничила со злостью и была приправлена долгой утомительной дорогой.

– Еще не очень поздно, вы можете попытать счастье в трактире за углом.

– Боюсь, мне подходит только ваше заведение. У меня тут встреча.

– А как вас зовут? – девушка заглянула куда то под стойку, – Может ваш компаньон оставил послание для вас.

– Фогриппер.

Девушка примерно минуту смотрела под стойку шевеля губами. Аркус украткой взгялнул на содержимое слегка отвисшей льняной сорочки наклонившейся девушки. Да уж, складные в этой префектуре девахи.

– Аркус Фогриппер? – девушка удивленно взглянула на охотника.

– Да. – Аркус успел вовремя отвести взгляд.

– На ваше имя арендована комната. Второй этаж, комната шесть. – Девушка положила на стойку блестящий ключ с латуневой табличкой.

– Благодарю. – Аркус улыбнулся девушке. – Возможно заказать ужин прямо туда?

– Разумеется, – девушка ответила улыбкой.

Аркус взял ключ и отправился на второй этаж. Пройдя по старой скрипучей лестнице, охотник оказался в просторном холле с тремя коридорами. Безошибочно выбрав направление, Аркус, наконец, подошел к двери с табличкой «6». Ключ легко скользнул в замочную скважину и также легко повернулся в ней. Аркус толкнул дверь и оказался в просторной уютной комнате, освещенной небольшим настенным масляным фонарем. Кровать, бюро, стол три стула, кресло, шкаф и камин. В общем-то все и даже немного больше, чем нужно для комфортного ночлега и проживания.

Аркус скинул плащ прямо на стол, а тяжелый саквояж поставил рядом с изголовьем кровати. Заглянув в бюро, Аркус нашел полдюжины свечей, несколько листов чистого пергамента, перья и чернильницу. В нижнем ящике стояла запечатанная бутылка и три металлических кубка. На этикетке красовалось название таверны. Рядом с камином лежали аккуратно сложенные дрова.

Через пять минут первый огонек заплясал в камине. Аркус расслабленно сел в пододвинутое к камину кресло. Не прошло и минуты как в дверь постучали.

– Кто? – Аркус, держа руку на ноже, подошел к двери.

– Это Кларенс Руберт, господин Фогриппер. – из-за двери донесся знакомый голос.

Аркус откинув засов, осторожно отступая, открыл дверь. Руберт вошел в комнату.

– Добрый вечер, – торговец как обычно пытался скрыть волнение, – надеюсь, я вам не помешал.

– Не помешали. – охотник задвинул засов. – Присядьте, Руберт. Сожалею, но кресло одно, вам придется расположиться на стуле.

Купец послушно сел на стул. Аркус на ходу откинул со стола плащ на кровать и открыл дверцу ящика в бюро.

– На улице холодно, господин Руберт, согреетесь немного? – охотник поставил на стол бутылку и пару кубков. – Почему у вас так сыро и холодно в начале осени? Вроде бы самая южная провинция.

– Большую часть префектуры занимают топи, которые тянутся на сотни миль на запад вдоль Бардсгларда. Отсюда постоянные туманы и сырость, – Руберт принял кубок. – я тоже долго не мог привыкнуть к местному климату.

– Откуда вы?

– Из Ардойла. Перейдем к делу?

– Жду не дождусь.

– Как вы поняли, мануфактурная гильдия в моем лице заинтересована в вас как в…профессионале своего дела, ради которого собственно вы здесь и находитесь.

– Кого, господин Руберт?

– Цехмастера Кейна. Артура Кейна.

– Это – нынешний глава вашей гильдии?

– Именно.

– Понимаю, – Аркус ухмыльнулся и выпил неплохой бренди, – слишком часто меня нанимали для подобных дел.

– Сомневаюсь. – в голосе Руберта к удивлению Аркуса послышалась неприязнь, – Боюсь, вы ошибаетесь.

– Возможно, – Аркус пожал плечами. – Хоть я нисколько не удивлюсь, когда объявят, что вы назначены новым цехмастером.

– Вы полагаете, что я вас нанял из зависти или жадности? – неприязни добавилось еще.

– Мне все равно, какие у вас резоны. Вы мне сказали кто моя цель, и сколько вы мне за нее заплатите. Мне осталось узнать о ваших пожеланиях для господина Кейна, если таковы будут.

– Гильдия просит, чтобы все было по возможности безболезненно. И без уродующих увечий. По возможности.

– Любопытно. – Аркус откинулся в кресле, глядя на разгоревшийся огонь.

– Артур достойный человек, и заслужил иной смерти, – неприязнь сменилась печалью, – но это вынужденная мера, ибо иного выхода нет.

– Что-нибудь еще?

– Гильдия просит покончить с этим делом до наступления следующего месяца.

– Это меньше, чем через неделю.

– Именно.

– Хорошо. Но это будет стоить вам еще ста криойев сверху.

– Идет. – Руберт ответил так быстро, что казалось, что он был согласен с любой ценой, лишь бы поскорее уйти.

– И я хочу задаток в треть от суммы.

– Как пожелаете. – Руберт встал и одним глотком осушил кубок, – Я пришлю к вам человека с задатком.

– Было бы славно. Отужинаете? – Аркус тоже встал.

– Благодарю, нужно идти. – купец поправил плащ. – Доброй ночи, господин Фогриппер.

– И вам. – Аркус двинулся в сторону двери. Руберт последовал за ним. Охотник отпер засов и открыл дверь, купец не глядя на него мигом вышел из комнаты и, не оборачиваясь, энергично зашагал по коридору.

Аркус запер дверь и направился к креслу, намериваясь выпить еще этого чудного бренди. В комнате становилось все теплее. Охотник скинув камзол и жилет, остался в сорочке. Выпив еще пару раз, Аркус почувствовал как хмелеет. Бездна, ну где же там ужин? Настроение было поскандалить, но вставать из этого божественно удобного кресла и куда-то идти смертельно не хотелось. Так он и сидел глядя в камин, пока в дверь не постучали.

– Кто? – не отрывая глаз от весело скачущего языка пламени, крикнул Аркус.

– Ужин, господин Фогриппер. – из-за двери донесся напевный девичий голос.

Охотник нехотя встал и, так же как и предыдущий раз осторожно открыл дверь. На пороге стояла все та же красавица-тавернщица, держа в руках уставленый тарелками и горшками поднос.

– Входите. – пригласил жестом Аркус.

Девушка вошла в комнату и поставила поднос на стол. Затем, вытерев лоб, подбоченилась.

– Вообще то мы не приносим ужин в комнаты постояльцам.

– А почему сделали исключение для меня?

– Дядя Кларенс попросил.

– Вот как? При следующей встрече поблагодарю господина Руберта за такой радушный прием. Сколько мне будет стоить ужин.

– Дядя Кларенс оплатил ваше проживание на неделю вперед. – девушка неспеша направилась к двери – Ну не буду вам мешать, приятного аппетита. Посуду заберут с утра.

– Спасибо как я могу к вам обращаться? – Аркус попытался стать максимально учтивым.

– Женевьева. – девушка улыбнулась, при этом на ее щеках появились маленькие ямочки.

– Скажите, Женевьева, а где другой тавернщик? Эдмунд, кажется.

– Отец выкупил у него эту таверну и отдал ее мне.

– И кто же, позвольте поинтересоваться, ваш отец?

– Цехмастер Кейн.

Девушка подошла к открытой двери и вновь мило улыбнулась.

– Доброй ночи, господин Фогриппер.

– Доброй ночи, Женевьева Кейн.

*****

Аркус прогуливался по ярмарке. Настроение было приподнятым, ибо обещанный задаток был доставлен ранним утром. Охотник, перекинув через плечо небольшую сумку, прохаживался от лотка к лотку, от прилавка к прилавку. Он уже потратил почти пятьдесят криойев на подготовку к делу. И уже активно планировал, как его провернуть. Несмотря на солидное вознаграждение, дело обещало быть нетрудным. Охотник расплатился за пучок бардсглардского молочая.

– Вы не похожи на человека, интересующегося травничеством. – за спиной охотника раздался знакомый девичий голос.

Аркус обернулся, укладывая травы в сумку.

– Кое-где, за такой пучок мне дадут вдесятеро больше. – улыбнулся Аркус.

– На торговца вы тоже не похожи. – рассмеялась Женевьева. Невысокая, но складненькая девушка держала внушительных размеров корзину с различными травами, в основном применяемых в кулинарии.

– Я и не говорил, что я торговец.

– А кто же вы, господин Фогриппер? Признаюсь, я немало удивилась, узнав, что дядя Кларенс так хлопочет о вашем комфорте, да еще и сам пришел к вам. Ни один торговец или цеховик в Кросстауне не может похвастаться таким же расположением дяди.

Девушка направилась в сторону очередного прилавка с травами и приправами. Аркус последовал за ней.

– Что тут скажешь? Я умею расположить людей к себе.

– Вы с Кларенсом компаньоны?

– Скорее я его временный помощник в решении текущих проблем.

– Это правильно. – девушка остановилась и серьезно взглянула в лицо Аркуса, – Я хочу, что бы и папа нанял личного помощника, ибо он не вылезает из цехов.

Аркус молчал.

– Но он такой категоричный. Знаете, он ведь в свое время служил в дворянском полку лорда Эктора. Армейская дисциплина и строгость к себе и окружающим ни за что не дадут нанять помощника. К счастью Кларенс переборол себя, и дал вам работу.

– Не посчитайте меня хвастуном. – Аркус забрал сдачу за пять кварт спирта. – Но мое присутствие здесь, в большей степени, исключительно моя заслуга.

– Похоже именно на хвастовство. – Женевьева сморщила носик.

– Я знаю цену себе и окружающим. – пожал плечами Аркус.

– И дорого ли вы обходитесь Кларенсу? – голос девушки заметно похолодел.

– Достаточно дорого. – улыбнулся Аркус. – И смею вас заверить, что я смогу уговорить вашего отца нанять себе помощника.

– Это при условии, что он станет с вами разговаривать.

– Если вы пригласите меня на его прием в день празднования окончания сбора урожая, уверен, я смогу перекинуться с ним парой слов, и после этого он забудет про заботы.

– Вы очень самоуверенны. – на лице Женевьевы проступила ухмылка.

– Это можно считать приглашением? – Аркус не глядя на девушку поднес к носу какой то сморщенный корень.

– Боюсь, что нет. Вы для меня все еще незнакомец.

– Ну, тогда продолжим знакомиться поближе?

– Не сейчас. На кухне ждут уже эти травы, может быть в другой раз.

– С нетерпением жду. – Аркус поцеловал руку Женевьевы, от чего щеки девушки налились румянцем.

Охотник посмотрел вслед удаляющейся девушке и, как только она скрылась в толпе, направился на поиски ближайшей аптекарской или алхимической лавки.

******

– Как вы себе представляете это? – Руберт был возмущен, – В качестве кого я приглашу вас на этот прием?

– Временный помощник. – Аркус пришивал оторвавшуюся пуговицу. – Ни больше, ни меньше. Тем более дочь Кейна уже знает меня именно в этом качестве.

– Женевьева тут ни при чем. – Руберт подскочил к Аркусу, сжимая кулаки, – Не впутывайте ее.

– Спокойнее, Руберт, я и не думал об этом. Просто вы видимо забыли упомянуть о том, что дочь человека, которого я должен убить, будет готовить для меня завтраки.

– Почему именно на приеме? – Руберт принялся нервно расхаживать по комнате Аркуса. – Нельзя это сделать на нейтральной территории?

– Условия, которые вы мне поставили, весьма сильно сузили круг моих возможностей. А этот прием позволит мне эти самые условия выполнить. Или вы предпочли бы найти вашего друга в канаве с пробитым затылком? Нет? Ну, вот тогда обеспечьте мое присутствие на этом приеме. – Аркус ловко завязал крошечный узелок на нитке и перерезал её и только тогда впервые взглянул на своего собеседника.

– Хорошо, – процедил торговец, – но оденьтесь, молю вас, поприличнее.

*****

Как Аркус и думал прием у цехмастера Кейна был мероприятием в вышей степени публичным. В особняк, способный поспорить в размерах с небольшим замком собралась уйма народу. Большая часть гостей, как заведено в Кросстауне, пребывала в состоянии торговли, но несколько более цивилизованной и гораздо менее шумной. Люди прохаживались по обширному залу, либо стояли у длинных столов вдоль стен. Аркус же, пытаясь не выделяться из толпы, стоял у колонны, попивая вино.

Артур Кейн уже произнес торжественную речь, которая больше походила на армейский рапорт, и теперь, сильно раскачиваясь из стороны в сторону из-за хромоты, прохаживался по залу, обмениваясь с гостями пустыми любезностями. Аркус задумчиво украдкой поглядывал на цехмастера и уже подумывал поднять стоимость своих услуг, ибо простое как ему видело вначале дело, могло обернуться весьма и весьма трудоемким и более того опасным предприятием. Цехмастер Артур Кейн, как выяснилось, был отставным капитаном и близким другом герцога Натаниэля Эктора. После тяжелого ранения в ногу Кейн был освобожден от службы и направлен в родной Кросстаун, где он начал и преуспел в деле управляющего мануфактурой, поставляющей оружие и снаряжение для полка Эктора. И за двадцать лет он построил свою империю, сделав мануфактуру Кейна самым успешным предприятием, и теперь он выбран цехмастером мануфактурной гильдии в которую объединяются наиболее успешные торговцы и цеховики.

Ко всему прочему Кейн был здоровенным мужиком с бычьей шеей и свирепым взглядом, пусть уже и с изрядным купеческим брюхом. На ремне висел нож.

Аркус выжидал. Он был уже в курсе, что через примерно полтора часа Кейн пойдет принимать микстуру от болей в ноге, которую готовит ему болтливый аптекарь, с которым Фогриппер познакомился накануне. От хвастливого архитектора, охотник узнал, что спроектированный хвастуном кабинет для Кейна находится на третьем этаже в западном крыле, и никак не повлиял на архитектурную ценность старинного особняка. Осталось лишь незаметно проскользнуть по лестнице.

Группа гостей поднималась на второй этаж по широким мраморным ступеням, и Аркус собрался уже последовать за ними.

– И все-таки вы здесь. – уже знакомый голос отозвался из-за спины. Аркусу все меньше нравилось, что Женевьеве удается застать его врасплох и подкрасться со спины.

– В вашем рассказе об отце, я услышал зов о помощи, – Аркус обернулся и едва не открыл рот. Перед ним стояла потрясающе красивая девушка в элегантном платье горчичного цвета и собранными в простую но столь же элегантную прическу волосами. Через не такое глубокого, как хотелось бы, декольте виднелось филигранное ожерелье, расположившееся между волнующими холмиками девичьей груди.

– И вы как человек слова, не могли оставить бедную девушку в беде? – Женевьева заговорщицки улыбнулась.

– Ни в коем случае. – Аркус взглянул на приближающуюся группу гостей, устремившихся на второй этаж, где выступают барды и дают представление артисты.

– Тогда можно расчитывать на то, что вы поухаживаете за мной этим вечером, как я ухаживаю за вами во все остальные вечера?

– Приложу все усилия. – Аркус улыбнулся, все время пытаясь не выпускать из вида отца девушки. – Вы голодны? Признаюсь, что кухмастер организовавший этот банкет заслуживает высших похвал.

– Мне лестно это слышать, ибо мэтр Леопольдо, остальную часть времени трудится на кухне моей таверны. – гордо вскинула головку Женевьева. – Надеюсь, мне вы тоже будете делать комплименты?

– Я не большой специалист в части комплиментов, мадмуазель Кейн. – Аркус заметил, как цехмастер пару раз болезненно поморщился. Нельзя больше терять время.

– Очень жаль. – в голосе Женевьевы прозвучали ледяные нотки, – В таком случае, возможно мне стоило бы поискать специалиста по комплиментам. А вы не сдержали данное минуту назад обещание ухаживать со мной.

– Боюсь давать и потом сдерживать обещания- это непозволительная роскошь для людей моей профессии, – Аркус поставил бокал на стол, – хорошего вечера, мадмуазель Кейн.

– И вам. – фыркнула девушка и немедленно отошла прочь к группке молодых аритократок.

Аркус еще раз мимолетно взглянул на Женевьеву. Ему даже стало жаль девушку. Сначала ей попался хам в качестве кавалера, а менее чем через час она осиротеет. И вероятно, если господин Руберт с компаньонами не навяжет молодой девушке свои порядки в гильдии мирным путем, у Аркуса в скорости может появиться еще один заказ. Жаль.

Охотник проскользнул по лестнице вслед за очередными гостями пресытившимися пищей телесной и решивших вкусить пищи духовной. Ну а точнее то, что в подобных Кросстауну провинциальных городках за эту самую духовную пищу выдают. Хотя Аркус услышав обрывок баллады, готов был признать, что нанятый Кейном бард и впрямь обладает каким не каким, но талантом.

Ловко толкнув изрядно набравшегося толстяка на слугу, стоящего у входа на третий этаж, Аркус начал небольшую сумятицу, на которую отвлеклось большинство слуг и гостей. Тем временем Аркус без препятсятвий пробрался на третий этаж и уже бесшумно скользил по просторному выстланному ковром коридору. Со стен на охотника смотрели портреты молодых женщин, суровых мужчин, и пухлощеких детей, держащих в руках уродливых тварей, которые по замыслу художников должны были изображать милых котиков, щеночков или хорьков.

В конце коридора показался портал двери. Музыка этажом ниже стихла. Похоже, пиротехническое представление вот-вот начнется. Аркус после недолгой возни с замком, наконец, вошел в кабинет Кейна, не забыв запереть за собой дверь.

Вероятно, один из слуг подбросил в камин дров ибо поленья только-только занимались огнем. Аркус отбросил в сторону тлеющие поленья и приглушил свет. По его подсчетам у него еще есть около десяти минут. Охотник сел в глубокий диван в углу комнаты, полностью укрытом тенью. Расстегнув рукав камзола Аркус начал собирать пусковой механизм. Пружина и шестерни извлеченные из голенища сапог и трости вставали на свои места. Аркус небольшим кривым ключом натягивал пружину с двумя зацепными крючками до характерного щелчка, который ознаменовал, что механизм взведен. Осталась последняя деталь. Осторожно достав из последней полости в трости металлическую короткую стрелу Аркус вложил ее в ложе импровизированного из его руки и незамысловатого механизма арбалета.

Теперь он был вооружен, осталось еще одно приготовление и можно спокойно ждать Кейна.

Через несколько минут он услышал, как кто-то открывает замок двери. Охотник напрягся и направил руку перед собой. Через пару мгновений дверь отворилась. Через проем пробивался гораздо более яркий, чем в кабинете свет. И тень.

– Бездна, Альберт. – старый дурак, – пророкотал цехмастер с силой захлопывая дверь, – Я же говорил этому ослу топить мой кабинет как следует. Проклятье не видно ни черта.

– Добрый вечер, господин Кейн, – спокойно поздоровался Аркус, – Вынужден заметить, что вы зря костерите Альберта, кем бы он ни был. Камин потушил я. И лампу тоже.

– Что? Кто это? – Кейн в тусклом свете лампы щурился, пытаясь привыкнуть к темноте, – Ты что тут забыл, подонок?

– Мы не знакомы, и вряд ли у нас был бы такая возможность в иных обстоятельствах, – Аркус не сводил руки с бочкообразной груди купца. – Во избежание насилия, я вас предупреждаю о том, что на вас нацелен арбалет. Как человек военный вы должны понимать опасность ситуации.

– Что тебе нужно? – сквозь зубы процедил Кейн, – Ты хоть понимаешь, в чей дом ты залез, недоумок? Я тебя за ребра над воротами подвешу, щенок. Плохой день ты выбрал, что бы поворовать.

– Вы в значительной степени неправы. – Аркус улыбнулся в темноте, – Признаю, я и впрямь собирался, немного оглядеться в поисках чего-нибудь заслуживающего внимания. Но основная моя цель- вы.

– Я? – Кейн начал понемногу пятиться назад к массивному столу, – Так значит ты наемник. Ублюдочный убийца. И у кого хватило духу подослать тебя ко мне?

– Я не могу вам сказать, профессиональная этика. Кстати, арбалет, к которому вы тянетесь, разряжен. Палаш под столешницей я тоже от греха подальше убрал. Вы можете спокойно присесть.

– Вижу. – Кейн с досады пнул стол, – И во сколько оценили мою голову, наемник?

– Достаточно высоко, господин Кейн, что бы гордиться тем, как вы прожили жизнь.

– И скорбеть по тому, как бесславно она закончится. От стрелы бесчестной сволочи. – Кейн тяжело опустился в, под стать столу, массивное кресло, – Если бы не нога, я готов бы был рискнуть, и кто знает, может быть тебе было бы не суждено исполнить свой заказ.

– В том случае, я бы вам шанса рискнуть не дал. – Аркус пожал плечами, – Как, в общем, и сейчас. Так или иначе, вы не доживете до утра, господин Кейн, но вы можете сами решить, как вы уйдете.

– То есть? – Кейн откинулся на спинку кресла, вновь болезненно поморщась, – Как это понимать?

– Перед вами на столе стоит небольшая склянка. Рядом с вашей микстурой от боли. Выпейте содержимое этой склянки, и вы тихо уснете. А когда вас найдут, врачеватель констатирует смерть от сердечного приступа.

– Ты, верно, свихнулся – Цехмастер угрожающе осклабился, – Ты верно и впрямь свихнулся, если думаешь, что я добровольно волью себе в глотку эту отраву.

– Ну, это ваше право, но тогда я буду вынужден выбрать за вас второй способ. Гораздо более болезненный и значительно менее эстетичный. Видите ли, мое оружие заряжено так называемым «душекрадом» – детищем умельцев из Илетилла. При попадении в тело металлические шипы под действием пружинного поршня расходятся в стороны. Клянусь Бездной, нет ничего страшнее, чем зрелище несчастных, которые на себе испытали действие «душекрадов». Так вот если вы откажетесь от предложенного мною ранее способа, я буду вынужден выстрелить в вас именно этим болтом. Нет. Вы, скорее всего, умрете не моментально, но крикнуть вы точно не успеете. А после похоронных дел мастеру придется сшивать вас по частям, а гроб, наверняка, будет закрытым. Подумайте мистер Кейн. Я вас пока не тороплю.

Цехмастер слушал его внимательно, сплетя пальцы перед ртом. Потом он потянулся к склянке.

– Никогда бы не подумал, что убийцы бывают гуманистами. – усмехнулся Кейн, – Или тебе за это доплатили?

– Врать не буду, – Аркус поводил затекшей рукой из стороны в сторону, – мне плевать, каким образом отправить жертву в мир иной. И да, вы угадали, таково было желание заказчика и условие сделки.

– Значит, заказчику было не безразлично, как я подохну? – Кейн приподнял одну бровь, пытаясь рассмотреть что-то внутри крошечной склянки. – Может, скажешь, кто твой наниматель? И если ты огласишь сумму, я готов побиться об заклад, что смогу предложить деньги побольше.

– Боюсь, я не могу, – покачал головой охотник, – слишком высок риск. А вы весьма явно дали понять свое отношение ко мне и моей профессии. Но я на вас не злюсь, и оправдываю это некоторой оторванностью этой чудной провинции от мировых общественных и экономических тенденций.

– Что будет с моей дочерью? – перебил Кейн.

– Она в контракт не входит, господин Кейн, я её не трону. – плечо и рука начинали ныть под тяжестью механизма с увесистым болтом. – А вас я прошу определиться скорее.

– И то верно, – Кейн поставил склянку на стол, и опираясь о стол начал приподниматься. Аркус вскинул руку. Цехмастер заметил движение в углу и ухмыльнулся, – Не бойся, убийца, я бы хотел промочить горло. Не подашь старику выпить?

– Только прошу вас, держите руки над столом перед собой и откиньтесь на спинку, – Аркус подошел к буфету, не отрывая взгляда от Кейна. – Что бы вы предпочли выпить?

– Там есть бутылочка хорошего керужского коньяка, – Кейн болезненно морщился, удобнее устраиваясь в кресле, – Берег ее для особого случая. А это, сдается мне, он и есть.

Аркус взял бутылку из зеленого матового стекла с вычурно живописной этикеткой и пару кубков.

– У содержимого склянки, что вы держите в руках, нет ни вкуса ни запаха. – охотник откупорил бутылку и разлил ароматный напиток по стеклянным кубкам, – Поэтому рекомендую вам вылить жидкость в ваш кубок. Вкусу это не повредит, а вы уснете через пару минут. Уверяю вас, что не будет ни рвоты, ни пены, ни конвульсий с последующими увечьями. Вы покинете этот несчастный мир, как и подобает достойному мужу с седыми висками – в своем кресле с разорванным сердцем.

– Звучит не плохо.

– Всяко лучше, чем получить «душекрад» в грудь, господин цехмастер. – Аркус поставил кубок перед мужчиной, второй он держал в руке. – Прими вас Орм.

– Иди к черту, – вздохнул Кейн, – и будь здоров, убийца.

Мужчина откупорил склянку и по капле вылил яд в кубок. Критически осмотрев сквозь граненое стекло янтарного цвета жидкость цехмастер Кейн залпом выпил коньяк. Облизав губы, мужчина хмыкнул.

– Больше слов. В моих котлах пойло и получше варится.

– Не спорю.

– Что будет дальше?

– Через несколько секунд вы ослабеете и провалитесь в сон. Это начнет действовать снотворный компонент вещества, что вы приняли. Как только ваш сон станет достаточно крепок, отравляющий компонент сделает свое дело и вызовет сильнейшие сердечные спазмы, которые вас и убью. Но, как я и обещал, боли вы не почувствуете. Пожалуйста, откиньтесь на кресле. Позвольте оказать вам еще одну услугу. – Аркус поддержал под локоть обмякшего мужчину и с усилием откинул на спинку кресла. – Говорят, что человека дольше всего помнят в том виде, в котором его застала смерть. При жизни вы были властным и сильным человеком. Пусть вас запомнят таким и в посмертии.

Аркус отступил от замершего цехмастера. Да уж, в таком виде умирать не стыдно. Охотник молниеносно разрядил и разобрал пусковой механизм, превратив большую его часть обратно в трость. Бесшумно подойдя к двери, он приоткрыл ее и взглянул в щель. Просторный коридор был пуст. На улице все еще громыхал фейерверк. Без особых трудностей Аркус проскользнул на первый этаж особняка. Он порядком проголодался и планировал полакомиться еще ветчиной.

******

– Кто?

– Эдмунсон, господин Фогриппер, – из-за двери послышался грудной голос повара, – завтрак принес.

Аркус закинув полотенце на шею открыл дверь.

– А где, мадмуазель Кейн? – поинтересовался Аркус.

– Несчастье, господин, – бочкообразный кухмастер обычно розовый как поросенок сейчас был бледен, как полотно. – Цехмастер Кейн скончался этой ночью.

– Не может быть, – Аркус изобразил искреннее удивление и ужас, – я же вчера его видел в добром здравии.

– Все его видели и запомнили таким, – Эдмундсон поставил деревянный поднос с аппетитно шкварчащей яичницей с ароматными сосисками на стол, – Врачеватели говорят, что почтенного Кейна удар хватил.

– Ну, он если верить рассказам, натерпелся за жизнь. И с орками повоевал, и жену похоронил. Вероятно, сердце цехмастера и не выдержало.

– Вы видимо плохо знали господина Кейна. Если бы не искалеченная нога он бы до сих пор носился по границе и рубил орков.

– Смерть не выбирают, Эдмундсон. – Аркус хлопнул повара по могучему плечу. – Хорошего дня, мой друг.

– Вы будете продлевать депозит, господин Фогриппер? К полудню он истекает.

– Вероятно, нет. – Аркус многозначительно взглянул на повара.

– Понимаю. – Эдмундсон ответил понимающим скорбным кивком.

Корчмарь ушел. Аркус закрыл дверь на засов. Только он собрался взяться за завтрак в дверь вновь постучали.

– Кто?

– Господин Руберт приглашает господина Фогриппера в свой особняк. После полудня.

За дверью послышались удаляющиеся шаги. Замечательно. Осталось забрать денежки и тихо покинуть Кросстаун с ближайшим почтовым экипажем.

К завтраку Аркус приступил с самым хорошим настроением.

*******

– Признаться, я не думал, что вы сможете выполнить дополнительные условия нашей сделки. – Руберт наливал из графина вино. – Мне казалось, что люди вроде вас далеки от гуманизма.

– Вам правильно казалось, – Аркус пожал плечами, рассматривая увешанные картинами стены. – Мой гуманизм обошелся вам в дополнительные сто монет. Я уверяю вас, в иных условиях почтенного цехмастера находили бы очень долго по частям.

Руберт вздрогнул, чем немало развеселил охотника.

– Ну, перейдем к делу. – Аркус взглянул в лицо Руберта, отчего тот снова вздрогнул. – Вы мне должны еще четыреста криойев. И чем быстрее вы мне их вернете, тем скорее вы избавитесь от моего общества.

– Увы, но я вам не должен. – Руберт немного отступил за спинку дивана, – я всего лишь выступал от лица гильдии.

– Классика, – Аркус встал из удобного кресла и откинул полу плаща, что бы висящий на поясе нож был достаточно хорошо видно, – Каждый второй нанявший убийцу считает, что может отказаться от своих обязательств, когда работа уже исполнена. Ведь убийца не обратится к власти, ведь убийца не пойдет в суд с контрактом на убийство за защитой, ибо в природе таких контрактов не существует. Каждый второй считает, что его совесть чиста, ведь не он же перерезал глотку конкуренту, компаньону или супругу. Это же сделал бессовестный сукин сын, ублюдочный наемник, которым можно пренебречь. Так вот, червяк, каждого, кто мной пренебрегал, я находил, и ты себе не представляешь, с какой охотой они опорожняли свои карманы, лишь бы только я ушел. Но ты пошел дальше, ты сам пригласил меня сюда для того что бы объявить о том, что платы за мою работу не будет. Признаться, я до сих пор не совсем понял, в чем состоит твой план.

– А это и не его план.

Проклятье, как она это делает? Аркус медленно повернулся. За его спиной стояла вся в черном Женевьева. Девушка не была похожа на убитую горем сироту. Охотник положил руку на нож. Женевьева фыркунула. Совсем как вчера на приеме.

– Ты думаешь, что тебе тут что-то угрожает? – Девушка расстегнула застежку шубки из чёрно-бурой лисы.

– Я не совсем понимаю, что проиходит. – Аркус отступил так, что бы видеть и Женевьеву и Руберта. – Вернее я понял, что происходит, и мне не очень нравится, чем это все может закончиться.

– И чем же? – Женевьева бросила шубку на место, где только что сидел Аркус. – Мы набросимся на тебя с кулаками в попытке отомстить за моего папочку? Кларенс, ты не мог бы оставить нас? Спасибо.

Бледный как покойник Руберт кивнул и тотчас скрылся за дверью.

– Ты, верно, ждешь объяснений? – Женевьева отпила вина из налитого Рубертом бокала.

– На самом деле, я все еще жду, когда мне заплатят. – Аркус немного расслабился, – Душевные излияния это не мой профиль.

– Ты весьма узкоспециализированный профессионал. – Женевьева сморщила милый носик, – Комплименты девушке ты говорить не умеешь, утешить бедную сироту тоже.

– Долго ждать кавалеров, готовых утешить и осыпать комплиментами единственную наследницу Кейна, не придется. – Аркус неприятно ухмыльнулся, – А я просто хочу получить свои деньги.

– Хамло! – безапелляционно заключила Женевьева.

– Вполне допускаю. – Аркус подошел к столику с графином и кубками, – Еще вина?

– Ну, хотя бы тут додумался. – девушка поднесла опустевший бокал. – Благодарю.

– Стало быть, – Аркус наполнил бокалы, – от твоего имени действовал это слизняк?

– Не оскорбляй, Кларенса. – Женевьева вновь поморщилась. – Он не самый отважный мужчина, но он глубоко порядочный и честный человек.

– Ты это серьезно? – Аркус вопросительно взглянул на Женевьеву, – И такого человека ты отправила нанимать убийцу?

– Я ему доверяю. А до этого моя мать доверяла ему, пока это сукин сын не свел ее в могилу.

– Я так полагаю, ты имеешь в виду усопшего отца?

– Правильно полагаешь. Он взял маму в жены, когда еще служил у Эктора, но через год этот проклятый орк промахнулся и вместо того чтобы грызть землю, капитан Кейн вернулся в родной Кросстаун героем, получив от Эктора почетную отставку. А через год родилась я. Не знаю, каким чудом мне удалось выжить, ибо отец колотил меня с раннего детства. Я уже не говорю о матери. Днем он предстает перед всеми, как уважаемый глава мануфактуры Кейн, а вечером превращается в жестокого зверя насилующего жену и служанок на глазах у дочери. – Женевьева взглянула на Аркуса полными слез глазами, – И только его друг, Клетус Руберт мог утихомирить отца. До тех пор пока он в очередном порыве ярости не пырнул Клетуса ножом. Прямо в цеху. Что бы замять скандал, он принял на работу своим личным казначеем Кларенса – брата Клетуса.

Аркус молчал.

– А Кларенс без ума любил мою мать. И буквально страдал от того, что видел, как обращается с ней это животное. Мне с годами стало проще, ибо я провела три года в академии в Сироке, а потом еще пять лет при гильдии в Хиттерхилле. До прошлого года. Когда мама умерла. Точнее погибла. Он убил ее. Никто не знает. Мастер Бертольд рассказал Кларенсу, что у мамы был проломлен затылок, а отец потребовал объявить, что она скончалась от лихорадки, заплатив похоронных дел мастеру за то, чтобы тот скрыл, как следует рану. И тогда я решила, что не дам отцу умереть своей смертью. Вдобавок он намеревался вложиться в весьма сомнительное дело, что добавило недоброжелателей в гильдии.

– Тогда к чему были эти условия? – Аркус безучастно рассматривал очередной портрет зеленоглазой девочки, – На твоем месте я бы желал пустить цехмастеру кровь.

– Это привлекло бы внимание. А зная, какие у отца связи, это предприятие могло выйти боком. Лорд Эктор узнав о том, что его друга и соратника убили, перевернул бы всю префектуру вверх дном и рано или поздно я бы, в лучшем случае оказалась, на каторге в Кросмаунтине. Но тут весьма ксати появился ты. Купчина из Сирока похвалялся в «Сердце Кросстауна» о том, как лихо ты расправился с братьями Бредоками. А дальше дело техники.

– Ну как обычно и бывает. – Аркус поставил опустевший бокал на стол. – Далее ты посылаешь ко мне Руберта с предложением, от которого трудно отказаться.

– Да, – Женевьева немного виновато улыбнулась, – и ты соглашаешься выполнить работу. Знаешь, ты ведь совершил благое дело, прикончил тирана. Ты должен гордиться своей работой.

– И все равно, вы мне должны четыреста золотых криойев за это благое дело. И если можно скорее, пока я не лопнул от гордости.

– Цинично. – невесело усмехнулась Женевьева.

– Профессиональная деформация, – Аркусу надоедал этот разговор, – угрызения совести я оставлю вам, мадмуазель Кейн. Вы отдадите плату монетами или векселем?

– Да кем ты себя возомнил? – взвизгула Женевьева подскочив с кресла, – Кто ты такой, что бы сметь меня в чем то поприкать?

Аркус подошел к ней вплотную. Он практически ощущал исходящую от нее ярость. И сводящий с ума аромат парфюма. И запах молодого девичьего тела.

– Я всего лишь человек, которому ты должна четыреста золотых монет, – почти шепотом сказал охотник за головами.

******

– Похоже, ты компенсируешь свое хамство и наглость другими достоинствами. – задыхаясь, прохрипела Женевьева, откинувшись рядом на подушку.

– Практикуясь, обретаешь мастерство. – Аркус тоже часто дышал, – Так говорил мой учитель.

– И чему же он тебя учил? – девушка положила подбородок на грудь Аркуса.

– Убивать, – бесстрастно пробормотал Аркус. – и не быть убитым.

– Знаешь, давай ты вообще не будешь разговаривать.

– Угу.

– Аркус.

– М?

– Останешься в Кросстауне? Со мной?

– Прости, но за жалование я не работаю.

– Да нет же, глупый, – Женевьева снова сморщила носик, – мне не нужен убийца. Мне нужен ты. Останешься?

– Женевьева, – Аркус провел пальцами по плечу девушки, – боюсь, я не подхожу на роль фаворита.

– Ты будешь моим помощникам по решению временных проблем.

– Я же говорил, что не работаю за жалование.

– Тогда ты станешь главой одной из малых гильдий. – Женевьева заговорщицки улыбнулась.

– Я ничего не смыслю в торговле, я разорю гильдию.

– Не страшно. К счастью я очень богатая сирота.

– И ты меня упрекала в цинизме?

– Замолчи. Поцелуй меня.

И они снова сплелись в горячих объятиях. Изнемогая в конвульсиях экстаза. Она кричала. Громко. Страстно. Он же был как всегда холоден и рационален. Думал. Просчитывал. Да, она привлекала и заводила его. Будоражила тело и душу. Заставляла зарываться лицом в ее буйные каштановые локоны. Она по кошачьи выгибала спину перед ним. Впивалась ногтями в его спину. И кричала. Она отдавалась страстно, самозабвенно, как отдаются совсем юные девушки, впервые влюбившись. Она отдавалась вся без остатка. Но ему это было не нужно. Он знал только то, что ему должны четыреста криойев.

*****

Аркус тихонько выскользнул из объятий Женевьевы, как только бледный рассвет забрезжил в окна. Он не собирался сбегать, просто ему по непонятным причинам захотелось сделать приятное Женевьеве. Натянув штаны и сорочку, он бесшумно вышел из спальни Руберта. Шлепая босыми ногами, он спустился на первый этаж в поисках кухни или слуг. И то и другое он нашел достаточно быстро. На просторной кухне трудилось две кухарки и тройка молоденьких служанок, уже собирая завтрак для Руберта и Женевьевы.

– Доброе утро, – Аркус приветливо улыбнулся.

Девушки-служанки захихикали. Одна из поварих грозно взглянула на Аркуса.

– Что вы там ночью делали с бедняжкой Женевьевой? Пытали каленым железом?

– Не угадала, мать, – Аркус улыбнулся еще приветлевее. – Могу я отнести мадмуазель Кейн завтрак?

– Господин Руберт не велел, – запротестовала вторая повариха, – Велено доставить завтрак и ванну приготовить.

– Ванна подождет, – приветливая улыбка Аркуса начала граничить с оскалом, – Который для Женевьевы.

– Вот это с травяным чаем, – проворчала вторая повариха.

– Хорошо, добавьте еще бутылочку вина.

– В такую рань?

– Она отца потеряла. – Аркус посерьезнел, – Дайте вино.

Через пять минут Аркус уже вплывал в покрытую полумраком спальню. Осторожно присев на кровать он поднес аппетитно благоухающую ванилью и карамелью булочку к лицу Женевьевы. Девушка улыбнулась, не открывая глаз.

– Вот можешь же, когда хочешь. – промурчала Женевьева сладко потягиваясь.

– Но ты бы знала, каких усилий мне это стоит. – Аркус выдернул пробку из бутылки и глотнул вина прямо из горлышка.

Женевьева съела маленький кусочек, обмакнув его в мед. Аркус смотрел, как она ест. Она, улыбаясь, смотрела на него.

Он потянулся и встал. И только сейчас он, как следует, осмотрелся. Спальня Руберта была сделана с размахом и вкусом. Массивная резная кровать с балдахином, правильно подобранные гобелены на стенах, изысканная и явно дьявольски дорогая мебель. Да уж умели кросстаунские купцы жить с шиком. Взгляд Аркуса остановился на ночном столике. А точнее на маленькой зеленой книжице. Охотник взял книжицу в руки. На обложке красовалось выцветшее от времени золотое теснение «Поэзия мадам Рабоне». Аркус открыл книгу на закладке.

Аркус прочел название. «Верлибр о низверженном звере».

– Женевьева, – Аркус старался, что бы голос звучал как можно безразличнее, – Скажи, а в какое дело хотел вложиться покойный цехмастер?

– В кузнечную мастерскую, – удивленно ответила девушка, – почему ты спрашиваешь?

– Любопытство.

– Ой ли, – Аркус увидел в зеркале, как Женевьева подозрительно прищурила глаза. – В последнюю очередь назвала бы тебя любопытным малым.

– Мне не понятно, как самый влиятельный человек Кросстауна, сколотивший свое состояние на торговле, мог вложиться в невыгодное предприятие.

– Я это связываю с маразмом и старческой свардивостью. Все главы гильдий отговаривали его от этого. А он, видать, решил, сделать назло. Он планировал дать денег какому то кузнецу из Борейской долины. Он уже начал ремонтировать старый цех Сплит-Энвилл. Не знаю, что уж там делает бореец, но на один меч у него ушло полтора месяца, учеников и подмастерий он брать не желает, а сырья он расходует как добрая кузня. Налицо убыточное дело.

– Интересно, – Аркус повернулся к Женевьеве. – Мадам Рабоне. Никогда не слышал.

– Ну, если ты не интересуешься сирокскими поэтами, вряд ли тебе доводилось слышать о Рабоне. На мой вкус, её вещи слишком иносказательны и патетичны, но маме нравилось, и как видишь Кларенсу тоже. Мама даже пару раз посещала ее приемы.

– То есть она еще жива?

– Жива и здравствует. А что тебя удивляет?

– Эта книга издана почти восемьдесят лет назад.

– Ты прав. Мадам Рабоне вероятно уже разменяла век. Она это объясняет хорошей экологией и наследственностью. По ее словам у нее в роду были эльфы из Велебриэля. Я же думаю, что тут не обошлось без милосийских эликсиров. Ну, знаешь, омолаживающих или еще каких. Так или иначе, Рабоне едва ли дашь сорок лет.

– Не устану удивляться, как женщины жаждут сохранить и приумножить красоту. – Аркус натянуто улыбнулся.

– Иди ко мне. – Женевьева отставила поднос на тумбу и протянула Аркусу руки.

– Боюсь, я должен идти. – Аркус нырнул в объятья девушки, – В Сироке у меня остались кое какие дела.

– Но ты вернешься? – Женевьева заметно погрустнела, – Надолго ты?

– Не стану обещать, – Аркус поцеловал девушку, уже натягивая ботинок, – Дело может занять время.

– Ты опять кого то убьешь?

– Это то, что я умею лучше всего, и то, за что ты все еще должна мне четыреста криойев.