Читать книгу Лица эпохи. От истоков до монгольского нашествия (сборник) - Николай Костомаров, Василий Ключевский - Страница 9

Святослав (?–972), сын князя Игоря и Ольги, – первый великий князь, славянское происхождение которого не было причиной особых споров у историков. «Он первый из русских князей назывался именем языка нашего», – отмечал Н. М. Карамзин и отождествлял князя Святослава с Александром Македонским. «Сей князь, возмужав, думал единственно о подвигах великодушной храбрости, пылая ревностью отличать себя делами и возобновить славу оружия российского, столь счастливого при Олеге… мужественно боролся и с врагами, и с бедствиями; был иногда побеждаем, но в самом несчастии изумлял победителя своим великодушием», – отметил Карамзин. И действительно, воевал Святослав много и победоносно. Воспитывая сына, лишённого отца, княгиня Ольга, очевидно, не очень нежила его, а делала всё возможное, чтобы сын вырос настоящим воином, способным возглавить и защитить Отечество. По своему поведению, да и по характеру Святослав не был похож на отца. Игорь в течение тридцати трёх лет покорно ждал, когда судьбе будет угодно сделать его главою государства. А он имел все основания быть им в период правления Олега, надолго продлившим время опекунства над первым Рюриковичем. По сохранившимся документам можно судить, что Игорь не отличался особой воинственностью, легко соглашался с инициативой своих соратников. Святослав, по всей видимости, был похож на мать – княгиню Ольгу. Оба обладали независимым и твёрдым характером. В преданиях можно найти не одно упоминание о спорах матери и сына. Он уступал ей лишь в том, что не противоречило его главным намерениям, глубоким и принципиальным убеждениям.

Возмужав, Святослав создал дружину из лучших воинов своего окружения, У него и потом не будет войска, соединяющего представителей различных племён. А будет немногочисленная, но отборная дружина, способная переносить с ним тяготы походной жизни, бесстрашно и доблестно участвовать в бою. Не брал князь с собой в поход ни шатра, ни постели, ни котлов для приготовления пищи, ни больших продовольственных запасов. Он так же, как и его воины, питался кониной и мясом диких животных, испечённых на углях костра. А спал он на потнике, положив под голову седло. Так что обоза он не имел, и передвигаться ему было легко. «Он ходил на неприятеля с быстротой барса», – отмечалось в летописи. Но никогда Святослав не нападал внезапно, предупреждал: «Иду на вас!»

Портрет князя Святослава Игоревича. Середина XIX в.

В середине X в. далеко не все восточные славяне были под властью киевского князя. Начинала налаживаться система налогов, но были племена, которые не окончательно примирились со своим данническим положением. Некоторые из них платили дань не Киеву.

Защитить Русь от внешних врагов, укрепить единство Руси стало одной из главных задач молодого Святослава. В это время восточнославянское племя вятичей платило дань хазарам. Святослав пошёл на хазар и взял их главный город на Дону – Белую Вежу. Затем он победил ясов и косогов в Прикавказье, волжских булгар. Спустившись по Волге, дружина Святослава взяла древнюю столицу хазар – Итиль и город Семендер. Освобождённые от хазар вятичи стали платить дань киевскому князю. Хазария потерпела тяжкое поражение[6].

Святослав же в это время был на Дунае. Выйдя к Азовскому морю, он основал в районе Кубани крепость Тмутаракань (она находилась на Таманском полуострове), ставшую впоследствии столицей древнерусского Тмутараканского княжества. Объединение восточнославянских племен завершилось. А Русь могла уже установить контроль за торговыми путями по Волге и Дону.

С. М. Соловьёв считал, что после этого «начинаются подвиги Святослава, мало имеющие отношение к нашей истории». Некоторые историки Русской церкви неодобрительно говорят о последующих заграничных походах этого князя: «Рыскал по чужим землям». Но с большим уважением о нём как о защитнике Русского государства будет отзываться первый киевский митрополит русского происхождения Иларион (XI в.). С не меньшим почтением о его заслугах в разгроме хазар напишет покойный ныне митрополит Ладожский и Петербургский Иоанн. А историк Н. М. Карамзин в своих заметках «О случаях и характере истории, которые могут быть предметом художеств» восклицал: «Никто из древних князей российских не действует так сильно на моё воображение, как Святослав, не только храбрый витязь, не только ужас греков… но и прямодушный витязь…»

Почему Святослав оказался далеко за пределами своего государства? Только ли желание ратных подвигов отдалило его от Киева? Существует предположение, что на самом деле всё было гораздо сложнее. По утверждению Л. Н. Гумилёва, Святослава уже тогда тяготило общение с матерью и особенно с её христианским окружением. А после победы над иудейской Хазарией число христиан в Киеве росло. Но при этом нельзя отрицать любовь и уважение Святослава к матери. Хотя действительно нелегко было ужиться этим двум родным незаурядным личностям с сильным характером.

А между тем патрикий Калокир как посол греческого императора Никифора предложил Святославу захватить беспокоившую греческие границы Болгарию и сделать её частью Русского государства.

Святослав охотно согласился с этим предложением – к тому же Русь, окружённая со всех сторон врагами, тоже нуждалась в сильном союзнике, например в лице Византии. Другое дело, как потом оправдывались их взаимные надежды на поддержку предполагаемого союзника…

Святослав вторгается в Болгарию. Миниатюра из Ватиканского манускрипта XIV в.

Византия к тому времени постоянно подвергалась нападению со стороны арабов, булгар. Ольга когда-то посылала русских воинов в Византию, и они помогли разбить арабов и вернуть грекам Крит. Вот тогда-то будущий посланник Никифора к Святославу Калокир, общаясь с русскими союзниками, выучил их язык. Договаривался он потом со Святославом по-русски. В этом, конечно, было своё обаяние, а главное – проявление уважения к Киеву. Святослав довольно быстро завладел Болгарией. Ему понравилась эта земля и своим мягким теплым климатом, и своей природой, а главное, наверное, тем, что она давала князю-победителю ощущение покоя вдали от сложных отношений в Киеве. Он надолго остался в болгарской столице городе Переяславце.

По преданию, однажды он получил послание киевлян, недовольных его долгим отсутствием. Они упрекали его в том, что ему не жалко Отчизны, матери-старухи, детей своих малых. И действительно, однажды, пока он был в Болгарии, только случай спас Киев, а заодно и престарелую Ольгу с внуками от осаждавших город печенегов. Её воевода Претич обманул печенежского князя, окружившего Киев, сказав ему, что приближается Святослав со своей дружиной. Святослава враги боялись. Печенеги не только отошли от Киева, но в знак примирения печенежский князь обменялся оружием с Претичем. Кстати, описание древним автором подробностей этого обмена дало возможность историкам определить и сравнить типы вооружения русских и печенегов. Печенег подарил саблю, стрелы, лук, коня – азиатское вооружение. Русский же воевода дарит ему броню, щит, меч – но тому времени это было военное снаряжение европейского типа.

А Святослав, узнав о происходящем на родине, немедленно прибыл в Киев. Он наподдал печенегам, загнав их в степь, а матери признался, что хочет перенести столицу государства в завоёванные им придунайские земли, в Переяславец. Ольга не одобрила этого решения Святослава. Кроме того, она опять попыталась обратить его в христианскую веру, но и на этот раз убедить его не смогла. Тогда она упросила его остаться в Киеве хотя бы до её смерти, которая явно приближалась. Святослав выполнил просьбу матери.

Святослав с помощью оружия пытался создать государство на землях придунайских славян. Там и появилась новая столица Переяславец. А территорию Руси, созданную ещё при Олеге, передал в управление своим ещё довольно юным сыновьям. После смерти Ольги, которую похоронили по её просьбе по христианскому обряду, старшему сыну, Ярополку, достался Киев, а младшему, Олегу, – земля древлян. А в Новгород был отправлен младший сын Святослава Владимир, мать которого, Малуша, Ольгина ключница, была когда-то взята в плен при покорении древлян. В летописи утверждается, что сыновья Святослава Ярополк и Олег не любили Север и отказались ехать в Новгород. Не последнюю роль в этом решении братьев сыграло бунтарство и своеволие новгородцев. Мысль же просить себе князем Владимира внушил новгородцам брат Малуши Добрыня[7].

Владимир Святославич на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде

Летопись сохранила не только эти конкретные имена, но и лаконичное требование новгородцев. Они обратились к Святославу: «Дай нам Владимира»; иначе они грозились призвать князя из других земель. В результате Владимир ещё отроком отправился в Новгород в качестве князя вместе со своим дядей Добрыней, который, по выражению одного из историков Русской церкви, «как грубый язычник, давал полную волю страстям своего воспитанника».

Н. М. Карамзин с горечью отмечал: «Святослав первым ввёл обыкновение давать сыновьям особые уделы: пример несчастный, бывший виной всех бедствий России». С. М. Соловьёв по этому поводу делал следующий вывод: «Святослав своей землёй считал только одну Болгарию, приобретённую им самим. Русскую же землю считал, по понятиям того времени, владением общим, родовым». Интересна точка зрения Л. Н. Гумилёва, также попытавшегося объяснить мотивы очередного заграничного похода Святослава. Он считал, что Святослав не просто покинул Киев, а был вынужден «…уйти в дунайскую оккупационную армию, которой командовали верные его сподвижники». Слишком сильна была в Киеве оппозиция (христианская оппозиция, по мнению Гумилёва). Нельзя исключить и другое предположение. Святослав не собирался делить государство на несколько частей – просто в разные районы были направлены представители единой власти. Не мог же Святослав предвидеть свою скорую гибель.

Святослав вернулся в Болгарию, подавив её сопротивление в кровопролитных битвах. Новый император Византии Иоанн Цимисхий был встревожен намерениями Святослава закрепиться в придунайских городах. Он боялся иметь рядом с собой такого сильного соседа. Император через своих посланников напомнил Святославу о его договоре с покойным Никифором: уйти из Болгарии. Святослав ответил решительным отказом, да ещё и пригрозил грекам выгнать их в Азию. Началась война, события которой отразили и византийские, и славянские источники. Правда, они значительно противоречат друг другу. Составитель летописи Нестор отмечал успехи Святослава, византиец – победы греков.

Поднесение греками князю Святославу оружия в дар. Миниатюра из Радзивилловской летописи. Конец XV в.

В ходе этой войны дружина Святослава вступила во Фракию и опустошила её селения до самого Адрианополя[8]. В этих боях отличился своим полководческим талантом предводитель греческого войска Барда Склир и его брат патриций Константин. Часть дружины Святослава была уничтожена, а оставшиеся воины были окружены силами, превосходившими их почти в десять раз. Нестором описана реакция Святослава на эти события. Он спокойно и мужественно отнёсся к случившемуся и убеждал своих соратников: «Бегство не спасёт нас. Волею или неволею должны мы сразиться. Не посрамим Отечество, но ляжем здесь костьми: мёртвым не стыдно. Станем крепко. Иду перед вами, и когда положу свою голову, тогда делайте что хотите». Русский летописец считал, что не победили греки в этой битве, но и у русских потери были весьма ощутимы. Вскоре Святослав направился к Константинополю – греки откупились золотом. Когда они его принесли, – отмечает летописец, – Святослав отнёсся к этому равнодушно. Когда же принесли оружие, Святослав принял его с благодарностью. Он взял предложенную императором дань. Каждый воин получил свою часть добычи, а доля убитых принадлежала их родственникам.

Византийский источник содержит интересные сведения о встрече императора и князя, инициатором которой был Святослав. Цимисхий явился на коне, окружённый «златоносными всадниками в блестящих латах». А Святослав в простой белой одежде прибыл в ладье. Он сам грёб веслом. Греки подробно описывали его внешность. Он был среднего роста, строен и голубоглаз, имел широкую грудь и мощную шею. Лицо обрамляла негустая борода. Очевидно, заметные усы и один длинный клок волос на голове между теменем и затылком[9] – «знак благородства», а также серьга с двумя жемчужинами и рубином в мочке уха Святослава дали основание грекам отметить, что вид он имел «дикий». Дотошный в описании подробностей внешности князя, византийский документалист не забыл отметить также, что нос у Святослава был плоский, а брови густые. Описание похоже на досье, составленное криминалистом.