Читать книгу Где зреют апельсины. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых по Ривьере и Италии - Николай Лейкин - Страница 15

И опять Ивановы и Конурин начали бродить мимо магазинов, останавливаясь у окон и рассматривая товары. Время от времени Глафира Семеновна заходила в магазины и покупала разную ненужную дрянь. Теперь покупками нагружался уж Иван Кондратьевич, так как Николай Иванович был окончательно нагружен. Были куплены фотографии Ниццы, конфеты – имитация тех разноцветных мелких камушков, которыми усеян берег Ниццского залива, несколько каких-то четок из необычайно пахучего дерева, складное дорожное зеркальце, флакон с духами. Николай Иванович морщился.

– Напрасно мы в русском ресторане не пообедали, – сказал он. – Не стоило капризничать из-за того, что в нем нет русских блюд. Ведь все равно никакой русской еды мы здесь не найдем.

– А Капитон Васильич, между прочим, давеча говорил, что есть здесь какой-то ресторан, где можно русские щи, кашу и кулебяку получить, – отвечала Глафира Семеновна. – Он даже название ресторана сказал, но я забыла.

– Тогда спросите у городового. Городовой, наверное, знает, где такой ресторан, – предложил Конурин и прибавил: – Пора поесть, очень пора. Крепкие уж на еду позывы.

– Да где городового-то сыщешь! Этот город, кажется, без городовых. Вот уж сколько времени бродим, а я ни одного городового не видала.

– В самом деле, без городовых, – поддакнул Николай Иванович. – И я не видал.

– Ну, как же это возможно, чтоб город был без городовых! – возразил Конурин. – Просто мы не заметили. Нельзя без городовых… А вдруг драка? А вдруг пьяный?

– Иван Кондратьич, вы забываете, что здесь заграница. Нет здесь пьяных.

– Теперь нет, но по праздникам-то, уж верно, бывают… Городовой… Городового надо на углу искать, на перекрестке… Пойдемте-ка на угол. Вон угол.

Вышли на угол, где перекрещивались улицы, но городового и там не было.

– Странно… – сказал Конурин. – Смотрите, на извозчичьей бирже нет ли городового. Вон извозчики стоят.

Прошли к извозчикам, но и там не было городового.

– Ну, город! – проговорил Конурин. – Как же здесь по ночам-то? Ведь это значит, коли ежели кто- нибудь на тебя ночью нападет, то сколько хочешь «караул» кричи, так к тебе никто и не прибежит. А еще говорят цивилизация!

– Да не нападают здесь по ночам.

– Все равно без караула невозможно. Это не порядок. Ну, вдруг я полезу в такое место, в которое не приказано ходить? Кто меня остановит? Опять же извозчики прохожих задевать начнут или промеж себя ругаться станут.

– А извозчики здесь полированные. Видите, какие стоят? Ведь это извозчики. Здесь на них даже нет извозчичьей одежды, как на парижских извозчиках. Так же одеты, как и вы с Николаем Ивановичем: пиджачная пара, шляпа котелком и при часах и при цепочке.

– Да неужто это извозчики? – дивился Конурин.

– А то кто же? Видите, при лошадях стоят. А то вон один на козлах сидит и в очках даже.

– Фу-ты пропасть! Я думал это так, кто-нибудь. В очках и есть. Что это у него? Газета? Да, газету читает, подлец. Батюшки! Да вон еще извозчик даже в серой клетчатой паре и в синем галстуке.

– И даже в таком галстуке, какого и у вас нет, – поддразнила Глафира Семеновна Конурина.

– Ну, ну, ну… Пожалуйста… Я в Париже полдюжины галстуков себе купил.

– Вот видите, хотя я не обижаюсь, а вы все-таки нукаете на даму, а уж я уверена, что этот извозчик не станет на даму нукать. Стало быть, для таких полированных извозчиков не нужно и городовых.

– Да ведь я, голубушка, любя понукал. Вы не обижайтесь, – отвечал Конурин.

– А он и любя нукать не станет.

– В самом деле, какие здесь извозчики! От барина же отличишь! – дивился Николай Иванович.

– Где отличить! – поддакнул Конурин. – В толпе толкнешь его невзначай, так «пардон» скажешь.

– Однако, господа, как хотите, а обедать надо, – сказала Глафира Семеновна. – Я и сама проголодалась. Смотрите, уж темнеет. Ведь седьмой час.

– Да, да… Надо хоть какой-нибудь ресторан отыскать, – подхватили мужчины.

– Тогда сядем в коляску и велим нас везти в самый лучший ресторан.

– Зачем же в самый лучший? В самом-то лучшем бок нашпарят, – возразил Николай Иванович.

– Ах ты боже мой! Да ведь я на сваях больше восьмидесяти франков выиграла, так чего же сквалыжничать?

– Да что ты все выиграла да выиграла! Ты считай, много ли теперь от этих восьмидесяти франков осталось. Ведь ты целый ворох покупок сделала.

– Ах, жадный, жадный! А ты не считаешь, что я тебе и Ивану Кондратьичу по всей заграницей переводчицей? В Париже жид переводчик предлагал свои услуги – я отказала и везде сама. Жиду-то по пяти франков в день нужно было платить, да поить-кормить его, а через меня мы без жида обошлись. Коше! – обратилась Глафира Семеновна к извозчику. – Ну, шершон бон ресторан. Ву саве? Монтре ну.

– Oh, oui, madame…

Извозчик, учтиво приподняв шляпу, полез на козлы.

– Садитесь, господа, садитесь… – скомандовала Глафира Семеновна мужчинам.

Все сели в коляску и поехали. Ехать пришлось недолго, извозчик сделал два-три поворота, выехал на Place du Jardin Publique и остановился перед известным рестораном London-House.