Читать книгу Например - Нина Эсте - Страница 1

Сократ: «Если бы все наши неудачи сбросили в одну общую кучу и разделили бы поровну, то многие были бы рады уйти только с тем, с чем пришли».

Для удобства чтения.

Дорогой читатель, главы в этой книге расположены так, что их можно читать в таком порядке, какой кажется Вам наиболее удобным и понятным. Сквозь книгу идут две сюжетные линии, первая – со дня начала событий до последнего, вторая – наоборот берет свое начало с конца и распутывает клубок истории в начало. Вы спросите меня, почему бы просто не написать подряд все главы, как и шла история? На это я отвечу, что так главы рождались у меня в голове, именно в этом порядке и на середине книге две линии встретились и дали мне понимание, как будут развиваться события, какие характеры у героев и что привело их в эту историю. Отсчет дней идет с одной даты, скажем, пятнадцатое ноября, далее одна линия отсчитывает от этой даты дни спустя, вторая – дни до. Поэтому идет прямая связь глав, начинающихся со слов «Спустя» и отдельно «… дней до». Это совершенно не означает, что Вам необходимо читать книгу вразброс, читая по порядку Вы все поймете и также насладитесь сюжетом.

Желаю приятного времяпрепровождения.

Введение.

Я сижу на самом краю старого деревянного мостика, с которого мы в детстве с разбега залетали в прохладную воду Пьюджета. Солнце уже начинает садиться, и небо окрашено в бледно розовый цвет пастилы. Передо мной величественно возвышается белая макушка горы Олимпик. Нас разделяет тихая гладь залива. От красоты этих мест у меня всегда перехватывает дыхание. Для повествования совершенно не важно, какое сейчас время года, но, чтобы полностью передать ощущения того вечера – ноябрь. Пусть будет ноябрь. Сезон пробирающего до костей морозного воздуха, дождей и серого неба в Сиэтле. Хотя с таким названием, казалось бы, летним, мы, местные жители, должны наслаждаться морем и теплыми днями круглый год.

Сильный порыв ветра прибивает к старой, почти сгнившей перекладине моего мостика, уже промокшую газету. Я замечаю на главной странице Сиэтл Таймс1 афишу сегодняшней премьеры мюзикла «Святая правда» в моем родном театре.

Театр на пятой Авеню2 скоро будет отмечать свой вековой юбилей, и поэтому каждый раз заходя в него, я невольно ощущаю легкий трепет от осознания того, какие люди в него заходили, проводили рукой по шершавой стене в том же месте, где могу коснуться и я. Что это были за люди? Какая история была у каждого из них? Приходили ли они на представление после трудового дня, чтобы расслабиться и отвлечься, или это были жены состоятельных предпринимателей начала ХХ века?

Потолок в главном зале – это же произведение искусства! Каждый раз я, как завороженная, смотрю на смесь китайского стиля, «ангела», который держит огромную золотую люстру и невероятные узоры. Серьезно, зайдите на трипэдвайзер3 и посмотрите сами!

Возможно отчасти еще и из-за этой красоты я решила остаться здесь на неопределенный срок.

Видимо пора познакомится – я – главная героиня книги, которую Вы держите сейчас в руках, или листаете на своем смартфоне. Меня зовут Эма Блэк, и да, имя больше похоже на псевдоним какой-то порноактрисы, спасибо моим родителям! Но я просто актриса, служу в самом красивом театре Сиэтла, по пятницам уношу в гримерку охапки колючих роз, по субботам занимаюсь йогой, в воскресенье сплю до обеда. Чем может быть примечательна такая героиня, спросите Вы, и будете правы. Иногда я читаю современные романы, и главные героини непременно должны иметь интересную профессию, обычно это журналисты в газете или на телевидении, для того, чтобы автору их легко было отправить на другой конец света за приключениями. Видите ли, со мной произошла исключительно противоположная история и приключения, если их можно так назвать, нашли меня сами, в самой обычной театральной коморке.

Вот почему я сижу сейчас на старом скрипучем мостике, а по моим рукам стекают капли крови в величественный залив Пьюджет. Как, я Вам не сказала про кровь?

Глава 1. 10 дней назад.

Как я себя корю по утрам за вечернюю лень, когда прихожу с работы полностью обессиленная и заваливаюсь спать, забывая задернуть шторы. Сегодня утро как раз такое, дневной свет предательски заглядывает через небольшое отверстие между плотными шторами и солнце старательно пытается выжечь мне глаза.

– Эма!!! Какая же ты идиотка! Прекрати сразу заваливаться в кровать вечером и, хотя бы раз зашторь эти долбанные шторы – ругаю я себя и нехотя направляюсь в ванну, чтобы привести себя в порядок к завтраку.

Спускаясь на кухню, я ощущаю…Вы сейчас подумаете – ну никакой интриги – панкейки, кленовый сироп, омлет с беконом, что еще едят герои книг по утрам? Ладно, сдаюсь, тут Вы угадали. Завтрак более чем банальный, но безумно вкусный, такой, какой может приготовить только мама! А у моей мамы панкейки самые лучшие в мире. Серьезно, тут уж я не заручусь помощью трипэдвайзер для подтверждения моих слов, но поверьте, панкейки – что надо.

Я подхожу к маме, целую ее в щеку и сажусь за наш обеденный стол из беленого дуба, мама уже поставила всей семье белые тарелки, разложила приборы, подготовила чашки для чая и кофе и стоит у плиты, следит, чтобы панкейки не подгорали. На столе стоят свежие садовые цветы и наполняют кухню ароматом весны.

Немного отойду от темы. Дамы и господа, разрешите познакомить Вас с самой лучшей женщиной на свете и по совместительству моей мамой. Ее зовут Дженнифер, близкие зовут ее Джен, ей 46 лет, за всю жизнь она ни дня не отработала на какой-нибудь ненавистной работе. Иногда мне кажется, что именно поэтому у нее такое молодое, свежее лицо, отличная фигура и потрясающие густые каштановые волосы! Она ухаживает за собой всю свою жизнь, и я удивляюсь, когда она успевала заниматься мной и моим братом, чтобы мы выросли успешными, воспитанными и образованными людьми.

Ну и пока все не спустились к завтраку, заранее познакомлю Вас с моим братом. Стивен, 18 лет, учится в Вашингтонском университете на юриста. Он младше меня на три года и выше на три головы – его рост 185 см, у него густые волосы, как у моей мамы, но чертами лица он больше похож на отца. О, и да, он, как и в любой семье для старшей сестры – заноза в заднице! Мне приходиться его прикрывать перед родителями и полицией по меньшей мере два раза в квартал!

У Стивена есть девушка Элизабет и альтер-эго Стив, у которого девушек в разы больше. Элизабет в курсе его похождений и, Бог знает, как это терпит! Надо отдать брату должное – он не скрывает свою вольнолюбивую натуру и то, что с пятницы по воскресенье у него нет обязательств перед Элизабет.

Их отношения длятся уже больше года и пару месяцев назад в очередную пятницу, когда Стивен ушел отдыхать и наслаждаться жизнью в Гроулерс Сиэтл4, на другом конце города, в Полар Бар Элизабет в гордом одиночестве была готова к третьему бокалу Лонг-Айленд5, к ней подсел молодой человек (скажу сразу, это был Нейт, парень моей лучшей подруги Аманды и близкий по духу к моему брату по части верности и уважения к девушкам). Обольстительная улыбка Нейта никого не оставляла равнодушным, а после нескольких Лонг Айлендов и подавно. Внезапно в Элизабет проснулась женская месть – «даже лучше, что у Нейта есть девушка» – подумала она. Ведь ей изменяет Стивен, изменяет многие месяцы. Почему бы не отомстить ему таким образом?! И она приняла ухаживания Нейта, если съем в баре можно так назвать.

Как и любая девушка, она надеялась, что растопит сердце ловеласа и он забудет с ней обо всех своих подружках всего за одну ночь, останется с ней и будет верным до конца дней своих. Естественно, имена их будущих детей уже были у нее заготовлены. А выражение лица, с которым она пойдет к алтарю мимо Стивена – отрепетировано. Причем Стивен должен стоять на коленях и плакать от досады, какую потрясающую женщину он променял на тусовки.

Реальность настигла Элизабет слишком рано – примерно в 8:00 следующего дня. Нейт не смог вспомнить как зовут его соседку по кровати, да и в принципе когда и где они познакомились он не знал. Через час заканчивалась йога у Аманды, и она не должна видеть очередной трофей Нейта. Поэтому в грубой форме он попросил Элизабет уйти, забрав с собой растоптанную гордость и надежды на красивый роман. Где-то в Нью-Йорке Вера Вонг6 оторвалась от шитья платья для Элизабет, убрала иголку на место и отложила ткань, за ненадобностью.

Один из плюсов Стивена – он устроил Элизабет на работу к нашему отцу, секретарем.

А папа наш – мистер Джек Стенфилд, мэр в Муниципальном совете и уж он, в отличие от меня, не стал терпеть «порноактерское» имя и, как Вы могли заметить, взял фамилию своей матери, чтобы мэром Сиэтла не был Джек Блэк7.

Именно благодаря такой разнице в фамилии нам с братом хорошо жилось в старшей школе, никто кроме близких друзей не знал, кто наш отец, у нас не было особого отношения со стороны преподавателей, но и загремев в полицию, мой братец не мог сильно навредить репутации отца.

А теперь продолжаем наше утро, пока я Вам рассказывала про членов моей семьи, все спустились и заняли свои места. Солнечные лучи проходили сквозь окна и падали на нашу белоснежную кухню, над плитой тоненькой струйкой шел легкий дымок от жарки панкейков, из чашек приятно пахло свежим кофе. Папа громко размешивал сахар в своей огромной кружке и читал на айпаде новости.

– Вы не забыли, что у нас меньше чем через две недели премьера нового мюзикла в театре? Вы все должны заранее спланировать свои дела так, чтобы не пропустить ее – сказала я, акцентируя свое внимание на отце. Ведь всем остальным не составит большого труда выбраться в пятничный вечер в центр города.

– Я приду, только если там будет самая величайшая актриса – Адриана Чечик8 – подколол меня брат и стукнул локтем по моей руке, за что сразу получил подзатыльник.

– Мам, твой сын смотрит слишком много порно! Установите у него в телефоне родительский контроль – завопила я

– Если ты знаешь, что она из порно, значит, ты его смотришь! – колко ответил Стивен

– Профессиональный долг знать актрис всех жанров – парировала я.

– Правильно, конкурентов надо знать в лицо – засмеялся Стивен в голос.

– Достаточно разговоров о порно для одного завтрака – остановил нас папа – детка, конечно я переговорю с Элизабет, чтобы она включила премьеру в мой график дел и обязательно приеду посмотреть на мою звездочку на сцене. Какой это будет день недели? Элизабет запланировала открытие или закрытие, о Боже, слишком много общественных мероприятий она согласовывает за меня! Словом, что-то будет на крыше Каламбиа Центр9 в среду.

– Премьера в четверг!

– Отлично, значит я буду в первом ряду гордиться тобой!

Папа встал из-за стола, чмокнул меня в макушку, Стивену дал подзатыльник, что безумно меня обрадовало и я показала ему язык, поцеловал маму в губы и уехал на работу.

– Что ж, дети извращенцы – выдохнула мама – убирайтесь из этого дома и дайте маме отдохнуть от вас. – с улыбкой сказала мама и начала убирать со стола.

Я схватила с тарелки горячий панкейк, поблагодарила маму за завтрак и вышла из дома к машине, жуя на ходу.

У моего оболтуса-брата недавно отобрали права, о чем он решил умолчать родителям и нам приходилось придумывать каждый день истории, почему я подвожу его до университета. Лично мне эта ложь дарила возможность ездить на Инфинити qx30 брата, а не на своей видавшей виды Хонде Цивик, одному Богу известно, какого года. Машина брата новая, с панорамной крышей, внутри выглядит, как космический корабль, внутреннюю отделку кожей изготавливали по индивидуальному заказу этого мелкого гада, вплоть до цвета ниток в швах обивки сидений. Я готова через 3 месяца залить в брата пол бутылки Джек Денниэлс10 и вызвать копов, чтобы снова иметь возможность управлять этим прекрасным автомобилем.

Мы живем недалеко от университета, и дорога занимает не более 15 минут. А театр находится на старой территории университета, поэтому можно сказать, что нам ехать в одно и тоже место.

Машину я оставляю у черного входа в театр, через который заходит весь актерский состав, преподаватели, гримеры, костюмеры, словом, все, кроме зрителей. Иду по коридору в полной тишине, странно, что еще никого нет. Старые половые доски скрипят под ногами, передо мной видны столбы пыли, подсвеченные солнечным светом из узких окон, которые расположены практически под потолком. Неожиданно я слышу какой-то шум из подсобки справа от меня и заглядываю в эту комнатку.

В темноте едва различаются силуэты нашей труппы, костюмера и светового режиссера, всего около семи человек стоят вокруг низкого деревянного столика, все склонились над чем-то интересным, даже не замечая, что я зашла в комнату.

– Эма! – первая подскакивает на месте Аманда, хватая себя за сердце – почему ты так тихо подкралась!

Аманда – моя подруга и коллега по театру, мы вместе участвуем во всех важных и самых ярких постановках, и еще ни разу не почувствовали конкуренцию между собой. Возможно, благодаря нашему режиссеру, который распределяет роли так, чтобы никто из нас не обиделся. Как я уже говорила, она встречается с Нейтом, а Нейт встречается с половиной Сиэтла.

– Подкралась? Да я топала, как слон! Но никто из Вас и не шелохнулся! – выпалила я

– Ладно, смотри, что мы нашли сегодня утром – Аманда потянула меня за руку и растолкала нескольких ребят, чтобы я подошла ближе к столу.

В центре деревянного стола лежала стопка старинных бумаг. Листья уже пожелтели от времени и края их немного начали загибаться. На титульной странице красивым каллиграфическим подчерком было написано «Святая правда. 1916г. США. Вашингтон ДС».

– А мы все как дураки уткнулись в бумажную рухлядь, потому что это…??? – недоумевала я.

– Это сценарий самого первого мюзикла этого театра. – пояснил Холт, актер нашей труппы и невероятный красавчик – Ходила легенда, что после написания этого сценария режиссер бесследно исчез, а после премьеры с участниками стали происходить невероятные вещи – люди пропадали, попадали в аварии и разные жуткие истории, а после ухода последнего героя этой пьесы из жизни – рухнул и сам театр. Спустя десять лет на его месте построили наш Театр на пятой Авеню. Но это, естественно, выдумка, поэтому мы с ребятами приняли решение немного изменить наши планы и поставить мюзикл по новому сценарию!

– Немного изменить планы? – я начала повышать голос – у нас премьера меньше, чем через десять дней! У нас есть сценарий, декорации, мы полностью готовы к выступлению! Мы же не можем начать все заново! Аманда! Почему ты молчишь? Или ты сошла с ума вместе со всеми?!

– Эма – начала Аманда осторожно – мы прочитали сценарий, и решили, что не составит большого труда все переиграть, тем более поставить страшилку перед Хэллоуином – отличная идея! Куда лучше, чем «сопли в сахаре», которые мы постоянно играем.

– Хорошо, я поняла – выдохнула я и подошла к окну, чтобы поднять жалюзи и открыть окна – здесь слишком пыльно и душно, у вас началась асфиксия и вы все немного спятили. Я предлагаю подняться на сцену и начать запланированную репетицию. К тому же Майкл нас там явно заждался.

Майкл – наш режиссер. Ему 57 лет, но выглядит он намного моложе. Седина обошла его стороной, хотя на первом курсе университета мы с Амандой были уверены, что он ее тщательно закрашивает. У него стройное подтянутое тело и небольшая трехдневная щетина каждый день. По крайней мере не знаю ни одного человека, который бы уверенно заявил, что видел Майкла гладко выбритым. Да и вообще не так много людей, которые знают его ближе, чем студенты. Он интроверт до глубины души, и только на сцене, спиной к зрительному залу раскрывается и полностью отдается любимому делу. Однажды мне пришлось переигрывать одну и туже сцену в течении двух с половиной часов, потому что Майкл считал, что я недостаточно убедительно вживаюсь в роль. К слову сказать, я играла дерево в Питере Пене11!

Психанув, что все вокруг массово решили сойти с ума, я развернулась и направилась к выходу, ожидая, что все пойдут следом. Однако не услышав шаги, я обернулась. Вся труппа стояла, словно их заморозил Саб Зиро12, на лицах была паника и страх.

– Крошка Эм – так называл меня наш гример Энтони – Майкл не пришел сегодня на работу и его телефон не отвечает.

Все вокруг как по щелчку кивнули головой.

– Окей, а нас это пугает потому что…??? – я всерьез начинала злиться на ребят

– Режиссер исчез, как в рукописи, Эм! Неужели ты не понимаешь? Появился этот сценарий, в котором пропадает режиссер и Майкла сегодня нет в театре! Ты разве не видишь взаимосвязи? – пытался меня переманить на сторону неадеквата Нейтон.

– О, ребята, вижу – начала я с сарказмом отвечать – прекрасно вижу, и вижу то, что даже беря во внимание старый ничего не значащий сценарий, по которому магическим образом испаряется режиссер, у вас семерых не хватает ума сопоставить, что в «Святой правде» режиссер пропадает после постановки, а не в начале!

– После написания, Эм – шепотом сказала Аманда

– Ладно, сдаюсь – выпалила я – ставим ваш новый мюзикл, Майкл выходит завтра на работу и сообщает, что он выключил телефон и проспал сегодняшний день, а после премьеры, когда все живы и здоровы, вы покупаете мне кофе в Старбакс13 в течении месяца!

– Идет! – хором ответили ребята и мы пошли в репетиционный зал. В нашем театре это была просторная светлая комната с огромными окнами в пол, светлой мебелью – большой круглый стол посередине и множество стульев вокруг него. У стены напротив окон стояло два крошечных дивана и маленький журнальный столик, на котором всегда лежали чьи-то забытые роли, телефоны всех участников репетиций в беззвучном режиме и прочая мелочь, которую запрещено было брать с собой за круглый стол.

Мы разобрали роли и начали погружаться в волшебный мир перевоплощения, который дарит нам наш театр.

Глава 2. Спустя 10дней.

С трудом сдерживая дрожь в руках, я сжимала старенький М191114, который обнаружила в доме отца. Из возможных семи патронов в магазине оставалось всего два, поэтому права на ошибку у меня не было. Казалось, в мире наступила полная оглушающая тишина и только сердце колотилось, как бешеное. По венам тек адреналин с ноткой страха, на грани наслаждения. У меня была одна цель – выстрелить в Холта.

Второй патрон был заботливо уготован для Эммы.

Второе действие уже началось. И несмотря на то, что я предупредила не использовать на сцене реквизит – я была уверена, что Эмма и ее команда решат поиграть со мной. Поэтому приходилось самой создавать этот спектакль.

Холт на сцене. В зале слишком много агентов. Если бы на эту премьеру пришли обычные люди, они закидали бы его тухлыми помидорами и сделали всю работу за меня! Актерская игра на двоечку.

***

А ведь когда-то он был самым красивым мальчиком в классе – каштановые волосы всегда неряшливо уложены, глаза – два бездонных голубых блюдца, пухлые губы. Холт был моей первой, нежной, детской любовью. И со всей наивностью, которой обладают дети – я верила, что он – моя судьба.

Однажды в конце лета, возвращаясь из Алабамы, где я гостила у своей бабушки Норы – подъезжая к дому я увидела мальчишек из нашего класса, играющих возле старого каштана. Трое стояли на земле и размахивали руками, маленький Холт сидел на ветке, болтая ногами. Увидев меня, он улыбнулся и жестом позвал меня подойти к ним. Я попросила папу высадить меня и разрешить погулять до обеда. Естественно после долгого отсутствия я была уверена, что стала как минимум самой красивой девочкой в школе, а там глядишь можно замахнуться и на звание «Мисс Мира», ведь бабушка внушала мне о моей красоте и особенности целых три недели! Нельзя же прятать такую красоту до начала школьных занятий! Надо показать себя как можно скорее.

Папа высадил меня на обочине, мне оставалось только невозмутимо перейти дорогу. Я шла, высоко подняв нос, гордясь тем, что мальчишки позвали меня играть. Вдруг Холт закричал:

– Да что ты тащишься, как улитка! Подходи скорее!

Сделав еще пару шагов и, решив все-таки опустить нос, я заметила, что под кроной каштана собралась здоровенная лужа, а я остановилась буквально в дюйме от нее – от порыва ветра по луже шли крошечные волны и слегка касались носков моих новеньких голубых туфель.

От страха испортить свои вещи я начала пятиться назад. В это же мгновение с криком «Огонь!» Холт спрыгнул с ветки в самый центр лужи, обрызгав меня с головы до ног. Другие ребята начали смеяться, глядя на меня. Холт держался руками за живот, из глаз его текли слезы от смеха.

Я хотела провалиться сквозь землю! Нора весь год ограничивает свои расходы, откладывает каждый цент, чтобы побаловать меня. В этом году это были новые голубые туфли и платье лимонного цвета в белую полосочку, на голове невидимка с бантиком в цвет платья. Теперь, сквозь стекающую грязь, с трудом угадывался мой единственный приличный комплект.

Мы с папой жили вдвоем на его зарплату государственного юриста, до того момента, пока он не попал в мэрию. В престижный район Сиэтла мы приехали после смерти мамы полгода назад, и не вписывались в среду местных жителей. Портить новые вещи в луже было недопустимо.

Закусив нижнюю губу, которая начала предательски трястись, я отвернулась, устремившись в сторону дома.

Холт крикнул мне вслед:

– Да не обижайся! Ты все равно в домашней одежде!

Придя домой, я забралась на чердак, вытирая слезы с багровых щек, достала свой дневник с единорогом и вычеркнув Холта из списка возможных будущих женихов, захлопнула потрепанную тетрадь. Глядя на обложку, я усмехнулась – у нашей семьи не было денег даже на настоящий дневник –, я записывала свои мысли и заметки в старую поваренную книгу мамы, на обложке которой детским неуверенным подчерком было накарябано «Личный дневник! Никому не читать!» и рядом небольшое изображение того, что в детстве мне казалось единорогом.

В июне мистер Стенфилд предложил место папе в Муниципальном совете. С сентября папа приступил к своим обязанностям и потихоньку мы начали обживаться среди богатеньких выскочек. А на Рождество я получила настоящий дневник для девочки в комплекте – ручка с розовым пушистым помпоном на конце.

***

– Что такое, Холт? Когда тебе страшно, ты забываешь, как вживаться в роль? Что ж, сейчас мы это исправим и добавим немного драматизма. Подождем, только когда твоя подружка Эмма поднимет свой поддельный кольт…

– Огонь! – чуть слышным шепотом произнесла я и резко отпустила курок.

Глава 3. 8 дней назад.

Вы помните особый звук на театральной сцене, когда актер выходит на сцену? Звук его шагов нельзя спутать ни с одним другим – скрип половых досок, небольшое эхо, разносящиеся по залу, едва уловимый запах пыли на первых рядах. Приглушенный свет и Вы в предвкушении начала представления. Вы слышите шаги первого актера и все Ваше внимание полностью концентрируется на сцене. Вы перестаете замечать, что рядом с Вами сидит тучный мужчина и занимает практически два места, маленького ребенка, который стучит в спинку Вашего кресла сзади (и зачем только берут таких малышей на взрослый мюзикл), парочку друзей, которые шепчутся через два ряда от Вас и пр. Вы полностью абстрагируетесь от всего мира и погружаетесь в происходящее на сцене, будто актеры играют только для Вас.

Скажу честно, меня сцена захватывает всякий раз, даже во время репетиций. Как сегодня. Из-за кулис появляется Аманда, в длинном красном платье с глубоким декольте и начинает играть свою первую сцену, свет прожектора освещает ее, тем самым подчеркивает ее и без того яркую красоту. Я смотрю, словно, завороженная.

– Какая необыкновенная красота – внезапно я слышу шепот и теплое дыхание возле своего уха – ко мне подошел Нейтон и разряд в несколько тысяч вольт пробежался мурашками по моему телу.

– Да, Аманда невероятная – также шепотом согласилась я.

Нейтон нежно заправил прядь волос за мое ухо, так, что теперь его губы полностью касались моей кожи: – я говорил не о ней.

Я ощутила, как его правая рука легла на мою талию, и он притянул меня к себе, обнимая со спины.

– Нейт, то, что нам предстоит играть любовников в сегодняшней сцене совершенно не означает, что тебе ТАК надо вживаться в роль.

– Брось, Эм, мы не первые актеры, которые переносят любовь со сцены за кулисы. – все слова он говорил тихим мягким шепотом. Я была уверена, что он ощущает мое волнение и трепет. – к тому же я не замечаю, чтобы тебе что-то не нравилось – после этой фразы он нежно прикусил мочку моего уха.

Мы одновременно дернулись от резкого шума. Свет на сцене мгновенно погас и воцарилась темнота. Через пару секунд тишину прервал крик Аманды. Мы с Нейтоном бросились на сцену и увидели ее, сидевшую на коленях, в глазах был животный страх, по щекам текли слезы, возле нее лежал Энтони. В неестественной позе, глаза его были открыты, но взгляд был стеклянный и отстраненный. Вокруг головы ярко алым нимбом постепенно нарастал густой круг крови. В 12 дюймах от него лежала металлическая балка софита. На краю одного фонаря была заметна небольшая вмятина и след крови.

Я решила увести Аманду в гримерку и немного успокоить ее. Она была в оцепенении, не могла двигаться, страх и ужас в ее глазах не утихал. Произошедшее было всего в паре дюймов от нее. Энтони вышел на сцену поправить ей грим и через мгновение электропривод софитов вышел из строя и рухнул на него.

Кто-то начал звонить в 911, возможно это был Холт, но я не могу сказать наверняка. C другой стороны, имело ли это значение, спросите Вы? По моему описанию совершенно очевидно, что человека не стало. Еще совсем молодой парень сегодня не вернется домой, не зайдет в Старбакс за малиновым круассаном для своей племянницы Хлои, она не обнимет его своими пухленькими ручонками. Ее любимый дядя больше не прокатит ее на плечах и не станет изображать самолетик. А его мама зря положит большую порцию лазаньи на его тарелку к семи вечера. Ей также будет все равно, кто вызвал службу спасения и какой офицер, дежуривший со вчерашней ночи, должен будет сообщить ей новость, от которой в миг разорвется сердце. У Энтони останутся в телефоне неопубликованные фото, которые мы иногда делаем специально с мыслью «выложу в инстаграм15». Но однажды нам всем может упасть балка на голову и грош цена будет этим цифровым заготовкам «идеальной» жизни. Никто бы не хотел в свой профиль такой кадр, который врезался нам в память, когда мы в последний раз видели Тони.

Спустя час или около того, успокоительное стало действовать на Аманду. Взгляд начал становиться яснее. Она посмотрела на меня и резко схватила меня за руку

– Ты и теперь будешь сомневаться? – процедила она почему-то со злобой сквозь зубы.

– Сомневаться в чем, Ам? – постаралась спокойней отвечать я, принимая во внимание ее шоковое состояние.

– В правдивости легенды! В чем! Ты читала сценарий? Сначала пропадает режиссер…и…Але, Майкл?!– она резко вскочила и начала бегать по гримерке, открывая дверцы шкафов и комодов- никто не видел Майкла? Ах да, он же пропал и не выходит на связь с самого утра! О, и к слову, Эм, ты не в курсе какая специальность у Майкла?! Нет, нет, не говори, я сама – режиссер! – Аманда сделала акцент на этом слове, произнесла его с какой-то заговорщицкой интонацией, поднимая указательный палец вверх. – а потом, что было потом по сценарию, Эмма? Мм? Ну теперь то не молчи! Говори!

– Я…я признаться, не читала весь сценарий, из занятий по современной режиссуре, кажется, я помню, что все участники погибают и на этом все – промямлила я

– Драматургии! –грозно бросила мне Аманда

– Что?

– Современная драматургия, не режиссура! Мы проходили это на другом предмете, Эмма, соберись! Следующим после пропавшего режиссера был световик, на которого упали софиты на сцене, потом лучшая подруга главной героини переспит с ее парнем, но его убьют, а потом главная героиня выстрелит в подругу! А какая у вас с Нейтоном роль во всем этом – вот! То то и оно!

– Хорошо, Аманда, я войду в твое положение, я понимаю, что тебе пришлось пережить сегодня, и даже допущу мысль, что это все очень подозрительно. Но существует хоть маленькая вероятность того, что ты ошибаешься? Хотя бы потому, что Энтони наш гример, он не настраивает свет!

– Эм, а на кого учится…учился Энтони?

– Художник-технолог по художественному свету – ответила я и замерла от своих собственных слов. В этот момент холодок пробежал по моей спине. А что, если она права – промелькнула у меня мысль?

Глава 4. Спустя 8 дней

Связывать людей не так просто, как показывает практика.

Пришлось долго изучать привычки и распорядок дня этой стервы Элизабет. Хотя по сути ее день состоял из пустой беготни между муниципалитетом, салоном красоты и торговым центром Пасифик Плейс.16 Однако застать ее в одном из этих пунктов было практически невозможно. Она относилась к той категории людей, которые успевают появиться за день в десятках разных мест.

Используя хитрость, я решила «случайно» столкнуться с ней у выхода из торгового центра.

Был ясный день и даже немного жаркий для ноября, многие прохожие, перекинув пальто через руку перебегали дорогу – из бизнес-центра в торговый, на ланч и обратно. Солнце слепило глаза, этим я и воспользовалась. Издалека увидев Элизабет, я подгадала момент, когда она выйдет из тени переулка и зажмурится от непривычно яркого света.

Надо отдать должное, сегодня, как и всегда, Элизабет выглядела безупречно. Бежевый тренч17 идеального кроя, под ним красный свитшот и темные джинсы, на ногах лоферы18 в тон тренча.

Выждав подходящий момент, я выскакиваю на тротуар, прямо под ноги Элизабет, от неожиданности, она разливает кофе себе под ноги, несколько брызг попадает на ее свитшот. Я наигранно извиняюсь за свою неуклюжесть:

– Прости пожалуйста, не видела куда иду!

– Ничего, все в порядке – говорит она, доставая бумажную салфетку из сумки и вытирает крышку стаканчика. – Постой, ты одна из подруг Эммы? Кажется, я видела тебя в доме Стенфилдов пару раз.

– Эммм, да, наверно это я – глупо улыбаюсь, претворяясь, что все это случайность.

Кажется, видела она – со злостью думаю я про себя! И хватает наглости изображать из себя святошу!

***

Первый раз мы встретились на весеннем балу после четвёртого класса.

Актовый зал был украшен разноцветными лентами, плакатами, нарисованными старшеклассниками и бумажными игрушками, которые приготовили малыши из начальной школы.

В Сиэтле мы с отцом относительно недавно, мало кого знаем, поэтому бал для меня стал надеждой обзавестись друзьями.

Элизабет стояла справа от сцены в роскошном платье из розового шифона, волосы изящными локонами спадали до самой поясницы, в руках у нее был маленький сиреневый клатч, а ногти – блистали ярко алым цветом. «Подумать только – ей уже разрешено делать маникюр» – с завистью подумала я и решила, во что бы то ни стало подружиться именно с этой девочкой. Вокруг нее собралась внушительная толпа школьников. Было видно, что Элизабет наслаждается вниманием сверстников. Решительно зашагав в ее сторону, я встретила на своем пути препятствие в образе Эммы Блэк.