Читать книгу Первый контрудар Сталина. Отстоять Ленинград! - Одиссей Мамонов - Страница 3

Вечером 8 июля 1941 года части 41-го стрелкового корпуса в составе 118-й, 111-й и 235-й дивизий оставили Псковский укрепленный район и сам город Псков и начали беспорядочный отход по Ленинградскому шоссе в направлении Николаево, Луга и Карамышево, Дубровно, Сольцы.

Этот беспорядочный отход был обнаружен противником, который в течение 9—11 июля производил преследование наших войск. Как правило, с немецкой стороны в бой вступали небольшие передовые отряды, следом за которыми двигались мощные мотомеханизированные колонны.

Авиаразведкой в 12:22 9 июля была установлена колонна танков, двигавшаяся в направлении Карамышево. Одновременно была зафиксирована колонна танков на шоссе Остров – Порхов с головой у Шимякино и хвостом в Климово.

10 июля 1941 года 4-я танковая группа начала наступление с рубежа р. Великая и Череха в направлении на Лугу, Порхов и Старую Руссу. В пять часов утра 10 июля перед Порховым была зафиксирована колонна из 50–60 танков, на подступах к деревне Боровичи было выявлено скопление 50–60 танков.

Ей противостояла 11-я армия под командованием генерал-лейтенанта В. И. Морозова.

В. И. Морозов

По состоянию на 9 июля в состав армии входили:

– 41-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора Ивана Степановича Кособуцкого, в составе которого имелись 89-я, 111-я, 118-я стрелковые и 3-я танковая дивизии. После оставления Пскова эти части в беспорядке отступали в сторону г. Луга.

– 22-й стрелковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Александра Сергеевича Ксенофонтова. В состав корпуса входили 180-я и 182-я стрелковые дивизии и истребительные отряды. Эти соединения действовали на направлениях Поречье – Остров и Жгилево – Наумова. Командующий корпусом в Красной Армии служил с 1919 года. Во время Гражданской войны занимал должности командира взвода и роты на Восточном фронте. В межвоенный период прошел все ступени – от командира батальона до командующего 43-м стрелковым корпусом (в 1938 году). В начале 1941 года, после окончания Курсов усовершенствования высшего начальствующего состава при Академии Генштаба РККА, был назначен командующим 22-м стрелковым корпусом в Прибалтийском особом военном округе. До конца Великой Отечественной войны он занимал различные командные должности, но так и не поднялся выше уровня командующего корпусом.

12-й механизированный корпус, выведенный во фронтовой резерв, с утра 9 июля сосредотачивался для укомплектования в Солецком районе. 28-я дивизия в районе деревни Мшага (10 км северо-восточнее Сольцов), 23-я танковая дивизия – на западной окраине Сольцов, 202-я моторизованная дивизия – в районе Дуброво (в 10 км западнее Сольцов), 10-й мотоциклетный полк – в районе Велебицы (в 7 км восточнее Сольцов). Штаб корпуса расположился в самом городе.

Продвижение немецких войск

С 11 июля в состав 11-й армии передавался 1-й механизированный корпус, находящийся во фронтовом резерве в районе Дно, 3-я танковая дивизия (район деревни Боровичи) и 21-я танковая дивизия 10-го механизированного корпуса, также прибывшая в район Боровичи.

Корпусом командовал генерал-майор Михаил Львович Чернявский. Он принимал участие в Гражданской войне, после которой проходил службу на различных должностях в авто-, мотоподразделениях РККА. В 1928 году он окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе и с 1934 года проходил службу на руководящих должностях в военно-учебных заведениях. С января 1941 года получил назначение на должность командующего 1-м механизированным корпусом. Имея богатый теоретический опыт, Чернявский не имел опыта практического руководства крупными механизированными соединениями, что не могло не сказаться на уровне командования корпусом на начальном этапе боевых действий.

41-й стрелковый корпус 10 июля в первые же часы боя потерял связь со штабом армии и практически без управления вел бой на фронте Елизарово, Подборовье, Карамышево. С утра 10 июля разрозненные подразделения начали отход в восточном и северо-восточном направлении. Командиры, потеряв управление, не сумели остановить отход и оказать сопротивление противнику. К концу дня у командующего фронтом не было ясности относительно положения сторон на участке обороны корпуса. Для уточнения ситуации к линии фронта были высланы несколько групп командиров из оперативного отдела штаба фронта.

Хорошо, что на участке отхода 41-го корпуса уже разворачивались соединения, занимавшие лужский оборонительный рубеж. Это не позволило превратить отступление корпуса в катастрофу фронтового масштаба. Тем не менее, командующий корпусом генерал-майор И. Кособуцкий был отстранен от командования и отдан под суд. 26 июля 1941 года решением Военной коллегии Верховного суда И. Кособуцкий был лишен воинского звания и приговорен к 10 годам лишения свободы по статье 193 Уголовного кодекса (оставление поля боя). На основании решения Президиума Верховного Совета СССР от 21 октября 1943 года он был досрочно освобожден из лагеря и отравлен на фронт. По ходатайству Военного совета 3-го Украинского фронта 30 октября 1943 года с него была снята судимость. В конце войны Кособуцкий командовал 34-м стрелковым корпусом, а закончил войну в звании генерал-лейтенанта.

И.С. Кособуцкий

Меньше повезло командиру 118-й стрелковой дивизии генерал-майору Н. Гловатскому, который на основании того же решения Военной коллегии Верховного суда 3 августа был расстрелян. Ему ставились в вину оставление без приказа позиций в Псковском укрепленном районе и сдача города Псков.

Советский 22-й стрелковый корпус также не смог отразить удара во много раз превосходящих сил врага. В первый же день немецкие войска прорвали нашу оборону на участке Славковичи, Лютые Болота и стали продвигаться к Порхову.

Легкий прорыв обороны объясняется тем, что подразделения 22-го корпуса были равномерно распределены по всему фронту, отсутствовало построение обороны в глубину, слабо организовывалось взаимодействие между частями и соединениями, между различными родами войск.

Боевая стойкость частей корпуса вызывала опасения советского командования еще в начале июля. 4 июля политуправление Северо-Западного фронта в своем донесении признало 22-й корпус «не являющимся в полной мере боеспособным». Это было понятно, так как он являлся национальным – сформированным в 1940 году из подразделений эстонской армии, во главе которого были назначены русские командиры. Боеспособность корпуса начала подниматься только к середине июля 1941 года, когда на пополнение он получал солдат, мобилизованных на территории РСФСР. Как следует из донесения командующего корпусом генерал-лейтенанта Ксенофонтова, перед немецким наступлением командир 1-й батареи гаубичного артиллерийского полка с командным составом эстонской национальности перешел на сторону противника. Сразу после начала наступления немцам удалось захватить дивизион этого полка.

А.С. Ксенофонтов

Оборона 182-й дивизии оказалась на острие удара, и немцы прорвались через деревни Переровно и Хилово. 21-й стрелковый полк (командир – майор Г. Чурмаев, комиссар – батальонный комиссар И. Самусев) этой же дивизии, брошенный в бой из резерва корпуса, был расчленен вражескими танками и частично попал в окружение. Остальные полки дивизии отошли на восток. В окружении в районе деревень Туготино – Турица оказались и остатки 5-го танкового полка на средних танках Т-28, которые отошли от Веретенья, где поддерживали оборону 232-го полка 182-й дивизии. С занятием Славкович противник изменил направление удара и в 11:30 его мотомеханизированная колонна была обнаружена на дороге Дубровно, Боровичи. К девяти часам вечера она достигла окраин Боровичей. До Порхова оставалось еще около 30 километров. Для обороны города использовался пограничный полк, оперативно подчиненный командованию 22-го корпуса. Для его усиления на западных подступах к городу заняли позиции два дивизиона противотанковых орудий 698-го артиллерийского полка. Третий дивизион остался в резерве командующего корпусом в лесу непосредственно западнее Порхова.

Несмотря на складывающуюся ситуацию, командующий фронтом направил в Ставку Верховного Главнокомандования предложение о проведении контрудара в масштабах фронта:

«…в настоящей быстро меняющейся обстановке есть все данные для того, чтобы сломить противника, вырвать инициативу из его рук и нанести ему поражение.

Для этого СЗФ нужно дать в качестве боевого кулака 2 свежих танковых и 2 моторизованных дивизии.

Этими силами, собранными в кулак, можно решить всю операцию в нашу пользу и добиться самых решительных успехов, тем более что мы наносим немцам большие потери, они слабеют численно и качественно. Им нужен удар – и они побегут за Двину.

Нужна обязательно истребительная и бомбардировочная авиация.

Я глубоко убежден в возможности разбить немцев. Дайте подвижные средства сразу, а не по частям…».

Такое предложение свидетельствовало о слабом понимании командующим фронтом складывающейся в полосе обороны обстановки и желанием приукрасить события.

В условиях развивавшегося наступления немцев в лужском направлении 11 июля удалось остановить бегство только 90-й стрелковой дивизии, которая заняла оборону на участке Щир, Струги Красные, Залазы. Чуть позднее к ней присоединилась 111-я дивизия. Остальные части 41-го корпуса собраны не были. В течение всего дня связь со штабом корпуса, переместившимся в деревню Николаево, отсутствовала.

21-я танковая дивизия в ночь на 10 июля начала марш к Порхову, но была возвращена назад и к 12:00 сосредоточилась севернее Луги. В 16:00 было получено повторное указание об организации марша в район Порхова. После 100 км марша личный состав сильно устал, и марш смогли начать только около полуночи. Следовавший пешком 21-й мотострелковый полк вскоре отстал, а затем и совсем потерял связь со штабом дивизии. Он был «найден» только 17 июля в составе другого соединения.

11 июля совершающие марш части дивизии вступили в бой: по разведывательным данным немцы занимали д. Камарино на шоссе Луга – Псков. Оборонявшиеся на этом направлении части 90-й стрелковой дивизии и 5-го погранотряда НКВД в беспорядке отступали. С рубежа 3–4 км северо-восточнее д. Николаево танкисты при поддержке остановленной пехоты перешли в наступление. Удар наносился двумя танковыми батальонами под руководством командира 42-го танкового полка полковника В. И. Заводова. Немцы пытались остановить наступавших минометным огнем. Замысел частично удался – пехота была отсечена от танков и опять обратилась в бегство. Без поддержки пехоты танкисты смогли ворваться в деревню, рассеять до двух рот немцев, уничтожить несколько противотанковых орудий и пулеметов. В результате боя погибли и пропали без вести 34 человека, в том числе полковник Заводов, ранены три человека. Сгорело 8 танков, а еще 9 пропали без вести или были оставлены на поле боя. Противник оказался отброшенным в южном направлении.

Части 22-го корпуса продолжали вести бой на порховском направлении. В ночь на 11 июля город был оставлен. Артиллерийским огнем немцам удалось повредить узел связи 11-й армии, что сразу повлияло на качество управления войсками.

11 июля между окруженным 21-м полком 180-й дивизии и немецкими войсками начался жестокий бой в районе курорта Хилово. Часть бойцов погибли, а часть были взяты в плен.

182-я и 180-я дивизии вынуждены были отходить в северо-восточном и восточном направлениях; к исходу дня 11 июля они заняли оборону на рубеже деревень Корчилово, Логовино, Вышегород. В этих боях 5-й танковый полк потерял последнюю материальную часть и вскоре был выведен на переформирование.

11 июля Верховное Главнокомандование отмечало в своей директиве, что

«абсолютно не удовлетворено работой командования и штаба Северо-Западного фронта… До сих пор не наказаны командиры, не выполняющие Ваши приказы и, как предатели, бросающие позиции и без приказа отходящие с оборонительных рубежей. При таком либеральном отношении к трусам ничего с обороной у Вас не получится…

Немедленно перейти к активным действиям, в первую очередь к ночным истребительным действиям мелкими отрядами…

Командующему и члену Военного совета, [военному] прокурору и начальнику 3-го управления немедленно выехать в передовые части и на месте расправиться с трусами и предателями, на месте организовать активные действия по истреблению немцев, гнать и уничтожать их главным образом ночами…»

Вероятно, что одним из поводов издания этого документа стали неудачные действия 22-го и 41-го стрелковых корпусов и чехарда с 21-й танковой дивизией.

Наступление не прошло совсем безболезненно и для немцев. 11 июля командование 4-й танковой группы сообщало в группу армий «Север»:

«Общее положение с транспортными средствами: в первую очередь характерно большое выбытие, вызванное, главным образом, невыносимыми дорожными условиями. Быструю помощь, необходимую для дальнейшего продвижения вперед, может оказать только планомерное снабжение запасными частями воздушным путем».

С утра 12 июля в район Сольцов начали выходить разрозненные группы бойцов 235-й стрелковой дивизии, входившей в состав 41-го стрелкового корпуса.

На участке 41-го корпуса немецкие войска продолжали продвижение в восточном направлении. Днем были оставлены Струги Красные, Комарино, Щирск. По данным разведки Северного фронта, передовые части противника к вечеру 12 июля заняли Николаево, Плюссу и Ляды. Командование армии попыталось исправить ситуацию, введя на этом направлении 21-ю танковую дивизию. Совершившие очередной марш, танкисты на рассвете атаковали передовые части противника и углубились в его расположение на 3–4 километра. Пехота снова не поддержала танкистов, и они были вынуждены отойти на исходное положение в район деревни Николаево. После этого дивизия была передана в подчинение командованию 1-го механизированного корпуса и совершила марш в район деревни Боровичи.

В 15:30 пункт радиоразведки Северо-Западного фронта зафиксировал вражеский приказ: «Наступать!» Это относилось к войскам противника на порховском направлении.

12 июля 182-я дивизия оказывала исключительно упорное сопротивление противнику, стремившемуся прорваться в направлении Дно. Она успешно отбила две атаки, причем 3-я моторизованная дивизия врага потеряла убитыми около 400 солдат и офицеров. Кроме того, наши артиллеристы уничтожили и повредили 20 вражеских танков (скорее всего, это были самоходные орудия из состава 559-го батальона истребителей танков). Несмотря на это, к ночи немцы смогли овладеть Порховом и продвинуться восточнее еще на три километра. В боях под Порховом и Дно части 22-го корпуса потеряли по 40–50 % личного состава, значительную часть артиллерии, минометов и автоматического оружия. Часть состоящего на балансе стрелкового оружия иностранного производства осталась без боеприпасов.

Вот что указано о состоянии 180-й дивизии в справке (по состоянию на 14 июля):

«Дивизия после трёхдневных боёв в р-не Ровняк, Сорокине, Трубецковка отошла согласно приказу командования корпуса в р-н озёр западнее Дедовичи. В бой дивизия вводилась с ходу. Части дивизии были в движении из Эстонии в р-н воен. действий. К началу воен. действий были готовы только 2 батальона, которые приняли бой. Несмотря на неукомплектованность и на несосредоточенность, дивизии удалось удержать занимаемый фронт… Гаубичный полк вооружён старыми изношенными англ, пушками, к которым нет снарядов (152 мм —1,5 боевого комплекта, 114 мм – всего 500 снарядов). Зенитно-артиллерийский дивизион – 4 шведских 40 мм пушки (12.07–13.07– сбито 6 самолётов), но к ним всего 300–500 снарядов. Бронебойных снарядов 45 мм – мало, 76 мм – нет совершенно… Автомашины – обеспеченность 30 %. Обоз до штата не укомплектован: кони есть, повозок и упряжи нет… перевязочных средств ничтожное кол-во… с 10 по 13.07 дивизия находилась без хлеба. Переправочных и лесопильных средств, противотанковых мин в дивизии нет совершенно. Значительная часть командиров и красноармейцев-эстонцев перешла на сторону немцев. Среди бойцов царит вражда и недоверие к эстонцам».

Вечером 12 июля со стороны Острова подошли около 100 танков противника с артиллерией и пехотой и начали обходить деревню Боровичи с северо-запада. В бою отличился командир танковой роты разведывательного батальона 3-й танковой дивизии старший лейтенант В. В. Платицин. Со своим экипажем, где за заряжающего был помощник начальника разведки штаба дивизии майор В. А. Блюдов, он вступил в бой с 13 вражескими танками. В течение шести часов, умело меняя позиции, танкисты смогли повредить 10 машин, а остальные заставили повернуть назад. Несмотря на мужество бойцов, 3-я танковая дивизия 1-го механизированного корпуса после полуночи начала отход к Ситне. Во время переправы через реку Сигая кем-то был взорван мост, когда почти половина подразделений еще не переправилась. В боях за переправу батарея гаубиц 3-го артиллерийского полка, оставшись без снарядов, подверглась сильному обстрелу. Только после подвоза боеприпасов она вновь открыла огонь. Старший политрук Захаров, собрав разведчиков, связистов, поднял их в атаку, чтобы отбросить немцев от позиций артиллеристов и дороги Сольцы – Шимск. В этом бою Захаров погиб. 1-й механизированный корпус был вынужден отойти на рубеж Плосково – Сельцо – Рельбицы.

12 июля генерал Рейнхардт решился изменить направление наступления своего 41-го танкового корпуса. Теперь корпус, маневренные дивизии которого были нацелены на север, должен был свернуть с дороги на Лугу в северо-западном направлении и в районе Сабека (1-я танковая дивизия) и Поречья (6-я танковая дивизия), достичь и преодолеть луже кий рубеж, чтобы, продвигаясь дальше через лесистую местность северо-восточнее Луги, блокирован. Ленинград.

Отклонение 41-го корпуса и оставление 56-го корпуса «в одиночестве» под Сольцами, Шимском было просмотрено немецким верховным командованием. 14 июля генерал Гальдер записал в своем дневнике:

«Совершенно непонятно сообщение о продвижении левого крыла танковой группы Гёпнера (корпус Рейнгардта) в направлении Нарвы, в то время как правое крыло (корпус Манштейна) наступает на Новгород. В результате этого танковая группа полностью разрывается на две части, не имея отчетливо выраженного направления главного удара».

В Порхове оставалась моторизованная дивизия СС «Мертвая голова», а 3-ю моторизованную и 8-ю танковую дивизии 13 июля бросили на север, вдоль левого берега р. Шелонь, в направлении на Сольцы и Новгород.

Манштейн пишет: «8-я тд должна была продвигаться через Сольцы, чтобы скорее захватить важный… переход через р. Мшагу у ее впадения в о. Ильмень».

Таким образом, немецкое командование, опьяненное своими успехами, продолжило наступление фактически с открытыми флангами. В семь часов утра авиаразведка обнаружила движение механизированных колонн противника от Карамышево на Порхов и от Шмойлово на Порхов. В 9.30 утра была зафиксирована стоящая на месте механизированная колонна в четыре ряда головой в Боровичах и хвостом в Порхове.

С утра 13 июля части 1-го механизированного корпуса поднялись в контратаку и овладели Ситней, после чего начали продвигаться в направлении Боровичи.

Утром 13 июля командир 21-й танковой дивизии получил приказ поддержать удар 1-го механизированного корпуса в направлении Болоцко – Уторгош. Еще за полчаса до этого дивизия получила приказ следовать на Николаево. Для уточнения действий дивизии ее командир выехал в Городище, где располагался штаб 11-й армии. В 12:30 наконец-то было принято решение о передвижении в район Городище – Николаево. Началось дробление 21-й дивизии, и в дальнейшем ни одного боя полным составом она не вела. Таким образом, встречного танкового боя не получилось.

Советское командование предпринимало меры по усилению своей группировки юго-западнее Сольцов. Еще вечером 10 июля 202-я моторизованная дивизия получила приказ командира 12-го механизированного корпуса № 8 о совершении марша для сосредоточения в лесу восточнее Борков и Сергово. На следующий день дивизия была подчинена 1-му мехкорпусу и должна была сосредоточиться в районе деревни Боровичи. Деревня оказалась захваченной противником, и в ночь на 12 июля дивизия заняла позиции на рубеже Сольцы – р. Шелонь. Командир 1-го механизированного корпуса возложил оборону Сольцов и переправ через реку Шелонь на ослабленные части 202-й дивизии, имевшей в своем составе по существу два пехотных полка – 645-й и 682-й. Дивизии были подчинены истребительные отряды частей НКВД, вооруженные отряды горожан. Учитывая слабость сил на этом направлении, генерал-майор Чернявский направил сюда 5-й мотоциклетный полк, который получил приказ следовать в район совхоза Халтурина по маршруту Дно – Лукома – Гремок – Гребня – Сольцы – Дуброво – Сельцо для совместных действий с 202-й дивизией.

В. К. Горбачев, командир 202-й СД

Задачи по сосредоточению вновь прибывшим 70-й и 237-й дивизиям также были изменены. С Лужского оборонительного рубежа они перемещались южнее для отражения наступления противника со стороны Порхова. 237-я дивизия должна была теперь сосредоточиться в районе Городище, Каменка, Прусско, а 70-я – Пески, Плосково, Донец, Мшага и Медведь.

202-я дивизия вводилась в бой по частям. Такие действия командира дивизии нашли свое отражение в докладе командующему Северо-Западным направлением:

«… благодаря преступности своего командира в наступательном бою была введена по частям: 12.7 один сп и часть артиллерии, 13.7 три сп вводились по частям, по мере подхода – бой завязался с 3:0013.7, полки начали развертываться и занимать исходное положение примерно с 6:00, а лучший полк 28 вводился около 11:00 и в два приема.

Также было и с артиллерией, которая с трех часов до 12:00 вводилась по частям по мере подхода, что при некоторой организованности не должно было иметь места. Командир СД Горбачев имел время, был предупрежден об обстановке, однако не принял должных мер, и один из его артполков, не дойдя километров 20 до назначения, расположился на ночлег и отдых и спал, когда завязывался и шел в течение нескольких часов бой дивизии…

В бою 13.7… командир 202 СД полковник Горбачев… проглядел начавшийся кризис в обстановке, не понял ее, поддался охватившей слабости одного из командиров полков – полк понес большие потери от огня пулеметов – трудно держаться, не использовал имеющиеся в распоряжении средства, имея в четырех километрах начальство, не просил его разрешения – отдал приказ на отход без должных организационных мер, приказал отходить днем в самую напряженную минуту боя – и печальный результат такого преступного решения всем известен…».

13 июля во второй половине дня фашистские войска сломили оборону бойцов 1-го механизированного корпуса и подошли к западным окраинам Сольцов, планируя взять город с ходу, дать небольшой отдых войскам и двинуться дальше на Новгород, но этот план не реализовался. Командование фронта предприняло решительные шаги для стабилизации ситуации. В Сольцы прибыла группа работников штаба и политуправления во главе с членом Военного совета фронта Т. Ф. Штыковым. Энергичными действиями удалось создать несколько сводных отрядов, усиленных артиллерией и танками, и выдвинуть их на наиболее угрожаемые направления. Была предусмотрена и оборона Сольцов.

13 июля при взрыве железнодорожного моста через Шелонь герои чес к и погибла группа подрывников 40-го восстановительного батальона 11-й железнодорожной бригады под командованием помощника командира батальона капитана Ф.Г. Савинова. Бойцы вступили в перестрелку с передовыми отрядами фашистов, вышедшими на берег Шелони. Во время боя были перебиты провода подрывной сети, и капитан Савинов принял решение укоротить запальные шнуры. Как только на мост двинулись танки немцев, он был взорван, но под его обломками погибли и подрывники. Последними защитниками моста стали саперы под командованием командира взвода лейтенанта И. Г. Корнеева.

Вступили в бой и вновь подошедшие дивизии. 237-я дивизия сразу после разгрузки на станции Батецкая продвигалась на указанные рубежи. Из-за больших разрушений на станции выгрузка шла медленно, и к вечеру удалось освободить не более 40 % вагонов. 835-й стрелковый полк 237-й дивизии, шедший в авангарде, вел бои в районе Городище и Нового Звада, отбивая атаки немцев. Батарея 120-мм минометов не смогла поддерживать пехоту из-за отсутствия мин. К вечеру 13 июля 42-й танковый полк из состава 21-й танковой дивизии наконец-то добрался до опушки леса южнее Городище, где его разведывательный дозор был обстрелян немцами. Танкисты атаковали и ворвались в деревню, где оборонялись остатки 835-го полка. В бою удалось подбить три танка противника. Обстановка стабилизировалась. 838-й полк этой же дивизии оборудовал позиции в районе Каменка, Изори, Низовка, Медведково, Лисино, а 841-й полк занимал позиции в районе Медово, Осиновец, Б. Уторгош, Борисовка. Оба полка за день соприкосновения с противником не имели.

В 21:00 13 июля командир 21-й танковой дивизии получил приказ о том, что он переходит в оперативное подчинение командиру 237-й дивизии. Батальон огнеметных танков занял оборонительные позиции южнее Городище, а один батальон 42-го танкового полка был переброшен на Большой Звад, где прикрыл шоссе из Николаево. Во второй половине 14 июля батальон огнеметных танков переместили для защиты Большого и Малого Звада.

13 июля 22-й корпус пополнился 700 коммунистами из Ленинграда. Это повысило боеспособность частей и частично восполнило потери. В течение дня 182-я дивизия вела бои на участке Красное Заполье (в 4 км северо-восточнее Порхова), Федково и Заханье.

Таким образом, попытка противника прорваться в район южнее Порхова к Дно была сорвана упорной обороной наших войск.

На правом фланге армии 41-й корпус продолжал отходить вдоль железной дороги и шоссе по направлению к Луге. Прикрыть его отступление была направлена группа пограничников в количестве 50 человек под командованием капитана Курятникова из состава псковского пограничного отряда. На автомашинах группа выдвинулась в район деревни Николаево, уже оставленной войсками Красной Армии, и заняла оборону по берегу реки Омута около взорванного моста. Недалеко от места, выбранного для оборонительного рубежа, пограничники обнаружили два брошенных орудия и запас снарядов к ним. Пушки сразу же были поставлены на позиции. Противник около девяти часов вечера провел артиллерийский обстрел Николаево, после чего начал продвижение по шоссе из Смолянки в сторону реки. Пять танков противника, подойдя к взорванному мосту, остановились. На расстоянии около 200 метров позади них большой группой скопилась пехота.

По команде пограничники открыли огонь по немцам. Находясь в скученных порядках на открытой местности, пехота понесла потери и в панике отошла. Несколько позднее, еще раз обстреляв Николаево, отошли и танки. Ночью капитан Курятников выслал на противоположный берег реки разведывательную группу под командованием лейтенанта Семенова. Уже при возвращении группа обнаружила в кустах недалеко от дороги автомашину, в кузове которой находились 10 раненых красноармейцев. Рядом стояло исправное орудие со снарядами.

Среди бойцов группы нашли шофера, который завел машину и вывез раненых и орудие к реке. Соорудив плот, бойцы переправились на восточный берег и вышли к своим товарищам. Переправу пришлось завершать уже под артиллерийским огнем противника.

Только после неоднократных атак, артиллерийского обстрела и авиационных ударов во второй половине дня 14 июля группа пограничников по приказу отошла к деревне Похонь.

13 июля из Сольцов к Ситне прибыли 37-й полк НКВД (200 человек) и группа пехоты в 200 человек. Всего к ночи 14 июля к Ситне были стянуты около 2 тысячи человек, 20 танков и 20 орудий. В результате контратаки к 2:00 наши войска овладели деревней и заняли оборону по восточному берегу реки Ситня. Противник потерял до 50 танков, 10 орудий, до двух батальонов пехоты.

Утром 14 июля немцы начали новую атаку на Сольцы с западного направления. Их силы оценивались в полтора батальона пехоты, 30–40 танков и две батареи тяжелых орудий.

Обороной города руководил заместитель командира 202-й дивизии полковник С. Г. Штыков. Удар принял на себя 2-й батальон 68-го полка 70-й дивизии, выдвинутый вперед в качестве передового охранения. В ходе боя внезапным огнем удалось уничтожить колонну из 20 автомашин, несколько танков и 150 человек убитыми и ранеными.

Между двенадцатью и тринадцатью часами дня противник возобновил наступление по левому берегу Шелони в направлении Мусс, его танки прорвались в северо-восточном направлении, но развить успех не смогли, завязнув в обороне 68-го стрелкового полка северо-восточнее Михалкино.

В критический момент боя на западной окраине города отличились бойцы 645-го мотострелкового полка. В штыковой контратаке они отбросили фашистов. Одну из атакующих групп возглавил заместитель командира полка майор С.Т. Натарашвили. Проявил храбрость и заместитель политрука А. Б. Галич. Дважды раненный, он вел огонь из пулемета, а затем возглавил контратаку.

3-я танковая дивизия, оставшись без пехотного прикрытия, также стала отступать. Бой велся на западной окраине Сольцов. По приказу члена Военного совета Северо-Западного фронта 3-я танковая дивизия осталась защищать Сольцы. 202-я дивизия с 5-м мотопехотным полком переправились через Шелонь с целью перекрыть путь на Старую Руссу, и к трем часам ночи 15 июля обе части заняли оборону на фронте Свинорд – Петровщина. В составе дивизии оставались всего около 800 человек, 6 орудий и 5 минометов.

К вечеру 14 июля немцы заняли западную часть Сольцов. 682-й стрелковый полк отошел к переправе через Шелонь. Батарея 85-мм зенитных орудий из 151-го отдельного зенитного дивизиона стояла по ту сторону Шелони в 400–500 метрах сбоку от переправы, готовая открыть огонь по танкам противника.

Вечером бойцы 645-го полка, сводные подразделения пограничников и отряды ополченцев контратаковали немцев. Фашисты отступили. Около реки остались брошенные и подбитые машины. Политрук батареи Н. Ф. Черепанов, командир взвода И.Ф. Горбенко и старший политрук В.Ф. Стенгач по мельничной плотине перешли реку, подожгли машины и возвратились к своим.

15 июля 8-й танковой дивизии противника удалось передовым отрядом выйти к р. Мшага в районе Шимска, приближаясь к шоссе Медведь – Шимск. Дальнейшее ее продвижение оказалось невозможным из-за взорванного моста и огня советских войск. 3-я моторизованная дивизия врага вышла в район Болоцко. Обстановка на новгородском направлении осложнилась. Создалась угроза прорыва противника к Новгороду и последующему развитию наступления на Ленинград.