Читать книгу Вагон в лесном тупике. Фантастическая повесть - Олег Бунтарев - Страница 3

Сон никак не хотел приходить, очень хотелось есть. И тут Ол вспомнил про сверток, подаренный ему наставником на прощание. Порывшись в своем ранце, он нащупал его и, вытащив, развернул. Приятный аромат хлеба, зелени и ломтиков колбасы разнесся по вагону. Даже те из воспитанников, кто уже уснул, проснулись и потянулись к полке, на которой сидели Ол и Сер. Он не стал жадничать, каждому досталось по маленькому кусочку колбасы, ломтику хлеба и несколько листиков салата. Из дальнего угла вагона послышался голос одного из стариков:

– Нам дайте немного.

Ол отложил долю на троих и попросил Сера отнести. Тот, дожевывая свою порцию, нехотя поднялся и побрел по вагону. Он очень боялся этих новых пассажиров, а еще опасался наказания за нарушение запрета. У Гена была тяжелая рука. К счастью, он крепко спал в своем купе, и друзья, поев, спокойно уснули на своих полках.

Проснулись они, когда было уже совсем светло. Ол догадался, что ночью их состав делал остановки, так как часть воспитанников из дальнего конца вагона, сменило такое же число стариков. Сер сидел у окна и, хотя там простиралась, на сколько хватало взгляда, голая степь, лицо его было сосредоточенным.

– Неужели так везде? – произнес он, отворачиваясь от окна.

– Вит говорил, что есть леса и реки, а еще озера, – Ол вздохнул и продолжил, – но там живут инженеры и правители «Нового мира». Туда попадают только избранные. Если будем хорошо работать, может, и мы попадем. Вит так говорил.

– Много он вам говорил, как я посмотрю.

Ол обернулся и увидел у себя за спиной Гена. Лицо его было перекошено от гнева. Он было замахнулся, чтобы ударить Ола, но передумав опустил руку.

– В лучшем случае будете воспитателями или наставниками на отдаленных станциях, путейцы в городах не нужны, – сказав это, он повернулся и пошел дальше по вагону.

Остановившись возле стариков, он обернулся и сказал:

– А скорее всего, вас ждет это. – и пошел дальше к переходному тамбуру.

В течение дня поезд делал еще несколько остановок, замена воспитанников на стариков дошла уже до Ола и Сера. Ближе к вечеру пейзаж за окном начал меняться, появились сначала пеньки, потом и несрубленные деревья. А с наступлением сумерек поезд уже несся среди стен высокого леса.

Место, где их обменяли на стариков, станцией вряд ли назовешь. Штук пять общих бараков, общежитие для бригадиров, домик старшины, а чуть в стороне столовая, магазинчик и бар. Вот и все, что там было из построек. А еще много развилок, путей, расходящихся во все стороны, и тупики для составов. Обычная разъездная станция у черта на куличках посреди бескрайнего леса. Перегоны отчасти были заняты груженными лесом вагонами, частично пустыми или цистернами. Несколько маневровых поездов формировали составы, работа кипела днем и ночью. Здесь Олу и Серу предстояло жить и работать долгие годы. А поезд, доставивший их сюда, умчался дальше на восток.

Показав им места в бараке, смотритель ушел. Затхлый запах потных тел, дегтя и соляры пропитывал все вокруг. Люди спали, лежа на деревянных нарах, покрытых матрацами. Кто-то ворочался во сне, кто-то слегка постанывал или храпел. А за стенами шумела ночная жизнь перегона: свистки локомотивов, стук колес и громыхание сцепок. Под этот нескончаемый шум Ол и Сер уснули, теперь уже на своих кроватях взрослой жизни.

Олу показалось, что он только успел закрыть глаза, а вот уже пора вставать. Сквозь маленькие окошки пробивались лучи восходящего солнца, зуммер смолк, и из динамиков послышался голос старшины, распределяющего путейцев на смену. Возле трех умывальников и раздаточного автомата на улице выстроилась небольшая очередь. Когда очередь Сера подошла к автомату, тот провел электронным паспортом в считывающем устройстве и подставил специальный контейнер для жидкого мыла и зубной пасты. Лицо его выразило удивление, когда на автомате загорелся красный индикатор и ничего не произошло.

– Новички? – спросил пожилой мужчина, внимательно их разглядывая.

Ол и Сер кивнули.

– Ваши паспорта еще пустые. Идите, я с вами поделюсь, – мужчина улыбнулся доброй улыбкой. – Не бойтесь, вы мои подмастерья, надо полагать? – улыбка стала еще шире, а в глазах мелькнул озорной огонек.

Он протянул свой контейнер Олу с Сером, те осторожно взяли на кончики щеток зубную пасту и, не притронувшись к мылу, прошли к умывальнику.

– К столовой можете тоже пока не идти, – сказал мастер. – Ваш заработок появится в конце рабочего дня. Но не переживайте, я вам что-нибудь принесу. Вон какие худющие.

И он направился к столовой.

Через пятнадцать минут он вернулся, неся что-то за пазухой.

– Идемте, на рабочем месте перекусите, только смотрите, чтобы старшина или бригадир не увидели.

Ол и Сер поплелись за ним.

Когда они удалились от разъезда и стали не видны за вагонами, мастер остановился.

– Меня зовут Мак, я ваш мастер, и вы будете работать со мной. Маком меня можете называть, только когда мы одни, на людях я для вас МАСТЕР и никак иначе. К старшине или бригадиру обращайтесь ГОСПОДИН. Иначе штраф, а это очень плохо, когда на ваших паспортах нулевой баланс. Если нечем оплатить штраф, то могут отправить на дополнительные смены, пока его не отработаешь. Не пытайтесь без распоряжения или разрешения покинуть поселок, за это тоже штраф, как минимум 10 смен. Сразу предупреждаю, обмануть не получится, чипы у вас под кожей показывают, где вы находитесь. Так что даже не пытайтесь, ребята. Да и куда вам идти… Тайга кругом.

После такого предупреждения все радужные мечты Сера и Ола развеялись как дым, жизнь вне распределительного центра уже не казалась такой радостной и прекрасной, а перспективы на будущее потеряли свою прежнюю привлекательность.

Наскоро перекусив принесенными Маком бутербродами с соевой колбасой, они приступили к работе. Сегодня им предстояло сделать обход путей, выходящих из тайги, по которым прибывали вагоны с горбылем и досками. Пятнадцать километров в одну сторону и столько же обратно по второму пути для порожняка. Им предстояло осматривать шпалы, соединение рельсов, нет ли механических повреждений, изучать маршрут, по которому они потом будут ходить самостоятельно. Прихватив с собой инструмент и дефектоскопы, они тронулись в путь.

– Видите, вдоль дороги стоят столбы? Так вот, они стоят на расстоянии ста метров друг от друга, на каждом пятом есть переговорное устройство и кнопка. Если на путях все нормально, достаточно просто нажать кнопку и идти дальше, если есть дефекты, то надо по переговорнику сообщить диспетчеру. Время нажатия кнопки фиксируется. Если между нажатиями кнопки слишком долгая задержка без уважительной причины, то штраф. Имейте это в виду.

– И за многое штрафы? – Олу уже становилось страшно от таких перспектив.

– Много. Я вам за один день все даже не успею рассказать. Да и разве упомнишь все, – Мак пожал плечами. – Всегда найдут, за что оштрафовать. Но вы, ребята, не переживайте, обвыкнетесь. Это сначала страшно, а потом в колею войдете и все будет казаться само собой разумеющимся. Главное, вы свободные люди. Тех, кого отправляют на перевоспитание за долги или нарушения, ждет такая участь, что не приведи Господь. Вы отработали смену и свободны. Хочешь – в кабаке сиди, хочешь – спи, можно телек посмотреть, а вот им всего этого нельзя. У них даже паспорта отбирают и начисления не идут. Кормежка не приведи господь, свиней лучше кормят. А у вас, если начисления имеются, есть выбор, что взять, и не тухлятину какую-нибудь. А если премию подкинут, можно и в кабаке неплохо посидеть. Такие вот дела.

Все это Мак рассказывал, мерно шагая по шпалам, катя перед собой дефектоскоп. Иногда, заслышав шум поезда, они сходили с насыпи, дожидаясь, когда груженый бревнами состав пройдет мимо, и снова продолжали свой путь, не забывая нажимать кнопку у каждого пятого столба. Иногда от основного пути отделялась новая ветка и уходила в глубь леса. Рельсы на многих из них были покрыты толстым слоем ржавчины, сразу видно, что этими путями давно не пользовались. Между шпалами проросли кустарники и высокий папоротник, а направление просеки определялось только за счет более старых деревьев, окружавших молодую поросль.

Ола все время тянуло свернуть с основного пути и углубиться в лес, но мастер резко одергивал его, и они продолжали путь.

– Туда нельзя, – сказал Мак. – Там призрачная зона. Кто уходит, не возвращается. Не ходите туда никогда.

– А что там? – глаза Сера загорелись любопытством.

– Я же сказал: нечисть. Уйдете – не вернетесь, а если и вернетесь, то на штрафные работы пожизненно отправят. Топайте дальше, не останавливайтесь.

– Но ведь интересно. Вит говорил…

– Топай, я сказал! – Мак резко оборвал Ола. – Или без ужина останетесь, я содержать дармоедов не собираюсь.

Сказав это, он уже молча потолкал дефектоскоп дальше.

А Ол и Сер поплелись за ним, таща тяжелые ящики с инструментом, и думали о чем-то своем. Мрачная картина мира была у них в мыслях. Каждый шаг в этом мире сулил если не наказание, то серьезные неприятности. И все те лозунги про великую, демократическую и свободную страну, в которой живут счастливые люди. Те либеральные тезисы, которые им вдалбливали в распределителе, уже не казались такими незыблемыми, а, наоборот, напоминали сказку для маленьких детей. Реальность, в которой им предстояло жить, была унылой и серой. С этими мыслями они вечером без аппетита поели и с ними же уснули.

На рассвете прозвенел сигнал побудки и господин старшина зачитал назначения. Сегодня им с Маком предстояло устанавливать «башмаки» под колеса вагонов на сортировочной платформе. Перекусив в столовой (на остатки начислений с электронных паспортов) вслед за мастером, таща на себе тяжеленные стопорные «башмаки», они побрели на дальнюю платформу.