Читать книгу Поворот рек истории - Олег Дивов, Леонид Алехин - Страница 19

Владыка вывел Апокавка из палаты на крытую галерею и указал рукой вниз, в сад: «Смотри же, вон моя тайная разбойница гуляет».

Между деревьями ходила изящная птица серовато-желтой расцветки, с хохолком на голове. Обличьем – цапля, только тоньше телом и проворнее в движениях. То вышагивала важно, клювом подалбливая нечто отсель невидимое, то перебегала скорым скоком на новое место, и там вновь ход ее становился чинным.

Герман глядел на птицу умиленно.

– Какова красавица-лукавица? По всякий день в вечеру сюда приходит, людей не боится, а потому совсем не бережется… Хороша! Да тут все хорошо. Палку в землю воткни – и та зазеленеет, зацветет, плод даст. Вот как у нас на Соловках-Соловочках благословенных заведено? Хлеб не родится совсем, нимало. Тот хлеб ешь, каковой с матеры вывез, с какого-нито поморского торжища. Потому у нас рыбарь за ратая: море – наше поле, рыба – наш хлеб. А тут – царство изобилия. Иные говорят: если не здесь рай земной, то где ж еще? Я-то инако думаю: был во времена Адамовы рай земной, да и нет его, и токмо Господь един ведает, когды рай по новой на нашей земле прозябнет… Может, прежде Калипси́с сотворится, и придут к нам новая земля и новое небо.

Владыка задумчиво улыбнулся.

– Как туто все устроено? Все тут красно да хитро устроено и якобы с надсмешкою над нашим простым разумением человечьим. Вот ящерь большая серая, ягуана именем: мордою – злой бес, но тварь безобидная, смирная и травоедная, вроде скотины домашней. Никого не укусит! Тихая совсем. Зевает тако, что ждешь от нее: вот ужо бросится и ломоть от тебя отхватит… А она ко злу бесприбыльна, Богом же едино на удивление устроена да на посмех. Ворон местный – не яко ворон, но яко кот кричит. Дятел – уж совсем беззатейная вроде бы птичка – а туго дятел дзюбнет-дзюбнет, да и воспоет диковинно. Попугаи – петухи пестрые, малого не хватает, чтобы закукарекали, завели, стало, песнь петушиную, а они тако вовсе не кричат. Никакого от них «кукареку» не дослышишься. А кричат они странновидно, иной раз – на человеческие голоса. Вот диво-то! Всякая тварь по-своему о Боге радуется, всякая тварь по-своему Бога хвалит. Всюду пестрота, щобот, свист, щелканье и переливы. Поневоле о том задумаешься, как Бог мудро и лепо все сотворил. Рая же… нет более.

Тут Герман испустил печальное воздыхание.

– Но таковые земли, яко благоуханная дебрь Соловецкая да здешний край, светом процветший… они… память людскую о пропавшем рае оживляют. Потому и даруются людям не просто так, а по вере и по трудам их в награду. Царство Небесное – с боем берется, с сокрушением души, топтанием воли своей и приданием себя всего, в цельности, в волю Божию. Тако же и до мест, кои суть напоминание о рае земном, добраться непросто – что до Соловочков милых, что до пестро изукрашенной земли Святого Воскресения. Но плыви со словами: «Святой Никола, обереги нас!» – и всюду достигнешь. Бог везде проведет. Без Бога – не до порога, а с Богом – хоть за море.