Читать книгу Моя женщина. Повести и рассказы - Олег Пряничников, Олег Евгеньевич Пряничников - Страница 3

Пользователь
2

Оглавление

Проснулся он спустя много часов: проспал ночь, утро и день. Что снилось ему? Он не помнил, но подозревал, что что-то страшное, связанное с… адом. За окном начинало темнеть: душный июльский день переходил в вечер. Паденин поднялся с дивана и, качаясь, отправился в прихожую, к круглому пыльному зеркалу, над коим продолжало светить простенькое бра. Он решил осмотреть себя. Сочный синяк вокруг глаза обезображивал и без того неприглядное, похмельное лицо. «Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!» Детская дразнилка не вылезала из его чугунной головы.

– Сдаётся мне, – сказал Паденин с сарказмом, сухими, опухшими губами, – дьявол тоже рыжий. Хе!

Вдруг в зеркале вместо своей помятой и побитой рожи он увидел ещё более омерзительную морду неизвестного ему зверя с гипнотизирующими взглядом глаз стального цвета. У Паденина перехватило дыхание. Испугавшись, он отшатнулся – но и только! Неведомая сила сковала его, заставила смотреть в зеркало.

– Смотри-и… – змеиным голосом прошипела морда и пропала. Вместо неё возникло усеянное веснушками лицо пяти- или семилетнего мальчика с непокорным рыженьким чубом.

– Это же я! – удивлённо выдохнул Паденин.

Тут же лицо мальчика сменилось в зеркале лицом подростка. Следом возникло лицо возмужавшего парня.

– Таким я из армии вернулся! – узнал себя радостно Паденин.

Потом появилось его нынешнее побитое лицо – тридцатидвухлетнего неудачника. Неожиданно оно на глазах повзрослело лет на десять, затем стало пожилым, постарело ещё, и вот оно уже совсем старенькое, морщинистое.

– Что всё это значит? – почувствовав вновь свободу в движениях, Паденин запаниковал. – У меня что, глюки? – Он ощупывал свою отнюдь не старческую кожу и во все глаза таращился на седого старика в зеркале.

Старик почему-то заговорщицки подмигнул. Подмигнул и испарился. И снова в зеркале возникла уже знакомая звериная морда с холодными, пронзительными глазами.

– Пользуйся, – сказала морда тем же нечеловеческим голосом и тоже исчезла.

– Пользоваться? Чем? – прошептал в недоумении Паденин.

И тут, глядя в зеркало, он вновь удивился: раны на его лице в несколько секунд зажили, а вскоре от них не осталось и следа, и даже отпечатков похмельного синдрома не стало. Лицо Паденина растянулось в улыбке. Отпугивающей, чудовищной улыбке…

Моя женщина. Повести и рассказы

Подняться наверх