Читать книгу Истории Навалаара. Полчища морока - Олег Геннадиевич Гаврилкин - Страница 1

Поздний вечер. Корчма близ города Кассингоф, ставни которой не щадил холодный осенний ветер. Лошади в стойле беспокойно фыркали и рыли копытами землю в предчувствии сильного дождя. Те из них, что не укрыли свои морды под крышей, часто моргали и трясли головой из-за мелкой мороси. Дверь корчмы скрипнула, в неё вошел неприметный мужчина. Его взору открылась деревенская, но весьма уютная обстановка питейного заведения. Неяркий свет камина озарял пьющих и закусывающих постояльцев. Поймав на себе пару косых взглядов, мужчина снял промокшую накидку,хорошенько стряхнул её у порога, аккуратно перебросил через руку, поправил на плече потертый ремень кожаной сумки. Прихрамывая на левую ногу, кряхтя и покашливая, он направился к корчмарю, стараясь попутно не задевать окружающих.

– Здрав будь хозяин. Не знаешь ли ты одного человека?

После короткого разговора, владелец заведения указал пальцем в самый дальний угол заведения. Там сидел коренастый мужчина лет сорока. Он был похож на бездомного, не ухоженная растительность на лице, засаленные, темные, длинной до плеч волосы,закрывали его лицо от посторонних глаз. Из-под них был виденкривой, неоднократно сломанный нос. Он был лишь одной из нескольких отметин на его лице, говоривших о непростом прошлом этого человека, и говорящие о тяжелом настоящем, увесистые мешки под глазами. Судя по ужасной одежде, как на вид, так и на запах, мужчину не заботила его внешность. На нём была некогда светлая, казимировая рубаха, которая была грязна, затерта и испачкана непонятно в чем. Единственная вещь в его гардеробе, которая представляла хоть какую-то ценность, была жилетка из черной овчины. Он и находился в самом дальнем углу корчмы, потому что владелец разрешал ему сидеть только там, чтобы не распугивать постояльцев своим зловонием. Перед ним стоял одинокий кувшин дешёвого пойла. Треск искр камина, которыми тот наслаждался, неожиданно прервала кружка, которая с грохотом опустилась на его стол.

Откуда-то из-под немытых волос донесся хриповатый голос:

– Мне тут собутыльники не нужны.

– Неужто даже своему старому боевому товарищу не нальёшь!? – мужчина бросил сырой плащ на спинку деревянного стула, который пододвинул от пустующего соседнего столика.

Зыркнув исподлобья сквозь волосы:

– А, Боро, приятель, это ты. С тобой поделюсь даже последним, ты же знаешь. Милости прошу к столу.

– Узнал таки, я удивлен! – Приземляясь на стул, сказал Борозор.

Оборванец грязной, трясущейся рукой, которой будто только что копали землю, потянулся за кувшином, но его опередил новоиспеченный собутыльник. Взяв глиняный сосуд Боро произнес:

– Аек, позволишь!?

Аек молча подвинул к нему свою полупустую кружку, выражая согласие. Боро довольно улыбнулся. Налил себе немного и долил другу до краёв.

– Твоё здоровье Борозор. – уважительным жестом поднял кружку вверх – Пусть богиня Фада сопровождает тебя на всём твоём жизненном пути, хоть видимо уже и недолгом. – Ухмыльнулся он. По бороде потекли капли вина.

– Кто бы говорил! – продолжая улыбаться, мужчина понюхал содержимое кружки – Но пусть и тебе благоволит Фада брат.

Сделав пару глотков Боро поперхнулся из-за отвратительного вкуса. Занюхал рукавом, им же вытер ровно постриженные седые усы.

– Что это за бурда!? Как вообще это можно давать людям пить. – сплюнул на пол. – Эта отрава на вкус хуже самогона плешивого Дэвана. Хотя на тот момент она спасала нам жизнь. Ведь это было единственное чем мы могли питаться под недельной осадой, в ублюдской крепости Форхивиля.

Аек спокойно осушил кружку. Икнул.

– Да. – протянул он. – Я сейчас бы всё отдал за бормотуху покойного Дэвана. Но ты ведь пришел сюда явно не для того, чтобы просто найти с кем бы выпить, да повспоминать былое, верно? – вытер ладонью рот. – Чем обязан, выкладывай?

– А ты, как всегда, зришь сразу в корень. – Отодвигаякружку сказал Боро. – Ну что ж, на самом деле, я пришел помочь тебе.

– Не припоминаю, что бы я звал на помощь. У меня всё в порядке. – и неряха снова потянулся за кувшином.

Боро отодвинул кувшин в сторону, и опершись локтем о стол произнес:

– Знаешь, как я узнаю, что ты вошел в ворота Кассингофа?

– Наверное в этот момент все девушки начинают сходить с ума!? – снова ухмыльнулся Аек.

– Нет. Потому что по всему городу начинает вонять собачьей мочой.

На всю корчму раздался гулкий хохот.

– Хозяин! Будь добр принеси еще этой отвратительной дряни для моего друга! А мне кружечку пенного, слышал его тут очень хвалят. – Боро повернулся обратно к Аеку – Ну а если серьезно. Брат, посмотри на себя. На кого ты стал похож!?

– Да я краше любого в этом кабаке. – не отрывая взгляда от чучела головы оленя, украшающее стену заведения, проговорил он.

– Хватит ёрничать! – Боро хватил ладонью о стол, дабы привлечь внимание соседа. – Я же правда хочу тебе помочь.

– А я правда не нуждаюсь в чей-либо помощи. Себе вон лучше бы помог! Выглядишь то куда хуже моего. – С нескрываемым раздражением продолжал Аек – Вся морда вон в морщинах, да и вообще.

– Балван! – перебил его Боро. – Да я на четверть века старше тебя. И то в состоянии начистить тебе физиономию прямо сейчас, за такое неуважение.

– А пойдём выйдем и посмотрим, как у тебя это получится, старикан. – Аек попытался встать из-за стола, но его тело, непослушное от количества выпитого, брякнулось обратно на стул.

В этот момент к их столу подошел корчмарь с заказом на подносе. Слегка наклонившись к столу, он в пол голоса сделал замечание:

– Уважаемые! Прошу вас перестать пугать моих клиентов. Иначе свои распри будете продолжать под дождем. После этих слов хозяин удалился.

Боро разочарованным взглядом посмотрел на Аека, и вздохнув, покачивая головой, сказал:

– Ты себя то поднять не можешь, не то, что кулаки. Похоже я и правда зря к тебе пришел. Ты уже совсем не тот Аек которого я знал прежде. Извини за беспокойство, выпивку я оплачу, бывай, братишка.

Боро встал из-за стола, прихватил накидку и покашливая направился к выходу. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как его окликнули:

– Эй, Постой! – сказал ему Аек. – Ты прав, прости. Я действительно лишь блеклая тень прежнего себя. Я потерял гордость, потерял честь. Аада давно тянет свои поганые лапы к моей душе. Я слаб, немощен, бесполезен. Никому не нужное отребье. – по его рябой щеке покатилась одинокая слеза, которую Аек быстро и незаметно смахнул. – Разве что могу рассказывать истории о своих подвигах местной детворе, да алкашам, которые делятся со мной выпивкой. Знаешь, лучше бы мне несколько лет назад отрубили башку. И повесили на стену. – кивнул он в сторону головы оленя. – Как экспонат. Что бы люди вспоминали обо мне как о героическом защитнике Форхивиля, а не как о блюющем под забором бродяге. За последний год ты единственный человек, который не смотрит на меня сверху вниз. Который считает меня равным себе. Прошу, посиди со мной еще, друг.

Боро обернувшись, тихо, но уверенно проговорил:

– Мы оба знаем, что ты не ровня мне. – после небольшой паузы – Ты намного лучше меня. – и не торопясь он вернулся за стол к товарищу.

– Не преувеличивай Борозор. Оба мы делали вещи, которыми не гордимся. Но это дела давно минувших дней. А иногда мне кажется, что всё это было даже в прошлой жизни. – с шорохом жесткой щетины Аек почесал свою закопченную щеку.

– Да уж. Много было всякого, но я вот уверен, что ты не так уж и бесполезен, как сам о себе говоришь. Поэтому и пришел помочь тебе и напомнить о том, кто ты есть на самом деле.

– Интересно, чем же ты можешь мне помочь.

– Деньгами.

Глаза Аека загорелись. Деньги ему были нужны, так как в азартных играх и спорах ему не везло. Он брался за любую работу, не гнушаясь даже самой грязной. Мыл домашний скот за пару медяков, лишь бы хватало на выпивку, о другом он и не думал. Тем временем Боро продолжил:

– Есть тут одно дело братец. Я нынче служу при начальнике тюрьмы Кассингофа. И последнее время бесчинства на улицах города что-то зачастили. Темницы переполнены. Мерзавцев уже просто негде держать. Вчера на совещании, начальником тюрьмы было принято решение, всех не здешних заключенных отправить в близлежащие города, дабы освободить несколько камер.

– Пока что не вижу, чем бы я мог быть полезен. – Аек много лет верно служил своему городу, но возвращения в строй особо не жаждал.

– Терпение. – Боро отхлебнул пенного. – Так вот я продолжу. Половину заключенных уже распределили, но вот беда, во всех близлежащих соседних городах та же проблема что и у нас. Осталось освободить еще пару камер, но узников прядется уже отправить чуть дальше, чем предполагалось ранее. Мне было поручено найти людей, не из городской гвардии и не тюремной стражи, которые согласились бы конвоировать заключенных в дальний путь. Тут то я и вспомнил о тебе. Ты как-то рассказывал, что родом из Кассингофа. Подумал, что вдруг ты сейчас здесь и я смогу тебя разыскать, ну собственно вот я и перед тобой. В общем не буду тебя томить, дело в том, что нужно сопроводить одного преступника из Кассингофа в Гремдальборг.

– В Гремдальборг? Ты ошалел!? Это ж дней десять дороги не меньше. – возмутился Аек. – плюс ночлег, плюс непредвиденные обстоятельства, плюс обратно вертаться. По итогу дельце не меньше чем на месяц.

– Тебе хорошо заплатят. Не так хорошо, как хотелось бы, но в твоём случае я бы точно не раздумывал.

– Сколько? – неряха нервно начал перебирать пальцами.

– Мешочек серебром и мешочек золотом.

– А задаток будет? – Аек сглотнул собравшуюся во рту слюну.

Боро укоризненно посмотрел на него, снова вздохнул, и медленно достал из-за пазухи мешочек. Поигрывая им в руке тот издавал характерный приятный звон. Он высыпал немного серебряных монет на деревянный стол.

– Так и быть. Вот тебе половина от положенного серебра. – Аек хищно посмотрел на задаток. – Завтра с первыми петухами ожидаю тебя в тюрьме Кассингофа. Как придешь, получишь вторую половину. Ну а золото, золото получишь в конечной точке, когда доставишь заключенного в темницу Гремдальборга. Ну что договорились?

– По рукам. – Аек протянул ему пятерню.

Посмотрев на давно немытую руку, Боро с не малой долей отвращения всё же пожал её. Несмотря на то, как скатился Аек в своих низменных потребностях, он всё равно уважал его. Ничто не могло перечеркнуть воспоминаний о его мужестве и отваге. Как жаль, что такие без сомнения великие воители так бесславно заканчивают, подумал Боро, направляясь к выходу.

Глядя в след уходящему товарищу, Аек снова потянулся за кувшином.

На следующий день он открыл глаза лежа на покосившейся кровати у себя дома. Как и прошлым утром он не мог вспомнить что было вчера и как он добрался до дома. Жутко болела голова, а правая рука лежала у него на глазах, защищая от неприятного солнечного света, который бил ему в лицо из не закрытого окна. Как вдруг в его голове началась паника. Свет… Значит уже солнце встало, Боро, задание, тюрьма, первые петухи. Всплывали отрывки вчерашнего разговора, вдо сих пор задурманенной алкоголем голове. Он вскочил, подбежал к окну. Почти полдень. О нет я опоздал, нужно скорее бежать.

Аек начал сумбурно собираться и хватать всё что нужно и не нужно. Надел рубаху, нацепил шапку, натянул штаны. «Кольчуга не налезает, да чтоб её! От этой выпивки только брюхо растет. А ладно, и так сойдет. Где шлем и мой боевой топор. А вот и шлем.» Снял шапку, метнул в угол, напялил шлем «Топор, топор, топор» нервно бегали мысли в его голове. Озираясь по всему дому, не найдя его Аек вспоминает что давно продал его на рынке. Впопыхах собирает нужные мелочи. Остатки денег после вчерашней попойки, наполняет настойкой флягу. Как ошпаренный вылетает во двор, быстро покрутив головой из стороны в сторону, перемахивает через деревянную ограду к соседу, с бешеными глазами вытаскивает колун из колоды, и вместе с ним устремляется к тюрьме.

С дикой одышкой Аек примчался к тюрьме, у ворот его встретили двое стражников. Они презрительно посмотрели на Аека и один из них поправив ремень на поясе спросил.

– Ты куда бедолажный?

– Я, от Борозора Клеймона, точнее к нему, у меня задание. – сбиваясь на то, чтобы продышаться он продолжал. – Сопровождать и защищать заключенного. До Гремдальборга.

– Защищать!? – сказал второй стражник, подозрительно осмотрев его с ног до головы. – Что вот этим? – кивнул на колун в его руке.

– Сопровождать!? В одном сапоге. – еле сдерживая смех сказал первый.

Тут посмотрев на свои ноги Аек увидел, что одна нога просто обмотана портянкой и понял, что второпях забыл надеть второй сапог.

– Это у меня обряд такой. На удачу в дальней дороге. – находчиво ответил он на колкости в его сторону.

– Ладно, нам за тебя доложили, проходи. Просто мы думали придет кто-то более… А не важно. – стражник отворил калитку. – За воротами прямо на лестницу, а там как увидишь дыбу сверни направо, тебя там ожидают.

Стены из серого камня украшали гобелены с гербами Кассингофа. Немного поплутав по тюрьме Аек наконец встретил Боро.

– Ты опоздал. – нахмурившись сказал он.

– Да, виноват. – почёсывая затылок ответил Аек.

– Хорошо, что дело не срочное. У меня сейчас нет времени. Мой помощник закончит с сопроводительными бумагами и покажет тебе что да как. И будь добр Гарис, выдай ему человеческое обмундирование. – уходя бросил он своему помощнику.

Помощник с еще большим недоверием чем стражники посмотрел на Аека и разворачиваясь кивком приказал следовать за ним.

– Вот деньги, вот документы, которые могут понадобится в дороге, и пункте назначения, а вот жетон представителя власти города Кассингоф. – протянул ему помощник.

Аек взял жетон. На нём были изображены три линии в круге. Это символизировало трех богинь, которые, если верить священным писаниям, создали наш мир Фахадаар. Три сестры гармонии мира Хада, Аада и Фада.

Помощник щелкнул пальцами перед носом Аека. – О чем задумался? Что никогда такой власти в руках не держал, да? Давай за мной, в оружейную, мне велели тебя снарядить. Ну же, не отставай. – помощник за гарцевал дальше по коридору.

Через час Аек стоял у ворот тюрьмы рассматривая на себе непривычно новенький камзол, который, сидел на нём довольно неплохо. А в ножнах на поясе красовался короткий, но увесистый лабрис. «Давненько я не надевал форму» подумал он про себя. «Тело уже отвыкло от такой строгости, но чувствую себя моложе лет на десять». Пока он пытался приколоть себе жетон, открылись тюремные ворота. Каково же было его удивление, когда он увидел кого ему предстоит сопровождать. Из ворот показалась вороная лошадь, железная повозка и клетка, а в клетке был никто иной как самый известный в мире дезертир. Воин, который прошел битв не меньше, чем сам Аек. Искуснейший мечник, легенды о котором слагали уже при жизни. Его имя знают все в Фахадааре, и оно останется в веках, это был Крамер Ксимун.