Читать книгу Когда наступит завтра… Мистика и философия в одном флаконе - Олег Синюков - Страница 2

Дел невпроворот! Надо всё успеть, всё закончить в срок, иначе будет катастрофа – акции упадут ниже допустимого, и компании стремительно пойдут ко дну! Нельзя позволить этому свершиться, иначе всё, ради чего он жил последние двадцать лет, потерпит сокрушительное фиаско!

«Ладно, с этими активами управится Марк», – думал Альберт, сидя за широким столом и глядя в монитор красными от бессонной ночи глазами.

За окном медленно, но верно всходило солнце, плавно освещая далёкие туманные улицы. Машины неистово носились по оживлённым московским магистралям, возя своих хозяев от здания к зданию – все куда-то спешили, все боялись куда-то опоздать, что-то не успеть, не закончить, что-то потерять и кого-то разочаровать. С высоты тридцатого этажа эти миниатюрные автомобили больше напоминали старые детские игрушки, давно утерянные, но бережно хранимые Альбертовой памятью. Как давно это было! Он так любил играть в них, когда родители уходили на работу, оставляя его наедине с самим собой в маленькой тесной комнатушке.

Стрелки огромных напольных часов (декоративная черта богато обустроенного офиса) показывали без пяти минут пять. Солнце уже вовсю сверкало над горизонтом, окуная в свои благодатные лучи неугомонный город. Вот только сейчас надо просыпаться, только сейчас приниматься за работу…

«Это мы свалим на Тихонова, а этим займётся Луганов, – мысли безудержной мясорубкой крутились в Альбертовом сознании, перемалывая бесконечные идеи, решая нескончаемые финансовые вопросы, попутно захватывая в свой водоворот бытовые проблемы. – Самолёт в десять… На месте буду в два… Встреча в три… От неё зависит всё моё будущее!.. Обратно в шесть… В девять уже буду у сына…»

Сегодня чрезвычайно важный день! Один из многих в череде неосмысленной жизни: встреча с партнёрами, заключение контракта, день рождения сына. Ему уже восемь – большой мальчуган.

«Хорошо, что праздником Марина занимается, иначе я бы совсем загнулся», – подумал Альберт, стараясь унять гулкую головную боль. Он уже второй раз закидывается аспирином, но это не даёт никакого результата: боль планомерно разрастается, жадно поглощая собой драгоценный мыслительный ресурс. «Проклятье! Если так дальше пойдёт – я не смогу нормально оценивать ситуацию!»

Подрагивающий палец тяжело падает на кнопку вызова, и в маленький настольный динамик раздаётся миловидный женский голосок:

– Что угодно, шеф?

– Анечка, я спать, – просипел Альберт, – подними меня через два часа.

– Принято, шеф, что-то ещё?

– Двойной эспрессо по пробуждении и анальгетик.

– С коньяком?

– Как обычно.

– Принято, шеф, отсыпайтесь.

Альберт отжал кнопку и, скрипя стулом по мраморному полу, с трудом поднялся из-за стола. Да уж… Ему уже далеко не двадцать лет. Это раньше бессонные ночи, с головой погружённые в решение бизнес-задач, практически никак не сказывались на его самочувствии. Но время неумолимо движется вперёд, и безжалостные годы берут своё.

Прошорков до дивана, Альберт рухнул в его мягкие подушки, тратя последние силы на то, чтобы поглубже укутаться в шершавый, слегка колючий плед. Мятая рубашка любовно притёрлась к холодной диванной кожи, и прожорливый сновиденческий монстр, изголодавшийся по свежей плоти, безжалостно накинулся на изнурённое житейскими проблемами Альбертово сознание. Солнце за окном всходило всё выше, но зашторенные окна офиса на тридцатом этаже не пропускали его лучей, дабы не разрушить столь трепетное и жизненно необходимое шефу сонное царство.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Альберт разомкнул сонные глаза. Сперва он не понимал, что происходит, ведь только что он находился на берегу безмятежно-спокойного моря, ступни его утопали в горячем песке, а лёгкий, еле заметный ветерок нежно ласкал его тонкие волосы. Где-то вдалеке ещё кричали чайки, и слышался шум прибоя, сквозь который монотонными шагами сквозило размеренное часовое тиканье.

– Что за чёрт? – полусонно произнёс Альберт, глядя на часы – 5:15.

В комнате было тихо и спокойно. Солнечный свет грациозно проникал сквозь открытые шторы, наполняя комнату утренней активностью. В голове ещё чуть постукивало, но уже не так сильно, как раньше – видимо, подействовал аспирин.

Альберт перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Он постарался снова уснуть, дабы окончательно утихомирить настырную головную боль, но это оказалось не так просто сделать: солнечный свет упрямо заливал комнату, не давая сознанию успокоиться и покорно отдаться в пушистые сновиденческие лапы.

«Какого чёрта?! Я ведь задёргивал окно!» – с этими мыслями Альберт соскочил с дивана и двинулся к распахнутым шторам. Вдруг что-то твёрдое оказалось под его правой ступнёй, что-то широкое и плоское. Альберт поскользнулся и с грохотом рухнул на пол.

– Проклятие, – кряхтя, выдавил он.

Каково же было его удивление, когда причиной этого злосчастного падения оказалось блюдце из под кофейной чашки! Не веря своим глазам, Альберт взял его и растеряно поднёс к самому носу. Блюдце, как блюдце – ничего необычного. На нём виднеются следы высохшего кофе и маленькие крошки. Собираясь с мыслями, Альберт стал припоминать, что на протяжении ночи он выпил примерно пять кружек. И пустые чашки из-под них должны были находится на тумбочке возле стола. Взгляд его молниеносно метнулся в сторону ночного кафетерия, но там было пусто… и чисто, будто его недавно прибирали.

– Что за чертовщина, – пробубнил Альберт, вставая с пола и потирая ушибленный бок.

«Видимо я совсем заработался, что уже и не помню, когда убрал посуду. Обычно это Анечка делает. Ну да ладно, проехали», – с этими мыслями Альберт проковылял к рабочему столу, положил блюдце и задёрнул шторы, дабы настырное солнце не мешало ему спать. «Впереди важные мероприятия, нужно быть в тонусе», – мысленно сказал он себе и вернулся обратно на диван. Кутаясь в колючем пледе, Альберт представил, как через два часа его будит прекрасная секретарша: нежно улыбаясь, она подносит ему чашку разбавленного коньяком эспрессо, затем пятнадцатиминутное телесное расслабление под душем и машина до аэропорта. «В самолёте ещё немного вздремну», – решил Альберт, закрывая глаза.

Он очень желал вернуться в своём сне обратно, на берег лазурного моря, где вдалеке озорно кричат чайки, а рядом игриво мелькают стройные девчачьи ножки. И, казалось, ещё чуть-чуть, и он провалится в столь желанную пляжную атмосферу, но этот проклятый солнечный свет никак не даёт ему уснуть! Он настырно бьёт по закрытым векам, прогоняя необходимый шефу сон.

Альберт поёрзал на диване, стараясь найти такое положение, в котором свет не попадал бы ему в глаза, но у него так ничего и не получилось.

«Задёрнуть эти чёртовы шторы!» – Альберт вскочил на ноги и ринулся к окну, но, не дойдя до него пару шагов, встал, как вкопанный. Окна были закрыты плотной тканью, и в комнате царил мертвенный полумрак, нарушаемый только мерным тиканьем часового механизма. Конечно, он ведь только что задёргивал шторы! Но… откуда тогда свет? Альберт внимательно огляделся, стараясь понять, что происходит, однако вокруг была только темень.

– Заработался… – опасливо шепнул он под нос. – Всё, решено: завтра же улетаю в Ялту на море. Нужно срочно приводить себя в порядок, а то так и до инсульта недалеко.

Он вернулся к дивану и в третий раз натянул на себя плед.

«Вот только бы дотянуть до завтра, – думал он, – сегодня чрезвычайно важный день. Надо всё успеть, и со спокойной совестью лететь на заслуженный отдых».

Глаза его мерно слипались, погружая тело в далёкий горячий песок. Вот уже ясное, безоблачное небо матовой лазурью распростёрло над ним свой плед, так схожий с тем, что покрывал сейчас его уставшее мужское тело. До слуха доносится далёкий плеск воды и задорный женский смех. Альберт лежит на жёлтом песке и утопает взглядом в бесконечно глубоком летнем небе. Где-то там высоко летит крохотный самолётик, оставляя на ровной небесной поверхности свой пушистый шлейф. Он делает дугу по линии эклиптики и врезается в яркое-яркое, ослепляющее солнце…

– Да что же это такое! Я так никогда не усну! – Альберт раздражённо сбрасывает плед на пол. Глаза его яростно сверлят тёмный потолок. Почему же во сне нет такой же темени? Откуда этот чёртов свет?!

Шеф разворачивается на живот и утыкается лицом в подушку. Вот теперь – темнота – захочешь, не проснёшься!

«Мне надо поспать! Сегодня важный день, и я должен быть свежим, как огурчик! Я ведь знаю, что если я сейчас не высплюсь, то к моменту встречи буду чрезвычайно дурно себя ощущать! От этого зависит судьба моих компаний!»

И вроде бы услышал бог Альбертовы молитвы, и новая сонная пелена плавной волной любовно накатилась на его сознание, унося прочь все мысли и переживания бессонной трудовой ночи. Спи, спи мой дорогой сынок, скоро вставать, ведь, когда наступит завтра, ты проснёшься…

– Нет, папуля, – сквозь сон отвечал Альберт, – у меня сегодня важная встреча. Мне сегодня надо быть в форме. Разбуди меня через пару часиков, пожалуйста. А завтра… Завтра я буду уже далеко отсюда, купаться в расслабляющих морских волнах…

Где-то за окном неистовым рёвом двигателей бурлила неугомонная человеческая активность, но стёкла офиса на тридцатом этаже не пропускали ни звука, и плотно задёрнутые оконные шторы тщательно следили за тем, чтобы ни один, даже самый проворный, солнечный лучик не проскользнул в тёмную комнату. Спёртый воздух напряжённо замер в пространстве, стараясь не потревожить своим движением драгоценный Альбертов сон. И только мерное тиканье часов не желало становиться тише: ведь оно здесь – единственный настоящий начальник – господин, расчерчивающий своими остроконечными стрелками плановую человеческую жизнь, вписывая её в чётко отведённые матричные границы земного мироздания. Но Альберта это нисколько не смущало – пусть себе тикают на здоровье, главное, чтобы не останавливались, ведь они показывают, когда закончится сегодня, и начнётся завтра. А завтра он будет уже далеко отсюда, купаться в море и загорать в лучах ослепительного благодатного солнца!

Шеф лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку. Он изо всех сил старался погрузиться в долгожданный сон. Вслушиваясь в мерное часовое тиканье, его ум потихоньку расслаблялся. Даже головная боль почти утихла, и Альберт уже не понимал, спит он, или ещё нет. Видимо, он находится где-то между сном и явью, и вот-вот перешагнёт этот рубеж, окунувшись в сладостную пелену самозабвенного сна. Ещё чуть-чуть… Ещё немного…

Тик-так… Тик-так…

Где-то далеко вращается из стороны в сторону большой маятник.

Тик-так… Тик-так…

Каждый поворот шестерёнки уносит сознание в далёкую неосязаемую даль.

Тик-так… Тик-так…

Точно так же бьётся в груди сердце, отмеряя каждый следующий миг его жизни.

Тик-так… Шлёп-шлёп…

Это, наверно, уже бегают вокруг загорелые ножки!

Тик-так… Шлёп-шлёп…

Ещё чуток, я он ощутит на своей коже горячий жёлтый песок…

Шлёп-шлёп… шлёп-шлёп…

Нет, это не похоже на сон! Это происходит наяву!..

Тик-так, тик-так, шлёп-шлёп, шлёп-шлёп.

Альберт открыл глаза и оторвал голову от подушки. Только что он слышал, как возле него кто-то негромко ходил, и этот кто-то сейчас замер, стараясь не дышать. Он растерянно глянул на дверь – закрыта. Тогда он сел на диване, встряхнул головой и уставился на часы, но мутная плёнка на глазах не дала ему нормально разглядеть циферблат. Сухие ладони протёрли сонные глаза, и… Альберт опешил от увиденного!

Он похлопал себя по щекам, дабы окончательно прийти в себя, и снова уставился в сторону часов, но так и не смог узнать, сколько сейчас времени: всё его внимание приковала к себе стройная женская фигура, расположившаяся в резном кресле напротив. Альберт помотал головой из стороны в сторону и ещё раз глянул на дверь – заперта. Да и если бы она открывалась, он бы услышал мягкий скрежет её замка.

Незнакомка сидела, закинув ногу на ногу. Голова её была повёрнута в сторону зашторенного окна. Пышные кучерявые волосы морскими волнами спадали до локтя, и даже в затемнённой комнате было видно, что они блестяще отдают золотистым солнечным светом. «Ну точь-в-точь, как во сне», – мелькнуло у Альберта в голове. Профиль незнакомки был чётко очерчен, как на древних египетских фресках, и у Альберта возникло ощущение, что перед ним сидит какая-то знатная особа королевских кровей. В темноте она казалась молодой, однако черты лица отражали некую строгость, свойственную умудрённым жизнью людям. Длинное широкое платье спадало до самых пят, но в сидячем положении изящно оголяло гладкие босые ножки.

– Анечка? – запинаясь, промямлил он.

Господи, что он несёт? Ведь и ежу понятно, что это была не его ночная секретарша!

Девушка плавно повернула голову в его сторону, и Альберт почувствовал, как её взгляд проникает сквозь его кожу. Брр… Какое неприятное ощущение – будто голый и под анестезией лежишь на хирургическом столе и ничего не можешь с этим поделать!

– Здравствуй, Алик, – донеся до него звонкий женский голос.

– Мы знакомы? – прокашлявшись, спросил он.

– Больше, чем ты думаешь, – ответила девушка.

– Кто ты?

– Странный вопрос. А кто ты?

Алик опешил от такого ответа. Никто ни разу в жизни не задавал ему подобного вопроса.

– Как ты сюда попала? Кто пропустил? Анечка? Ух, попадёт ей от меня!

Альберт слез с дивана и направился к столу. Нажав кнопку вызова, он строго произнёс в микрофон:

– Анечка, кто распорядился?

– А чём Вы, шеф? – раздался в ответ невинный Анечкин голос.

– Кто впустил в офис постороннего? Я же просил не беспокоить меня два часа! У меня сегодня важная встреча!

– Не понимаю, о чём Вы шеф. Я никого не пропускала. Да и никто не приходил в такую рань.

Альберт глянул на часы и наконец-таки смог разглядеть время – 5:30. Затем он перевёл взгляд на незнакомку в кресле и приказал Анечке:

– Зайди ко мне.

– Кофе нести? – поинтересовалась та в ответ.

– Нет.

Он отжал кнопку и уставился на девушку. Та сидела, как ни в чём не бывало, и с интересом глядела на Альберта. Он чувствовал, как по его коже гуляет любопытный женский взгляд.

– Ну и как ты сюда попала? – выдержав небольшую паузу, спросил шеф. – Анечка говорит, что никого не пропускала. А уж если это говорит Анечка, то так оно и есть.

– Странный ты, – девушка качнула головой и грациозно поднялась.

Тонкое платье еле слышно прошуршало по мраморному полу. Приблизившись к окну, она с силой распахнула плотные шторы, и резкий солнечный свет золотистым скальпелем разрезал душный офисный мрак. Впившись в опухшие веки шефа, он полоснул по сухому мужскому лицу, будто наотмашь давал пощёчину. Альберт зажмурился и отвернулся, стараясь не потерять сознание от столь резкой световой перемены.

– Солнце уже встало, а ты всё ещё спишь. Пора просыпаться, Алик, – незнакомка широко раскрытыми глазами смотрела на оранжевый диск, небесной жар-птицей распушивший над городом свой золотистый веер.

– Закрой эти проклятые шторы, – морщась от света, выдавил Альберт.

– Зачем? – девушка развернулась к нему, и пронзила его серо-зелёные глаза своим ярко-синим взглядом.

Альберт, сутулясь, проковылял к дивану и, раскинув в стороны ноги, рухнул в его мягкие объятия. Тело было тяжёлым и вялым, мозг плохо соображал. «Надо поспать, – думал Альберт, – хотя бы часик. А то вообще не смогу отражать действительность».

– А, может быть, ты моя галлюцинация? – ляпнул он первое, что пришло в его туманную голову.

– Не пори чушь, – ответила девушка.

В утреннем свете отчётливо было видно, что перед Альбертом стоит молодая, лет 20—25, девушка. Её алые губы манили к себе девственной чистотой, а строгие, чётко-очерченные брови придавали ей вид знающего и мудрого человека. Высокая, стройная, с пышными золотистыми волосами, в светло-голубом платье, она больше напоминала далёкое летнее небо, нежели хрупкую юную девушку. И хоть Альберт был совершенно не в состоянии принимать посетителей, и первой его мыслью было – прогнать, к чертям собачьим, эту наглую особу, вальяжно расположившуюся в его дорогом кресле из красного дерева и французских мехов, – но, всё же, что-то заинтересовало его в этой незнакомке – может быть, царственная манера её телодвижений, а, может быть, её манящие сочные губы, – и он решил пока повременить со своим поспешно принятым решением.

– Ты мне кажешься знакомой, – упёршись подбородком в кулак, произнёс он.

– Всего лишь кажусь? – её изящные брови удивлённо вздёрнулись кверху.

В этот момент дверной замок мягко щёлкнул, ручка опустилась вниз, и на пороге появилась встревоженная Анечка – ухоженная женщина средних лет, одетая в лучших традициях офисных работников: поверх белой кружевной блузки были накинуты длинные бусы из огромных перламутровых камней, запястья украшали широкие браслеты, кольца на пальцах сияли в такт высоким ярко-белым каблукам, а чёрная юбка до колен придавала особый лоск всему её виду. Обычно она появлялась в офисе с подносом в руках, или папкой с деловыми бумагами подмышкой. Но в этот раз шеф вызвал её просто так, и поэтому тоненькие рученьки нервно щипали бока юбки.

– Вызывали шеф? – спросила она, уставившись на взъерошенного Альберта. Взгляд её быстро прыгнул на златовласую девушку и обратно на шефа.

– Ты её знаешь? – устало спросил Альберт, кивая в сторону незнакомки.

– Нет, шеф, впервые вижу.

Альберт нахмурил брови и обратился к незнакомке:

– И как же ты тут очутилась, если Анечка тебя впервые видит? А Анечка никогда не врёт, уж я-то знаю.

На этих словах щёки секретарши зарделись алым. Ей было чертовски приятно услышать от шефа такой комплимент.

– Уверяю Вас, шеф, никого не было! Честное слово, я бы не осмелилась, Вы ведь знаете! Ей богу…

Альберт ленивым движением руки остановил её и выжидательно уставился на незнакомку.

– Солнце встало, – ответила она.

Альберт ждал продолжения, но, казалось, ответ девушки был исчерпывающим.

– И? – спросил он после неприлично затянувшейся паузы.

– И вот я здесь.

– Как ты попала в мой офис? Дверь закрыта, Анечка на ресепшене.

– Так Солнце ведь встало, – наивно ответила девушка.

– Мне плевать на то, встало оно, или нет. Я и без тебя это прекрасно знаю – лично задёргивал шторы.

– Зря.

– Что? – не понял Альберт.

– Зря задёргивал, – ответила незнакомка, царственно опускаясь во вращающийся стул за рабочим столом.

– Не понял, – произнёс Альберт, – что ты имеешь в виду?

– Что тут иметь-то? И так всё понятно: Солнце встало, пора просыпаться.

Альберт тяжело вздохнул и утомлённо произнёс:

– Меня не интересует солнце. Всё, что мне сейчас необходимо – это хотя бы один час крепкого беспробудного сна.

– Солнце встало, – повторила девушка, – хватит спать, Алик, ты так всю жизнь проспишь.

– Чёрт подери, – сквозь зубы выговорил он, глядя на стрелки циферблата – 5:45. Время неумолимо движется вперёд, приближая столь важную для него встречу. Необходимо поспать.

Анечка всё это время с изумлением и непониманием следила за их разговором. Ещё бы! Не каждое утро застанешь полусонного шефа наедине с какой-то странной молодой особой. Неудивительно, что она не спешила покидать пределы офиса, авось чего интересного услышит или увидит.

– Слушай, красавица, – обратился Альберт к златовласой незнакомке, – я не знаю, кто ты и как тут очутилась. Я не знаю, что тебе нужно, но я знаю, что мне сейчас жизненно необходим хотя бы один час сна. Поэтому, если у тебя что-то срочное, не могла бы зайти завтра после обеда?

– Когда наступит завтра, ты умрёшь, – как ни в чём не бывало ответила девушка.

Анечка вздрогнула от услышанного, а Альберт невозмутимо посмотрел на эту чудаковатую особу.

– Ну что за розыгрыши? Мне сейчас не до шуток.

– А никто и не шутит, Алик. Солнце встало, пора вставать.

Видимо, не получится поспать до самолёта… Конечно, он мог бы просто вызвать охрану, дабы избавиться от этой нарушительницы спокойствия, но что-то его привлекало в ней… и пугало одновременно.

– Ладно, чёрт с тобой, – он повернулся к секретарше и приказал. – Анечка, неси две чашки кофе и тосты. Будем завтракать.

Анечка неохотно развернулась и тихонько щёлкнула дверным замком. Оставшись наедине с незнакомкой, Альберт некоторое время размышлял о том, что потратит на разговор с ней не больше освободившегося ото сна часа, а затем – душ, такси и самолёт. Ну хоть там он немного поспит, и то хорошо.

– Так что тебе угодно? – нарушил тишину Альберт.

– Разбудить тебя, – ответила девушка.

Альберт закатил глаза кверху.

– Давай начнём с того, как ты здесь очутилась.

– Пришла с Солнца, – ответила незнакомка.

Ну что за розыгрыши? Ему сейчас не до шуток.

– А если серьёзно? – устало спросил он.

– Я серьёзно, – произнесла девушка. – Я пришла сюда с первыми лучами Солнца, когда оно только-только появилось над горизонтом. Я очень торопилась, Алик, боялась не успеть.

– Куда не успеть?

– До того, как ты задёрнешь шторы.

Что за бред она несёт?

– Дорогуша, шторы со вчерашнего вечера задёрнуты, – скептично произнёс Альберт.

– Я знаю. Но благо здесь оказалась маленькая щёлка. Сквозь неё я и смогла проникнуть в твой офис. Это я раскрыла шторы, пока ты спал. Но ты снова закрыл их. Зачем?

Альберт на мгновение задумался. Странные вещи говорит эта незнакомка. Абсурдные вещи! Но, если так подумать, то, действительно ведь, он просыпался для того, чтобы задёрнуть шторы, так как солнечный свет мешал ему спать.

– Так ты уверяешь, что пришла с солнца? – сам не веря тому, что говорит, произнёс Альберт.

– Ну конечно, Алик, – кивнула девушка. – Я пришла разбудить тебя.

– Мда уж… Тебе это удалось.

– Пока ещё нет.

– Слушай, красавица, если честно, мне не до розыгрышей сейчас. Через несколько часов мне надо быть в аэропорту, поэтому у меня чрезвычайно мало времени на тебя.

– Не занимайся ерундой, Алик.

– Да откуда ты меня знаешь?! Как твоё имя?

Девушка улыбнулась, и улыбка её дурманной пеленой окутала Альбертово сознание. Она прошла сквозь его грудную клетку и памятным клеймом отпечаталась где-то в глубине его сорокалетнего сердца.

– Что тебе в имени моём? – произнесла девушка. – Ты ведь и так его знаешь.

– Да кто же ты? – он уже начинал немного верить в то, что это не розыгрыш. А вдруг правда, и эта незнакомка пришла с солнца?.. Да нет! Что за бред?!

– Просыпайся, Алик, пора вставать, – чуть слышно прошептали её губы.

Дверь резко отворилась, и Альберт вздрогнул от неожиданности. На пороге стояла Анечка. С подносом в руках она пересекла комнату и отточенными профессиональными движениями выставила его содержимое на рабочий стол.

– Ваш завтрак, шеф, – произнесла она, с любопытством глядя на сидящую за столом златовласку.

– Спасибо, Анечка. Там грязная чашка на столе. Убери, пожалуйста.

Анечка окинула взглядом стол и растерянно произнесла:

– Где именно, шеф, я ничего не вижу?

Альберт неохотно встал с дивана и подошёл к столу. Каково же было его изумление, когда он не увидел на столе ни чашки, ни блюдца с крошками, об которое он запнулся ночью. Зато возле кафетерия стояло ровно пять пустых кофейных чашек.

– Кажется, я схожу с ума, – пробормотал он себе под нос.

– Не переживайте, шеф, Вы просто утомились, – Анечка заботливо погладила его по плечу. – Ваш кофе вот этот, – она указала на одну из чашек. – Он с коньяком. А это, – обратилась она к незнакомке, – Ваш. Приятного аппетита.

– Спасибо, Анечка, – ответил Альберт.

– Что-то ещё?

– Пока нет.

Анечка искусно поставила на поднос грязную посуду и не спеша удалилась из офиса. У двери она нарочно замедлила ход, в надежде услышать что-нибудь интересное, но ни Альберт ни его гостья не произнесли ни слова. Будь возможность, Анечка бы оставила дверь чуть приоткрытой, чтобы хоть как-то подслушивать разговор шефа, но она знала, что это невозможно: дверь мягко скользит на лёгких петлях, и оставь она даже крохотную щёлочку, это бы не ускользнуло от внимательного Альбертова взгляда. А портить себе репутацию секретарша никоим образом не намеревалась.

Оказавшись у стойки ресепшн, она быстрым движением сняла плоскую белоснежную трубку, и её тоненькие, чуть горбатые пальчики стремительными движениями захлопали по сенсорной клавиатуре.

– Алло, Танюша? – пропела она в трубку, стараясь быть чрезмерно дружелюбной. – Давай поменяемся сменами, ты не против?.. Да, нет… Тут такое дело… В общем-то мне завтра срочно надо по делам в Мытищи… на целый день… я понимаю, что у тебя фитнес… Но сделай одолжение, пожалуйста!.. Ну и что, что с ночи? Нормально, я справлюсь… Да, конечно уверена! Что, ты меня не знаешь, что ли?.. Отлично!.. Спасибо, дорогая! Целую! Чмок-чмок-чмок!

Вернув трубку на прежнее место, Анечка облегчённо выдохнула и откупорила баночку газированного энергетика. Уж что-что, а интимные подробности о своём шефе она, во что бы то ни было, узнает! Кто такая эта молоденькая златовласка, и что она делает в такую рань у него в офисе? Ради этого можно и бессонницей немного помучиться!

Альберт отхлебнул кофе и захрумкал хрустящим тостом. Секретарша постаралась на славу: обильный слой масла и тонкие дольки помидорчиков – всё, как он любит.

– Угощайся, – сказал он незнакомке, садясь в кресло напротив (то самое, в котором он по пробуждении обнаружил эту невесть откуда взявшуюся девушку).

– Не хочу, – ответила она.

– Да ты не стесняйся, кушай.

– Говорю же, Алик, не хочу.

– Откуда же ты меня знаешь? – спросил он, поглядывая на часы – 6:30. Ещё полчаса, и в душ – приводить себя в порядок.

– С рождения, – ответила девушка.

– Ох, говорю же, мне не до шуток сейчас, – вздохнул Альберт.

– А я и не шучу.

– Дорогуша, когда я родился, тебя ещё и в проекте не было. Тебе сколько лет? Двадцать? Двадцать два? Не держи меня за дурака.

– Возраст не имеет значения, важно лишь одно – чтобы ты проснулся. Солнце встало, а ты всё ещё спишь.

– Слушай, солнечная дева, я не вызвал охрану только потому, что ты мне показалась знакомой. Я видел тебя где-то, но где – не могу припомнить. И судя по моим ощущениям, у меня с тобой связаны приятные воспоминания. Поэтому давай не будем валять дурака. Ты уверяешь, что пришла с солнца. Что ж, надо сказать, я даже поверил на мгновение в этот бред.

– Это не бред, Алик, – глаза девушки ярко сверкнули, отразив всходящее всё выше и выше Солнце. – Бред то, что ты до сих пор спишь! Разве ты не видишь, что Солнце скоро осветит весь город?

– Нет, не вижу! – разозлился Альберт. – Мне не до этой ерунды сейчас. Что ты от меня хочешь? Чтобы я проснулся? А я что, по-твоему, сделал? Ты абсолютно бесцеремонным образом вторглась в мои покои, разбудила меня, и пропихиваешь мне несусветную чепуху! Ты хоть знаешь, кто я такой?

Уголки её губ чуть дрогнули, изобразив еле заметную улыбку.

– Алик, – ответила она.

– Я не про имя! Ты знаешь, какой пост я занимаю в обществе?!

– Ерундовый, – отмахнулась она.

– Что?! – щёки Альберта налились пунцовым. Да как она смеет такое говорить о нём?! Он всю свою жизнь положил на то, чтобы достичь таких верхов! Бессонные ночи, гонка за финансами, борьба с конкурентами, чуть ли не криминал! А она просто отмахивается!

– Ерундовый статус у тебя, Алик, – как ни в чём не бывало повторила солнечная дева.

– Пошла вон, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.

– Не обманывай себя, Алик, – девушка даже бровью не повела. – Хватит спать, пора просыпаться.

– Вон, я сказал!! – вскричал Альберт, вскакивая с кресла.

Чашка с кофе перевернулась, ошпарив кипятком его белоснежную рубашку. Блюдце отлетело к дивану, а сама чашка упала на кресло, залив его чёрной жидкостью.

– Проклятье!! – прогромыхал он.

В ту же секунду дверь распахнулась, и в офисе показался любопытный Анечкин носик.