Читать книгу Расколотая луна. Божий суд. Повести о совести - Ольга Холодова - Страница 2

Окурок медленно тлел в пепельнице, а дым, исходящий от него, располосовывался на части, попадая в утренние лучи солнца, проскальзывающие через голубоватые жалюзи окна. Палата была выкрашена в белый цвет, а мебель: стол, стул, кровать и шкаф – добавляла в эту прохладную атмосферу капельку голубизны. Рядом с пепельницей на столе лежал: карандаш и альбомные листы, на которых были видны различные эскизы больного художника.

Роберт лежал на кровати и безразлично смотрел в потолок. Он шевелил губами, и пытался что-то сказать. Лицо парня было грустным и мрачным, а синева его бездонных глаз манила и завораживала. О чём он думал? Что хотел сказать? К сожалению никто, не знал и даже не догадывался о том, что хотел рассказать Роберт. Парня привезли в психиатрическую клинику, когда ему едва исполнилось восемнадцать лет. Сейчас Роберту уже тридцать. Высокий светловолосый человек с выразительными чертами лица и затуманенными глазами казался глупым и беспомощным.

В палате Роберт лежал один. В связи с этим его общение ограничивалось лишь небрежным взглядом на больных в столовой или в комнате во время посещения врача и медсестёр.

Жизнь Роберта текла размеренно, не смотря на его болезнь, которую врачи так и не смогли установить, поэтому называли её просто «Безнадёга». Многие врачи пытались вылечить парня, но их попытки были тщетны. После лечения он по-прежнему неподвижно сидел в кресле и тупо смотрел в окно, вызывая тем самым жалость и досаду.

Последним за дело взялся профессор Фредерик Остин и стал лечить парня. Только спустя пару недель он разуверился в победе над болезнью Роберта и опустил руки.

Он безнадёжен, – сказал профессор. – Зря мы его мучаем.

– Вы ошибаетесь профессор, – отозвалась медсестра Авилина. – Его можно вылечить. Вы только посмотрите, какие он рисунки рисует.

Девушка положила пачку альбомных листов на стол профессора и отошла в сторону. Фредерик подошёл к столу и взял рисунки в руки. Хорошенько рассмотрев, их он сказал:

– Рисунки как рисунки. Что в них особенного? Леса, горы, селения – обычные фантазии шизофреника.

– Прошу вас не отзываться так грубо об этих прекрасных рисунках, – обиженно произнесла Авилина и забрала эскизы.

– Авилина, почему вы так рьяно защищаете этого больного? Он же ничем не отличается от других душевно больных, – поинтересовался профессор.

– Извините, Фредерик за прямоту, но я никогда не делила больных по каким-либо признакам, поэтому для меня все пациенты нашей клиники в большей или меньшей степени отличаются друг от друга, в том числе и Роберт, – возразила медсестра.

– Ну, конечно, – ехидно улыбнулся профессор и сказал. – В отличие от Роберта их можно вылечить и не будем больше об этом.

– Да как вы можете, – возмутилась Авилина и прижала эскизы к груди.

– Авилина, не переживайте так сильно. Вылечим мы вашего подопечного, – произнёс профессор. – В конце-то концов, я же профессор.

– Другие тоже так говорили и что, – недоверчиво отозвалась медсестра и добавила. – Пустомели!

– Они говорили, а я вылечу! – сказал профессор и вышел из кабинета.

Авилина подошла к сидящему в кресле Роберту и помогла ему встать. Затем она взяла парня за руку и повела в палату.

Фредерик был не высокого роста и приятной славянской внешности. И хотя профессор был далеко уже не молодым человеком, тем не менее, всегда старался идти в ногу со временем, не взирая на своего рода сложившиеся приоритеты и традиции, соблюдая которые старшие медсёстры частенько ставили его на своё место, напоминая ему о том, что он давно уже не молод. Как правило, Фредерик с ними соглашался и старался отсрочить свои острые шуточки на более подходящий случай и в присутствии молодых сотрудников.

Профессор был решительным человеком и, поставив перед собой цель, почти всегда добивался максимального результата. Характер Фредерика был покладист, помыслы чисты, а шутки безобидны. И хотя он казался наивным человеком, многие ошибались, считая его глупым. Профессор был сам себе на уме и умел применить сильные черты своего характера тогда, когда это было, на его взгляд необходимо, а он в свою очередь крайне редко ошибался.

– Вылечить больного, – думал профессор, когда шёл по коридору клиники. – Обычное дело. Он ещё молодой. Вылечим!

Шли дни, недели, месяцы, но результат был тот же, что и до лечения. Профессор перепробовал все средства, какие только были известны медицине, а каких-либо изменений, к сожалению не наблюдалось.

«Как же его вылечить?», – всё чаще и чаще спрашивал себя профессор. Он понимал, что ответ на этот вопрос найти невозможно. Фредерик бродил по кабинету с утра до вечера и испытывал ужасную досаду, оттого что никак не мог найти способ вылечить Роберта.

Что же касалось Авилины, то она по-прежнему ни на минуту не усомнилась в том, что Роберта можно вылечить и пыталась как-то помочь профессору. В очередной раз при посещении парня она увидела привычную картину. Роберт сидел за столом, и что-то рисовал на альбомном листе, при этом он даже не смотрел на лист бумаги. Его глаза были закрыты, а губы шевелились под напором выпускаемого изо рта воздуха. Медсестра не придавала этому никакого значения считая, что Роберт просто привык к уже знакомым движениям руки и на подсознательном уровне переносит на альбомный лист рисунки из своего воображения.

Авилина работала в клинике уже третий год и достаточно привязалась к Роберту. Он стал девушке, как брат, о котором она заботилась больше чем о других больных. Авилине было жаль его и обидно, что встретила Роберта именно в клинике, а не в парке или аллее. Она была ни полной симпатичной девушкой. Её карие глаза казались чёрными и загадочными. Почему привязалась к Роберту она и сама не понимала – ни-то жалость, ни-то любовь, которая была бы совсем не к стати. Авилина давно уже была замужем и воспитывала прекрасную дочурку Полину. Девочка часто помогала маме на работе и мечтала стать психологом.

– Роберт, – сказала Авилина и медленно положила руку на его плечо.

Он сидел неподвижно и продолжал рисовать. Его русые пряди волос свисали на вески, прикрывая тем самым часть лица.

– Что ты рисуешь? – спросила девушка.

Роберт продолжал рисовать и никак не реагировал на её вопрос.

– О какой прекрасный пейзаж, – оценивая рисунок, произнесла Авилина. – А почему рядом с солнцем луна? Так же не бывает!

Медсестра внимательно посмотрела на Роберта и вновь обратила взор на рисунок.

– Луна! Что с ней? Почему она расколота на куски? Почему? – спрашивала Авилина.

Она достала из стола Роберта все рисунки и принялась рассматривать их.

– Как это может быть? На всех рисунках расколотая луна! Почему мы раньше этого не заметили? Наверняка это должно о чём-то говорить и что-то означать! – буквально прокричала Авилина. Она взяла рисунки, вышла из палаты и направилась в кабинет к профессору.

Когда Авилина вошла в кабинет то обнаружила, что профессор спит. Не издавая ни звука, она подошла к нему и тихонько позвала:

– Профессор, вы спите?

– А? Что? Который час? – спросил Фредерик и потёр глаза.

– Уже половина третьего! – ответила Авилина. – Обед давно закончился, а вы всё спите!

– Я? Да вы что! Просто немного задумался! – оправдываясь, сказал профессор. – Вы что-то хотели?

– А вы как думаете? Неужели я похожа на будильник и пришла лишь, для того чтобы вас разбудить! – произнесла Авилина и ехидно улыбнулась.

Фредерик надул губы и стал смотреть в окно.

– Да, ладно вам дуться! Смотрите лучше, что я обнаружила! – сказала Авилина и положила рисунки на стол профессора.

– Авилина, миленькая, вы опять пристаёте ко мне с этими ненужными рисунками, – произнёс изумлённый профессор. – Я их уже тысячу раз видел!

– Фредерик прошу вас, посмотрите на луну, – не унималась девушка. – Я только сегодня заметила, что Роберт на всех рисунках рисует расколотую луну.

– Ну и что, – спокойным голосом сказал профессор. – Не вижу в этом ничего особенного. Я могу, и солнце голубым нарисовать.

– А люди подумают, что вы больны! – надменным тоном произнесла Авилина.

– И чем же? – спросил Фредерик и улыбнулся.

Отвечая улыбкой на ехидную улыбку профессора, девушка переспросила:

– Чем?

Затем Авилина приподняла подбородок и ответила на свой же вопрос:

– Какой вы все-таки не догадливый Фредерик. Люди подумали бы, а учёные подтвердили, что вы дальтоник!

Профессор задумался и спустя какое-то время произнёс:

– Вы правы Авилина. Порой обычные вещи труднее заметить, чем необычные. Мне нужно хорошенько подумать. Давайте ваши рисунки.

Фредерик взял рисунки из рук девушки и стал внимательно их просматривать. Авилина стояла у стола и смотрела на профессора. Она надеялась, что Фредерик разрешит эту загадку и вылечит Роберта. На мгновение девушке стало грустно, когда она увидела, как профессор улыбнулся, перебирая рисунки. Спустя некоторое время профессор сказал:

– Интересно, почему мы сразу не заметили такой загадочной мелочи. Расколотая луна.

– Может быть, потому что на всех рисунках нарисована ясная ночь и луна, сливаясь со звёздами и мрачными тонами, терялась в поле зрения, – размышляя, произнесла Авилина.

– Конечно, конечно, – согласился профессор. – Я действительно не обращал на неё внимания из-за прекрасного пейзажа и умения художника отразить тень леса или гор в сумраке ночи.

– А о чём может говорить образ расколотой луны? – спросила Авилина.

– Не знаю, – ответил Фредерик и пожал плечами. – Я постараюсь найти ответ, но результат не гарантирую.

– Спасибо, – поблагодарила медсестра и вышла из кабинета.

– Пожалуйста! – крикнул профессор вслед Авилине в надежде, что она услышит, но ответа не последовало.

Профессор сидел неподвижно и смотрел в окно. Он так сильно углубился в свои мысли, что даже не заметил, как говорит в слух:

– Луна. Она так красива, но почему расколота? Зачем губить красоту? Ни понимаю! Думай, думай моя головушка. Луна. Может быть, парень ассоциирует её с любимой девушкой? А расколота, потому что любовь оказалась безответной? Нет – это совсем ни-то!

Фредерик снова стал рассматривать рисунки.

– Как же мне решить этот не простой ребус? – спрашивал себя профессор. – Может покопаться в учебниках по психологии? Точно! Срочно иду в библиотеку. Но если мне удастся вылечить парня, я точно напишу об этом книгу.

Профессор встал со стула и подошёл к шкафу. Когда Фредерик надел свое пальто, он взял со стола один из рисунков Роберта и положил его в карман.

– Ну, кажется всё, – осмотревшись, сказал профессор и вышел из кабинета.