Читать книгу Три аккорда. Сборник рассказов - Ольга Нуарэ - Страница 6

Маленькие ручки в тонких белых перчатках расставляли на столике фарфоровую посуду, расписанную гроздьями крупного синего винограда. Одну чашечку – напротив благородной дамы в платье с канительной вышивкой, другую – напротив не менее благородной дамы в светло-голубом наряде с белыми кружевами на воротнике.

– Доброе утро, ваше высочество.

Ручки замерли на мгновение, а затем поставили рядом с чашечками пузатый фарфоровый кофейник. Дрогнули худенькие плечи, а ножки в плотных белых чулках коснулись лохматого кремового ковра и утонули в нем.

Элиза стояла, замерев в неловком реверансе и склонив голову. Взглядом она внимательно изучала кремового цвета ковер, пересчитывая длинные и очень мягкие на вид ворсинки. Там, где ковер заканчивался, начинался холодный пол, на котором Элиза и стояла, вслушиваясь в тихие шаги. Когда маленькие ножки встали прямо перед ней, Элиза наконец подняла голову и выпрямилась.

Белее чулок и перчаток было разве что лицо девочки, стоявшей перед Элизой. Даже губы ее казались совсем белыми. Лишь глаза и волосы горели угольной чернотой.

– Госпожа Элиза? – Губы шевелились слабо, будто каждое движение стоило огромных усилий.

– Вы правы, принцесса Эмилия, – ответила Элиза, нервно сглотнув. Черные глаза смотрели открыто, но от этого взгляда Элиза не чувствовала страха, только неловкость. Не каждый день простые девушки говорят с принцессами.

– Мастер Найт говорил о вас. Я сразу узнала. Рыжие волосы, испуганные глаза. Так он сказал.

Элиза слабо улыбнулась. Принцесса Эмилия ответила ей тем же, только вот улыбались не ее губы, а огромные черные глаза.

– Простите, что прервала ваше чаепитие. – Элиза кивнула на столик, где сидели благородные дамы.

– Бекки делает их для меня, – сказала Эмилия, не отрывая взгляд от Элизы. – А вы, госпожа Элиза, будете что-нибудь делать?

На щеках Элизы выступили красные пятна, а глаза стали точно такими, какими описывал их мастер Найт.

– Я бы хотела этого, принцесса.

Принцесса вернулась к комоду и стоявшему рядом светло-коричневому креслу, на котором она сидела, когда Элиза вошла в комнату. Взяв в руки одну из благородных дам, Эмилия повернулась к своей гостье, настолько резко дернув головой, что Элиза вздрогнула.

– Подойдите. Только разуйтесь.

Послушно стянув полусапожки, Элиза ступила на ковер, утонув в нем. Ковер застилал почти всю комнату, в которой, помимо столика и кресла, стояли еще широкая кровать, ширма и несколько сундуков. Вместе с Эмилией в комнате жили прекрасные дамы в пышных нарядах. Они смотрели на Элизу стеклянными глазами, сидя на сундуках, на столике и прямо на полу.

– Бекки делает их для меня, – повторила принцесса. – Часто приносит новые. Платья она тоже шьет. И для меня, и для них. Посуду расписывает. Вы ведь еще не знакомы с Бекки? Она приходит из той двери.

Взгляд принцессы скользнул по стене. Рядом с дверью, через которую вошла Элиза, была еще одна, точно такая же.

– Зайдите к Бекки сейчас, – сказала Эмилия. – Я буду ждать вас здесь. Отсюда я никуда не ухожу. И у меня много времени. Больше, чем вы можете себе представить.

***

Иногда всего за день в нашу жизнь врывается столько событий, что они в голове перемешиваются, словно краски, пролитые на холст неловким художником. Вот и Элиза утонула в новых лицах и впечатлениях.

Кукольница Бекки встретила ее на пороге своей комнаты. Высокая девушка в строгом темно-вишневом платье, закрывающем шею и руки, выглядела скромно, опрятно и дружелюбно, но Элиза попятилась, впервые взглянув на нее. Из-под тонких бровей на Элизу смотрели глаза цвета осеннего неба, и их холод не могла скрыть даже спокойная улыбка на тонких губах.

– Проходите. В этих стенах собеседников найти непросто, а у нас с вами, надеюсь, найдется много общего.

Комната кукольницы, как и предполагала Элиза, была заполнена куклами. На полках сидели красавицы, ожидающие нарядов и париков, на столе лежали фарфоровые головы. Сильно пахло краской, – Элиза увидела маленькие баночки и тонкие кисти в выдвинутом ящике комода. Из стоявшего на полу сундука торчали куски тканей и дорогих кружев.

Разглядывая игрушки принцессы, Элиза представляла, что Бекки похожа на свои творения, ведь мастер всегда вкладывает частичку себя в то, что делает. Но кукольница меркла на фоне своих кукол. Она стояла перед Элизой, расправляя несуществующие складки на платье и приглаживая светло-русые волосы, уложенные в высокую прическу и заколотые гребнем из красного дерева. Темный наряд с высоким воротником и длинными рукавами придавал образу Бекки строгую женственность, а прилизанные волосы и темная помада старили лицо, покрытое слоем пудры.

– У вас уютно, – улыбнулась Элиза. – Правда, немного прохладно.

Она незаметно потирала одну руку об другую, чтобы хоть немного согреть закоченевшие пальцы.

– Принцессе вредит тепло, – сдержанно сказала Бекки. – Мы стараемся поддерживать нужную температуру. Наш алхимик знает своё дело.

– Надеюсь, что скоро познакомлюсь и с ним, – ответила Элиза, хотя знакомств в тот день было уже достаточно.

Бекки водила Элизу вдоль стен с полками, показывая кукол и рассказывая о них. Сначала Элиза честно слушала, но уже на второй полке сдалась, – собеседница говорила так, словно читала вслух книгу для мастеров-кукольников. Она сыпала терминами, рассказывая, как правильно накладывать краску на фарфоровые личики и какими швами лучше пришивать рукава к платью из шелковой ткани, чтобы наряд не порвался и не испортился от активных игр. Хотя Элиза сомневалась, что юная принцесса Эмилия умеет активно играть, – все ее куклы выглядели так, будто бы только что пришли из мастерской Бекки, сели на сундуки и больше никуда с них не слезали. Слишком крупные и тяжелые, они не подходили слабой принцессе. Даже Элиза охнула и немного согнулась, когда Бекки дала ей в руки одну из кукол – барышню больше полуметра ростом, одетую в многослойное платье с тяжелой золотой вышивкой. Бекки также показала Элизе шкатулки с украшениями – крошечные камеи в золотых оправах, бусы из граната, жемчуга и бирюзы.

«Они живут с принцессой и сами как принцессы», – подумала Элиза, посадив в кресло тяжелую куклу. Пальцем она коснулась фарфоровой щеки. Холодная.