Читать книгу Виртуал с чашкой кофе - Ольга Солнцева - Страница 1

Виртуал с чашкой кофе

Фантастическая повесть

1

Будильник позвенел ровно в восемь.

Артемий Ложечкин с трудом открыл левый глаз. Новенький смартфон пищал, точно надоедливый комар.

«Эх, не надо было мне вчера пить!» – с тоской подумал утренний страдалец,  с трудом нащупывая источник раздражения.

Смартфон замолчал, но теперь стало гудеть в голове. Мысли – одна неприятнее другой, роились, как пчелы, не давая нашему герою снова отключиться. Они напомнили Ложечкину, что у него уже имеется два предупреждения от начальства, и потребовали сейчас же встать, побриться, вычистить зубы, завести машину и следовать в офис.

«Господи, как я устал!» – простонал Арсений  в пустоту.

Подгоняемый мыслями-пчелами, он попытался вскочить на ноги,  но тело сегодня плохо подчинялось сознанию.

– Вставай! – приказал он себе. – Ты должен ехать на работу!

Должность нашего героя называлась аккаунт-менеджер», а работал он в одном крупном рекламном холдинге, где жалованье в твердой валюте компенсировалась почти военной дисциплиной.  Аккаунт-менеджер, или попросту аккаунт,  в рекламном мире отвечает за бюджет проекта и  постоянно находится на связи с клиентом.  Именно с этим клиентом Артемию и предстояло встретиться сегодня утром. Он судорожно зевнул и вдруг вскочил, как ужаленный: ему померещилось, будто  из тонких белых пальцев вылезают кроваво-красные ножи  и врезаются ему в горло…

Он вскрикнул от ужаса и проснулся окончательно.

Интересы компании «Кофе-Кинг» представляла Катя Королева. Это была блондинка неопределенного возраста с ярким макияжем и маникюром. Именно с ней Артемию Ложечкину  предстояло встретиться в ровно в десять часов.   Вчера они договорились позавтракать вместе, чтобы  за чашкой кофе обсудить детали нового контракта. В половине одиннадцатого их ожидал сам мистер Смайлс – директор российского представительства международного холдинга. Цена вопроса измерялась числом с семью нулями, и эти нули, точно вагонные колеса, закрутились и застучали в мозгу  окончательно проснувшегося аккаунта.

Он как был – совершенно голый –  вскочил и пошлепал в ванную.

Не будем подсматривать, как наш менеджер готовится к бизнес-завртраку. Заглянем-ка лучше к нему в резюме.

Двадцать семь лет, холост, образование –  незаконченное высшее. Опыт работы – рекламное агентство «RedCat»  и   холдинг DDBO. Личные качества: нацеленность на результат, коммуникативность  и креативность.

Итак, Артемий готовился к важной встрече. От  автографов Кати Королевой зависело светлое будущее целого коллектива креативщиков  на ближайший квартал. Щелкая выключателем, наш аккаунт уже представлял себе, как Смайлс дружески похлопает его по плечу. Открывая дверь в ванную, наш герой уже предчувствовал, как тот воодушевится, увидев в контракте цифру в семью нулями. Репетируя голливудскую улыбку,  Артемий Ложечкин поднял глаза к зеркалу и тут же почувствовал давящую тяжесть в груди. Перед ним ничего не было.

2

Звонок телефона, который раздался в девять ноль пять,  вывел Марину Викторовну Кривошееву из состояния утренней прострации.

– Мне поручено сообщить, что против Вашей кандидатуры проголосовали все члены Ученого совета. Вы не прошли конкурс, и поэтому уволены с сегодняшнего дня. Заберите свою трудовую книжку в отделе кадров, – прощебетала секретарша декана.

Доцент Кривошеева открыла было рот, чтобы спросить, почему ей раньше ничего не сказали о заседании Ученого Совета, но услышала длинные гудки.

Дней десять назад, в самый разгар каникул, ее неожиданно вызвали отчитаться о научной работе. Декан  факультета социальной инженерии  милостиво усадила перед собой, подвинув блюдо с чем-то сладким. Деканша – дородная дама с лисьей улыбкой – давно уже была на пенсии, но цепко держалась за свое кресло. Марина догадывалась, что рыжая хищница вызвала ее неспроста: сама она не блистала научными достижениями, а звания и регалии получала регулярно.  Поговаривали, что за последние двадцать лет все ее работы были написаны провинциальными аспирантами.

Начальница улыбалась, наливая ее кофе.

– Берите, не стесняйтесь, – потребовала она, придвинув вплотную к Марине блюдо с выпечкой. –  Правда, вкусно? Это я сама испекла!

Доцент Кривошеева сдержанно похвалила плоды высочайшего  кулинарного искусства.

– Кушайте, кушайте! – потребовала деканша. – А то вы у нас кожа да кости. Пока не съедите все блюдо, я вас не отпущу!  Кстати, как там ваша диссертация?

– В начале учебного года вынесу на обсуждение Ученого совета, – икнула  Кривошеева. – Извините!

Лисьи глазки забегали:

– Так быстро? А вы уверены, что уже готовы к обсуждению?

Минувшей осенью она  недвусмысленно предложила  Марине    написать  за нее монографию, но та по наивности отказалась. Тогда она думала,  что защита собственной диссертации  важнее, чем хорошее отношение начальства.

– Да, – наивно кивнула Марина, пытаясь найти в сумке салфетки. – Мне кажется, что я стою на пороге маленького открытия.

– Как интересно! – шефиня  перегнула через стол свое тучное тело и с лязгом сбросила железное блюдо на пол. – Так о чем же работа?

– О вечной проблеме выбора: быть или иметь, – тихо произнесла  Кривошеева, стараясь не встречаться глазами с начальницей.  – О проблеме сохранения личности в эпоху виртуальных коммуникаций.

– Вы свободны! – не то сказала, не то тявкнула начальница, но тут же сменила гнев на милость: – А знаете, что самое главное, в этих кексиках? Ни в коем случае не берите соду! Только разрыхлитель «Доктор Фокс»!

Вспоминая этот неприятный разговор, Марина  покосилась на мобильник. Уж не приснился ли ей звонок из канцелярии?  Она набрала личный номер начальницы,   но тот оказался заблокирован.

Для препода потеря работы  накануне нового учебного года – это как для водолаза перекрытие кислорода в момент погружения. В теории, можно еще выплыть, если вовремя отбросить балласт.  Таким балластом для нашей героини стала теперь вся ее научная карьера – все семь работ, за каждой из которых стояли сотни интервью и сотни  судеб. Бестолковой судьбой  теперь вдруг оказалась ее собственная.

3

Надеясь, что он все еще спит, Артемий закрыл глаза, энергично встряхнулся и на счет «Десять!» снова взглянул перед собой.  Картина ничуть не изменилась. Овальное зеркало в белой рамке было заплевано зубной пастой и пеной для бритья. В свете яркой голой лампы в  нем отражались  два полотенца и  махровый  халат на вешалке, желтый кафель с одной выбитой плиткой и БОЛЬШЕ НИЧЕГО. Своего лица, такого привычного и такого отвратительного по утрам, менеджер Ложечкин вновь не обнаружил. Он попытался разглядеть хотя бы собственные руки, но и тут его постигла неудача.

В отчаянии он похлопал себя невидимыми руками по невидимым щекам и подставил невидимое лицо под струю холодной воды.

– Что за бред? Что за чертовщина?! – пробормотал Тёма, чувствуя, как горячие волны ударяют ему в виски.

Он заметался по квартире, не понимая, что с ним случилось за ночь.

Оставим нашего героя на пару минут и оглядим его жилище. Обшарпанные обои, румынская «стенка» в стиле 80-х,  новенькая «плазма», продавленное кресло, музыкальный центр и раскладной диван из «Икеи», – вот оно, типичное пристанище  успешного московского менеджера. В целях экономии Тема снимал однушку в Северном Чертанове, на двадцать первом этаже типового панельного дома.  Он жил так, как принято жить в его среде – суетливой  и  показной московской тусовке, которая сама себе гордо именует креативным классом.

Пометавшись туда-сюда, исчезнувший аккаунт  схватил с холодильника маленькое  круглое зеркальце и стал, точно обезьяна, вертеть его туда-сюда, но ни обычная, ни увеличивающая  сторона не показывала ничего похожего на знакомое лицо. Солнечный зайчик, который запрыгал по стенам и потолку, словно дразнил его – он, зайчик, был заметен, а пускавший его Артемий Ложечкин – нет.

Все еще надеясь, что это оптическая иллюзия, наш герой выскочил  в крохотную прихожую и включил сразу три лампы. Но увы! В допотопном хозяйском трюмо отражалось лишь бесконечное зазеркалье.

Он исчез, пропал. То, чего ему на днях пожелали сразу три человека, вдруг свершилось.

4

Кривошеева поставила чайник на плиту, чиркнула зажигалкой  и выпустила в форточку струйку дыма. Мысли были под стать дыму – серые, тягучие.

В этом коммерческом вузе она проработала целых пятнадцать лет. Если подсчитать всех ее студентов, то их набралось бы не меньше пяти тысяч.  Каждый год, собираясь на первую лекцию, доцент Кривошеева чувствовала себя Терминатором. Ее миссия была невыполнима – превратить бездельников и разгильдяев в серьезных и ответственных людей. Именно такие люди могли спасти человечество от растущего безразличия и разгильдяйства.  К сожалению, у нашего Терминатора, в  отличие от  киношного Шварцнеггера, не было ни сверхмощного бластера, ни лазерной пушки, ни игрушечного автомата, чтобы заставить молодежь читать умные книги.

Открыв окно пошире, она пробормотала:

– И зачем я лезу  с этой докторской, как баран  в новые ворота? Может, надо просто за свой счет книжку издать? «Исчезновение личности» – звучит неплохо. Может, взять кредит?  – продолжала размышлять она. – До конца жизни выплачу.

Задумавшись о том, сколько должно быть нулей в сумме кредита, она машинально взялась за железную банку с растворимым кофе. В  левой руке у нее по-прежнему была догорающая сигарета. Продолжая считать нули, экс-доцент взялась за железный чайник, но  тут же разжала пальцы от ожога.

Да уж! Стоит вам задуматься  о чем-то неприятном,  как самые обычные предметы начинают вести странно. Кипяток проливается,  чашка разбивается,  а бурая жидкость растекается по столу, приводя в негодность все на своем пути:  старенький ноутбук, свежеисписанные листы, книжки и флешки. Все, что еще вчера казалось вам таким ценным, вдруг пришло в негодность лишь из-за того, что вы задумались и позабыли прихватить горячий чайник специальной тряпочкой!

Пока доцент Кривошеева дует на обожженные пальцы, оглядим ее квартиру. Две комнаты «пеналом», засаленные обои в прихожей, диван из «Икеи» в спальне, стеллаж с книгами в гостиной, продавленное кресло и протертый палас. Жилище научного работника практически идентично пристанищу начинающего менеджера, но если у менеджера обязательно имеется телевизор и стереосистема, то у научного работника – книги.  Есть и еще одна, не столь видимая разница: если квартира ученого не имеет никаких шансов разрастись вширь, то у квартиры менеджера для этого есть все основания. Например, наш герой Тема Ложечкин уже не раз задумывался об ипотечном кредите для покупки собственного дома.

Наплакавшись от боли и досады, Марина поднялась со скрипучего диванчика и сделала шаг к буфету. Из мутного зеркальца  на нее смотрело невзрачное существо с глубокими морщинами.  Кривошеева встала на цыпочки и пошарила на верхней полке шкафчика. Туда она однажды сложила все, что осталось от мужа: помазок,  опасную бритву и лосьон  «после бритья». От качнувшейся зеркальной полосочки на стене задрожал солнечный зайчик. Марина достала бритву и захлопнула дверцу буфета.

Ее супруг однажды исчез, как солнечный зайчик, – также легко.  До своего ухода  он очень  любил все острое: блюда, слова, вещи, ощущения. Единственное, что он считал верхом тупости – это ее работу по ночам. Три года назад он ушел к продавщице из супермаркета, прихватив, кстати, ее новый ноутбук, купленный в кредит.

Марина медленно поднесла опасную бритву к шее, но потом отвела руку. От стального лезвия на стене вновь мелькнул солнечный зайчик.

5

Невидимый менеджер Ложечкин постарался  вспомнить, кто и когда пожелал ему исчезнуть. Первой, конечно, была Настя, с которой он вчера встретился в «Кофе-Кинге». С ней он познакомился еще в феврале, в тот самый день,  когда взял «баварца».

Ему тогда назначил встречу один его давний клиент, которого звали Павел Кочегаров. Этот был шустрый круглолицый парень, который  отвечал за рекламу в одном  банке, что из первой сотни. В «Кофе-кинге» на Чистых прудах он пришел не один.