Читать книгу Бар вампиров - Ольга Яковлева - Страница 1

Я часто прохожу мимо этого странного мрачного дома, по утрам, когда солнце яркими лучами освещает парапет набережной и заглядывает в окна квартир, и по вечерам, когда сумерки плотной серой пеленой накрывают город, и в окнах зажигаются яркие огоньки, наследующие свет солнца. И только этот дом остается тёмным во мраке, серый камень, которым выложены стены, не отражает свет, а высокие окна с полукруглыми арками всегда плотно зашторены и не пропускают внутрь лучи солнца или огни полуночных фонарей.

Этот дом давно интригует меня, но я нигде не могу найти никакой информации ни о его хозяевах, ни о обитателях. На его всегда наглухо закрытой каменной двери нет никаких опознавательных знаков, а на его стенах – ни указания номера дома или названия улицы. Словно он сам по себе вырос здесь, и ничто и никто в городе не имеют над ним власти.

Второй год я прохожу мимо этого дома, не каждый день, но каждое утро, просыпаясь, я думаю о нём, и странные, полустёртые мифические картины рисуются в моем мозгу. Отголоски ли это забытых снов или явления, которые происходили со мной в прошлой жизни, я не знаю, но совершенно точно, что все они странным образом связаны с этим мрачным, непостижимым строением из серого камня. А вечером, когда я иду мимо и тщетно пытаюсь заглянуть в зашторенные окна, иногда ещё и наглухо закрытые тяжёлыми деревянными ставнями, я пытаюсь представить себе его обитателей, и странные, загадочные картины из их жизни рисуются в моём сознании. Здесь могут жить маньяки, убийцы, психопаты, и толстые стены заключают в себе страшные тайны о совершившихся внутри преступлениях, или спятившие от мизантропии аристократы могли давно найти себе здесь надёжное убежище от внешнего мира и, заперев окна и двери, навсегда уйти в свой внутренний мир.

Этот дом таит в себе много тайн, и всё же на заднем дворе, за высоким забором с кованой решёткой, весной распускаются цветы и источают пьянящий аромат, летом деревья напитываются соками и свешивают со своих сучьев яркие аппетитные плоды, а осенью вся земля вокруг дома усыпана яркой листвой. И только зимой, когда снег накрывает всё белым холодным покрывалом, жизнь вокруг дома замирает, и в такие дни он кажется особенно пустынным, заброшенным и одичавшим.

Я часто прохожу мимо этого странного мрачного дома и однажды вдруг вижу, что ставни его раскрыты, шторы раздвинуты, и внутри, за окнами, всё сияет яркими торжественными огнями. Я вздрагиваю от неожиданности и невольно испытываю странную тревогу, словно все устои моего мира внезапно поколебались, границы нарушены, и ничто уже не будет так, как прежде.

Я подхожу ближе и вижу, что к двери ведет красная ковровая дорожка, а у двери дежурит охранник и внимательным взглядом оглядывает гостей, которые проходят внутрь. Дверь открывается, пропуская очередных гостей, и на миг, пока она приоткрыта, можно бросить взгляд внутрь и уловить еле заметное колебание воздуха, подсвеченное тысячью огней зажжённых свечей, напитанное ароматами духов, отзвуками интимных перешёптываний по углам и странных, скрытых от взора тайн. Я долго стою на обочине и смотрю на людей, выходящих из автомобилей и проходящих внутрь моего дома, они так красивы, сегодня они надели свои лучшие одежды, блеск золота и драгоценных камней украшает их чёрные платья из шёлка и бархата и торжественные смокинги, и все они словно сошли со страниц самой изысканной светской хроники. Я критически оглядываю себя взглядом – на мне сегодня короткое белое платье из простого хлопка, белые спортивные кроссовки, а волосы свободно распущены по плечам безо всякой укладки – и решаюсь подойти к двери, когда очередная пара скрывается за ней.

Охранник окидывает меня оценивающим взглядом и отрицательно качает головой.

– Вход закрыт. – говорит он. – Мы не принимаем посетителей.

Я открываю рот, чтобы возразить, и тут же в смущении отступаю, не вымолвив ни звука. Кто я такая, чтобы оспаривать их порядки, их устои, пытаться стать частью этой привилегированной публики? Я безнадёжно влюблена в этот дом, и, похоже, что любовь эта безответна.

Я молча отступаю от двери, собираясь вернуться на свой пост на краю тротуара, и тут дверь открывается и из дома выходят двое. Один из них, прерывая диалог, поворачивается ко мне и долго смотрит, изучая меня взглядом, а потом кивает охраннику: – Пропусти её.

Охранник молча распахивает передо мной дверь. – Добро пожаловать в бар вампиров. – бесстрастно говорит он, и я вздрагиваю, услышав странное, словно сошедшее с киноэкрана, название моего дома.

А незнакомец, который распорядился пропустить меня внутрь, продолжает смотреть на меня. Я замираю на пороге, не решаясь переступить черту.

– Пожалуйста, проходите внутрь. – Говорит наконец он, видя, как я колеблюсь. – Будьте сегодня моей гостьей. Я провожу друга и вернусь, чтобы сопровождать вас и показать, как устроен этот дом.

– Так значит, он его владелец, – мысль молнией зажигается в моем мозгу, и я молча киваю, ошеломлённая. Он наконец поворачивается к своему спутнику, и я осмеливаюсь сделать первый шаг.

Как только я переступаю порог, охранник закрывает за мной дверь, и я наконец оказываюсь внутри. Поначалу я не верю своим ощущениям – так долго я проходила мимо там, снаружи, что сознание моё словно во сне, и далекие смутные образы из забытых снов снова рисуются в моём затуманенном мозгу. А потом словно щёлкают переключателем – я прихожу в себя и начинаю внимательно оглядываться, стремясь не упустить ни одной детали.

В пустой прихожей царит полумрак, все гости уже прошли дальше сквозь длинный коридор, и свет тысячи свечей приглушён, так что сложно разглядеть обстановку этой комнаты. Но я вижу, что стены обиты деревом, затканы тёмно-красной тканью, а картины, висящие на стенах, переносят меня в другое столетие, на пятьсот лет раньше настоящего. Я словно попала во флорентийское палаццо времен Медичи, и портреты знатных горожан строго смотрят на меня со стен.

Я ступаю дальше по старинному, еле слышно поскрипывающему под моими ногами паркету, и вижу прямо перед собой широкую лестницу, ведущую вверх, а потом разветвляющуюся на обе стороны. Но все гости перешли в галерею, вход в которую открывается по правую руку от меня, и, видя, что в ней сейчас никого нет, я решаюсь ступить в узкий коридор под полукруглые своды. Здесь тоже царит полумрак, подсвеченный только мерцающим светом свечей, зажжённых в канделябрах по обе стороны стен, и я замедляю шаг, чтобы рассмотреть её убранство. Флоренция времен Ренессанса осталась позади меня, в прихожей, здесь же на обоях расцветают яркими цветами райские птицы и огромные тропические цветы с манящими к себе лепестками, нарисованные так живо, что кажется, что они распространяют благоухание вокруг себя, и я узнаю в этих тонах и фактурах британский стиль эпохи Уильяма Морриса, а потом взгляд мой привлекают литографии и картины, украшающие стены, и я с изумлением и восхищением узнаю в них руку великого Бёрдсли, и, словно в подтверждение, вижу его автограф на одной из чёрно-белых иллюстраций.