Читать книгу В видении Бога - Папа Рамдас - Страница 9

В один из вечеров Рамдас был особенно опьянен экстазом. В тесном кругу друзей, в том числе В. Йера, он самозабвенно вещал о вселенском аспекте Бога. Йер жадно внимал его словам.

– Вся Вселенная насквозь пронизана Богом, – проповедовал Рамдас. – Видимые и невидимые миры – это всё Он, проявленный и не проявленный. Нет никого и ничего, кроме Него. Всё, все – только Он. Такова истина. Тогда какой смысл говорить обо «мне» и о «тебе», о «моем» и «твоем»? Всё – Он, и всё – Его.

Рамдас продолжал в том же духе. Слова лились из него неудержимым потоком. Он увидел, что комнату затопил блаженный свет и сидящие в ней люди стали прозрачными тенями. Несущие мощную силу слова и царящая в комнате атмосфера оказали удивительное воздействие на Йера. Лицо его озарилось нездешним сиянием и глаза заблестели от слез.

– Так значит, у меня нет ни дома, ни родных – куда же мне теперь идти?! – Отчаянный крик души всколыхнул все его существо и поверг в большое волнение. Он задрожал и покачнулся. Друзья тут же подхватили его, вывели наружу и уложили на скамью. С полчаса он пролежал в забытьи транса, после чего вернулся к внешнему миру и твердым шагом направился к Рамдасу.

– Свами, я ухожу домой, – заявил он.

– Значит, ты вернул назад эго, которое ненадолго потерял, – с улыбкой отметил Рамдас. Тот кивнул и удалился.

Сандживрао и другие друзья предложили Рамдасу съездить вместе с ними в Калади, местечко, где родился великий Шанкарачарья. Это было совсем недалеко от Эрнакулама, в нескольких остановках по железной дороге.

Собралась компания примерно из двенадцати человек – друзей с их семьями. Доехав до деревеньки, они направились в сад на берегу реки Алвайе, где стоят два храма – Шарады[13] и Махадева. Перед храмами на возвышении лежит побеленная каменная плита, упокоившая прах матери Шанкарачарьи.

Природа, вобравшая всю прелесть, простоту и умиротворенность деревенского пейзажа, пленяла своей красотой. Храм окружали густые рощи манго и хлебных деревьев, среди них вздымались высоко к небу кокосовые пальмы, кивающие в тон ветру своими хохолками. Святое место, скрытое в прохладной тени буйной зелени, было окутано дивным очарованием.

Брахман почтенного возраста, местный старожил, поведал гостям древние легенды и истории, связанные с Калади, а также рассказал о посещавших его знаменитых личностях. Ему выпала великая честь служения Свами Вивекананде, который в годы своей бродячей жизни проходил через деревню.

Хорошо известный эпизод из детства Шанкарачарьи, ознаменовавший его вступление в санньясу, произошел на берегу реки Алвайе. Шанкаре, тогда еще маленькому мальчику, претила обычная доля мирянина, чреватая будничными заботами и желаниями, и он упрашивал мать благословить его на жизнь, всецело посвященную Богу, но мать не соглашалась.

Однажды, когда мать, как обычно, привела его к реке Алвайе для купания и он по колено зашел в воду, в ногу ему внезапно вцепился крокодил и стал тащить его в глубину.

– Мама, мама! – закричал Шанкара. – Меня схватил крокодил и сейчас утащит на дно. Я тону, и он проглотит меня! Только одно может спасти меня: если ты разрешишь мне принять санньясу, крокодил отпустит мою ногу.

Могло ли вынести эту муку нежное сердце матери? Пусть ее сын станет отшельником, лишь бы был живым и вырвался из страшной пасти крокодила!

– Да, да, сынок, я согласна, – дала она единственно возможный ответ.

Крокодил отпустил мальчика и исчез. Тот вышел из воды целым и невредимым. Мать сдержала свое слово, и Шанкара стал одним из величайших философов, которых когда-либо видел мир.

Все паломники, включая Рамдаса, совершили омовение в священной реке и после даршана храмовых божеств вернулись в свои комнаты в дарамшале, где матушки приготовили обед под аккомпанемент духовных песен. В целом поездка оказалась замечательной. Тем же вечером они вернулись в Эрнакулам.

Во время его пребывания у Сандживрао вся семья – сам хозяин, его жена и дети – относились к Рамдасу с редкостной любовью и добротой.