Читать книгу Лед. Чистильщик - Павел Корнев - Страница 1

Пролог

Оглавление

Лето. Солнце. Море.

Жара.

Тент. Стул. Пиво.

Счастье.

Ну – почти.

Такое уж человек вредное существо, что при наличии свободного времени способен обнаружить кучу недостатков даже в самой замечательной на первый взгляд ситуации. И я тому прямое подтверждение.

Казалось бы, живи и радуйся, но нет, будто соринка в глаз попала и никак от нее не избавиться. Вроде ерунда, но…

…но море – Черное, а пиво – светлое.

А так хотелось бы развалиться на белоснежном песочке затерянного в Индийском океане островка, попивая при этом черный, как ночь, стаут…

Тропический остров – ха!

Да лет пять назад мне и на Сочи рассчитывать не приходилось! И теплый угол в кабаке вкупе с соточкой водки за счастье прокатывал.

А сейчас совсем зажрался: Черное море не устраивает, Индийский океан подавай!

Тут некстати припомнились холод сугробов, пронзительный ветер и колючая поземка, и как-то сразу стало не по себе. Я поежился и влил в себя остававшееся в пластиковом стаканчике пиво. Светлое и успевшее заметно нагреться, но уж лучше это безвкусное пойло хлебать, чем в Приграничье задницу морозить.

Тяжело вздохнув, я постарался переключиться на нечто более позитивное и принялся разглядывать накатывавшие на галечный пляж волны.

И все же – хорошо.

Пляж ведомственный, немноголюдный, относительно чистый. Спокойный и даже отчасти скучный, да только какая может быть скука, когда в крови алкоголь играет?

– О чем задумался? – спросил усевшийся напротив невысокий парень с коротким ежиком выгоревших на солнце волос. Мой старинный приятель Алексей Шаров, прошу любить и жаловать.

– Да так. – Я неопределенно пожал плечами, взял один из выставленных на стол стаканчиков и не без удовольствия отпил холодного пива.

– Опять хандришь?

– Не-а, Лех, – фыркнул я, – пиво жду.

– Ну, так ты дождался.

– Так я и пью.

– Лицо попроще сделай, а то люди пугаются.

– На себя посмотри.

– С утра смотрел, нормально все было.

– Ну да, ну да… – усмехнулся я, провожая взглядом рассекавший волны прогулочный катер. Сделал еще один глоток и вздохнул: – Опять светлое…

– Хорошее пиво, кошерное, – возразил Алексей. – И вообще, чем тебя «Балтика» не устраивает? Две недели нормально пил, а тут – нате выкусите, не нравится ему!

– «Балтика»? – задумался я. – Не было здесь «Балтики» никогда. Я «Б7» брал.

– Ну блин! – Парень даже подавился. – «Б7»! Так это «Балтика» «семерка» и есть!

– Кто бы мог подумать! – хмыкнул я. – Эх, сейчас бы на Сейшелы куда-нибудь или там Мальдивы. И не с этой… этим, – отодвинул запотевший стаканчик в сторону, – а с нормальным темным пивом. Со стаутом каким-нибудь ирландским…

– Сань, сам подумай, откуда у папуасов темное пиво? Думаешь, они «Гиннесc» наливают? Это фантастика, сынок!

– И просто Сейшелы уже фантастика, – поморщился я.

С моим допуском секретности заграничный паспорт было не получить при всем желании. Ладно хоть на лето в Сочи отпускали – у центра повышения квалификации, где последние пять лет подвизался инструктором, с конца весны и до самой осени наступал мертвый сезон.

Ну в самом деле какая может быть практическая подготовка к переброске в Приграничье, когда в аудитории кондиционеры на полную мощность включены, а за окном жара под тридцать градусов в тени? В такой ситуации у самого внушаемого слушателя неминуемо когнитивный диссонанс возникнет. Ты ему об исчадиях Стужи, вечном холоде и боевых чарах толкуешь, а он по сторонам оглядывается – тепло, светло, бабочки порхают – и как-то сразу перестает во всю эту чертовщину верить.

То ли дело зимой! Попробуй не поверь, когда третий день в тайге без огня кукуешь…

– Ну вот! – сбил меня с мысли Алексей. – Говорю же: фантастика!

– А с другой стороны, – припомнил я суть спора, – слово «глобализация» тебе о чем-нибудь говорит? В следующий раз пустые банки из-под пива сразу не выкидывай, обрати внимание, за сколько тысяч километров его от места употребления изготовили. А в некоторые, прикинь, еще и капсулы с углекислым газом запихивают, чтоб, значит, пена как у разливного была. «Драфт» называется.

– Извращенцы.

– Не скажи. «Гиннесc» баночный, конечно, не ахти, но тот же «Мерфис» весьма и весьма. А кремовый стаут от «Сант Петерс» так и вовсе крут. Это как с «Хеннесси»: марка известная, а коньяк так себе. Но вот от разливного «Гиннесcа» я бы сейчас не отказался…

– Какие проблемы? – удивился Шаров. – Поехали в кабак!

– Ну ты сам подумай, – вздохнул я, – вот выбрались мы в Сочи…

– Мы сейчас между Сочи и Адлером, так-то.

– Не суть. Выбрались мы, значит, на море в кои-то веки и будем по барам зависать? В чем прикол?

Леха поднял стаканчик, глянул на меня через янтарного цвета напиток и резонно заметил:

– Это тебя здешнее пиво не устраивает, разве нет?

– Пиво не устраивает меня, а в кабак ты намылился. Странно, не находишь? И чего не хватает?

Парень сделал длинный глоток, тяжело вздохнул и сознался:

– Женского общества мне не хватает.

– Да ну? – усмехнулся я и демонстративно обвел пляж рукой. – В чем проблема-то? Иди и знакомься!

– Иди и знакомься? Вот так запросто, да? – возмутился парень. – Сань, ты забыл, где мы находимся?

– А чем тебя пляж санатория Министерства обороны как место знакомства не устраивает?

– Издеваешься? – округлил глаза Леха. – Хочешь, чтобы какой-нибудь майор мне сгоряча хозяйство открутил?

– Майоры, они такие… – хохотнул я, и не думая спорить.

Крыть действительно было нечем: юные красавицы здесь находились под неусыпным присмотром мам, симпатичные мамы – под приглядом пап, а в разряд одиноких отдыхающих попадали исключительно дамы предпенсионного возраста.

– Чё ты лыбишься? – возмутился парень. – Блин, с тобой и в кабаке ни с кем толком не познакомишься! Можно и не подходить, так и так отошьют! От тебя даже фанатки «Сумерек» шарахаются! Они-то, дуры, телевизора насмотревшись, о гламурных вампирчиках мечтают, а тут – оба-на! – натуральный упырь и разрыв шаблона! Лысый, да еще и бледный как смерть!

– Знаешь, Леха, вот чья бы корова мычала, – выразительно глянул я на приятеля и потер правое предплечье, на котором лишь благодаря свежему загару бесцветно-белыми линиями выделялись замысловатые символы: выгоревшие, блеклые, непонятные. То ли татуировки, то ли шрамы – так сразу и не разобрать. На самом деле всего понемногу.

– У меня наколки армейские. Здесь с такими, считай, половина, – поморщился парень, который лишь благодаря содействию моих нынешних работодателей из своего пятнадцатилетнего срока отмотал всего три года. – И хватит зубы заговаривать! Едем в кабак?

– Нет, сидим, морем любуемся.

– Блин, мы им уже вторую неделю любуемся! Оно у меня в печенках уже! – не выдержал Алексей. – А еще три месяца впереди! И что, каждый день на этот пляж таскаться будем?

– А почему бы и нет? Мне здесь нравится.

Море успокаивало. Позволяло забыть о стране вечной стужи, снега и ветра. Плеском волн подбадривало и тихонько нашептывало: «Ты выбрался!.. Ты выбрался!.. Ты выбрался!..»

И сразу отступала хандра. А если к шуму прибоя добавлялся алкоголь…

– Нравится ему! – завелся парень. – А наш пляж тебя чем не устраивает? Почему то же самое пиво мы на фээсбэшном пляже попить не можем? Я по горам вверх-вниз задолбался сюда таскаться уже! Тебе ж не судьба трамвайчика подождать!

– Во-первых, не трамвайчика, а фуникулера.

– Один хрен.

– Во-вторых, пешие прогулки тебе точно не помешают, хоть жирок растрясешь.

– Очень смешно!

– На то и расчет. – Я приложился к стаканчику и умиротворенно огляделся по сторонам. – А в-третьих, контора из меня круглый год кровь пьет, хоть в отпуске от них отдохну.

– Чего?! – Как раз хлебнувший пива Леха аж поперхнулся. – Кто из кого кровь пьет?! Да тебя там все ненавидят просто!

– Серьезно?

– А сам как думаешь? Вот кто тебя просил на обычном марш-броске свободную группу с пейнтбольными маркерами в засаду сажать?

– Что значит – кто просил? Всегда надо быть готовым к неожиданностям! У нас центр повышения квалификации типа, а не курорт. Не фиг расслабляться!

– А перед двухнедельной заброской в тайгу зачем все банки с тушенкой на кошачьи консервы поменял, этикетки переклеив? Кладовщика потом чуть не побили, хорошо хоть на тебя стрелки перевести успел.

– Надо внимательней смотреть, что со склада получаешь. И вообще – какие проблемы? Сожрали и не поморщились! Сплошная экономия вышла.

– Устроят темную, жаловаться не приходи.

– Это из-за червивого мяса бунты случаются, а не из-за замены одного питательного продукта на другой.

Риск огрести люлей, конечно, присутствовал, но менять что-либо в системе обучения я не собирался. А как иначе заставить воспринимать себя всерьез, если преподаешь чистую теорию и фамилия твоя не Макаренко?

Уязвимые места сугробников и ледяных ходоков, правила пользования колдовскими артефактами, отводящие пули амулеты и повадки всяческих тварей – для человека со стороны вся эта чертовщина проходила по разряду бреда сивой кобылы и потому в головах слушателей надолго не задерживалась. В одно ухо влетала, в другое вылетала.

А на мне ведь ответственность! Мне до людей достучаться надо! Махну рукой, не стану под шкуру лезть, и после переброски в Приграничье от группы ножки да рожки останутся, а выжившим придется учиться тому же самому, но в условиях, приближенных к боевым.

– Чего завис? – окликнул меня Леха.

– Да так. – Я допил пиво, отставил пустой стаканчик в сторону и кивнул ему за спину: – Глянь, вон почему наш пляж не люблю.

Алексей обернулся и, заметив шагавшего к шатру высокого, подтянутого господина в белых брюках и светлой рубашке с коротким рукавом, сразу поскучнел и принялся охлопывать себя по карманам. Выудив тощую пачку мятых банкнот, он лихорадочно пересчитал деньги и попросил:

– Займи рубль.

– Зачем? – удивился я.

– У меня отпуск, – без обиняков заявил Леха. – Я уматываю в кабак, а ты с ним сам разбирайся.

– Держи. – Я кинул на стол две пятисотки и усмехнулся: – Дезертир…

Невозмутимо напевая себе под нос:

– «Самый правильный и модный на курорте отдых водный. Пароходами гудит морской вокзал…», – мой приятель спрятал деньги в карман и начал пробираться на выход. – Звони, если что.

– Вали, – отмахнулся я, начиная жалеть, что не согласился прошвырнуться по кабакам. Досиделся на свою голову! Если уж господин Шептало самолично в Сочи заявился, точно, какой-то геморрой приключился. Как ни крути, в случае рабочей необходимости меня и простым телефонным звонком могли из отпуска выдернуть.

Но обеспокоенности я выказывать не стал и безмятежно улыбнулся:

– Владимир Николаевич! Какими судьбами?

Курировавший деятельность нашего учебного заведения Владимир Николаевич Шептало спрятался от палящих лучей солнца под тент, носовым платком вытер пот со лба и вполне ожидаемо заявил:

– Вас разыскиваю, Александр Сергеевич.

Я отметил покрасневшее от свежего загара лицо и немного расслабился. Владимир Николаевич на югах точно не первый день, а значит, и сам тут на отдыхе. К тому же компанию ему составила стройная симпатичная дамочка лет тридцати. Жена или любовница – не суть важно; главное, что в присутствии посторонних речь о серьезных делах точно не зайдет.

И это радовало. Пусть должность господина Шептало и была сформулирована на редкость расплывчато, но именно он, подобно одноименной детали ударно-спускового механизма, удерживал руководство центра во взведенном состоянии.

Куратор, блин…

– Присаживайтесь, Владимир Николаевич, в ногах правды нет, – вздохнул я, даже не пытаясь сделать вид, будто рад его визиту.

– Знакомься, – указал куратор на свою спутницу, – Алена Евгеньевна Зимина, начальник отдела энергоэффективности и перспективных источников энергии нашего НИИ.

– Очень приятно, – улыбнулся я на этот раз без малейшей фальши. Действительно – приятно.

Худощавая, загорелая, с привлекательным и неглупым на вид лицом. Светлые волосы до плеч, легонький сарафан, босоножки, безымянный палец обхватила золотая полоска обручального кольца. А взгляд серых глаз какой-то совершенно несерьезный и более того – слегка насмешливый.

Это еще с какой стати? Обычно люди на человека моей внешности несколько иначе реагируют.

– Вижу, твой товарищ поспешил нас покинуть? – с явственно прозвучавшей в голосе ехидцей поинтересовался Владимир Николаевич, придвигая к столу третий стул.

– У него срочные дела в городе возникли. Внезапно.

– Удачно получилось.

– Да? Вообще-то у меня тоже… дела, – поспешил предупредить я и вдруг понял, что все это время пялился на оттягивавшую легкую ткань сарафана грудь Алены Евгеньевны. Перевел взгляд на ее лицо и немедленно заслужил этим еще одну ироничную улыбку.

– Все твои дела, – Владимир Николаевич развернул свой стул к морю и закинул ногу на ногу, – это пить пиво и предаваться праздному безделью.

– А хоть бы и так. Отпуск для этого и создан. У меня ведь отпуск?

– Не совсем, – качнул головой куратор. – Возникла небольшая проблема, требующая твоего присутствия в Ямгороде…

– Небольшая? И ради этой небольшой проблемы вы самолично прилетели за мной в Сочи?

– Вообще-то у нас тоже отпуск, – вздохнула Алена Евгеньевна. – Был…

– Рад за вас, – буркнул я.

– А за себя?

– За себя не очень. Что там стряслось такого неотложного?

В отличие от запрятанного в тайгу центра повышения квалификации наша головная контора, носившая гордое наименование НИИ УПТ ПС ФСБ РФ, или же Научно-исследовательский институт уникальных природных территорий при Пограничной службе Федеральной службы безопасности, располагалась в Ямгороде. И перенести ее куда-либо из города с миллионным населением не было совершенно никакой возможности, поскольку институт изначально создавался для обеспечения нормальной работы портала в Приграничье. А тот, в свою очередь, был крепко-накрепко завязан на один очень непростой нож, воткнутый в землю в санитарной зоне металлургического комбината. Впрочем, не будем о грустном…

– В том, что стряслось… – поморщился Владимир Николаевич, явно не придя в восторг от такого определения, – тебе придется разобраться на месте.

– Ну уж нет, – твердо заявил я. Менять отпуск у моря на командировку в родной город желания не было ни малейшего. – Не имеете права.

– После отгуляешь.

– И не подумаю.

– Алена Евгеньевна…

Девушка достала из пляжной сумочки пластиковый файл и передвинула его через стол. Я с некоторой долей опаски вытащил из него пачку фотографий, глянул одну, вторую, третью… не удержался от брезгливой гримасы и уточнил:

– Где?

– Лесопарк неподалеку от первого корпуса госуниверситета.

– Когда?

– Вчера.

– Мать вашу, вашу ж мать… – тихонько протянул я себе под нос и обреченно спросил: – Каким рейсом вылетаем?

Лед. Чистильщик

Подняться наверх