Читать книгу В тихом Провиденсе - Павел Сергеевич Почикаев - Страница 4

Временами на него накатывало уныние, так бывало всякий раз, когда приходила пора садиться за работу. Пустой белый лист пугал, приходилось пересиливать себя первые несколько страниц до той поры, пока сопротивление бумаги не становилось меньше… Постепенно он, конечно, набирал обороты и к концу приходил в достаточно большом темпе, но сначала нужно было перебороть себя.

На протяжении последних трёх дней Томас Картер ходил возле компьютера, но так и не присаживался за клавиатуру. Рукописный план ещё нуждался в доработке, но он всегда шлифовался непосредственно в процессе написания. Мелкие детали обязательно дадут о себе знать, но с ними он расправлялся от случая к случаю. Главное – идея, замысел, форма – у него были, Томас представлял себе персонажей, знал их имена и очень дотошно вычертил на большом листе все их взаимосвязи. Видел развитие событий между главами и повороты, на которых буду сниматься маски. Он знал всё, его голова содержала практически стопроцентную версию выдуманного мира. Не хватало только решимости начать этот долгий путь.

Работал он на дому, и любой день для него был выходным, но Венди была привязана к своему рабочему месту, поэтому им пришлось дожидаться настоящих выходных, чтобы вырваться на природу. Хотя "вырваться" звучало очень уж грандиозно. На деле от своего дома на Линдон-стрит они отъехали всего на пятнадцать километров. Но Томас радовался и этому, в глубине души он тешил себя мыслью, что эта поездка поможет ему собраться с силами. В город он вернётся отдохнувшим, сытым и полным энергии.

В округе было не очень много мест, куда можно было выехать семьёй и попытаться остаться наедине с природой. Они с Венди давно выработали маршрут, оставалось только надеяться, что этим субботним днём никто не успеет занять их небольшую полянку на самом берегу пруда Мосуонсикут.

Если выезжать из Провиденса по шестому шоссе и двигаться на запад, то в скором времени можно достичь многоуровневой развязки с 295 шоссе. От этого места 295 уходит практически на север, но фургончик Картеров лишь касается этого шоссе и продолжает движение на запад по шестому. Дорога здесь одна, хорошая, да и город немного отступает, давая возможность глазам отдохнуть от кирпича и бетона.

Через некоторое время с правой стороны появляется обширное, тянущееся на север скопление деревьев, это не что иное как парк Снейк Ден. Вот и пожарная часть мелькнула и осталась позади. С левой стороны к дороге подступает водохранилище Ок Суомп, после которого опять начинается застройка. Дома тут маленькие, по большей части какие-нибудь лавочки или закусочные – всё, что нужно путешествующим.

– Пап, останови. – Просит его Джон. Его с самого детства укачивало в машине.

– Опять начинается война в животе? – Спрашивает Томас, тормозя на удачно подвернувшейся заправке.

– Угу! – Подтверждает Джон.

Что-то он совсем засиделся дома, нужно почаще выезжать куда-нибудь. Они так давно с семьёй не выезжали на природу, что он даже забыл, что Джона в машине всегда укачивало. А ведь раньше он всегда держал в машине несколько маленьких бутылочек. Нужно будет возродить эту традицию.

Томас покупает бутылку воды и пачку жвачки и покидает кондиционерную прохладу заправочной станции. Пока Джон пьёт, он успевает застегнуть ремень и подкатить к краю шоссе. Дождавшись щёлочки в плотном потоке, он направляет в неё свой фургон и продолжает путь.

Через некоторое время фургончик сворачивает вправо на Хопкинс-авеню, и оказывается в окружении одних только деревьев. Шумная автострада остаётся за спиной, теперь они сбрасывают скорость, и Джон резво верещит всякий раз, когда их машину подбрасывает на ухабе. Томас знал, что из-за плохой дороги лишь немного водителей сворачивают на Хопкинс-авеню. Обычно им хватает сотни метров, после которых страх за подвеску не позволяет двигаться дальше. Однако семья Картеров давно проводила здесь свои выходные, и их фургончику нипочём была любая качка. В зеркале заднего вида он замечает автомобиль ещё одного любителя природы, но назад он больше не смотрит, он сосредоточен на Хопкинс-авеню.

Некоторые дорожки, ведущие к коттеджам, перекрыты шлагбаумами или натянутыми цепями, но Томас не обращает на них внимания, он внимательно вглядывается в промежутки между стволами, пытаясь разглядеть знакомый указатель.

Стрелка, немного криво установленная, смотрит влево, где от основной дороги ответвляется тропинка, ведущая к винограднику старика Бальдини. Томас сворачивает на неё. По бокам и крыше машины начинают скрести ветки, низко опущенные наподобие естественных арок. Возрастному итальянцу пришлось приложить немало усилий, чтобы сделать эту тропинку более пригодной для передвижения своих клиентов.

Они минуют виноградники, по самому краешку объезжая расчищенное и возделанное пространство и снова углубляются в лес. С левой стороны начинает мелькать отражающийся от воды свет, а спустя всего пару минут машина ныряет в природный колодец, образованный деревьями, между которыми скрывается небольшая полянка.

Пока Томас доставал всё необходимое для жарки мяса, Джон уже успел сбегать к песчаному спуску и запустить в пруд камень. Август только недавно начал отсчёт дней, но жара по-прежнему стояла июльская, поэтому единогласно было решено сначала всем искупаться, а потом отправить Томаса готовить мясо.

Прыгая в воду и делая внушительные гребки, Томас совершенно не думал, что дома его ждёт белый лист. Вселенная, пока живущая только в его воображении, смело была оставлена на завтрашнее утро.

Он подбрасывал Джона, боролся с ним, брызги летали в обе стороны, и только Венди старалась держаться от них подальше. Наконец, после изматывающих баталий, после приятного лежания на горячем песке Томас понял, что очень сильно проголодался. Он последний раз забежал в пруд, смыл с себя песчинки, забросил Джона изо всех сил и побрёл к фургону.

Томас неспешно переоделся, впрочем, не утруждая себя обувью. Гриль он успел собрать до купания, сейчас оставалось только подбросить угля и хорошенько разогреть его. С кострами у него не ладилось с самого детства, поэтому в таких случаях он боготворил изобретателя жидкости для розжига. Плеснул, бросил спичку, и нет нужды полчаса долбить маленькие веточки топором. С пруда до него доносился визг Венди, на которую Джон брызнул водой, она что-то ему сказала, до Томаса доносился смех. Благодать.

На специально предназначенной для этого полочке Томас разместил длинную мясную вилку с двумя зубцами и металлические щипцы. И то, и другое было начищено до блеска. А пока угли разогревались, он мог заняться самим собой. В тени фургона Томас провалился в кресло и понял, что жизнь довольно-таки приятная штука. Нужно бы почаще ставить его на заднем дворе.

В развлечениях сегодня он себе не собирался отказывать. Обычно, работая над книгой, он старался как можно меньше отвлекаться на других авторов, просто потому что неосознанно пытался спрятаться в них от своей работы. Он любил чтение, и ему нравилось проводить время с хорошей книгой в руках, но не в тот момент, когда ему нужно было начать. С каждой прочитанной главой он откладывал свои собственные во всё более долгий ящик. Однако сегодня он решил позволить себе небольшую слабость.

Сборник Конан Дойла, не очень изыскано, но короткие рассказы именно то, в чём он сейчас нуждался.

Закончив "Скандал в Богемии" и пожалев о том, что у нет трубки, чтобы закурить её, Томас поднял из такого удобного кресла. В глубокой миске лежало мясо, замаринованное его руками, и он стал неспешно раскладывать его на разогретой поверхности решётки. Последняя начинала шипеть, и в воздухе повисли первые нотки жаренного запаха. Томас нарезал мясо небольшими и плоскими кусочками. Он любил, чтобы еда выглядела красиво, и ему нравилась ощущать себя шефом, хотя его кулинарные способности находились на зачаточном уровне.

Голос зазвучал настолько внезапно, что последний кусок вместо решётки приземлился на голую ступню, при этом Картер чуть не перевернул стоящий на трёх ножках гриль.

– Часто посещаете Мир Грёз? Уже нашли дорогу на Кадат?

Томас дёрнулся, его рука совершила непроизвольное движение и задела мясную вилку, зубцы которой ткнулись в пламенеющие угли.

Перед ним стоял высокий молодой человек с длинным лицом и маленькими глазами. Он приблизился настолько бесшумно, что Томас даже не заметил его. Подобный способ появления насторожил его. Он бросил быстрый взгляд на берег, где находились его жена с сыном. Ветерок доносил их голоса.

– Простите, если вдруг напугал. Просто ваша фамилия…

– Да. Я знаю. Мне приходилось слышать намёки на этот счёт. – Одной рукой поднял с ноги упавший кусок мяса и с большим сожалением метнул его в мусорный мешок. При этом он встал так, чтобы между ним и юношей оказался гриль.

– То есть мне, в самом деле, не показалось? – Молодой человек чуть приблизился к нему и развёл руки в стороны. – Вы в самом деле Томас Картер, изобретающий миры с древними богами?

"Вообще-то, это один мир! – Отрезал Томас в своей голове. – И я неоднократно указывал это в предисловиях!"

Почему-то читатели разбивали его книжки на отдельные миры, и его это доводило до состояния бешенства. А за фразу типа: "Томас Картер опять нас удивляет, открывая перед читателем целый новый мир" он был готов убить человека. К своим идеям он относился очень щепетильно, и ненавидел, когда их коверкали!

Но от собственных размышлений его отвлекла смутная тревога, сконцентрированная на появившемся человеке.

– Да. – Как мог спокойно ответил он.

Почему посреди августовской жары этот парень бродит по лесу в олимпийке? Ему не жарко? И почему он вообще бродит по этому лесу? Звука работающего двигателя Картер точно не слышал, а значит, этот человек пришёл из леса и из всех мест выбрал именно ту поляну, на которой он с семьёй проводил время. Такие совпадения Томас считал подозрительными.

Он продолжал наблюдать за парнем, а тот вовсе и не ощущал, что ему здесь не рады.

– Моё имя Артур Джермин, и я прочёл все ваши книги! – Изо рта юноши неслось ликование, но его глаза не переставали бегать по сторонам. Он словно ждал какого-то скрытого знака или боялся, что из леса вот-вот появятся охранники и разлучат его с кумиром.

– Для этого и стараюсь. – Диалог становился всё более напряжённым. И это имя. Где он мог его слышать? Оно было знакомым, поразительно знакомым, но Томасу никак не удавалось вспомнить.

– Можно с вами сфотографироваться? – Артур сгорал в огне обожания. Вот буквально в нескольких метрах от него стоит его заветная мечта. Можно протянуть руку и достать…

Чёрт! Томас забыл про мясо, он быстро схватился за щипцы и стал с их помощью переворачивать кусочки, некоторые из которых уже успели покрыться чёрной корочкой. Зараза! Он был уверен, что мясо невозможно испортить, если своевременно переворачивать его, но этот тип всё испортил!

– Думаю, вы выбрали не подходящее для этого время. – Он в принципе не любил заниматься подобной благотворительностью, да и видом своим в данный момент не напоминал респектабельного писателя. Стал бы Толкин позировать в плавательных шортах?

Эмоции сменились на лице Джермина. Что это был: испуг, или где-то там за ним промелькнула холодная и злобная ненависть? Картеру хотелось, чтобы назойливый юноша, выследивший его в этом райском местечке, поскорее свалил обратно, он и так испортил всё, что только было можно. Мысли о ненаписанных словах снова полезли к нему в голову.

– Но… но… когда я смогу вас встретить в другое время? – Томас был уверен, что юноша вот-вот разревётся, как самый настоящий ребёнок. – Мистер Картер, одну фотографию? Одну? Я же прочёл всё ваши книги…

"Может быть, тебе за это ещё отдать свой кошелёк, ключи от дома и жену-красавицу?"

– Послушай, парень, Артур. – Томас пытался говорить спокойно, конечно, стоящий перед ним тип в олимпийке этого не заслуживал, но он считал себя терпеливым человеком, даже тогда, когда на его идеальных выходных решили поставить крест. – Уж не знаю, как ты меня нашёл, но в трусах я фотографироваться с тобой не буду. Я сейчас занят и вообще нахожусь на отдыхе. Чёрт! Чтоб тебя…

На этот раз мясо подгорело с другой стороны. Он не видел, как на его отказ отреагировал Артур, но в следующий момент тот заговорил, и в его словах не осталось ни единой тёплой нотки. День вокруг стал на несколько градусов холоднее.

– Хорошо, хорошо, мистер Картер, я понимаю. Вот только, хотите правду? – Томас хотел всё, что угодно, лишь бы этот спектакль как можно скорее закончился. – Никакой вы не писатель и никогда не найдёте свой Кадат!

Томас, громыхнув щипцами о гриль, развернулся, и пуля попала ему в живот. По инерции он успел сделать шаг, а потом повалился на колени. Шорты покраснели, и кровь быстро пропитывала их, стекая вниз. Щипцы с прилипшим к ним куском мяса плюхнулись в песок.

– Ааахх… тыы… – Закричал Картер, пытаясь заткнуть ладонью появившуюся дыру. – Сссукк…

Его крик точно слышали Венди с Джоном, сейчас они прибегут сюда и наткнуться на этого больного урода с пистолетом. А ещё мясо пригорело! Ручка от вилки была прямо перед его глазами.

– Никакой ты не писатель, Картер! – Бросил ему в лицо Артур, склоняясь над ним, по его подбородку стекали слюни, а глаз пытался поймать на одну линию мушку и самого Томаса. – Ты всего лишь величайший плагиатор…

Картер даже не стал слушать этого чокнутого, он резко схватился за выступающую над поверхностью гриля ручку и дёрнул вилкой в сторону Джермина. Тот явно не ожидал сопротивления, все его предыдущие жертвы давали себя убить без боя! Да и кто мог подумать, что раненый станет бросаться в него обжигающим железом?

Оно и вправду обжигало. Зубцы вилки успели впитать в себя угольный жар. Огненный поцелуй пришёлся на левую щёку Джермина, опалил его и заставил кричать по-настоящему. Неожиданность добавила боли, он завизжал как девчонка, пляшущий палец сам нажал на курок, и пуля навылет прошла через плечо Томаса.

В мутнеющем тумане, пахнущем жареным мясом (после этого он не мог заставить себя есть мясо, приготовленное на углях) Картер видел две фигурки, спешащих к фургону. Только не их, только не их! Теперь он стоял на четвереньках, опираясь на песок левой рукой. Он не сумел удержать в руке вилку, и сейчас не мог её отыскать. Куда запропастилось его оружие? Чем будет защищать свою семью, если не сможет найти мясную вилку?

Но Артура и след простыл. Получив по лицу, он уже не смог довести дело до конца, совершенно внезапно у него появились собственные проблемы, которых он совершенно не ожидал. Левая часть лица превратилась в кровоточащий кусок кожи. Картер его всего лишь обжёг и немного поцарапал, но Артуру представлялось, что умрёт от потери крови ещё раньше, чем найдёт свою машину.

Рыдающая Венди подхватила голову своего мужа, когда он начал клониться к земле. Его руки, измазанные в крови, теперь волочились по песку, одевая кисти в некое подобие перчаток. За спиной Венди кричал Джон, указывая пальцем в том направлении, в котором скрылся другой кричащий человек.

Он чуть было не бросился за ним в погоню, но Венди вовремя успела перехватить руку сына, испачкав его в отцовской крови, отчего бедный мальчик закричал ещё громче, ей пришлось ударить его.

– Джон, садись в машину! – Глухим голосом она сказала ему. Крик сменился на слезы, из краешка его рта стекали кровавые бусинки. – Джон Картер! Немедленно садись на своё место и пристёгивайся. Мы сейчас поедем!

Видя, что её малолетний ребёнок всё ещё стоит, ей пришлось повысить голос:

– ДЖОН! БЫСТРО ПОЛЕЗАЙ В ФУРГОН И ПРИСТЁГИВАЙ ЭТОТ ДУРАЦКИЙ РЕМЕНЬ! МЫ С ПАПОЙ СЕЙЧАС ПОДОЙДЁМ!

Ей пришлось отвлечься от сына, потому как Томас на её руках начал что-то говорить. Его губы медленно расходились, и Венди пришлось наклониться к ним.

– Что? Что ты сказал, Томми? – Эти слова она прокричала ему в лицо.

–Я спалил всё мясо… – Ему хватило сил ещё на одно слово. – Ар…тур… – После этого он больше не реагировал на её крики.

Какого хрена здесь происходит? Две минуты назад она сидела на берегу пруда, а сейчас недоумённо пялилась на стоящий чуть в стороне гриль. На её руках лежал муж с дыркой в животе, и решать что-то нужно было немедленно. Для начала его нужно дотащить до машины. Дальше первого действия она пока не заглядывала.

Венди закинула руку Томаса себе за плечо и попыталась подняться. Пресвятая Богородица, сколько же он весит? Поднять его полностью она не могла, а Картер к тому моменту уже успел отключиться (или…), она не позволяла себе думать иначе. Пришлось в буквальном смысле тащить мужа на себе, его ноги волочились по земле, а основная часть корпуса лежала на Венди. До машины ей нужно было пройти всего пять шагов.

Она наступила на рукоять двузубой вилки и даже не обратила на это внимания. Ей нужно было дотащить мужа до заднего сидения и положить на него. Молодчина Джон додумался не закрывать дверь, умница. Она видела его глаза, большие и напуганные в глубине салона, но даже и не думала представлять, как сама выглядит. "Как рюкзачок, – мелькнуло у неё сравнение. – Он лежит у меня на спине, как рюкзачок."

Вместе с Джоном ей удалось уложить Томаса на заднем сидении. Она захлопнула дверь и стала обходить фургон. Сколько лет она уже не садилась за руль? На месте водителя фургона она оказалась в первый раз. Лёгкие шлёпанцы слетели с неё в то время, как она бежала на крики, придётся давить на педали босиком.

Она развернула фургон, переехала раскладной стул, который так нравился её мужу, и вырулила на узкую дорожку. На первой же кочке Венди больно ударилась головой о боковое стекло. Джон тоже вскрикнул. Но они без проблем переживут такое, а вот Томас…

– Солнышко. – Позвала она, хотя за рёвом двигателя её было плохо слышно. Венди пыталась одновременно следить за дорогой и через зеркало заднего вида наблюдать за сыном. – Джонни, возьми мой телефон и срочно набери полицию… нет, нет, нет сначала скорую, а потом…

Её рука привычно потянулась к карману шорт, но нащупала лишь ткань.

– Проклятье! – Выругалась она. Телефон вместе с другими вещами остался лежать на пляжике возле пруда. Им пришлось так стремительно бежать на крики, что на сбор вещей не оставалось времени.

Томас! У него тоже был телефон, вот только куда он мог его положить?

– Я не могу найти. – Хныкал сзади Джон, на очередной кочке он ударился головой. Венди он казался таким маленьким и несчастным, но она боялась, как бы он не стал ещё более несчастным.

Куда же запропастился телефон Томаса?

Деревья оборвались слишком неожиданно, ещё бы немного и они бы вылетели с тропинки прямо в Мосуонсикут! Венди резко вывернула руль влево, ремня на ней не было, и её чуть не вынесло на пассажирское место. Сзади опять застонал Джон и послышался глухой звук. "Это Томми, твой Томми бьётся головой о дверь, глядя, как ты управляешь его фургоном!"

***

Пьерджузеппе Бальдини очень любил свой виноградник. Ему в принципе нравилось жить немного на отшибе и заниматься своими делами, и виноградник давал ему такую возможность. Этот кусочек земли на самом краю пруда с трудным названием Мосуонсикут купил ещё его отец, но в те далёкие времена ни о каких виноградниках речи и не было.

Только когда земля перешла в его собственное владение, Пьерджузеппе решил последовать совету друга-геолога и попытался тут что-нибудь вырастить. Удивительно, как некогда случайно брошенные слова меняют нашу жизнь. Бальдини и не думал, что сможет отыскать в этой жизни какое-нибудь ещё занятие кроме преподавания, однако уже без малого двадцать два года занимался виноделием.

По началу всё это было в шутку, он дарил знакомым бутылки вина собственного приготовления, но через какое-то время он всерьёз задумался над расширением производства. С тех пор у него появилось много постоянных клиентов, и немалая часть населения близлежащих городов знала о его затерянной в лесу винодельне.

Вот и сейчас на небольшой парковке стояло шесть автомобилей его покупателей. Некоторые из них сидели под большими полосатыми зонтиками в удобных раскладных шезлонгах и мирно беседовали. Он знал их каждого по именам, и их благодарности и улыбки на лицах способствовали процветанию его маленького бизнеса.

У его дома было просторное крыльцо, на котором он любил сидеть вечерами и смотреть на пробегающую по воде рябь. Здесь почти не слышно было гула пролегающей невдалеке автострады. Итальянец дорожил тишиной и умиротворением. За это он и любил это место.

Вот и сейчас он смотрел на огороженные и ухоженные виноградные посадки, яркие зонтики и радующую глаз зелень. Замершую и никуда не спешащую идиллию нарушал только звук мотора. Пьерджузеппе нахмурился, звук исходил не со стороны Хопкинс-авеню, а из леса, со стороны той полянки, которую лет десять назад он показал молодому писателю.

Сидящие в шезлонгах тоже услышали звук и заволновались, некоторые из них обернулись в сторону маленькой тропинки. Пьерджузеппе успел миновать только две ступеньки, когда из леса вырвался фургон.

Он летел с бешенной скоростью, и у старика сжалось сердце, когда он чуть не вылетел в пруд, однако в последний момент водителю удалось удержаться на узенькой дорожке. Фургон резко вильнул и со всего размаху вспорол тупой мордой хлипкую ограду виноградника. Бальдини с ужасом наблюдал, как машина давить и вырывает с корнем его ухоженные посадки, а ноги, тем временем, уже несли его на место происшествия. Сколько сил! Сколько своего пота он вложил в этот виноградник, а какой-то водила напрочь сгубил все его старания. Если это тот писака! Уж он точно требует с него компенсацию! Он выставит ему счёт! Он его по судам затаскает…

Но все мысли о собственном хозяйстве мигом улетучились у него из головы, когда он увидел женщину, вывалившуюся из-за водительской двери. «Она босая!» – это было первое, что осознал мозг спешащего Пьерждузепппе. Открытый пляжный костюм он заметил позже. Как и кровь. Женщина была вымазана в ней.

– Телефон! Дайте мне чёртов телефон! Мой муж! Муж!

Перепуганные посетители уже приближались к ней. Пьерджузеппе подоспел как раз к тому моменту, когда она открыла заднюю дверь фургона. В первую очередь в глаза бросался маленький мальчик с большими и такими испуганными глазами. Одна щека у него была распухшей. А только потом люди замечали тело, наполовину скатившееся на пол. Мальчик обнимал его за плечи и, казалось, хотел поднять на сиденье.

– Телефон! Срочно! Вызовите скорую!

Одна женщина упала в обморок. Пьерджузеппе уже набирал номер, предварительно послав помощника за какой-нибудь одеждой для жены писателя. В данный момент он мог исправить хотя бы её откровенную наготу.

***

Этот чёртов плагиатор оказался намного хуже своих книг!

Левую руку Артур боялся отнимать от щеки, хотя крови было не так уж и много. Одной правой рукой он не мог засунуть пистолет с глушителем в карман, а потому просто сжимал его в ладони. Да, видок у него был максимально подозрительный, но в этом был виноват Картер, и никто больше!