Читать книгу Хмарь - Петр Борисович Гришин - Страница 1

– Саныч!!! Саныыыч!!!! Да чтоб тебя!!! – Рука в потертом спортивном костюме, совершенно невероятной расцветки, яростно жестикулировала медленно ползущему в тени облупленных гаражей силуэту.

– Саныч мать твою!!! Тебя б только…

–Да иди ты, растуды!!! – Силуэт наконец-то приблизился, материализовавшись практически в двойника обладателя спортивного костюма. Отличие было лишь в колере штанов, да в бейсболке с надписью «Сочи», гордо задранной на затылок. Типичные деревенские алкаши, подумали бы многие, и были бы правы, если бы ни одно но. Среди них затесался самый настоящий профессор, придающей этой пропахшей табаком, перегаром с привкусом лука и блеском засаленной одежды тусовке статус вполне себе культурного собрания!

– В следующий раз пойдете дружно в жопу или сами договаривайтесь с этой стервой Людкой!!! Кто ж ей интересно аж триста рублев задолжал???

– А что ты на меня то смотришь??? Третий до селе молчавший персонаж – смачно сплюнув, привстал с перевернутого ящика из под картошки.– Я ей доходчиво, по-русски, членораздельно, сказал – с пенсии весь долг сразу отдам!!!

– С пенсии отдаммммм – Саныч игриво позвякивая принесенным пакетом, передразнил провинившегося, и с довольным видом победителя уселся на освободившийся ящик.

– Пенсия уважаемый Павел Иванович была уже как дней пять назад!!!

– Дак я ж тут, в глуши вашей… а пенсия то – тама!! – Павел Иванович неопределенно махнул рукой- В Город ехать надо, в цивилизацию! Я ж тебе не фокусник?! Я…

– Вот тебе я!!! Палка от руля!!! Так съездил бы, почитай целый август еще коротать тебе в глуши то нашей. Вот от сих мне теперь должен будешь! – Саныч, проведя по воздуху неопределенной формы дугу, видимо означавшую сегодняшнюю дату, с грацией присущей только истинному волшебнику выудил двумя пальцами из пакета бутылку дешевого трехзвездочного. – Отдал я за тебя, куда ж деваться, а иначе сказала всей нашей банде прикроет навсегда выдачу товара! Для пущего сгущения значимости сделанного им дипломатического примирения с продавщицей единственного поселкового магазина, глубоко вздохнув, Саныч снова запустил руку в пакет и выудил пару зеленых яблок. – Антоновкой закусим!! Кисленьким- сладенькое!!! Зачем то понюхал их, и полуобернувшись на своего созывателя философски изрек-Ты по что сидишь то Колюнь? Тара то где? Или в кулак плескать предлагаешь???

Павел Иванович начал с деланым энтузиазмом благодарить Саныча за проявленное благородство, а Колюня, подтягивая на ходу растянутые треники, бодро поковылял за угол- тут у него издавна был гараж, без автомобиля, но со всем необходимым для отличных посиделок. Были в нем и мангал и поленья, были удочки, корзинки. Отдельно стояла надувная лодка еще из старой, советской резины, пару рыбацких стульчиков с выцветшими тканевыми сидениями, на стенах доживали свой век ватники, был и кое какой инструмент в виде лопат, граблей и вил с отломанным зубцом. В общем мечта советского дачника, а так же любителя выпить да закусить, в чем Колюня не заставив ни на миг усомниться, вытянул из довольно прилично выглядевшего шкафчика рюмочки и чуть подумав прихватил с собой нарды. Если уж выпивать, так с шиком как говориться!

– Нуссс?!! То ли вопросительно, то ли просто подведя какую то, только ему зримую черту констатировал Саныч.

– Вот тебе и нусссс! – Колюня, катнув кубики, уставился на Павла Ивановича.

– Твой сосед то!

– А я что с ним сутками сидел что ли??? Не брат родной поди! Бывало выпьешь с ним чутка, да и баста- разошлись!! Моя то его не очень переносила!!! Посидишь тут!!!

– Вот и разошлись! Саныч, подцепив ногтем сигарету из пачки, не торопясь закурил.

– В том году сын Егоровых сгинул так же… понятно – выпивал- так мы все так не святы в этом, весной туристов искали не нашли, а сейчас вот Иванов!!! Не странно ли? Такое тут впервой!

– Впервой!!! Это у тебя тут впервой, а в Городе у нас такое каждый день в новостях!

Колюня хитро прищурился на Павла Ивановича.

– в городе у вас народа пруд пруди! А у нас- Колюня обвел руками пространства гаражей- три двора да два кола!!

– И тем не менее! Саныч грустно посмотрел на почти початую бутылку коньяка. Сосед он и вправду твой!! Ты вспомни, вспомни Иваныч, может что не так с ним было? До белки то он еще не допился вроде! Так куда тогда его понести могла нелегкая?

Павел Иванович нахмурившись ухватил бутылку и аккуратно разлил остаток по рюмкам.

– Я Про-фес-сор! Указательный палец убедительно постучал по раскрытым нардам. – Соседа нашли мне! Я, что вам- следить за всеми алкоголиками буду?

И тут же, видимо смутившись сказанного промолвил.

– Ну, будем! – запрокинув высоко голову он выпил все одним махом и громко грохнул опустевшим стаканом по жалобно скрипнувшему ящику из под картошки. – Доставай вторую Саныч! Не томи!

– Аааааандрейййййй!!!!! Аааандреээээйййй!!!!

– Да не ори ты!!!! Полноватая женщина выглянула из приоткрытого окна. Уставившись почему то сразу на небо, а не на зовущего, она пробубнила себе под нос что-то о грозе, давлении и о том, что башка с утра гудит словно трансформатор у сельсовета. Только после этого ее взгляд сфокусировался на высоком пареньке лет четырнадцати одетом по летнему в шорты и потрепанную дачную майку.

– На толчке твой Андрей!!!! Яблок видать обожрался вчера! Кончали бы вы антоновку эту молоть, а не то такими темпами до поносу кровавого дойдете!!!

– Мммм эээ да.... промычав что-то непонятное, паренек видимо не очень удовлетворенный ответом и последующей нотацией, подкатил велосипед, до селе лежащий у его ног, поближе к дому Андрея

– Так он выйдет?? Или совсем плохо ему? Тетя Галь?!

– А вот сейчас выползет- сам спроси!!!

Голова исчезла из окна. Прокуренная до желтизны тюль заколыхалась, отгоняя назойливых летних мух. Минут через пять хлопнула дверь на заднем дворе и к радости ожидающего вожделенный Андрей в здравии показался с велосипедом из за угла.

– Ну чего, как сам-то? Не лопнул там?

– Есть мальца!!! Еще немного и расколол бы надвое!

Оба заржали.

– Говорил тебе Серый, говно эта антоновка!!!

– Я то норм! Да и алконавты у гаражей ее тоннами под закусь хавают!

– Так то алконавты, они спиртом сверху и все в порядке!!!

Усевшись на велосипеды, друзья покатили к околице – туда где проходила незримая граница между деревней и дачами. Андрей был местный, а вот Серега приезжал с концом учебного года и уезжал с началом следующего.

– Видал ментоны вчера приезжали?

– Так Иванова ищут!!! Дом его опечатали! Алконавт один жил же!

– Куда он свалить то мог? Он от ларька особо далеко никогда не уходил- да еще иногда за самогонкой к Сторожихе ходил на дачи- вот и все маршруты его! Да и вообще откуда они прознали то, что он пропал? Я его за лето сам пару раз видел всего! Хотя мать вчера обмолвилась, что менты его по какому-то серьезному делу ищут! Вот он и свалил! А ей участковый это сказал вроде.....

Серега неопределенно качнув плечами, стал крутить головой по сторонам.

– Давай сюда! Он кивнул на едва заметную тропинку в небольшой лесок, что и являлся границей между поселком и дачами.

Свернув на нее, они проехали метров двести по засыпанной ветками тропинке, пока не уткнулись в огромное, поваленное с корневищем дерево. Спешившись, приткнули велосипеды к поваленному стволу. Серега еще раз оглядел окружающий лес и неторопливо вытянул из кармана пачку сигарет. Андрей курил уже с третьего класса, но мать его еще не словила. Серега имел стаж поменьше и так же был не пойман с поличным. Вытянув по сигарете, они закурили и перемещаясь между увядшими ветками взобрались на поваленный ствол.

– Может на рыбалку? Серега стряхнул пепел на копошащихся среди корней муравьев.

– Да сейчас не клюнет! Жара ! Да и мать говорит гроза будет! Она спец в прогнозах! Бошка говорит болит с утра!

– Да я слышал. Вот только, про грозу что-то сомневаюсь, глянь, на небе не облака! Поехали может к Михе? Да и Гарика тоже возьмём!

– Куда??

Серега заговорщицки придвинулся к Андрею.

– Ракетную часть разобрали, знаешь же?

– Ну?? Еще с зимы все вывезли! Мы там с пацанами лазали – воняет жуть и мазуте все перемазались, мне мать потом звиздюлей вломила! Там под чистую все выковыряли вояки!

– А вы с какой стороны туда лазали??? Серегин энтузиазм слегка упал.

– С какой? Со стороны ворот естественно!!! Только их нет уже давно! На метал спилили, да вывезли!

– А!! Серега снова приободрился. – Не, с воротами то понятно!! С той стороны там нет ничего!!! А вот если с леса зайти, то там бункер есть! Тот, в котором ядерную войну переждать можно!!! Прямо возле шахт ракетных! Вот там аптечки и костюмы химзащиты должны остаться!!

– С чего ты это взял??? . Андрей недоверчиво уставился на Серегу.

– Инфа сто! Я от старшаков слышал! Они на той недели там лазали! Я случайно услышал!

– Старшаки лазали? Так все и забрали!!!

– Да там полно!!

– Ну не знаю! Андрюха как то не загорался Серегиным энтузиазмом.

– Да я тебе отвечаю!!! – Сказав, словно поставив под выше озвученным подпись, Серега по широкой дуге заслал сигаретный окурок далеко в заросли малинника.

– Что вы там шушукаетесь??? Опять на водку свою соображаете??? – дородная женщина устало разогнув спину, оторвалась от прополки сорняков в грядках с пожухлой порослью моркови. Лето в нынешнем году выдалось жарким, без дождей и от этого не урожайным. Все на участке если и росло, то было пожухлое и квелое.

– Да что ты Нин! Водка, да водка тебе везде мерещится!!!! – Павел Иванович встал в позу, готовый держать оборону, но в этот раз жена была не настроена воевать. Видимо уработалась за день, судя по трем большим кучам сорняков в разных концах огорода.

– Да у вас только о ней все мысли!!! – устало махнув рукой она принялась укладывать сорную траву в дырявый таз без ручки.

–В лес мы собираемся, лисички пошли!!

– Завтра! С нами не пойдете Нина Алесанра?? Колюня улыбнулся, блеснув стальными фиксами.

– Почто мне ваши грибы, которых нет!!! У меня вон! – Нина обвела руками огород. – Обработайся! Это вам делать нечего! Слоняетесь, как неприкаянные!

– А!! – Павел Иванович махнул рукой! -Ей бы моих бестолковых студентов на недельку! Сама бы летом отдых запросила!!!

– Ну-дак! – Колюня толкнул локтем профессора. – Санычу то во сколько сказать пойдем?

– Ну, давай на 6 часовом поедим, до церкви, там пешком через орешник пройдемся!

– Не поздно?

– А чай не рыба! Куда спешить то? До жары управимся! А там, может и права Нинка, нет еще грибов!

– Да есть же говорю! У станции все с ними сидят!

– Ну. Тогда и мы может найдем чего, раз сидят то.

Пожав Колюне руку Павел Иванович побрел вдоль грядок к сарайчикам позади дома- еще предстояло полить огород. Хоть жена и благосклонно давала ему как он любил выражаться – культурно отдохнуть, но все же какие-то обязанности по участку на него возлагались.

– Миииишааааа!!!!

– Михааааа!!!

– Нет что ли никого? Андрюха облокотившись о руль своего потрепанного велика, озадаченно повернулся к Сереге.

– Да, не! Замка то нет! Спит может?

– Мииииишшшшаааааа!!!!!

– Поехали к Гарику! Может у него он?!

Ребята уселись на велосипеды и покатили вдоль пестрых, слепленных из чего попало заборов к поросшему ряской и камышом прудику в центре дачного поселка. Дача Гарика находилось недалеко от него. Тут же находился единственный дачный магазинчик поместившийся в пошарпанный морской контейнер с зарешеченным окном и дверью из дерматина. Ночью, пятачок возле него, гордо именуемый дачниками площадью, освещался мощным фонарем на свет которого, как мотыльки, слеталась на тусу местная молодежь. Старшаки облюбовали огромную трубу , непонятно кем забытую еще во времена когда на месте дач было лишь перемолотое трактором месиво земли и корневищ, поделённое на квадраты в шесть соток, веревкой, натянутой на кривые ветки от росших там некогда деревьев. Ровесники Сереги и Андрея тусили за прудом в зарослях ивняка. Там валялись бревна на которых все сидели постелив на них куртки и покосившийся мангал- спертый с какой-то давно не посещаемой владельцами дачи. Ребята называли это место- Лесок, а тусовку старшаков – вполне очевидным – Труба.

– Чего, в Лесок сначала заглянем?

– Давай! Андрюха повернул руль, объезжая припаркованную у магазинчика ярко голубую «Шестерку» Жигулей и свернул вдоль прудика к проторенной в глубь ивняка тропинки.

Ни Гарика ни Михи тут не было.

– На рыбалку что ли пошли? Серега снова вытянул сигареты. Протянув Андрюхе, он неторопливо закурил.

– Слышал, кстати, у кинологов пару солдат пропало на той неделе?

– Да духи какие то, деды умаяли, вот и дернули!! Андрюха плюнул- метко попав в ствол изрезанной ножами чахлой березки, с которой сняли всю кору для розжига ежедневных кострищ.

– Говорят Деды пропали, не духи.

– Может в самоход пошли, да забухали. Андрюху не особо парили такие темы. На его памяти и с расформированной ракетки и с кинологической части бежали регулярно. Раз в месяц по дачам и поселку проезжал Уазик военного патруля- искали дезертиров, самоходов и прочих провинившихся военнослужащих.

– Может и забухали.... С Ивановым вместе – Серега уселся на велосипед. – Ну чего? Поели поорем Гарику! Но если и его нет, то я уж и не знаю тогда где они, по жаре мотыляться удовольствие так себе. Они же куда угодно могли пойти, может на торфяники или карьер.....

– Погнали! – Андрюха оттолкнувшись от земли ногой, покатил на выезд с леска. – На карьер я точно не поеду за ними, далековато, у меня цепь спадает все время!

Саныч, крепко сжимая любовно обмотанную зеленой изолентой ручку корзинки, недовольно поглядывал на часы. Павла Ивановича он уже лицезрел вдали улочки, а вот Колюня....

– Эээххх, опять паскуда опаздывает??? – Павел Иванович выудил из кармана пачку сигарет, и поставив пластиковое ведерко промеж ног, неторопливо извлек из кармана мятый коробок спичек.

– Вот и что с ним делать? – Саныч вопросительно уставился на заспанное лицо профессора. – За ним тащится, так на автобус опоздаем, а там уже солнце встанет и жара на тебе тут как тут. А бродить по лесу жару это удовольствие ниже среднего сам знаешь.

– Ладно, курим – если не появится, вдвоем пойдем, вдруг и вправду лисички пошли, да и почем свет вставал я зря что ли? – Павел Иванович глубоко затянувшись, приподнял целлофановый пакет лежащий в ведерке. – Видал – чего урвал!!!???

Саныч скосив взгляд в открывшее свое нутро ведерко, довольно ухмыльнулся.

– А ты прям волшебник Иваныч!!! – бутылочка с мутным содержимым, пару бутербродов, ярко красный помидор и пучок лука снова были накрыты пакетом и ведерко перекочевало в руки Профессору.

– Ну что ж, Колюнька сам виноват! Ни грибов ему ни удовольствия! Пошли!

Поорав недолго Гарику и получив от его отца невразумительный ответ – дескать уехал куда то, а когда? Да с час назад! А с кем? А не видел! Друзья задумчиво укатили в сторону озера.

– Думаешь где они, Серег?

– Не знаю, вчера вроде ничего не планировали мы!

– Заедим на озеро?

– Да чего там делать? А чтоб тебя....

Резко свернув к обочине, Андрюха стал матюгаться. Чуть не уехав в придорожные кусты, он все же сумел удержаться и балансируя на одной ноге орал Сереге

– Серый, Серый!!!!! Давай сюда скорей, помоги!

Серега споро развернувшись, подкатил к орущему Андрею, но узрев суть проблемы, стал ржать как конь.

– Ну ты и лошара Андрюх!!!!

– Да пошел ты, лучше помоги, проверни педаль! А то и так вся штанина рваная!

– Скоро шорты будут! – Серега споро надавил на педаль, и с силой потянув штанину в сторону, стал прокручивать цепь, не без удовольствия слыша хруст рвущейся ткани.

– Мля! Андрюха досадливо оторвал свисающий клок пожеванной ткани и угрюмо уставился на бомжеватого вида штанину. – Долбучая цепь!!

– Давай колесо подтянем?! – Серега с видом знатока потыкал носком кроссовка в заднее колесо Андрюхеного велосипеда.

– Да не поможет! Подтягивал уже! Мне отчим от другого велика походу цепь принес, а она длиннее!

– Тогда да! – Серега оглядел пустынную дорогу. Впереди, в полукилометре виднелось небольшое, заросшее камышом и тиной озеро. – Заедим, попьем на родник?!

– Не знаю! – Андрюха деловито надевал цепь на звездочку, – Мать говорит не стоит пить с родника! В него с кладбища трупный яд течет!

– Да ладно! Я сто раз пил! Да и кладбище далеко!!! На родник издалека даже приезжают, воду с собой набирают!!!

– Набирают! Ты хочешь- пей! А я не очень хочу! – Андрюха деловито прокрутил педали, приподняв заднее колесо велика над дорогой.

– Погнали!

Спустя несколько минут они подъехали к роднику по проторенной в прибрежном редколесье дорожке. Для стороннего человека назвать родником сомнительного вида ручей вившийся сквозь поросший папоротником и крапивой жиденький лесок было бы неслыханным кощунством. Никто не знал куда он тек, скорее всего в озеро, а может снова исчезал в торфянистой почве и плывуне, но, что было известно всем, это то, что его начало было выложено почерневшими бревнами над которыми возвышалось подобие часовенки увенчанной покосившемся крестом. На часовенку так же был прибит лист железа на котором кто-то старательно вывел краской – «Святой источник». Под листом железа болталась на длинной цепи металлическая кружка, которой гремя на всю округу болтал Серега.

– Пить то будешь? – Достав сигарету, Андрюха стал рыться в карманах. – На, замути пополам! В его руке красовался ярко оранжевый пакет шипучки!

– А как же трупный яд? Не ссышь?

– Апельсинчиком ядовитым потом поссу ! Давай пополам заделай по братски!

Серега, поймав пакетик, надорвал зубами уголок, и, закусив от напряжения губу, стал, словно матерый фармацевт отсыпать половинку в кружку.

– Воды б налил стачала!!!! А то сейчас весь порошок смоешь!!!

– Не очкуй Андрюша, сейчас попьёшь холодненькой в лучшем виде! – ухватишь одной рукой за скользкое бревно, он стал бережно наполнять кружку холодной водой, стараясь, что бы ни одна крупинка бесценного шипучего порошка не уплыла вместе с течением. – Прошу!!!

– Андрюха протянул в обмен на кружку оранжевого шипящего напитка половину скуренной сигареты, – Оставить Серый?

– Да не, я целенькую покурю!

Прикурив сигарету и сделав пару затяжек Серега внезапно замер. Медленно выпустил из носа едкий табачный дымок и столь же медленно обвел лес враз обострившимся взглядом. От покосившейся часовенки, мимо пьющего из кружки Андрюхи, его прислоненного к дереву велика, чахлых деревьев, порослей берегового камыша....

– Ты чего? – Андрюха перестав пить, с волнением смотрел за остекленевший взгляд друга.

– Да не..... показалось.... тихо тут как то! – Андрюха тоже вслушался. – Да нет- вроде нормально- и ветер с шелестом колышет верхушки деревьев и вода в роднике с легким плеском бежит по узенькому руслу, птицы какие то, комары. Да нет – все как всегда.

– Показалось!

– Когда кажется – говно рукой размажется! – Андрюха радостно заржав, передал кружку товарищу- Плескани себе шипучего, вмиг полегчает!!

Серега еще раз обведя округу, принял протянутую кружку. Может и вправду задумался, вот и стала мерещиться всякая чертовщина! Бывает так с человеком. А если подумать хорошенько, то может и не показалось вовсе.

Старлей участковый мрачно косился на пошарпанную телефонную трубку. Минуту назад из нее на повышенных тонах ему вставили по первое число. За что? Да по сути ни за что. Он то тут причем? Иванов этот, алкоголик хренов, пропал, да! Но на то он и алкоголик, что бы не пойми где шлындать, спать на лавках и в гаражах. Ну допустим! Степанов промокнул вспотевший лоб куском подозрительного вида ткани очень смахивающей на старые семейные трусы в горошек.

Пропал и пропал. Это не ЧП. Хотя зачем тогда приезжала опер группа аж из самой Дубны и не сказав ему ни слова, ему – участковому милиционеру, произвела обыск дома, а потом и вовсе опечатала его. Наглость первостатейная! Далее, с воинской части сбежало пару солдат, нона это дело он вообще клал большой и толстый! Пусть вояки сами ловят своих скворцов!! Но три!!! Целых три заявления о пропаже людей в один день это уже дело районного масштаба! Начальство уже весь телефон оборвало! А Начальству его начальство! А кто крайний? Крайний естественно он, простой участковый – всего лишь желающий спокойной жизни себе и вообще всем окружающим, будь ты хоть праведником, хоть алкоголиком! Один на целый поселок и аж два! Целых два дачных товариществ.

Степанов снова промокнул лоб тряпкой. Что за времена пошли? Раньше что? Ну обчистят пару домов дачных по зиме, своруют дрель или одежду старую! Ну, пожар может быть, или алкаши подерутся! А тут, если сложить, как это умеет делать только начальство, за неделю шестеро сгинули! И двое из них несовершеннолетние!!! А это ЧП!! ЧП на его участке! ЧП для него лично! ЧП для его спокойной лениво-неторопливой жизни!

Старлей снова пробежался по написанным неразборчивым подчерком заявлениям.

Михаил Романенко и Игорь Стасюк, обоим по 16 лет, оба дачники, приличные семьи, непьющие отцы, хорошие ученики, не хулиганили. Нда. Куда этих то нелегкая завела? Алкаш мог навернуться куда-нибудь- скажем в шахту на заброшенной ракетке или напился до белки.... хм… Степанов почесал лысину, белка запойного алкаша и его бесследное исчезновения вещи абсолютно не связанные, детектив из него хреновый! А профессор? Тот вообще исчез под боком у дружбана своего! Раз и нету! Но это – раз и тем более – нету еще будут следователи с города проверять. Тут и криминал мог случится. Хотя откуда криминал то? И профессора пропавшего и Саныча, особенно Саныча – тот же из местных был из деревенских, участковый знал хорошо, иногда даже посиживал с ними на выходных и под водочку, и с удочкой, и за грибами иногда хаживал. Мирные ребята, тихие. Выпивали, анекдоты, карты, нарды- все как у всех.

Степанов придвинул к себе еще один листок с каракулями. Показания Сергея Александровича Чалых – собственно пока единственного очевидца мистического, или чем черт не шутит криминального исчезновения Павла Ивановича Гордеева с коим вместе утром 7 августа пошли за грибами в местный лес, близ заброшенной воинской части.

Выйдя из пропахшего дизельным выхлопом и непередаваемым запахом тысяч перевезенных им за долгие годы людей автобуса, Саныч с профессором, как полагается закурили и споро потопали мимо заброшенного коровника с провалившейся крышей в строну леса.

– Сразу к воинской части пойдем, или вдоль поля пробежимся? – Саныч поправил вылезшую из сапога штанину. – Я бы для начала вдоль поля прогулялся.

– Давай вдоль поля проверим, потом вдоль высоковольтки пройдем по молодняку – согласился Профессор, – Если уж и пошли лисички, то только там их и сыскать.

Несколько минут приятели шли молча, вдыхая свежий, пропитанный утренней росой еще не прогретый до нестерпимого дневного зноя воздух.

Прошли мимо маленького, всего с десяток домов дачного поселка. То были добротные дачи чиновников с райцентра. Те любили обзаводиться тут дачами, места вокруг были знатные, почти не тронутые колхозными полями и прочей советской машинерией в изобилии натыканной вокруг деревень. Пересекли небольшую, укатанную до состояния асфальта, полянку, где обычно парковались на своих автомобилях грибники. Дальше, вдоль леса, сбивая сапогами с мокрой травы утреннюю росу, обогнули небольшое болотце и вышли к уютно расположившемуся посреди леса полю кормовой кукурузы. Лето было жарким, кукуруза была пожухлой. Лениво покачиваясь на ветру, она издавала шелест похожий на металлический скрежет забора о сухие ветки деревьев, заставляя услышавшего этот звук человека ощутить легкий холодок в спине. За полем виднелись высоченные вышли ЛЭП, справа вокруг поля бежала проторенная колхозной техникой дорога, плавно огибая небольшой островок из уютно прижавшихся друг к другу деревьев. Под ними лежало несколько нетёсаных бревен, подле которых виднелись следы от старых кострищ. Сколько помнил себя Саныч, с самого малолетства, идя в лес за грибами, с дедом, отцом, друзьями, приятелями, не важно с кем, он всегда останавливался тут. Даже не на отдых, пройдя с километр невозможно устать. Просто остановится, посидеть пять минут, попить воды, выкурить сигарету, послушать лес.... а потом можно и по грибы по ягоды топать. Некий ритуал. Духовное единение с лесом.

– Ну что по глоточку? – Профессор аккуратно выудив бутылочку, уже вытягивал из её горлышка тугую посаженную пробку. Вопрос был сугубо риторическим, что бы Саныч да отказался, должно было произойти чудо из чудес вселенского масштаба.

Усевшись на поточенные короедом, замшелые бревна – они сделали по глотку из горлышка и с удовольствием ощутили как весь мир вокруг преображается, наливаясь мягкой теплотой с привкусом слив, черноплодной рябины и корок арбуза!

– Ляпота! – Профессор причмокнул, смакуя вкус домашней самогоночки! – Хороша вышла! Ох хороша!

– Что взял то мало тогда? – Саныч с недовольным прищуром окинул полулитровую тару в руках Павла Ивановича враз опустевшую на четверть.

– На пробу это! Дегустация!! Вечером посидим уж нормально! – Профессор демонстративно туго ввинтил пробку в бутылку и, крякнув, встал с бревна. – А сейчас грибы на повестке дня! Ну что, пойдем?

– Пойдем! – затушив о подошву сапога сигарету, Саныч подхватил корзинку и друзья побрели вдоль пожухлого поля к лесу.

– Никаких катаний!!! Никаких допоздна!!! -

Серега уныло глядел на мать. Та, нервно сцепив пальцы, взирала на него с нездоровым блеском в глазах.

– Что, мне теперь вообще с участка не выходить? Мам!

– Выходить! Но только недалеко!!

– А в поселок? К Андрюхе?! Мне что, три года?!

Мать молчала.

– Ну Мам! Это рядом же!!! Мы не будем никуда ездить!! – Сережа с надеждой смотрел в глаза Матери и, видимо не увидев в них проблесков согласия, использовал последний козырь. – Ну мам! Я буду вовремя приезжать на обед и ужин! И не будем допоздна гулять! Мам, так и каникулы пройдут! Мы только у Андрюхи и у магазина будем тусить!!!

Мать вздохнула и, усевшись на жалобно скрипнувший под ее весом стул, пододвинула к себе кружку с изрядно поостывшим чаем.

– Куда могли твои друзья деться то? Может сказали что?

– Да не знаю я Мам! Я же сто раз уже говорил! Мы с Андрюхой за ними заехали! Кричали им, у Михи даже отец выходил, говорил, что гулять пошел он! На велике! Потом на озеро ездили и в леске смотрели. У остальных пацанов тоже спрашивали – никто не знает!

Про намечавшуюся вылазку в дебри ракетной части Серега тактично умолчал, справедливо полагая, что эта информация послужит для взбудораженного сознания матери, как красная тряпка для быка. И тогда вольной жизни ему точно не видать, а то еще и глядишь вообще в город уедут, а там никого- все пацаны разъехались на лето кто куда! Скукотища полная! Да и если уж быть полностью честным, положа руку на сердце, про секреты ракетной части он успел поведать только Андрюхе. Так что пацаны уехали и пропали сугубо по своим личным делам известными только им.

– Ладно! – мать выудила из надтреснутой стеклянной вазочки шоколадный батончик, – Беги, но к обеду жду без опоздания! И смотри мне аккуратнее Сереж! Неспокойно мне! Тяжело на сердце....

Лицо мальчика просветлело, буркнув, что все так и будет, как просит его мать, он подхватив стоящий у крыльца велосипед, покатил в сторону деревни, нужно было срочно обсудить с Андрюхой последние события. А они были надо сказать довольно странными.

Трехзвездочные генералы мрачно с деланным безразличием взирали на министров и непонятных гражданских в строгих деловых костюмах. Министры с теми же эмоциями взирали на генералов, гражданские вообще ни на кого не смотрели, а медленно просматривали что-то в бумагах разложенных перед ними на столе из черного дерева.

Девять человек, четверо из самой верхушки силовых структур – её олимп, собравшись вместе, они внушали страх. Такие чиновники просто так не собираются- это понимал каждый из собравшихся. Не хватало лишь президента, но его пока решили не ставить в известность. Проблема пока была внутренней, пока еще локальной, пока не вышедшей из под контроля, но требующей аккуратного контроля ибо речь шла о силах способных словно цунами пронестись по всей стране, попутно выплескиваясь через край, грозя затопить весь мир! А это уже проблема. Проблема с большой буквы ибо суть проблемы была пока не ясна.

С тихим щелчком закрылась дверь за секретарем принесшим всем свежезаваренный кофе, девушек секретарш в стенах этого мрачноватого Кремлевского корпуса не водилось. Женщины слишком любопытны и им тяжело стрелять из гранатомета любил говорить на этот счет шеф этого заведения. Возможно в чем то он был прав, но женщины, проигрывая суровым мужчинам в силе, уж точно бы обошли их в плане домашнего уюта и добавили теплых красок в царившую вокруг казенщину. Единственный среди собравшихся Генерал полковников -Генерал майор Ларин еле заметно вздохнул. Совет такого уровня заранее не предвещал ничего хорошего, тем более он впервые не понимал с какой стороны веет тревожный ветер, все было по настоящему секретно. Ни намеков ни крупиц информации, вообще ничего.

Началось усе с того, что вчера вечером, селекторная связь проскрипела сухим голосом шефа – Генерал Полковника Ксенчука приказ явится в к нему – в Кремль сегодня к 12 дня. – У нас назревают огромные проблемы, возможно, даже для всей страны! – вот и весь ответ на резонный вопрос Ларина, что произошло. То что у всей страны огромные проблемы он и так знал с той поры как разрушился Советский Союз и белый дом стал чернеть от снарядов выпущенных из танков коих столица не видела со времен парада победы в сопок пятом.

Да уж, дела серьезные. Некоторые из собравшихся стали неторопливо помешивать кофе, по возникшей молчаливой паузе было понятно- ждали кого-0то еще, но не президента точно. Ларин идя по зданию не увидел ни одного человека его охраны, а они появлялись много заранее, предвещая его визит. Он обвел взглядом собравшихся. Генерал Полковник Ившин – командующий сухопутными войсками, по левую руку от него Генерал Полковник Орлов руководящий МВД, собственно начальник генштаба Генерал полковник Ксенчук, сам Ларин – командующий спец войсками. Пятерых гражданских сидящих за столом напротив он частично знал. Дородная женщина в строгом черном костюме слева глава секретного войскового НИИ занимающегося бактериологическими исследованиями, мужчина посередине – глава управления чрезвычайных ситуаций господин Дорохов. Остальных Ларин видел впервые.

– Хммм – Кашлянув в кулак, Ксенчук оглядел собравшихся – Ждем академика Сахарова, его сейчас везут с нашего спец объекта Пушкино.

– Может пока его везут мы обсудим суть нашего собрания?

Вопрос задал мужчина, которого как раз не был знаком Ларину.

– Сахаров все объяснит. Он более осведомлен деталями, которые будут очень важны как раз научным людям. Таким как вы, господин Махов. Я могу лишь обрисовать концепцию и общую логистику, но без деталей она будет не очень понятной сейчас.

Махов. Ларин слышал эту фамилию. Ученый из военных. Работает всегда с чем то секретным, военным и крайне опасным. Да уж, дело принимает самый неприятный оборот! Генерал научился чувствовать нутром, когда приближается опасность!

Двери с сухим щелчком снова растворились. Показался секретарь, следом за ним , слегка прихрамывая шел высокий, увенчанный седой бородой человек. Несмотря на бороду и седину, человек не выглядел старым, отнюдь- волевые черты лица, бронзовый загар, широкие плечи выдавали в нем полную энергии и силы натуру, ту самую, несгибаемую волю , что двигала комсомольцами энтузиастами, первопроходцами Арктики, путешественниками, первооткрывателями, помогала им покорять немыслимые вершины прогресса и человеческих возможностей. Ларину ученый понравился с первого взгляда, а то что это был именно академик Сахаров сомнений не возникало. Таких волевых людей Ларин любил.

Ксенчук, не вставая, указал на пустующий стул по левую руку от себя.

– Прошу Александр Анатольевич, ждем только вас.

Колюня, воровато оглядываясь, словно лиса метившая попасть в курятник, поднял толстую петлю проволоки накинутую на одну из жердей калитки и медленно, что бы ржавые петли не издали предательского скрипа, приоткрыл её. Еще раз оглядев пространство вокруг себя, он быстро просочился на участок. Пройдя вдоль избы по утоптанной до асфальтовой твердости дорожке, Колюня оглядел из-за угла огород и, удовлетворенный увиденным, сдал на несколько шагов назад. Искомый объект в виде дородной жены Саныча, неторопливо ковырялся кверху попой в грядке у дальней калитки. Попа и низ спины были перетянуты шерстяным платком, что усугубляло ситуацию в которой Колюня будет замечен! С разболевшейся спиной и необходимостью в таком состоянии полоть сорняки, жена Саныча превращалась в сущего демона, а нрав у нее был и без этого невообразимо склочный, а огрести на ровном месте Колюне совсем не хотелось. Развернувшись, Колюня прошествовал обратно по дорожке, и обогнув, стоящую на углу дома бочку с водой, коротко постучал в окно гостиной.

– Саныч!! – Прижавшись лицом вплотную к давно немытому стеклу окна, он тщетно пытался разглядеть, что там в избе и там ли Саныч. Стекло вмиг запотело от его проспиртованного дыхания, что еще более уменьшило шансы разглядеть, что же там внутри дома.

Внезапно позади него щелкнула ветка под чьей то ногой. Сердце екнуло. Стараясь предать естество своему движению, Колюня медленно, словно ничего не произошло повернул голову. Забор из посеревших от времени досок, кусты черноплодки и пожухлой смородины, редкие подсолнухи и вездесущая облепиха. Никого. Но ведь щелкнуло что то же. Колюня глубоко вздохнул. Может кошка или крысаки. Бог его знает, где они тут копошатся, бегая и шевеля всякий хлам во дворе. Главное, что не Саныча жена подкралась к нему сзади. Колюня ухмыльнулся, отгоняя от себя эту крамольную мысль и снова повернулся к окну.

– Твою ж ты мать, тебя раз тебя! – воздух залпом вышел из легких, заставляя раскрывать рот словно рыба выброшенная на берег. Шумно сглотнув, что бы с трудом сделать следующий вздох, Колюня чуть не потеряв сознание от неожиданности и ужаса, вылупился на окно. Прямо через стекло на него смотрел бледный как мел Саныч. В белой ночной рубашке с какими то синюшными синяками под раскрасневшимися, слезящимися глазами он смотрел мимо Колюни. Туда где раздался хруст, с ужасом промелькнуло в голове у Коли. Быстро обернувшись и снова никого не углядев, он придвинувшись к окну, постучал костяшками пальцев по стеклу, напротив лица Саныча, привлекая его внимание.

– Саныч!! Ты че? Перебухал вчера что ли? Вылитый вурдалак! Чуть инфаркт мне не обеспечил!!!

Саныч вопреки ожиданиям почти никак не прореагировал. Лишь медленно вперился взглядом в Колюню.

– Да что ты как волчара то смотришь? Саныч!

Тут, где то за углом звонко громыхнуло железом. Жена Саныча поставив ведро для сорняков с грохотом швырнула в него опостылевшую за утро тяпку. С хрустом распрямила спину, охнула, снова потянулась и матерясь под нос, двинулась в избу.

Ну все – баста. Колюня стал расторопно сдавать к калитке. Саныч, проводив его мутными глазами, медленно, словно дым из печной трубы холодным осенним вечером, растворился за тюлевыми занавесками.

– Так и лето пройдет Серый! – Андрюха, оседлав ржавое ведро без ручки исподлобья глядел на задумчиво курящего Андрюху. – Хрень это все полная, что люди говорят! Я вчера сам мимо Ивановского дома проезжал, так он там прикинь- шашлыки учинил, радостный, лук кольцами нарезает и улыбается такой! Бородища стремная клоками торчит, но трезвый вроде!

– Когда он трезвый то был? – Серега, наконец выйдя из раздумья, вперился Андрюхе в глаза, сканируя его на предмет брехни. – Да и шашлыки откуда? Денег у него только на водку и хватало!! Если только собаку какую на мясо пустил! Твоя псина на месте?

– Моя то на месте! – Андрюха встав с ведра, поставил на него ногу. – Ну а про Саныча ты чего слышал?

– Да чего твой Саныч? Иванова почему не арестуют? Куда он на целую неделю пропадал? Не зря же менты дом ему опечатали, а он появился и все ободрал! Может он маньячина как тот, которого в том году в Подмосковье поймали! Помнишь по телику еще показывали, на фотороботе рожа страхолюдная! Людоедом оказался! Всех жертв молотком забивал, потом часть трупаков жрал, а часть просто убивал.... а, насиловал потом! Точняк!

– Ага! Скажи еще, что он Профессора на шашлык пустил! Все думают в лесу сгинул, ищут, переживают! А он – вот! У Андрюши алкаша на шампурах! Изнасилованный к тому же!

– Да ну тебя! – Серега округлил глаза в деланном ужасе – А про Саныча- странный он стал! Жена его даже из избы не выпускает, к участковому и то не пустила, Леванов сам к ним приходил, про профессора расспрашивал.

– Профессора уже пятый день ищут! – мать говорит, солдат с кинологической части с собаками аж два грузовика набили, да только пока все без толку!

– А с нашими пацанами что? – Серега с какой то надеждой посмотрел Андрюхе в глаза, словно ожидал, что тот сейчас скажет – Да нашлись они, собственно и не пропадали вовсе! Пошли в лес и заплутали или еще что. Но Андрюха лишь пожал плечами.

– Мишкин батя мужиков знакомых из города привез, теперь они вместе с солдатами ищут.

– Да уж, мать меня вообще теперь с трудом куда то пускает, говорит, как только починят телефон поселковый, позвонит отцу, что бы он нас в город увез. – Серега глубоко вздохнул, – Накрылось лето!

– И чего? Уедешь? И все? До следующего года? – Андрюха расстроено пнул ногой ржавое ведро, словно оно было виновато во всех грехах свалившихся этим летом на их поселок.

– Пока нет, говорю ж телефон не работает! Правда мать говорит, что сходит к участковому, от него позвонит, но пока не ходила.

– Да уж дела, может на рыбалку?

– Тебе охота? – Андрюха прибил противно жужжащего комара, так и норовившего присосаться к нему прямо сквозь тонкую ткань футболки. – Жара ведь, клевать не будет все равно!

– Ну что теперь, так и сидеть в поселке, до конца лета?

– Тсссс!!! – Андрюха резко пригнувшись, поманил Серегу за собой в кусты, – Давай быстрее!

– Да чего там?

– Смотри! – Андрюха, присев на корточки за кустами малинника, кивнул в сторону магазинчика примыкавшего своей тыльной стороной прямо к их леску. Там, едва слышно тарахтя моторами остановились две машины, огромный американский джип и новомодный мерседес. Чем они отличались мальчишки не знали, знали, только что на мерседесах ездили или бандиты или депутаты, ну и артисты еще всякие! Владельца джипа они знали- он принадлежал местному бандюку Толику Толстопузу. Ему же принадлежали оба магазина – на дачах и в поселке, а так же небольшой рынок у станции, магазин стройматериалов и как поговаривали часть грузовиков, что возили песок из карьера в соседнем поселке. Мерседес, даже будучи местным Андрюха, видел впервые.

– Кто это? – Серега деловито полез под прикрытием кустов поближе к магазинчику, – Айда Андрюх, посмотрим что там происходит. Андрюха всегда готовый на приключения пополз следом.

Вскоре они очутились практически вплотную к магазину. Помимо Толстопуза около машин стояло еще трое мощных, короткостриженых парней, явно не местных. Толик громогласно вещал на всю округу, красноречиво жестикулируя толстыми пальцами и тыча ими попеременно, то на магазинчик, то куда-то в даль. Мальчишки прислушались.

– Диман! Эта канитель уже тут повсюду! Мало того, что погоны по беспределу телефоны все пообрубали, мне еще ввоз товара закрыли!!! Что у Спиридонова, что у Выселок!! Что это за херня? У нас что, менты по беспределу стали жить, с какого ляда на дорогах кордоны? Меня даже не выпускают!! Я что- пешка что ли какая?

Один из бритых мордоворотов, видимо Диман, дружески хлопнул Толстопуза по плечу.

– Да все в порядке Толяныч! – Диман осклабился, демонстрируя сверкнувшие на солнце фиксы, – Мы за это уже подьяснялись у мусоров, говорят, что то там с ракетной части ценное украли негодяи какие то! Да еще пропал кто-то у вас тут! Говорят маньячина какая-то завелась! Не знаешь такого?

– Да там все давно уже потырили, да на цветмет сдали! – Толика явно не устраивала эта информация. – У меня вон, – его рука ткнула практически в укрывшихся за кустами мальчишек, от чего сердце у них ушло в пятки, – Раз магазин, два магазин, в Виноградово, в Выселках, в Ерёмино! Еще пару дней и баста! Одна кола да семки останутся! Мне чо? Воробьев ими кормить? А маньячина тут одна! Энто я!

Братва заржала, весло глядя на распалившегося Толика.

– Да ни кипишуй! Ментоны говорят скоро уже управятся! Ты пока не рыпайся на кордоны, не барагозь! Пару дней перекантует потребитель! Пойдем за Дубну лучше потрем! Там дела поважнее намечаются чем ларьки эти!

Достав из карманов дорогие сигареты, братки закурили и зашли внутрь магазина, откуда через минуту , дабы не мешать переговорам, вышла продавщица Танька и низкорослый киргиз, что терся при магазине работая то грузчиком , то дворником, а иногда даже подменял саму Таньку, когда той нужно было срочно смыться по делам.

– Слышал? Да? – более не таясь Андрюха зашагал обратно на полянку, – Какие то кордоны милиция поставила – Спиридоново это к железке дорога, там где станция, а Выселки это объездная!

– Может это из-за аптечек и химзащиты, что старшаки стырили?? – Серега аж подскочил от осенившей его догадки. – Точняк, все совпадает! Помнишь я тебе говорил, что они там лазили? Вот все и уперли! А менты это вычислили!

– Так чего их участковый тогда не взял всех, коли вычислили? Вон эти гоблины на трубе тусят, пивас пьют! – Серега пожал плечами.

– Может и не вычислили еще! Поэтому и не выпускают никого! Будут всех вызывать, или дома обыскивать!

– Кто? – Андрюха повеселел, – хромоногий старлей Леванов? Да ему слабо! Он в том году даже самогонный аппарат у Язева не смог изъять! Тот ткнул ему в морду и закрылся в доме, старлей потерся немного у его дома, угрожая засадить Язя, да и ушел восвояси с фингалом, а Язю хоть бы хны! Еще и матюгами обложил в окно! Да и вообще Серый, откуда, кто узнал, что что-то стащили? Там же никого нет давно! Шахты заброшенные, лес! Если только грибники, но , что им там делать, грибы то там не растут. Да и не ходит на воинку никто давно, воняет там сильно! Говорят топливо от ракет там слили, гепппп… гетт… гертил что ли называется! От него облысеть можно! И глюки словить!

– Да я откуда знаю!!! – Серега поглядел в прогалину между деревьев, сквозь которую, вдалеке был виден край трубы, на которой сидело несколько парней пред армейского возраста беспечно потягивающих пиво из двухлитровой баклахи, передавая ее друг другу. Ничто в этом мире их явно не тревожило. – Тогда почему перекрыли? Почему Толстопуз так паникует? Врет он, что все закончится- у Людки на полках накидано столько, что за лето всем поселком ни сожрать! И как они интересно дороги перекрыли? Бревнами?

– Да не! С чего бревнами? – Андрюха почесался, прихлопнув очередного комара, – может танк поставили поперёк дороги! Или мешки с песком и пулемет! Я в фильмах видел!

– Откуда у ментов пулемет? – Серега недоверчиво поглядев на Андрюху, перевел взгляд на курившую продавщицу и усевшегося прямо на траву киргиза. Братва все еще совещалась внутри магазинчика, – Интересно о чем они там говорят?

– Вот иди и спроси! И про кордоны у Толика не забудь поподробнее расспросить! – Андрюха улыбнулся своей шутке.

– Да пошел ты! Я тебе серьезно Андрюх, как теперь батя за нами приедет, если мать от участкового ему все же дозвонится?

Ответом ему было лишь неопределенно пожатие плечами друга.

Изнывающий от жары участковый, тащился в пропитанной потом рубашке вдоль забора из проржавевшего кровельного железа. Сразу за ним начинались полузаброшенные гаражи. Ему кровь из носа нужна была хоть какая то информация до приезда гостей из райцентра. Нашедшийся позавчера алкоголик Иванов лишь дибиловато улыбался, что то мямлил про поездку к родственникам и был подозрительно трезв! И что самое интересное жарил шашлык! Шашлык!! На который он потратил деньги! В это верилось с трудом! Последние лет пятнадцать Иванов тратил деньги лишь на одно- на водку, еще раз на водку и еще раз на водку, желательно подешевле. А уж совсем изредка на нехитрые продукты типа гречки или картошки и то лишь для поддержания жизнедеятельности своего насквозь пропитого организма. А тут шашлык! На резонный вопрос участкового про бросил ли он пить, тот лишь отмахнулся, сказав, что и не пил особо никогда. Да уж. По хорошему его следовало бы арестовать, но где его держать? Домой что ли к себе вести? В милицейском участке уже второй год, как сломался замок в железной двери обезьянника, намертво заклинив ее. Пришедший слесарь предложил просто выломать его, но участковый почему то не захотел портить казенное имущество, и вот, когда понадобилось кого-то арестовать, в участке не оказалось даже камеры в которую можно было бы посадить заключенного. Резонно рассудив, что алкаш никуда не денется, старлей выкинул ненужные переживания по этому поводу из головы. Достигнув наконец тени от окружавших гаражи тополей, участковый торопливо свернул к ним. Ему срочно нужен был Колюня. Дома его не было, но его злобная жена процедила сквозь зубы, что дармоед пошел разбирать хлам в гараже. Старлей ухмыльнулся. За воротник он пошел залить, а не хлам разбирать! Один дружбан его пропал, второй с катушек съехал! Участковый поморщился, вспомнив мертвый взгляд Саныча смотрящий в стену, мимо него. Тот сидел перед ним, не моргая, с огромными белесыми зрачками, пальцы на руках сами собой шевелятся словно змеи, жуть! Плюс жена, призраком стоящая за его спиной. Ни слова, ни реакции, ничего! Словно манекен! Словно не было перед ним старлея участкового. Да уж. Такого он не видел еще ни разу. Ну в смысле психов то он видал воочию. Был тут один на дачах, привозили его родители на лето. Катался на велосипеде, был неизменно одет в потертые треники, в черно белую клетчатую рубаху и серую кепку с замятым козырьком. Местная молодёжь забавы ради любила поиздеваться над ним, то в помойку заставят его залезть под разными предлогами, то березу бить ногами, а то и вовсе орали – покажи турбину! Тот доставал член из штанов и начинал неистово крутить им, доводя до неистовства давящуюся от смеха молодёжь! Иногда раздухорившись, он начинал прилюдно рукоблудить после такого кручения! Но он был хотя бы активным психом, а Саныч словно зомби, как в том фильме, что он смотрел по видеомагнитофону в прошлом месяце. Глаза как бельмы! Смотрят в никуда! И пальцы эти его, живущие своей жизнью. Участковый попытался вспомнить мудреное название болезни, когда у больных трясутся конечности, но название ускользало от него. Ацгемена или альсмемера, язык поломаешь! Остановившись, Старлей оглядел заржавленные, проссаные, исписанные матюгами воротины построенных из чего попало гаражей. Который из них Колькин? Обтерев пот со лба, он заглянул за угол, ага, вон ящики и покосившийся мангал, хороший ориентир. Повернув голову налево он довольно щелкнул языком- значит вот этот, уже менее довольно щелкнул, подойдя к запертым на амбарный замок воротинам гаража. Зачем то покачал рукой их. Заперто. Где же этот Колюня? Ни хватало еще , что бы и он пропал! Чертовщина какая то! Одни исчезают, другие находятся! Некоторые с ума вон сходят. И все это в течении недели. И обещанных людей из столицы нету. Те бы в раз отодвинули его от всех этих проблем и быстро бы по Московски все это порешали! Старлей вздохнул. Досадливо сплюнул и поморщился, воняло в этих гаражах знатно, наверное с оврага, что вился сразу за гаражами и из которого местные алкаши автолюбители сделали мусорную свалку. Поглядел на палящее сквозь листву солнце и поплелся изнывая от жары дальше в поисках злосчастного Кольки, оставляя позади себя молчаливые гаражи. Его ни чуть не смутило отсутствие вечно снующих тут дворняг, которые тявкали и так и наровились ухватить всякого проходящего за штанину.

Пройдя по тянущемуся вдоль поля подлеску, друзья разочарованно остановились на перекур. К их глубокому разочарованию не то что лисичек, даже замшелых мухоморов и вездесущих поганок в лесу не обнаружилось. Саныч досадливо морщась, засовывал мокрые от утренней росы штанины в голенища резиновых сапог.

– На-ка! Хлебни! – Профессор услужливо протянул Санычу бутылку, – А то находишься с мокрыми ногами, не ровен час захвораешь, с кем нам тогда лето досиживать?

– Не захвораю! – Сделав большой глоток, Саныч громко хрустнул услужливо протянутым яблоком, – Грибы то где Пал Иваныч? Я окромя старых пивных баклах в лесу еще ничего не видел!

– Странное дело, согласен! – Профессор, глотнув из бутылки убрал ее в пустое ведерко. – Но у станции все с лисичками сидели! Знамо пошли они! Может тут их обобрали все! Места то хоженые, перехоженные! Может к воинской части двинем сразу?

Саныч закончив заталкивать штанину, выудил из пачки сигарету, прикурил и выпустив в сторону леса дым, философски изрек.

– Да нету грибов ни хренища..... Иваныч! Профанация все это!

– Ну хоть у высоковольтки то пройдем? – профессор был в этот момент похож на обиженного мальчишку у которого настойчиво тянули из рук его любимую игрушку.

– Пройдем, чего уж там, коли почти у нее! – пнув валявшуюся у ног очередную помятую баклаху от пива, Саныч, дымя сигаретой, двинулся к краю кукурузного поля над которым простирались провода уходящий в даль линии ЛЭП. Профессор ухватив ведерко, резво дернул за ним. Под высоковольткой стройными рядами росли молодые елочки и березки- ну сущий грибной рай. По осени тут и беленьких набрать можно было, ежели по краю идти – ярких подосиновиков, а если зайти в самую глубь, где виднелись лужицы воды вокруг валежника, то можно было наткнуться на опята и яркие крепкие сыроежки. Главное смотри себе под ноги, гадюк тут тоже хватало. Лежит, свернувшись черной улиткой, греется на солнышке. Пока близко не подойдешь и не заметить гадину. Путники это знали. Поэтому при входе в лес вооружились крепкими палками, которые и для ходьбы хороши и от гадюки ежели что отмахнуться помогут. Но лучше смотреть в оба.

Саныч выкинув окурок далеко в пожухлое поле, смачно высморкался в придорожные лопухи.

– Ну что, Иваныч? Фартанет нам сегодня? – профессор оглядев приветливые елочки да березки простиравшиеся перед ним утвердительно закивал. Не лес а прямо грибной рай. И запах грибной в воздухе и чувство, что вот они, только приглядись получше, прячутся за листочками, за травой, деревьями, прояви внимательность и полную корзинку наберешь.

– Тут точно наберем Саныч! С высоковольтки я еще ни разу пустым не уходил! Не лисичек, так хоть свинух или сыроег на разжарку наберем!

– Не накаркай! Пока только фигов набрал ты полное ведро! – заржав, Саныч двинулся вперед, углубляясь в деревья. Профессор, ощущая как над головой потрескивают электричеством провода, двинулся следом.

Черная волга, с утра основательно вымытая и отполированная водителем, теперь была унылого серого цвета, от пыли, что осела на ней на полях и грунтовке, ведущей от шоссе к дачам и соседствующему с ними поселку. Стремительно проскочив по поселку от одного края до другого, она развернулась у околицы и доехав примерно до его центра, наконец остановилась у невзрачной одноэтажной постройке из потрескавшихся плит с надписью “Милиция» на синей линялой вывеске сбоку от двери. Из волги неторопливо потягиваясь и разминая затекшие от долгой езды конечности вылезли четверо. Водитель в форме сержанта милиции, двое невзрачных людей в штатском и одетый в форму майора милиции высокий, со смуглым обветренным лицом, какие можно повстречать среди бывалых полярников мужчина.

Оглядев окружавшие отделение милиции дома, майор кивнул одному из штатских на стоящий через несколько домов магазинчик с яркой вывеской “Напитки и продукты”.

– Купите пожалуйста сигарет и воды Серег!

– Вам какие Степан Павлович?

– Возьми золотое Мальборо и еще шоколадки какие-нибудь! А то с утра не ел! – оглянувшись на потрёпанный временем участок он проворчал себе под нос – Кофе тут явно не предложат нам.

Штатские, привычно цепляясь взглядами за окружающую обстановку, побрели в сторону магазинчика. Майор закурил, смял опустевшую пачку, и кивком головы отправил сержанта в сторону отделения милиции. Через секунду тот уже бесцеремонно дергал ручку входной двери.

– Закрыто товарищ майор!

– Не ждут нас тут, явно не ждут! Ох уж эти региональные шарашки.

– Может я по поселку проедусь? Тут где-нибудь гуляет участковый этот! У народа поспрашиваю, если что!

Выпустив густое облако дыма, майор насмешливо посмотрел на сержанта.

– Ты покатаешься, посмотришь, что к чему, а мы тут постоим на жаре? Да, Андрюш?

Смутившись, сержант покраснел.

– Глупость сморозил Степан Павлович! Простите. – Сержант Андрей Скоромах был срочником и как всякий срочник искренне боялся прогневать благоволившего к нему начальника. Место водителя было ну очень теплым и попасть туда можно было лишь по большому блату. Блата у Андрюши не было, и как он попал водителем к зам начальнику МВД города Дубна никто не знал. Фартануло, как говорится.

Из магазина вышла парочка в штатском, и направилась в их сторону, неся в руках черный полиэтиленовый пакет.

– Палыч прости, золотого не было- взяли красное! Повезло, что в этом бомжатнике вообще сигареты продают.

– Странно было бы если их не продавали! – приняв из рук штатского две ярко красные пачки, майор убрал их в карманы форменной рубашки. – Водка и сигареты тут самый ходовой товар! С едой могут быть напряги, с колбасой, сыром, икры могут годами не видеть, а вот с этим – Он постучал себя по карманам с сигаретами. – Тут всегда будет полный порядок! Иначе кранты! Не сдюжит народ без допинга....

Отбросив окурок, майор принялся за принесенную шоколадку. Сникерс! Довольно подумал он. Сникерсы майор любил.

– Чего, никого нет дома? – Один из штатских двинулся в обход отделения милиции. – И где нам искать теперь старлея этого? Хоть бы зам какой у него был! Сидел бы в отделении! Или записку какую оставил....

– Андрюша вот предложил проехаться поискать!

Сержант снова зарделся словно светофор. Заглянув в зарешеченное окно, штатский, не заметив реакции водителя, обернулся к майору

– Дело боец говорит! Тут что ли стоять? Покатаемся- найдем! Народ поспрашиваем, поселок то маленький, да и дач не особо много!

– А у меня и адресок старлея этого есть! – Второй штатский, вытащив с заднего сидения Волги потрепанную папку, сноровисто выудил из нее листок бумаги, – Вот! Леванов Василий Игнатович, поселок Пролетарский, улица Ленина дом четырнадцать.

– Эта – Коммунаров! – майор поглядел на сержанта, – Ну давай парень, хотел кататься, доставай карту, ищи где тут Ленина, поедем участкового искать

Ленина четырнадцать нашли быстро, ибо поселок состоял по сути из двух улиц. Главная – улица Коммунаров пронзала весь поселок от начала до конца. На ней ютились – поселковый магазинчик, отделение милиции, школа, маленький парк и даже полузаброшенный дом культуры с большими колоннами и маленькой входной дверью меж ними. Над дверью висела самодельная вывеска на которой кто-то старательно вывел краской надпись – «Видеосалон и видеопрокат». Интересно большой ли ассортимент у этих поселковых видео прокатчиков. Майор был страстным любителем импортных боевиков, комедий и вообще всего что попадалось ему на видеокассетах. Надо бы к ним заглянуть, подумал он, и тут же взгляд его переметнулся на огромный американский внедорожник выскочивший из-за угла, и чуть не зацепив «Волгу» по касательной, стремительно помчался в сторону милицейского участка.

– Совсем братва страх потеряла! – штатский недобрым взглядом проследил быстро удалявшийся в клубах пыли автомобиль, – Всего пару лет как Союз распался, а они уже из всех щелей повылазили как крысы! Ничего не боятся! Раньше бы их враз на лесоповал лет так на двадцать! А нынче вот, хреначит не разбирая дороги на дорогой машине, и никто ему не указ, закон нипочем, а на власть вообще насрать! Король жизни!

– Такие времена Вась! Кто-то сдался, кто-то по течению в мешке уплыл, а кто-то адаптируется как таракан! Ничего его не берет! Сильные жрут слабых! Эволюция. – Майору в целом новое время вполне нравилось своей открывшейся свободой, но, Вася конечно в чем-то был прав- свобода разом открылась во всех направлениях, а это неизменно приводит к мощному взрыву в обществе! Преступность, безнаказанность, коррупция. Страна внезапно коммерционализировалась, и разодетая в яркие китайские шмотки, стремительно катилась в тартарары.

– Сворачиваем? Степан Павлович? – Майор встрепенулся. А вот и вторая искомая улочка, как раз с нее и выскочил джип наглеца. Улица Ленина была как бы дублером главной, но в отличии от прямой как стрела Коммунаров, была извилиста, с гаражами, старыми бараками, огородами и высоченными кривыми тополями.

Прямо улица вязов какая-то, подумалось Майору. Осталось только Фредди найти.

– Вот седьмой! – Василий, с переднего сидения первым видевший номера домов, споро руководил действиями водителя Андрюши. – Давай-ка притормози, яма смотри какая! Объезжай, объезжай ее слева! Ага! Вот двенадцатый уже! Да не жмись ты Андрюх к кустам, всю бортину ветками расцарапаешь! А сейчас днищем цепанем! Давай левее! Все, стой! Вот он!

Рука Василия ткнула в добротный, но явно давно не крашенный забор. Сбоку от калитки, поблескивая на солнце поблекшей от времени бронзой, красовались цифры четырнадцать.

– Паркуй! – Майор сунув руку в черный пакет, достал оттуда банку пепси, – Проверишь Серег?

Коренастый Серега споро выпрыгнул из Волги, едва дождавшись пока водитель припаркует ее подле заросшей черноплодкой и малинником обочины.

С приглушенным – пссссыккк, банка открылась. Теплая- с сожалением подумал майор и сделал глоток, смакуя приятно пенящийся во рту напиток на вкус. Похолоднее бы еще и было бы совсем счастье, но ставить восхитительные американские напитки в холодильник в этой глухомани еще не научились. Да и имелся ли холодильник в том задрипанном магазинчике, тоже было достаточно спорно.

За это время Серега переместился на другую сторону улицы. С минуту он больше для проформы, чем в познавательных целях разглядывал поверх забора небольшой, но уютный деревенский домик, затем подергал ручку калитки. Та оказалась закрытой, похоже и тут участкового им не найти.

Майор помрачнел. Ехать обратно в Дубну совсем не с руки. Начальство из Москвы внятно и четко дало понять, что дело нужно срочно брать в свои руки и не выпускать до прибытия из Москвы же людей из спец отдела. Для усиления ему выдали двоих оперативников из Дмитрова. Интересно, а почему не из его родной Дубны и что за спец отдел такой Московский? Да и то, что эти двое, больше похожих на шпионов из американских боевиков, были из Дмитрова вызывало очень большие сомнения. На самом деле оперативников ему выдали аж семерых, но четверо, на еще одной волге лихо укатили от них сразу после выезда из Дубны. Андрюша было вознамерился догнать стремительно уносившийся по пустынному шоссе автомобиль, но сидевший спереди Серей взмахом руки показал, что этого делать не стоит. Но, еще более, чем загадочные Дмитровские оперативники, майора интересовал армейско-милицейский кордон который они проехали возле Спиридонова. Это надо сказать, даже для него было шоком. Если по разумению рассудить, ну да, пропали люди – дети, взрослые, солдаты срочники. Ищут их который день по лесам местным. Но, если откровенно, положа рука на сердце пропало не так уж и много людей, в оперативных сводках даже по небольшой Дубне каждый день кто-то да пропадал. Времена нынче лихие! Чем пропавшие тут отличаются от всех остальных? Правильно, на поиски всех остальных не задействуют столько ресурсов, и уж точно не ставят кордон перекрывающий дорогу. Бытовку, шлагбаум поставили, оружие у армейцев, даже пулемет за мешками с песком. На резонный вопрос майора – армейский майор лишь молча посмотрел корочки всех четверых, сухо процедил сквозь зубы – проезжайте и так же молча удалился, ни сказав больше ни слова. Беспредел какой то. Такие кордоны ставили лишь когда массово совершали побег зеки, да только никаких зон тут поблизости не было. Была конечно и еще кое-какая информация, но в нее майор совсем не верил, якобы люди вовсе не пропали, а пали от руки местного маньяка людоеда, доставить которого в райцентр их и отрядили. Майор грустно посмотрел на переваливающегося через забор Сергея. Может этот маньяк и старлея схарчил? А они его ищут тут....

– И где этого неуловимого старлея теперь искать? , – Василий, проследив взглядом лихо перепрыгнувшего забор Серегу, снова достал свою папку и начал быстро перебирать какие то бумажки. – Степан Павлович! Может ну его, старлея этого, чем он нам поможет? Может сразу к дому первого подозреваемого? Вот....Андрей Иванов, тоже на улице Ленина живет, всего несколько домов до его участка, это вот там походу!

Василий рукой показал дальше по улице, туда где эта самая улица больше всего походила на улицу Вязов с разнице лишь в том, что реальность была куда мрачнее фильма. Старые кривые тополя, покосившиеся заборы, собранные не пойми из чего и какая-то тишина. Майор это только что заметил. Он хоть и не был сельским жителем, но все же понимал что в деревне не может быть такой тишины. Собаки, вороны, куры, шум трактора, пчелы летающие над кустами диких роз. А тут как в вакууме.

– Так чего? Поедим?

Майор встрепенулся.

– А Серега то куда полез? А если участковый появится? А мы тут лазаем по его огороду?

– Так мало ли что, товарищ майор! Надо ничего не исключать!

– Ничего это что? – майор подозрительно посмотрел на Василия, тот явно знал намного больше, чем пытался показать, да и папка его с бумагами про все и обо всем в этом деле. Не простые, ох далеко не простые были эти одетые в штатское опера.

– Да мало ли! Напился может и заперся, а мы тут круги нарезай, время трать.

– Так замок снаружи висит?!

– Проверить лишним никогда не бывает! – Василий улыбнулся, а его напарник тем временем так же лихо перепрыгнул обратно. Отряхнул руки от древесного крошева старых досок забора и бросил короткое.

– Никого!

– Ладно, поехали к этому… – Майор вопросительно посмотрел на Василия, – Как ты его там назвал?

– Андрей Иванов! – Василий даже не заглянул в папку, – улица Ленина 36! Это туда!

Его рука снова качнулась – показывая направление.

– Заводи! – майор хлопнул по плечу молчаливого сержанта. Машина дернулась, мотор вначале как-то неровно, но с каждым оборотом все уверение заработал. С легким хрустом включилась первая передача и черная «Волга», аккуратно объезжая колдобины, въехала в зловещую тень высоких тополей. Майор исподлобья оглядел свой отряд. Сержант сосредоточенно крутил руль, не решаясь разгоняться на этих ухабах выше второй передачи. Василий сидел, глядя прямо перед собой, крепко держа на коленях свою драгоценную папку. Сергей, словно его брат близнец, с таким же ничего не выражающим взглядом смотрел в окно на проносящиеся мимо утлые заборы и заросшие кустарником и бурьяном участки. Запах полыни витавший подле дома участкового сменился на запах чего-то горелого и неприятно-затхлого, когда они проезжали гаражи. Чуть позже неприятный запах снова уступила месту привычному сельскому духу – смеси скошенных трав, коровьих лепешек и перегретой солнцем земли. Майор глубоко вздохнул, ему вдруг на миг показалось, что туда, куда они едут нет ничего хорошего, да и вообще в этом мрачноватом поселке нет ничего хорошего, и с каждой секундой это чувство усиливалось, заставляя его пальцы предательски подрагивать. Моргнув, он отогнал это странное наваждение. Бывает иногда. Поселок как поселок! Ну участковый куда-то пропал, да и почему пропал, может поехал по делам, просто забыл – запамятовал о приезде гостей из центра. Всяко бывает!

– Тормози! – Василий ткнул в покосившийся забор пытающийся скрыть собой поросший непроходимыми зарослями облепихи участок. Посередине участка виднелся изрядно покосивший, но все еще достаточно крепкий с виду домик. Рядом с ним, подле такого же покосившегося, ветхого мангала копошился неопрятно одетый в линялое китайское тряпье человек неопределенного возраста. Его возраст умело скрывали клочковатая борода и длинные немытые волосы с проседью.

– Это чего, тот самый алкаш что ли? – Сергей высунулся в открытое окно.

– Да вроде! С такой бородищей этот бомж кем угодно может быть! Ну что, товарищ майор? Пойдем, поговорим с маргиналом, где он пропадал неделю и что успел натворить за это время?

Молча переведя взгляд с алкаша на притихшего за рулем сержанта, майор кивнул, и троица стала неторопливо вылезать из машины.

Проводив заинтересованными взглядами медленно пылящую по проселочной дороге «Волгу», мальчишки уселись на велосипеды, и двинулись следом за ней в поселок.

Получасом ранее они, дождавшись пока братки наконец наговорятся в магазинчике и уедут восвояси, безбоязненно вылезли из кустов, и королями зайдя в магазинчик, купили по сникерсу и по банке колы. Сигареты тоже не мешало бы купить, но брать их в дачном магазине было крайне рискованно, ибо продавщица знала их, и могла рассказать родителям, а это уже было чревато огромными неприятностями! За сигаретами они раз в неделю мотались в другой поселок, где их никто не знал. В связи с загадочной пропажей людей, а так же крайне интригующей информации про милицейские кордоны от Толика Толстопуза, решено было взять для усиления еще пару мальчишек и в обед быстренько сгонять за сигаретами, хотя может сигареты решаться и немного более простым путем.

Подкрепившись колой и шоколадными батончиками, друзья заехали за Лешкой, который жил через пару домов от пропавшего Гарика. Тот появился практически мгновенно, как будто только и дожидался пока кто-нибудь его позовет гулять. Как оказалось, так оно и было. Бабка и дед с которыми он сидел на даче все лето, наотрез отказывались выпускать его одного. Да, и завидев, что за ним заехали друзья, бабка долго разглядывала их сквозь дощатую калитку, и, видимо удовлетворившись, что они выглядят вполне себе презентабельно, с недовольным видом кивнула Лешке, мол, можешь ехать, но что б недалеко!

Далее, они уже втроем заскочили за Олегом.

Олег бы на год старше их. Со старшаками ему ходить было не с руки, ибо там были уже матерые лбы которым по осени идти в армию. Там ему светило быть на вечной роли подай принеси, тогда, как тут он вполне заслуженно пользовался уважением среди мальчишек . Был всегда впереди по подтягиванию на турнике, прекрасно играл в Козла и был всегда за любой движ. На даче он отдыхал все лето вместе с вечно пьяным отчимом и матерью которая куда-то все время уезжала с огромным клетчатым баулом утром, и возвращалась с ним же вечером. Иногда, когда отчим был трезв, он уезжал с ней на раздолбанной шестерке жигулей. Так что Олежку отпустили без лицезрения тех кто за ним заехал, да в целом его никто и не держал дома, всем было все равно куда, на сколько и с кем он идет гулять. Выйдя из калитки уже с зажжённой сигаретой в зубах, он с удовольствием поймал на себе восторженные взгляды мальчишек. Ему никто не запрещал курить и он всегда при случае и без бравировал этим перед друзьями.

Обменявшись рукопожатиями, пацаны запрыгнули на велосипеды и разговаривая на ходу, покатили в сторону поселка. По дороге они снова заехали в магазинчик, уломав Олега, которому было не за что бояться, купить им блок сигарет, который они быстро рассовали по карманам, намереваясь потом припрятать, что бы не дай бог не нашли родители.

– К вам участковый не заходил? – Олег крутя педали своей видавший виды Украины, снова закурил, словно подражая паровозу, он, невообразимым образом оттопыривал губу и залихватски пускал струю табачного дыма вверх, – К нам приперся вчера, расспрашивал про Миху с Гариком, то да се.

– Ого! А ты чего? – Серега навострил уши, представив участкового у них на участке. Он всегда боялся попасть в историю в которой за ним придут милиционеры, будет плакать мать глядя как его уводят, а отец лишь качать головой и смотреть на него с упреком.

– А я чего? Я ничего! Чего я ему скажу? Знаю, ровно столько, что и вы! Поприставал конечно с вопросами, но потом отчим спьяну стал докапываться до старлея с бутылкой водки, тот и свалил по быстрому. К вам ни к кому что ли больше не заходил он?

Мальчишки отрицательно закивали головами. Лишь Леха озвучил, что тоже видел участкового вчера, но он прошел мимо его участка.

Так как проблема с сигаретами элегантно решалась, мальчишки коллегиально решили ехать в поселок, посмотреть куда поехала черная «Волга». В целом в появлении Волги не было ничего необычного – с развалом Союза в стране с каждым днем появлялось все больше и больше экзотических для СССР автомобилей из Европы и даже Америки. Необычность черной «Волги» была именно в привязке к последним событиям в поселке. По слухам со дня на день помимо поисковой группы, которую уже пару дней никто не видел в поселок нагрянет следственная группа аж из столицы! А это уже событие. Так же по слухам, которые, со слов его матери, поведал друзьям Олег, выходило, что люди пропали не только в их поселке, но и других прилегающих деревнях и садовых товариществах. Много ли пропало, он не знал, но то, что пропали – это точно. Кордона действительно есть, отчима, поехавшего вчера с матерью в Дубну, развернули у Спиридонова без объяснений. Отчим матюгался, с горяча пытался объехать по полю, но застрял. Мать начала истерить, и чуть не брыкнулась в обморок, когда к ним подъехал армейский уазик с вооруженными солдатами в респираторах. Обоих вывели из машины, и в грубой форме пообещали отвезти в следственный комитет! Тут даже отчим струхнул и заткнулся. Солдаты вытолкали застрявшую шестерку, подцепив ее на трос, и не солоно хлебавши, родители вернулись на дачу. На этой почве отчим мощно закупился водкой и уже сутки беспробудно пил. Мать жутко разнервничалась, она занималась торговлей, каждое утро ездила в Дубну на склады, покупала товар, часть оставляла себе для продажи на рынке в Спиридоновке, часть перепродавала на вещевом рынке в Дубне. Каждый день простоя сулил убытки, поэтому с раннего утра она поехала на автобусе к станции пытать счастья. Олег глянул на полуденное солнце. Как раз должна была добраться, если там нет кордонов и станция работает, к вечеру управится с делами и будут еще новости!

– А почему солдаты в респираторах были? – Серега крутанул руль и перестроился поближе к Олегу, – Это тебе родоки сказали? Точно в респираторах? Может в масках? Как у спецназовцев!

Олег наморщил лоб, словно вспоминая подробности.

– В респираторах! Отчим сказал, на бульдогов в намордниках они похожи, выскочили из Уазика и давай тявкать!

– А нахрена им респираторы то? – Андрюха тоже нагнал их, и ехал параллельно, рядом с Серегой. – Что у нас тут? Эпидемия что ли?

– Я кстати, недавно читал книжку про то, как наши разведчики американских шпионов ловили! Те хотели водохранилища отравить! – До селе ехавший молча Лешка тоже присоединился к разговору.

– И чего? – Андрюха насмешливо скривил лицо, типа, книжки одни ботаники читают, тем более летом, когда сам бог велел отдыхать и валять дурака.

– А то, что америкосы, когда их почти всех выловили, все таки одну ампулу успели разбить, а в ампуле споры сибирской язвы были. И пока все поняли, что произошло, прошел месяц. Споры распространились, и пришлось целый огромный поселок на карантин сажать. Так вот, там тоже и кордона наделали на дорогах, и солдаты в противогазах были, ну, что бы не заразиться!

Олег недоверчиво посмотрел на читателя Леху.

– А люди тоже пропадали в твоей книжке?

Леха насупился. Вышло как всегда – хотел умное мнение высказать, а теперь все его за ботаника начинают считать.

– Да вроде не пропадали! Умерло только человек десять от этой язвы! Потом антидот привезли и всех вылечили.

– Раз не люди не пропадали, значит это не подходит! – Серега свернул к заветному лесочку между поселком и дачами, собираясь перекурить.

– Я вообще про респираторы рассказывал!!! – Леха обиженно проследовал за ним, – Андрюха спросил про респираторы, я вспомнил, что в книжке похоже было!

– Похоже! – Олег компетентно прикурил сигарету от газовой зажигалки. Пацаны имевшие в карманах только дешевые спички с завистью разглядывали импортное чудо в ярко красном прозрачном пластике в его руках, – Ты вот скажи читатель откуда у нас эта язва возмется? Или шпионы? Чего им тут делать?

Леха пожал плечами.

– Ладно бы Дубну закрыли, отчим говорит там секретные институты всякие и даже ядерные реакторы есть! А в нашей глуши чего шпионам то делать?

– А ракетная часть как же? – Леха намеревался все же отстоять свой статус не ботаника.

– Её уж к следующему лету по кирпичу разберут! – Андрюха насмешливо выпустил сигаретный дым в сторону Лехи, – чего твоим шпионам там искать? Там мусор только! Даже все железяки мужики уже на лом вывезли!

– Так может все же за аптечки эти и химзащиту? – Серега не оставлял надежду, что во всех напастях виноваты Старшаки.

– Чего за аптечки? – Олег уставился на Серегу, – Где ты их там видел? Я в начале лета там все облазил с пациками, нашли только противогаз рваный и сапоги. Я их отчиму приволок, а он выкинул, сказал- порожняк! Подошва говорит отлетит быстро и можно гвоздь в пятку схлопотать! Да и вообще, там погано лазить! Воняет в некоторых местах жуть как.

– Я не видел! От старшаков на той неделе слышал, что они до фига их нашли где-то на ракетке и костюмы химзащиты! Новые…

– Да туфта это все! – Олег не став гасить, метнул далеко в ельник окурок, – Хрен они чего там нашли, они туда и не лазают, с «Зилов» колхозных бензин сливают по ночам для мопедов, вот это да! Девок потом катают! А на воинку им по статусу лазить в падляк!

Серега пожал плечами, дескать, за что купил за то и продал. Андрюха ехидно поглядел на него, дескать – ну и где твоя инфа сто? И тут его глаза округлились от ужаса. Нижняя губа задрожала, он машинально попятился, наступил на педаль лежащего на земле велосипеда и с шумом грохнулся на землю. Пацаны заржали и тут же осеклись. За поваленным деревом, подле которого они курили, стоял медленно покачиваясь пропавший профессор. Или то, что было похоже на профессора....

– Мляяяяя!!!! Ой! – Андрюха матюгнулся, ударившись о раму копчиком, но тут же ойкнул, поняв, что перед ним взрослый. Пацаны воровато побросали сигареты, и молча взирали на профессора. Тот стоял пошатываясь, с голым торсом, босиком, вся его кожа была покрыта какой то сильно смахивающей на плесень коркой, а запах донесшийся вместе с ветром, явно намекал на то, что добропотченный профессор наложил огромную кучу говна прямо себе в штаны.

– Павел Иванович?! – Олег чуть сместившись в сторону, первым попытался навести мосты. Вид Профессора был прямо таки пугающе странным, а шедший от него запах тухлятины, словно переносил мальчишек в недавне просмотренное в видеосалоне кино про оживших мертвецов. У Лешки отчетливо затряслись колени, но Серега положил ему руку на плечо, не давая панике пересечь критическую точку. Их было четверо и перед ними стоял почти старик. Да, странно выглядящий, но все же знакомый старик.

– Павел Иванович! – это уже поднявшийся с земли и энергично массирующий пострадавший копчик Андрюха попытался заговорить с неожиданно нашедшимся Профессором. Но тот словно не слышал их. Глаза его из под заросших густыми бровями век смотрели отрешенно и словно не видели стоящих перед ними мальчиков. Пальцы рук постоянно двигались, иногда то одна, то другая рука цеплялась за ремень штанов и судорожно подтягивала их, словно пытаясь прикрыть впалый грязный живот.

– Вот страхолюдин то, – едва шевеля губами прошептал Олег вставшему позади него Андрюхе, – По болотам он что ли лазил? Весь в корке какой то, и воняет от него как от лешего!

– А чего молчит? Как зомби из фильма! Помнишь Серег, смотрели на той недели?

Серега кивнул, не сводя пристального взгляда с Павла Ивановича. Олег чуть отступил назад, поближе к велосипедам.

– Может свалим? Ну его! Участковому расскажем, пусть тот с ним разбирается!

– В натуре! – Андрюхино лицо просветлело, – Пипец он стремный! Давайте свалим по тихому, пока он сам не свой, а то еще вести его в поселок придётся, а от него воняет хуже чем в свинарнике! Обгвоздает всех нас, по-любому!

Мальчишки медленно, стараясь не шуметь ветками, так и норовящими с громким щелчком переломится под ногой, стали пятиться к велосипедам. Олежкин стоял прислоненный к корню поваленного дерева, Андрюхин валялся прямо там где они стояли, дальше всех были велосипеды у Лехи и Сережки- те аккуратно прислонили их к тоненьким березкам. Андрюха медленно поднял свой велик и стоял в ожидании пока парни тоже возмут в руки рули. Драпать нужно было слаженно, сразу всем скопом. Следующим до велосипеда добрался Олег, огромное корневище полностью скрыло его от профессора. Серега с Лехой, видя боковым зрением, что их друзья уже готовы к побегу, чуть прибавили шагу. Когда до велосипедов оставалось не более пары метров, над полянкой раздалось какое то хлюпанье и тут же, не давая мальчишкам сообразить, что к чему, оглушительно прогремела длинная утробная отрыжка.

– Маааааалллльчикииииии!

Словно лягушка проквакала мелькнуло у Сереги в голове, и более не тихорясь он кинулся к велосипеду. Двинув локтем застывшего на его пути Леху он рявкнул ему.

– Беги!

– Стооооойтееее!!!! – Булькающий крик с утробным подвыванием снова вырвался из горла Профессора.

Олег уже накручивал педали, несясь с выпученными от страха глазами по едва заметной тропке ведущей с этой ужасной поляны. Следом за ним, молясь, что бы цепь, как всегда не зажевала его штанину и не оставила его один на один с этим вонючим зомбо – Профессором, несся Андрей. Оба, переполненные животным ужасом, заставляющим людей непроизвольно опрожнять свои мочеточники, даже не оборачивались, напрочь позабыв о товарищах. Теперь каждый был сам за себя!

Серега расторопно схватил свой велик и одним рывком поставил его в нужном направлении. Справа от него икал от страха Леха. Отлепив от березы велосипед, тот замешкался, и чуть не упал вместе с ним. В этот момент Сереге на ум почему то пришла мать со своими наставлениями о том, что бы он был аккуратным. Самое время, подумал он, и перекинув ногу через седло, сильно крутанул педали. Пора было валить отсюда. Олега и Андрюхи уже не было видно, а вот Профессор стал намного ближе! Серегины глаза округлились от ужаса. Павел Иванович, пошатываясь двигался прямо к ним. Левой рукой он так и поддерживал штаны, правая то поднималась, показывая на мальчишек узловатым пальцем, то безвольно падала плетью вниз. Но самое страшное в этом всем, был перекошенный рот из которого текла, издавая хлюпающие звуки густая серая жижа. Рот с посиневшими губами искривился от судороги, и выдал еще одно слово.

– Сережаааааааа!

Серегу как током ударило, затрясшись от ужаса, он рванул по кустам, объезжая двигавшегося рывками профессора, и помчался, более не думая ни о Лехе, ни о чем либо, прочь!

Оставив сержанта в одиночестве скучать в машине, майор, задумчиво поглаживая бороду, направился за оперативниками. Те, разделившись, словно гончие псы на охоте, споро принялись за дело. Василий юркнул в поросшую облепихой подворотню, видимо намереваясь зайти с обратной стороны двора, тем самым отрезав объекту возможное отступление. Сергей открыто, максимально привлекая внимание к себе, подошел к калитке. Перегнувшись через нее, он поглядел на хлипкую щеколду и покачав головой, отрывисто свистнул, заставив хозяина участка вздрогнуть от неожиданности.

– Вы Андрей? – Оперативник, как бы невзначай откинул щеколду и слегка надавил на калитку приоткрывая ее, – Андрей Юрьевич Иванов?! Можно мы войдем?

Не дожидаясь ответа, пользуясь замешательством хозяина, Сергей приоткрыл калитку на ширину достаточную, что бы протиснуться и сделал первый шаг на участок. Обладатель цветастого костюма и всклокоченной бороды застыл в нерешительности. В руках у него покоилось расколотое пополам полено, позади него дымил разгорающийся мангал, а вот рядом с мангалом покоился топор прислоненный с железному ведерку с поленьями. Взгляд оперативника быстро просчитал расстояние до объекта и скорость с которой с виду неказистый хозяин участка сможет преодолеть расстояние до топора. Успеет, быстрее чем Сергей преодолеет разделявшие их пятнадцать метров давно некошеной травы. Рука оперативника потянулась за пояс, но тут же замерла, из за угла дома показалось лицо Василия. Тот махнул рукой, типа все под контролем и Сергей уже твердой походкой пошел к предполагаемому Андрею, который так и стоял, застыв с поленом в руке. За спиной натужно скрипнула калитка, это майор проследовал за ним на участок.

Глаза Сергея на миг встретились с глазами хозяина, обычно вид человека в форме заставляет даже безгрешных людей волноваться, но только не в этот раз. Андрей или не Андрей, стоял как истукан, с каким то блаженным взглядом взирая на подходящих людей.

– Андрей Юрьевич Иванов? – теперь уже майор, остановившись рядом с Сергеем, повторил уже звучавший раннее вопрос. А если это не он, подумалось вдруг Сергею. Ни фотографии, ни внятного описания этого пропавшего и неожиданно нашедшегося Иванова в деле не было. Вот за этим то им и нужен был участковый знавший местных как свои пять пальцев.

Нечёсаная борода зашевелилась, словно человек разминал челюсти. Рука, сжимавшая полено, аккуратно положила его на землю, блаженный взгляд словно по мановению волшебной палочки, сделался осмысленным. Поправив освободившейся рукой копну нечёсаных волос хозяин участка наконец заговорил.

– Он самый! Андрей Юрьевич Иванов! – резко оглянувшись, он оглядел угол дома, где несколько секунд назад маячил Василий. – Чем могу быть полезен… товарищи?

Сергей задумался, удивительно, как этот блаженный Андрей почуял что-то у себя за спиной? Василий, как настоящий профи своего дела, не издал ни единого звука, лишь показался на мгновение, обозначив свое присутствие и готовность действовать. Да и когда он чуть приоткрыл свое местоположение Иванов находился в прострации, глядя в противоположную сторону. За долгую карьеру оперативника Сергей привык отмечать странности и несоответствия. К явным несоответствиям относился и голос Андрея. Он скорее принадлежал молодому человеку лет двадцати, чем не чесанному, бородатому мужчине без определенного возраста склонного к алкоголизму.

– Мы хотели бы поговорить о вашем недельном исчезновении Андрей Юрьевич, – майору явно было не комфортно, в статусе начальника он прибывал достаточно давно, поэтому отвык работать на оперативных просторах.

Андрей, с какой то грустью поглядев на живо разгорающийся огонь в мангале, пригласительно махнул рукой в сторону дома.

– Может в дом пройдем? Что на жаре стоять?

Обтерев тыльной стороной ладони пот со лба, майор согласился, стоять на солнцепеке даже в одной форменной рубашке с расстегнутым воротом было невыносимо. Время двигалось к полудню и солнце, находящееся практически в зените алчно погружало округу в свое пылающее чрево. Жара этим летом стояла невыносимая, проходя мимо пылающего мангала, майор подумал, каким нужно быть чокнутым, что бы в такое пекло вместо того, что бы отмокать в речке или попивать холодный квас, разжигать вот так мангал и что то готовить на самом солнцепеке. Да еще и этот цветастый спортивный костюм поверх линялой майке. Неужели ему не жарко?

Ощущая всем телом жар исходящий от мангала, Сергей быстро прошел мимо него, рубашка и так была мокрой от пота и усугублять эти и так не сильно приятные ощущения ему не хотелось. По дороге к входной двери его взгляд подозрительно блуждал по прилегающей к домику территории. Мангал, прислоненный к ведерку с поленьями топор, покосившийся столик с какими то банками и тазами. Чуть в глубине заросшего диким виноградом сада виднелся древний парник с выбитыми стеклами. Ничего примечательного. По правую руку виднелся покосившийся сортир, ржавая лопата и грабли валялись прямо на земле около него. В этот момент обступивший густой стеной туалет малинник зашевелился, выпуская потного с раскрасневшимся лицом Василия. Хозяин лишь мельком глянул в его сторону и покачав головой резко открыл дверь и скрылся в полутьме дома.

Колюня, изредка озираясь, шел мимо тополей к своему гаражу. Припрятанная в избе выпивка кончилась еще вчера под вечер. Все денежные заначки от пенсии, что удалось утаить, он уже потратил. Жена на его мольбы, что дескать он в печали, один друг закадычный с ума сошел, второй вообще сгинул, лишь хмурилась и злобно шипела, что он только деньги пропивает , дармоед! От такой и снега зимой не допросишься! Грымза старая! В сердцах сплюнув в нагретую солнцем пыль дороги, Колюня в очередной раз обернулся. Как то все изменилось в поселке за последнюю неделю, незаметно, незримо. Ощутить не ощутишь, что именно, но все изменилось. А может выпить просто не с кем ? Колюня крякнул. Может и выпить не с кем! И поговорить! Главное поговорить, да точно, поговорить ему совсем стало не с кем. Обсудить все свежие сплетни, договориться что делать завтра, смысл бытия стал пропадать для Колюни.

Обогнув большую, даже по меркам захудалого поселка рытвину, что каждый ливень превращала дорогу перед гаражами в огромное озеро, Колюня вдруг стал шлепать себя по карманам. Да что б тебя леший взял! Как он мог забыть про ключи! Всегда носил их с собой, а с утра решил надеть штаны полегче и вот тебе на, ключи то запамятовал переложить голова садовая! Досадливо облокотившись на ствол огромного тополя Колюня достал папиросы. Прикурил. Сплюнул далеко вперед, представляя во всей красе путь назад за ключами по этой адовой жаре. Вот жжешь старый стал совсем!

Сделав несколько частых затяжек, он представил себя пловцом продувающим легкие перед стометровкой в бассейне с разницей лишь в том, что прохлада бассейна заменялась тридцати пяти градусной жарой. Досадливо отбросив окурок в рытвину, Колюня собрался уже уходить, как вдруг что то привлекло его внимание в тени гаражей. Пройдя с десяток шагов он остановился. Обоняние, притупившееся с годами, сейчас сигнализировало ему о том что впереди, что то явно протухло, притом достаточно сильно и давно. Ноздри неприятно щекотал сладковатый, мерзкий до невозможности душек. Прикрыв нос потрёпанным рукавом рубашки, Колюня сделал еще несколько шагов в глубь гаражей. Вот и печальный результат людского отсутствия – раньше, когда вся престарелая банда алконавтов была в сборе, в гаражах всегда был образцовый порядок. Стоило забросить посиделки на неделю, как все тут же начинало катиться в тар тарары. Отлепившись от рукава, щекотавшего ему ноздри торчащими во все стороны нитками, Колюня принюхался. Странно но запах поутих, или он уже стал привыкать его сладковато- удушливой тухлятине. Что могло так вонять? Господи. Колюню стало мутить, не хватало еще блевануть тут для контраста. Снова прикрывшись рукавом, он стал шарить глазами по всем углам, скрытым в тени. Вон ящики на которых они так любили возливать, вон старые никому не нужные покрышки, что уже наполовину истлели. Собачья конура, где вечно возились две – три фактически бездомные но формально считавшиеся местными собаки, негласные строжа десятка корявых гаражей. Стоило кому то, кого они не знали ступить в их владения, тут же начинался долго непрекращающийся лай. Колюня нахмурился, будка пустовала и ни одного мохнатого сторожа в обозримом пространстве он не наблюдал. Странно, может запах тухлятины их отпугнул.

Заглянув для верности в будку, Колюня покачал головой. Странно, очень странно. Снова закурил папиросу в надежде, что запах крепкого табака перебьет хоть немного тошнотворный запах витавший вокруг. Слегка помогло. Снова прикрывшись рукавом Колюня двинулся в глубь небольшого гаражного поселка, туда, где он граничил со старым давно высохшим оврагом. Туда обычно кидали мусор и пустые бутылки. За густыми зарослями крапивы и малинника их было практически не видно, но лет через десять вся эта куча грозилась превратится в настоящую свалку. Колюня был твердо уверен, что так и будет, а вот Профессор, с высоты его научного олимпа, конфиденциально заверил всех, что к тому времени нижние слоя начнут подгнивать, верхние осядут, да и вообще все можно аккуратно поджечь и овраг снова приобретет почти девственный вид. Запах стал усиливаться, пробиваясь сквозь ткань рубахи и ядреный дым папиросы. Что же там могло сгнить то так? Колюня наморщил нос, стараясь дышать ртом. Мальчишки что ли натащили тухляка какого то, что бы потом поржать над ними. Ох и всыпит он им, если все так и окажется!

Подойдя к краю овражка, Колюня ухватившись рукой за край гаража, заглянул вниз. Бутылки, баклажки, старые шины, рама от велосипеда – ее Колюня лично выкинул из своего гаража пару раз грандиозно навернувшись об нее спьяну. Какое то промасленное тряпье, кусок сетки рабицы, грязные полиэтиленовые пакеты. Колюня прищурился, вглядываясь в то, что лежало за пакетами и узрев, чуть не вывернулся на изнанку. Не далее чем в метре друг от друга, в землю были вбиты три грубо оструганных деревянных кола. На каждом из них покоилось пронзенное от ануса до головы тело пропавшего пса. Бим, Рыжик, Дружок. Колюня глубоко вздохнул и чуть не поперхнулся от вони. У каждого из псов чего-то да не хватало на теле, у кого лап, у кого части морды, у одного не хватало хвоста, вместо него на землю свисала лишь багровая от запекшейся крови кость. У всех псов были вырваны нижние челюсти вместе с языками, животы вспороты, часть кожи с боков была варварски содрана, обнажая поломанные ребра и внутренности. Свисавшие из животов переплетения кишок, скорее всего и источавшие ту самую нестерпимую вонь, валялись под столбами огромным багрово-черными кучами. Шкуры были исполосованы когтями, и топорщились во все стороны кровавыми волосяными колтунами. Но самое ужасное было даже не это. Отведя свой взгляд от этого омерзительного, изуверского зрелища Колюня заметил, что позади кольев земля как будто усыпана пеплом. Сместив взгляд еще дальше, он заметил, что и кусты крапивы и свисающая плетями ива и малинник, все было покрыто серым налетом. А ужас заключался в том, что там, посреди этой серой растительной массы, что-то начало двигаться. Какая то крючковатая , костлявая фигура медленно распрямлялась, подергивая тощими конечностями и издавая щелкающий звук ударяющихся друг о друга костей . Отпрянув от оврага, Колюня на негнущихся ногах помчался из этого, некогда так любимого им уголка релакса и гармонии. Теперь тут поселилось жуткое, неподдающееся осознанию, зловонное зло!

Александр Анатольевич Сахаров приветственно кивнув всем собравшимся, уселся по левую руку от Ксенчука. Тот полистав лежащую перед собой папку, вытащил из нее несколько листов и передал их академику . Тот молча принял их, с минуту почитал и отложив в сторону, оглядел собравшихся.

– Судя по всему все ждали меня?

Ксенчук кивнул и кашлянув, отпил из стоящего рядом стакана воды.

– Мы еще не начинали, я сказал всем, что только вы в состоянии полностью обрисовать всю сложившуюся проблему Александр Анатольевич!

– Президента не будет?

Ларин прищурился. Вот это выпад! Президента ему! Этот высокорослый академик был ох как не прост! Или глуп! Так запросто прийти на заседание практически самых влиятельных людей государства и вести себя словно учитель в классе дошкольников. Тут очевидны были две причины- либо тут синдром самовлюбленного идиота, либо он давно участвует в большой игре серьезных мальчиков. Но, тогда возникает еще один вопрос- почему Ларин – глава разведывательного управления так мало о нем знает. И двое молчаливых людей в штацком тоже были ему совсем не знакомы.

– Президента я осведомлю только после нашего собрания, и то, если удастся выработать хоть какой-то конструктив действий в назревающей проблеме!

– Нда! – от Ларина не ускользнуло, то что Сахаров явно расстроился отсутствием президента, – Прежде чем я начну, можно для меня вкратце представить собравшихся?

Ксенчук молчаливо кивнув, указал рукой на ближайшего к себе человека в форме.

– Министр МВД Орлов, главнокомандующий сухопутными войсками Генерал Ившин, министр МЧС господин Дорохов, начальник ГРУ – генерал Ларин, и ваши коллеги по цеху, господа Маховы из московского НИИ вирусологии при министерстве обороны.

Сахаров удовлетворенно кивнул. Ларин же наоборот нахмурился, странно, что Ксенчук не представил гражданских.

– Этого достаточно! Благодарю. – Снова придвинув к себе листочки из папки Ксенчука, Академик еще раз пробежался по одному из них глазами и неожиданно выпалил.

– В первую очередь мне нужно услышать от вас четкий план, как заключить в карантин территорию, ни выйти, ни войти на которую не сможет ни одна живая душа за исключением наших специалистов! – Сидящие за столом разом зашумели, поразившись не столько сутью, сколько витиеватостью требования.

– Карантин чего, товарищ Сахаров? Вы можете чуть более конкретно говорить о таких глобальных вещах – Седовласый Ившин в недоумении развел руками – Нам сказали, что только вы внесете ясность в цель нашего собрания, а вы сразу начали с загадок и очень пространных требований!

– Мне нужна идея Карантина! Что тут неясного? Неважно чего! Города, поселка, области! Главное сама идея- предлог! Под каким предлогом мы можем полностью закрыть и контролировать область с гражданскими и военными людьми?

– Это все очень поверхностно Александр Анатольевич, – Перекрывая нарастающий гул голосов, Ксенчук даже привстал с кресла. Давайте хотя бы на карте обозначим для собравшихся примерную границу, где вам нужен этот карантин и обрисуем вкратце его причину? Может такой острой необходимости в нем и нет? В телефонном разговоре я честно говоря тоже не уловил суть ваших идей.

– Я хочу услышать вначале внятную стратегию по внедрению карантина Игорь Викторович! Какая разница в чем причина его! Он необходим! А мне хочется понять, как вы это сделаете! Я не военный и не связан с силовыми структурами, поэтому мне хочется понять- возможно ли такое вообще?!

– Разница есть! – министр МЧС тоже привстал со своего места – Карантин понятие растяжимое, это может быть условная изоляция из-за гриппа например, или масштабная эвакуация населения и полная изоляция выбранной зоны силами милиции и военных, как это было в Чернобыле семь лет назад! И это две огромные разницы, как по масштабу, так и по затраченным ресурсам! Для полной изоляции нужны очень веские причины, вам не кажется? И что бы эти причины найти, нам необходима конкретика! Без этого ваши высказывания теряют всякий смысл. Вы требуете выработать план полного карантина! Карантина на ровном месте! И не забывайте, что мы уже не в Советском Союзе, мы в демократической стране у которой теперь несколько другая экономика! И так просто, как раньше, мы не можем беспричинно что-то делать, тем более то, о чем вы просите и тем более в масштабах страны! Тут же появятся волнения! Набегут общественники. Телевидение! Им то что нам говорить? Это тоже прошу учитывать!

Сахаров, насупившись, выслушал гневный спич эмчээсовца, и глядя на всех исподлобья. стукнул ладонью по полированному дереву стола.

– Ваша взяла! Хорошо! Ольга Алексеевна! – Махова встрепенулась, не ожидая, что Сахаров резко переметнет свое внимание с военных на нее, – Скажите мне, ваш последний проект увенчался успехом?

– О каком именно проекте вы спрашиваете Александр Анатольевич? – Махова бросила короткий взгляд на своего супруга. Они работали вместе, но Махов занимал более важную должность в их институте. Тот лишь, едва заметно пожал плечами.

– Ой не юлите Ольга Алексеевна! В вашем НИИ в последние пол года – год главенствовал лишь один проект! Так он увенчался успехом или зашел в очередной тупик?

– Ответьте ему Ольга Алексеевна! – Ксенчук посмотрел прямо в глаза Маховой, – этот проект в моей юрисдикции, я даю добро. По бегающим глазам академика было видно, что она колеблется. Все до единого проекты проходящие через ее институт были под грифом полной секретности и делиться хоть какой-то крупицей информации, тем более при посторонних было крайне рискованно. Но Ксенчук формально был ее боссом или скорее заказчиком. НИИ подчинялось министерству обороны и у Маховой даже имелось звание подполковника. Так, что она обязана была подчиниться требованию генерала.

Сахаров выжидательно смотрел на нее.

– Ну же Ольга Алексеевна? – Ксенчук почти ласковым голосом подбодрил Махову.

– Нет! Ничего не вышло в очередной раз!

Сахаров возбужденно потер руки.

– Вы тоже не можете добиться стабильности антивируса?

Ларин нахмурился. Карантин, антивирус и ничего не вышло. Плохая цепочка вырисовывается если вкратце.

– Вы спросили да или нет- я ответила, углубление в нюансы это уже секретная информация. – Махова насупилась. Она любила доминировать в спорах и диалогах, а тут на нее давили, но она не собиралась сдаваться. Но Сахаров неожиданно снова поменял объект своих странных вопросов.

– Сергей Аркадьевич, если не ошибаюсь? – Ларин вздрогнул, ого, академик весьма неожиданно перешел к нему! И сразу по имени отчеству! А ведь пять минут назад просил всех представить ему, ох не прост, не прост наш Академик.

– Да, вы правы Александр Анатольевич! Чем могу?

– У меня тоже к вам короткий вопрос. – Сахаров задумчиво постучал костяшками пальцев по столу. – Можно ли, развернув на обширной территории массированные действия техники и людей, скрыть это от противника в современных реалиях?

– Только в теории Александр Анатольевич, только в теории. Мы с вами живем в эпоху космических технологий! Если бы вы задали свой вопрос эдак лет тридцать назад я ответил бы вам да! Но сейчас я могу вам гарантировать только наземную и воздушную безопасность и скрытность. Но от спутников шпионов увы! – Ларин картинно развел руками, – Не сбивать же их все?!

– Надо бы по хорошему, – проворчал Сахаров, – Ладно, то что я хотел предварительно услышать, я услышал. Теперь немного деталей от меня.

Встав из-за стола, Академик прошел к огромной карте Подмосковья, висящей на одной из стен кабинета, на других стенах располагались такие же подробные карты России и мира.

– Вот Дубна, – Взяв указку, Сахаров ткнул в небольшой город в ста километрах к северу от Москвы, – Рядом с ней, вот тут, – указка сместилась чуть ближе к Москве, – Когда то находилась ракетная часть. Ее не так давно расформировали не так ли Сергей Назарович?

Ившин пространно мотнул головой.

– Я не ракетчик, но скорее всего она попала под конверсию, там же не оборонный, а наступательный комплекс стоял насколько я помню! Хотя, может и тот и тот стояли! Если вам так это важно, то можно легко это выяснить…

Сахаров отрицательно покачал головой и сместил указку чуть левее.

– Вот тут находится действующая кинологическая часть, а вот здесь- между железнодорожной станцией и объездной дорогой дачное товарищество и довольно большой поселок. Из плюсов только одно, дорога всего одна и она уже блокирована небольшими силами милиции и армии, железнодорожная станция тоже одна, и она так же блокирована, поезда идут мимо нее без остановки. Так же уже блокированы все маршруты автобусов.

Собравшиеся недоуменно следили за указкой Академика. А Академик ли он, вдруг подумалось Ларину. Слишком уж он был обо всем осведомлен, и по хватке и манере вести диалог больше смахивал на его коллег контрразведчиков, а не на научного без хребетного планктона коими обычно являются его коллеги по цеху.

– Но если все блокировано, о введении

какого карантина вы настаиваете? – министр МЧС недоуменно указал рукой на карту, – это достаточно большая территория! Сколько там проживает народу? Пять? Десять тысяч? Что требуется от нас? По вашим словам, выходит, что все уже и так блокировано в какой то мере....

– А кто дал санкции милиции и армии ставить блок посты? – Ксенчук снова открыл свою папку и стал внимательно просматривать находящиеся в ней документы.

Воспользовавшись внезапной паузой, Махова, вальяжно крутя между наманикюренных пальцев ручку, спросила, – Эта территория, что вы показали, чем то заражена? У населения нашли какой-то вирус? Может поведаете собравшемуся руководству о том, что же там такое?

Сахаров опустил указку и смотрел сразу на всех и ни на кого конкретно.

– Какой там буйствует вирус мы сейчас и должны будем придумать! Потому что, то чем заражена эта территория как вы любите выражаться, совсем не для ушей рядового обывателя! А нам нужно перво-наперво придумать внятную гипотезу, от которой мы будем плясать, объявляя во всеуслышание полную изоляцию вот этой территории! ,– Сахаров постучал по карте, – Пока еще этой территории! Если будем медлить, и тянуть кота за хвост, то рискуем перейти вот к тем картам.

Указка поднялась и резко ткнула в сторону соседних карт России и мира.

Спотыкнувшись таки о торчавший из земли булыжник, Колюня пропахал на коленях по растрескавшейся от зноя земле с пол метра, и содрав кожу на ладони, неуклюже завалился на бок. Грудь его горела, изо рта доносились хрипы и сипения, в боку кололо, левую ногу свело судорогой. Бегал Колюня последний раз лет этак сорок назад, когда служил срочную в далеком дождливом Калининграде – городе дождей, блядей и воинских частей, как любили называть его тамошние матерые мареманы. Вот там то, в учебке, он и набегался кроссов на всю оставшуюся жизнь.

Просидев, словно жаба , раздувая легкие и бессмысленно таращась в даль, с десяток долгих минут, он медленно, боясь завалится, поднялся. Ужас увиденного вперемежку со смрадным запахом пропитавшим его одежду, гнал его дальше.

Сначала встав на колени, потом, шипя от боли уперев ладонь с содранной до крови кожей в землю, он с трудом, и жутким грудным хрипом все таки сумел поднялся. В глазах двоило. Ощущение было, как от пузыря паленой водки выпитой в одно лицо с разницей лишь в том, что от пузыря было замечательно на душе, а сейчас хотелось помереть не сходя с места. Кое как отдышавшись и стабилизировав двоящиеся изображение в глазах, Колюня неуверенно, покачиваясь словно маятник из стороны в сторону, побрел дальше.

Пройдя так несколько домов, он в изнеможении облокотился о чей то забор. В глазах снова поплыло, а в пылающую грудь словно вселилось нестерпимо палящее с небес солнце.

– Да что б тебя! , – в сердцах плюнув, он не учел, что слюна стала густой и попал прямо себе на штанину. Слюна длинной нитью вилась от его губы до самой штанины, весело искрясь на солнце. Обтерев ладонью колючий подбородок Колюня матюгнулся и попытался отлепиться от забора, нужно было идти дальше! Картина за гаражами снова расцвела яркими красками перед глазами.

– Коль! Колька! – зычный женский голос окликнул его с участка. – Ты чего там?

– Тьфу ты! Баба Маша! – Колюня снова навалился всем телом на забор, заставляя тот опасно прогнуться. Наличие живого человека в обозримом пространстве мгновенно придало ему сил.

– Какая я тебе баба? Я тебя всего на пару лет старше На себя лучше посмотри! Опять пережрали в гаражах своих!? По что снова там кострище жгете? Вонь стоит!!! Шины свои что ли???

– Да не пил я ничего! Чего орешь??? Не чего мне пить, да и не с кем! – Колюня насупился, вспомнив, что дела его и впрямь неважнецкие, – Какой гарью? Ты что нюх потеряла Маш? Тухлятиной прет....

– Не пил он! – Баба Маша подошла к забору и встала напротив Колюни, – Ты мне лучше скажи ка милок, что с твоим Санычем то? А то его Людка сама не своя стала! То на огороде все торчала сутками, да языком почесать мастачка знатная была! А теперь со своим пропащим заперлась в избе! Мы с бабами ходили к ним, в окна стучали, звали, все в пустую, внутри сидят сиднем, не выходят.

– Вот и я ходил.... – Колюня взглотнул, вспоминая пустой и страшный взгляд Саныча смотрящий сквозь окно. Снова взглотнув, он понял, что рот совсем пересох. – У тебя, это, воды нет? Что то пересохло все, да сердечко что-то шалит Маш!

Маша подозрительно оглядела его, задержавшись чуть дольше на одутловатом заросшим седой щетиной лице. Чуть подумав, кивнула на калитку.

– Ну зайди, попей!

Колюня шаткой походкой прошел вдоль забора до калитки. Повозившись с проволочкой на которую она была закрыта, вошел на участок. Маша все так же подозрительно взирала на него.

– Да не пьяный я! Бежал! Что ты как на прокаженного смотришь?! Чего там Саныч то? Недоговорила!

– А ничего твой Саныч! – Развернувшись Маша пошла с летней веранде, где на столике стояло ведро с колодезной водой, – Смотрят из-за штор, что он, что она.

– Как смотрят то?

– А как собаки дикие смотрят! Знаешь как?

Колюне вспомнился недавний визит к Санычу. Странный он был – да! Но по собачьи точно не смотрел! Тем более дикой!

– Пить то будешь? Али отлегло уже у тебя? – зачерпнув металлической кружкой воды из ведра, Маша поставила ее на столик и, подобрав полы длинного халата, уселась на древний просиженный стул.

– Давай! – взяв кружку, Колюня с наслаждением выпил уже успевшей чуть нагреться на солнце воды и поставил кружку обратно на стол. Обвел взглядом огород и с содроганием вспомнил то, отчего он так бежал от гаражей.

– А у тебя собаки нет, Маш?

– А тебе почто? Что то ты нынче странный, Николаша!

– Так есть? Была вроде? Рыжая такая?

– Да бог с тобой! Рыжая! Валет издох как года три уже! Нет никакой собаки у меня!

Колюня снова обвел взглядом огород. Странно как то, а что странно и сам не мог понять.

– Ладно, спасибо за воду Маш! Пойду я! Вроде и впрямь полегчало!

– И хорошо, что полегчало! Иди Коль! Иди! – перевернув кружку кверху дном, она постучала зачем то по ней пальцем, – И по солнышку меньше ходи, голову спечет! Вредно это Коль! Ой как вредно!

Чуть не навернувшись со всего маху в кювет, Серега резко затормозил. Велосипедная шина прочертила в дорожной пыли длинный, похожий на полумесяц след. Лицо горело, мышцы на ногах казалось еще чуть-чуть и взорвутся, одежда вспотела так, как будто он только что вылез из пруда с водой. Так быстро, как сегодня Сережа еще никогда не ездил на велосипеде. В ушах еще отчетливо слышался булькающий голос профессора, произносящего его имя. Вот ужас то! Не слезая с велосипеда мальчик огляделся вокруг. Когда он несся со во весь опор с поляны, где повстречали профессора, он естественно не думал о дороге и теперь с удивлением понял, что поехал не к дачам а в поселок, и сейчас находился практически у дальней его околицы. Вот черт! Выходило, что придется возвращаться и как раз той единственной дорогой, что вела мимо злополучного леска с теперь уже такой страшной полянкой. Блин! Развернув велосипед, Серега кое как отдышавшись, снова налег, гудящими от напряжения ногами на педали. Ехать обратно, точно пока не тянуло, а вот заехать к Андрюхе стоило. Интересно, куда они поехали? Наморщив лоб, Серега пытался вспомнить кто, куда и с кем умчался с поляны. Олег точно был первым, потом Андрюха, а вот Леха… Сереже на мгновение стало стыдно, получалось Леху они все бросили, а Сережа к тому же был последним, кто покинул поляну, оставляя растерявшегося друга наедине с опасностью. Успел ли Леха сесть на велик и уехать или профессор перегородил ему дорогу, Сережа, как не морщил лоб, вспомнить не мог. После того, как старик позвал его по имени, мозг отключился от страха и все последующие события напрочь стерлись из его памяти превратившись в смазанную серую линию.

Проехав по главной улице с пол километра, Серега свернул на параллельную, проскочил мимо поселкового магазинчика, ютившегося с тыльной стороны местного Дома Культуры, что являлось явным его преимуществом. Можно было зайти в магазинчик, купить газировки, что-нибудь сладкого, а после пойти с этим в Видеосалон располагавшийся в Доме культуры на какой-нибудь новый американский фильм, что регулярно привозил аж с Москвы владелец салона Ильюша – младший брат Толика Толстопуза. Оставив Дом культуры позади, Серега проскочил мимо старых складов с провалившимися крышами и запертыми на железные скобы с огромными замками воротины. В плотную к ним ютились полужилые бараки, еще послевоенной поры, когда поселок только оживал и активно строился. Проехал небольшую площадь с водяной колонкой посредине и свернув в проулочек Серега остановился у Андрюхиного забора.

Судя по закрытым наглухо окнам и входной двери, Андрюхина мать уехала на работу. Она работала дояркой в соседнем поселке. Тот был намного больше этого и там еще сохранились действующие предприятия, молочная ферма, торф завод, активно возделывались несколько полей и было аж четыре магазина, в одном из которых даже продавали кроссовки и яркие, такие нынче модные, спортивные костюмы.

Прислонив велосипед к забору, Серега приоткрыв калитку, зашел на участок.

– Андрюх!!!

– Андрюх!!!!

Прислушался. Ни единого звука или намека, что Андрей был дома. Куда же они умчались с Олегом? Как и он, неслись сломя голову, не разбирая направления? Или помчались на дачи, тогда как он, перепутав направление, оказался в поселке.

Затворив калитку, Сережа уселся на велосипед и покатил по поселку в сторону дач.

Проезжая гаражи, он напрягся. Местные псы то ли от безделья, то ли от недостатка ума, стоило лишь им завидеть велосипедиста, тут же кидались на него с громким лаем и наровились откусить штанину вместе с ногой. Но в этот раз все было тихо. С опаской поглядывая на собранные из чего попало гаражи, Сережа без приключений миновал опасную зону, и проехав еще с сотню метров, неожиданно наткнулся на приткнувшуюся к забору черную «Волгу», что они с Андрюхой видели с утра. За рулем сидел молодой парень в форменной рубашке с погонами и курил.

Серега замедлился, а потом и вовсе остановился. По ту сторону стороны дороги от стоящей «Волги», располагался запущенный, сплошь заросший бурьяном и кустарником участок. Сквозь ветки был хорошо виден пылающий мангал стоящий без присмотра невдалеке от бревенчатого дома. И это в такую то жару, подумалось Сереге. Одна искра и все тут вспыхнет так, что мало не покажется!

Сидящий за рулем военный видимо изнывал от безделья, потому что как только Серега остановился, тот споро выскочил из Волги и сделал несколько шагов по направлению к мальчику.

– Привет! – стерев пот со лба, военный расстегнул несколько пуговиц на промокшей форменной рубахе, оголяя впалую грудь, – Ты из местных?

Меньше всего Сереге хотелось сейчас общаться с посторонними людьми. Да и задерживаться тут не стоило. Участок с мангалом принадлежал алкоголику Иванову, а следующий участок принадлежал встреченному пол часа назад в лесу Профессору. Серега наступив на педаль, уселся на седло, встречаться второй раз с булькающим стариком ему ой как не хотелось. Военный подошел почти вплотную.

– Да ты не боись! Мне, чего узнать то, где у вас еще тут магазин есть? Что бы с холодильником?

– Вон там, за домом культуры! , – махнув рукой себе за спину Серега уже намеревался поехать, но военный все не отставал.

– Тот мы видели, там нет холодильника! А больше нет магазинов?

– Есть на дачах еще, – Серега задумался, холодильник там вроде был, так как иногда мальчишки покупали мороженное в стаканчиках.

– Далеко отсюда? – лицо водителя выражало крайнюю заинтересованность.

– Ты мороженное купить хочешь что ли? – Серега уже пожалел, что остановился у «Волги».

– Да какое мороженное?! Начальник любит колу холодную, ой как любит! А тут только теплую продают! Я б сгонял, купил ему!

– А! – Серега таки, решившись, крутанул педаль, – Так там тоже только для мороженного холодильник, вода там тоже теплая всегда.

Ускоряясь с каждым оборотом на педали, Серега понесся вперед, оставляя за спиной разочарованного вояку. Пролетев минут за десять весь поселок и не встретив ни друзей, ни, что самое главное злосчастного профессора, он выехал на дорогу. Тут нужно было быть начеку! Хоть и просматривалась она аж до самых дач, но мало ли! Проезжая мимо леска он ускорился на всякий случай. Заезжать в него и тем более проверять, что там произошло на полянке с поваленным деревом после того, как он покинул ее, у него и в мыслях не было. Слишком уж живы были воспоминания о пережитом совсем недавно ужасе. Интересно Леха успел смыться? Или так и рухнул в беспамятстве от страха?

Вскоре опасный участок был преодолен, дорога пошла чуть в гору и Серега сбавил скорость, давая уставшим ногам отдохнуть. Пыль вилась столбом из под колес его старенького «Салюта», пахло полевыми цветами и земляникой. Впереди начали показываться крайние домики дачного поселка. Дорога изогнулась в сторону покосившихся, вечно открытых на распашку ворот Садового товарищества. Серега снова прибавил скорость, желая поскорее узнать, что там с друзьями. И в тот самый момент, когда он проезжал эти самые ворота, до его слуха донеслись далекие хлесткие как кнут пастуха хлопки. Раз, два, три.... тишина и снова несколько хлопков. Замедлившись, он закрутил головой, пытаясь понять направление откуда прилетели эти звуки, но все стихло и более не повторялось.

– Какой еще вирус? Александр Анатольевич?, – академик Махов наконец прекратил строить из себя саму невозмутимость, – Нас всех оторвали от важной работы, без всяких объяснений привезли сюда, ок!

Ларин улыбнулся про себя. Ок! Такое нынче модное словечко. Слово демократии прям!

– Обещали, что приедете вы и все объясните, обрисуете круг проблем как говорится, дадите нам нужные детали для размышления! Но вы предпочитаете играть в какие то игры, как будто перед вами не уважаемые люди, а класс неразвитых первоклашек! Никто не может что то предложить, не понимая для чего его просят это делать?! Не так ли коллеги?

Сахаров застыл с указкой в руках и молча слушал этот гневный спич адресованный в его адрес. Ксенчук поднял руку, но пока не произнес ни слова, видимо ожидая конца речи. Ларин в целом был согласен с Академиком Маховым, даже ему опытному контрразведчику привыкшему копаться в мешках полных тайн и интриг уже изрядно поднадоели загадки Сахарова. Плюс его манера все излагать как бы с высока. Как будто все тут ему должны! Придумайте мне вирус! Ты же Академик ты и придумай! Ларин снова улыбнулся про себя, скажи он это в слух, ох и начался бы тут круговорот страстей!

– Господа! Давайте мы немного проясним ситуацию!

До селе сидевшие молча и ни кем не представленные, двое загадочные людей в штацком обратили на себя внимание. Один из них, одетый, несмотря на стоявшую на улице жару, в строгую серую тройку с галстуком, поднявшись со своего места подошел к так и стоявшему с указкой Сахарову.

– Нас не представили!

Ксенчук кашлянул, но штацкий кивком головы показал ему, что все хорошо. Ларин заинтересовано разглядывал нового фигуранта этого полного загадок собрания. Надеюсь хоть этот что то прояснить в непроглядном тумане окутавшим саму суть проблемы.

– Мы оба являемся сотрудниками Министерства общего машиностроения.

Какая пространная информация! Ларин ухмыльнулся, начало малообещающее, это министерство занималось всем чем угодно- от ядерных ракетных установок до всякой бесполезной хрени, которую для чего-то придумали, но применения ей так и не нашли.

– Я Сергей, это Тимур, – Рука теперь уже Сергея указала на оставшегося сидеть человека. – Мы оба являемся руководителями отдела, который с некоторых пор занимается изучением проблемы ради которой мы собственно сегодня и собрались здесь. Кстати, совместно с господином Сахаровым.

Собравшиеся без особого энтузиазма взирали на нового оратора, предполагая, что в итоге все сведется к трате времени и очередному недопониманию сторон.

– С вашего позволения, господа, небольшой экскурс в историю. Все вы наверное знаете о американской экспансии на Луну. Шесть экспедиций с астронавтами и с пару десятков не пилотируемых аппаратов, плюс Советские аппараты Луна и Зонд. Примерно четверть из запущенных туда космических аппаратов, что то доставила на землю с поверхности Луны, в основном естественно грунт. Это в целом достаточно известные факты. Куда менее известны исследования Венеры, она намного более удалена от Земли, намного менее изучена, у нее агрессивная атмосфера и так далее со всеми вытекающими отсюда сложностями. Естественно никаких пилотируемых экспедиций туда пока не было.

Ларин с грустью подметил про себя, что скорее всего уже и не будет, если только американцы возгорятся патриотическим желанием водрузить и на Венере свой звездно полосатый флаг и выпить по баночке холодного Пепси на ее раскаленной поверхности.

– Но тем не менее, с завидной регулярностью туда отправлялись космические аппараты в исследовательских целях. В 1978 американский «Пионер» и советский модуль «Венера» совершили первую посадку на планету. Среда там очень агрессивна, поэтому оба модуля, выполнив передачу данных вскоре вышли из строя. Но технологии росли, в 1981 удалось уже передать звук и цветное изображение с поверхности планеты. Дальше в официальных и не очень источниках вы найдете лишь информацию о спутниках на орбите Венеры. Их стало запускаться все меньше, так как из-за сложностей и дороговизны полетов, интерес к планете стал стремительно угасать. Но это лишь официальные данные. На самом деле количество экспедиций увеличивалось с каждым годом, и в 1989 году советскому модулю удалось приземлиться, провести исследования, заборы проб, отснять большое количество фото и видеоматериалов и спустя 78 часов впервые покинуть Венеру.

Ларин наконец увидел заинтересованность на лицах собравшихся, но не у всех. У военных это было сугубо профессиональное- их медленно и неуклонно посвящали в очередную государственную тайну засекреченную семью печатями. А вот у ученных, как ни странно на лица было все то же скучающее выражение, что и в начале заседания. Странно, деятелям науке, как никому другому, должно было быть интересным то, что рассказывал сейчас Сергей..

– Далее у меня будет вопрос к вам, – Сергей обвел собравшихся взглядом и остановился на чете Маховых, – Вы когда-нибудь слышали о Кордицепсе Однобоком?

Генералам естественно это название было, что филькина грамота, а вот Маховы наоборот, слегка оживились, словно уловили знакомое течение.

– Насколько я помню это какой-то гриб паразит? – Махов зачем то взял в руки карандаш и стал медленно вращать его пальцами, – Если не ошибаюсь тропический?

– Да, абсолютно верно! – Сергей довольно кивнул и видя недоумение на лицах Генералов, поспешно добавил, – Сейчас объясню! Тимур!

Тимур поднялся со своего места, и достав из под стола свернутый рулоном ватман, прошествовал к Сергею и застывшему с указкой в руке Сахорову.

Оглушительно щелкнув, заработал динамик селекторной связи на столе перед Ксенчуком. Искажённый аппаратурой голос секретаря вкрадчиво доложил, что прибыл господин Устинов.

Тяжелая артиллерия, надо же! Ларин нахмурился, если уж позвали бывшего не так давно руководителем распущенного в 91 году КГБ Устинова, то дело явно пахнет пресловутым керосином. Генерал хоть и формально отошел от дел, но в реале был практически правой рукой президента в решении таких щекотливых вопросов, как например надвигающаяся война на Кавказе. Ксенчук встал, встречая Генерала, попутно показывая секретарю, где поставить стул для Устинова. Воспользовавшись паузой, Сергей с Тимуром споро крепили ватман прямо поверх карты Подмосковья.

От Ларина не ускользнуло, что войдя, Устинов быстро скользнув по всем присутствующим взглядом, коротко кивнул Сахарову. Значит кавалерия уже в курсе обо всем и сюда Генерал заявился, что бы лично проследить какое решение примут собравшиеся. И примут ли вообще. Скорее всего именно он и будет принимать решение что докладывать, и вообще докладывать ли президенту. Полеты к луне и Венере, гриб паразит из тропиков, военные вирусологи приглашенные на встречу плюс разговоры о глухом карантине силами армии. Решение точно будет из ряда вон жестким, как в злосчастном 86м, когда почти все силы тогда еще не его отдела были брошены в Чернобыль и Чернобыль 2 с его злосчастной «Дугой» дабы ловить шпионов всех мастей а так же дезертиров массово бежавших из радиоактивных земель куда их части отправляли в виде заград отрядов или чистильщиков отстреливавших зараженных животных. Кроме дезертиров особо никого не поймали, зато рентген нахватали многие не хило! Такие силы не собирают ради банального карантина в задрипанном поселке, будь он хоть бубонной чумой заражен. Тут попахивало чем то масштабным, тем что пытаются сокрыть от всего мира и побыстрее выжечь, не считаясь ни с чем.

– Прошу прощения! Мы готовы продолжить! – Тимур с Сергеем наконец закрепили ватман и выжидательно смотрели, ожидая команду продолжать. Ларин внезапно почувствовал, как пересохло во рту, и со всей ясностью понял, что то, что будет в продолжении ему ни под каким предлогом не хочется знать.

Зайдя за хозяином в полутьму дома, майор ощутил наконец вожделенную прохладу, толстенные бревна древнего сруба прекрасно сдерживали полуденный жар. Скрипнув половицей, следом зашел Сергей.

– О! Наконец то прохлада! Всем хорошо лето, кроме жары!!

– Ага! А Зима как хороша, да морозы задолбали! – , коротко хохотнув, Василий, зайдя последним, притворил дверь, не желая пускать уличный жар внутрь дома.

Сразу за дверью начиналась просторная терраса. Судя по большому дивану, обеденному столику, газовой плите и сердито урчащему холодильнику «Мир», терраса являлась одновременно и кухней и спальней и гостиной. В дальнем углу виднелась лестница на чердак и закрытая дверь, по всей видимости в комнату, не мог же дом состоять из одной лишь террасы.

Хозяин прошел в глубь помещения и уселся подле обеденного стола на жалобно скрипнувший под его весом стул. Вытянул ноги обутые в растоптанные резиновые галоши, и повернувшись к вошедшим, указал на стоящий напротив диван.

– Если хотите, присаживайтесь!

Василий проигнорировав предложение, медленно, заложив руки за спину, стал прогуливаться по террасе. Сергей, подойдя к столу, отодвинул еще один стул, и уселся напротив хозяина, а вот майор воспользовался приглашением и уселся по центру дивана.

– У вас курят в доме, Андрей Юрьевич? – Майор как бы невзначай, достал из кармана пачку сигарет. Иванов протянул руку и пододвинул к майору пепельницу прятавшуюся за огромной кастрюлей стоявшей на столе.

Кивнув, майор закурил. Сделав затяжку, он протянул пачку Иванову. Классический ход расположить к себе подозреваемого.

– Угощайтесь!

– Я не курю!

Сергей чуть поводил носом и вытянув шею, заглянул в кастрюлю. Там, добро приправленное кольцами лука, покоилось нарезанное крупными кусками мясо. Хозяин, как то странно посмотрел на Сергея, потом на остановившегося у лестницы Василия, но по прежнему молчал, видимо ожидая вопросов гостей.

Майор, поднялся и взял со стола пепельницу. Снова усевшись на диван, он глубоко затянулся, и видимо обдумав череду вопросов, кивнул Иванову на дверь у лестницы.

– Вы живете один?

– Один.

– Там еще одна комната?

– Комната и задний двор за ней.

– Лестница ведет на чердак?

– Нет! Наверху кровать! Спальня знамо там.

Василий поставив ногу на первую ступеньку, повернулся к хозяину.

– Можно посмотреть? А то у меня на даче крыша маленькая, прям как у вас, больно любопытно, как вы все обустроили там!

– Посмотри, коли любопытно! – В голосе Иванова не чувствовалось ни тревоги, ни напряжения, ни недовольства от того, что его оторвали от его дел. Это то и смущало Майора. Такое поведение было странным, обычно люди, даже абсолютно чистые перед законом начинали нервничать и это тут же отражалось в голосе и дрожанием речи.

– Скажите Андрей, вы не так давно пропадали на несколько дней, не могли бы вы поведать куда?

Андрей, подтянув ноги под себя, облокотился рукой на стол и прищурившись оглядел майора с ног до головы. Встретился с ним взглядом и произнес.

– Я же участковому уже все рассказал, притом дважды!

Лестница на второй этаж перестала скрипеть, Василий одолев ее крутой уклон, скрылся на втором этаже.

– Это свинина? – Сергей, ткнул пальцем в кастрюлю, – Ждете гостей? Тут не меньше шести, семи килограмм!

– Да свинина! Нет, не жду! Нет у меня тут друзей, что бы в гости звать! Если подождете, пока сготовлю, то вас могу угостить.

– Степан Павлович, может чуть задержимся? Когда вот так, случай то еще представится?

– Посмотрим Сереж! Как дело пойдет, ты же знаешь по какому вопросу мы прибыли. – Затушив окурок в пепельнице майор снова обратился к Иванову.

– Участковый это хорошо, позже мы с ним тоже поговорим, а вот про то, где вы пропадали, попрошу все же еще раз рассказать если не сложно!

На некоторое время в доме повисла тишина, нарушаемая лишь шагами Василия на втором этаже.

– А чего сложного то, родственники у меня есть в Икше, дядя, вот к нему и ездил я не неделю! Я же не маленький, докладывать всем не должен, когда и куда!

– Не должны, тут вы правы! А вы ведь раньше пили много? Односельчане говаривают, что и до запоя дело доходило, – Скрипнув стулом Сергей придвинулся ближе к столу.

– Пил, что с того? Все пьют, времена такие! Кто меньше, кто больше! Ты сам то поди, вечерком для сна или сугрева стакан другой?!

– Бывает! , – Серегу казалось стал забавлять этот непонятный Андрей. – Но вы то, не стакан другой а поболее! А тут, как от дяди то приехали, пить резко перестали! Закодировал он вас что ли в Икше то? Долго у него были?

Андрей насупился.

– Может и закодировал! Всю жизнь что ли в стакан смотреть? Так и потонуть в нем недолго! А у дяди.... не очень долго....

Серега кивнул, словно соглашаясь и снова ткнул в кастрюлю пальцем.

– Мясца то тоже дядя вам дал? Смотрю большой кусок! Соседи говаривают, что вы прям каждый день теперь шашлыки да шашлыки?!

Андрей еще больше насупился.

– Вы это мясо с Икши привезли? – Майора тоже заинтересовала эта тема, – В электричке, потом на автобусе и тут пешком. Путь не малый с такой ношей!

– С Икши с Икши! На электричке! Десять килограмм путнику не ноша! Да и в рюкзаке не сильно то и жмут, когда знаешь, что потом все это вкусно сготовишь! Часть на огонь, часть на солонину! А соседи всегда много говаривают! Бабки тут одни кругом, вот и сплетен полно!

Майор недоверчиво поглядел на кастрюлю полную до краев мяса. Что то темнит Андрей. Надо бы попозже избу повнимательней осмотреть, холодильник проверить, вокруг дома пристройки осмотреть, чувствовалось, что без сюрпризов тут явно не обойдется.

– Я огонь гляну? – Хозяин с кряхтением стал подниматься со стула. – А то лето жаркое, все сухое вокруг! Абы не загорелось чего лишнего!

Майор кивнул Сереге, что бы тот сопроводил Андрея на улицу. Задумчиво оглядел унылый интерьер комнаты, подмечая, что обстановка в доме более подходит какой-нибудь монашьей келье. Стол, старые стулья, грязная плита с облупившимся газовым баллоном подле нее, древний холодильник с хрипящим компрессором, даже телевизора нет. Да уж, грусть печаль, потянулся к карману за очередной сигаретой и тут на втором этаже оглушительно громыхнул выстрел.

Инстинктивно метнувшись в сторону, майор боковым зрением увидел, как Сергей молнией кинулся к Андрею, усаживая его обратно на стул. Одной рукой он придерживал его за плечо, не давая подняться, другой вытащил из-за пояса пистолет.

Дмитровские оперативники были вооружены, а вот Степан Павлович свое табельное с дуру оставил в управлении, резонно полагая, что поездка в захолустный поселок по делу о пропаже людей ни какого криминала нести не может и значит оружие лучше от греха подальше оставить в сейфе!

Сверху громыхнуло еще несколько выстрелов, легкий сквозняк донес до носа едкий пороховой запах. Серега аккуратно отпустив плечо хозяина дома, шепнул ему на ухо, что бы тот сидел не рыпался, сместился на несколько шагов к лестнице.

– Вась!! Ваааась!! – поставив ногу на первую ступеньку, Серега навел пистолет вверх! – Вась!?

Майор на всякий пожарный сместился ближе к Андрею на случай если тот решит дать деру.

– Вась!! Живой там? – Серега уже поднялся на половину лестницы по прежнему держа ее на прицеле. Поймав взгляд Майора, он кивнул, мол- верно, хозяина нужно не упустить, мало ли какие у него сюрпризы в доме, а ведь еще поди и подвал имеется! Наконец его голова оказалась на уровне второго этажа, рука с пистолетом осторожно переместилась на уровень глаз и Серега, взведя курок и щелкнув предохранителем, с величайшей осторожностью заглянул на чердак. Несколько секунд он напряженно всматривался в открывшееся его взору горы непонятного барахла, годами складируемые здесь хозяевами дома. Мешки, старая одежда и обувь, коробки, ящики, черенки от лопат, какие то шланги и банки из под краски. В дальнем конце помещения светился солнечным светом проем окна, слева и справа от которого стояли две древние пружинные кровати, так же заваленные барахлом. В воздухе витала синевой пороховая гарь, щекоча ноздри своим кисловатым ароматом.

Опершись рукой о наструганные половицы, не опуская оружия, Серега поднялся на второй этаж. Крыша оказалась на удивление высокой, и стоять в полный рост было вполне комфортно, но царящая вдали от окна полутьма и хлам валяющийся прямо под ногами, заставлял передвигаться медленно, дабы не споткнуться или не наступить ногой на какую-нибудь острую железяку.

Зрение наконец адоптировалось к полутьме и Серега устремил свой взор в направлении льющегося сквозь окно солнца.

– Вась! , – подле окна раздалось всхлипывание и Серега наконец разглядел сидящего на полу за спинкой кровати Василия. -Васян, ты в норме? По кому стрелять то начал? Ствол поставил на предохранитель?

Чуть ускорившись, все так же держа пистолет наготове, Серега наконец оказался у окна. Стекол у него не хватало и судя по всему стрелял Вася именно в окно. Сам стрелок сидел на полу и смотрел отрешенно куда-то в стену. Пистолет его лежал рядышком с рукой. Нагнувшись, Серега поднял его, поставил на предохранитель и убрал в карман от греха подальше. Свой убирать пока не стал. В кого-то же стрелял Василий, и где эти кто-то, пока было непонятно. Быстро глянул в окно. Ничего интересного , лишь пожухлая зелень огорода, заросли облепихи, черноплодки, да покосившийся под натиском дикого винограда забор из застарелых досок. Нагнувшись, потормошил плечо напарника.

– Ты чего чудишь дружище!? В кого стрелять то начал?

Глаза Василия дрогнули и он словно очнувшись, дернулся и вполне осмыслено глянул на Серегу.

– Где они Серег? Ты их видел?

– Кого?

Вася облизал губы и начал шарить рукой по полу.

– Ствол у меня Васян! Кого ты видел? Куда стрелял то?

– Там они!, – Васька рукой показал на окно, – Внизу прям были на полянке! Вон у той цистерны огромной ржавой!

– Нет там никого! И полянки нет, заросли одни! Не видишь что ли? Цистерна даже твоя едва видна за ветками! Давай руку! – потянув на себя он помог подняться товарищу, – Сам смотри чего там!

Вася недоверчиво и очень осторожно выглянул в окно и повертев головой задумчиво промычал что то себе под нос.

– Ну что у вас там? Что случилось? – это майор обеспокоенный тишиной после бури на втором этаже, аккуратно приблизился к лестнице и не спуская взгляда с Андрея смотрел в полутьму чердака.

– Непонятки Палыч тут! Сейчас спустимся, стрелок сам расскажет куда палил! Смотри хозяина не упусти, а то шашлычков не поедим, а есть ух как охота!!!

– Какое то лето нынче неправильное Саныч! Или лес не тем стал, что раньше! Ну ни разу еще, что б без единого гриба, ну ни уходил я с высоковольтки! – Профессор с раскрасневшимся лицом, в сердцах прихлопнув комара на руке, допил остатки самогона. – Не было такого, понимаешь?

Саныч, раскурив вонючую папироску, задрал повыше подол брезентовой куртки и с удовольствием мочился на огромный муравейник приютившийся у основания ели. Убрав опустевшую бутылку обратно в ведерко, профессор нн унимался.

– Не понимаю, вот откуда скажи мне тогда берут эти сраные грибы те дельцы, что продают их на рынке и у станции? Вот откуда?

Саныч стряхнул последние капли на объятый суетой муравейник и пыхнув густым облаком дыма, молча пожал плечами. Настроение у него упало. Этому активно способствовали намокшие в росе штанины, ломота в коленях, зевота и пустое ведерко, о котором еще недавно профессор пророчил что скоро в нем будет полно грибов! А ведерко как не крути предательски пусто.

– Идешь ты с электрички и смотришь на эти кучи отборных, отборнейших грибов! А они всегда отборные, ты уж поверь мне Саныч! Идешь тут же в лес! Прешься не спавши спозаранку! И что же видишь?

– Чего? – Саныч, затушив окурок, бросил его подле объятого паникой муравейника.

– А ни шиша ты не видишь! Хрен тебе а не грибы мил человек!

– Делать то чего Иваныч?

– Может чуть правее воинки возьмём? Сыроег хоть наберем, а то так совсем не фарт возвращаться.

Саныч с грустью оглядел свои намокшие по колено штанины.

– Там же все заболочено! И так весь мокрый словно ссал не снимая штанов!

– Тебе тогда и мочить их не страшно уже! Если хоть какой гриб есть, то он только там и может быть! Болотце, мох везде, помнишь как в том году, там с ходу по ведру сыроег настригли?

– Угу! Помню еще, как Колюня чуть сапог в трясине не потерял! Вот это точно помню! Еле выудили его! И потом, как не мыл его Колюнька, все равно тухляком воняет!

– Да что ты о плохом заладил, как бабка старая? Тут рядом совсем! Грех вертаться то, коль почти на месте уже! Пойдем Саныч!

– Да уж пойдем! Но, – указательный палец с пожелтевшим от табака ногтем взвился вверх, – Коли ведра так и будут пустыми с тебя вечером простава!

– Договорились! – лицо профессора просияло. Подхватив ведерко, он споро двинулся в сторону болотца. Дались же ему эти грибы, подумал Саныч и, сбив со щеки комара, двинулся следом.

Пройдя с километр, грибники сбавили темп. Под сапогами захлюпала замшелая болотистая почва. Настоящее болото было чуть в сторон. С топями, с тухловатым запахом гниющих растений, мертвыми деревьями, торчащими из под воды словно чудовища из ночных кошмаров. Упаси господь забрести туда ночью, да и сказать по честному, днем тоже было мало желающих туда лезть. Говаривали, с пол века назад охотники любили захаживать на болото гусей бить, но нынче кроме гадюк да жаб там никого не встретишь, места гиблые. А вот грибов вдоль болота и впрямь было всегда в достатке, как и огромных комаров, которые казалось хотели сожрать тебя целиком.

Остервенело отмахивая веткой от жужжащих кровопийцев Саныч остановился, разглядев в просвет между деревьев грязную воду болота.

– Может баста? А Павл Иваныч? Нет грибов! А вот падлы жужжащие нас насмерть сожрут сейчас! – Саныч хлестнув еще несколько раз веткой вокруг себя, вдруг замер. Тишина! Словно по мановению волшебной палочки жужжание стихло, исчезнув вместе с издающим его комарами, толпой лезшие в лицо. Очень странно. Сделав глубокий вдох, Саныч почувствовал нехватку кислорода, вроде и полные легкие воздуха, а хочется еще и еще! Часто-часто задышав, Саныч обернулся, с удивлением обнаруживая, что лес до этого зеленый, летний, дышавший утренней прохладой и влажной росой, вдруг замер и посерел. В буквальном смысле, стволы деревьев, листья, кустарник и даже утреннее голубое небо потеряли свой цвет, приобретя в замен серый оттенок, словно какой-то великан разбросал по всему миру печную золу. Да как же это? Как он мог не замечать этого раньше? Они же мирно шагали по лесу с Профессором, отбивались от комаров, все было тихо и спокойно! И ведь он только что проходил эти кусты и деревья и не было с ними ничего необычного! Деревья, как деревья! Кусты, как кусты! Отбросив ставшей ненужной ветку, Саныч одной рукой стал тереть глаза, а второй инстинктивно потянулся за папиросами.

– Вот теж.... самогонка что ли? Эй, Профессор! Иваныч? – так и не вытащив папиросы, Саныч сделал неуверенный шаг в сторону потерявших цвет деревьев. В лицо пахнуло теплым и влажным, словно он открыл дверь в хорошо протопленную парную. Нос уловил гнилостный запах болота с острым привкусом аммиака, под ногой чавкнуло, сапог, словно попав в намокшую под дождем глину, не желал отрываться от земли, что-то вязкое и тяжелое тянуло его вниз. Глянув под ноги, Саныч похолодел и враз покрылся липким потом. Сапоги по щиколотку погрузились в черную как смола, вздувающуюся маслянистыми пузырями массу. Пузыри беззвучно лопались, выпуская в воздух небольшие серые облачка пыли. Это очень походило на то, что происходит когда наступишь ногой на гриб в простонародье известный как Дедушкин табак. По видимому эти облачка из пузырей и создавали этот тошнотворный запах вокруг. Перестав тереть глаза, и сфокусировав зрение, Саныч затрясся от страха. Липкая черная масса под его ногами была вся оплетена, похожими на кровеносные сосуды, темно бордовыми, пульсирующими прожилками. Ветвясь сквозь черную массу, сосуды образовывали целые хитросплетения, переплетаясь между собой самым невероятным образом. Словно протухший холодец с кровякой внутри! Мерзость! Резко очнувшись, Саныч в ужасы выдернул ногу и рывком сделал шаг. Ведерко выпало из рук, с мерзким чавканьем падая в зловонную массу. Мозг практически выключился от страха, сердце колотилось в пред инфарктном ритме. Совершенно позабыв о профессоре, Саныч словно робот шаг за шагом удалялся от болота, меся ногами эту зловонную, пугающую до дрожи в коленях жижу.

Если бы он вдруг оглянулся, то увидел, как Профессор, зайдя уже практически по колено в чернильно-черную массу, двигался в самое сердце болота. Зрачки его расширились и побелели, сосуды вокруг них полопались, делая его глаза похожими на блюдца с кровью в центр которых кто то капнул молока и оно постепенно расползалось по ним белесыми кляксами. Рот искривился в жуткой гримасе обнажая желтые зубы, пальцы рук скрючились в судорогах, и тряслись, щелкая суставами. Но самое страшное было то, как он двигался, со стороны казалось будто незримый кукловод привязал к бесчувственному телу нити и теперь дергал за них, неумело пытаясь изобразить движения живого человека.

Время словно остановилось. Одна человеческая фигура судорожно переставляя ноги медленно отдалялась от болота, вторая наоборот, все глубже и глубже погружалась в его трясину. Наконец, первая фигура исчезла за деревьями, а вторая с головой провалилась в зловонную жижу.

Подул теплый ветерок, снова возвращая лесу его звуки. Защебетали птицы, противно пищащие комары роились в поисках незадачливых грибников, абсолютно ничего не напоминало о произошедших тут несколькими минутами ранее ужасах. Лес снова был девственно зелен, наполнен спокойствием и безмятежностью. Хотя может быть все было как раз наоборот....

Обойдя весь поселок, изнывающий от полуденной жары участковый, присел отдохнуть на хлипкую лавку у входа в старый, давно закрытый дровяной склад. Раньше при складе функционировала небольшая пилорама и банька, работавшая по выходным. Мужской день в субботу, женский и детский в воскресение. Хорошие были времена! Он ходил в основном с отцом по субботам, мать общую баню не очень любила, предпочитая ей мытье дома в летнем душе или из большого таза с горячей водой в холодное время года. Старлей, раскурив вонючую «Астру», сплюнул табачную стружку попавшую на язык. На американчатые сигареты, зарплаты участкового не очень то и хватало. Даже поломавшийся недавно старенький мотоцикл «Восход», выданный ему еще при Союзе в служебное пользование плавно перешедшее в личное после развала СССР, был пока неразрешимой проблемой. Раз – нехватка средств, два – нужные запчасти скорее всего можно было обнаружить лишь в Москве. А это снова – деньги на дорогу, плюс время которого катастрофически не хватало.

Затянувшись кислым дымом, старлей глянул на часы. Уже пол первого, а в час обещали нагрянуть оперативники с Дубны. Надо бы дойти до милицейского участка, встретить их. Черт с этим Колюней, никуда он не денется алкаш хренов.

Запулив окурок далеко в дорожную пыль, старлей в очередной раз обтерев пот со лба, поднялся с лавочки и с крайней неохотой двинулся в сторону милицейского участка. Сейчас бы кваса ледяного пару кружечек в себя влить залпом, того что мамка в погребе настаивала, а батя все норовил из него бражки наделать.. Участковый мечтательно закатил глаза. Кваса, а потом с разбегу в речку окунуться. Только вот, ни кваса, ни речки поблизости не было, а была лишь сраная изматывающая жара.

Проходя мимо гаражей, старлей еще раз заглянул в них, надеясь скорее на удачу, чем на то, что обнаружит там искомое. Видимо удача сегодня обитала где-то в другой стороне, так как замок на воротинах Колькиного гаража так и висел никем не тронутый.

Почесав зудящую от пота спину, старлей прислушался. Почему тут так тихо? В этот раз это несоответствие не ускользнула от старлея. Пройдя в глубь гаражного кооператива, остановился подле пустующей собачьей будки. Миска для воды валялась перевернутой в стороне, словно ее пнули ногой, и ни одной псины рядом не наблюдалось. Странно! Обычно они безвылазно торчали тут, приветливо виляя хвостами знакомым и нещадно облаивая чужаков.

Опершись рукой о крышу, заглянул внутрь конуры. Обкусанный кусок телогрейки, остро воняющий мочой, еще одна миска, в самом углу испачканная в земле кость, которой даже собаки брезговали.

Куда же подевались чертовы псы? Участковый оглядел гаражи. Сколько их тут было? Три, четыре псины? Сложив губы трубочкой, громко свистнул. Пару дней назад это вызвало бы взрыв громогласного лая, который бы не стихал наверное до самого вечера, но не сегодня. Сегодня, лишь ворона испугано каркнула где-то в ветвях высокого тополя. Ладно, с этим тоже мы разберемся позднее. Снова глянув на часы, участковый отлепился от конуры, и снова вышел на дорогу. Проходя мимо заросшего участка алкоголика Иванова, боковым зрением заметил какое-то движение между его участком и маленькой полоской лесополосы примыкающей к его участку. Остановившись, он внимательно обвел взглядом переплетения дикого винограда, облепихи, черноплодки, кустов малины и еще черт знает чего, растущего тут с самого сотворения времен. Вот снова что-то мелькнуло в кустах. Точно не собака или кошка, что-то более крупное быстро перемещалось по зарослям. И это точно был не Иванов, тот только что зашел в дом, громко хлопнув дверью. Участковый осторожно сделал несколько шагов в строну лесополосы, непролазные заросли были лишь вдоль Ивановского забора и на его участке, лесополоса же состояла из молоденьких ив, осин, березок и маленьких елочек. Можно было зайти в нее и посмотреть на тех кто там скрывался, вполне возможно это мальчишки тихорятся там, покуривая в тайне от родителей.

– Эй! Шпана! Вы чего там творите? – Зайдя в тень невысоких деревьев, старлей огляделся, высматривая подростков, то, что это были они он уже практически не сомневался. – Эй! А ну ка стоять!

Что-то яркое мелькнуло метрах в двадцати впереди. Быстро ускорившись, участковый, на время позабыв о жаре, перешел на бег, и ловко перепрыгнув валявшееся на земле бревно, остановился.

Никого! Старлей начал злится. Детишки решили в прядки поиграть? Хорошо! Но пусть тогда не хнычат, когда он поймает их с сигаретами и за ухо поведет на казнь к родителям!

Что-то громко хрустнуло впереди. Ага! Обрадовавшись, что добыча практически у него в руках, участковый бросился в сторону откуда раздался хруст. А вот и преступник! Даже двое! Ни как не отреагировав на появление участкового, они практически без движения сидели на корточках спиной к нему. Подбежав, старлей ловко ухватив за ярко желтую майку одного и за отворот рубашки второго подростка. Теперь точно не сбегут.

– Ну что соколики? Сигаретами балуемся? Или костер разводим в лесу при такой то жаре. – подростки по прежнему ни как не реагировали, ни на его слова, ни на то, что он удерживал их на месте.

– Вы вообще откуда ребятишки? – поняв, что подростки не собираются никуда бежать, старлей отпустил их и, осторожно обойдя, взглянул на их лица. Те, словно поняв его мысли, разом вскинули головы и уставились прямо ему в глаза.

– Мля!!! – от неожиданности старлей шагнул назад, и подвернув правую ногу, плюхнулся на жопу, больно ударившись ладонью о торчавший из земли корень.

На него, со злобно исказившимися лицами, смотрели пропавшие неделю назад Миха и Гарик. Лишь теперь, он запоздало заметил, что вся одежда их была вымазана в чем то сером, волосы сбились в колтуны, на лицах и руках виднелось множество рваных порезов, которые, как ни странно не кровоточили. Миша сидел босиком, а у Гарика вся футболка спереди была заляпана кровью. Участковый, не замечая боль в подвернутой ноге и ладони, попытался отползти назад и тут подростки ожили. Миха с утробным клокотанием, по собачьи опустился на четвереньки, а Гарик, поднявшись во весь рост, неожиданно широко раскрыл набитый острейшими зубами рот, и зашипел словно змея, делая шаг к старлею.

Бог ты мой! Старлей почувствовал как что-то теплое потекло у него по штанам спереди. От ужаса он практически утратил способность трезво соображать, но похожие на морды вурдалаков лица и длинные, кривые, заостренные на концах зубы он успел разглядеть, прежде чем они с противным чавканьем сомкнулись на его щеке, с хрустом раздирая мышцы и сухожилия. Старлей срывая горло, заверещал фальцетом, руками и ногами неуклюже отталкивая от себя нападавшего. Но это казалось лишь раззадорило монстров. Стремительно подскочивший Миха, цепко ухватил его руку зубами и одним молниеносным движением челюстей оттяпал ему половину пальцев. Отпрыгнув в строну, он отрыгнул оторванную плоть на землю. Гарик, которому дергающийся под ним участковый умудрился попасть раскрытой ладонью в налитый кровякой глаз, рассвирепел и широченно раскрыв ужасную пасть , впился старлею в горло. Мотнув головой он вырвал из горла огромный кусок мяса, обнажая позвоночник. Кровь из разодранных артерий хлынула рекой, капитан побулькал что-то невнятное напоследок, дернулся в агонии и затих.

Дождавшись наконец, пока генерал Устинов удобно расположится на стуле, Тимур, забрав указку из рук Сахарова, стал водить ей по закрепленному на стене ватману объясняя нарисованные на нем картинки.

– Как уже упоминал Сергей, точкой отправления в нашем повествовании является так называемый зомбо-гриб – кордицепс однобокий, он появился на нашей планете порядка 50 миллионов лет назад. – мельком глянув на нахмурившееся лицо Устинова, явно намекающее, что генерал не собирается тратить время на исторические изыскания, Тимур, быстро скорректировав свой рассказ, продолжил. – В общем, если вкратце.... самая главная способность этого гриба паразита в том, что он изменяет поведение захваченного им организма – хозяина, манипулируя им. К счастью для нас единственные его жертвы это крошечные муравьи. После попадания в тело муравья, споры гриба быстро образует внутри него сложную клеточную сеть, которая оплетает и проникает буквально во все органы муравья и на химическом уровне начинает контролировать их процессы. Самое интересное заключается в том, что гриб не может или не хочет проникать в центральную нервную систему. Муравей скорее всего понимает, что его захватили, но ничего сделать уже не может. Указка обвела тело муравья в легкой паутинке, из его головы торчало нечто на длинной ножке, отдалено напоминающее шляпку желудя перевернутую наоборот.

– Для чего он это делает? – нахмуренное выражение лица Ксенчука сменилось на слегка заинтересованное. Хорошо, что этот гриб паразитирует только на муравьях, Ларин чуть включил фантазию, представляя, как этот гриб превращает людей в послушных истуканов. Вот бы тогда военные мозголомы типа Маховых наэксперементировались с такими грибочками у себя в лабораториях. А может и уже наэксперементировались, кто их знает. Не они, так кто еще, мало что ли этих секретных лабораторий по всей стране.

– Ну.... по сути это их предназначение в эволюционной цепи, так они размножаются и выживают! Муравей подчиненный грибом паразитом находит укромное место под листом растения, закрепляется там, вгрызаясь намертво в лист. Гриб прорастает, выбрасывает споры, которые заражают следующих муравьев. И так уже много миллионов лет.

– А более крупные организмы он не может заразить? – Это уже Ившин проявил заинтересованность.

– Более крупные к счастью нет. – Тимур передал указку Сергею. Тот приняв ее, продолжил повествование.

– Как я уже упомянул в 1989 году наш летательный аппарат не только приземлился, но и успешно взлетел спустя 78 часов нахождения на поверхности планеты Венера. Помимо огромного количества видео и аудио материалов, модуль собрал много образцов грунта и проб атмосферы. Спустя 148 дней он успешно достиг Земли, но при посадке у него отказал маневровый двигатель и ему пришлось аварийно приземлиться в Сибири в районе истока реки Вилюй. Район труднодоступный и находится вдалеке от каких либо обжитых районов. Ближайший аэропорт это – горный аэропорт Тура примерно в 400 километрах от места падения. Там находился на тот момент всего один вертолет, который лишь спустя несколько дней совершил облет возможного квадрата падения космического корабля, но тщетно.

Ларин отметил про себя, что теперь лицо Ксенчука, как впрочем и всех собравшихся выражало явный интерес к рассказу. Хотя нет, снова Маховы и пожалуй, пришедший последним Устинов, сидели со скучающими лицами, словно слышали эту историю в сотый раз.

– Так как аппарат был не пилотируемый, поисковый отряд был отправлен лишь спустя две недели. Приземлившись в Туре, они разбились на два отряда. Один координировал поиски с двух вертолетов, второй пересев на три вездехода отправился по суше. Дорог там нет, а места сильно заболочены. Сухопутный отряд проходил максимум 40-50 километров в день, вездеходы часто застревали и ломались, тормозя экспедицию. За эту неделю, что потребовалось вездеходам на путь к месту падения, разведывательный вертолет обнаружил место падения космического аппарата и даже достаточно большую поляну для приземления.

Ксенчук поднял руку, прерывая оратора.

– Это случайно не экспедиция Манукяна? Для нее долго выбивали разрешение в КГБ из-за чрезмерной секретности проекта.

– Да, возглавлял экспедицию Профессор Всеволод Манукян, руководитель отдела физических исследований космического пространства. Как раз он, вместе со своим отрядом первыми и обнаружили упавший космический аппарат. Приземлившись неподалеку на одном из вертолетов, они разбили лагерь для ночевки, и сразу же выдвинулись в сторону объекта. Как предполагают, они успешно нашли его фрагменты.

Как предполагают- плохое словосочетание! Ларин нахмурился, когда так говорят, непременно происходит что-то из ряда вон нехорошее.

Кое как добравшись до родного огорода, Колюня, опершись рукой на калитку, с сиплым придыханием утер рукавом рот. Внутри него все пересохло, как бывает на утро после вчерашней пьянки, но в тоже время текли слюни. Как так получается у его износившегося за долгие годы организма Колюня определенно не понимал, сушняк, и в то же время подбородок слюной заливает. Нонсенс! Подергал подрагивающими пальцами нижнюю губу, та была словно после заморозки. Помнится, года два тому назад ему рвали зуб в Дубне, доктор сделал укол, который по мнению Колюни не сильно то убавил болевые ощущения в момент удаления зуба. Хотя это может из-за того, что к моменту операции щека налилась огромным флюсом, а накануне он запил анальгин изрядной дозой водки. Но дело даже не в этом , а в том, что выйдя от врача, Колюня тут же попытался перекурить все это дело, но не тут то было, папироса предательски вываливалась из подвергшихся действию ледокаина и потерявших всякую чувствительность губ. Вода так же выливалась из рта, когда он неловко попытался попить из крана в туалете. А самое противное, было то, что изредка на подбородок стекала тонкой струйкой слюна. На это, к стыду Колюни, обратило внимание несколько теток в электричке, из-за этого пришлось уйти в тамбур, а то еще чего доброго за психа буйного примут!

Отпустив спасительную опору в виде калитки, Колюня пошатываясь двинулся к дому. Жалко водка закончилась, остограмиться сейчас было бы самое то! Враз отлегло бы от сердца и дрожь унялась, но выпивки не было. Оставалась уповать на то, что валидол под язык и горизонтальное положение на кровати помогут ему прийти в себя. Колюня, остановившись в тени росшей за домом яблони, оглядел огород. Столкнуться с женой ему сейчас определенно не хотелось. К его великому разочарованию на огороде ее было не видать. Либо в доме, что плохо, либо пошла по соседкам языком молоть.

Обойдя дом, осторожно толкнул рукой дверь. Заперто! Значит пошла в поселок. Сунув руку под лестницу, нащупал ключ. Медленно распрямился, дабы не закружилась голова. Отперев замок, зашел внутрь дома, измученное жарой тело тут же обволокло приятной прохладой царившей внутри. Эх, жалко, ох жалко, что выпивки то нет.

Скрипнув половицами, Колюня прошел в гостиную, открыл дверцу такого же древнего как и он сам буфета и выудил оттуда коробку с лекарствами. Порывшись, достал баночку с валидолом. Несмотря на царившую в доме прохладу, пот так и катил с него градом, словно он до сих пор стоял под палящими лучами солнца, а вот слюноотделение к его радости наоборот убавилось. Но не дав насладится этим радостным событием к нему пришла другая напасть- дрожь в руках. Резко усиливаясь с каждой секундой, она стала причиной того, что он, подцепив ногтем крышечку на металлическом цилиндрике Валидола, неуклюже дернул открывшейся баночкой, и все таблетки веером разлетелись по гостиной.

Выругавшись, Колюня осторожно нагнулся. Держась одной рукой за стол, второй нащупал ближайшую к нему таблетку и подув на нее, сунул под язык. Вот и ладненько. Теперь нужно было прилечь.

Пошатываясь, он прошел в свою комнату, и не став скидывать грязные ботинки, улегся на не заправленный топчан.

Валидол практически рассосался, а тяжесть и жар в груди не пропадали. Тремор в руках с каждой минутой усиливался. Во рту снова пересохло, слюни больше не текли, но, проведя языком по губам, Колюня ощутил, что они больше походят на наждачную бумагу. Нужно было срочно попить! Попытался подняться, но тут же ощутил жуткое головокружение и острою тошноту. С трудом сдержав рвотные порывы, Колюня снова улегся. Теперь он жалел, что жены не было дома, та хоть и была несносной каргой и истеричной, но была помешана на врачах и поликлиниках. Она бы в раз дала ему нужные таблетки из той коробки в гостиной. Его де познания в медицине заканчивались на анальгине да валидоле. Подняв трясущуюся руку, Колюня сделал попытку сконцентрироваться и унять дрожь. Распрямив пальцы, он попытался их напрячь, но с ужасом увидел, как пальцы как будто повинуясь чужой воли, вместо того, что бы распрямится, сжались в кулак.

Колюне стало так страшно, что он, позабыв о тошноте и головокружении, попытался рывком встать с топчана. В туже секунду тело словно парализовало. Ноги скрутило судорогой, пальцы наконец разжались и с силой вцепились в покрывало, рот издал какое то дикое мычание. Рухнув обратно на кровать, Колюня с ужасом стал ощущать дикую боль в скрученных судорогами ногах. Попытался заорать, но голосовые связки словно отключились, лишь воздух с силой запущенный гортанью вырвался из перекошенного рта. Пальцы помимо его воли с еще большей силой вцепились в покрывало, словно говоря ему, что больше не потерпят его попыток встать с кровати. Страх буквально раздирал Колюню изнутри, болевые ощущения были нестерпимыми, но еще более нестерпимым было непонимание того, что с ним происходит. Безуспешно попытавшись еще раз заорать, Колюня, напрягся, пытаясь взять контроль над пальцами, но словно в отместку тело взбрыкнуло, на этот раз закрывая ему веки. Локоть задергался, пронзенный острой судорогой, в ногах судя по болевым ощущениям уже не осталось ни одной целехонькой косточки, острой болью отозвалась печень, стало трудно дышать.

Вот так наверное сходят с ума, или даже умирают в муках, подумалось Колюне и дернувшись от нестерпимой боли, пронзившей его тело поперек груди, он наконец отключился в болезненном забытье.

Проехав дачные ворота Серега, свернул на заросшее травой ответвление от главной дороги. Для начала он решил заглянуть к Олегу, если приятели, куда и рванули пересидеть, обдумать произошедшее, то только к Олежке. Его родичам было пофигу на то, чем занимается и с кем водится их отпрыск в отличие от Лехиных свирепых деда с бабкой, которые были вечно всем недовольны. По хорошему нужно было бы первым разыскать именно Леху, но Сереге уж очень не хотелось сейчас общения с его дотошной до всего бабулей.

Подкатив к участку Олега, он для начала произвел визуальный обзор территории. Ничего подозрительного, но и велосипедов на участке видно не было. Обычно Олег, только въехав за калитку, тут же швырял велик у бочки с водой, но сейчас у бочки валялась лишь сломанная бамбуковая удочка, да сушились на колышках огромные кирзовые сапоги отчима.

Для проформы Серега громко свистнул и позвал Олега. Выждав минуту, и так и не увидев признаков жизни на участке, он двинулся дальше. Придется все же заехать к Лехе.

Проехав с пол километра, он снова для начала произвел сначала визуальную разведку, отметив, что велик так же отсутствует, деда не видно, а вот бабка что-то ковыряет в зарослях черной смородины. Вариантов было немного и Серега, собравшись с духом, окрикнул Лехину бабулю.

– Баба Клав!!! – видя, что та его не слышит, повысил голос. – Бабаааа Клавааа!!!

Неожиданно из-за угла дома показался Лешкин дед. Зыркнув недобро на Сережку, подошел к калитке.

– По что орешь как оголтелый?

– Дядя Вить, а Лешка дома?

Дед снова, как то странно и недобро посмотрел на Серегу.

– Дома, дома он.

У Сереги отлегло от сердца, значит успел удрать Леха от этого страшного профессора!

– А позовете его?

– Не позову! Спать он лег! – дед, хрустнув побитыми артритом пальцами, ухватился за калитку и чуть подавшись вперед, пристально уставился в глаза Сереге.

– Признайся, выпивали? Да? Винишком баловаться стали? – Серега оторопел. Такого поворота он не ожидал.

– Нет, что вы дядь Вить?! Не балуемся мы вином! Вы что? – Серега похолодел, представив, как Лехины дед с бабкой припрутся к его Маме и начнут рассказывать ей свои подозрения!

– А ничего! А что вы делаете? Может что похуже там пьете, или это, нюхаете чего? Пришел как чумной! Рухнул, как будто неделю не спавши Лешка твой!

– Да ничем мы не балуемся дядя Вить! – Серега с ужасом заметил, как из кустов смородины выползает Лешкина бабка с тяпкой наголо. Тяжелая артиллерия, пора давать деру!

Буркнув, что попозже заедет, и еще раз повторив, что ничем они не балуются, Серега резво вскочил на велик и покатил восвояси. Оставалось два пути, или до дому, так ничего и не выяснив, кроме того что Леха спасся, но приехал домой чем-то обдолбанный, либо еще раз попытаться найти друзей, или ехать в лесок у магазина и дождаться друзей там.

Свернув у водокачки на лево, Серега покатил вдоль бесконечной череды дачных заборов к леску. Проезжая мимо трубы, где тусили старшаки, он чуть притормозил, наслаждаясь чарующими звуками «Гражданской Обороны» низвергающимися бесконечным потоком из старенького магнитофона «Романтик» 306. Везет же старшакам! И магнитофон и мопеды у них уже, курят в открытую и даже пиво не прячут когда взрослые идут мимо. Единственный минус – в армию скоро! А там дедовщина, бесконечные кроссы, муштра на плаце но, что самое страшное, все больше и больше толкуют о назревающей войне на Кавказе.

Серега притормозил, на миг в его голове проскочила мыслишка спросить у старшаков не видели ли они пропавших Олега с Андрюхой, но громких хохот вперемешку с матом, початые баклашки пива и мелькавшие среди парней вульгарно накрашенные девицы тут же изгнали крамольную мысль из его головы. После такого вопроса минимум, можно было лишится сигарет и быть высмеянным перед девицами, максимум какой-нибудь накаченный Слава или Витя боксер сейчас мирно попивающие пиво, забавы ради решат отработать на нем быструю двоечку или провести вертушку в голову, подражая всеми любимому Ван Дамму. Нет. Связываться со старшаками точно не стоило ни при каких раскладах. Нажав на педали, Серега ускорился, и спустя пару минут въехал в лесок. К его недоумению и разочарованию друзей не было и тут! Куда же тогда они могли деться? Прислонив велосипед к дереву, и пристально оглядев кусты, памятуя о фееричном появлении ужасного профессора, Серега закурил. Странные дела получаются. Из минусов- ужасный похожий на ходячий труп профессор и неизвестно куда пропавшие друзья, из плюсов – абсолютно точно все успели смыться, а Леха даже доехал до дому. Только вот чего он спать улегся, непонятно. Серегу точно сейчас не уложить, да и ночью навряд ли уснет. Страшная, перекошенная рожа профессора еще, ой как долго будет стоять у него перед глазами.

Затушив окурок, Серега еще минут десять просидел в леске, вслушиваясь в приглушенные деревьями звуки панк рока и раскатистый смех звучащий со стороны беспечно тусующих старшаков. В поселке происходит черт знает что, пропадают люди, те что находятся выглядят и ведут себя очень странно, а этим бандитам хоть бы что!

Выждав на удачу еще несколько минут, Серега поднялся с бревна, отряхнул от листвы и песка штаны, и, оседлав велосипед, в раздумьях покатил в сторону дома.

– Мля, я реально чуть не обосрался когда он попер на нас! – Андрюха громко высморкавшись на куст шиповника, стянул с себя промокшую от пота футболку, – Во гнали то! Взмок, словно в пруду искупался!

В отличии от перевозбужденного Андрюхи, Олег молча переводил дыхание. Курить он начал чуть ли не во втором классе и такие спринты на велосипедах давались ему с большим трудом. Спокойно кататься он мог конечно и целый день, а вот в скоростных заездах, он тут же выпадал из толпы лидеров, стремительно катясь к аутсайдерам.

– Чего делать то будем? – расправив футболку Андрей повесил ее на руль, палящее солнце должно было быстро высушить ее, – Как думаешь пацики успели свалить? Чего это вообще было? Старый черт, как будто из болота только что выполз!!! А изо рта видел да? Чернуха какая то рвотная текла? Чего вообще с ним?

– Да погоди Андрюх! Дай отдышаться! – Олег, положив велосипед в дорожную колею, ухватился за правый бок и стал ходить кругами. – Мля нужно курить бросать! Писец дыхалке!

– Ты молоком попробуй почистится! Только нужно Литра три за раз выпить! Легкие тогда враз как новые станут!

– Че? Какое молоко?

– Помнишь Денчика? Ну здорового такого! – Андрюха ткнул пальцем в сторону поселка, – Через пять домов от меня живет!

– Морпех что ли?

– Ага! Очень уж он ссал в армию идти, потому что и сто метров пробежать не мог, вот как ты! А в армейке сам знаешь- по пять, а то и по десять километров каждое утро заставляют бегать! Так вот, прям перед самой армейкой, поехал Денчик в военкомат в Дубну на комиссию, а там дядя один и рассказал ему про этот фокус с молоком. Легкие у тебя говорит прокурены сильно, их почистить и будешь как марафонец бегать. Вот Денчик два раза по три литра молока и выпил перед армейкой самой.

Олег кое как отдышавшись недоверчиво косился на Андрюху.

– И че? Помогло?

– Ну не сразу! Рассказывал – обдристал сначала весь толкан сверху до низу, а потом потихоньку бегать стал! Помогло знамо молоко то! – Андрюха перевел взгляд с раскрасневшегося Олега на простирающийся неподалеку лес. – Отдышался? Что думаешь, про профессора этого?

Олег тоже глянул в сторону леска, откуда получасом ранее они со скоростью боевых истребителей вылетели, сшибая все на своем ходу.

– Может вернемся, глянем? Он все равно еле движется!

– Ты чего? – Андрюха округлил глаза от ужаса, – А если он буйный? Может его бешеная лиса или еж укусил? Видел пену у него изо рта?

– Да фигня это все! Да даже, если и укусила. Говорю же, он еле движется!

– Ага! А чего ты втопил тогда как лось? У меня вообще цепь спадает! Зажует штанину и писец!

– Да не ссы! – Олег окончательно придя в себя, поднял велик и решительно развернул его в сторону злосчастной полянки, – Поехали хоть с дороги глянем чего там!

Призадумавшись, Андрюха, подергал цепь, потрогал нагревшуюся на солнце, но еще сырую футболку. Сплюнул. Снова подергал цепь. Не став надевать, обмотал футболку вокруг руля. Любопытство стремительно побеждало в битве со страхом и осторожностью.

– Ладно! Погнали! Но в лесок не будем заезжать! С дороги поглядим и пацанов поорем!

– Да они в поселке наверное! Если бы на дачи поехали, так на нас точно бы наткнулись! Дорога то одна!

Усевшись на велосипеды друзья, памятуя о том, что спешка всегда враг в таких опасных делах, осторожно двинулись в сторону леска.

Подъехав вплотную к дорожке, ведущей к полянке, они спешились и держа ноги на педалях, готовые в любой момент рвануть восвояси, стали вглядываться в зеленые дебри, пытаясь хоть что-то разглядеть.

– Видишь чего?

– Тихо ты! – Олег слегка ткнул друга в плечо. – Хрен ты тут чего увидишь, а вот услышать можно! Ты по лесу когда-нибудь без шума ходил? Нет!

Замолчав, друзья с минуту вслушивались в окружающие их звуки.

– Чего-то там есть!

– Чего?

Олег спешился и, прокатив велосипед на несколько метров в сторону леска, аккуратно положил его в траву.

– Пойдем глянем чего там!?

– Ты дебил что ли? А если он кинется??? – Андрюха был готов драпануть сию же секунду, не допуская даже мысли о возвращении на поляну.

– Да чего ему кидаться? Это же профессор! С алконавтами в гаражах вечно квасит! Если чего драпанем! Он когда нормальный то был – то еле двигался! Ему наверное лет восемьдесят уже.

Андрюха колебался.

– Да давай! Заодно пацанов глянем! Может они там еще! Вдруг этот идиот просто нажрался и белку схватил?

– Ага! Белку! Сколько он пропадал то? Дней пять по лесу лазил? А Саныч чего такой странный? Трясётся весь говорят, из дома не выходит!

– Может они денатурата выпили?! Я слышал, что от него и в штаны навалить можно и дурку поймать!

Андрюха задумался, денатурат вполне подходил, он воочию видел как после него люди частенько теряли контроль и над разумом и над телом. Шляются по поселку, падают, ползают в грязи, бормочут неразбериху всякую, а порой и орут благим матом, да так, что у околицы слыхать. Мать всегда тихо материла их себе под нос, с грохотом закрывала окно или форточку и произносила заведённую для таких случаев фразу – Опять денатурата напились алкаши чертовы.

Да, денатурат вполне мог объяснить и исчезновение и внешний вид горе профессора.

– Ладно, пойдем! Только велики давай в кустах спрячем, а то с дороги кто увидит – сопрет!

Укрыв в придорожном малиннике велосипеды, друзья с превеликой осторожностью двинулись в глубь леска.

Василия усадили на стул на котором сидел до этого Сергей. Майор нервно расхаживал туда сюда по террасе. Иванов уже в третий раз просил отпустить его проверить, как там огонь. Сергей же умчался проверять что же там все таки позади дома. Из сбивчивого рассказа Васи выходило, что стрелял он в каких то монстров, рвавших на части тело в милицейской форме.

– Нда… – Скепсис майора читался невооруженным взглядом. Попахивало какой то ненаучной фантастикой, либо выпиской из медицинской книги психически нездорового человека.

Прежде чем уйти, Серега отщелкнул магазин Васькиного пистолета, и быстро подсчитал оставшиеся патроны, их осталось три. Глянул на майора, загнал магазин обратно в пистолет и протянул оружие ему.

– Пока подержите его у себя Степан Павлович!

Майор потянулся к пистолету, но тут входная дверь начала медленно открываться и Сергей так и не передав оружие, стремительно направил оба пистолета на нее.

– Да твою ж мать! Андрюха!!! Ты хоть покричал бы, что идешь!

Пистолеты опустились. На пороге с бледным от страха лицом стоял водитель Андрей. В одной руке он сжимал синюю банку Пепси, другой пытался засунуть в карман две пачки сигарет.

– Я там это… выстрелы услышал....

– И решил пойти поглядеть?! – в голосе Майора появился металл. – тут стреляют, а он поперся, как баран на скотобойню! Хотя, смотрю ты времени там не терял! Сигаретками закупился, пепси-колой!

Андрюха не знал куда деваться, ему было и стыдно и страшно одновременно. А еще мокрая от пота рубаха неприятно прилипла к спине.

– Там еще народ на выстрелы стал собираться!

– Иди, в машине сиди, боец! – Серега, снова протянув пистолет, передал его Майору. – Без тебя тут разберемся, что, да как! И народу скажи, пусть расходятся! Нет тут ничего интересного…

Словно только этого и ждав, Андрюха мгновенно скрылся за дверью.

– Фух!!! – Серега глубоко выдохнув, поглядел поочередно на всех присутствующих. – С таких приключений и заикаться начать немудрено!

– Может я огонек все же проверю, товарищи милиционеры? – Иванов предпринял очередную попытку ускользнуть во двор.

– Сиди, сиди пока! – Майор положил руку ему на плечо, – скажи-ка лучше, кто у тебя там такой страшный по огороду лазит, что в него стрелять пришлось?

Иванов пожал плечами и промолчал.

Убрав руку, майор проверил предохранитель и сунул пистолет в карман.

– Пойду все же посмотрю, что там во дворе Палыч! Да с народом переговорю, боюсь твой студент их не убедит разойтись – Серега двинулся к двери, ухватившись за ручку обернулся к Иванову – Заодно огонек твой проверю! Хочется все ж шашлыков отведать сегодня.

Собираясь выйти, он толкнул от себя дверь и в ту же секунду в нее нанесли страшный удар с наружи.

Вместе с ударом в дверь, на улице раздался нечеловеческий вопль полный боли и ужаса.

Андрей! Тут же подумалось майору. Выхватив пистолет, он бросился к остервенело массировавшему отбитую руку Сергею.

– В порядке?

– Сойдет! Вроде не сломана! Что это за хренотень там Палыч?

Майор пожал плечами, позади них грохнулся на пол стул и оба, вскинув оружие, резко развернулись. Вскочивший Василий, с покрасневшим лицом тряс за грудки Иванова.

– Что это за ублюдки там? Это снова они? За нами теперь пришли, да?

– Васян, Васян!! Тихо, тихо!! – Серега подскочив, попытался оттащить напарника, мертвой хваткой вцепившегося в бледного, как мел Иванова.

Со двора раздался еще один леденящий душу вопль. Но в отличие от первого, в этом присутствовали совсем другие интонации.

Майора передернуло. Что за животное могло так орать? Человек не может источать столько ненависти и злобы в крике.

Наконец отлепив Васю от хозяина, Серега встряхнув напарника, стал орать ему в ухо.

– Вася!!! Демин!!!! Тормози!!!

Словно очнувшись, Вася, перестав сопротивляться, резко обмяк.

– Вот и ладушки! – Серега подтолкнул Васю к дивану. – Успокойся! И так все на взводе! А ты, – Палец оперативника вперился в хозяина, безуспешно поправляющего надорванный Василием воротник спортивного костюма. – Попытайся складно поведать нам, что за хренотень тут у тебя творится! И ответы – «я не знаю» – не принимаются!

Закончив в огороде Клавдия Васильевна с хрустом распрямила затекшую спину и сморщившись от боли, в сердцах бросила опостылевшую за день тяпку в ведро с сорняками. Ибешся, ибешся, а урожая нет! Воды вдоволь не натаскать с колонки, а без нее все сохнет в такой жарище! С Кольки проку давно нет! Как на пенсию ушел, так только выпивка на уме! А молодёжь, сюда в их тьму таракань не затащить. Все уж в Дубне да Дмитрове живут, работают. Вот помрет она, приедут, поделят меж собой хозяйство, да и продадут все дачникам. Эх. Васильевна, аккуратно обойдя заросли жгучей крапивы у забора, двинулась к дому. Куда интересно этот придурок с утра запропастился? Опять в свои гаражи намылился. Алкоголик хренов! Оставив испачканные в земле галоши наружи, Клавдия Васильевна вошла в избу.

– Ох тыж! – лицо ее покраснело от возмущения. Половик у входной двери был скомкан и валялся у стены, войдя в гостиную она с удивлением увидела рассыпанные по полу лекарства. Дверца старого серванта была оторвана, уродливо свисая на бок, держась на одной петле. Подле него, изрядно забрызгав коробку с лекарствами, растеклась по полу огромная лужа рвоты, наполняя комнату кисловатым запахом желчи. Наморщив нос, Клавдия Васильевна бросилась раскрывать на распашку окна, дабы скорее избавить помещение от тошнотворного запаха. Ох и даст же она Кольке просраться!

Распахнув окна, она бросилась рыскать по дому в поисках своего непутевого муженька. Прошерстив избу, Клавдия наконец наткнулась на лежащего Кольку.

– А ну ка вставай урод!!! – схватив подвернувшееся под руку полотенце, она наотмашь ударила им прям по голове лежащего поперек кровати, лицом вниз Кольку. – Я тебе сейчас устрою алкаш ты непутевый! Сейчас ты у меня всю избу языком своим отмывать будешь....

Ударив еще раз полотенцем, она вцепилась ему в ногу пальцами и, охая от натуги, попыталась стащить с кровати на которую он улегся прямо в обуви.

– Вот же козлина! – тощий Колька не поддавался, его тело потяжелело, словно его залили свинцом. Васильевна, наконец обессилено разжав пальцы, плюхнулась на пол. Сердце бешено колотилось, от возмущения и напряжения враз подскочило давление, тяжелым молотом отдавая в виски. Давно он так не нажирался, что бы прям до блевоты, да еще и с утра!

Передохнув, Клавдия Васильевна, собравшись с силами, подтянулась поближе к лежащему и, не вставая с пола, ухватила его пятерней за волосы.

– А ну просыпайся ирод! Устроил тут хлев, заблевал все, изгадил!

Колька замычал, но не перевернуться, не тем более встать не соизволил. Клавдия, еще разок, для проформы, деранув муженька за патлы, ослабила хватку. Расстегнула ворот на рубахе, нахватало еще ей тут слечь с давлением посреди облеванной избы. Вот соседкам потеха будет, когда узреют произошедшее! Нет уж! Не дождутся! Нужно было срочно подниматься, добраться до раскиданных лекарств, найти нужное и выпить. Потом успокоится, привести все в порядок, а потом уж и с Колькой можно будет разобраться! Судя по его состоянию, в ближайшие сутки он точно никуда от нее не денется.

Кряхтя, и ежесекундно рискуя завалится, Клавдия Васильевна поднялась с полу. Шлепая по полу босыми ногами, микроскопическими шагами, стала пробираться к гостиной. Запах кислятины постепенно улетучивался, уступая место запаху диких роз в изобилии росших под окнами дома.

Так! Васильевна, нацепила очки, до этого болтавшиеся на позеленевшей от времени цепочке у нее на груди и, сконцентрировавшись, стала вглядываться в названия разбросанных по полу лекарств. Названия читались плохо, но, Васильевна опасалась нагибаться, ибо голова может пойти кругом и тогда точно пиши пропало.

Валидол, нош-па, аспирин.... вот жешь ирод безрукий! – Клавдия Васильевна горестно покачала головой, баночка зеленки слегка приоткрылась при падении и теперь вокруг нее расплылось темно зеленое пятно. Ну вот как так можно нажираться? Осторожно обойдя рвотную лужу, Клавдия Васильевна продолжила поиски, но искомое либо куда то закатилось, либо осталось лежать в упавшей, заблеванной, коробке. Ага! Клавдия аккуратно нагнулась, загребая в кулак коричневую бутылочку, Корвалол вполне сгодиться. Сейчас главное прийти в себя, а потом уже разберемся. Хорошо бы еще измерить давление, но тонометр лежал в глубине серванта и взять его не вляпавшись в рвоту не представлялось возможным.

Выйдя из гостиной, она прошлепала босыми ногами в кухню, достала стеклянную стопочку и отмерив для верности сорок капель, залила пахучее лекарство водой и тут же выпила залпом. Должно помочь. Нужно лишь присесть и успокоится.

Прежде чем усесться в старое кресло, Клавдия открыла окна и в кухне, проветрить избу точно не помешает. Кислый запах из гостиной крепко засел у нее в памяти и теперь мерещился на каждом углу.

Усевшись в кресле, Клавдия Васильевна с кряхтением откинулась назад и прикрыла глаза. Творилось что-то невообразимое. Не конкретно сейчас в ее избе, а глобально, хотя глобальное мировоззрение и не было знакомо Клавдии, мыслила она обычно плоско и однобоко, но сейчас она призадумалась, что слишком уж много странных событий в последнее время происходит вокруг нее. Прикрыв глаза она, незаметно для себя задремала.

Разбудил ее резкий звук бьющегося стекла где-то в глубине дома. Судя по полутьме, царящей в гостиной, на улице давно свечерело. Нервно вцепившись пальцами в подлокотники кресла, она осторожно обвела комнату взглядом. Спросонья рябило в глазах, во рту стояла горечь лекарств вперемешку с неприятным душком нечищеных зубных протезов. Затекшие ноги противно покалывало, болели колени, ныло плечо, но голова больше не кружилась.

Не заметив ничего подозрительного, кроме рассыпавшихся из коробки лекарств, Клавдия Васильевна с превеликой осторожностью поднялась с кресла. Кисловатый запах рвоты уже практически не ощущался, улетучившись из гостиной сквозь распахнутые окна вместе с полуденной жарой. Прошаркав босыми ногами по крашенному коричневой эмалью полу, она резким взмахом руки распахнула полог из плотной ткани заменявшим межкомнатную дверь.

Нарисованные на ткани олени и мишки, плавно качнулись, пропуская Клавдию Васильевну. На ее удивление искомого объекта в виде непутевого муженька в обозримом пространстве не наблюдалось, впрочем так же как и разбившегося предмета.

Перешагнув порог, она пересекла коридор, пошарив рукой по стене, нащупала выключатель. Щелкнула им несколько раз туда сюда. Никакого результата. Клавдия Васильевна, нервно ухватив рычажок выключателя, еще несколько раз с силой нажала на него. Пробки что ли вышибло? Клавдия недовольно цыкнула языком. Мало на нее сегодня проблем навалилось, так вот же еще, держите скорее! От Кольки толку было, что с собаки, он с детства до жути боялся электричества! Так что эти пробки всегда были крупной проблемой в Клавдином разумении, их регулярно вышибало во время грозы и приходилось бежать за электриком аж на другой конец поселка. И не факт, что он был в том момент дома, да еще и трезвым, а если такое счастье и случалось, то не стоило списывать со счетов возможность того, что он забыл инструмент в каптерке располагавшейся в здании поселкового правления.

Хватаясь руками за стену, Клавдия Васильевна двинулась по направлению к кухне. Звук разбившегося стекла, как ей показалось, раздался именно оттуда. Проходя мимо Колькиной комнаты, она разглядела в полутьме лишь пустой топчан, да подушку лежащую на полу. Значит этот ирод тоже проснулся и уже успел спьяну, что-то разбить на кухне.

Клавдия Васильевна похолодела. Только бы не ее обожаемый графин, куда она любила сливать кипяченую воду.

– Колька!!! – Пытаясь придать своему голосу всю строгость на которую была способна, она решительно двинулась к кухне, – Если разбил графин, я тебя со свету сживу остолоп ты проклятый!

Зайдя в нее, она машинально нащупала на стене выключатель, несколько раз нажала на него и вспомнив, что вышибло пробки, опустила руку. В полутьме кухни спиной к ней стоял покачивающийся силуэт. На миг она похолодела от ужаса, представив, что это не Колька, а грабитель, но разглядев родное в покачивающемся силуэте тут же перешла в наступление.

–Ты почто всю гостиную заблевал идиот! Чуть удар меня не хватил! Нажрался как свинья, так хоть ляг как человек! А не устраивай в избе срач!

Подскочив вплотную к Кольке, Клавдия Васильевна ухватила его за плечо крючковатыми пальцами и сильно рванула на себя, пытаясь развернуть. Тело неожиданно легко поддалось, словно Колька враз похудел и стал весить не более чем щуплый школяр – пятиклассник. Васильевну от неожиданности качнуло в сторону, она охнула и отступила на шаг. Фигура стоящая перед ней развернулась, но вместо Колькиного пропитого, вечно раскрасневшегося лица на нее смотрела жуткая, перекошенная рожа с налитыми кровью глазищами. Рот монстра раскрылся, обнажая крупные, похожие на крокодильи зубы, черный язык, оканчивающийся острым жалом, облизал неестественно распухшие синюшные губы. Клавдию Васильевну затрясло от ужаса, она открыла рот собираясь завизжать, но тут правая рука монстра поднялась вверх, указательный палец с огромным ногтем прикоснулся к губам, явно показывая ей, что бы она не смела орать. Закрыв глаза Клавдия напрягла голосовые связки и ..... левая рука монстра стремительно метнулась к ней, с противным чавканьем разрывая когтями горло до самого позвоночника.

Аккуратно поставив велосипед у крыльца, Серега не разуваясь проскользнул в дом. На участке и в парнике матери не было, значит готовит обед или гладит.

– Ну что нагулялся? – Действительно, мать ожидаемо обнаружилась на кухне, деревянной ложкой помешивающая суп в цветастой кастрюле.

При виде еды, в Сережином животе протяжно заурчало, сигнализируя ему о том, как же он проголодался. Усевшись за стол, Сережа незаметно пододвинул к себе вазу с конфетами, но тут же был уличен и остановлен.

– Сначала пообедай, потом конфеты Сереж!

– Мам!! Я одну! – Быстро схватив «Раковую шейку», Сережа сунул ее в рот. Мать укоризненно покачала головой.

– Ходила сегодня к участковому в поселок. Закрыто у него! В правлении не работает ни один телефон, как и у нас на дачах. Ходила даже на почту, но там тоже закрыто, как и всегда.

Серега быстро разгрыз конфету, не став ее рассасывать. Рассказать матери про кордоны? Поглядев ей в лицо, Серега отметил, что она настроена она вполне мирно. Можно попробовать выдать ей часть информации, не опасаясь бури эмоций и психоза.

– Проезжали с Андрюхой сегодня мимо магазинчика, а там Толстопуз с парнями стоят разговаривают. – Мать непонимающе поглядела на него, – Ну мам! Толик Толстов!! Толстопуз!

– Бандит что ли этот с поселка? На большой машине который носится, как угорелый?

– Ну да! – еще раз глянул на всякий случай в лицо матери, но не увидев тревоги, Серега продолжил, – Заходим мы в магазин значит купить мороженного, а Толик с какими-то парнями на улице громко так разговаривает.

Перестав мешать суп, мать внимательно уставилась на Серегу.

– Говорит на объездной дороге и у станции какие-то кордоны поставили, военные и милиция, он и там и там пытался проехать, а его не пустили.

– Это сегодня вы его видели?

– Ну да! С утра прям! Потом за Олегом заехали и Лехой. А Олег и говорит, что его родители, ну в смысле мама и отчим тоже пытались вчера поехать в Дубну, а их типа солдаты развернули.

Мать, отложив ложку, уселась напротив него за стол. Вот это было плохим знаком. Пальцы рук теребили друг друга, мать определено разнервничалась. Подробности про респираторы на лицах, пулеметы, появление странного профессора ей лучше бы не говорить. Черт! Серега похолодел. А ведь Профессор видел, что они курили. Олегу с Андрюхой пофиг а вот им с Лехой точно могло влететь, удумай тот рассказать про курево родителям.

– Еще какие то военные приехали на «Волге» в поселок, видели, что они у дома Иванова стояли!

– Ну да, он же нашелся! Только почему военные то Сереж? Может это милиционеры приехали?

Серега пожал плечами. Тот солдатик был в форме значит военный, да и тем более на «Волге» не было же написано “Милиция”.

Лицо матери становилось все более тревожным. Серега уже слегка пожалел, что рассказал ей про военных. Как бы снова не возник вопрос про то, что лучше бы ему сидеть дома от греха подальше. Но мать больше беспокоил вопрос, как дозвониться отцу, а теперь еще и как он приедет за ними, если какие то кордоны выставили на дорогах.

Просидев в задумчивости с минуту, она встрепенулась, вспоминая про варившийся на плите суп. Поднявшись, она подошла к плите, помешала суп ложкой, зачерпнула и несколько раз сильно подув, попробовала на вкус.

– Готов! Наливать Сереж? Грибная лапша, твой любимый.

Серега энергично закивал. Кушать ну очень хотелось. Видимо сказывался нервный стресс помноженный на физические нагрузки, ведь проехал на велосипеде он сегодня ни мало, да еще и как быстро.

– Сергевнааааа!!!! Сергевна!! Дома ты?

На улице, опершись морщинистыми, загоревшими до состояния медного самовара руками о хлипкие жерди давно не крашенного заборчика, стояли две тетки пенсионного возраста.

– Да говорю же тебе, что-то точно неладно тут!

– Да, что ты все неладно то, Зой? Может спят, или за грибами ушли?!

– Я же тебе говорю! Я их уже третий день не вижу! Вон, глянь, все пожухло в парнике то! Что бы Анька огород забросила!

– Ох! – собеседница схватилась рукой за сердце, – Может чего случилось? Давление нынче так и скачет! Вчера сама лежала пластом, помирала!

Зоя качнула головой.

– Да нет! Я бы увидела видела скорую.

Еще раз оглядев участок Зинаида качнула калитку, ты была не заперта. Переглянувшись, они отворили ее и вошли на участок.

– Да не про скорую я тебе! Саныч то какой чумной стал, видала? Как сходил за грибами с Профессором пропавшим, так сам не свой стал.

– Да ты что? Видела его, да, Лен?

– Я нет! Слышала от Тоньки, а ей муж рассказал, а ему участковый!! Тот приходил допрашивать его, или как там у них водится! А Саныч словно истукан сидит, трясется весь, смотрит в одну точку, да молчит!

– Чегой-то он так? – Зоя остановившись перед парником, заглянула в него, – Точно говорю, дня два не поливали! Смотри как все жухнет!

Пройдя дальше, к дому, тетки остановились около терраски. Лена решительно постучала пальцами в надтреснутое стекло двери. Та отозвалась противным блямканием.

– Не заперто что ли? – Зина легонько толкнула дверь, та сдвинулась на несколько сантиметров, скрипнув петлями. Подруги переглянулись. Лена еще раз громко постучала, а Зина снова заголосила.

– Сергевна!!!! Вы дома?! – прислушались. В доме стояла девственная тишина.

– Чего делать то?

– А чего? Зайдем! Чай не чужие!! – Лена толкнула дверь. Та, снова заскрипев ржавыми петлями, открылась. Вместо ожидаемой прохлады, из дома на них пахнуло влажным и сильно разогретым воздухом. Зина сморщила от отвращения нос. Вместе с разогретым воздухом на них пахнуло нестерпимой тухлятиной, словно кто-то забыл в доме куриные потроха на недельку.

– Фу!!! – отскочив на метр Зинаида, пыталась отдышаться. – Там походу помер кто-то!

Ленка была менее чувствительна к запахам, но вот перспектива возможного покойника, на коего можно было наткнуться в доме, ей явно не нравилась.

Осторожно зайдя на крыльцо, она раскрыла на полную дверь, давая ток свежему воздуху и прижав цветастый рукав платья к носу пошла в глубь дома. Несмотря на полдень в доме царила полутьма. Помимо зашторенных окон, кое-где прямо к шторам были криво прикреплены простынки и пододеяльники еще более затемняя дом. Создавалось впечатление, словно хозяева сознательно хотели пресечь любые попытки проникновения солнечного света внутрь. Тяжелый дух тухлого мяса усиливался и даже стойкую до запахов Лену замутило. На всякий случай перекрестившись, она стала осторожно двинулась по дому.

– Хозяева!!! Сергевна!!! Сереж!!? Вы дома?

Войдя в кухню, она обомлела. Старенький холодильник стоял распахнутым настежь. Лед в морозилке растаял, растекшись по полу мокрой бесформенной лужей. Продуктов внутри видно не было, но пустые обертки и пакеты от них валялись в изобилии вокруг холодильника. На столе валялась объеденная до костей курица. Лена сильнее прижала рукав к носу, по видимому именно эта курица и источала это нестерпимое зловоние, что пропитало насквозь весь дом. Подойдя к окну, она отдернула штору и попыталась открыть форточку. Сделать это одной рукой было проблематично, пришлось убрать рукав от носа и взяться за дело двумя руками. Шпингалет поддался, форточка распахнулась, впуская внутрь поток прохладного свежего воздуха. Прохладного? Лена только тут поняла, что платье её насквозь мокрое от пота. В избе как будто натопили печь! И это в такую то жару! Как в бане! Оглядев еще раз кухню, она снова зажала рукавом нос и двинулась из кухни в направлении комнат. С улицы ее позвали. Зина наконец продышалась и заголосила. Лена не ответила. Открывать рот и снова надышаться этой вонью – ну уж нет!

Зайдя в ближайшую от кухни комнату, она увидела незастеклённую кровать и валявшиеся в беспорядке вещи. Хозяев тут не было. Двинувшись дальше, она прошла небольшой коридорчик завешанной старыми телогрейками и березовыми вениками. Темнота тут была более густой, концентрированной. Наступив на что то мягкое, Лена по инерции подскочила, по девчачьи взвизгнула и машинально оторвала руку от носа, вдохнув в себя изрядную порцию вони. На улице тоже заголосили- видно Зинаида услышала ее визг и решила морально подержать.

Ожидая худшего, взглянула под ноги, но увидела лишь лежащую на полу телогрейку. Из многочисленных порезов из нее во все стороны торчала пожелтевшая от времени вата. Странно. Но слава богу не чей то труп. Господи! Ленка снова перекрестилась. Вот жешь мысли крамольные в голову лезут!

Снова заткнув рукавом нос, она продолжила свой путь в глубь дома. Дойдя до следующей комнаты, осторожно заглянула внутрь. В этой ней окна были задрапированы одеялами и. практически непроницаемы для света. В нос ударил резкий аромат аммиака. Ленка непроизвольно глубоко вздохнула, вдыхая изрядную порцию этого гадкого воздуха, и закашлялась. Отступив назад, она уже хотела выйти наружу, пусть поиском хозяев и тем более осмотром дома занимается участковый, но тут боковым зрением она заметила движение в глубине погруженной во мрак комнаты.

– Кто там? – Лена от неожиданности прямо таки скопировала своим вопросом почтальона Печкина из Простоквашино.

Постояв с полминуты, но так и не услышав ответа и не дождавшись повторного движения, Лена неожиданно вспомнила о том, что можно зажечь свет. Вот жешь бестолочь она- блуждать тут впотьмах. Быстро подойдя к двери в комнату, она нащупала выключатель и щелкнула им. Да что ж такое?! Свет не загорался! Лена еще раз окинула царящий в комнате бардак, вздохнула и быстро развернувшись, собралась выйди из дома. Сделала шаг к освещённому солнцем дверному проему, и тут чти то руки нежно легли ей на плечи. От неожиданности Ленка истошно завизжал. В ту же секунду руки на плечах нестерпимо потяжелели, большие пальцы больно уперлись ей в шейный позвонок, а остальные с силой охватили ее горло сжимая его. В глазах потемнело, визг комом застрял в пережатом горле, кто то с придыханием приблизился к ее уху сзади. На нее пахнуло гнилостным смрадом, какой бывает у человека с испорченными зубами, но только в десятки раз сильнее. Она дернулась, но тщетно. Ноги в судороге заскользили по дощатому полу, руки пытались ухватить того, кто душил ее.

Внезапно хватка резко ослабла, что стало полной неожиданностью для нее, а вот душитель по видимому знал наверняка, что делает. Она машинально раскрыла рот глубоко вдыхая смрадный, но все же воздух. В ту же секунду рука секундами ранее душившая ее, метнулась ей прямо в рот, цепко хватая её язык за основание. На Лену накатили рвотные спазмы, из глаз потекли слезы от боли, воздуха в легких снова стало катастрофически не хватать. Она задергалась, и тут рука со всей силы рванула за язык, вырывая его с мясом. Кровь хлынула рекой, вместо крика раздалось лишь громкое мычание. Лена рухнула на колени, и в ту же секунду потеряла сознание от боли и шока. Упав прямёхонько лицом об пол и , она уже не видела, как рука, повертев оторванный язык, запустила его в рот своего владельца и тот принялся с аппетитом чавкать, поедая его. Вторая рука монстра обхватила лодыжку Лены и без усилия потянула ее в сторону кухни оставляя на полу широкую кровавую полосу.

Зина еще какое то время выкрикивала ее имя в полутьму дома, но так и не решившись войти следом, вскоре убежала в сторону милицейского участка. Нужно было срочно все рассказать участковому! В поселке явно творилась какая-то чертовщина, а то и криминал! Не зря газеты в последнее время пестрили про маньяков! Чикатило! Фишер! Хорошо что их наконец поймали! Зинаида, держась за сердце прибавила шагу, боженьки только бы не рухнуть посреди дороги, а то не ровен час и ее настигнет маньячина. Ленку и хозяев дома – Сергеевну и Саныча она уже как то списала со счетов. В ее охваченном ужасом сознании они уже были мертвы!

Поглядев на обмякшее тело Василия полулежащее на стуле, майор осторожно подкрался к окну и приник к пожелтевшей, воняющей куревом тюли. Майор поморщился. Ох и жулик этот хозяин, пепельница на столе, толь пропахла никотином, а говорит не курит. Окна судя по всему ни разу не мыли и то, что творилось во дворе можно было разглядеть лишь хорошенько прижавшись к грязному стеклу окна. Прижиматься майор не стал, а сквозь пожелтевшую тюль толком разглядеть ничего не удалось, единственное, что уяснил майор, это то, что никакого движения во дворе не наблюдалось. Не спуская взгляда с окна Степан Павлович, стараясь не сильно скрипеть половицами вернулся к столу.

– Видно чего? – Волосы на голове у Сереги намокли от пота и напряжении. Одной рукой он целился из пистолета в сторону двери, второй сжимал плечо Иванова.

– Стекла все мутные, не видно ни черта, но движения вроде нет! – Майор наклонился к притихшему хозяину. – Кто там у тебя во дворе? Медведь?

Серега тоже нагнулся поближе к хозяину, одновременно крепче сжимая его плечо.

– Что у тебя тут за чертовщина творится? Кто там на улице? По кому наш стрелок так палил на чердаке?

Хозяин поморщился, Серега ослабил хватку и нагнулся практически вплотную к лицу Иванова.

– Ты же знаешь сука, кто там! Не зря так рвался огонек проверить.

Внезапно, майор снова бросился к окну, громко скрепя половицами.

– Палыч!! Ты чего?! Шумишь, как на параде!?

– Андрюха ж там остался!!

Серега похолодел, а ведь и правда может именно Андрюху с такой силой приложили о дверь. Звук удара как раз был похож на то как бывает, когда швыряешь кого-то тяжелого на дощатый пол. Но если это так, то он сейчас должен лежать там, на крыльце рядом с дверью. Отлепившись от Ивановского плеча, Сергей, стараясь ступать осторожно, покрался к двери. Майор к тому времени достиг окна, и более не таясь, прильнул к мутному стеклу пытаясь рассмотреть ,что же там на крыльце.

– Ну чего там? – Серега наставив на дверь пистолет, аккуратно прилег на пол и разглядывал пространство видимое сквозь щель под дверью. – Тут не хренища не видать! Майор?!

Застыв словно изваяние, Майор не сразу среагировал на вопрос.

– Майор!? – тот вздрогнул, отвел взгляд от стекла и показал пистолетом на дверь.

– Тут тоже ничего не разглядеть! Нужно вылезать наружу!

Словно услышав эти слова, где-то за стенами дома, что-то тяжело ухнуло о землю смачно чавкнув, словно какой-то великан ухватив покрепче тяжелое полено и со всего маху ударил им о сырую землю. Выходить наружу в раз перехотелось. Поднявшись с пола, Серега снова подошел к сидевшему без движения Иванову. Присел перед ним на корточки.

– Ты же знаешь, что там! Или кто?

Едва приоткрыв рот, хозяин едва слышно прошептал.

– Детишки балуются....

– Какие еще детишки?

Слева громыхнул стулом наконец пришедший в себя Василий. Вперив в Серегу горящие нездоровым блеском глаза, он выпалил.

– Говорил же тебе Серег! Дети там! Два выродка каких-то! Одежда в кровище вся! Скачут как мартышки, а рожи, что у чертей страшные, глазища красные и зубья! Крокодилов видел же по телику? Вот у этих такие же....

– С чего взял, что в кровище? Дети же! Могли в краске извозюкаться! А ты стрелять сразу! Надеюсь хоть не в них палил? – Встав в позу, майор строго смотрел на враз побледневшего Васю. – Не хватало нам огнестрела детского! Ты хоть думал, когда на курок жал? Тут весь отдел потом раком поставят! Объяснительной тут хрен отделаешься! А если попал?

– Говорю же выродки! – Василий насупился.

– Какие выродки? Что ты несешь то? Говори конкретнее!!!

– А не скажет он ничего! – Иванов вдруг стал подниматься со стула, голос его стал неожиданно твердым и каким то....злым, Сергей сделал шаг по направлению к нему, но опоздал. Показав пальцем на дверь, хозяин так же твердо сказал – Смотрите!

Все резко развернулись на дверь и..... схватив массивную пепельницу Иванов рубанул ею в висок Василию.

– Твою ж мать!!! – Словно в замедленной сьемке, Майор стал оборачиваться от двери, у которой ничего не происходило, обратно к столу. Слева, разбрызгивая фонтанчики крови из пробитого черепа, хрипел и заваливался на пол оперативник Василий Демин. Справа стремительно бежал к задней двери Иванов. И откуда в нем столько прыти. Сергей также обернувшийся на звук удара, запоздало вскидывал ствол, пытаясь выстрелить в убегающего преступника. После того, что сотворил Иванов, сомнений в том что он причастен к чему-то из ряда вон нехорошему, более не оставалось.

Прозвучал выстрел. Майор увидел, как рядом с почти достигшим двери Ивановым отлетел от стены кусок древесины. Тот пригнулся, и, распахнув мощным ударом дверь, стремительно скрылся за ней.

– Млять! – Пальнув еще раз наугад, сквозь стену, Серега подбежал к упавшему на пол Васе. Кровь уже почти не фонтанировала, но все равно, текла широким ручьем из отвратительного пролома в височной кости. Хоть Иванов и казался с виду хлипким алкоголиком, удар он нанес ужасающей силы.

– Вась, Вась! – заботливо приподняв его голову, Серега стянув с себя футболку попытался остановить кровь. – Вась. Слышишь меня? Сейчас остановим кровь и повезем тебя в больницу! Ты только держись, Вась! Слышишь меня?

Но, Василий лежал закатив глаза, грудь его судорожно вздымалась, дыхание было хриплое и неровное. Нужно было как можно быстрее доставить его в больницу.

Где-то снаружи послышался еще один мощный чавкающий удар.

– Млять, там что, слоны завелись! – Майор, сокрушенно глянув на бледное, залитое кровью лицо Василия, добежал до двери, за которой скрылся Иванов. От мощного удара хозяина, дверь с силой впечаталась в стену и разметав стоящий за ней хлам, застряла в нем. Держа пистолет наготове, майор заглянул в нее и отпрянул. Из помещения на него пахнуло горячим и влажным воздухом со сладковатым запахом тухлятины. Так пахли лежалые трупы. Щелкнув предохранителем Степан Павлович, шагнул внутрь. Давненько он не ощущал этого запашка, с тех пор наверное, как оставил оперативную службу, променяв ее на статус кабинетного работника. А вот по молодости учуять такое случалось регулярно- то утопленника найдут у плотины, то пьяньчужку какого за гаражами лежалого. Вот от них несло так же- сладковато приторной тухлятиной. Ох не к добру все это.

Зайдя в комнату, майор зашарил рукой по стене в поисках выключателя. Тот нашелся сразу, но словно по классическим канонам его любимых американских фильмов ужасов свет не включался. То ли его и вовсе не было, то ли лампочка перегорела, с этого Иванова сдастся! Зачем алкоголику свет. Бухло да! А свет это дело вторичное! Перегорела лампа, да и хрен с ней!

– Серег! Прикроешь? Тут ни черта не видно!

– Прикрою Степан Павлович! Далеко не заползай! Нам сейчас главное Ваську до города, а там ОМОН сюда вызовем с опер группой, враз сыщем этого ублюдка!

– Сыщем, сыщем! Держи дверь! Нам что бы сыскать, еще убраться отсюда надо!

Судя по царящей в помещении тьме, окон тут не было, либо они были все заколочены. Достав из кармана зажигалку, майор пару раз чиркнул кремнем вглядываясь вперед.

Какой-то старый хлам, тюки, мешки, кастрюли, сломанные стулья, о! Шагнув вперед, майор поднял керосиновую лампу с разбитым стеклом. Пошатал ее у уха. Внутри что-то плескалось и был шанс, что это керосин. Взболтнув хорошенько лампу, Степан Павлович поднес к фитилю огонь зажигалки, тот закоптив стал разгораться неровным пламенем. Тьма стала медленно отступать и майор с удивлением понял, какое же большое это помещение. Они то думали, что тут спальня, а тут было помещение более похожее на какой-то склад. До противоположной стены было наверное метров десять- двенадцать, и в слабых отблесках керосиновой лампы в ней виднелась еще одна дверь. Все помещение было завалено горами хлам и шанс, что убежавший хозяин прячется среди них, был достаточно велик.

Подсвечивая себе лампой, и держа пистолет наготове, майор двинулся меж куч старого барахла к двери у задней стены. Жарища в помещении стояла нестерпимая, одежда в секунды пропиталась потом, а влажный тошнотворный запах заставлял морщить от отвращения нос и слезиться глаза. Что же тут могло так вонять и почему такая жара и влажность? Словно в парилку зашел. Но пара не было. И отопление в этой хибаре явно было лишь по средством старенькой буржуйки, что стояла подле плиты у окна. А вот плесень присутствовала. Сначала майор думал, что это толстый слой пыли, пока не коснулся ее рукой. Ощущение было, словно он коснулся болотной жижи, вонь сразу усилилась недвусмысленно давая понять, что источником вони является именно плесень. Час от часа не легче, но шанс найти тут гору разложившихся трупом стал чуть меньше.

С омерзением на лице, майор поднял испачканную руку поближе к носу, дабы наверняка убедиться в том, что именно плесень источала нестерпимое зловоние пропитавшее всю эту комнату от пола до потолка.

– Что это за вонища Палыч? Что там в комнате? Надеюсь не трупак?

– Трупака нет! Все в плесени тут какой-то! Как Василий?

– Дышит тяжело! Урода этого не видно? Не попал я в него?!

– Не видно! – майор вскинул руку держащую пистолет, у дальней стены, среди тряпья ему показалось какое то движение. Крыса что ли? Посветив туда колышущимся светом керосиновой лампы, Степан Павлович, осторожно огибая покрытые плесенью кучи хлама, двинулся в том направлении. Справа что-то шевельнулось с легким шумом и тут же затихло. Фух. Майор остановился, прислушиваясь. Утер рукавом пот. Тот лил с него уже нескончаемой рекой. По лицу, спине, рубашка и штаны были мокрыми настолько, словно он только что искупался в них. Хотелось выйти скорее на свежий воздух. И даже царящая на улице жара теперь уже не казалась столь изнуряющей, после этого помещения любая погода будет казаться раем.

Справа снова померещилось какое-то движение, хотя сказать наверняка, что это именно так, майор не мог. Пламя от прогорающей керосиновой лампы с разбитой колбой было настолько неровным, что создаваемые им пляшущие тени могли и сами сойти за любое движение. Сделав шаг вперед, майор наступил на ручку старой сковороды и оступившись, завалился на покрытую зловонной плесенью кучу хлама.

– Мля! – керосин из лампы плеснул на кучу и та занялась неровным, коптящим пламенем. Отдернув руку, майор окончательно выронил лампу и та покатилось по полу разливая вокруг себя горящий керосин. Пожара только тут не хватало. Вскочив, и тут же поскользнувшись на скользкой плесени, он чуть не выронил пистолет. Снова плюхнувшись в вонючую склизкую кучу, майор чертыхнулся. Да что же тут происходит, мать его! Что за непруха?! Огонь не найдя вокруг ничего сухого, чем можно было бы утолить свой голод, быстро стихал.

– Ты там живой? Палыч?! – вывернув голову, майор разглядел появившуюся в дверном проеме коренастую фигуру Сергея.

– Живой! Чуть не спалил тут все к чертям! Смотри осторожнее! Тут все в каком-то вонючем склизком дерьме! Уже весь обчуханился в нем! – Брезгливо дернув рукой, Степан Павлович оттолкнулся от кучи и встал.

Огонь догорал, постепенно погружая помещение во тьму и, если он не хотел снова поскользнуться и рухнуть, то требовалось скорее выбираться отсюда. Держа светлый проем в поле зрения, майор двинулся обратно. Серега снова пошел к тихо стонущему Василию. До двери оставалось всего пару метров, как внезапно, без предупреждения, левую икру пронзила резкая боль. От неожиданности майор дернулся, и снова поскользнувшись, рухнул, больно ударившись плечом о какую-то металлическую емкость с острыми углами. Застонав, он подтянул под себя горящую жгучей болью ногу, и в ту же секунду кисть сжимавшую пистолет словно ударило током. Рука дернулась и оружие отлетело во тьму. Жгучая боль водопадом растеклась по конечности. В полной растерянности и парализованный болью майор бессмысленно крутил головой, пытаясь понять откуда пришла беда. Взгляд метался по едва различимым во тьме кучам хлама, и вдруг он увидел. Нет не нападавшего. Его глаза. В них отражался свет, льющийся сквозь дверной проем из освещённой солнцем кухни, где остался Сергей с раненым Василием. Чуть сместив взгляд, майор с ужасом стал замечать еще глаза, десятки глаз! Они были повсюду! И самое страшное, все это происходило в полнейшей тишине! Нужно было закричать и срочно позвать Сергея на помощь! Вдохнув воздух майор закричал.

Оттолкнувшись здоровой ногой от пола, он сместился чуть к выходу, и тут дверь за его спиной с грохотом закрылась, погружая помещение во тьму.

– Вот жешь прокатились в деревеньку, твою мать- подумал Степан Павлович и в ту же секунду сотни острых кривых клыков стало раздирать его неистово орущее от боли тело на кровавые трепещущие куски плоти.

– Вот теперь и волка остановим!!! – Закончив орудовать складным ножом, Олег с любовью оглядел довольно ладную рогатину выструганную им из молодой березки которую он собственноручно сломал несколькими минутами ранее. – Чего думаешь Андрюх? Старый хрен там еще? Или поперся в поселок?

– Я бы на его месте побыстрее бы домой валил! Весь в чухне какой-то, еще и в штаны насрал походу! – Парни заржали.

– Слушай, а изо рта у него видел, черная хрень какая-то текла?

– Видел! Вот с этого Олегыч я сам чуть не обосрался! Стремная тема, отвечаю! А еще глазища красные! Фу!

Олег убрал ножик в карман, достал из другого сигареты и протянул Андрею.

– Ну чего, перекурим и посмотрим как, чего там?

– Давай! – Прикурив сигарету, Андрюха подошел к ближайшему дереву и стал отливать на ствол. Справив нужду, он выпустил большое облако дыма, и отойдя от дерева с испугом стал разглядывать его кору.

– Зырь сюда Олега! – Олег подошел и с интересом уставился туда, куда показывал указательный палец Андрея.

– Фига себе! Ты чего? Кровью что ли ссышь?

Дерево было старой толстенной березой. Снизу ствол был весь черный, покрытый сероватым лишайником- это было в порядке вещей, таких берез в лесу пруд пруди, а вот необычным было то, что Андрюхина моча попав на этот лишайник, окрасила тот в какой то малиновый цвет. Андрюха испуганно отскочив в сторону, полез в трусы проверять писюн. С виду и на ощупь с писькой все было в порядке и он слегка успокоился.

– Кровью ссут если почки отбили или застудил! Да и не ссал я кровью! Обычно ссал! Желтой моча была!

– А чего он красный тогда стал? Ну ка, – приспустив шорты, Олег тоже стал мочится на покрытый лишайником ствол, – Опа зацени! Нифига не краснеет от моего ссанья! Точняк у тебя не ладе чего-то с организмом!

Андрюхин мозг стал лихорадочно диагностировать все системы организма, и не найдя в них никакого криминала, снова успокоился.

– Может это от свекольника? Я его вчера от души навернул! Мать вкусный сготовила! С чесночком и сметаной!

– Может и с него! – Олег, натянув шорты, снова ухватился за свою рогатину. – Ну чего, двинули? Поглядим куда профессорюга потопал!

– Пошли! – Версия про свекольник успокоила Андрюху, да и вообще, чего раньше времени паниковать? Захочет еще раз писать, вот тогда и будет ясно! Если снова березу моча красным покрасит, тогда и нужно будет паниковать, а ежели все будет как всегда, то и волноваться не стоит.

Пристроившись в спину вооруженному рогатиной Олегом, Андрюха слегка пожалел, что тоже не вооружился хотя бы палкой. Но, может они и нафантазировали с перепугу! Драпанули, сбивая друг друга с ног. А старику и впрямь была нужна помощь, а они вообразили не пойми что и убежали, бросив его одного!

– Тссс! – Чуть не налетев на Олега, Андрюха уставился в повернутое к нему лицо, с прижатым к губам пальцем, – Замри!

Андрюха послушно замер, одновременно вслушиваясь в лесные звуки густо переплетенные между собой ветром, колышущимися ветвями деревьев, скрипом высоких стволов и щебетом невидимых в листве птиц.

– Слышишь?

– Чего?

– Щелкает что-то?!

– Где?

– В жопе! Ты дурак что ли?! – Олег постучал себя пальцем по виску, – Вон там, впереди! Глухой, не слышишь?

Андрюха прислушался. И впрямь, впереди, там, куда уходила тропинка по которой они шли, что-то тихонечко щелкало. Как будто кто-то нажимал с силой и снова отпускал деревянную прищепку.

Олег перехватил поудобнее рогатину, и двинулся вперед. Андрюха все еще прислушиваясь к необычным звукам, двинулся следом, но теперь его взгляд выискивал в окружающем лесном пространстве какую-нибудь палку, желательно потолще, да покрепче.

Чем ближе они приближались к полянке, тем явственнее становились слышны эти непонятные, ритмично повторяющиеся щелчки. Когда до полянки оставалось метров двадцать, Олег снова остановился и, понянув Андрюху за собой, сошел с тропы.

– Обойдем справа, там, за поваленным деревом нас будет не видно!

– А если он сам за поваленным деревом?

– Да на кой хрен ему за деревом то сидеть?! Нет там никого, а вот на полянке точно кто то есть! Сидит щелкАет!

– Может пацаны нас опередили? – Андрюха остановившись, стал внимательно прислушиваться, стараясь услышать знакомые голоса.

– Ты когда-нибудь видел, что бы Серега сидел молча? – Олег тоже остановился, – Точно не пацаны! Те бы не тихорились, да и щелкАть им нечем. Ладно, сейчас все выясним, пошли!

Пригнувшись, они двинулись к поваленному дереву. Словно заправские шпионы, они вымеряли каждый шаг, стараясь не наступать на ветки, которые могли предательски хрустнуть, выдавая их местоположение. Андрюха отметил про себя, что несмотря на утреннее потрясение, все складывается в довольно неплохое приключение, вот только бы с красной мочой не подтвердились бы ужасные опасения и можно считать, что денек удался. Интересно, что может издавать эти щелчки?

Подойдя вплотную к поваленной ели, мальчишки укрывшись за ее пушистой макушкой, стали пробираться вдоль ствола в сторону корневища. Взглянув на древесную кору, Андрюха отметил, что она как и на березе покрыта сероватым лишайником с разницей лишь в том, что на березе он был неприметным, нежно серым, а на еле он был ярким, практически белым с синеватым отливом. Мочеточник пока молчал, да и бесшумно отлить, находясь в нескольких метрах от искомого, явно не получится, так что тест придется на время отложить.

Подкравшись к возвышающемуся над землей корневищу, мальчишки затаились, прислушиваясь. Непонятные щелчки стали хорошо различимы, видимо их источник находился по ту сторону корневища. Олег аккуратно передав рогатину Андрюхе, едва дыша, выглянул из-за переплетения корневищ, между которыми свисали комочки земли и сновали туда-сюда вездесущие муравьи. К его разочарованию на поляне никого не было. Щелчки не прекращались и Олег, осмелев, выглянул чуть больше из своего укрытия.

Андрюха от любопытства тоже подался вперед, наседая на Олега и тот не удержавшись, шагнул вперед, выходя из под укрытия корневища. Ветки под его ногой хрустнули и.... мальчишки с ужасом поняли, что на поляне наступила тишина.

Обернувшись с покрасневшим от гнева лицом, Олег прошипел в лицо друга, что тот мудак, и вырвав из его рук рогатину, шагнул вперед. Скрываться более не имело смысла.

Вася дернулся и струйка крови из пробитого виска заструилась сильнее. Твою ж мать! Нужно срочно валить отсюда, садиться в машину, и мчать на всех парах в ближайшую больницу, а лучше в Дубну. Отжав набухшую от крови футболку, Сергей сильно прижал ее виску напарника. В соседней комнате снова послышался грохот и тихая брань. Лишившись света майор по всей видимости снова оступился и упал. Нужно было срочно вытаскивать его оттуда, скорее всего этот неожиданно юркий алкоголик Иванов уже давно выскользнул из дома и искать его придется силами подкрепления из города. Но сначала нужно было до него добраться. Перевернув аккуратно Василия раной вверх, он насколько мог плотно прижал окровавленную футболку к ней. Не имея под рукой аптечку, это было максимальное, что он мог сейчас сделать.

Отняв руку от прижатой к ране футболке, Сергей поднялся. Держа в одной руке пистолет, двинулся к входной двери, но на пол дороги передумав, развернулся. Нужно было вытащить майора, пока он там все не спалил. Что твориться на улице они так и не выяснили и выходить туда вдвоем будет сподручнее. Не доходя до двери, Сергей собрался позвать майора, но осекся на полуслове. Помещение содрогнулось от жуткого вопля. На секунду опешив, Сергей бросился к двери, но та, чуть не расквасив ему нос, с грохотом закрылась. Он навалился на нее всем телом. Без толку. Дверь словно заколотили намертво, не смотря на то что на нее налегал взрослый мужчина, она даже не шелохнулась. Прильнув к ее поверхности ухом, Сергей содрогнулся от услышанного, помимо истошных воплей майора с каждой секундой все более ослабевавших, из-за раздавалась прямо таки адская какофония! Чавканье, урчание, шипение, хруст перегрызаемых костей и мерзкое бульканье. Черт. Сергей похолодел. Отступив от двери, он направил на нее ствол пистолета. Ему в раз расхотелось открывать ее, наоборот, то, что она намертво закрылась перед ним было ой как кстати. Столкнутся с теми, кто сейчас скорее всего уже разодрали Майора на части ему очень не хотелось. Держа дверь на прицеле, Сергей стал пятится к входной двери. То что находилось на улице было неведомо, а вот то что было в соседней комнате, только что лишило жизни вооруженного майора милиции, плюс еще не стоило забывать о чердаке на котором в кого-то стрелял Василий. Сплошные неизвестные в уравнении. Патовая ситуация. Плюс раненный Василий и возможно раненный или убитый водитель Андрей на улице.

– Млять! – проходя мимо лежащего на полу тела, Сергей заметил, что футболка снова набухла от крови, плохо дело, скорее всего Васька уже не жилец. Ладно, сначала нужно проверить, что на улице, если там все спокойно, то можно вернуться и перетащить раненного в автомобиль.

Коснувшись ручки входной двери, Сергей болезненно пошевелил пальцами, вспомнив как эта самая дверь чуть не сломала ему руку совсем недавно. Собравшись с духом, он надавил на дверь и та, неожиданно легко открылась. В глаза ударило солнце, оголенный торс обожгло горячим воздухом улицы, нос уловил аромат прогорающего костра. Щурясь от солнца, Сергей оглядел окружавшее дом пространство, держа пистолет наготове. Пока все было спокойно, и даже вместо ожидаемого тела водителя около крыльца валялось огромное полено. Именно им наверное и запустили в дверь, заставив ее закрыться. Сделав несколько шагов вперед, Сергей пнул полено ногой. Тяжелое! Сколько же силищи было у того, кто его швырнул с такой силой в дверь. Бросил короткий взгляд на мангал, поленья почти прогорели, превратившись в припорошенные серой золой угли. Самое время ставить мясо! Сергей ухмыльнулся про себя. Поели мясца мать его.

Водителя Андрея нигде не было видно, а вот «Волга» слава богу стояла на своем месте. Спустившись с крыльца, Сергей, озираясь по сторонам, направился быстрым шагом к калитке. На дорожке он заметил смятую баночку Пепси с мокрым пятном вытекшего напитка вокруг. Когда они заходили, ее не было, опытный взгляд оперативника заметил бы ее. Справа что-то зашелестело в зарослях облепихи и один из кустов закачался, словно кто-то сильно мотал его из стороны в сторону. Сергей прибавил шагу, практически переходя на бег. Столкнуться с тем кто с такой силой швыряет тяжеленые поленья и издает нечеловеческие вопли в его планы не входило. Миновав калитку, и чуть не навернувшись о торчавший из земли булыжник, Серега практически впечатался носом в «Волгу». Водителя внутри не было, а вот измятая мощным ударом снаружи дверь была. Черт! Дернув ручку, Сергей матюгнулся, дверь от удара заклинило. Обежав машину, собираясь забраться в неё через пассажирскую дверь, он остановился в замешательстве. Весь правый борт, стекла, придорожная трава и даже забор были густо забрызганы кровью. Подле переднего колеса валялся потрепанный кроссовок с торчащей из него кровавой культей. Еще один труп как пить дать, но не водителя, тот был обут в форменные ботинки. Сергея замутило. Трясущейся рукой он дернул ручку двери, та щелкнула, и отворилась. Проскользнув внутрь, он с облегчением увидел, что ключи торчат в замке зажигания. Хоть что-то позитивное! Протиснувшись на место водителя, он тут же завел двигатель, выжал сцепление и уже собирался поехать, как вдруг совесть напомнила ему о лежащем без сознания Василии. Шмякнув от ярости ладонью по рулю, Серега со всей дури вдавил педаль газа и, выбрасывая щебень и пыль из под задних колес направил машину прямо в Ивановский забор. От удара старые доски разлетелись далеко в стороны, одна из них попала в мангал и тот не устояв на корявых ножках перевернулся высыпая угли на траву. Все! Баста! На шашлыках можно было ставить жирный крест.

Резко затормозив, Серега на удачу подергал ручку водительской двери, но ее заклинило на мертво, несмотря на прилагаемые усилия она даже не шелохнулась. Выскочив через пассажирскую дверь, Сергей, держа пистолет наготове, ворвался в избу и остановился в изумлении. Василий больше не лежал на полу у стола. Там где он лежал, на полу виднелось огромное кровавое пятно с тянущейся от него ярко алой дорожкой. Проследив ее взглядом Серега похолодел. Кровавая дорожка тянулась в раскрытую дверь соседней комнаты. Сколько он отсутствовал? Минуту? Две? За это время, те, кто напал на майора успели утащить недвижимое тело Василия к себе.

Да пошло оно все! Более не желая искушать судьбу, Сергей со скоростью заправского спринтера сиганул на крыльцо, и ее сбавляя скорости, протиснулся через пассажирское сидение за руль. Двигатель он предусмотрительно не глушил, поэтому включив заднюю передачу, он тут же рванул прочь с огорода. Снеся жопой автомобили остатки забора, он выехал на дорогу. Выжав сцепление, он лихорадочно пытался включить первую передачу, но старенькая коробка передач лишь натужно хрустела и трещала, не желая включатся.

– Да чтоб тебя!!! – яростно лупанув по торпеде кулаком от досады, Серега внезапно заорал от боли. Осыпая его градом осколков, лобовое стекло лопнуло и прямо ему в грудь врезалось тяжеленое полено.

– Млять! – Не желавшая включаться передача наконец включилась. Заорав от боли, Серега, не понимая, что творит, резко дал по газам и крутанул руль влево, «Волга» пошла юзом и уткнулась мордой в чей-то забор. Шипя от боли, он попытался протиснуться между прижавшим его к сидению поленом и погнувшимся от удара рулем, но тщетно. Каждое его движение сопровождалось сильнейшей вспышкой боли в грудине. По видимому без переломов не обошлось. Повернув голову вправо, он стал шарить рукой по пассажирскому сидению в поисках пистолета, но тот от сильного ускорения и резкой остановки, улетел сначала на пол, а потом и вовсе под сидение. Все сегодня не так, подумалось Сергею. А ведь как жопой чуял, что не стоит браться за это, кажущимся плевым дельце, в котором ничего не предвещало беды, даже шашлыки намечались, может даже и под коньячок и вот тебе на! Трое убиты и он практически тоже. Серега похолодел, в момент осознав, что его смертушка тоже гуляет уже практически рядом- только руку протяни, схватит и не отпустит! Откуда прилетело полено он естественно не видел, но то, что кидали с близкого расстояния было очевидным, чай бревно не снаряд, что бы им с километровой дистанции метать. Значит и обладатель столь не дюжей силушки тоже рядом.

Позади уткнувшейся в забор «Волги» смачно ухнуло о землю чем-то тяжелым. В отчаянии Серега ухватился обеими руками за бревно, и практически теряя сознания от накатывающих волн боли, стал выталкивать его обратно из машины. Бревно, зацепившись за погнутый руль, не желало двигаться. Дико заорав во все горло, Серега напряг остатки уходящих с каждой секундой сил, и более не думая о боли, навалился всем телом на неподатливую древесину.

Моргнув, Сергей несколько секунд таращился перед собой, совершенно не понимая куда он попал. Черт! Все таки он потерял сознание от боли, ибо таращился он в темное пространство под торпедой автомобиля, а сам лежал, завалившись боком на пассажирское сидение. Значит удалось таки освободить для себя столь жизненно необходимые сантиметры и высвободиться от уткнувшегося в грудь бревна, которое до сих пор торчало в лобовом стекле, но уже не упиралось как раньше в руль. Грудь горела огнем, скорее всего сломаны ребра. Дыхание было хриплым, а пальцы предательски выдавали тремор. Пистолет! Серега, стиснув зубы, дабы не орать от боли, стал шарить рукой по полу и под сидением. Ага! Пальцы наткнулись на ребристую пистолетную рукоять, осталось только изловчится и подцепить ее. Аккуратненько подтянуть поближе.

Внезапно «Волга» ощутимо вздрогнула, качнувшись. Млять! Серега в панике, позабыв про боль, дернулся вперед, хватая пистолет. Есть! И в туже секунду пассажирская дверь распахнулась, впуская внутрь лучики солнечного света вперемешку с приятным запахами прогоревших сухих палений. Кто-то, бесцеремонно ухватив ручищами за волосы и подбородок, стал выволакивать его наружу. Боль пронзила все тело, заставляя орать разбрызгивая кровавые слюни. Пистолет сам выпал из затрясшихся в агонии рук. Сергей снова потерял сознание.

Очнулся он лежа на спине. Скосив глаза в сторону, он увидел смотрящее на него дуло автомобильного глушителя и задние колеса «Волги». Недалеко его протащили. К пульсирующей боле во всем теле и горящей боли в груди добавилось еще ощущение сломанной челюсти. Попытавшись приоткрыть рот, Сергей скривился от боли. Челюсть щелкнула и отозвалась прямо таки водопадом болевых ощущений. Кто же его так бесцеремонно выволок из автомобиля. Кто посреди бела дня, на виду у всего поселка хладнокровно, не таясь убивает представителей милиции? Что вообще здесь творится!? Ухватившись пальцами за пучок травы, Сергей попытался перевернуться, что бы хоть как-то ползти. Но тут его внимание привлекло какое то движение по ту сторону автомобиля. Дернувшись он вцепился в траву мертвой хваткой, пытаясь перевернуться и ползти, но тут, погружая его в новый океан боли, в его стопу, дробя ее на части, врезалось что-то тяжелое. Сергей взвыл, в исступлении молотя кулаком по земле, сломанные ребра врезались в переполненные воздухом легкие, и он снова вырубился, так и не увидев нападавшего.

Зато его успел кое-кто другой. В доме напротив, затаившись за зашторенными занавесками и едва дыша, престарелая соседка с ужасом смотрела на происходящее на улице. Вначале, раздался грохот ломающего забор автомобиля. Бросив недопитый чай, соседка подбежала к окну, как раз в тот момент, когда черная «Волга», протаранив соседский забор, наконец замерла и тут же заглохла. Бандитские разборки что ли? Нина Васильевна по привычке, сразу же зашторила окно, что бы видеть все и не видели ее.

С минуту ничего не происходило и вдруг она увидела нечто такое, что чуть не рухнула от страха прямо у окна. Несколько раз перекрестившись, Нина Васильевна, вылупив глаза стала не мигая смотреть за происходящим.

Из-за «Волги» вышла коренастая человеческая фигура, а следом, хлеща себя по бокам облезлым хвостом, пропавшая несколько дней назад корова. То, что это была именно она, соседка была уверена, ибо спутать с чем то ее черную шкуру с двумя круглыми пятнами на боку было невозможно. Вышли и вышли, что в этом такого, спросите вы. Действительно, ничего необычного в этом не было бы, если бы на голове у коровы не покоились огромные, больше похожие на шипастые пики рога, челюсти сильно выдвинулись вперед, став похожими на волчьи, огромные острые зубы, не помещаясь во рту, нестройным частоколом выпирали наружу.

– Свят, свят, свят! – Нина Васильевна еще раз перекрестилась. Но тут же опустила руку, испугавшись, как бы на улице не заметили ее. Прильнув к плотной тюле, она продолжила жадно разглядывала невиданных чудищ.

Бока у коровы сильно впали, а ребра наоборот гипертрофированно увеличились натянув пятнистую шкуру, вместо глаз на мир со злобой смотрело два налитых кровью шара. Человеческая фигура тоже претерпела видимые изменения- руки удлинились, став похожими на обезьяньи, лицо, казалось увеличилось вдвое, скулы сильно раздались в ширь, рот увеличился, протянувшись уродливой кляксой от уха до уха. Шея была серо- синюшного цвета вся в уродливых складках как у бульдога. Одежды на человеке практически не было, а та, что осталась свисала клочьями и была вся в крови. Но самым страшным в нем были его глаза, огромные, не мигающие, ни зрачков, ничего! Лишь налитые густой кровью шары, изредка вращались под нависшими складками густых бровей. Трясясь от страха, Соседка героически нацепила на нос очки, пытаясь разглядеть подробности.

Ужасный человек подойдя к автомобилю, с неимоверной силой распахнул пассажирскую дверь и буквально выбросил из салона человека с оголенным торсом. Видимо тот был без сознания, ибо, упав на траву, он так и остался лежать без движения. Корова, подойдя к телу, ткнула рогами его в бок и внезапно мотнув головой, громко фыркнула и подбросила его в воздух. Безвольно болтая в воздухе конечностями, тело, пролетело около двух метров и с глухим ударом приземлилось позади автомобиля. Человек похлопал животное по спине, и внезапно достав откуда то из-за спины огромный колун, игриво подбрасывая его в руках, неторопливо пошел к распростертому телу. Рот его раскрылся в зверином оскале, показывая миру длинные, коричнево-желтые, кривые зубы. Соседка отшатнулась от окна, когда налитые кровью и злобой глаз прошлись взглядом по ее избе. Пальцы сами собой сложившись домиком, снова стали крестить Нину Васильевну. Господи да что же за страх господний там творится. Снова приблизившись к щелке между шторами, она увидела широкий взмах колуна и жуткий вопль лежащего человека, когда колун напрочь отсек ему ступню. Нина Васильевна в ужасе зажала рот руками, что бы самой не заорать от ужаса. Следующий взмах колуна пришелся в грудную клетку человека. Удар сопровождался глухим чавкающим звуком, природа которого так озадачила Сергея ранее.

Тяжелый колун глубоко застрял в пробитых ребрах Сергея. Огромная ступня монстра уперлась в дергающееся в агонии тело, и с силой потянув колун на себя, он не без труда выдернул оружие из грудины. Размахнувшись еще раз, монстр зачем-то обрушил страшный удар на багажник «Волги», сильно вминая его внутрь автомобиля. Выдернув колун из погнутого железа, монстр издал такой жуткий вопль, что Нина Васильевна отшатнулась от окна, и ухватившись рукой за сердце, помчалась в соседнюю комнату за валокордином.

Трясущимися руками она долго не могла вырвать тугую крышечку из пузырька с валокордином. Наконец одолев неподатливую крышку она, не став капать, просто от души плеснула лекарство в стакан, залила водой и выпила залпом. От подскочившего давления в глазах плыло, сердце предательски стучало и пыталось выскочить из груди. Покачиваясь, она все же добралась до входной двери, проверила, что замок закрыт и только после этого побрела к окну посмотреть, чем же там все закончилось. Выглянув в щель между задвинутых занавесок, Нина Васильевна, затаила дыхание, готовясь к кровавой развязке, разразившегося перед ее домом побоищем. Но то, что она увидела было еще страшнее, чем можно было представить. На улице не было никого! Ни тела несчастного человека, ни зубастого монстра с колуном в огромных лапищах, ни похожей на скелета коровы. Лишь черная запыленная «Волга» одиноко стояла, пробив мордой соседский забор. Воровато забегав глазами и поправив очки, Нина Васильевна стала выискивать хоть какой-то намек, куда подевались участники этого кровавого ужаса, что произошел перед ее домом минутами ранее, но тщетно. Отойдя от окна Нина Васильевна подумала, что неплохо бы еще выпить анальгина, голова от переживаний начала стремительно наливаться тяжестью и болью. То что произошло на улице, было выше ее понимания. Прожив всю свою жизнь в тихом советском поселке, где самыми яркими событиями были нечастые свадьбы, да похороны, она была не готова на старости лет увидеть такое! Где же участковый, правильно говорят по телевизору, что милицию давно захлестнула коррупция и те нынче практически ничем не отличаются от бандитов, которых должны ловить. Нина Васильевна сделала несколько шагов в сторону хранящейся в серванте аптечки, и тут входную дверь сотряс страшный удар, напрочь срывая ее с петель.

Зажав березовую рогатину в руках, Олег стоял словно готовый к схватке римский гладиатор, с единственной разницей в том, что противника нигде не было видно.

– Чего там? – Андрюха, стараясь не высовываться вперед вооруженного палкой друга, тоже вылез из под укрытия корневища и внимательно разглядывал окружавшие полянку кусты. – Чего тут так щелкало то?

– Меньше вперед лезь! Писдец ты Андрюх! Толкнул меня, и все теперь! Где этого щелкуна теперь искать?

– Да не толкая я тебя! Сам хреново встал, неустойчиво, вот равновесие и потерял! Да и чего, все то? Ежели тут кто был, куда бы он так быстро свалил?

Сказав это, Андрюха похолодел, вспоминая всего перемазанного непонятно чем, благоухающего фекалиями профессора, вывалившегося из этих самых кустов часом ранее. Не хватало еще каких-нибудь неожиданностей такого же рода. Перехватив поудобнее рогатину Олег вышел на середину полянки. Что же тут так щелкало? Оглядев еще раз прилегающие деревья и кустарник, он как и подобает в случаях, когда нужно глубоко подумать о чем то важном, закурил. Андрюха, выползя следом за ним, тоже потянулся за сигаретами.

– Ну и чего думаешь?

Олег лишь пожал плечами в ответ, типа, ты теперь и думай! Вспугнул разгадку!

– Да хорош Олегыч! Может птица тут сидела, и улетела, когда мы пришли! Мы то, профессора пришли глянуть!? Щелкал и щелкал кто-то, что с того?

Глубоко затянувшись, Олег, перехватив поудобнее рогатину, пошел к тому месту, где они часом ранее заметили профессора. Подойдя к кустам, он стал раздвигать их концом палки.

– Иди сюда Андрюх, смотри чего тут!

Конец рогатины уперся в молодую елочку, согнув ее практически пополам.

– Тут же старикан выполз на полянку?

Андрюха закрутил головой, одновременно становясь рядом с Олегом.

– Да тут, вроде! Ох ты не хрена ж се! – присвистнув, Андрюха аж присел на корточки, разглядывая то, что скрывалось за елочкой. Там, на покрытой палой листвой и хвоей земле отчетливо виднелись отпечатки босых ног. Словно какой то неведомый художник нарисовал их яркой серой краской, а потом подумав, что это безвкусно, добавил поверх хитросплетение ярко красных прожилок.

– Что это такое то? Вроде шевелится?

– Ща! – конец рогатины уткнулся в середину серого отпечатка. Шевельнув палкой, Олег разворошил покрытые серым налетом листья.

– Плесень что ли какая то? Похоже на ту, что на березе была! – к Андрюхе снова вернулись переживания по поводу красной мочи. Можно было бы сейчас провести эксперимент, но писать пока не хотелось.

– Смотри. – Олег ловко крутанув палкой, подцепил красную прожилку и та послушно обернулась вокруг палки, прилипнув к ней. Поднеся прожилку поближе к лицу, Олег увидел, как внутри тонкой ярко алой трубочки пульсируют маленькие черные точки. Почему-то ему подумалось, что это какое-то растение. Опустив палку, он вытер ее конец о землю, сбрасывая непонятное растение в траву, сзади его легонько толкнул в плечо Андрей.

– Смотри, эта хрень тут везде! – обернувшись, Олег увидел, что такие серые следы, тянулись неровной пунктирной линией через всю полянку, исчезая за корневищем дерева, там откуда пришли они. Некоторые, имели неровные, размазанные очертания, видимо мальчики не заметив наступили на них, когда пересекали поляну. От некоторых тянулась целая паутина ярко серых нитей, расходясь от следа на почти полуметровую ширину.

Андрюха боязливо приподняв ногу, оглядел подошву своего рваного кроссовка. Та была чистая, но в одном из углублений засел разбавленные красноватый отросток. Быстро найдя среди листвы небольшую палочку, Андрюха стал осторожно выковыривать подозрительный отросток из своей обуви. Олег тоже осмотрел свои сандалии и обнаружил аж три красные прожилки на своих подошвах. Последовав примеру Андрея, он аккуратно выковырял их палочкой, и теперь ступал по поляне словно по минному полю, старательно обходя серые мины. Как же они не заметили их раньше?

– Точняк это профессор наследил! Видишь – тут зашел, а вон туда потом пошел. А вот здесь мы стояли! Прям к нам шел! Глянь-ка!

Олег рассеяно кивнул. Что-то ему совсем перестала нравится эта поляну. Внимательно оглядев все вокруг, он стал замечать серые проплешины на деревьях, на елях, кое-где между деревьями протянулись серые нити. Они не были похожи на паутину, а скорее напоминали бельевые веревки, которые кто-то хаотично растянул между древесными стволами. Красные прожилки были только внутри серых отпечатков и нигде более Олег их не заметил, это и к лучшему, ибо непонятные красные растения с пляшущими черными точками внутри, пугали его намного больше чем серая плесень и нити. Плюс еще непонятные щелчки, стихшие при их появлении. Может сейчас тот, кто их издавал наблюдает за ними из кустов. И не факт, что с добрыми намерениями.

– Пошли по следам Олегыч! – Андрюху наоборот, казалось все это начало забавлять, превращаясь в захватывающее приключение.

– Пошли! – Идея убраться с этой непонятной поляны, еще с утра бывшей эталоном дачной идиллии и спокойствия, показалась Олегу как нельзя кстати.

Старательно обходя серые кляксы следов, они двинулись в обратном направлении. И как они не замечали столь очевидного по дороге на поляну? Цепочка следов неровно петляла меж древесных стволов в направлении поселка. Олег остановился. Они все более удалялись от оставленных у дороги велосипедов, но вернуться за ними, значит потерять столь ценный ориентир. Уйдя с полянки, он почти успокоился и теперь, как и Андрюха загорелся духом авантюризма. Нужно было во что бы то ни стало выяснить, куда вели необычные следы, явно оставленные за собой полуголым профессором.

– Ты чего Олегыч? – Андрей тоже остановился, – Пойдем!

– Велики не списдят?

– Да не должны! Мы же их хорошо приныкали! – Андрюха прямо-таки рвался вперед , – Пойдем! Тут до поселка то всего десять минут топать, поглядим куда это чмо очкастое потопало и вернемся, заберем!

– Ладно! – Олег мысленно согласился с доводами друга, за пол часа ничего не случится с великами, тем более на эту полянку кроме них особо никто не хаживал. – Пошли быстрее тогда!

– Ага! Сейчас, погодь только немного! – Андрюхе наконец приспичило по нужде, и он вознамерился немедленно провести эксперимент. Достав из штанов инструмент, он принялся старательно поливать покрытый серой плесенью след.

– Ты чего? Ипанулся что ли Андрюх? Нахрена на следы ссышь?

– Да блин, какого хрена она красным красится? – Андрюха в панике перевел струю со следа на траву и чуть успокоился, по траве текла обычная желтоватая моча. – Поссы ты Олегыч!

– Зачем это? У меня нормально все с мочой!

– Да сыкани!! Я знаю что нормальная! У меня тоже, вон на траве нормальная, а плесень эта красится!

– Не хочу я ссать! – Олег раскидал концом рогатины окрасившийся красным след, – Пошли скорее, а то так никогда не найдем этого козла старого!

Мальчишки двинулись вперед. Чем дальше они шли, тем все менее четкими становились следы. Кляксы серой плесени уже не походили на человеческие следы, очертания потеряла четкие границы, красные прожилки пропали совсем и вскоре идти по следу стало практически невозможно.

– Так скоро они пропадут совсем! – Андрюха оглядел окружающее пространство, до поселка оставалось с полкилометра, а следы метров через пятьдесят скорее всего исчезнут совсем.

– Странно как-то! Там на поляне следы были пипец четкими, а чем ближе к поселку, тем глядишь совсем пропадут!

– Нужно значит было в другую сторону идти, откуда этот придурок приперся из леса! На кой мы за ним поперся? Небось уже дома сидит, водку пьет!

– Так поперли по быстрому, вернемся!

– Поперли!

Развернувшись, мальчишки, прибавив шаг, двинулись обратно. Следы снова обрели четкие границы, внутри них стали появляется красные прожилки. Вскоре достигнув поляны, они пересекли ее, старательно обходя серую паутину вокруг следов. Казалось, за время их недолгого отсутствия, она немного увеличилась в размере, но возможно это было лишь в их разыгравшимся воображении.

Обойдя молодой ельник, они пошли по следам, углубляясь в лесополосу. Пройдя с полкилометра, Олег остановился. Ковырнув рогатиной землю вокруг серой плесени заполнившей отпечаток человеческой ступни он поморщился.

– Ты чего, серанул!? Вот вонища то! – Андрюха сморщился, зажимая ладонью нос.

– Чего? – Олег резко развернулся и сунул конец рогатины практически в лицо Андрюхи, – На, вот это нюхни!

Андрюха проворно отскочив, злобно уставился на Олега.

– Акуел что ли? В говне поковырялся, и в лицо суешь?

– Сам ты в говне! Иди посмотри!

Андрюха все еще злясь, неохотно подошел. Опустив рогатину Олег снова ткнул им в землю подле серой кляксы. Снова пахнуло зловонием. Земля вокруг серого островка плесени словно намокла, загустела и стала похожа по консистенции на мазут. Сам след тоже претерпел изменения, красные прожилки стали толще, заметно побагровели и теперь слегка выползали за серую границу уходя вглубь черной вонючей земли.

– Чего это за хрень?

– Да я почем знаю! – Олег внимательно оглядел окружавший их лес. Прислушался. Деревья вроде те же, ветер колышет высокие кроны, кроме следов из серой плесени ничего необычного.

– Слышишь? – Андрюха легонько ткнул его в бок.

– Чего?

– Птиц не слышно! Вообще ни одной!

И вправду. Только сейчас Олег ощутил пустоту леса! Ту самую пугающую тишину чащи, что заставляет одиноких путников нестись в ужасе прочь не разбирая дороги.

Нащупав в кармане перочинный ножик, он крепко сжал его в кулаке.

– Пошли отсюда Андрюх!

– Пошли! – Гнетущая тишина леса напрочь стерла в Андрее авантюриста. Ему вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этого места.

Развернувшись мальчишки быстро пошли обратно, подойдя к поляне они остановились, как вкопанные, с нее снова доносилось равномерное пощелкивание. Очень вовремя. Друзья переглянулись.

– Обойдем? Или поглядим, что там?

Олег заколебался. Прислушался. Вроде где-то вдали закаркала ворона, какая то птица защебетала высоко над их головами. Шум леса потихоньку возвращался.

– Ладно, давай, только не лезь на меня больше!

– Да пошел ты! Я и не лез!

Опустившись на корточки, Олег стал осторожно продвигаться в сторону поляны, следом, держась в паре метров, крался Андрей. Вскоре, достигнув границы поляны, они залегли и, карябая локти и колени о корневища деревьев и сучки, потихоньку подползли вплотную к той самой молодой елке, что отгибал в сторону Олег, показывая обнаруженные им следы. Лежать рядом с серой плесенью было не очень то уж и комфортно, но молодая елка надежно укрывая их, одновременно давала прекрасный обзор того, что находилось на поляне. Осторожно подползя к Олегу, Андрюха стал внимательно осматривать поляну. Щелчки монотонно раздавались в районе корневища, но их источник пока не удавалось локализировать.

– Чего-нибудь видишь?

– Нет! Не шуми!

Мальчишки притихли, наблюдая. Прошла минута, другая. У Андрюхи запершило в горле и он зажав рукой рот, мучился, стараясь не кашлянуть. У Олега зачесалась спина и он изгибая руку, тщетно пытался ее почесать. Прошло еще несколько томительных минут и когда терпение мальчишек было на пределе, щелчки резко смолкли. Друзья замерли. На поляне по прежнему никого не было видно. Полежав еще минуту Андрюха придвинулся ближе к Олегу.

– Может пойдем? Сколько тут лежать то еще? Хрен его знает что там щелкает! Когда в избе ночью вот так щелкало, бабка покойница говаривала, что это шашель шумит!

– Чего? Какой шашель еще?

– Да я почем знаю?! Личинки какие-то! Видел на бревнах туннели прогрызенные? Вот это шашель!

– Короеды это!

– Сам ты короед! Короеда видел? После него туннели с палец толщиной должны быть! А там со спичку максимум!

– И как твои личинки щелкают?

– Да чего ты доковырялся? Говорю же бабка так сказала! Я сам не видел!

– И громко они щелкали в избе твоей?

– Ну, не так, как здесь! По тише! Но щелкало то у поваленного дерева! И в первый раз тоже!

– А чего только сегодня щелкает? Все лето тут курили, ни разу не слышал!

– А плесень ты тоже эту тут каждый день видел?

Аргумент был весомый и Олег замолчал.

– Ну чего? Пошли? Обедать пора уже.

– Ладно, пошли, перекурим у великов и помчим!

Поднявшись на ноги, друзья стали отряхивать шорты и футболки от листьев и еловых иголок и уже собрались идти, как вдруг отчетливо щелкнуло прямо за их спинами. Враз покрывшись холодным потом, они одновременно повернулись и замерли в ужасе. Метрах в пяти от них, словно изготовившись к прыжку, прильнуло к земле существо по размерам и виду похожее на кошку.

Но только по виду. Челюсти у животного были сильно гипертрофированы и более подходили бы знаменитому коту из сказки про Алису. Огромные желтые клыки упирались в покрытые белесой пеной губы, шерсть была ярко серого цвета, налитые кровью глаза со злобой буравили мальчишек. Раздвоенный, похожий на змеиный язык, на короткое мгновение выскользнул из-за частокола зубов и снова скрылся, издав тот самый щелкающий звук.

Андрюха попятился, Олег выставил вперед рогатину и размахивая ей, пытаясь отогнать эту ужасную недокошку, но та,, словно не замечала мелькавшей перед ней палки. Издав целую череду гневных щелчков, тварь прижалась к земле еще ниже, и стремительно перемахнув рогатину, молнией метнулась, целя в горло Олегу. Тот, выпустив палку, вскинул руки, и в следующее мгновение заорал благим матом от боли. Животное впившись клыками ему в лицо, стало остервенело раздирать ему горло и шею огромными желтыми когтями с зазубринами. Андрей пятился, не в силах оторваться от этого ужасного зрелища, Олег уже не орал, видно когти распороли ему все горло до самых позвонков. Ноги его подогнулись, руки упали на землю безвольными канатами. Что-то с противным чавкающим звуком шлепнулось рядом с ногой Андрея. Скосив глаза, он чуть не потерял сознание от ужаса, подле его ноги валялось оторванное ухо Олега. Громко икнув, он развернулся, и ломая кусты бросился не разбирая дороги прочь.

Спустя минуту, на поляне снова стояла тишина нарушаемая лишь негромким чавканьем и изредка, хрустом перегрызаемых костей.

– Не маячь у окон! – Борис Николаевич, покрепче перехватив потертый приклад старенькой двустволки, бросил тревожный взгляд на входную дверь. Закрытая на тяжелый засов изнутри и припертая толстым металлическим прутом она внушала доверие. Чего нельзя было сказать о многочисленных зашторенных окнах. Рамы в них были старенькими, и при желании в окно можно было легко залезть взрослому человеку.

Его жена, Ирка, тихо шелестя по коврам обутыми в войлочные тапки ногами, вся на нервяках слонялась с причитаниями туда сюда по избе.

– Да сядь ты уже, неугомонная!

Переполох в поселке случился вчера после обеда. Все началось с беспорядочной стрельбы в доме местного алкаша Андрюхи Иванова. Высыпав на улицу, немногочисленные соседи, стали стекаться на шум осмотрительно не приближаясь особо близко к эпицентру событий. Кто-то из молодых побежал за участковым, которого, как потом припомнил Борис Николаевич, было не видать нигде уже как с пару дней. Раньше бывало слонялся по поселку целыми днями, особенно в связи с недавними исчезновениями людей в поселке и на дачах, а потом раз, и сам сгинул.

Стрельба длилось недолго, было выстрелов пять, не более. Народ, в ожидании участкового чуть осмелел, стал стекаться все ближе и ближе к дому Иванова. Напротив него как раз стояла черная Волга, кто-то припомнил, что видел как она въехала в поселок со стороны дач, проехала по нему насквозь, постояла у Милицейского участка. Кто-то добавил, что в машине сидело несколько человек, один из которых был при погонах. Стали судачить, что может Иванов был очередным маньяком, что как цветы плодились на просторах постсоветского пространства. Потом, расталкивая всех, к дому подбежал еще один молодой человек в мокрой от пота, форменной рубашке сержанта. В одной руке он сжимал банку Пепси, в другой пару красных пачек сигарет Магна. Прорвавшись сквозь собравшихся, он ошалело стоял не зная что делать, потом как был, с пепси и сигаретами бросился к дому. Отворил дверь, с кем то недолго поговорил, снова затворил, развернулся к собравшимся. Лицо его выражало тревогу и растерянность, правой рукой он безрезультатно пытался сунуть в карман брюк сигареты. Шагнув с крыльца, молодой человек собрался что-то сказать собравшимся, которые, осмелев, уже прильнули к забору. Раскрыл рот ....и тут начался настоящий ад.

Ломая кусты, прямо напротив сошедшего с крыльца сержанта, и огласив округу нечеловеческим ревом, вывалилось нечто весьма крупных размеров. В толпе завизжали бабы. Нечто отдаленно напоминало то ли лося с огромными рогами, то ли похожую на скелет корову с примесью змея Горыныча из фильма про Илью Муромца. Завизжав, сержант помчался к калитке. Страшное существо, наоборот не издав более ни единого звука, бросилось наперерез сержанту. Нагнув голову к земле, оно с противным чавканьем насадило сержанта на рога и мотнув головой швырнуло того обратно к крыльцу.

Борис Николаевич стоял в первых рядах зевак и видел как на тертые ступени крыльца хлынула тугая струя крови из разорванного бока незадачливого сержанта. Тот хрипел и пытался подтянутся, что бы открыть дверь. Он почти уже дотянулся трясущимися пальцами до ручки, как вдруг из кустов, позади припаркованной Волги, выскочила вторая, не менее массивная фигура. К тому времени толпа стремительно поредела, остался лишь Борис Николаевич, да еще несколько мужиков, которые колебались между желанием помочь несчастному сержанту и просто свалить восвояси за истерично орущими в панике бабами. Вторая фигура была человеческой, но какой-то неправильной, руки с огромными кулачищами свисали как у гориллы, волосы висели клоками, налитые кровью глазища таращились из под нависших век, из огромного рта с мясистыми губами выпирал частокол острых зубов. Не дать не взять – вылитый крокодил из зоопарка! В руках этот монстр сжимал огромное сосновое полено. Зарычав словно матерый волчара, верзила ухватил ближайшего к нему зеваку и приподняв его в воздух со всего маху швырнул его в борт автомобиля. От удара дверь со скрипом промялась. Федька Насонов! Борис Николаевич вздрогнул, хороший мужик не пьющий! Часто с ним на рыбалку ходили. Федька захрипел и попытался подняться, но монстр играючи размахнувшись поленом, напрочь снес Федьке голову и ухватив обезглавленное тело за грудки легко перебросил его через крышу автомобиля. Проделав эти ужасы, верзила, не обращая внимание на застывших в ступоре мужиков, взревел, сделал шаг в направлении с трудом поднявшегося на ноги сержанта. Даже не став заходить на участок, он прямо от калитки метнул с ужасной силой полено точнехонько тому в голову. Тело с противным шлепком впечаталось в дверь, голова брызнула кровью и мозгами. Нелепо взмахнув руками, бездыханное тело рухнуло, скатываясь со ступеней и разбрызгивая вокруг себя на траву фейерверк ярко алых капель.

Что было дальше Борис Николаевич не помнил, ибо несся, держась руками за сердце и задыхаясь по улице, моля бога, что бы эти исчадия ада не погнались за ним следом. Забежав в дом, он принялся тщательно баррикадировать окна и двери, жалея, что в свое время отказался от металлических ставень. Достал из сейфа, умело сваренного местным сварщиком из старого баллона из под пропана, ружье, Борис Николаевич пересчитал патроны. Всего двенадцать штук, все с мелкой картечью. Охоту он давно забросил, хорошо бы что б порох не отсырел в них за долгие годы лежания в сейфе. Переломив ружье, он тщательно осмотрев картонные гильзы и тяжело вздохнув, зарядил оба ствола.

– Ты что удумал то? – Ирка, округлив глаза, следила за его манипуляциями.

– Не боись, на улицу не пойду, но и в дом этих уродов не пущу, коли заявятся! Иди лучше, с моей комнаты топор принеси, а то только панику наводишь.

Осторожно выглядывая за занавески, они по очереди дежурили у окон. Но больше ни стрельбы, ни странных монстров не было ни слышно не видно. Стемнело. После полуночи стариков стало клонить в сон, и вскоре оба незаметно для себя уснули. Разбудили их нечеловеческие вопли со стороны соседей. Вскочив с кресла, в котором он уснул, Борис Николаевич, осторожно выглянул в окно. Вопили со стороны Николаевых. Через минуту вопли повторились, потом долго визжала женщина, кто-то ревел, орал, слышался треск, звон забивающегося стекла и грохот тяжелых ударов. Борис Николаевич взвел курки. Похоже эти уроды прорвались к Николаевым в дом. Внезапно кто-то заверещал фальцетом с противоположной стороны дома. Тихонько ступая Борис Николаевич, двинулся сквозь дом на кухню, окна которой выходили как раз на ту сторону. Войдя в кухню, он остолбенел, в окнах было видно огромное пожарище. Огонь, взметнувшись выше деревьев, пожирал дом метрах в трёхстах от их участка. Валеркин что ли? Точно! Вон и огромная береза, стоящая подле его избы занялась пламенем. Плохо дело! Там рядом и правление и отделение милиции.

– Что же твориться то Борь? – вздрогнув, Борис Николаевич обернулся. В дверях кухни стояла бледная как мел жена, сжимая в руках топор.

– До утра бы дожить Ир! Бери одеяла, полезли-ка на чердак от греха подальше! Авось свезет!

Часов до трех они бодрствовали, прислушиваясь к каждому шороху. Какие-то скребущие звуки, изредка вопли и рев слышались вокруг их избы. Один раз, заставив враз похолодеть, кто-то подергал ручку входной двери, но не став ломится, убрался восвояси. Потом незаметно для себя старики уснули.

Утром, проснувшись, они с пол часа прислушивались к тому, что происходит наружи, но не услышав ничего подозрительного, решились таки спустится с чердака вниз. Из избы выходить не стали, зачем лишний раз рисковать, тем более вода, газ и продукты еще имелись в избытке. Осторожно выглянув в каждое окно, Борис Николаевич отметил сломанную калитку у них в огороде, и выбитые окна у соседей справа, там проживало многочисленное армянское семейство, но сейчас никого не было видно, лишь занавески трепетались на ветру сквозь разбитые окна. Плохо дело. Проверив прочность запоров на входной двери, Борис Николаевич, уселся перед окном в кресло и с грустью обведя старую раму взглядом, призадумался , чем бы её укрепить. Разбитые стекла соседского дома вселили в него панику. Не этой так следующей ночью эти уроду пролезут и в их избу! Нужно было не жмотиться, когда ему предлагали по дешёвки поставить металлические ставни. А сейчас чем укреплять эти рамы? Нечем! Семь окон в избе, и все считай на распашку.

Поставив ружье к столу, Борис Николаевич потянулся было в карман за сигаретами, но тут на улице затарахтел мотор

Зайдя в неприметное здание расположенное на самом углу Лубянской площади, одетый в нынче шибко модный джинсовый костюм капитан Арцев, быстро сунув свое удостоверение дежурному охраннику, получил от него магнитный ключ, и двинулся в сторону лифтов. Он был тут достаточно не частым гостем, но тем не менее его тут знали в лицо. Официальным местом работы его было образованное не так давно вместо почившего КГБ – Министерство безопасности РФ, где он числился оперативником. Сюда же его изредка вызывали, для урегулирования щекотливых вопросов иногда не самыми законными методами. Официально здание занимал ЧОП «Бастион», что в начале 90х плодились, как грибы после дождя. Но это была лишь фикция. Нет, охранники в штате тут имелись и даже в изрядном количестве. Контора осуществляла охрану близлежащих магазинов и частных фирм, но эта деятельность совершенно не интересовала Арцева. Офисы охранной фирмы занимали три этажа, он же, приложив к лифтовой панели магнитный ключ, стал подниматься на пятый. Там уже не было ни охранников в форме с табличкой «Бастион» на груди, ни вообще чего либо связанного с охранной деятельностью. Пятый этаж был роскошен. Дорогая кожаная мебель, коллекционные картины на стенах. Безупречно отполированный паркет в сочетании с декорированными панелями из красного дерева на стенах всегда восхищали Арцева. Он довольно давно мечтал о собственном уютном коттедже, желательно на Рублевке, и вот такой дизайн очень бы подошел его пока еще не существующему жилищу. И что бы красивые елочки на участке и высоченный забор с моторизированными воротами! Арцев довольно щелкнул языком с нежностью проведя по мягчайшей коже дивана пальцами.

– Добрый день Борис Васильевич! – пожилая но все еще не растерявшая былую красоту секретарша, встала, приветствуя его. Рядом с ее столом лениво дремал массивный охранник. На появление Арцева он никак не отреагировал, но капитал был уверен, случись что, этот с виду ленивый гигант в раз превратится в смертоносную машину убийства. Устинов набирал в свою команду лишь матерых профи из Альфы или полевых оперов бывшего КГБ.

– Вениамин Всеволодович ожидает вас! – коротко улыбнувшись секретарше, он, внутренне подобравшись, переместился мимо так и не поднявшегося с кресла охранника к массивной двери опят же из красного дерева, коротко постучал, и вошел.

Кабинет Устинова был еще шикарнее, чем все виденное ранее. Паркет украшали дорогущие шкуры редких животных, антикварная мебель, огромная библиотека, но больше всего Арцева восхищал стол, половину которого занимали всевозможные селекторные телефоны, прямо серый кардинал, паук сидящий в центре своей огромной паутины. Да по сути так оно и было. Устинов, даже оставив официальный пост, был частым гостем в Кремле. Очень уж любил генерал играть в политику, хотя и в остальные области он тоже все чаще запускал свои вездесущие лапы. Финансы, строительство, коммерция, торговля, а в последнее время и откровенный криминал- все было интересно бывшему руководителю КГБ. И никто ему не препятствовал в этом. Все знали, чем это грозило.

Хозяин кабинета был не один. Остановившись в дверях, Арцев ждал приглашения. Генерал, повернувшись к вошедшему, махнул ему зажатыми в пальцах очками в модной золотой оправе.

– Заходи Борис! – оглядев его с ног до головы, генерал нацепил очки и откинувшись в кресле, проворчал. – Модно выглядишь Борь, а мне вот такое уже и не надеть, буду как попугай выглядеть, да и чувствовать себя так же! Эх, где же наша молодость то?

Стукнув рукой по подлокотнику кресла, генерал снова повернулся к своему собеседнику, мужчине лет пятидесяти пяти, одетого в простенькие брюки и китайскую ситцевую рубашку с коротким рукавом.

– Ты бы нацепил варенку Сергеич? Да еще в такую то жару? Вижу, нет! А вот молодёжь готова хоть в жару, хоть в холод нацеплять эти модные штучки дрючки! У нас вся юность по казармам в портянках прошла, а сейчас глянь- опера с Лубянки как модели выглядят! Нужно Борька тебя к этому, как его? Зайцеву пристроить! Будешь по выходным подрабатывать!

Арцев знал, что если генералу приспичило шутковать, перебивать его не стоит, поэтому, обойдя массивное кресло, он скромно уселся на антикварный стул недалеко от стоящих на столе селекторных телефонов.

Отсмеявшись, Устинов резко стал серьезным.

– Ты Борь как, выходной завтра? Или весь в делах, заботах?

– Два выходных Вениамин Всеволодович.... завтра и послезавтра.

– Это хорошо! Не хочу лишний раз Михалыча беспокоить, не до меня ему сейчас! Как он там кстати? Обжился хоть немного в кресле новом? С Витькой то мы старые приятели были, а вот Коля не с нами учился, не так хорошо его знаю я.

– Обживается Вениамин Всеволодович! На все же время нужно! Николай Михайлович всего неделю как....

– Времени никогда нет Борь.... ни на отдых, ни на праздник, ни на работу! В общем, давай сразу к делу, что бы твои выходные не кроить. Знакомься- твой напарник на выходные! Любит походы с гитарой и рыбалку! Да Сергеич? – Генерал снова развеселился, плохой знак, значит дело паршивенькое предстоит.

Помнится так он смеялся и шутил, когда знакомил его с киллером с которым они потом из окна офиса, что в высотке на Новом Арбате с двух Винторезов расстреляли автомобиль припаркованный у кинотеатра «Октябрь». Итог три трупа- известный вор в законе и два его телохранителя. Спустя какое то время именно ему поручили расследовал это дело, естественно безрезультатно. Не мог же он поймать и посадить сам себя.

– В общем, Сергеич у нас немногословен, предан до мозга костей науке и хочет прокатиться на выходные недалеко от города, посмотреть так сказать интересные места. Что ты там хотел сделать Сергеич?

– Нужно пробы взять Вениамин Всеволодович, посмотреть что твориться там, ну и разыскать нашего потерявшегося....

– Вот-вот! Пробы и так далее. – Устинов резко прервал вялое бормотание Сергеича и пристально глянул на Арцева. – Свозишь раба науки?

– Свожу! Почему не свозить? Далеко?

– В Дубне был?

Арцев мотнул головой.

– Вот и прокатитесь! – Генерал глянул на часы. – Часа в четыре подъедешь на Ходынское поле, там встретишься с человечком, он мой, с ГРУ, поедет с вами для усиления. У него будет все оборудование и ксивы! Местность там огорожена, без бумажек не проедите. С тебя профессиональное чутье сыщика и профессора моего береги! Если все уяснил, можешь идти, как раз есть время подготовиться, а мне еще с профессором нужно покумекать.

Поняв, что аудиенция закончена, Арцев поднялся, коротко попрощался, и вышел в приемную. Охранник так и сидел в кресле бездвижным манекеном. Секретарша встрепенулась, вскочила собираясь что-то сказать, но капитан остановил ее жестом на полуслове и, прибавив шагу, направился к лифту.

Отдав на выходе магнитный ключ дежурному, Арцев вышел в раскалённый Московский воздух. Внутри здания работали кондиционеры и жара абсолютно не ощущалась, на улице же был сущий крематорий. Стянув с себя модную варенку, капитан остался в простенькой белой футболке. Жаль , что к генералу нельзя было прийти в шортах, старик любил строгость, четкость и пунктуальность. И если ты безукоризненно следовал этим правилам, то платил он за это ой как хорошо. Интересно сколько перепадет за это путешествие, интересоваться заранее было не принято, но Арцев еще ни разу не разочаровался в гонораре.

За то дело с вором в законе он например получил столько, что хватило на почти новенькую праворульную Тойоту камри аж 1991 года и на скромную дачу подле Мытищ. Генеральские деньги позволяли ему, обычному капитану госбезопасности чувствовать себя совсем неплохо в этом непростом экономическом водовороте в который угодила страна после развала СССР.

Привычно оглянувшись по сторонам, он перекинув через плечо джинсовку, закурил дорогущий Данхил и зашагал в сторону красной площади. Парковать дорогую иномарку на глазах у своих, живущих на зарплату, коллег явно не стоило и он, дав на лапу швейцару, оставлял автомобиль в паркинге под ГУМом. Свернув в Ветошный переулок, он глянул на часы. Было без двадцати три, до Ходынки, где располагалось управление ГРУ было ехать минут двадцать, так, что вполне оставалось время хорошо пообедать. Зайдя в ГУМ он снова ощутил прохладу кондиционеров и весело насвистывая «Американ бой», стал подниматься на третий этаж, где располагалась его любимая Столовая #57. Куда занесет его судьба после встречи с человеком из ГРУ он не предполагал, а вот ехать куда либо на пустой желудок он ой как не любил.

Проехав вдоль Боткинской больницы, Арцев вскоре вырулил на улицу Гризодубовой, миновал новое здание ГРУ и свернув направо, выехал к Ходынскому полю. Припарковавшись у обочины, он закурил и стал ждать. До назначенного времени оставалось несколько минут, думать ни о чем не хотелось и он просто курил, глядя на уставленное старыми самолетами поле.

Выкинув в окно окурок, потянулся, разминая мышцы. Боковым зрением он заметил, как со стороны Ленинградки катит темно бордовая Тойота 4Раннер с наглухо тонированными стеклами. Нутром почуяв, что скорее всего это тот, кого он ожидает, Арцев собрался, и как бы невзначай нащупал рукой пистолетную рукоять под лежавшей на сидении джинсовкой. В этом деле нужно предусматривать даже самые невероятные вещи, иначе до старости не доживешь, как любил говаривать его начальник.

Тойота проехав мимо, вдруг взвизгнула покрышками и, резко развернувшись, припарковалась позади его Камри. Точно! Чутье не подвело его и на этот раз. Из джипа никто не вылезал, и он тоже не особо торопился выходить из машины, на всякий случай держа ногу на педали газа. Мало ли что. Начало 90х было ой какое неспокойное и получить обойму пуль вместо обещанных пряников было на раз два плюнуть!

Деланно безразлично он закурил еще одну сигарету и, глубоко затянувшись, увидел как в джипе открылась водительская дверь выпуская коренастого хозяина. Типичный спецназовский дуболом, подумалось Арцеву. Высокий, подкаченный, короткая стрижка, армейские штаны с множеством карманов, несмотря на жарищу черная футболка и классические, то ли кеды, то ли кроссовки Адидас. Заглушив двигатель, капитан дернул дверную ручку и снова вышел в Московское пекло.

Сблизившись, ГРУшник оглядел его и протянув лапищу, представился.

– Юра!

– Боря!

– Вениамин Всеволодович наказал рассказать тебе все подробно по дороге Борь! Не обессудь! – поглядев на часы Юра посмотрел в сторону Ленинградки, – Ты где территориально живешь?

– На Речном!

– Отлично! Тогда еду за тобой. Паркуешь свою тачку у дома, прыгаешь ко мне, и едим на Ярославку за профессором, грузим его с барахлом и вечером мчим в Дмитров, у меня там дача, можно несколько часов вздремнуть и продумать детали. В 5-6 утра двинем в сторону Дубны! Ок?

Арцев пожал плечами. Цели были ему пока не ясны, на увеселительную прогулку с профессором и могучим спецназовцем он не рассчитывал, поэтому такой план его пока устраивал.

– За сутки управимся? Завтрашний выходной весь ваш, а вот послезавтра очень хотелось бы отдохнуть!

– Должны управится! Все от яйцеголового будет зависеть! Сам знаешь ученых! Плюс от того как там вообще на территории дела обстоят!

– Территории? – Арцев подозрительно глянул на спецназовца. – Что за территория? В реактор надеюсь лезть не нужно?

– Да нет! – Юра улыбнулся. – По деревенькам покатаемся! Не ссы вроде все по мирному обещает быть! Погнали! А то на МКАДЕе в пробку попадем, а еще за хануриком этим Сергеем Сергеичем ехать.

Рассевшись по машинам, они доехали до Флотской, где в старенькой пятиэтажке проживал Арцев. Гаража у него не было, поэтому припарковав авто практически в подьезд дома, он аккуратно сложил зеркала, сняв дворники, швырнул их внутрь тонированного салона, надел на руль и на педали блокиратор и только после этого закрыл машину на ключ.

– Подождешь? Переоденусь!

Юра, запарковав свой внедорожник прямо на газон, кивнул из открытого окна, и закурив сигарету, уткнулся в атлас дорог Подмосковья.

Быстро взбежав на третий этаж, Капитан, гремя ключами на весь подъезд, открыл металлическую дверь и зашел в свою холостятскую однушку. Если за это дельце выгорит хоть сколько приличная сумма, пора бы уже задуматься о смене этого богом забытого райончика на севере Москвы на что-то поприличней. Ему например всегда нравилось Крылатские!

Быстро переодевшись практически в такой же как у спецназовца комплект из стоптанных Адидасов, камуфляжных штанов и старой футболки, он прихватил с собой всегда готовый к походу рюкзачок со всем необходимым. Там были и аптечка, и консервы, и спальник, и нож и все прочее, что может понадобиться в походе. Пользовался он им не часто, но пару раз рюкзачок его конкретно выручал. Животных у него не было, поэтому, закинув рюкзак за плечи, он со спокойной совестью закрыл тяжёлую дверь на два замка и бегом помчался вниз по лестнице.

Около шести вечера они подкатили к дому профессора. Тот жил недалеко от ВДНХ в старом доме, сталинской постройки. Задрав голову высоко вверх, капитан стал считать этажи. Четырнадцать, если ни считать флигели, а так выходило, что и все восемнадцать. И как им теперь выискивать профессора, это не пятиэтажка, где можно поорать даже с улицы и тебя услышат. Тут целое домище, почти, как их управлении на Лубянке.

– Пошли! Не боись у них тут полурежимеый домик, внизу всегда дежурит консьержка, так что вызовет нашего яйцеголового по домофону!

Найдя третий подъезд, они со спецназовцем зашли внутрь, там обнаружился турникет и будка со скучающей консьержкой. Как в общежитие, подумалось капитану. Дорожная тетенька встрепенулась, завидев незваных гостей. Наверное за братков приняла. Но ГРУшник быстро подойдя к ней, махнул перед её лицом корочкой, и что-то шепнул на ухо. Та, накинув на плечи шаль, в подъезде несмотря на жару, было ощутимо прохладно, встала и подойдя к селектору набрала номер квартиры профессора. Послышались гудки. На третьем на том конце подняли трубку и дрожащий мужской голос спросил- кто там? Консьержка сказала, что к нему два посетителя и искаженный динамиком голос пролепетал, что бы та пропустила их.

– Девятый этаж! Там общая дверь, в звонок позвоните! Сто пятая квартира!

Миновав турникет, капитан с ГРУшником прошли к лифтам, и вскоре стояли перед давно некрашеной парадной дверью. В звонок звонить не пришлось, ибо Сергей Сергеевич уже стоял в дверях собственной персоной, одетый в походный костюм брезентового цвета.

– А вы молодец профессор! – Юра, коротко пожал Сергей Сергеевичу руку. – Быстро собрались! Много у вас оборудования?

– Да вот, не особо! – отступив в строну, профессор показал на два кейса армейской расцветки в метр длинной и пол метра высотой.

– Как раз в багажник поместятся! – подхватив оба, Юра вытащил их на лестничную клетку. – Личные вещи берете?

– Да нет, мы же не надолго? У меня вот тут бутерброды и зубная щетка на всякий случай! – профессор постучал по небольшой спортивной сумке, перекинутой через плечо.

– Вот и отлично! Тогда закрывайте двери и поедим!

Дождавшись, пока профессор закроет дверь и уберет в сумку ключи, Юра подхватил кейсы, и кивнул Капитану, что бы тот вызывал лифт.

Спустившись к машине, они погрузили кейсы в автомобиль, и усадив профессора на заднее сидение, двинулись по Ярославке в сторону МКАДа. Быстро проскочив по нему до Дмитровки, они потолкались немного в пробке у поворота на Лобню, и вскоре, выбравшись из нее, покатили с ветерком в сторону Дмитрова.

Профессор сидел всю дорогу молча, Юра изредка шутил, вспоминая какие-то истории из жизни. Отдать ему должное, юмор у него имелся и совсем не плоский, армейский, а действительно смешной. Капитан в основном курил и посмеивался, когда история действительно цепляла.

Минут через сорок доехали до Дмитрова, Юра поехал сквозь город, обосновав это тем, что нужно заскочить в магазин купить что-нибудь пожрать перед сном. Остановив машину у памятника танку Т-34, он, не став глушить мотор, быстро перебежал дорогу и юркнул в располагавшиеся на цокольном этаже «Продукты». Арцев был в Дмитрове впервые, но особого интереса к городу не испытывал. Справа возвышался вал за которым виднелись купола древнего монастыря, слева простиралась утыканная ларьками площадь упирающаяся в унылое здание с надписью «Универмаг» на крыше. Ничего примечательного, все, как и везде. В любом городке Подмосковья можно было отыскать похожее местечко. Поэтому капитан Подмосковье недолюбливал. То ли дело Столица! Вот поднакоплю деньжат, и потихоньку ближе к центру, к работе так сказать перееду. А вообще пора бы со службой завязывать, капитан мечтательно потянулся в кресле, разминая затекшую спину, все таки в его Камри сидения были поудобнее, чем в брутальном джипе Юрия. Забросить к чертовой матери всю эту низкооплачиваемую оперативную работу и полностью перейти или к Вениамину Всеволодовичу, или чего уж там мелочится, организовать свой собственный ЧОП, дело нынче выгодное, особенно с его то связями.

Хлопнув водительской дверью, за руль протиснулся Юрий с большим пакетом. В машине аппетитно запахло копченой колбасой и капитан почувствовал, как заурчало в животе.

– Долго еще нам до дачи?

– Да не! – Юра лихо вырулив на дорогу, стремительно погнал машину к выезду из города. – Минут через пятнадцать уже будем на месте.

В начале девятого вечера они съехали с шоссе и затряслись по разбитой грузовиками грунтовке. Уже заметно стемнело, и в свете фар частенько мелькали веселые компании молодежи идущие куда-то с пивными баклахами в руках .

– Весело тут у вас! – Капитан, запустив сигаретным окурком в придорожную канаву, мечтательно подумал о холодном пиве и веселых девочках, пьяных и во весь голос смеющихся над любыми шутками. Эх. Все это здорово, но явно не сегодня! Сегодня они должны перекусить, подготовить все к утренней вылазке, дабы не вышло никаких даже малейших отклонений от плана. Вениамин Всеволодович очень не любил, когда кто-то или что-то идет в разрез с его ожиданиями. Кстати насчет ожиданий.

– Юр, готовиться сегодня будем?

Юра, как раз практически заканчивающий очередную смешную историю из своей юности, враз стал серьезным и коротко кивнул.

– Да, сейчас приедем, перекусим и обсудим планы на завтра! Дел будет много и нужно все успеть.

– Кстати я бы выгрузил контейнеры! Извиняюсь конечно, но в машине их лучше не оставлять!

Юрий и Арцев одновременно обернулись на голос, не проронивший ни слова за всю долгую дорогу профессор, неожиданно оживился. Словно животное, которое активизируется с наступлением темноты, Сергей Сергеевич проявлял явное желание действовать. Глаза его разгорелись, он стал ерзать на сидении и наконец не выдержав, пристал к Юрию.

– Извините Юрий, Вениамин Всеволодович сказал, что у вас имеется примерный план нашего передвижения по Территории? Мне очень хотелось бы его сверить со своими схемами до отправления, дабы не попасть в активные зоны!

Юрий, глянув на оживившегося профессора в зеркало заднего вида, лишь коротко кивнул и промычал сквозь зубы, что да план есть и естественно они сверятся с профессорской схемой дабы избежать накладок на маршруте.

Арцев впервые за этот день задумался, что-то у него перестало все складываться. Во первых этот чудаковатый профессор. Быть странным это конечно обычная черта в его кругах, но скажите мне, какого хрена он оказался в кабинете у практически второго человека в стране? Вениамин Всеволодович Устинов насколько знал его капитан никогда не проявлял рвения к науки и уж тем более не общался с научной братией лично. Во вторых, на кой ляд они прутся в эту Дубну? Что он о ней знал? Разок гонял туда с друзьями на рыбалку по молодости, был сентябрь, дубак, рыба совершенно не клевала, а вот водки тогда они выжрали ящика два. Что еще? Да, там вроде много институтов связанных с ядерными исследованиями. Это уже ближе, но в том, что Генерал решил заиметь себе собственную ядерную электростанцию или упаси бог ядерную боеголовку верилось с трудом. Да и тогда бы он послал туда целую роту таких боевых машин как Юрий. Нет, тут дело явно в чем-то другом. Может наркотики? Героин стремительно набирал обороты в последнее время, только в том месяце накрыли больше десяти точек торговли этой отравой. Хм. Героин это хорошо, это деньги! Если их послали на инспекцию лаборатории по производству наркотиков, это сулит барыши в будущем. Шикарная квартира в Крылатском явственно замаячила перед взором Арцева.

Проехав покосившиеся воротины очередного дачного товарищества, Капитан заметил, что автомобиль сбросил ход, и прижавшись к зарослям черноплодки, остановился.

– Вот и прибыли! Выскочив из машины, Юра глянул на часы и довольно улыбнулся. – Пол десятого, думал дольше провозимся! Давайте, выгружаемся! Я быстро сооружаю нам пожрать, ты Борь помоги Сергеичу с кейсами, тяжеленькие они. Потом прием пищи! Сверяем карты- схемы. Я раздаю свои приборы вам и спим! В пять подъем, кушаем и вперед! Отсюда до Территории минут тридцать пять.

Сказав это, Юра подхватил пакет с провизией, кинул капитану ключи от автомобиля и пошел открывать калитку. Профессор неловко выпал с заднего сидения, видимо не рассчитал высокий клиренс внедорожника.

– Аккуратнее Сергей Сергеевич!

– Да, да Борь, извините! Это я с непривычки!

Открыв багажник, Арцев выудил оба кейса, они, как и сказал ГРУшник были увесистые, килограммов по пятнадцать каждый. Кроме кейсов в багажнике больше ничего не было и, хлопнув дверцей, капитан поставил машину на сигнализацию и, подхватив кейсы направился на дачный участок.

Проснувшись в холодном поту Серега, долго не мог понять где он, хотя вокруг него были знакомые стены его родной комнаты. В воздухе стояла липкая духота. Едва заметный ветерок вяло колыхал тюль в раскрытых настежь окнах.

Сев на кровати, Сергей несколько минут просто пялился то в окно, то на стены, не понимая что его разбудило. Внезапно за закрытой дверью скрипнула половица. Мальчик похолодел. В доме могла быть только мать, но она обычно спала праведным сном, лишь изредка, напившись днем кваса или киселя, вставала что бы сходить по нужде. Осторожно соскользнув на пол, Сергей, стараясь аккуратно ступать босыми ногами по скрипучим половицам, покрался к двери. Благополучно добравшись до нее, он приложил ухо к покрытой масляной краской поверхности двери и стал слушать. С минуту ничего не происходило, как в друг на кухне отчетливо скрипнул стул, проминаюсь под тяжестью чьего-то тела. Серега похолодел. Комната мамы находилась с другой стороны дома, и пройти к ней можно было лишь преодолев кухню, в которой находился неизвестный ночной визитер. Послушав еще немного, Серега медленно ретировался к кровати, быстро нацепил шорты, футболку, сунув руку на полку, выудил из-за книг раскладной перочинный ножик. Так себе оружие, но все же вселяет хоть какую то уверенность. Сунул нож в карман шорт и еще раз прислушавшись, осторожно вылез через окно на улицу. Оказаться одному во дворе глубокой ночью было ой как страшно, но другого способа проверить на месте ли мама он не видел. Добраться до ее комнаты минуя кухню, можно было лишь через двор.

Практически бесшумно, как ему показалось, спрыгнув на засаженную бегониями землю, он двинулся вдоль стены дома в направлении маминой комнаты. Дойдя до угла, он застыл. Со стороны поселка ему послышались крики. Странно, вроде кричали, а вроде просто гул какой-то стоит. Вот ударили как по железу чем то тяжелым. Повернув голову в сторону поселка он заметил едва заметное зарево над верхушками деревьев. Ого! Пожар что ли там? Жалко, что ночь! Иначе помчался бы туда посмотреть. Где-то за забором отчетливо хрустнула ветка, тут же заставляя позабыть Сергея про происходящее в поселке и нагоняя на него все ночные кошмары, которые он мог представить. А представил он жуткого профессора, воняющего трупной вонью с вылезающими личинками изо рта и жуткими провалами вместо глаз! Вот сейчас он подойдет шатающейся походкой мертвеца к нему, и вцепится костлявыми пальцами в шею, чтобы переломить ее как спичку. Трясясь от страха, Серега, позабыв об осторожности, промчался оставшееся расстояние до маминого окна, и напрочь позабыв о таинственном госте на кухне, с разбегу запрыгнул в спасительную мамину комнату. Задев в прыжке штору он, потерял равновесие и наделав изрядно шуму, неудачно приземлился коленкой прямо в угол прикроватной тумбы.

Шипя от боли, Серега, хромая подскочил к маминой кровати, собираясь разбудить ее, но кровать к его ужасу оказалась пуста. Черт! Со стороны кухни послышались шаги, дверь растворилась, щелкнул выключатель. Серега зажмурился, ожидая вспышки света, но ничего не произошло.

– Ты почему одет Сереж?! Что происходит? Ты что, ходил гулять в ночь? – в голосе матери послышались стальные нотки.

– Нет! – голос мальчика предательски задрожал. – меня, что-то разбудило, потом я услышал шаги на кухне, испугался и решил прокрасться к тебе по улице!

– Ты мой золотой! – подойдя, мать обняла его за шею.

– Мам, там что-то в поселке происходит! Зарево какое-то! Может горит чего?

– Видела Сереж...., – мать вздохнула, – Я поэтому и не сплю. Вечером разговаривала с тетей Лидой с крайнего участка, та говорит в поселке что-то нехорошее стало твориться. Участковый пропал, люди странные появились, вчера даже стрельба была, телефоны так и не работают, а вчера в обед и свет отключили....

– Папа не приедет за нами? – почувствовав неприкрытую тревогу в голосе мамы, Серега и сам не на шутку заволновался.

– Завтра покажет! Ты же знаешь, он или в пятницу вечером на электричке, или в субботу на машине приезжает.... вчера не приехал, будем с утра ждать.... собери Сереж на всякий случай вещи. – Мать крепко сжала его плечо. – Чувствую догуливать лето будем в Москве уже.

Рассевшись за круглым, покрытым выцветшей клеенкой, столом, троица усиленно поглощала бутерброды с колбасой и сыром, запивая все дешевым кофе. На ночь кофе, конечно пить не следовало бы, но чая на старенькой дачной кухне Юрий не нашел. Долго рылся по полкам, но выудил лишь проржавленную банку с надписью “Кофе натуральный». Отхлебнув из чашки коричневую жидкость Арцев подумал, что надпись «Натуральный», мало подходило этому пойлу, да и чего уж греха таить и надпись «Кофе» тоже по хорошему следовало бы убрать с банки.

Закончив с поздним ужином, Юрий принялся убирать со стола, профессор, подойдя к одному из кейсов, раскрыл его и принялся что-то из него доставать. Капитану заняться пока было не чем и он вышел из домика перекурить.

Погода стояла ясная, дни были не по августовски жаркими и ночи стояли превосходные. Без комаров, с терпким запахом кошенной травы разбавленным сладковатыми нотами диких розочек. Как же он отвык от такого!

А звезды?! Подняв голову, Арцев выпустил в сверкающий звездами небосвод облако сигаретного дыма. Освещения на дачах почти не было и млечный путь отчетливой полосой пересекал небосвод. Красотища! В школе он увлекался астрономией и часами просиживал со стареньким телескопом у окна. У того был сбит фокус, отец купил его за копейки на блошином рынке и что либо разглядеть можно было лишь на поверхности луны. Звезды в нем двоились и виделись мутными белесыми пятнами. Поискав глазами яркую точку Венеры, капитан улыбнулся. Сколько лет прошло а он все еще хорошо помнил расположение звезд и созвездий на небе. Венера не была звездой, но всегда первой загоралась на вечернем небосводе. Эх, когда-нибудь человек долетит и до нее и до Марса! Когда-нибудь, а сейчас нужно было заняться земными делами. Капитан затушил в бочке с водой сигарету и зашел обратно в дачный домик.

Юрий закончил с посудой. Завидев входящего капитана, он показал, что бы тот затворил за собой дверь. Подойдя к окну, он плотно зашторил его, и молча вышел в соседнюю комнату. Начинается самое интересное, подумал Арцев, садясь обратно за стол. Профессор все еще ковырялся возле своего кейса.

Спустя минуту на кухню вернулся Юрий, неся большую спортивную сумку в одной руке, и нераспечатанный цинк с патронами 9*39 в другой руке. А вот и ягодки! Не могло все быть так просто! Арцев даже улыбнулся. Что у ГРУшника в сумке? «Вал»? «Винторез»? Кто-то на завтрашней прогулке точно умрет. Хм. Глянув на закончившего рыться в кейсе ученого, капитан еще больше развеселился, а у этого там что? Гранатомет – экспериментальный? Интересно в какой области науки получил звание профессора Сергей Сергеевич. Нужно было спросить его фамилию, но скорее всего она мало что прояснила капитану, да и интересоваться друг другом на заданиях, которые поручал Вениамин Всеволодович было чревато. Сергей Сергеевич, чем не имя, может и не профессор он, а подрывник какой-нибудь из диверсионного отряда- туда таких и берут, с виду нелепых задохликов, а на деле рванут – мало не покажется. Да и весельчак Юрий может быть вовсе не Юрием и не ГРУШником, а скажем, наемным киллером из Нижневартовска на счету которого уже с десяток убийств. Да и пофиг. Арцев откинулся на спинку жалобно скрипнувшего под его весом стула, и слегка прикрыл глаза в ожидании начала инструктажа.

Бухнув сумку прямо на стол, Юрий аккуратно поставил цинк на пустующий табурет рядом с собой.

– Сергей Сергеевич! Вы закончили? – тот кашлянув, положил какую-то замысловатую конструкцию обратно в кейс.

– Да Юрий! Давайте обсудим все, а свое я после уже разберу!

– После отдыхать уже нужно будет! А вам особенно!

Обреченно вздохнув, мол отдых нам только сниться, профессор присел за стол, с опаской поглядывая на спортивную сумку Юрия.

– Думаете это все понадобится?

– Судя по вашей предыдущей Территории очень даже!

– Прошла всего неделя! Я думаю там еще спокойно!

– Сильно не уверен в этом! Полет над Территорией выявил засветки, плюс, наши люди отправленные туда в составе двух групп, уже два дня не выходят на связь.

Как все серьезно! Капитан быстро прокручивал в уме полученную информацию. Загадочная Территория и судя по фразам Юрия, не первая. Потерянная связь с двумя группами, значит они не первые, кого посылают туда, а раз потребуется спец оружие, то что-то очень неладное происходит на этой Территории.

Прервав его размышления Юрий обратился к капитану.

– Ты же Борь совсем не в курсе, куда и зачем? – Арцев мотнул головой. – Хорошо, тогда вкратце и с начала.

Вытянув из бокового кармана сумки сложенную в несколько раз карту, Юрий развернул её, и вооружившись карандашом, стал водить им по карте, попутно комментируя свои действия.

– В Дубну нам не нужно, свернем вот здесь, карандаш ткнул в одинокий поворот после Запрудни. – Тут проселочная дорога, идет через железнодорожную станцию. Сразу после поворота с шоссе кордон, у нас есть все нужные ксивы, так что с проездом все должно быть без проблем. Тем более, что этот кордон не совсем законен! Дальше едим километров пять мимо Спиридонова и снова кордон, тут та же история. Менты и вояки настоящие, а вот то, что кордон липовый они не в курсе! Кому-то наверху забашляли, а рядовым и знать об этом не нужно! Снова тычем им в морды ксивами и проезжаем! А вот дальше уже будет «Пролетарский» и первые проблемы, да профессор?

Тот лишь виновато улыбнулся и пролепетал, что-то в духе, да нет все пока должно быть в норме, поселок находится далековато от эпицентра.

– Ладно, далеко так далеко, хотя на Вилюе как то быстро закрутилось все, еле ноги унесли. Про Семипалатинск я вообще промолчу профессор. Ну не в этом суть, как говорится. В общем Борь, твоя задача, пали за нашим ученым другом и помогай ему физически, я займусь разведкой. От Спиридонова едем ухо в остро, с местными не общаемся. Думаю из-за кордонов у них там крыша уже потихоньку поехала. А ведь скоро им должны полную изоляцию включить. Будет там тогда почище чем в Освенциме.

Капитана так и подмывало спросить, в чем причина карантина, да и вообще, что там на этой Территории творится. Зачем им оружие и почему кордоны не законные. Но, как раз за то, что он никогда не задавал лишних вопросов, ему так щедро и платили.

– В идеале нам куда попасть? – Юрий пододвинул карту к профессору. – Вы же еще какие-то замеры хотите делать? Я бы забрал объект, и валил бы нафиг оттуда!

Профессор склонившись над картой, молча ткнул указательным пальцем в область отмеченную синими пунктирными линиями.

– На болота не попрем, исключено! – Юрий постучал карандашом рядом с кляксами болот.– Вот сюда заглянуть можем. Поселок всего в паре километров от болот. Насладитесь зрелищем издалека. А на болота переть – лучше прямо сейчас себе пулю в лоб пустить! Результат тот же, а мучиться меньше.

– В болота я и сам не хочу! – профессор смущенно кашлянул. – Но, хотелось бы еще носителя поймать… желательно живого....

– Боже! Сергей Сергеевич! Вы в каких облаках витаете? Носитель вам живого! Мне Кондратюка бы изловить! Тот тоже не подарок! Где по вашему две группы? Семеро вооруженных людей! Плюс Устинов еще каких-то уродов через братков послал! И где они? Догадайся! Нет их, и сразу – Юра выручай! Почему Устинов Карпова своего не послал с наемниками? Не знаешь? Вот! Поэтому ловим Кондратюка, пакуем его и сваливаем, а носителей своих вы с генеральской гвардией уж ловите сами, без меня!

Юрий хмуро глянул на профессора и легонько хлопнул по столу ладонью.

– В общем инструктаж думаю понятен! Вооружаемся, но оружием не светим. Едим, смотрим, капитан, ты стережешь и ассистируешь профессору, я разведчик и добытчик! Цель – найти и упаковать человечка. Адрес его есть, но то, что он будет нас по нему ждать, сомневаюсь. Все! Теперь соберем боекомплекты и спать!

Расстегнув молнию, Юрий выудил из сумки два новеньких АС «ВАЛ», оба были с экспериментальными коллиматорными прицелами, а один из автоматов был с огромным барабанным магазином и дополнительной рукоятью закрепленной прямо на глушителе. Следом за автоматами из сумки показались два огромных АПБ с глушителями, несколько гранат, экзотические мачете и что больше всего удивило Арцева, три легких противогаза с комплектом сменных фильтров и столько же респираторов. Хм. Опять чем-то заразили территорию? Капитан не боялся ни пуль, ни драк, но вот бактерий и всякой там радиации сторонился за версту. Не удержавшись он все таки поинтересовался про средства индивидуальной защиты.

– Там заражение что ли какое-то?

– Типа того! – Юрий почему то разулыбался. – Что у нас там на этот раз произошло Сергей Сергеевич? Повальное бешенство домашнего скота? Или энцефалитный клещ вышел из-под контроля?

Профессор как-то грустно глянув на ГРУшника, поднялся из-за стола и снова занялся возней со своим кейсом.

– В общем, не бери в голову Борь! Давай! Кури и спать! Я пока разложу все по кучкам и магазины снаряжу! Завтра все сам увидишь! Главное ничего руками не хватай и все будет пучком!

– Кстати, не напомните ли уважаемый, почему Манукян запрашивал разрешение на экспедицию в КГБ? Что за преграда не давала отправить экспедицию силами военных и Космического отдела? – Ларин заметил недовольную гримасу на лице Устинова, тот с укоризной глянул на задавшего вопрос Ксенчука, но промолчал.

– Все просто, после падения аппарата, наши прямые конкуренты из США проявили очень сильную заинтересованность тем, что могло находиться на борту. Места там труднодоступные как для техники, так и для человека. Тем не менее была попытка выслать туда вертолет которая не была санкционирована ни с одной из наших структур. После этого на проект наложили гриф абсолютно секретно и дабы снарядить спасательную экспедицию пришлось запрашивать разрешение в КГБ.

Устинов кашлянув, вмешался в повествование.

– Я лично подписывал разрешение Манукяну и именно я настоял на наземную части экспедиции. Профессор Манукян хотел только летную технику и добираться по воздуху, аргументируя это тем, что там непролазная тайга и добираться по земле долго, опасно и малоэффективно. Я порекомендовал ему подстраховаться, тем более не факт, что летательный аппарат упал на сухую а не на заболоченную территорию. Если это так, то потребуется землеройная, либо тяговая техника которую на вертолете доставить не получится. Плюс экспедицию сопровождали несколько моих людей, а также небольшой отряд ГРУ, с учетом этого разместить всех на двух вертолетах было бы невозможно. Так же как и выделить экспедиции дополнительную летную технику.

Ларин удивленно вскинул брови, он – находясь в должности начальника ГРУ ничего не знал об этой экспедиции! Когда там упал этот аппарат с Венеры? В 89м… хм тогда руководил отделом Агапьев. А он был руководителем спец операций. Нужно будет поднять архивы. Что за отряд без его ведома летал в Сибирь? Как вообще это было возможно в столь режимном ведомстве как ГРУ?!

Устинов вальяжно махнул рукой, давая понять Сергею, что он может продолжать свой рассказ. Но партию внезапно перехватил академик Сахаров. То ли ему надоело молча взирать на происходящее, то ли он чувствовал, что Сергея будут постоянно прерывать вопросами и совещание затянутся на неопределенное время. Но оказалось, дело было совсем в другом. Ларин навострил уши.

– Позвольте дальше расскажу вам я, как живой свидетель тех событий! – Ого! Так значит Сахаров был в той экспедиции! Очень интересно. Подойдя к карте России, Сахаров, не став забирать указку у Сергея, ткнул пальцем практически в центр сибирской тайги.

– Что бы вы понимали товарищи, аппарат упал куда менее удачнее, чем пресловутый Тунгусский метеорит! Тот бы мы вытащили за пару дней! А тут пришлось пробиваться по топям и нехоженой тайге.

Итак, я возглавлял наземную экспедицию. На третий день продвижения по тайге нам радировали из штаба, что, отпустив один вертолет на дозаправку, Манукян, шесть человек его персонала, один представитель КГБ и два спецназовца высадились в тайге. Они сообщили что успешно разбили лагерь, установили уверенную радиосвязь с координационным центром в Туре , и все у них в целом в порядке. Далее из рапортов центра следует, что наскоро подкрепившись и оставив пилота и одного ГРУшника охранять вертолет и припасы, примерно в 15:30 вся группа выдвинулась к точке падения космического аппарата. Больше в этот день с нами на связь не выходили.

На следующий день у нас поломался один из вездеходов, лопнула гусеница. На ремонт ушел практически час. Мы связались с Турой, спросили как дела у группы Манукяна, нашли ли они аппарат. Нам ответили, что с ними связывался под вечер лишь пилот оставленный вместе со спецназовцем охранять вертолет и лагерь. Тот сообщил, что группа еще не вернулась. Утром на связь никто не выходил и на вызовы Туры никто не отвечает. Мы тоже пребывали вызывать Манукяна, но тщетно. Закончив с ремонтом, мы двинулись дальше. Три стареньких ГАЗ 71 буквально вгрызались в болотистую почву, поглотившую бы любую другую технику, но только не эти не убиваемые машины. Ехать нам оставалось около 150 километров, а это еще 3-4 дня при том темпе движения, что позволяла нам тайга. Под вечер того же дня с нами на связь вышел второй вертолет, улетевший на дозаправку и за топливом для первой вертушки. Тот сообщил, что находится практически в районе высадки группы Манукяна и готовится к посадке.

Прям детектив какой то получается, подумал Ларин, к гадалке ни ходи, сейчас скажет, что и со вторым вертолетом связь мистически пропала и они, вдавив газ в пол, помчались сквозь непролазные дебри на выручку.

– Я попросил его выйти на связь после посадки и сообщить, как дела у группы профессора. Спустя пол часа пилот снова вышел на связь и сообщил, что с группой все в порядке, они снова ушли к месту падения, а не выходили на связь, рация мол барахлит! Там какой то магнетизм особый и техника глючит. Я попросил пилота передать Манукяну, что бы он, как вернется в лагерь связался со мной. Проехав еще километров 10 мы встали на ночлег. Ночевали прямо в вездеходах. С нами ехали четверо спецназовцев, они несли ночное дежурство, давая нам выспаться. Перед сном мы попробовали связаться с группой Манукяна, но они не отвечали. Оставшиеся три дня пути мы постоянно вызывали их, но тщетно. Выручали лишь то, что в вертолетах стояли армейские маячки и спустя трое суток мы практически с первой попытки вышли на место посадки вертолетов и лагерь.

Арцев спал всегда чутко, сказывалась служба в Афганистане по контракту, поэтому едва слышные шаги Юрия тут же разбудили его.

– Не спишь уже?

– Уже не сплю… который час?

– Пора, пора уже! Быстро оправиться, чай, кофе, бутерброды и в путь дорогу.

– Профессора разбудил?

– Да он и не ложился судя по его виду! Походу всю ночь со своими игрушками возился. – дернув за веревочный выключатель, Юрий зажег засиженную мухами лампочку, свисающую с потолка на перемотанном изолентой проводе и постучав пальцем по стеклу наручных часов, удалился, оставляя Арцева в одиночестве.

Быстро одевшись, капитан почистил зубы в уличном рукомойнике и, зайдя в дом увидел, что профессор и Юрий уже сидят за столом попивая дрянной кофе. На пластиковой тарелке перед ними лежала крупно порезанная Краковская колбаса вперемешку с кусками черного хлеба.

– Лапшу будешь? – Юрий ловко выудил из стоящего у его ног пакета коробочку с лапшой быстрого приготовления King Lion и кивнув на профессора горестно проворчал. – Вот Сергей Сергеевич отказался! Не бережет себя наука! А ведь неизвестно когда еще поесть нормально выпадет!

– Юра я же вам говорил, с утра только на кофе меня и хватает! Да и если что, у меня в сумке бутерброды, могу даже с вами поделиться!

Арцев, не став отказываться, вскрыл лапшу и по привычке перемолов в кулаке макароны, залил их кипятком из чайника. В ожидании готовности, сварганил себе пару бутербродов, сыпанул коричневого порошка незаслуженно именуемого Кофе в эмалированную кружку и покачав головой, также залил кипятком. Мало похоже на кофе, но и есть бутерброды в сухомятку не хотелось.

– Покушаешь и поедим! – Юрий, дожевывая бутерброд, встал из за стола. – У холодильника твой комплект! Я примерно все подогнал под тебя, но ты уж сам, как наденешь снарягу, под себя скорректируй! Тут разгрузка, восемь магазинов к «Валу», четыре к АПБ и глушитель к нему же, армейская аптечка, противогаз, респиратор, сменные фильтры к ним, нож, сухпай на три дня в рюкзаке, фонарик, батарейки, компас. Каждому даю рацию! Не потерять! Еле достал – НАТОвская PRC 68, без стационарной антенны далеко не бьет конечно , но полкилометра покроет вполне. Разделятся мы не собираемся так, что для наших нужд вполне хватит. Профессор, вы без оружия, у вас там свои приборы. Борь ты с «Валом» работал уже?

Подойдя к холодильнику, Арцев подхватил автомат. Легче традиционного Калаша. Проверил предохранитель, поглядел на газовую плиту сквозь коллиматорный прицел. Погладив рукой огромный глушитель, притронулся пальцем к спусковому крючку и положил автомат на место.

– Разберусь! Если курок есть, выстрелю, не промахнусь , будь уверен! Ты Юр мне только одно скажи, почему все оружие бесшумное? Мы, что, диверсию замышляем?

Перестав жевать бутерброд, ГРУшник как то странно оглядел его с ног до головы, и кивнул на уже вставшего из-за стола профессора.

– Не диверсию, не переживай. Просто те, кто любит обживать Территорию ох, как не любят когда шумят! Я думаю Сергеич по дороге тебе немного расскажет о тех жильцах, если подсядешь к нему на заднее сидение!

Ларин незаметно обвел взглядом собравшихся. Устинов как будто заскучал, несмотря на то, что рассказ был прямо таки насыщен художественным драматизмом и интригой. Генералы во главе с Ксенчуком наоборот навострили уши в предвкушении интересного, а вот ученые. Ученые сидели какие-то кислые. То-ли все эти таежные приключения их не очень интересовали, то ли они ожидали, когда же этот увлекательный рассказ объяснит надобность их появления на этом странном совещании. Хотя нет, кислой выглядела лишь Махова, ее супруг выглядел скорее уставшим.

– Припарковав вездеходы подле вертолетов, спецназовцы быстро осмотрели территорию и, не обнаружив ни единой души, разрешили нам покинуть технику. Лагерь стоял практически нетронутым, словно его поставили, но так и не удосужились провести в нем хоть один ночлег. Ни кострища, ни единой вскрытой консервной банки. Ничего. Лишь около одной палатки спецназовцы нашли свежий звериный помет и погрызенный брезент входного полога. Кто-то предположил, что это росомаха, но охотников среди нас не было и утверждать наверняка, что это именно так, никто не стал. Исследовательское оборудование из вертолетов не выгружали, оно стояло аккуратными кучками вдоль бортов притянутое к ним стропами. Рация к удивлению работала, но была обесточена. Очень странно, все нетронуто, и никого нет. Помнится командир спецназовцев тогда мне сказал, что бы мы снова залезали в вездеходы и не глушили двигатели, а они попытаются найти следы исчезнувшего отряда, или хотя бы место падения космического аппарата.

Ларина так и подмывало спросить как звали командира спецназовцев или его позывной, но присутствие Устинова отбивало в нем всякое желание обращать на себя внимание. Генерала он недолюбливал, тот был знатным самодуром и авантюристом, любил разговоры на повышенных тонах, не терпел, когда ему перечат, и всегда гнул свою линию в любых делах. Но может быть именно поэтому он и достиг таких высот в силовых структурах, а теперь, после отставки, как поговаривают, достиг не меньших высот в быстро набирающем обороты в СНГ бизнесе.

– Заставив водителей перепарковать вездеходы в фигуру в виде звезды, так что бы они стояли кормой друг к другу, спецназовцы скрылись в тайге, оставив нам рацию и один пистолет, как они сказали, на всякий случай. Нас было не так много, помимо трех водителей в группу входило двое механиков-ремонтников и семеро ученых включая меня. Оставив в двух вездеходах по водителю и механику, мы, семеро ученых, расселись на крыше третьего вездехода. Все сокрушались, что спецназовцы наотрез отказались взять хоть кого-то из нас на вылазку, аргументируя это тем, что дескать и так уже целая толпа народа куда-то пропала.

Спустя три часа, рация наконец зашипела и командир коротко доложил, место падения они обнаружили, космический аппарат упал на краю небольшого болота и практически не поврежден. Следы исчезнувшей группы ищут. Рация замолчала, мы думали, что это конец связи, но, после небольшой паузы, рация заработала вновь. Каким-то изменившимся голосом командир добавил, что там, вокруг места падения, все очень странно выглядит. Поэтому им срочно требовался кто-то из ученых, для этого он выслали одного бойца для сопровождения. На вопрос, что странного и не нужно ли ученому взять какую либо измерительную аппаратуру командир так же кратко прокаркал в рацию.

– Возьмите!

– Так уж вышло, что жребий идти выпал мне! Как старший группы я просто не мог пустить туда кого-то, кроме самого себя!

На этом моменте Сахаров прервал рассказ, подошел к своему месту за столом и залпом осушил стакан с водой заблаговременно поставленный перед каждым из собравшихся услужливым секретарем . От Ларина не укрылось, что академик, вначале такой самоуверенный, теперь выглядел взволнованным и даже подавленным. Видно было, что эти воспоминания, совсем не то, о чем бы он хотел лишний раз говорить. Аккуратно поставив стакан на стол, академик продолжил.

– То что произошло далее и по сей день находится под грифом совершенно секретно, но в этом помещении нет людей кто бы не обладал допуском нужного уровня, поэтому не вижу смысла что-то скрывать от вас! Слово жребий, наверное сказано мною в неправильном контексте, то был не жребий по принуждению а наоборот! Мы все- семеро специалистов готовы были без страха пойти на встречу неведанному, но как всегда идти должен был лишь один. Но, в сторону лирику! Коллеги быстро снарядили меня необходимым оборудованием, вручив даже счетчик Гейгера- так как на космическом аппарате имелся РИТЭГ, и возможность радиоактивного заражения отметать не стоило! Предложенный пистолет я брать не стал, так как не силен в оружии, а вот респиратор с фильтром, который впоследствии сыграет важнейшую роль в этом приключении взял без колебаний. На болотах много неприятных газов и запахов, да и мошкара от которой можно сойти с ума, на болотах превращается практически в невидимого глазом мокреца, который пролезает даже сквозь микроскопические лазейки в одежде и жалит почище чем серная кислота. И упаси вас господь вдохнуть эту гнусь! Вот тогда респираторы в прямом смысле слова спасают от смерти! А фильтра помогут, если там повышено содержание болотного газа!

Минут через десять появился посланный за мной спецназовец. Оглядев оборудование, которое мы приготовили, он попросил еще четыре респиратора и побольше фильтров. На все наши вопросы, он уклончиво отвечал- командир не велел пока ничего говорить.

По дороге к месту падения я всячески пытался вывести его на разговор, но всякий раз получал ответ- придем- сами все увидите Александр Анатольевич! Сам так сам! Шли мы достаточно долго, час или полтора, видимо командир вышел с нами на связь много позже, чем послал к нам гонца. Вокруг была девственная тайга, с ее суровой красотой, высоченные сосны уходящие макушками в далекую синеву неба вперемешку с пышными пихтами и стелящемся по земле кедровым стлаником. Постоянно приходилось обходить завалы валежника и небольшие овражки. Высокий папоротник делал тайгу похожей на древний мир юрского периода. Казалось, пройди еще чуть-чуть и наткнешься на пасущиеся стада мамонтов или динозавров. До этого я не бывал в тайге и после злоключений, выпавших на нас во время недельного марш броска, я впервые мог созерцать всю таежную красоту в спокойной обстановке. Единственной проблемой был гнус. От вездесущей мошки звенело в ушах и только превосходные защитные костюмы спасали нес от мучительной и быстрой расправы. Пройдя наверное с полтора километра, я стал ощущать, что почва становится более мягкой, деревья редеть, а мошка трансформировалась в Мокреца – предвестника близости болот. Спецназовец кинул мне баллон с антигнусовым аэрозолем и велел буквально облиться им с ног до головы. Скоро болото, а там воздух насквозь пропитан мерзкой мошкарой.

Пройдя еще метров сто, мы остановились, спецназовец по рации вызвал своих. Выслушав ответ, он надел под москитную сетку респиратор и велел мне сделать тоже самое. Пройдя еще чуть вперед, мы вышли на небольшую прогалину в конце которой виднелась затянутая зеленой ряской гладь болота. Через минуту к нам вышли оставшиеся трое бойцов. Сразу же нацепив принесённые респираторы они быстро о чем-то посовещались и повели меня по тайге вдоль болота. Ноги изредка проваливались по щиколотку в рыхлую почву, тело начало зудеть – мокрец куда мельче мошки и пробирался даже сквозь защитный комбез. Температура окружающего воздуха начала постепенно увеличиваться, заставляя буквально вариться в собственном липком поту. Снять защиту или хотя бы чуть-чуть расстегнуть её было невозможно, ибо тебя тут же сожрет заживо гнус. Обстановочка так себе, скажу я вам! Где то в глубине души я успел даже пожалеть, что так стремился добровольцем в эту вылазку, как вдруг мы вышли на место падения. Упавший аппарат лежал прямо на границе тайги и болота. Обожжённый верхними слоями атмосферы корпус с едва читаемой надписью СССР покоился в затянутой ряской жиже болота. Тормозной парашют, обмотав стропами обломки солнечных батарей грязной тряпкой валялся вдоль берега. Достав счетчик Гейгера я замерил радиационный фон. Было около 80 мкР/час, повышено, но вполне допустимо. Я хотел еще сделать газовый анализ, но командир остановил меня.

– Александр Анатольевич, мы уже проверили, повышена норма аммиака, но более ничего криминального!

– Тогда зачем респираторы с фильтрами? От мокреца хватает и обычных сетчатых масок! – ухватив меня за плечо, командир указал пальцем в защитной перчатке на корпус космического аппарата.

– Вон там видите? Прямо под надписью СССР?!

Приглядевшись, я заметил глубокую обожжённую трещину уходящую в зеленую ряску. – Увидели? Смотрите теперь чуть правее трещины!

Приглядевшись я увидел, что от трещины до берега тянется серая дорожка. Как будто кто-то посыпал ряску пеплом.

– Чем ближе к приближаетесь к серому, тем сильнее концентрация аммиака и воняет тухляком! А теперь пойдемте! – взяв меня под локоть, командир направился в сторону деревьев.

– Мы не осмотрим аппарат майор? – я не понимал, почему меня уводят от того к чему стремилось сразу две экспедиции.

– Сейчас вы все поймете! Тут есть кое что намного более интересное, чем ваш космический аппарат- пройдя метров сто по тайге, мы снова вышли к болоту.... или к тому, что когда-то им было.

У Игнатьева был один из самых добротных домов в поселке. С мансардой, цокольным этажом, крышей покрытой прибалтийской черепицей, даже камин имелся! Не дом- сказка! А все потому, что в бытность работы прорабом в строительном управлении Дубны, он успел достать по дешевке кирпича, умело списав его с баланса с пометкой – испорчен. Договорившись за небольшую цену, подкрепленную ящиком дефицитной водки, с капитаном местной ракетной части о выделение ему под видом хозработ роты стройбата, он, умело командуя солдатиками, выстроил себе прямо-таки не дворец, но крепость! И все это прям перед развалом СССР! Успел таки!

По меркам поселка дом был огромным. В цокольном этаже, на зависть соседям, разместилась сауна, душевая, посреди небольшого зала стоял бильярдный стол. Сам хозяин не очень любил гонять шары, а вот влиятельные люди, кто к нему изредка захаживал в гости, любили и в сауне попарится, и под коньячок раскинут партейку другую в американку. На первом этаже располагалась просторная гостиная с кухней, а также маленькая комнатка, где жила теща Игнатьева выполняющая роль кухарки и няни для его двоих сыновей и дочки. Верхний этаж вмещал в себя большую спальню хозяина, детскую и комнату, где ютились его старики родители.

Нынче вечером все многочисленное семейство собралось в гостиной. Света не было уже третьи сутки. Стальные ставни были затворены и дабы разогнать кромешную тьму царившую в доме, на столе горели две керосиновые лампы. Жена Игнатьева, Леночка, порывшись в серванте, отыскала несколько свечей, но муж сказал, что бы она их приберегла! Керосина для ламп была всего одна бутылка, а когда прибудут власти, для решения творящегося в поселке беспредела было не понятно. Можно конечно было бы слить немного бензина для ламп с автомобиля, но пока он не стал этого делать.

А началось все это, три дня назад с разговора с местным авторитетом Толиком Толстопузом. К нему заезжали знакомые с Дубны и тот, после разговора, заскочил к нему перетереть за дела. Припарковав свой огромный джип вплотную к Игнатьевскому забору, Толик бесцеремонно надавил на клаксон, привлекая к своей персоне внимание всех соседей. На удивление, вместо ожидаемого лая местных собак, где-то вдалеке одиноко тявкнула какая то псина. Странно! От жары что ли вялые стали подумалось тогда Павлу Арсеньевичу.

Выйдя во двор, он открыл тяжелую калитку из переплетенных стальных прутьев и отступил в сторону, запуская массивную фигуру Толика к себе на участок.

Толика, несмотря на всю его шумность он любил. По незнанию его можно было испугаться, огромный и волосатый словно обезьяна, свирепое выражение лица, тяжелый взгляд исподлобья, но Игнатьев знал его с малолетства. Знал, что в глубине души Толик простецкий, открытый парень любящий на досуге почитывать зарубежную фантастику и смотреть сутками американские фильмы. Притом жанр фильмов значения не имел, Толик искренне смеялся до слез над комедиями и отворачиваясь на самых страшных моментах в ужастиках, но больше всего, как и любой пацан он любил боевики с накаченными непобедимыми супергероями. Именно по этой причине, он и открыл небольшую качалку в подвале прозябающего от безделья ДК, а своему младшему брату посоветовал открыть видеосалон для дачников и сельчан по соседству с качалкой. Помог брату с покупкой огромного телевизора «Шарп» и двух видеомагнитофонов «Хитачи», что бы еще и перезаписывать за 100 рублей фильмы всем желающим. В дачный сезон салон процветал, а Толик являлся его самым частым посетителем. Как он любил поговаривать- синематограф был его самой большой мечтой детства! Кто-то хотел стать летчиком, кто-то футболистом, а вот он хотел снимать свои фильмы! Желательно про войну, а после просмотра Полицейской академии, Толик загорелся идеей снимать зажигательные комедии. Честно попытавшись осуществить свою мечту, Толик поехал в Москву поступать во ВГИК на режиссерский, но с треском провалился уже на первом собеседовании. Режиссером он в итоге не стал, а вот видеосалон он сдюжил открыть для земляков! И цены вроде не драл особо, сходить на один фильм стоило всего 200 рублей!

– Здорово Арсенич! – огромная клешня Толика обхватила протянутую ладонь Игнатьева и стала ожесточено трясти ее. – Как сам дорогой? Есть чего-нибудь попить? А то сейчас сдохну от этой жарищи!

Толик был одет в короткие шорты и майку алкашку с потертым олимпийским мишкой на груди. На ногах с давно нестриженными ногтями были надеты модные кожаные сандалии, под мышкой была зажата пухлая барсетка. Про чего-нибудь попить он конечно же имел ввиду не воду, а охлажденную баночку Пепси или Колы.

– Проходи Толюнь! Для тебя всегда найдется! – тщательно заперев калитку, Игнатьев направился за бесцеремонно топающему к его дому Толику.

Зайдя на просторную террасу, Толстопуз небрежно кинув барсетку на диван, плюхнулся на свое любимое кресло подле окна. Сходив на кухню, Игнатьев, вернулся держа в одной руке банку Пепси, а в другой же бутылку Клинского.

– Тебе не предлагаю, за рулем же!

– Да брось! Ментов тут все равно нет! А в город и не податься нынче!

– Так тебе принести? – Игнатьев развернулся, собираясь сходить за пивом, но тут же обернулся в непонимании. – В смысле не податься Толь? Что-то случилось? Проблемы какие-то, почему не пускают?

– Типун тебе на язык Арсенич! – Толстопуз резво сплюнул три раза через плечо и перекрестился, словно речь шла о чем то богохульном. – Тащи пивас, ща приколю тебе расклады.

Игнатьев поспешил за пивом, а Толик, выудив из кармана пачку Мальборо закурил. На террасу выползла Игнатьевская теща Вера Михайловна, скукоженная старушка лет семидесяти. Натянув на нос очки, она поглядела сквозь них на развалившегося в кресле Толика, и покачав головой двинулась обратно в гостиную.

– Здравствуйте Вера Михайловна! – Толстопуз пустил вслед удаляющейся старушке струйку дыма. Та промолчала в ответ. В отличие от Игнатьева, она считала Толика отъявленной шантрапой и бездельником. Не успела она удалиться, как вернулся Игнатьев с бутылкой холодного пива. Откупорив зажигалкой бутылки, они чокнулись и сделали по глотку.

– Ох хорошо! А то в магазине холодильник сломался и все! Теперь не прохладительные напитки а ссанина из под козла там!

– А чего с городом то? – Игнатьева всерьез заинтересовала эта тема. Если это касалось лишь Толика это одно, а вот если что-то глобальное, то тогда у него могли случиться проблемы. У Игнатьева имелся мелкий бизнес в Дмитрове, Вербилках а так же много всяких иных дел в той же Дубне. Как раз сегодня вечером ехать туда собрался, проведать пару сдаваемых им квартир и собрать денег с квартирантов – пронырливых вьетнамских предпринимателей. Запомнить их рожи было для Игнатьева делом невыполнимым, поэтому всякий раз вломившись в квартиру, он хватал первого попавшегося вьетнамца за шкирман и требовал причитающуюся за месяц квартплату.

Хлебнув пивка, Толик глубоко затянулся и затушил окурок в стеклянной пепельнице.

– А с городом то чего то не очень! Перекрыты все дороги Арсенич! В натуре перекрыты! Мусора да вояки! Все при оружии! Ни на что не ведутся! Ни в какую! Я им и угрожал и бабла предлагал и фамилии нужные называл! Им похрену! И рожи все в масках!

– Омон что ли?

– Да не! Не маски шоу! В защитных масках они! В респираторах!

Игнатьев занервничал. Какое-то нечистое дело вырисовывается. Непонятное! С чего бы воякам и ментам их захолустье изолировать? Люди пропадать стали- да! Поисковые отряды какие-то по лесу вроде бродили вместе с родителями пропавших мальчишек. Так кордоны то зачем? Чай люди не бежали, а пропали!

– А кореша как твои проехали?

– Да без проблем! А вот обратно хрена лысого их выпустят! Хорохорились правда что все зарешано у них, да только не верится что-то мне Арсенич! Думаю ночевать они в Шиловке останутся! Там у Батрака дом свой имеется! Завтра сгоняю, поржу над ними.

– Хм! – Игнатьев разом отпив пол бутылки, вздохнул. Выудив из пачки сигарету, закурил. – Сам то чего думаешь? Что за беспредел? Почему кордоны поставили?

– Да ясен день! Походу кого-то ищут из местных! Кто-то здесь захотел пришкерится, вот мусора и рыщут! Сегодня оперов видел, у нас тут трутся на Волжаке черном, и у станции еще одни ряженные

на такой же тачке нос свой везде суют.

– Кого им тут искать то?

– А поговаривают маньяк тут завелся! Ты про Чикатило и Фишера слышал?

– Ну да! В газете читал! Нелюди!

– Так вот у нас такой же объявился! Вот люди и пропадают!

– Ты в натуре или так? Страха навести?

– Да когда я тебе порожняка гнал Арсенич! – Толик залпом допил бутылку и с шумом поставил ее на стол.

Игнатьев поднялся, сказал Толику, что сейчас вернется, а сам, зайдя в дом, крикнул жену. Жена, одетая в цветастый халат, выпорхнула из кухни, где готовила обед.

– Дети где?

Лена, кивнула головой на второй этаж.

– Мальчишки видик смотрят! Машка за домом играется!

Подойдя к жене вплотную Игнатьев прошептал ей на ухо.

– На улицу никого не выпускай! Говорят маньяк у нас тут завелся! Поняла!

По испуганному лицу жены Игнатьев понял, что точно поняла.

– Только смотри родителям не ляпни! Потом достанут панику наводить!

Вернувшись к Толику, Игнатьев увидел, что тот уже поднялся и подхватив барсетку, собрался уходить.

– Поехал?

– Ага! Спасибо за попить! Дела, дела, Арсенич! Поеду дальше! Не знаешь, кстати кто-нибудь холодильники чинит в округе?

Игнатьев пожал плечами.

– Вот и я не знаю! А в такую жару в магазине без холодильника одни убытки.

Проводив Толстопуза, Игнатьев тщательно заперев калитку, спустился в цокольный этаж. Там, в небольшой нише за газовым котлом у него был припрятан оружейный сейф. Отперев его, Игнатьев любовно вытащил шестизарядный помповик ИЖ 81. Передернул затвор, щелкнул курком. Поставив ружье к стене, вытащил промасленную коробку с патронами. Прочитав название, поставил ее обратно и вытащил другую. Картечь! То что доктор прописал. Такими патронами можно и медведя сквозь стену завалить, не то что сраного маньяка, если тот вдруг вздумает наведаться на его территорию. Зарядив шесть патронов, Игнатьев запер коробку в сейфе а дробовик, обернув банным полотенцем, дабы не светить им перед домочадцами, зажал под мышкой и неторопливо побрел по лестнице наверх. Пройдя в спальню, он аккуратно положил оружие под кровать со своей стороны.

После обеда внезапно пропал свет. В бытность прораба Игнатьев в совершенстве овладел профессией электрика. Вооружившись вольтметром, он замерил напряжение на входной цепи. Вольтметр показал ноль. Плохо! Нужно было тащиться к центральному поселковому трансформатору. Вздохнув, Игнатьев крикнул жене что бы затворила за ним калитку он потащился с вольтметром к правлению, именно рядом с ним и располагался трансформатор. Может и к участковому загляну, подумал Игнатьев. Старлей хоть и балбес, но расспросить про маньяка у него стоило. Не дело, когда у тебя детей полон дом, а власти тебе замалчивают про такое!

Практически дойдя до правления Игнатьев встал, как вкопанный. Один за другим раздались пистолетный выстрелы. Черт! Он закрутил головой. Похоже стреляли со стороны Ленина, там, где старые гаражи. Но, кто стрелял? У участкового с роду пистолета не было, Толик тоже вроде оружием не увлекался, лишь таскал с собой в барсетке баллончик паралитического газа, да в багажнике хранил старый, незаряженный дробовик. Может те опера, про которых рассказывал Толстопуз? Неужели нашли маньяка? Круто развернувшись, Игнатьев, позабыв про электричество, быстро зашагал в строну Ленина.

Спустя несколько минут, он был на месте. Небольшая толпа зевак уже собралась напротив дома местного алкаша Иванова, там де стояла и черная «Волга» о которой рассказывал ему Толик. Подойдя к машине, Игнатьев заглянул внутрь. Никого. Кивнув знакомым в толпе, он подошел к высокому мужику в адидасовских штанах и с накаченным торсом атлета. Сквозь темный загар, на груди и руках проступала синева тюремных татуировок.

– Здорово Ром! Чего тут творится? Чего за выстрелы?

Загорелый атлет, сверкнув золотыми фиксами, крепко пожал протянутую ладонь.

– Здоров Паш! Да бог его разберет. Мусора к Иванову вроде зашли, как говорят побазарить за его исчезновение, а вот потом кто-то навел кипишь там внутри и шмалять начали! А чего да как там, пока непонятки полные.

Игнатьев заметил, как со стороны магазина практически бежит парнишка в форменной рубашке сержанта.

– О глянь, еще один ментон на кипишь бежит.

Молодой сержант, промчавшись сквозь собравшуюся толпу, побежал к Ивановскому дому.

То что было дальше Игнатьев помнит как страшный сон. Сначала из кустов выползло нечто, сильно смахивающее на исчадие ада, кинувшись на растерявшегося мента, чудище вмиг разделалось с ним при помощи острых рогов и копыт. Толпа в ужасе отхлынула от участка, но тут из-за припаркованной «Волги» выползло второе чудовище и с ходу размозжили кому-то голову, кому он вспомнить не мог, но точно помнил, как тело несчастного от мощного удара с грохотом впечаталось в водительскую дверь «Волги». После этого толпа в ужасе понеслась прочь.

Забежав на участок Игнатьев не своим голосом рявкнул домочадцам, что бы немедленно накались в доме, а сам кинулся затворять стальные ставни на окнах. Примерно через пол часа, со стороны Ивановского дома послышались крики и еще несколько выстрелов. Идти к трансформатору, дабы поглядеть, что там со светом Игнатьев не решился.

Когда свечерело, быстро поужинали при тусклом свете керосиновой лампы. Не дав супруге помыть грязную посуду, загнал всех на второй этаж, уложил тещу с супругой, велел детям сидеть тихо, а сам достав ружье из под кровати, спустился в подвал за патронами. Не похожи были эти уроды на маньяков. Один был как огромная обезьяна, а второй был и вовсе чудовищем! Вылитый скелет с рогами. Игнатьев дрожащими пальцами провел по вороненному дулу ружья. Не может такого существовать в природе! Нет, может конечно, в Африках там всяких или джунглях! Там полно всяких страхолюдин, даже рыба может палец оттяпать на рыбалке, но тут! Практически Москва! Сто километров всего! Тут никаких монстров быть не может! Может и вправду маньяк? Кто их психов разберет.

Рассовав по карманам спортивной куртки патроны, Павел Арсеньевич, осмотрительно перекрыв заглушку дымохода в сауне, поднялся наверх. Домашние четко выполняли его указание, тихо сидели по спальням как мыши. Поставив на стол керосиновую лампу с которой он теперь не расставался, Игнатьев выудил из кухонного шкафа початую бутылку коньяку, добро плеснул его в стакан и одним глотком выпил, не став закусывать.

Что за несправедливость? С утра жизнь казалась ему вполне размеренной, налаженной и никаких изменений в ней он в ближайшее время не предвидел. Хлоп! И к вечеру он словно загнанная крыса сидит впотьмах в своем собственном доме, прячась не пойми от кого.

Плеснув еще коньяка, он все же добрел до холодильника, выудил из него пару персиков и спешно прикрыл дверцу, дабы подольше сохранить в нем прохладу. Что с электричеством и когда его дадут было не понятно, а без холодильника и морозилки будет тяжко. Продукты через сутки начнут портиться, а кормить детей крупой да макаронами тоже не дело. Осушив второй стакан, Игнатьев откусил половину сочного персика и закурил. Пойти что ли тоже поспать? Кого он собрался караулить? Если кто-то начнет ломиться, он обязательно услышит.

Докурив, Игнатьев пошел в комнату тещи на первом этаже и не раздеваясь улегся на заправленную кровать. Ружье он положил подле кровати, лампу и зажигалку поставил на прикроватную тумбочку.

В доме царила полнейшая тишина, нарушаемая лишь едва слышимыми похрапывал отца наверху. Игнатьев прикрыл веки. Стальные ставни, стальная дверь, стены из кирпича. В таком доме можно пережить даже осаду ОМОНА. Поразмышляв на эту тему еще несколько минут, он стал погружаться в сон. Бесшумно и быстро в дом прокрасться не получится, поэтому смысла караулить всю ночь он не видел. Тем более, что беспредел у дома Иванова случился посреди бела дня.

Первая ночь прошла спокойно. Жена с утра поведала ему, что сквозь ставни ночью было видно зарево пожара и под утра слышались далекие крики. Что кричали и с какой стороны она сказать не смогла.

– Выстрелов не слышала? – жена отрицательно замотала головой. – Ну и ладненько.

Игнатьев поставил ружье около окна, строго настрого велел детям сидеть на втором этаже и без приглашения вниз не спускаться.

– Так и будем сидеть взаперти Паш? Что делать то?

Игнатьев тяжело вздохнул. Идти на улицу не хотелось, но во первых нужно было все таки дойти до трансформатора, за ночь морозилка потекла, а погреба, что бы сохранить замороженное мясо и рыбу в доме не было. А во вторых у него теперь было ружье.

– Ладно. Схожу посмотрю! Со светом нужно что-то делать! – Ленка тут же повисла у него на плече.

– Не ходи! Сам говорил что там стреляли и двоих убили вчера! Может там целая банда Паш!

– Может, да занеможет Лен! Вас баб хрен поймешь! То сходи, то не ходи! – Отстранив от себя жену, он подхватил ружье, одел удобные кроссовки на случай, если предстоит быстро ретироваться, проверил патроны в карманах спортивной куртки и, передернув затвор, стал тихо отворять дверь. Приоткрыв ее на ширину ладони долго разглядывал, что там происходит снаружи. Не заметив ничего подозрительного, Игнатьев раскрыл дверь на ширину нужную для того, что бы протиснуться самому и показав жестом жене, что бы прикрыла за ним, выскользнул наружу.

Было около девяти утра, и солнце, столь жаркое этим летом, еще не начало припекать. Осторожно подойдя к калитке, Павел Арсеньевич, тихонечко отодвинул недавно смазанную солидолом щеколду, и выглянул на улицу. Не души! Странно. Такого не бывало в поселке. В девять поселок оживал, все спешили к автобусной остановке, что бы доехав на нем до станции, пересесть на электричку и отправится на ней на работу. В округе с работой было тяжко и все мотались, кто в Дмитров, кто в Дубну. Но сегодня на улице не было ни души. Можно было бы списать это на субботу, но Игнатьев знал, новые рыночные отношения возвели субботу и воскресение в самые что ни наесть рабочие дни. В поселке многие работали на рынках и в магазинах, а в выходные дни там самая горячая пора и что бы никто не спешил с утра на работу такое для их поселка было в диковинку!

Держа оружие в руке, Игнатьев двинулся в сторону правления. Как и на улице, на участках, тоже не было видно людей, зато пару раз он замечал, как быстро дергалась в окне занавеска, пряча испуганный взгляд соседей. Неужели все так и будут сидеть взаперти, выжидая у моря погоды. Ладно старики и молодежь, но где мужики то? Игнатьев, проходя мимо нескольких домов, хотел было покричать хозяев, но вовремя смекнул, что не только у него могло быть оружие. После вчерашнего мракобесия подле Ивановского дома и неспокойной ночки, мужики с испугу могли и пальнуть не глядя, тем более в здорового детину с ружьем в руках.

Кстати о пожарище, Игнатьев принюхался. Запах гари конечно ощущался, но его практически перебивал типично поселковый аромат навоза вперемешку с запахом машинного масла и шлака, что твердой коркой покрывал поверхность центральной улицы наподобие асфальта. Интересно, что сгорело и где.

Наконец выйдя к старому ДК, он прошел вдоль располагавшегося на первом этаже магазинчика, естественно закрытого. Завернул за угол, глянул на затворенную большим амбарным замком подвальную дверь, то была знаменитая Толиковская качалка состоящая в основном из штанг, самодельных гантелей и лавок. Завернул еще раз за угол, и встал пораженный увиденным. От правления остался лишь почерневший скелет еще тлеющих досок, отделение милиции казалось почти нетронутым, если не считать обожжённой стены со стороны сгоревшего здания правления и одного лопнувшего окна. Внутрь слава богу огонь не добрался. А вот позади правления все было намного печальнее. Несколько деревьев стояли огромными, почерневшими спичками, а между ними огромными грудами высились дымящиеся обломки того, что вчера еще было добротными домами. Прямо за правлением был дом Валерки Ширяева, а рядом с ним Васильевский.

Черт! Трансформатор! Практически перейдя на бег, Игнатьев обежал дымящиеся остатки правления и матюгнулся. Естественно трансформатор тоже сгорел к чертям собачьим. Да что же тут творится у них? Два дома сгорели, правление, ментовка чудом осталась цела, выстрелы, пара убитых и… никого! Где власти? Да хотя бы пожарные? Почему никто не тушил пожар? Подойдя к почерневшим от копоти столбам, бывших еще вчера забором, Игнатьев внимательно обвел взглядом пожарище. Еще раз витиевато выругался, из под обломков торчала почерневшая человеческая кисть. Вот и третий покойничек. А там глядишь под обломками и все семейство обнаружится. Со злобой плюнув себе под ноги, Игнатьев быстро стал перебирать в голове варианты. Дойти до Толика? Но тот жил на другом конце поселка, а это с километр топать. Опасно! Рядом с его домом крепких мужиков не проживало, лишь бабульки с дедами. Ближайший мощный сосед жил недалеко от Ивановского дома – тот самый золотозубый Рома, с кем он разговаривал вчера, как раз перед замесом. Стоило рискнуть, во первых узнать чем все закончилось, во вторых нужно что-то делать, а делать обычно могут лишь здоровые решительные мужики!

Развернувшись, Игнатьев двинулся в обратную сторону. Дойдя практически до стены ДК с надписью «Видеопрокат», он явно ощутил у себя за спиной пристальный взгляд. Не останавливаясь, он быстро повернул голову и мгновенно покрылся холодным потом. Из-за дымящихся руин быстро выскочили пара стремительных силуэтов. Двигаясь на четырех конечностях они были страшной пародией человека на обезьяну. Но тот, чей взгляд он ощутил стоял чуть в стороне, недалеко от входа в отделение Милиции. Огромный, одетый в подранную, окровавленную одежду, горилла образный силуэт под два метра ростом. Тот самый, что вчера размозжил голову человеку. Монстр заметил, что Игнатьев увидел его. Рот его ощерился дикой улыбкой, обнажая огромные острые зубы. Горящие угольки глаз сузились от ярости, и оглашая весь поселок жутким ревом, монстр указал на Игнатьева узловатым пальцем с поломанным когтем. В туже секунду два силуэта снова пришли в движения, довольно расторопно поскакав в сторону застывшего от ужаса Игнатьева. Монстр снова взревел, подбадривая своих солдат, те чуть прибавили скорости и тоже огласили окрестности леденящим душу, утробным воем. Это вывело Игнатьева из ступора и он, совершенно позабыв, про зажатое в руках ружье, бросился со всех ног к своему дому даже не подумав, что ведет за собой саму смерть.

Отдернув штору, и от любопытства позабыв о всякой осторожности, Николай Павлович буквально прилип к стеклу. Мимо его дома, плавно покачивая на рытвинах, медленно катил урча мощным двигателем, вишневый внедорожник. Кто находился внутри автомобиля из-за тонированных стекол рассмотреть было невозможно.

– В сторону правления едет! – Порывшись в нагрудном кармане, Николай Павлович все таки выудил пачку Астры и чиркнув спичкой, раскурил вонючую сигарету. – Кого еще к ним в глухомань принесло?

– Что там Коль?

– Тьфу ты иуда! – уронив пепел себе на штанину, Николай Павлович буквально подскочил на стуле. – Ты прежде, чем подкрадываться хоть кашляни что ли! До инфаркта доведешь раньше времени

– А я почем знаю, слышишь ты или нет! Вошла и вошла! Смотрю в окно пялишься! Думаю увидел чего!

– Увидел! Джип там огромный проехал!

– Чей? Толика что ли этого, бандита?

– Да, не! Этот вишневый, у Толика черный!

– А это тогда кто?

– Конь это в пальто, Ир! Господи, твою ж душу мать, иди, да спроси! Кто это?! Чего это?! Где это! Как умалишённая всегда! – Николай Павлович взвился от раздражения, жена иногда могла и мертвого довести до испарины, а уж живого так и вообще до белого каления.

– Ты чего старый хрыч, не проспался что ли? – Ирина окрысилась и стала похожей на злобного хорька. – Как целка сидишь тут сиднем! Сходил, поглядел бы чего там! Или нам теперь все время теперь на чердаке ночевать?

– Сходил бы…, – Николай Павлович аккуратно зашторил окно, отряхнул от упавшего пепла штаны и двинулся к входной двери.

– Ты чего совсем остолопиздел? – Ирка прямо таки метала молнии. – Совсем дурной! Я ему в шутку, он всерьез! Куда ты потопал то? Там вакханалия творится, а он поперся!

– Это ты Ир какая то остолопиздевшая стала к старости! – Красноречиво покрутив указательным пальцем у виска, Николай Павлович стал методично отпирать засовы на входной двери. Ирка злобно плюнула, и бурча себе под нос матюги, двинулась в глубь дома.

Перехватив поудобнее ружье, Николай Павлович с минуту наблюдал за окружающей обстановкой сквозь приоткрытую дверь. Не узрев ничего подозрительного, он вышел на крыльцо, плотно притворил за собой дверь и, ежесекундно озираясь двинулся к калитке. Идти было сильно боязно, но он знал наверняка, как сейчас нервничает и заламывает руки от переживаний Ирка. И поделом ей! Нечего рот раскрывать, когда он кроме бабской дурости ничего не скажет. Ничего, понервничает с пол часика, дольше он и не собирался разгуливать по поселку.

В сторону злосчастных гаражей, подле которых случилась бойня у Ивановского дома, Николай Павлович не за какие коврижки идти бы не стал. Поэтому, лишь поглядев настороженно в том направлении,, он двинулся неспешным, настороженным шагом в сторону ДК поглядеть на ночное пожарище. Полыхало знатно и выгореть должно было не мало. Главное что бы не сам ДК, очень уж не хотелось что бы сгорел лучший в округе продуктовый магазин. Лучший не в плане ассортимента, а в том, что дородная продавщица Людка, хоть и была стервой той еще, на частенько продавала в долг алкоголь и сигареты, что было крайне удобным, когда пенсия кончалась, а выпить и покурить очень хотелось. Пройдя несколько домов, Николай Павлович с тревогой отметил для себя, что не замечает признаков жизни в поселке. Дома стояли с закрытыми дверьми и наглухо зашторенными окнами, те счастливцы у кого имелись ставни- наглухо затворили их. На улице не было видно ни единой живой души, но самое странное было то, что над поселком нависла полная тишина. Не было привычных и столь незаметных в обыденной жизни звуков. Не слышно было ни кудахтанья кур, ни лая собак, даже насекомые казалось перестали летать между растущих вдоль заборов роз. Николай Павлович постучал пальцем по вставленному в левое ухо слуховому аппарату. Может батарейка села? Не может быть такой тишины. Ладно люди попрятались. После ночного погрома это было не мудрено. Но тишина. Тишины в поселку по определению быть не могло.

Дойдя до ладного кирпичного домины принадлежащего местному барыге Игнатьеву, Николай Павлович свернул за угол, и зашагал напрямки к ДК. Нос уже начал улавливать запах гари и, чем ближе он подходил, тем запах этот становился все явственнее и тяжелее.

ДК вместе с его магазинчиком к великому облегчению Николая Павловича стояло в целости и невредимости. Когда до вожделенного магазинчика оставалось с полсотни метров, из-за его угла, выпучив глаза словно окунь, вылетел Пашка Игнатьев собственной персоной. От неожиданности Николай Павлович встал как вкопанный, Игнатьев хоть и бежал молча и никакой агрессии от него не исходило, но помповое ружье в его руке заставило старика резко занервничать! Стремительно приближаясь он махнул в сторону Николая Павловича свободной рукой, и прорычал короткое слово.

– Беги!!!!!

Николай Павлович хоть и был туговат на ухо, но к счастью боженька наградил его расторопностью. Резко развернувшись, он припустил во всю свою старческую прыть, стараясь балансировать между предынфарктным состоянием и состоянием когда застарелая астма прикажет ему остановиться в приступе дикого кашля.

Спустя несколько секунд Игнатьев его нагнал, и начал стремительно обгонять.

– Беги Палыч! Там сзади те уроды, что мусоров у Ивановского дома вчера покрошили!

Палыч было прибавил, но тут же предательски кольнуло в боку и он почувствовал, как начинает задыхаться. Не растерявшись, он, взведя курки на ружье, стал замедлятся, стараясь не зайтись в приступе кашля. Ингалятор он забыл дома, а тут еще – Уроды нагоняют! Наконец он остановился, и, громко перхая, развернулся, вскидывая ружье. Игнатьев не останавливаясь, продолжил бег, видимо помочь старику в его планы совершенно не входило, скорее наоборот, внезапное появление Николая Павловича дало возможность Игнатьеву ускользнуть от настигавших его преследователе, оставив запыхавшегося старика им на растерзание.

– Хрена се! – Арцев перегнувшись через водительское сидение, с неподдельным интересом смотрел на происходящее на улице. А там было на что посмотреть. Сначала мужик с помпарем в руках, совершенно не замечая умело припаркованную в кустах вишневую Тойоту с рассеянным видом обошел пепелище. Затем ему наперерез вылез ужасного вида громила с обезображенным лицом. Следом появились две фигурки поменьше. Подобно крабам или мартышкам, они передвигались боком, используя при этом все четыре конечности, злобно скалились острозубыми ртами, неимоверно длинные черные языки постоянно облизывали потрескавшиеся синюшные губы. Налитые кровью глаза уставились на мужика, на секунду монстры замерли и повинуясь реву огромного громилы бросились на того. Тот, совершенно позабыв про свое оружие, припустил проч. Две фигуры помчались на четвереньках за ним, а здоровый прорычав злобно вдогонку, стремительно для своей комплекции припустил вдоль двухэтажного здания ДК.

– А вот тебе и обещанные Жильцы! Как? Впечатлялся?

– Кто это был? Мутанты какие-то? Откуда они тут?

– Тебе ж профессор по дороге вроде объяснял? Ты объяснял же Сергеич? – Профессор рассеяно покачал головой, сосредоточено возясь с каким-то похожим на ручной гранатомет прибором. – Люди это, только зараженные! Надышались серых спор, или в черную жижу в болоте вляпались, вот и корежит их теперь и снаружи и внутри! Теперь у них лишь агрессия в мозгах, да желание кровушки твоей отведать Борь! Хотя про мозги может я и погорячился....

Выскочив из Тойоты, Юра накинул на лицо маску респиратора, и передернув затвор «Вала», быстро вышел из кустов на дорогу. К тому времени, двое мелких уродов почти настигли не весть откуда взявшегося у них на пути старика. Откуда он появился Юра к своему стыду просмотрел. Поначалу старик вроде начал удирать, но быстро выдохся и остановился. Бежавший первый – здоровый, атлетично сложенный мужик даже не обернулся, продолжая позорно драпать.

Вскинув «Вал», Юрий прицелился и срезал короткой очередью ближайшего к себе монстра. Очередь попала точнехонько ему в голову, и Арцев увидел, как голова, словно гнилой арбуз разлетается на части. А Грушник то хорош. Следующей очередью, видимо боясь зацепить застывшего деда, Юрий полоснул второго монстра по ногам. Тот взревел, и стал заваливаться на бок, и тут, сам дед разрядил в него практически в упор оба ствола. Словно от удара молотом, монстр отлетел назад нелепо болтая конечностями, и рухнул в сухую пыль дороги.

Перезарядив магазин, Юрий водя стволом из стороны в строну двинулся к валявшимся в пыли телам и совершенно не понимающему, что происходит деду. Арцев хотел тоже вылезти, но Сергей Сергеевич резко ухватил его за плечо.

– Юра сам справится, он привычный уже к такому! Нам с вами без лишний надобности лучше не вылезать наружу.

– Почему? – Арцев, отвернувшись от происходящего за лобовым стеклом автомобиля, уставился на профессора. – К сожалению Сергей Сергеевич, мы с вами так и не успели поговорить по дороге. Поэтому я так и остался не осведомленным о происходящих тут делах. Но, помнится, в кабинете у Вениамина Всеволодовича, наше мероприятие подразумевалось, как легкая прогулка по красивым местам с небольшими остановками для взятия каких-то проб и тестов, не так ли?

Сергей Сергеич молча кивнул.

– Но то, что сейчас происходит, во первых совершенно не похоже на прогулку, во вторых красивых мест что-то не видать совсем, и в третьих не прошло и часа, а уже вовсю пошло в ход оружие! Да и у аборигенов тутошних смотрю ружья так же имеются в избытке!

Хлопнув водительской дверью, в машину заглянул Юрий.

– Сергеич! Где там твой волшебный реагент? Давай сюда!

Сзади зашуршало, профессор выудил что-то из кейса и быстро передал Юрию.

– Юрочка только не в автомобиле!

ГРУшник метнул на него красноречивый взгляд, типа не учи ученого, и зажав небольшую пластиковую бутыль в руке, быстро захлопнул дверь. На конце бутылке, как успел заметить наблюдательный Арцев, была не пробка а распылитель, как у пшикалки с водой для глажки белья. Энергично нажимая на рукоять, Юрий тщательно пропшикал аэрозолем руки, лицо и даже защитный комбез и респиратор.

– Что он распыляет? Что это за реагент? – Арцев постучал пальцем по лобовому стеклу. – Там что, все заражено чем то? Профессор?!

– Боря, если мы будем в респираторах и не подходить к живым объектам, то все в порядке!

– А зачем тогда Юрий так старательно поливает себя вашим реагентом? Он же не подходил ни к убитым, ни к старику!

– Подходил! Не близко, но все же! Этот скорее не реагент, а маркер, если на Юре есть споры, аэрозоль покрасит их в ярко алый цвет.

Черт бы тебя побрал, подумал Капитан, хрен из тебя хоть что то выудишь червь научный! Быстро накинув на лицо респиратор, он, под запоздалый возглас ученого, выскочил из авто.

– Ты чего выполз? – Резко прекратив пшикать, Юрий вопросительно уставился на Арцева. – Тебе профессор не сказал что ли, что в тачке безопаснее?

– Сказал!

– Ну а чего вылез тогда?

– Не люблю в темную играть Юр! Скажи прямо, что за херня тут твориться? Что это за уроды? Такое только в фильмах можно увидеть, да и то, в них они менее страшные!

– Вот ты любопытный, капитан!

Грушник качнул стволом в сторону распростертых тел.

– Хочешь, посмотри поближе!

Арцев, прищурившись, с явно читающимся недоверием во взгляде, глянул ему в лицо.

– Профессор сказал, что подходить небезопасно!

– Небезопасно вообще сюда было приезжать! Но как говориться, не я тебе путевку выдал! Маску поплотнее одень и очки тактические! Да и вообще смотри что бы открытых участков тела не торчало наружу!

Как же вы достали меня! Арцев про себя метал гром и молнии. Неужели трудно внести хоть какую-то конкретику. Что здесь? Бешенство, ящур, чума!? Всеобщее помешательство, мутанты из под земли повылезали? Ан нет! Темним, ничего не говорим! Но послать послали в эту жопу. Вениамину Всеволодовичу естественно претензий не высказать, но доконать вопросами своих компаньонов по этому приключению стоило! Нацепив тактические очки и капюшон, капитан подняв вверх большой палец, показал ГРУшнику, что готов идти. Профессор, видимо поняв, что они собираются делать, стал стучать пальцами по стеклу и махать рукой, красноречиво показывая, что он сильно против. Юра показал ему что они лишь туда и обратно и хлопнув Арцева по плечу, быстро зашагал к телам.

Устинов угрюмо взирал на собравшихся. Те, раскрыв рты, слушали рассказ Сахарова, который Генерал помнил в самых мельчайших деталях, как будто не Академик, а он сам пережил эти трагические события. А ведь прошло уже практически четыре года. Сколько воды утекло за это время. Смена президента, распад страны, реформы, коммерция, открытие границ, поменялось абсолютно все, это была абсолютно другая страна.... это и радовало и печалило Генерала в равной степени. Дело было даже не в благосостоянии или его положении в обществе, отнюдь, с распадом страны оно только возросло. Дело было в самой системе. Системе которая перестала существовать. То, что укреплялось и цементировалось долгие 80 лет рухнуло в одночасье, не было больше того пугающего запал Государства. Государство распалось, расползлось на множество кусочков, которые возомнили себя самостоятельными, готовыми к большому плаванию в мировом океане не понимая, что они всего лишь маленькие островки отколовшиеся от материка.

А он это прекрасно понимал. И пять лет назад понимал. И поэтому был готов к этому. Поэтому сейчас угрюмо взирал на собравшихся, которые привыкли решать лишь насущные проблемы, без взгляда вперед. Вот для них то рассказ Сахарова и станет отправной точкой в осознании того огромного, сложного процесса, что он запустил, предвидя скорый крах СССР.

Видя разгорающийся интерес в глазах собравшихся, Сахаров воодушевленно продолжил.

– Идя за командиром спецназа, я абсолютно не понимал, почему меня уводят от того, на что мы потратили столько сил и ресурсов. В тот момент, я даже позабыл о пропавшем отряде Манукяна, все мысли были сконцентрированы на найденном космическом аппарате. Ведь это был гигантский прорыв в космических исследованиях! Впервые удалось посадить, произвести исследования и удачно взлететь с планеты со столь агрессивной атмосферой! Ведь Венера это поистине сущий ад! И вот, аппарат найден, бесценные данные находятся на расстоянии вытянутой руки, а я, в плотном окружении спецназа, удаляюсь все дальше и дальше от них. Нонсенс!

Обойдя широкой дугой затопленный берег, мы полезли сквозь густой валежник. Я снова попытался протестовать. Говорил о том, насколько важно именно сейчас снять записывающие модули и достать собранные на Венере образцы почвы и атмосферы. Говорил о том, что если этого не сделать, то до них гарантированно доберется болотная вода, безвозвратно испортив модули и образцы, но все без толку! Командир, словно не слыша мои доводы, упорно гнал наш маленький отряд сквозь бурелом в одному ему известном направлении.

Спустя минут десять мы спустились в неглубокий овражек, и пройдя по нему с сотню метров, вскарабкались по его заросшему папоротником склону наверх. И вот тут-то я в полной мере осознал правильность того, что спецназовец, чуть ли не силой оторвав меня от найденного космического аппарата, привел в это странное место. То что открылось моему взору, мягко говоря повергло меня в шок.

Часть болота и прилегающие к нему деревья были густо запорошены серой золой. Один из спецназовцев придержал меня рукой, не давая ступить ни шагу вперед. Командир, прижав свой респиратор вплотную к моему, стал быстро докладывать об окружающей нас чертовщине.

– Александр Анатольевич, нескромный вопрос, смотрели фильм Чужие? Или успели еще?

Так как мой отец был дипломатом в Пакистане, с импортной техникой проблем в доме у нас не было. Поэтому частенько, когда он с матерью был в очередной командировке, мы с друзьями приглашали девчонок и устраивали совместные просмотры свежих фильмов. Чужих я естественно смотрел! И не раз. Утвердительно кивнув командиру, я вопросительно показал ему рукой, дескать причем тут фильм? Тот постучал меня по плечу и достав устрашающего вида штык нож велел следовать за ним.

Пройдя вперед метров двадцать, мы подошли практически вплотную к серому полотну укрывшему болото и прилегающую к нему землю. А может и не было там земли. Просто вот, серое – серое и хлоп, уже нормальная таежная земля, а между ними четкая, как по линейке граница. Подобрав по дороге сосновую палку, командир осторожно ткнул ей в серое полотно примерно в полутора метрах от границы с нормальной землей на которой стояли мы. Серая поверхность колыхнулась, расходясь подобно болотной ряске в стороны, открывая черную словно нефть поверхность.

– Это, что нефть? – я удивленно глянул на командира. – Мы нашли новое таежное месторождение? Это вы хотели мне показать? А при чем тут чужие?

– Смотрите внимательно док!

Я пригляделся и оторопел, оголившаяся от серого одеяла чернота была вся опоясана тонкими ярко алыми прожилками.

– Увидели? – я кивнул. – А теперь смотрите еще!

Командир снова пошевелил палкой, разрывая алые сосуды, смешивая серое, черное и красное воедино. Даже сквозь фильтры респираторов стал проникать жутчайший запах трупного разложения. Одновременно с запахом, на взбудораженной палкой командира поверхности вздулся огромный пузырь и с приглушенный хлопком лопнул, выбросив в воздух сероватую взвесь. Та, гонимая легким ветерком, медленно поплыла в сторону от нас. Фух, чего чего, а проверять на себе вредна или нет эта непонятная пыльца мне совершенно не хотелось.

– Очень необычно! – обернувшись на застывших позади нас бойцов спецназа, я спросил не экспериментировали ли они с этим без респираторов?

– Без фильтров сюда трудно подойти из-за ужасного запаха! Не беспокойтесь док! Мы пока еще в здравом уме!

– Откуда тогда вы знаете, что под серым слоем?

– Мы пробовали делать то же самое около упавшего аппарата, там запах практически не заметен.

– А причем тут чужие?

– Пойдемте, тут недалеко, вон за теми елями, – командир рукой указал на стоящие неподалеку, покрытые все тем же серым слоем плесени, деревья. Не знаю почему, но тогда мне показалось, что это выглядит как плесень.

Пройдя ближе, я увидел, что между деревьями протянулись длинные, покрытые густым серым налетом, нити или лианы.... не знаю, как это описать! Свисая в некоторых местах до самой земли, они реально были очень похожи на лианы, но лиан, как вы понимаете, в принципе не может быть в сибирской тайге. Один из спецназовцев высказал предположение, что это паутина, но я с ходу отмел эту гипотезу, ибо отсутствовало натяжение нитей и не было даже намека на хоть какую-то герметичность рисунка, да и толщина нитей подразумевала паука размером со слона.

Высоко это хитросплетение лиан не поднималось, может метров на пять шесть от земли. Сделав несколько шагов в направлении деревьев, я обратил внимание, что в некоторых местах, на покрытой серым налетом коре виднелись угольно черные подтеки похожей на смолу субстанции.

– Вы пробовали скоблить эту серую гадость на деревьях? Что там под плесенью?

– Плесенью? – Командир спецназовцев удивленно глянул на меня. – Почему вы так решили док?

– Почему нет? А вам что это напоминает?

– Я думаю это какой то паразитический грибок! Как лишай! Есть основной очаг и куча ответвлений по всему организму от него.

Хм, такая гипотеза выглядела куда более логичной чем моё сравнение с плесень, основанное лишь на визуальной схожести оной с этим пепельно-серым налетом.

– Скоблить мы пробовали Док! Есть у нас в отряде излишне любопытные, под серым налетом древесина очень мягкая, как будто грибок питается деревом, размягчая твердую структуру древесины. – Подойдя к ближайшему стволу, командир медленно погрузил лезвие ножа в древесный ствол практически на половину. – Видите насколько мягкой и податливой она стала, нож как в масло входит! Как эти деревья еще стоят и не падают?

Весь отряд на секунду вскинул голову вверх, бросая взгляды на верхушки деревьев, те вальяжно и грациозно колыхались на ветру не подавая никаких признаков того, что с ними что-то не так.

По хорошему нужно было бы взять образец этого налета на пробу, но стеклянных герметичных емкостей я к сожалению не взял. Класть же образец во что-то другое явно не стоило! Судя по тому что этот грибок делает с древесиной, он являл собой довольно агрессивную субстанцию, с которой следовало обращаться с крайней осторожностью!

Попросив у ближайшего спецназовца нож, я подошел к свисающей на уровне лица лиане и попытался сделать надрез. В следующую секунду рука командира плотно обхватила мою кисть не давая сделать ни малейшего движения. Второй рукой он показал мне жест указательным пальцем призывая к молчанию. Увидев, что я его понял, той же рукой он показал в глубь переплетений серых лиан. Присмотревшись я с удивлением увидел метрах в пятидесяти от нас похожий на человеческий силуэт, он стоял на месте, но его конечности двигались. Присмотревшись получше, насколько это позволяли стекла респираторной маски и москитная сетка защитного костюма, я разглядел, что эти движения совершенно неестественны для человека, резкие, конвульсивные, словно незримый кукловод дергал в произвольном порядке нити, неумело пытаясь имитировать человеческие движения. Повернувшись к командиру, я вопросительно кивнул головой. Тот снова прижался вплотную к моей лицевой маске и зашептал.

– Видимо это и есть пропавшая экспедиция Док! Но… час назад, кола мы наткнулись на тела, они все были бездвижны, как самые, что ни на есть покойники и лежали чуть дальше, метрах в ста отсюда. Наш медик долго пытался нащупать у них пульс, но его не было! Когда же мы двинулись дальше, несколько тел едва заметно дернулись, сильно испугав нас, мы бросились обратно думая, что все таки среди лежащих есть выжившие, но увы, повторный осмотр медика ничего не дал.

– Да уж, странно! Поэтому вы сейчас осторожничаете Майор? – я кивнул в сторону подрагивавшего тела впереди. – Почему мы остановились? Вы же понимаете, что труп не может самостоятельно стоять на своих двоих! Это же явно живой человек! И ему необходима помощь! Я к сожалению лишь поверхностно владею медициной, но совместно с вашим медиком, я думаю мы сможем оказать ему помощь.

– Я осторожничаю Док, потому что я сомневаюсь в том, что там впереди человек!

– Что? Простите! Я вас не очень понимаю, тогда кто это по вашему? Пока на планете Земля никто еще не обнаружил других человекоподобных существ кроме обезьян, но мы в Сибири, тут нет никаких обезьян, а снежного человека пока никто не поймал!!!

– Там нечто другое Док, и никакая это не обезьяна и не снежный человек! Там нечто иное, и оно точно нехорошее! И вот это нехорошее мы вам и хотим показать! И именно поэтому осторожничаем!

Палец в защитной перчатке указал на дергающееся тело.

– Это лишь цветочки Док! Дальше будут ягодки и еще какие! Вот тогда и поймете почему я вас спрашивал про чужих....

Передумав резать лиану, я развернулся к отряду, собираясь вернул нож спецназовцу и увидел как все бойцы, сосредоточенно накручивают глушители на стволы своих автоматов. Заметив мой удивленный взгляд командир вытащил из нагрудной кобуры огромный пистолет, навернул на него глушитель и протянул мне.

– Зачем?

– На всякий пожарный! Один вон уже поднялся, а там целое кладбище впереди.... и не только людское. Надеюсь не пригодится. В противном случае патронов нам явно не хватит!

Проворочавшись до самого утра, но так и не сумев уснуть, Сережа прокручивал в уме все произошедшие в недавнем прошлом события. Спокойное и безмятежное течение жаркого лета с рыбалкой, картами, ночными посиделками у кострищ и прочими прелестями дачного отдыха внезапно закончилось! Самое любимое и тихое место на земле – Дача, внезапно оказалось в самом эпицентре страшных и непонятных событий. Началось все с пропажи людей, сначала алкаш Иванов, потом, абсолютно внезапно для всех – Гарик с Михой. Кстати интересно куда подевались эти поисковые отряды? Ведь отцы пропавших мальчишек привезли с собой друзей – приятелей из города и вместе с парой милиционеров отправились искать по ближайшему лесу с его заброшенной ракетной частью и пришедшим в упадок торфоразработкам. Хотя, с чего он взял, что эти отряды куда-то подевались? Просто сам Серега не очень интересовался течением этих поисков увлеченный совершенно другими событиями. А их, надо сказать, была прямо таки целая гора и маленькая тележка в придачу!

Во первых, рассказ Олега про то, что его отчим наткнулся на дорожный кордон с пулеметами и солдатами в респираторах! Об этом же говорил и Толик Толстопуз, но Толик еще упоминал о том, что кордоны не только на дороге к Дубне перекрыты, а еще и на объездной и на станции. Во вторых, мать сказала, что уже как несколько дней не работает телефон и не видно участкового! В третьих, в пугающем и страшном обличии, еще один пропавший – профессор Павел Иванович, так внезапно вышел к ним из леса! Он походил больше на ходячего мертвяка, чем на человека! Сережу передернуло от отвращения и страха, когда он вспомнил, как профессор побулькал его имя. Ужас да и только! В четвертых.... в четвертых, вообще все стало не так, совсем, совсем не так. Странные ночные звуки. И… отсутствие привычных дневных. Сережа задумался. Чего-то явно не хватало. Чего-то привычного. Того, чего не замечаешь, а оно есть. А вот сейчас его нет! Лай собак! Точно! Его уже не слышно пару дней точно. На дачах много у кого были псы, а в поселке вообще на каждом дворе практически. И уж точно лаяли они на каждый звук, будь то проходящий мимо забора человек, или далекий перестук колес электрички, их раздражало буквально любой посягательство на тишину ! И вот уже пару дней тишина! За раскрытым настежь окном снова щелкнуло. Серега вздрогнул. Если закрыть окно в комнате буквально через полчаса будет нечем дышать от духоты. Может кот или крысы? Прислушался. Вроде тихо. Полежав еще некоторое время в размышлениях Сережа наконец незаметно для себя уснул. Дыхание его замедлилось, перевернувшись на бок, он подсунул руку под подушку и негромко засопел. Под самым окном снова щелкнула ветка под чьей-то ногой и спустя несколько секунд в раскрытом проеме окна возникли глаза. Глаза не были человеческими. В них не было ни белого глазного яблока, ни зрачков ни радужки. Просто нечто серое разлилось между воспаленных синюшных век. Глаза неотрывно смотрели на спящего мальчика. И если бы Сережа сейчас проснулся, он очень удивился увидев свою маму стоящую в одной ночной рубашке под его окном. Хотя… это была уже немного не его мама. Но он не проснулся и, постояв еще немного под его окном черноглазый монстр облаченный в цветастую ночную рубашку бесшумно растворился в предрассветных сумерках.

То, что сейчас вещал собравшимся Сахаров прямо таки захватывало воображение. Не знай, что это реальная история из жизни и то, что она является прелюдией к очень нехорошим событиям, то этой историей вполне можно было бы заслушаться. Тем более что Академик не был лишен поэтического романтизма, был прекрасным рассказчиком и мастерски умел расставить нужные акценты, поддерживая необходимую интригу в своем повествовании. И именно за этим Устинов его и пригласил на это совещание. Нужна была интрига, драма и неподдельное сгущение красок. Сахаров искренне верил в то, что пытался донести до собравшихся, и это дорогого стоило. Генералы слушали эту нереальную историю раскрыв рты, ученые тоже вроде заинтересовались, но видно было, что все таки пока рассказ Академика был для них чем-то нереальным, ненаучным и фантастичным. Но это пока. Двоих болванов в дешевых костюмах из института космических исследований Сахаров привел сам, естественно с негласной подачи Устинова. Толку от них было мало, но они и нужды были собственно лишь для того что бы создавать так называемый эффект толпы. Показать, что не только ведомство Сахарова озабоченно сложившейся в Подмосковье ситуацией..

Устинов глянул на наручные часы, через пятнадцать минут должен был пожаловать еще один человек, появление которого точно тут никто не ожидает. И если рассказ Сахарова не убедит собравшихся силовиков и ученых в серьезности происходящего, то вновь прибывший точно склонит чашу весов в сторону положительного решения о карантине.

Оторвав взгляд от циферблата, Генерал уловил едва заметный взгляд в свою сторону. Как опытнейший оперативник он не подал виду и так же незаметно просканировал отстраненным взглядом собравшихся. Ларин! Вот кто проявляет к нему интерес! Прикрыв глаза, Устинов стал наблюдать за ГРУшником. Точно! Ларин единственный, кто не только внимательно слушал рассказ Сахарова и анализировал информацию, но и наблюдал за реакцией собравшихся. Нужно попробовать осторожно поговорить с ним. Сначала через доверенных лиц издалека, если проявит интерес, то можно и встретиться лично. Дело набирало серьезные обороты и поддержка армейских спецов очень не помешает!

Последние сто метров Игнатьев не бежал, а шел прихрамывая, держась рукой за пылающий огнем бок. Бегать он никогда не умел, от армии откосил и вся его спортивная подготовка заключалась в хождении в качалку к Толику пару-тройку раз в неделю. Толик быстро донес до Игнатьева, что просто так дергают гантели и штанги лишь дрочеры из спортивных резервов, а настоящие пацаны качаются на «метане» и ретаболиле! По началу Игнатьев отнекивался, дескать, анаболики же! Печень посадят, член стоять не будет! Но, походив пол года в зал и видя, как Толян с каждым днем наращивает бицуху, раскачивает плечи и тягает огромные веса, сдался. Тем более, что на печень Толстопуз явно не жаловался, регулярно потребляя с Игнатьевым пиво и коньяк. Да и по бабам был мастак ходить. Так что, благодаря всего нескольким курсам анаболиков Игнатьев быстро стал выглядеть не хуже чем герои его любимых боевиков. Но, как показала сегодняшняя пробежка, хоть и выглядел он атлетично, но выносливости волшебные таблетки ему так и не прибавили.

Задыхаясь, весь мокрый от пота, он, дико озираясь по сторонам, шарим по карманам шорт в поисках ключей от калитки. Неужели выронил, убегая. Мысленно похолодев от страха, он, наконец, наткнулся на них в самом дальнем углу кармана. Достав их, трясущимися пальцами стал вставлять в замок. Так страшно ему не было еще никогда. Был ли вышедший из-за угла монстр тем же самым, что учинил мясорубку у дома Иванова, он не мог сказать наверняка. Вроде похож, такой же огромный и страшный, словно сам черт! И эти два непонятных существа, что по крабьи погнались за ним. Страх да и только! Хорошо хоть этот старый хрыч подвернулся им по дороге, отвлекая внимание монстров на себя и дав Игнатьеву шанс скрыться. Еще раз диким взглядом оглядев округу, Игнатьев наконец справился с замком. Быстро зайдя на участок, он запер калитку изнутри и медленно в изнеможении сел прямо на бетон дорожки.

– Милый!!! Паша!!! – жена с грохотом скатившись с высокого крыльца, мчалась ему на встречу.

Опершись рукой на приклад дробовика, Игнатьев тяжело поднялся и злобно процедил сквозь зубы.

– Заткнись! – жена почти добежав до него, отпрянула, испугавшись той злобы, с какой он глядел на нее. – Заткнись!!! Че орешь как резанная? Там звиздец творится! Не дай бог они услышат и все.....

Сплюнув тягучую слюну далеко в огород, Игнатьев перевел взгляд с жены на появившуюся в приоткрытой двери дома мать.

– Иди, и мать уведи! Сейчас отдышусь и приду! И чтоб ни звука! – Жена тактично не став задавать вопросов, быстро поднялась на крыльцо, и что то прошептав снохе, притворила изнутри дверь.

Держась рукой за все еще покалывающий бок, Игнатьев тяжело поднялся. Прежде чем забаррикадироваться в доме, нужно было проверить периметр. Участок был обнесен могучим забором с трех сторон – с наружной и со стороны соседей, а вот на тыльную сторону Игнатьев денег пожалел. Участок упирался в овражек, тянущийся вдоль всего поселка, до самых гаражей и скрывающийся в лесополосе. Смысла отгораживаться от него забором Игнатьев не видел, ведь никому бы не пришло в голову по нему ходить, овражек был сплошь в зарослях жгучей крапивы, ивы , колючего шиповника и малины. Поначалу там забора вообще не было, но с появлением детей, Игнатьев опасаясь что они могут случайно упасть в овраг, играя во дворе, соорудил из старых досок частокол. Для детей это была практически непреодолимая преграда, а вот от монстр подобных чужаков, орудовавших сейчас в поселке, такой забор был так себе защитой.

Подойдя вплотную к собранному из чего попало частоколу, Игнатьев качнул его рукой, доски были еще вполне крепкими, но если взрослый мужик, такой например, как он сам, решит разломать его, то это будет делом пары минут. Но поделать уже было ничего нельзя и покачав головой, Игнатьев побрел назад к дому. В этот момент ему в спину подул ветерок, донося до его носа запах жуткого тухляка.

– Твою ж мать! Это еще что? – зажав нос рукой, Игнатьев вернулся к забору и стал разглядывать овражек сквозь щель между досок. Запах явно шел из оврага, тяжелый, сладковато приторный.... именно так должно веять от пролежавшего на солнце трупа почему-то подумалось Игнатьеву, хотя как именно пахнет такой труп он слава богу не знал. В овражке ничего подозрительного видно не было, лишь пару раз, что-то или кто-то промелькнул в кустах крапивы, шевеля ее верхушки. Крысы что ли? Может в овраге сдохло какое то животное- собака или кошка, а крысы ею питаются? Отсюда и запах, хотя едят ли крысы падаль Игнатьев тоже не знал.

Ветер поменял направление и вонь поутихла. Игнатьев оторвался от созерцания зарослей в овраге, и зашагал к дому. Главное что бы эта вонь не проникла в жилище, иначе в душном от жары помещении да еще с таким ароматом находиться будет невозможно! Нужно будет внимательно проверить, наглухо ли закрыты окна со стороны частокола.

Зайдя в дом, Игнатьев увидел, что все домочадцы, кроме детей, которым велели не спускаться со второго этажа, сидят в гостиной в ожидании рассказа, что там случилось в поселке. Ни свечки, ни керосиновую лампу зажигать не стали, разумно полагая, что те могут понадобиться в более необходимой ситуации. Тяжело усевшись на стул, Игнатьев, не выпуская из рук дробовика вкратце рассказал о своем приключении, тактично удержав подробности о том, как он бросил на растерзание монстров старика. Теща с тестем затараторили, что дескать, слышали два выстрела, и поэтому все так и перепугались, думали что это Паша отстреливается от кого-то. Тесть даже порывался идти с топором ему на выручку. Игнатьев махнул рукой, дескать сиди уж, там с топором делать нечего, потом, вспомнив о благоухании в овраге, велел всем проверить окна и подоткнуть все щели полотенцами или чем-нибудь еще. Когда с этим закончили, на скорою руку поел, жахнул 150 грамм водки и, передав дробовик тестю, велел следить со второго этажа за улицей, а сам прилег поспать, проворчав, что ему еще всю ночь караулить.

Проснулся Павел Арсеньевич в полной темноте. С минуту приходил в себя, не понимая где он находится. Затем попытался подняться с дивана, но как только опустил ноги на пол, икры отозвались ноющей болью.

– Побегал мать твою! Да еще и тесть не разбудил.

Прислужившись, Игнатьев услышал наверху храп. Спит старый козел! Велел же караулить и разбудить, как стемнеет. А он спит! С таким отношением к важным делам все на свете просрать можно!

Кое-как поднявшись, он на негнущихся ногах, побрел на ощупь к лестнице ведущей на второй этаж. С трудом преодолев два пролета, он выполз в коридорчик, в котором уже можно было хоть что то рассмотреть. Коридорчик заканчивался завешенным тюлью оконцем, сквозь которую лился мертвенный свет полной луны. На фоне освещенного квадрата окна явственно виделся силуэт дремлющего на стуле тестя. Подойдя к нему, Игнатьев от греха подальше убрал от спящего дробовик и несильно пошлепал того по плечу.

– Митрич! – спящий что-то неразборчиво промычал во сне и продолжил спать. Хорош сторож! Ничего не скажешь тут, хату обнесут а он даже ухом не поведет. – Митрич! Ты чего разоспался?

Шлепнув уже с силой старика по плечу, Игнатьев добился искомого, выпучив глаза Митрич попытался вскочить спросонья, но поняв, что вырубился на посту, быстро осел в смущении.

– Паш, да я как то незаметно, раз и все.....

– Раз и все? Выпил, небось, да? Не терпится тебе никогда!

– Да я капельку.... ну не случилось же ничего?!

– Тссссс..... – сжав с силой плечо тестя, Игнатьев прислушался. Какой то звук снизу.... или показалось.

– Ты чего? – тесть вцепился в Игнатьевскую руку, пытаясь ее разжать. – Оторвешь плечо же, и так кость слабая у меня…

– Да тихо ты! – отпустив наконец плечо, Игнатьев, на негнущихся ногах осторожно вернулся к лестнице. Точно. Внизу что-то происходило. Но не на первом этаже, а в цокольном, там, где находилась сауна и игровая. Что-то поскрипывало и иногда сыпалось там внизу, еле ощутимо на слух, но звук все таки присутствовал. Как будто кто-то прорвал мешок с зерном и тот медленно сыпется на дощатый пол.

– Что там Паш?

– Не знаю.... где все лампы? Свечи?

– Дак одна тут была, у ребятишек! И внизу стоят, в гостиной!

– Тащи ту что тут стоит, спички то есть?

– Есть, есть Паш!

Скрывшись в детской, Митрич на удивлении быстро вернулся, держа керосиновую лампу в руке.

– Долго жгли? – Игнатьев сурово глянул на старика, но тот в полутьме этого не заметил. – Керосин не весь еще выжгли?

Митрич поднес лампу к уху и покачал ее.

– Да есть! Есть керосинчик то! Еще половина осталась!

– Давай поджигай!

Чиркнув спичкой о коробок, Митрич снял стеклянную колбу и поднес колеблющийся огонек к фитилю. Лампа закоптила, освещая окружавшие их стены коридора неровным желтоватым светом.

– Пошла родимая! – улыбнувшись беззубой улыбкой, Митрич приладил на место стеклянную колбу и протянул лампу Игнатьеву. Тот махнул головой, показывая кивком что бы лампу нес Митрич. Тот слегка изменился в лице.

– Дык я думал, что ты сам пойдешь Паш!

– А ты чего? Спать пойдешь? Знаешь, ежели чего, с дробовика с лампой в руке шмалять как-то несподручно!

– Да я не.... не подумал....

– Подумай лучше, где свой топор посеял с которым ты спасать меня днем собирался?

– Чего думать то? Внизу он у камина стоит! Посеял… скажешь тоже Паш....

Покачав головой, Игнатьев двинулся к лестнице, показывая Митричу, что бы тот шел позади него и освещал дорогу, держа лампу в вытянутой руке. Света от лампы было мало и что бы не свернуть себе шею, оступившись на лестнице, Игнатьев переложил дробовик в левую руку, правой же ухватился за перила. Стрелять из такого положения точно не получится, но и шанс навернуться в полутьме с лестницы сокращался.

Без особых приключений спустившись на первый этаж, Игнатьев перехватил дробовик поудобнее, и указал Митричу дулом на камин. Тот, шаркая ногами обутыми в войлочные тапочки, прошелестел к камину, и подхватил прислоненный к нему топор.

– Не шаркай Митрич! Замри!

Мужчины замерли, прислушиваясь. Тихо тикали часы на кухне, чуть посвистывал ветер, проникая между неплотно прикрытыми окнами и металлическими створками ставень. Постояв с минуту, Игнатьев наконец услышал, настороживший его звук. Мягкие быстрые шлепки или шаги, словно кот носящийся по дому ночью и едва различимый скрип. Митрич тоже услышал это, и придвинувшись вплотную к Игнатьеву прошептал.

– Еж может?

– Как он туда попал?

– Через вытяжку! Может оконце в сауне приоткрыто.... – Поняв, что сморозил чушь, Митрич резко заткнулся.

– Я же велел вам все проверить, мля! Ты вообще на цокольный спускался? – Развернувшись, Игнатьев сверлил Митрича разъярённым взглядом.

– Забыл Паш..... так, глянул с лестницы… вроде все закрыто....

– Вроде! А теперь вон.... хренотень какая-то в ночи там скачет.

Митрич опасливо глянул на винтовую лестницу, ведущую на цокольный этаж. И как это он упустил днем все там проверить и запереть. А может и вправду еж, помнится, когда он был еще молодым, к ним в подвал как-то провалился колючий хищник, так вот, он там топал словно медведь и стены все подрал пытаясь выползти.

– Может всё-таки еж?

–Ху-еж! – Игнатьев покрепче перехватил дробовик и недобро зыркнул на Митрича. – Давай свети! Или до утра будем в гадалки играть и керосин жечь по зря!

Подойдя к лестнице, Игнатьев кивнул Митричу, что бы посветил вниз. Света лампы едва хватало что бы добиться до середины лестницы. Игнатьев вздохнул. Как же ему не хотелось туда спускаться.

Словно почуяв их приближение , звуки раздававшиеся снизу, резко пропали. Теперь в доме стояла оглушительная тишина, даже кухонные часы казалось замерли в ожидании скорой развязки.

Медленно, вымеряя каждый шаг и прислушиваясь, Игнатьев стал спускаться вниз. Митричу лезть туда совсем не хотелось, но выбирать не приходилось и он, стараясь не упасть сверху на Пашку, двинулся следом, освещая путь тусклым светом керосиновой лампы. Та стала уже заметно коптить, и он, остановившись на середине лестницы, стал крутить колесико, увеличивая фитиль. Игнатьев обернулся и красноречиво показал рукой, что бы Митрич быстрее спускался. Тот, для верности, крутанул колесико еще на два оборота и спешно стал спускаться вниз. Ступеньки были гладкими, отполированы до блеска и покрыты темным корабельным лаком. Практически спустившись, Митрич заскользил своими войлочными тапками на предпоследней ступеньке, и с громким матюгом рубанулся копчиком об угол злополучной ступени. Выпустив из рук лампу и топор, сполз с лестницы на пол. Лампа упала, стеклянная колба треснула, рассыпаясь десятками осколков по полу и ступеням, порция керосина плеснула сквозь фитиль, вспыхивая голубоватым пламенем. Игнатьев отскочил в сторону, и тут же метнулся к катящейся по полу лампе. Не хватало еще пожара в доме. Схватив ее рукой, он быстро, что бы не обжечься, перевернул ее, и сбил лишние язычки пламени охватившие ее. Фитиль залитый керосином нещадно коптил. Радиус света упал до пары метров.

– Жив? – Игнатьев подтолкнул к Митричу выроненный им топор. Старик все еще валялся на полу и, с едва слышными матюгами, растирал рукой ушибленный копчик.

– Жив.... жив.... но калекой точно стану с таких приключений....

– Ты бы еще ласты одел дурень! На кой хрен тебе эти недоваленки на ногах?

– Удобно!

– Удобно ему.....

Резко развернувшись, Игнатьев направил дуло в темноту.

– Быстро! Свети туда!

Митрич, перестав растирать копчик, на четвереньках подполз к лампе и направил ее в сторону, куда целился Павел. Слабый свет осветил часть бильярдного стола, отразился от лака сложенных в треугольник шаров и увяз во тьме, плотной стеной клубящейся в самом дальнем углу помещения. Оба замерли, перестав даже дышать и..... наконец услышали их. Хрипловатое дыхание. Нет, скорее целый хор состоящий из этого утробного, низкого, тяжелого грудного придыхания с болезненной хрипотцой. Спина Игнатьева покрылась холодным потом, руки предательски стали подрагивать, налитые чугуном ноги отказывались двигаться. Судя по тряске света с Митричем происходило тоже самое. Первобытный ужас стал стремительно захватывать их сознания, лишая возможности трезво мыслить. Палец потянулся к курку и замер, во тьме стали появляется глаза. Вернее сказать, тусклый свет лампы отразился от налитых кровью зрачков. Митрич громко икнул и наконец подобрав валявшийся подле него топор, неожиданно даже доя самого себя, метнул его в ближайшую пару глаз. Задев в полете бильярдный стол, топор изменил направление и врезался в скопление светящихся на свету точек в дальнем конце комнаты. Раздался противный чавкающий звук, затем тишина резко сменившаяся на леденящее, полное ярости завывание. Дернув в ту сторону ствол дробовика Игнатьев нажал на спусковой крючок, тот лишь предательски щелкнул. Митрич, блякая на весь дом пытался ползи назад, но от хлынувшего в кровь адреналина или от захлестнувшего мозг страха, пополз в сторону от спасительной лестницы. Лампу он все еще держал в руке и с каждым его движением свет метался из стороны в сторону мешая разглядеть тех кто прятался там, в темноте.

Включив мозг, Игнатьев передернул затвор и не глядя шмальнул в ту же сторону, куда улетел топор Митрича. На секунду пламя от выстрела осветила все помещение и Игнатьев остолбенел. По ту сторону бильярдного стола прильнула ужасными мордами к полу целая свора уродцев. Какие-то жуткие, исковерканные пародии на кошек, крыс и еще бог знает на кого. Торчащая во все сторону клочками шерсть, гипертрофированные зубы и заплывшие кровью глаза. А позади них, стоя на четвереньках, притаилась сгорбленная фигурка человека. Передернув затвор, Игнатьев пальнув в ее сторону, но пламя выстрела высветило лишь пустую стену и то что уродцы за этот короткий миг стали намного ближе. Некоторые уже огибали бильярдный стол. Справа вдруг истошно завопил Митрич, он выронил лампу и завалившись в сторону от нее,

стал с кем то бороться истошно визжа.

– Млять!!!– выстрелить он не мог, боясь попасть в старика, но и лезть помогать ему тоже не спешил, памятуя о том кого он разглядел в темноте. Свет перевернутой лампы дрогнул, словно кто-то перешагнул ее, Митрич заверещал и резко заткнулся, противно забулькав.

– Млять!!!!! – вскинув ружье Игнатьев пальнул в сторону лампы, целясь чуть выше. Пламя высветило лежащее ничком тело старика и огромное темное пятно под ним. Несколько тварей сидело прямо на подрагивающем теле впившись в него своими мелкими, кривыми зубками. Более не в силах сдерживать охвативший его ужас, Игнатьев бросился к лестнице, нужно было скорее бежать на верх! Преодолев несколько ступенек он вдруг почувствовал, как кто-то хватает его с неимоверной силой за голень и тянет назад. Не удержав равновесия, он выпустил из рук ружье и плашмя рухнул на лестницу ударившись переносицей о край ступеньки. Удар был настолько сильным, что прежде чем отключится, Игнатьев услышал громкий хруст кости, резкую вспышку боли и только после этого наступило спасительное забытье.

Не доходя метро пяти до лежащих в сухой пыли тел Арцев и Юрий остановились. Старик все еще стоял столбом на том же самом месте, не в силах сдвинуться с места от пережитого ужаса. Оперившись на ружье словно на костыль, он тяжело дышал и трясущейся рукой медленно шарил по карманам в поисках толи лекарств, толи сигарет. Заметив подошедших, он сделал небольшой шаг вперед, но тут же застыл, увидев недвусмысленно направленный на него толстый ствол «ВАЛа».