Читать книгу Белый Крым. Мемуары Правителя и Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России - Петр Николаевич Врангель - Страница 1

Петр Врангель и его «Записки»

Оглавление

Хлопнув

                дверью,

                              сухой, как рапорт,

из штаба

                   опустевшего

                                            вышел он.

Глядя

           на ноги,

шагом

             резким

шел

          Врангель

в черной черкеске.

…И над белым тленом,

как от пули падающий,

на оба

              колена

упал главнокомандующий.

Трижды

               землю

                           поцеловавши,

трижды

                город

                          перекрестил.

Под пули

                 в лодку прыгнул…

                                                  – Ваше

превосходительство,

                                        грести?

                                                       – Грести!


Автор этих строк Владимир Маяковский не читал «Записок» барона генерала Петра Николаевича Врангеля. Но образ поэт нарисовал удивительно похожий на тот, который пытался создать сам белый генерал: патриота России, решительного и по-военному лаконичного.

Личная трагедия покидающего Родину Врангеля перекликается и в литературе, и в самой отечественной истории с трагедией всех тех людей, которые вынуждены были отправиться на чужбину. До сих пор слова «разгром войск Врангеля в Крыму» для многих означают конец Гражданской войны. Но теперь командующий Русской армией уже не просто «черный барон», который «снова готовит царский трон».

Личность Петра Врангеля оценивается куда более неоднозначно, как и все Белое движение. Взглянуть на биографию генерала под новым углом историкам и широкому кругу читателей помогают мемуары, которые Врангель написал в эмиграции.

* * *

Петр Николаевич Врангель родился 15 августа 1878 года в городе Новоалександровске Ковенской губернии[1]. Семья Врангелей вела свой род от шведских баронов, который поступили на русскую службу в XVIII веке. Петр Николаевич унаследовал баронский титул и страсть к военному делу.

Впрочем, его отец, Николай Егорович, отдавал предпочтение предпринимательству. Кроме того, доход семьи обеспечивало имение в Минской губернии. В 1880 – 1890-е годы Врангели жили в Ростове, где Петр окончил реальное училище. Затем он учился в Горном институте в Санкт-Петербурге.

Обязательную военную службу Петр Врангель проходил в лейб-гвардии Конном полку – одном из элитных подразделений. Затем последовали два года в Иркутске, где Врангель служил чиновником по особым поручениям при генерал-губернаторе. С началом Русско-японской войны Врангель возвращается в армию – теперь уже навсегда.

В годы войны Врангель служил в двух казачьих полках. Молодого кавалериста отличало честолюбие и готовность лично участвовать в опасных военных операциях. Первое качество толкало его на получение новых и новых чинов. Второе принесло офицеру ордена Св. Анны и Св. Станислава.

В августе 1906 года Врангеля прикомандировали к давно знакомому лейб-гвардии Конному полку. В следующем году на одном из парадов его заметил император Николай II – в будущем Петр Николаевич еще не раз встретится с государем. Убежденный монархист, Врангель положительно отзывался о личных качествах последнего монарха России, хотя и был крайне недоволен окружением царя.

Нам кое-что известно о жизни Петра Николаевича до Первой мировой войны. Однополчане отмечали решительность и вспыльчивость Врангеля, от сослуживцев он получил прозвище Пайпер за пристрастие к одноименному шампанскому. Известно также, что статный конногвардеец пользовался успехом у светских дам. В 1910 году он успешно окончил Николаевскую академию Генштаба.

В 1907 году Петр Николаевич женился на Ольге Михайловне Иваненко – дочери камергера и фрейлины императрицы. К 1914 году у супругов было уже трое детей – дочери Елена и Наталья и сын Петр. Еще один сын, Алексей, родится уже в эмиграции – в 1922 году. Судя по «Запискам» Врангеля и его письмам к жене, отношения у них были самые теплые. Ольга Михайловна фактически спасла мужа от большевистского расстрела, выхаживала во время эпидемии сыпного тифа, помогала устраиваться за границей.

Первую мировую войну Врангель встретил командиром эскадрона и уже 6 августа 1914 года в бою под Каушеном (Восточная Пруссия) успешно атаковал немецкую батарею. За это он получил орден Св. Георгия IV степени, став, таким образом, едва ли не первым офицером – Георгиевским кавалером Первой мировой.

В апреле 1915 года к ордену добавилось Георгиевское оружие за смелые и эффективные действия во время Праснышской операции в Польше. В октябре 1916 года Врангель был назначен командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска. Именно с осени 1916 года начинается повествование в «Записках». Соответственно, большинство биографических сведений о Петре Николаевиче в период с 1916 по 1920 год историки черпают из этой книги.

Петр Врангель участвовал в боевых действиях на Юго-Западном и Румынском фронтах. Наибольшее удовольствие ему доставляло командование большими массами конницы – здесь Врангель чувствовал себя как рыба в воде. В январе 1917 года он стал генерал-майором.


Вскоре Россия была охвачена революционными событиями. И Февральскую, и Октябрьскую революции Врангель встретил неприязненно. В «Записках» много говорится о развале армии и фронта, о недопустимом вмешательстве в дела армии солдатских комитетов, о вредном заигрывании с народом.

Генерал осуждал своих сослуживцев, которые «шли на поводу» у либералов и демократов. Популярные красные банты для него были красной тряпкой. Врангель был готов поддержать Корниловский переворот, а под конец существования Временного правительства настойчиво просил о своей отставке.

На фоне революции раскрывается отношение генерала к простым солдатам и казакам, которое вполне укладывалось в рамки его консервативных принципов. С одной стороны, он явно считал, что солдатский и казацкий элемент недостаточно надежен – легко поддается пропаганде, требует сильной руки.

С другой – придавал огромное значение чувству единения солдат и командира; несколько раз в «Записках» Врангель описывает ситуацию, когда ему удавалось «овладеть войсками», то есть добиться искренней любви и послушания солдат. Летом 1917 года Петр Николаевич был награжден солдатским Георгиевским крестом – эта награда вручалась офицерам по постановлению собрания самих солдат.

После большевистского переворота Врангель с семьей уехал в Крым. Здесь в феврале 1918 года он был арестован революционными матросами, но избежал расстрела благодаря заступничеству местных жителей и жены.

Интересен эпизод встречи и разговоров Петра Николаевича с гетманом Скоропадским в мае 1918 года в Киеве. Врангель в целом положительно отзывается о добросовестном и исполнительном генерале Скоропадском. Однако политические интересы гетмана оказались чужды принципам самого Врангеля.

Последний был готов принять немецкую ориентацию, но категорически не разделял идеи Скоропадского об образовании «самостийной» Украины. Врангель готов был поступить в штаб гетмана, только если тот «мыслит Украину первым слогом России».

Единомышленников Врангель нашел в руководстве Добровольческой армии, которая в то время разворачивала деятельность на Дону и Кубани. Туда и прибыл генерал в августе 1918 года. В Екатеринодаре (современный Краснодар) Врангель познакомился с Антоном Ивановичем Деникиным и был назначен командиром 1-й конной дивизии.

Отношения Врангеля с Деникиным – тема многочисленных исследований по истории Белого движения. Чтобы понять причину разногласий, которые в результате вылились в открытое противостояние, необходимо, конечно, ознакомиться не только с мемуарами Врангеля, но и с «Очерками русской смуты» Деникина, другими свидетельствами и документами.

Со слов Петра Николаевича выходит следующая картина. В военном отношении конфликт разгорелся из-за выбора стратегического направления удара. После успешных действий частей Врангеля по освобождению Северного Кавказа он был назначен командующим Добровольческой армией, в январе 1919-го – командующим Кавказской Добровольческой армией[2]. Позже она была переименована в Кавказскую армию и действовала на Царицынском направлении.

Деникин пообещал Врангелю не отказывать ни в пехоте, ни в артиллерии, взяв обещание освободить Царицын за три недели. Однако вскоре Кавказская армия ощутила явный недостаток в подкреплении, обмундировании, вооружении. Телеграммы-требования Врангеля долго не давали результата и постепенно приобрели довольно резкий тон. Подкрепление в итоге пришло, и армия автора «Записок» героически взяла Царицын.

На этот момент расхождения между Врангелем и командующим Вооруженными силами Юга России (ВСЮР) были уже очевидными. Деникин полагал главным направлением Харьковское с последующим движением на Москву. Врангель же настаивал на первоочередном значении боев на Волге с последующим соединением с силами адмирала Колчака.


После подписания летом 1919 года знаменитой «Московской директивы» Деникина ситуация усугубилась. Врангель получил задачу наступать на Москву через Саратов и Нижний Новгород. Но основные силы и средства белых уходили в Украину, откуда развивала наступление Добровольческая армия Май-Маевского.

Петр Николаевич, во-первых, полагал, что армия не должна наступать на Москву тремя разными группами, а во-вторых – опять сетовал на отсутствие подкрепления. Ответ Деникина разочаровал командующего Кавказской армией: ему сообщалось, что его участок незначителен по сравнению с другими армиями.[3]

Однако конфликт двух лидеров Белого движения имел и другое, человеческое, измерение. Сам Петр Врангель полагал, что Главнокомандующему не хватает масштаба, политического чутья, «порыва». В своих мемуарах он упрекает Деникина в провинциальном происхождении, мелкобуржуазном и либеральном менталитете, предубежденности против аристократии, двора и гвардии.

Антон Иванович предстает в «Записках» мнительным, оторванным от действительности человеком, которому всюду мерещатся заговоры. К тому же именно Деникин, согласно «Запискам», допустил белый террор, грабежи и насилие, не уделял должного внимания земельному вопросу, своими неразумными действиями оттолкнул казачество.

Все это дискредитировало идею и название Добровольческого движения. Сам же Врангель, судя по всему, стал лидером всех правых в Белом движении. К нему тянулись монархисты и консерваторы. Можно поверить в то, что Деникину он казался чересчур и даже опасно честолюбивым человеком, который хотел сам возглавить движение, командовать основными войсками, получать все в первую очередь.

Между прочим, нелицеприятную характеристику получает от автора мемуаров не только Деникин. Откровенно плохо Врангель отзывается о Шкуро – как организаторе грабежей, попоек и разврата, партизане, а не серьезном военном командире.

Досталось от Петра Николаевича допустившему мародерство генералу Мамонтову, тщеславному генералу Слащеву и многим другим. Тем не менее в «Записках» хватает и хвалебных отзывов о подчиненных Врангеля – командующем кубанскими конными частями Улагае, верном соратнике и друге Шатилове.

Грабежи неизменно вызывали гнев Петра Врангеля. Во всех контролируемых им регионах он жестоко расправлялся с мародерами, нарушителями дисциплины; жертв военно-полевых судов вешали в центре городов. С другой стороны, Врангель вообще имел явные задатки диктатора.

Демократические учреждения, «самостийники», совещания и комитеты, «тыловые бюрократы», разросшийся пропагандистский отдел ОСВАГ – все это воспринималось им с неким пренебрежением, а порой с отвращением. Разумеется, борьба с «вредным либерализмом» обосновывалась генералом как необходимая и вынужденная в условиях войны мера.

В декабре 1919 года Деникин вынужден был поставить Врангеля командующим откатывающейся на юг Добровольческой армией. Петру Николаевичу удалось восстановить порядок в частях, но конфликт с Деникиным разгорелся с новой силой. Врангель считал, что армию нужно отводить в Крым, его оппонент требовал отхода на Дон.

В этих условиях Врангель попытался организовать совещание командующих армиями в Ростове, но получил жесткий отказ Деникина, который, кажется, справедливо усмотрел в этом попытку произвести переворот в руководстве Вооруженными силами Юга России.

Врангель писал командующему рапорты, которые становились известны другием офицерам из окружения Деникина. Собственно, эти рапорты стали поводом для историков обвинять Петра Николаевича в сознательном расколе Белого движения.

2 января 1920 года Деникин все же снял Врангеля с должности командующего Добровольческой армией. Петр Николаевич был направлен на решение явно второстепенных задач. Ряд генералов требовали от Деникина назначить его соперника командующим войсками в Крыму, но тот упорно отказывался повысить Врангеля.

В конце концов Деникин предписал Врангелю покинуть территорию Вооруженных сил Юга России. Оскорбленный Петр Николаевич написал перед отъездом в Константинополь злое и подробное письмо об истории отношений с Деникиным, которое стало достоянием широкой общественности.


* * *

В данном издании мы помещаем именно вторую книгу «Записок», которая охватывает период с марта по ноябрь 1920 года – то есть время, когда Петр Врангель возглавил Белое движение и организовал сопротивление большевикам, опираясь на Крымский полуостров. «Последняя пядь Русской земли», – так автор «Записок» постоянно называет Крым.

В интервью одной из «белых» газет он достаточно ясно разъясняет свое видение ситуации, цели и задачи борьбы, политические взгляды. Во-первых, это убежденность в том, что белые в Крыму – горстка храбрецов, которые ведут отчаянную борьбу за свободу России и за Россию как таковую. Красные же несут с собой произвол, деспотию и являются «настоящими реакционерами».

С ними не должны иметь дела ни истинные патриоты, ни цивилизованные страны, если они хотят сохранить демократию и порядок во всем мире. Во-вторых, Врангель отчетливо понимает, что без аграрной реформы, предоставления земли крестьянам никакая победа невозможна; фактически он признает свершившуюся на селе революцию и призывает сделать это всех соратников.

Мы видим и новую национальную доктрину белого командования – это признание необходимости федеративного переустройства России.

Итак, в марте 1920 года Деникин отказался от поста командующего ВСЮР. И тогда же под давлением Антанты он назначил своим преемником Врангеля, который снова прибыл в Крым. В одном из первых же своих приказов новый командующий присвоил себе всю полноту власти, став правителем Юга России.

Обстановка складывалась, казалось, безнадежная. Противник был готов ворваться на полуостров, части были расстроены и растеряны, борьба на Кубани и Дону была проиграна. Маленькая территория не могла дать всего необходимого – не хватало продовольствия, денег, лошадей, техники.

На содержании у армии было «150 тысяч ртов», из которых боевой элемент составлял лишь малую часть. Англия настаивала на сложении оружия и перемирии с большевиками. В общем, автор мемуаров рисует картину всеобщего развала во всех областях деятельности. Возможно, чтобы тем ярче был контраст с ситуацией через три месяца после своего назначения.

В правительство Юга России Врангель назначил бывшего помощника Столыпина А. Кривошеина и других представителей консервативных кругов, которые разделяли тем не менее социальные идеи командующего.

Врангель описывал красных не как проводников определенной политики, а исключительно как «все мутное, что всплыло в условиях анархии»; жители городов и сел якобы везде и всюду встречали белых как желанных избавителей от красных комиссаров и ужасов чекистского террора; красноармейцы охотно переходили на сторону белых…

То есть Петр Николаевич видел в революции в первую очередь результат ослабления государственной системы, деятельности немецких шпионов, вседозволенности. Теперь же он сам хотел «делать левую политику правыми руками». Объявленная им аграрная реформа предусматривала передачу земли в руки мелких землевладельцев за определенный выкуп, образование волостных земельных учреждений, в которых важнейшую роль играли сами крестьяне.

На протяжении многих страниц «Записок» автор детальнейшим образом раскрывает перед нами суть своей земельной программы, которая нашла краткое отражение в его «Приказе о земле». Документы о земле, о земских учреждениях составляют пространное приложение к «Запискам».

По всей видимости, Врангель очень хочет донести до широкой общественности идею: мы сделали для крестьянства все, что могли. Пожалуй, ему даже досадно, что его выступление в роли реформатора оказалось в тени его итоговой военной неудачи.

Согласно новой декларации правителя, Россия должна была превратиться в широкую федерацию свободных народов. Петр Николаевич искал поддержку даже у Нестора Махно и петлюровского руководства Украинской народной республики. «Хоть с чертом, лишь бы против большевиков!»

Автор описывает множество распоряжений кадрового, экономического, административного, политического характера. Это и мобилизация всех имеющихся продовольственных ресурсов, и реорганизация деятельности правоохранительных органов, и решение вопросов с рабочими (якобы оставшимися полностью удовлетворенными мероприятиями командующего).

Он постоянно говорит о нехватке средств – и вряд ли стоит сомневаться, что положение было действительно исключительно сложным, – но пишет, что жизнь, в общем, налаживалась, что служащие «подтянулись», а жители городов воспрянули духом.

В то же время, как обычно, Врангель занимался укреплением порядка: быстрому и суровому наказанию подвергались нарушители дисциплины – в первую очередь военной. Были отстранены видные военачальники – командиры казачьих подразделений Сидорин и Кельчевский.

Кубанцы и донцы вынуждены были признать полноту власти Врангеля над казачьими войсками, хотя им и была обещана широкая внутренняя автономия. Деятельность оппозиции левого толка правитель воспринимал с раздражением, фактически считал предательством. «Огульную критику» своего правительства в печати запрещал.

Главным внешнеполитическим партнером Русской армии (так с апреля 1920 года называлось войско Врангеля) стала Франция. Она морально и материально поощряла наступление белых ради поддержки польской армии, которая ввязалась в войну с Советами весной 1920 года. И Врангель совершил свой последний успешный поход.

В июне 1920 года его армия вышла из Крыма и повела наступление в Северной Таврии. По своему обыкновению, автор предоставляет в наше распоряжение фактически оперативную сводку с указанием мельчайших деталей операций, в результате которых под контролем белых оказалась обширная территория.

Развивая успех и, вероятно, не вполне отдавая себе отчет в реальных настроениях местного казачества, Врангель отправляет десант освобождать Кубань. Победы на фронте и упорядочение в тылу позволили Франции признать правительство Юга России де-факто, что было огромным дипломатическим успехом.

Своеобразным художественным отступлением «Записок», которым Врангель старается подчеркнуть весь позитив своей работы в качестве правителя, является его вечерний разговор с другом Шатиловым. Последний вспоминает, как пытался отговорить Петра Николаевича от выезда в Крым и как все изменилось за три месяца.

Однако с окончанием войны большевиков против поляков все вернулось на свои места. Попытка объединить фронт с польскими и украинскими (петлюровскими) войсками провалилась. Русская армия была заперта в Крыму. В ноябре 1920 года красные войска Южного фронта под командованием М. Фрунзе при поддержке махновских частей ворвались на полуостров.

Петр Николаевич подробно описывает свои распоряжения по организации эвакуации армии и гражданского населения из Крыма. Надо сказать, что безусловные заслуги Врангеля в спасении людей признают и свидетели событий, и современные историки. Казалось, что узнаваемая высокая фигура в черной черкеске сама по себе успокаивала людей, возвращала им самообладание.

Более чем на ста судах в Турцию было вывезено 75 тысяч военных и 60 тысяч гражданских беженцев. Это было в самом деле спасением; число жертв красного террора, который был развязан в Крыму в конце 1920 года, до сих пор корректируется, и чаще всего – в большую сторону.

«Записки» заканчиваются словами «Прощай, Родина!». Но на этом не была завершена жизненная миссия автора. В эмиграции Врангель продолжал чувствовать ответственность за своих людей. Он добивался размещения и снабжения армии. Через некоторое время часть беженцев была переведена им из Турции на территорию Королевства сербов, хорватов и словенцев и в Болгарию.

Сам он переехал в Сремские Карловцы (на территории совр. Сербии). Заниматься делами эмигрантов становилось все сложнее. Запад начал осознавать, что дело белых проиграно, сами люди теряли веру и разбредались. Созданный Врангелем Русский совет был распущен.

Ему на смену пришел Русский Общевоинский Союз (РОВС), через который Петр Николаевич старался обеспечить материальное снабжение офицеров. В 1925 году семья Врангеля перебралась в Брюссель. Последние годы бывший командующий Русской аримей посвятил работе над публикацией своих мемуаров.

В марте 1928 года врачи диагностировали у Врангеля туберкулез, через месяц Петра Николаевича не стало. Его прах на следующий год перевезли из Брюсселя в Белград, где захоронили в русской церкви.


* * *

Свои «Записки» Врангель начал, когда жил на яхте «Лукулл» у Константинополя, а окончил в Сремских Карловцах. Первая глава книги была завершена 28 июля 1921 года, последняя написана 30 декабря 1923 года. «Записки» состоят из двух книг: первая посвящена событиям с ноября 1916 по март 1920 года, вторая – с марта по ноябрь 1920 года.

Петр Николаевич диктовал текст своему секретарю Н. Котляревскому, а затем лично проверял и корректировал записи.

«Записки» Врангеля написаны достаточно сухим повествовательным языком, однако время от времени автор пытается нарисовать более живописную картину – страдания раненых и голодных солдат и простых жителей, собственные переживания, внешний и нравственный облик людей, с которыми встречается автор.

В «Записках» приводится полный текст многих документов: реляций, телеграмм, приказов. Врангель обладал прекрасной профессиональной памятью. За многочисленными данными о количестве войск, номерами подразделений, названиями населенных пунктов, датами виден образ педантичного и работоспособного человека.

Впрочем, автор полагался не только на память, в его распоряжении был архив Русской армии. Архив, возможно, был своевременно перевезен с яхты «Лукулл» на берег до затопления корабля[4].

Обилие приведенных в мемуарах документов позволяет относиться к «Запискам» как к солидному и заслуживающему доверия историческому источнику. Тем более, что к чести автора, он приводит в своих воспоминаниях и довольно обширные цитаты из своих оппонентов.

Само собой, читатель и исследователь должен понимать, что Врангель строит рассказ таким образом, чтобы подчеркнуть свою проницательность и правоту в разных обстоятельствах. Мемуары могут дать представление и о не лучших чертах характера и поступках генерала: зашкаливающее честолюбие, фрондерство и интриганство, высокомерие.

Однако чтобы портрет Петра Врангеля вышел более объективным, нужно, конечно, привлечь и другие источники – например, воспоминания современников. Историки отмечают, что реальная борьба Петра Николаевича против Деникина в январе – феврале 1920 года, его конфликт со Слащевым в Крыму выглядят далеко не так выгодно для Врангеля, как они поданы в его «Записках».


То же касается мотивов командующего при организации судебной расправы над командирами казачьих частей. Из «Записок» выходит, что это было необходимо для удаления провокаторов. Но у исследователей Белого движения есть и другая версия: Врангелем двигала давняя подозрительность и пренебрежение по отношению к казакам.

Просматривается желание автора приукрасить действительность – уж очень патетически описывает он радость простого народа, встречающего белых и лично их командующего, благожелательность крестьян. Гражданскую войну выигрывает та сила, которая сумела перетянуть на свою сторону население.

Петр Николаевич утверждает, что большевики работали в этом направлении с помощью пропаганды и ЧК. Это правда. Как и то, что белые зачастую действовали точно так же. Впрочем, по мнению автора воспоминаний, ответственность за это лежит на его предшественниках.

Особое внимание при подготовке «Записок» к публикации автор уделял тому, чтобы они не выглядели оправданием перед Деникиным. Именно после выхода в свет пятого тома деникинских «Очерков русской смуты» Петр Николаевич начал лихорадочную работу по подготовке собственной книги.

Поэтому Врангель тщательно датировал каждую главу (подчеркивая таким образом – мемуары написаны раньше, чем изданы воспоминания Деникина). Он внес множество правок, вычеркнув ряд резких высказываний о бывшем начальнике.

Публикацию взял на себя бывший белый офицер Алексей фон Лампе. Издать мемуары оказалось делом непростым. Категорически не хватало средств. В своих дневниках фон Лампе негодует по поводу состоятельной части русской эмиграции, которая на словах горячо приветствовала издание «Записок», а на деле не дала ни копейки.

Однако для фон Лампе завершить начатое было делом чести, своеобразным заветом Врангеля, который вносил последние правки, находясь уже в шаге от смерти. В конце концов лично издатель не заработал ничего – все деньги ушли на типографские нужды.

«Записки» Врангеля были изданы в июле – сентябре 1928 года в пятой и шестой книгах серии «Белое дело» в Берлине. После издания мемуаров два оригинальных машинописных текста, согласно завещанию Врангеля, были сожжены. Он очень не хотел, чтобы кто-нибудь смог впоследствии расшифровать зачеркнутый текст, – а выкинуто из оригинала им самим было около одной восьмой от всего объема.

Несмотря на все старания Петра Николаевича, общественность все равно восприняла его «Записки» именно как полемику с Деникиным. Сам Антон Иванович тут же опубликовал пространную статью «Мой ответ», в которой дискутировал с уже почившим соперником. Заочный спор лидеров Белого движения продолжается до сих пор.

Петр Николаевич Врангель писал: «История когда-нибудь оценит самоотречение и труды горсти русских людей в Крыму, которые в полном одиночестве на последнем клочке Русской земли боролись за устои счастья человеческого, за отдаленные очаги европейской культуры».

Прошло чуть меньше века, но окончательной оценки этой борьбы нет, да и быть не может, когда речь идет о гражданской войне. В ней у каждого своя правда.

Правда Врангеля перед вами.

В. Карнацевич


1

Сейчас города Ковно и Новоалександровск – это литовские Каунас и Зарасай.

2

За успешное руководство войсками при освобождении Кубани и Северного Кавказа Врангель был произведен Деникиным в генерал-лейтенанты.

3

См. приложение 1.

4

В октябре 1921 года яхту протаранил итальянский пароход «Адрия». К счастью, ни самого Врангеля, ни его семьи на борту в тот момент не было. Существуют серьезные подозрения, что авария была спланирована советскими спецслужбами. Есть данные, что архив погиб вместе с яхтой.

Белый Крым. Мемуары Правителя и Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России

Подняться наверх