Читать книгу Дневная битва - Питер Бретт - Страница 10

Лето 333 П. В.

29 зорь до Ущерба

– А-а!.. А-а-а-а-а!..

Из серьги полились вопли северной шлюхи. Инэвера выровняла дыхание.

Серьга казалась серебряной безделушкой, но была изрезана крошечными метками, а в центре усилена половиной горошины, изготовленной из кости демона. Вторая половина хранилась в такой же серьге, которую она подарила Джардиру в день свадьбы, и даже он не знал ее истинного предназначения.

«Никогда не снимай, если любишь меня», – наказала она. Обычно метки бывали выключены, но Инэвера могла активировать их, повернув устройство, и частица хора резонировала со своим близнецом, передавала звук, как детская игрушка – чашки, соединенные струной.

Включая сладкие стоны Лиши Свиток, что вливались в мужнино ухо.

«Я спокойна, – велела себе Инэвера, – а звуки просто ветер. Я согнусь, но не сломаюсь».

Ее взгляд метнулся к ближайшим советницам, Мелан и Асави. Они не слышали серьгу, ибо ее магия настроена только на носителя, но это не имело значения. Ахман и Лиша теперь развлекались в открытую – по крайней мере, во дворце. Инэвера была вынуждена улыбаться и вести себя непринужденно, невзирая на то что происходящее подрывало ее авторитет среди дама’тинг и мужчин при дворе Джардира.

Она сжала кулаки. Помешать им трудно. Ахман был шар’дама ка и по всем принятым толкованиям Эведжаха имел право обладать любой женщиной, какую пожелает. Инэвера положила многие годы на то, чтобы его потребности удовлетворялись ею лично или женщинами, которых она тщательно отбирала, – теми, что принесли ему власть и детей, но кем она легко повелевала и кого могла устранить.

С Лишей Свиток невозможно ни то ни другое. Она способна и впрямь наделить Ахмана властью, но при этом скрытничает и держится заносчиво, как первая жена. Она не позволит себя подмять, а что до устранения… Инэвера дважды потерпела фиаско. В первый раз приказала своей старшей дочери Аманвах, обрученной с рыжим северянином Рожером, отравить Лишу. Девчонка была верна, но неопытна и все испортила.

Лиша могла пожаловаться Джардиру, сделать их противостояние открытым и безобразным. Джардир пришел бы в бешенство. Возможно, неуправляемое.

Но Лиша смолчала и даже не удалила от себя Аманвах. Инэвера была вынуждена отдать ей за это дань некоторого уважения, а вскоре подослала к ней в спальню дозорных-евнухов и имела глупость затеять игрища, вместо того чтобы убить ее сразу. Той же ночью ей пришлось спасти Лише жизнь, иначе они бы сообща убили Джардира, находясь под влиянием мозгового демона.

Не сделай она этого, мозговой демон, конечно, умертвил бы как Джардира, так и ее саму. Неприятно признать, но захудалая северная ведьма оказалась грозной, и силы ее только умножились в ту ночь. Инэвера не помешала ей забрать у мозгового демона могущественные алагай хора – столько же, сколько было у самой Инэверы. Она послала за костями евнухов, но те вернулись побитые и с пустыми руками. Впредь Лиша не даст застать себя врасплох.

Поэтому Инэвера слушала. Слушала и старалась не чувствовать себя вытесненной. Выжитой. Униженной.

Она размеренно дышала, восстанавливала хладнокровие. Скоро эта женщина вернется в свою варварскую деревню – и в добрый путь. Инэвера снова займет положенное ей место в постели Джардира, и все пойдет по-прежнему.

Наверное.

Страстные стоны и крики стихли, сменились нежным воркованием. Инэвера напрягла слух, стараясь разобрать невнятные слова. Это оказалось хуже, чем вопли и шлепки плоти о плоть. Инэвера много раз наблюдала за близостью мужа с другими женщинами и хорошо знала звуки, которые он издавал сам и извлекал из партнерш. Искушенная в постельных плясках и уверенная в себе, Инэвера не боялась любовных приемов Лиши. Ее угнетала тишина, когда сплетенные в объятиях Джардир и Лиша лежали спокойно.

– Выходи за меня замуж, – произнес Джардир.

– Сколько раз я должна отказать, чтобы ты перестал просить? – отпиралась Лиша, прикидываясь, будто не понимает, сколь великая ей оказана честь.

– Если ты откажешь десять тысяч раз, – продолжил Джардир, – я спрошу еще десять тысяч. Давай же, еще не поздно! Я шар’дама ка и могу поженить нас мановением руки. Стань моей женой сейчас, тайно. Твоя мать и Аббан выступят свидетелями и подпишут бумаги. Об этом никто не узнает, пока мы не решим открыться, но мы будем знать.

Аббан.

Инэвера скривила губы. Он замешан в происходящее и ведет собственную игру за власть и внимание Джардира. С ним тоже придется разобраться.

– Попроси десять тысяч раз или двадцать – и я скажу «нет», – отрезала Лиша. – У тебя достаточно жен.

– Я откажу им в постели, – посулил Джардир, и Инэвера вспыхнула. – Всем, кроме Инэверы, – поправился он.

Инэвера восстановила дыхание, все еще потрясенная его глупостью. Шарумы не торгуются, а Джардир – шарум до мозга костей!

– Значит, мне придется делить тебя с одной женщиной, а не с четырнадцатью?

– Ты уже делишь, – проурчал Джардир, и Инэвера закусила губу при звуке возобновившихся поцелуев.

– Мы одни, Ахман, – заворковала Лиша, и Джардир судорожно вздохнул от наслаждения. – В ближайшие несколько часов я не поделюсь тобою ни с кем.

– Дамаджах! – воскликнула Мелан. – Твои руки!

Инэвера опустила взгляд и увидела кровь, сочившуюся из сжатых кулаков. Длинные накрашенные ногти были остры и глубоко впились в ладони. Она, омертвевшая, ничего не заметила. Даже сейчас ее руки показались чужими, Мелан и Асави бережно вытерли и перевязали раны.

Как же до этого дошло? Как она упустила Ахмана настолько, что он выставил ее на позорище? Она видела, как он набрался знаний и сил, не дал шарумам выбить из себя потенциал и не погиб в пустыне. Она преподнесла ему объединенную Красию и наделила его орудиями, чтобы гнать алагай до самой бездны Най. Она подарила ему четверых сыновей и трех дочерей; подобрала дживах сен, чтобы его ложе не остывало, а детей стало больше.

– Наверно, мне следовало выбрать северных шлюх и утолить его похотливое вожделение к белой коже, – пробормотала она.

– Мужчины – предсказуемые создания, – проговорила Мелан.

– Стоит им кого-нибудь одолеть, так перво-наперво сношают их, как кобели, – поддакнула Асави. – А к белой коже пристрастилось много шарумов.

Мелан и Асави все эти годы оставались любовницами, жили вместе и всегда стояли друг за дружку горой. В мужчинах видели только осеменителей и давно выбирали отцов для своих будущих дочерей при помощи костей – управлялись за одну ночь и впредь уже никогда с ними не виделись.

Но, несмотря на предвзятость, они высказались довольно толково, а Инэвере следовало предусмотреть такое развитие событий. Коль скоро этого не случилось, язычница-шлюха околдовала ее мужа в тех самых благоухающих покоях, где он так часто возлежал с Инэверой.

Внимая нашептываниям Лиши, Ахман уже изменялся и пересматривал вековые традиции и культуру. Некоторые его указы были вполне безобидны, однако другие таили в себе угрозу, чреватые отчуждением от собственного народа во имя северных чувствительных обычаев: он забывал, что северяне предназначены ему в подданные, а не в союзники.

Им некогда церемониться с чинами. Грядет Шарак Ка. Война уже началась.